Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

А.Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

н.э., и иерархические различия в среде египетского населения должны были основывать­ ся не на феодальных началах, а на противоположности богатства бедности»42. Вме­ сте с тем, в год окончания Ю. Я. Перепёлкиным Ленинградского государственного универ­ ситета в VIII томе вышедшей тогда же «Большой Советской энциклопедии» была опуб­ ликована статья «Вавилония», написанная Н. М. Никольским — сыном крупнейшего рус­ ского ассириолога М. В. Никольского. Ее автор — ученый-марксист, с 1905 г. близкий к

Н.М. Покровскому и И. С. Скворцову-Степанову, член лекторской группы Московского комитета РСДРП, теперь с поразительной легкостью (без какой бы то ни было серьезной опоры на факты) рисовал картину трехтысячелетней эволюции месопотамского общества от феодализма через помещичье-бюргерскую монархию к власти финансового капитала43.

Не остался в стороне от марксистских исканий и формальный учитель Юрия Яковле­ вича профессор В. В. Струве, поначалу решивший, что на Древнем Востоке должна была существовать особая «азиатская» формация, коль скоро о ней говорил К. Маркс44. «Если меня спросят, — признавался в 1931 г. В. В. Струве, — до какого момента я считаю в Египте наличие азиатского способа производства, то я полагаю так — до эпохи Рима, ког­ да римское владычество принесло иную формацию, чем та, которая существовала до этого»45.

Меж тем усиление борьбы с троцкизмом обязывало прекратить всякие дискуссии об «азиатском способе производства», ибо этот термин оказался скомпрометирован деятелями, причисленными к оппозиции, которые использовали его при анализе перспектив китайской революции. Вот почему В. В. Струве, быстро отказавшись от концепции «азиатского способа производства», вернулся к признанию древневосточных обществ феодальными, что нашло отражение в его статье «Египет. Древняя история (до арабского завоевания)», опубликован­ ной в 1932 г. в 24-м томе БСЭ46.

В том же году в «Сообщениях ГАИМК» ( № 9/10) В. В. Струве выступил с кри­ тикой как советской литературы о социально-экономических отношениях на Древнем Во­ стоке в целом, так и своей собственной статьи «Египет» в первом издании БСЭ. Упрекая себя и своих коллег в «голом социологизировании», В. В. Струве призывал к тщательному изучению связи непосредственных производителей со средствами производства и выражал надежду, что дальнейшие исследования источников покажут, что на Древнем Востоке «пре­ обладающей формой классового угнетения было рабство»47.

Цитируется по рукописи, хранящейся в архиве СПб. Ф ИВ РАН. Никольский Н. Вавилония / / Большая Советская энциклопедия. Т. VIII. М.,

1927. Стб. 509—516.
Marx К. Zur Kritik der Politischen Okonomie. Vorvort / / Marx K.,		Engels F.
Werke. Bd. 13. Berlin, 1985. S. 9.
Струве В. В. [Выступление в прениях] / /	Дискуссия об азиатском способе про­
изводства по докладу М. Годеса. М.; Л., ОГИЗ	Гос. соц.-эконом. издат., 1931. С. 93.
Струве В. В. Египет. Древняя история (до арабского завоевания) / /		Большая
Советская энциклопедия. Т. XXIV. М , 1932. Стб. 359—360.
Струве В. В. Советская наука о древнем Востоке в период 1917—1932 г.			/ /
Сообщения Государственной Академии истории материальной культуры. 1932. №			9—
10. С. 7—29.

23

Ю . Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Будучи свидетелем всех этих метаморфоз, Ю. Я. Перепёлкин, конечно же, с известной иронией относился как к В. В. Струве, так и к советским исследователям социально-эконо­ мической истории древности вообще. И вместе с тем, когда я 8-го декабря 1970 г. спросил Юрия Яковлевича об академике В. В. Струве, он сказал мне следующее: «Василий Василь­ евич сделал больше чем кто-нибудь другой из наших востоковедов. Он впервые наме­ тил путь для изучения социальных явлений Древнего Востока».

4 июня 1933 г. на расширенном заседании Сектора истории рабовладельческого об­ щества ГАИМК В. В. Струве выступил с трехчасовым докладом «Проблема зарождения, развития и упадка рабовладельческих обществ древнего Востока». «Целью моего докла­ да, — говорил В. В. Струве, — является доказательство правильности определения мар­ ксизмом-ленинизмом экономической структуры обществ древнего Востока как рабовла­ дельческой, на основе исторического материала, дошедшего до нас от Вавилонии и Егип­ та...»48. Провозглашенная цель определила и внешнюю форму доклада, в котором данные исторических источников служили обоснованием для предлагаемой социологической схемы, а не социологические построения определялись всей совокупностью древних письменных свидетельств.

Следует сказать, что для подкрепления своей теории, наряду с прямыми ссылками на труды Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, В. В. Струве применил еще метод скрытого цити­ рования или «глухих сносок». Этот прием, в случае особенно резких нападок со стороны научных противников, позволил бы без труда доказать, что оппоненты выступают не против докладчика, а против воззрений основоположников научного социализма. К тому же до­ кладчик, вероятно, стремясь к расширению круга приверженцев своей теории, всячески исполь­ зовал различные частные наблюдения, сделанные его учениками или младшими коллегами для подтверждения своих выводов: «Несомненно, из этого числа рабов, — рассуждал В. В. Стру­ ве, — перепадает кое-что и в руки лиц частных — ремесленников и более зажиточных крестьян. "Немху", "сироты", мелкие землевладельцы Нового царства являются, как это под­ черкнул Ю . Я. Перепёлкин в своей диссертации о тель-амарнской литературе, вместе с тем и рабовладельцами»49. Или другой пример лестной для молодого ученого ссылки: «Как это отметил Ю. Я. Перепёлкин, работающие на полях заупокойного культа египетских вельмож назывались даже заупокойными жрецами» .

Однако все научные и политические предосторожности не могли уберечь В. В. Струве от критики его самых упорных противников. И. М. Лурье сразу же заявил, «что т. Струве свой доклад... построил, в сущности говоря, на своеобразном истолковании ряда фактов, а не на самих фактах. Все свои основные положения, т. е. вопросы о существовании коллектив­ ного рабовладения и преобладающей роли рабовладения вообще, вопрос о коллективной земельной собственности, он строит на истолковании фактов, причем исходит из своих мето-

Струве В. В. Проблема зарождения, развития и разложения рабовладельческих обществ древнего Востока / / Известия Государственной Академии истории матери­ альной культуры. Вып. 77. М.—Л.: ОГИЗ, 1934. С. 34.

49

Струве В. В. [Выступление в прениях по докладу] / / Известия Государствен­ ной Академии истории материальной культуры. Вып. 77. М.; Л.: ОГИЗ, 1934. С. 72.

Там же. С. 43.

2+

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепелкине и его научных открытиях

дологически неправильных теоретических устаноюк, не смущаясь тем, что вступает при этом в прямое противоречие с документально установленными свидетельствами. Это делает по­ строение т. Струве целиком неприемлемым»51.

Б. Л. Богаевский обвинил В. В. Струве в игнорировании марристского палеонтологи­ ческого метода при исследовании вопроса о рабстве. «Я понял, — говорил Б. Л. Богаев­ ский, — что В. В. Струве настолько уважает палеонтологический метод, что это уважение мешает ему применять этот метод к материалу, пока он не овладел полностью всеми данными такого анализа. Но я утверждаю, что в жизни исследователя никогда не наступит момент применения чересчур уважаемого метода, если ожидать времени, когда в данной области знания все станет ясным до конца. В. В. Струве прекрасно знаком с материалом, является заслуженным деятелем Института языка и мышления. Поэтому я думаю, что тем, что В. В. Струве сказал о причинах неприменения метода, он невольно дал нам вексель, по ко­ торому должен расплатиться звонкой монетой с процентами»52.

А. А. Аджан, не будучи специалистом по Древнему Востоку, в своем выступлении по докладу решил, «оставаясь на базе тех фактов, которые приводил т. Струве», высказать свои замечания и сомнения. «Я кончу тем, — говорил А. А. Аджан, — чем начал т. Богаевский, который отметил, как положительную черту В. В. Струве, его смелость в признании своих ошибок. Конечно, такие признания надо приветствовать. Но очень большая разница полу­ чается между концепцией, которую т. Струве выставил 3 года тому назад и которую он меняет за это время 4 раза, так что невольно закрадываются большие сомнения и по отношению к этой новой теории. Я хочу поэтому призвать к осторожности в смысле принятия или непринятия этой теории нас всех, в том числе и самого ее творца, ибо, конечно, хорошо при­ знать свои ошибки, но еще лучше их не делать и не быть принужденным признаваться в них задним числом. Иначе этот порок будет возведен в добродетель»53.

Среди июньских выступлений 1933 г. в прениях по докладу В. В. Струве особняком стояла речь в ту пору 30-летнего Юрия Яковлевича Перепёлкина. При обсуждении «Про­ блемы зарождения, развития и упадка рабовладельческих обществ Древнего Востока» он сказал следующее:

«Я не собираюсь говорить о докладе в целом, а только по тем пунктам, с кото­ рыми мне в процессе работы над египетской эпиграфикой приходилось сталкиваться. Я остановлюсь именно на вопросе, имеем ли мы возможность говорить о крепостных в период Древнего царства на основании тех памятников, которые до нас дошли...

Гробничные изображения, дошедшие до нас от Древнего царства, являются в конце концов тем материалом, который обычно, надо признаться, и оформляет конкретные

Лурье И. М. [Выступление в прениях по докладу В.В.Струве] / / Известия Государственной Академии истории материальной культуры. Вып. 77. М.; Л.: ОГИЗ,

1934.	С. 112.
	Богаевский Б. Л. [Выступление в прениях по докладу В. В. Струве)	/ /	Там
же. С.	127.
	Аджан А. А. [Выступление в прениях по докладу В.В.Струве] / /	Там	же.

С. 135.

25

Ю. Я. Перепелкин. История Древнего Египта

представления о древнеегипетском крепостничестве. Эти картины трактуются как изображения работ крепостных в поместьях их феодальных господ. Подобной точки зрения держался и я, когда подходил к материалу с "высоты", не входя в его деталь­ ное рассмотрение. Столкнувшись же с этими памятниками в процессе кропотливой эпиграфической работы, я должен был пережить ряд разочарований в прежней оценке этих исторических данных. Как известно товарищам египтологам, термин хам-ку, т. е. служитель души, обозначал жреца, исполнявшего служение за упокой вельможи. Присматриваясь детальнее к надписям, сопровождающим изображения в гробницах Древнего царства, мы видим, что титул хам-ку прилагается не только к тем лицам, которые исполняют непосредственно жреческие обязанности, но и к любым из изоб­ раженных персонажей. Оказывается, эти самые хам-ку бывали чем угодно, не только жрецами. Мы их находим и на земледельческой работе, и в качестве мясников и на гончарном производстве, и в садоводстве, и среди ловчих, и рыбаков, охотников на птиц и т. д. Иногда встречается даже, что изображены хам-ку, и надпись поясняет, что доставка скота производится хам-ку, и тут же оказывается, что над ними надзирает заведующий пастухами. При желании можно подобрать картотеку, из которой явствовало бы, как широко были представлены среди хам-ку различные про­

фессии египетского населения, так что может создаться впечатление, что чуть ли не все лица в гробнице являются хам-ку, исполняющими служение за упокой вельможи.

Теперь, кто такие эти хам-ку, каково их экономическое и социальное положение? Если, с одной стороны, на изображениях можно найти лиц, носивших одно звание хам­ ку, то существовали лица, носившие, кроме него, и другие звания, вплоть до солидных титулов фараоновской иерархии. Лица очень "важные" и "почтенные", оказывается, занимаются доставкой различных продуктов и животных, как это делают известные символические крестьянки деревень.

Из текстов, повествующих об установлении наделов для хам-ку, за которые они должны были обслуживать заупокойный культ вельмож, мы узнаем, что хам-ку по­ лучали не только пашни, но и людей, а также всевозможный инвентарь. Оказывает­ ся, тех людей, которые были подведомственны хам-ку, эти последние не могли про­ дать, поскольку им запрещалось заниматься продажей подвластных им людей, а так­ же передавать их в наследство другим лицам, помимо своих непосредственных наслед­ ников.

Хам-ку вступают в договорные отношения с учредителями культа, вельможа­ ми, для них составляются известные обязательства. Хам-ку могут выступать в роли жалобщиков перед судом и т. д. Таким образом они являются также лицами вполне "юридическими".

Изображения, которыми пользуются для построения конкретной наглядности картины египетского крепостничества времени Древнего царства, не показывают нам крепостных, потому что лица, изображенные за различными работами, являются довольно подозрительными крепостными ввиду их смешанного состава, их близости к вельможным слоям и возможности отождествить их с хам-ку, если любая из изобра­ женных "профессий" может исполняться последними».

26

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

Далее Ю. Я. Перепёлкин задавал риторический вопрос: «Может быть, мы имеем какие-нибудь указания в текстах, помимо посвященных изображениям гробниц?» И сам же на этот вопрос отвечал: «Указания, которые бы говорили о крепостных, мне не из­ вестны. В частности тот текст, который И. М. Лурье приводил из гробницы Мете­ на и который он понимает в том смысле, что „он принес' 200 арур пашни "с цар­ скими людьми", которые, как он предполагает, являются крепостными, на самом деле переводится иначе: "Он купил 200 арур пашни у многих сутиу"54.

Всвоем понимании староегипетского свидетельства из вельможеской гробницы конца III — начала IV царского дома

Ю.Я. Перепёлкин, в отличие от И. М. Лурье, был прав. По поводу этого места далее он ска­ зал следующее: «Я говорю "сутиу", потому что сейчас этот термин читается так, а не "несутиу". Этот текст говорит о купле земель многих сутиу, а не о том, что земля была куплена с крепостными. Параллельные тексты Древнего царства показывают, что мы должны переводить таким образом»55.

Эти и другие наблюдения В. В. Струве в конце дискуссии оценил очень высоко:

«Я был счастлив услышать чрезвычайно ценные дополнения Ю. Я. Перепёлкина к ма­ териалу, который освещает положение непосредственного производителя Египта эпохи Древнего и Нового царств. Этот материал добыт им целиком из вдумчивого иссле­ дования первоисточников, открытых для него благодаря действительно прекрасному знанию египетского языка. Ни одно из наблюдений Ю. Я. Перепёлкина не было сдела­ но в предыдущих исследованиях»56.

Ну а как сам Юрий Яковлевич относился к рабовладельческой концепции В. В. Стру­ ве? Отвечая мне, 8-го декабря 1970 г. Ю. Я. Перепёлкин сказал: «Василий Васильевич не мог только на один вопрос ответить: почему они работают? И тогда он предполо­ жил, что они являются рабами, хотя говорил, что вполне возможно они не были

"вещью", а это уже не соответствует понятию "раб"».

Что же касается общественного признания последней теории В. В. Струве в качестве подлинно марксистской, то оно уже было предрешено, ибо через пять лет в работе «О диа­ лектическом и историческом материализме» И. В. Сталиным со всей определенностью было сказано: «Истории известны пять основных типов производственных отношений: пер-

Перепёлкин Ю. Я. [Выступление в прениях по докладу	В.В.Струве]	/ /	Там
же. С. 138—139.
Там же. С. 139.
Струве В. В. [Выступление в прениях по докладу] / / Известия		Государ­
ственной Академии истории материальной культуры. Вып. 77.	М.; Л.: ОГИЗ,		1934.
С. 180.

27

Ю. Я. Переп'елкин. История Древнего Египта

вобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалисти­ ческий»51. В. В. Струве оказывался таким образом в счастливом положении человека, пре­ дугадавшего при изучении древневосточного материала «гениальный ход философской мысли великого вождя трудящихся всего мира».

Со второй половины 30-х гг. споры о формационной принадлежности древневосточ­ ных обществ вдруг стихли. Отчасти этому способствовало избрание в 1935 г. В. В. Струве действительным членом Академии наук, но главным образом полемика прекратилась из-за общей политической обстановки в стране.

Тысяча девятьсот тридцать пятый год — год смерти Якова Николаевича Перепёлкина и год избрания академиком Василия Васильевича Струве (избрание произошло 1-го июня, то есть в день рождения Юрия Яковлевича). А 25-го октября 1935 г. Ю. Я. Перепёлкину была присвоена ученая степень кандидата наук за диссертацию «Периоды развития эльамарнской письменности». С 1935 г. начинается и преподавательская деятельность Юрия Яковлевича в высшей школе. В течение жизни ему пришлось преподавать в трех вузах: в ЛГУ, в САГУ и в Академии художеств.

Вначале 1936 г. выходит в свет первая книжечка Ю. Я. Перепёлкина «Описание выставки "Письменность Древнего мира и раннего средневековья"», которая была сдана в набор еще 26 сентября 1935 г.58 Через 60 лет, вспоминая Институт книги, документа и пись­ ма с его великолепный Музеем палеографии, И. М. Дьяконов писал: «Единственное извест­ ное мне издание — это краткий путеводитель по музею, блестяще написанный Ю. Я. Перепёлкиным и содержащий весьма основательные сведения и обобщения по истории пись­ ма, и, по-моему, не потерявший научного значения и сейчас. К сожалению, путеводитель вышел крошечным тиражом...»59. Действительно, книга была отпечатана лишь в 750-и эк­ земплярах, из которых большая часть погибла в годы ленинградской блокады.

В1975 г. в букинистическом магазине, что в начале Невского, я случайно взял в руки маленькую книжечку, на обложке и титульном листе которой даже не было фамилии ав­ тора, и, раскрыв ее в середине, с интересом начал читать: «КУРСИВ. Античный курсив — беглая форма латинского письма, применяющаяся главным образом на папирусе и на вощеных дощечках. Подобно древнегреческому деловому письму, оно не представляло собой чего-то однородного: наряду с сокращенными беглыми написаниями существовали более элементарные, вплоть до небрежно написанных квадратных форм, в зависимо­ сти от почерка пишущего и его привычки к быстрому письму. В противоположность древнегреческому римский курсив сравнительно мало связывал буквы между собою.

Из смеси стилизованных курсивных и основных форм образовался своеобразный книжный почерк, засвидетельствованный одним папирусом конца античного периода. Но и в более раннее время курсив употреблялся иногда для таких записей, где можно было

Сталин И. В.	О диалектическом и историческом материализме (Сентябрь
1938 г.). Политиздат	при ЦК ВКП(б), 1940. С. 26.

Переп'елкин Ю. Я. Описание выставки «Письменность Древнего Мира и ран­ него средневековья»: Путеводитель. М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1936. — 68 с.

Дьяконов И. М. Книга воспоминаний... С 354.

28

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

ожидать книжный рустический пошиб»60. Лишь на 4-й странице книжечки, где заканчива­ лось предисловие, я увидел курсивное: Ю. Я. Перепёлкин и тут понял, что автором «Описания выставки "Письменность Древнего Мира и раннего средневековья"» является он.

Когда я рассказал Юрию Яковлевичу о своей покупке, он сильно подивился, ибо даже у него самого не было экземпляра составленного им «Описания выставки...». Я немедля выразил готовность эту букинистическую редкость Ю. Я. Перепёлкину подарить, но он при­ нять этот дар категорически отказался. Впрочем, судьбу этой перепёлкинской работы, выпол­ ненной в ИКДП, еще можно считать счастливой, если вспомнить, что писал В. В. Струве в статье «Изучение истории древнего Востока в СССР за период 1917—1937 гг.»: «В бли­ жайшее время будет подготовлено также издание египетских памятников Музея письменно­ сти при Историческом институте». И далее: «Это издание, подготовляемое Ю. Я. Перепелкиным, ознакомит широкие круги египтологов и историков с собранием, на которое обратил внимание Эд. Мейер, когда он посетил в 1925 г. Ленинград во время празднования двухсот­ летнего юбилея Академии наук»61. Прошло 60 лет, а издание так и не вышло.

Возможно, бесчисленные неурядицы, связанные с выходом в свет собственных работ, научили Юрия Яковлевича проявлять беспокойство о напечатании научных трудов его учителей, коллег и учеников.

За полгода до смерти старшего из своих учеников академика М. А. Коростовцева (1900—1980), в ту пору уже безнадежно больного, Ю. Я. Перепёлкин пишет письмо в Глав­ ную редакцию восточной литературы издательства «Наука»:

«Главной редакции восточной литературы Хочу обратить внимание Редакции на защищенную в свое время, но неизданную

кандидатскую диссертацию академика Михаила Александровича Коростовцева (она находится в Москве, справиться можно у Татьяны Николаевны Савельевой). Диссер­ тация посвящена актуальной для древневосточной истории теме — рабству в Егип­ те при XVIII династии, т. е. в пору, когда Египет был "мировой' захватнической державой. В работе собрано много данных из письменных памятников как фараонов, так и частных лиц, и, хотя она написана во второй половине 1930-х годов, она не потеряла значения и сейчас. Существенных источников за истекшие десятилетия прибавилось мало. Достоверно не включена в диссертацию важная надпись Аменхотпа II, так как издана в начале 1940-х годов, но об этой надписи есть статья И. С. Кацнельсона, к которой можно отослать читателя в предисловии. Не подлежит

сомнению, что книга, выйди она в свет, быстро		разойдется.
Ст. научн. сотрудник-консультант
Ленинградского отделения	Института
востоковедения Академии	наук СССР,
доктор исторических наук Ю. Перепёлкин
23 апреля 1980 г.».
Перепёлкин Ю. Я. Описание выставки... С. 52.
Струве В. В. Изучение истории древнего		Востока в СССР за период 1917 —
1937 гг. / / Вестник древней истории. 1938. №		1. С. 15.

29

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Егит\

Освоем старшем по возрасту ученике (К. А. Коростовцев родился тремя годами раньше, чем его учитель) Юрий Яковлевич гоюрил мне 17 августа 1972 г. следующее:

«Вообще-то Михаил Александрович человек оень эрудированный. Достаточно взять
его "Введение в египетскую филологию". Там трекрасная библиография.		Единственный
его недостаток, что он очень быстро работает, как я называю,	кавалерийскими		рей­
дами. И хотя Михаил Александрович училсяу меня, переделать	его характера		я не
смог. В египтологию он пришел поздно, лет п\д сорок, хотя увлекаться		ей он начал с
детства и даже писал письма Тураеву».
Тут уж судьба распорядилась таким образом, что штурман дальнего плавания
М. А. Коростовцев лишь в 1935 г. в Ленинпаде начинает заниматься		египтологией

формально под руководством В. В. Струве, кочюый поручает Юрию Яковлевичу обучать Михаила Александровича египетскому языку. И вполне закономерно, что после кандидат­ ской диссертации «Рабство в Египте в эпоху XVIII династии», защищенной в 1939 г., тема докторской диссертации М. А. Коростовцева — «Письмо и язык древнего Египта (Опыт культурно-исторического исследования)» (АН ZCCP. Институт истории. М., 1942. — 444 с ) . Эта докторская была защищена уже в 1943 году.

Во второй половине 30-х годов как Ю. Я. Перепёлкин, так и М. А. Коростовцев были привлечены к написанию отдельных глав для втсоого тома предполагавшегося тогда много­ томного издания «Всемирной истории». Этот том готовившийся под руководством академи­ ка В. В. Струве, был посвящен истории стран Дэевнего Востока. Хотя к 1938 г. основная авторская работа по созданию макета была завериена, он в свет не вышел. В годы Великой Отечественной войны машинописный текст древневосточного тома находился в Москве, где, по словам Т. Н. Савельевой, главы, написанные Юрием Яковлевичем, стали доступны одной ученой даме, которая позаимствовала сделанные им открытия для своей кандидатской дис­ сертации.

Трагически складывалась судьба не только Записанных Ю. Я. Перепёлкиным научных трудов. Достаточно трагична была и жизнь их автора, хотя судьбы многих современников Юрия Яковлевича оказывались куда ужаснее.

В тысяча девятьсот тридцать седьмом годув мясорубку политических репрессий вме­ сте со многими другими пулковскими астрономши попал профессор Евгений Яковлевич Перепёлкин. Ему был только 31 год, поговаривали об его избрании членом-корреспонден­ том Академии наук СССР, но вместо того его кдала смерть.

Вспоминаю, как однажды (5 июля 1978 г.), переходя Дворцовый мост, Юрий Яковле­ вич сказал мне: «Но если бы у меня сейчас спросили, хотел бы я снова быть молодым,

талантливым,	красивым, каким я никогда не был, то я бы сказал, что нет».
«А что, такие были тяжелые времена?» — (просил я, понимая, что времена были имен­
но такими.
«Конечно»,	— ответил Юрий Яковлевич

И все-таки у многих людей, принадлежавши* к тому же социальному кругу и к тому же поколению, что и Ю. Я. Перепёлкин, светлой радостью были наполнены первые 10—15 лет жизни. Для Юрия Яковлевича детские годы бьли омрачены тяжелой болезнью — кост­ ным туберкулезом. Припоминается, как 17 июня 1978 г. в коридоре Ленинградского отде-

30

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

ления Института востоковедения А. С. Четверухин спросил: «Юрий Яковлевич, а вы до какого века свою родословную знаете?»

«Если только то, что я знаю на память, то до XVIII. Я не говорю о том, что можно восстановить по книгам», — отвечал Ю. Я. Перепёлкин.

Четверухин поинтересовался, кем были предки Юрия Яковлевича. «У меня все были моряки и по линии отца и по линии матери. Но я, даже если бы захотел, все равно не мог бы стать моряком, потому что в детстве был калека и ходил на костылях», —

сказал нам Перепёлкин.

Чтобы победить костный туберкулез, в ту пору Юрия Яковлевича заставлял проводить долгие часы на морском берегу под лучами солнца и пить, пить молоко... Он выпил тогда такое количество молока, что, поправившись, его пить не любил. И снова в памяти всплывают те немногие слова Ю. Я. Перепёлкина, которые позволяли понять, что ему приходилось пе­ реносить не только моральные, но и физические страдания. 30 августа 1975 г. во время очередного разговора о задержке печатания его трудов Юрий Яковлевич заметил: «Я ведь не какой-нибудь кавказский долгожитель, а человек, который перенес два голода, чтобы надеяться, что я так долго проживу».

«А вы были здесь в блокаду?» — спросил я.

«Да, был здесь, хотя и не все время, но два самых тяжелых месяца был тут. Так что родственники подходили ко мне и смотрели, умер я уже или нет. Каким-то об­ разом слухи о том, что Юрий Яковлевич Перепёлкин умер, дошли до Ташкента, где Василий Васильевич даже произнес трогательную речь о молодом и талантливом ученом. А первый голод я пережил еще в Крыму мальчиком».

Встрашную блокадную зиму Юрий Яковлевич лежал обмороженный по пояс. По­ следствия этого обморожения сказались каким-то образом на диафрагме, так что и по про­ шествии многих лет возникали у него какие-то странные головокружения, особенно при пе­ реходе от ходьбы в сидячее положение.

Всвоем письме Т. Н. Савельевой от 25 сентября 1981 г. Ю. Я. Перепёлкин писал:

«Глубокоуважаемая Татьяна Николаевна!

Тронут Вашей заботливостью; очень, очень благодарен Вам за нее.

Само по себе сердце у меня здоровое. Только что академическая поликлиника сде­ лала кардиограмму и ничего не нашла помимо мерцающей аритмии (аритмия докумен­ тально засвидетельствована у меня еще 60 лет тому назад). Сердечные явления происходят у меня, по всей вероятности, от желудка, который в области диафрагмы с зимы 1941—1942 г. в странном состоянии. Сколько врачей ни консультировало, ничего вразумительного не получилось. Сейчас академическая поликлиника собирается произвести тщательное обследование. Посмотрим, что получится.

Еще раз благодарю Вас за доброе письмо, но о Вашем здоровье я из него опять ничего не узнал.

Признательный Вам Ю. Перепёлкин.

Встретил Андрея Леонидовича, и он передал мне посылку от Вас. Прямо не знаю, как и выразить Вам мою благодарность за такую Вашу отзывчивость и заботу».

31

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Втысяча девятьсот сорок первом военном году в «Ученых записках Ленинградского государственного университета» печатается статья Ю. Я. Перепёлкина «О Сети-Менептахе, сыне Менептаха»62. Излагая через 20 лет содержание этой работы, Н. М. Пестовская писа­ ла: «Ю. Я. Перепёлкин, изучая вопрос о положении царевича Сети-Менептаха, будущего Сети II, при жизни его отца царя Менептаха (Мернептаха), пришел к выводу, что царевич был соправителем своего отца»63. Здесь уместно отметить, что в 40-е годы Юрий Яковле­ вич от традиционной египтологической передачи имен и географических названий еще не отказался. Об этом свидетельствует и написанный им после эвакуации в Ташкент раздел исследования о солнцепоклоническом перевороте в Египте, который озаглавлен «Эфиопский поход Аменофиса IV» и датирован 11 ноября 1944 г. Знакомясь с этим, пока что неопублико­ ванным текстом, невольно вспоминаешь написанное О. Д. Берлевым: «Ю. Я. Перепёлкин еще

вТашкенте продолжал изучение эпохи фараона-солнцепоклонника Эхнейота (традиционная неверная передача Эхнатон). Поразительное знание материала позволило ему и в эвакуации, без специальных библиотек и справочного аппарата, завершить в значительной мере исследование о перевороте, произведенном в начале XIV в. до н. э. Эхнейотом. Окончательно рукопись исследования была завершена Ю . Я. Перепёлкиным уже в Ленинграде, но книга так и не увидела тогда света»64.

ВТашкенте Юрий Яковлевич, разумеется, не только писал о солнцепоклонническом перевороте, но и преподавал. О тех временах вспомнила доктор филологических наук К. Б. Старкова, когда 12 июля 1998 г. я пришел ее навестить. «Только вы не думайте, что вы будете молчать, а я стану вам рассказывать», — немного раздраженно проговорила Клавдия Борисовна, которая лежала в постели после перелома шейки бедра. Тогда я пред­ ложил почитать то, что пишу про Юрия Яковлевича.

— Юрий Яковлевич мой кумир, — оживилась К. Б. Старкова, — и с того самого времени, как я услышала в Ташкенте его лекции по египтологии.

— Это в САГУ?

— Да, в Средне-Азиатском государственном университете. Он читал для желающих лекции по египтологии и Древнему Востоку. Он ведь был великолепный лектор.

По возвращении из эвакуации в Ленинград Ю . Я. Перепёлкин продолжает до конца 40-х годов преподавать в ЛГУ. Среди тех, кому посчастливилось учиться у Ю. Я. Перепёл­ кина в первые послевоенные годы, был профессор Н. С. Петровский (1923—1981). «Ког­

да Николай Сергеевич вернулся в Университет, он пришел весь увешанный ордена­ ми», — вспоминал 17 августа 1972 г., беседуя со мной, Ю . Я. Перепёлкин.

Тут и я поделился своими воспоминаниями: «Я, когда видел первый раз Петровского, то

Перепёлкин Ю. Я. О Сети-Менептахе, сыне Менептаха / / Ученые записки Ленинградского Государственного университета. 78. 1941. с. и. н.; Вып. 9. С. 40— 41.

Постовская Н. М. Изучение древней истории Ближнего Востока в Советском Союзе (1917—1959 гг.). М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 165.

Берлев О. Д. Египтология / / Азиатский Музей — Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР. М.: Наука, 1972. С. 505.

32