XXXI. Солярий

Древние устраивали на крышах домов небольшие террасы, которые называли соляриями и где принимали солнечные ван­ны. Нечто подобное, но более приспособленное к современным нуждам было бы просто замечательно. Солярий можно размес­тить на всей площади крыши либо устроить его под крышей на достаточно просторном чердаке. В любом случае кровля его должна быть остеклена, давая доступ солнцу в течение всего дня, а сам солярий должен быть сориентирован по оси север—юг либо северо-восток—юго-запад, чтобы человек в нем мог лежать головой на север или северо-восток.

Остекление должно быть устроено наподобие хромолюма, лишь красно-оранжевая часть должна быть длиннее, чтобы ох­ватить конечности и стопы. Можно устроить его и следующим образом: центральный вертикальный ряд сделать шириной 15 дюймов, причем верхнее северное стекло для головы сделать из синего, подцвеченного диаммоний- сульфатом меди, высотой 12 дюймов, или по крайней мере из темносинего стекла, не пропус­кающего желтых и красных лучей; затем 32 дюймов мазаринового синего, затем 4 дюйма желтого, 8 дюймов зеленого и 8 дюй­мов красно-пурпурного, после чего 28 дюймов красно-оранже­вого для ног и стоп.

Для достижения тонкой химической реак­ции разместите по бокам синего стекла полоски красного или красно-оранжевого шириною 2-3 дюйма, но бокам желтого по­лоски фиолетового, по бокам зеленого красный или тёмно-крас­ный, по бокам красно-пурпурного желто-зеленый или желтый и по бокам красно-оранжевого голубой либо индиго (сульфатное стекло). По обе стороны цветной стеклянной панели может быть прозрачное стекло шириною от 12 дюймов и более.

Шезлонг можно поставить по продольной оси цветной па­нели либо так, чтобы его время от времени можно было пово­рачивать, позволяя телу получать равную долю цветного и белого света. Детей следует ежедневно отправлять играть в солярий, где всегда, если не слишком холодно, должно быть много свежего воздуха. Полученные при этом детьми приток сил, чистая кровь и активность кожи превзойдут все ожидания.

XXXII. Гигиена цвета в одежде

1. Белая или светлая одежда пропускает к телу больше све­та, чем любой другой цвет, тогда как черная или темная погло­щает свет, низводя его к грубому принципу обычного тепла. Нo читатель может спросить, разве не отражает белый предмет все цветовые лучи? Белый цвет отражает большое количество всех цветовых лучей, но все же они проникают достаточно далеко сквозь переплетения светлых нитей, проходя дальше уже как белые в силу отражательных свойств ткани. Черная же одежда, притягивая к себе световые лучи, жадно поглощает их, не допус­кая проникновения на другую сторону.

В подтверждение довольно будет того факта, что черные или синие шторы гораздо сильнее затеняют комнату, чем белые или светлые. Однако сами по себе темные шторы теплее светлых. Общеизвестны эксперименты доктора Франклина, который вы­кладывал на снег ткани различных цветов. Чем темнее был цвет ткани, тем больше таял накрытый ею снег под лучами солнца. Однако это не означало, что черная ткань лучше всего передает тепло. Она лишь поглощала его, и нагретая таким образом оде­жда заставляла снег таять. Если же ткани размещались на неко­тором удалении от снега, то светлые ткани, пропуская больше тепла, приводили к более интенсивному таянию. В разделе XXII уже говорилось о том, что желтое, оранжевое и красное стекла пропускают больше тепла, чем синее. Общий же закон гласит, что «тело, полностью пропускающее тепловые лучи, само ими не нагревается», и сам факт нагрева тела под тепловыми лучами свидетельствует о том, что они не пропускаются, а поглощают­ся. По этой причине темная одежда больше подходит для зимы, чем для лета, так как она поглощает не только тепло тела, нахо­дясь с ним в контакте, но и солнечные лучи, преобразуя их в ка­кой-то мере в тепло. То, что черный цвет является хорошим из­лучателем тепла, не меняет самого принципа, ибо его излучения направлены как к телу, так и от него.

2. Как тонизирующее средство для эпидермиса яркий белый свет не имеет себе равных, по каковой причине светлая одежда лучше активизирует кожу, чем темная. Одна женщина-врач, многие годы руководившая дамским отделением турецких бань, утверждает, что в принципе может легко определить, какие жен­щины носят темную одежду, судя по их сморщенной увядшей коже. А один физиолог даже объявил, что может любого человека вылечить от простуды, заставив его два дня кряду носить белую одежду. При этом кожа и связанные с нею нервные окончания активизируются светом, легкие, печень и почки несут гораздо меньшие нагрузки, кожные покровы организма становятся по­зитивными и способными противостоять болезнетворным ин­фекциям. Разумеется, достижению цели весьма способствуют купания, растирания и свежий воздух. Живительное воздействие света обусловлено тепловыми лучами, особенно желтым при содействии красного.

3. При хорошем самочувствии лучше всего носить нижнее белье белого цвета, поскольку оно в большей или меньшей сте­пени пропускает все лучи. Однако, когда человек сильно переохлажден, бледен и малокровен, замечательно действуют красные панталоны и чулки, и даже красные нательные рубашки, если только организм не склонен к перевозбуждению. Весьма полезны красные чулки, но если носятся чулки другого цвета, то можно обертывать ноги красной бумагой и надевать чулки поверх нее.

Иногда я усиливал природные активизирующие свойства красной бумаги, проводя по ней несколько раз теплой магнети­ческой рукой, после чего она так сильно согревала застывшие как лед ноги, что приходилось ее снимать. Та же бумага, заряженная непосредственно перед использованием белым, а в особенности красным или желтым светом, согревала ноги более природным и глубоким теплом, чем грубое тепло водяных грелок или утю­гов. Для воспаленного желудка, кишечника или позвоночника замечательно подойдет синяя бумага, прикрепленная изнутри к нательному белью, причем можно добиться гораздо большего болеутоляющего эффекта, зарядив ее светом сквозь синее стек­ло. Однако для перегретого и перевозбужденного организма бо­лее желательны синие либо лиловые нательные рубашки из тон­кого материала, ибо хотя синий сильнее, чем красный или жел­тый, поглощает тепловые лучи, однако, отражая холодный электрический фактор, он оказывает успокаивающее воздействие.

XXXШ. Общая неопределенность концепции цвета

1. Мрак, окружающий светящийся предмет, столь велик, что легко виден всякому серьезному мыслителю. Однако выдающиеся ученые, врачи, издатели, профессора да и вообще образован­ные люди, по-видимому, пребывают в глубоком неведении как относительно свойств света и цвета, так и относительно законов их действия.

Я приведу здесь несколько примеров восторженного обще­ственного признания великих достижений наших ученых на внешних фазах этой области знаний за последние годы.

2. Генерал Плезентон из Филадельфии, не будучи ученым, но обладая здравым практическим смыслом, заслужил немалую благодарность общества за свои весьма полезные эксперименты с воздействием синего и белого света на растения, животных и человека, а также за успешное привлечение общественного вни­мания к столь важному предмету.

Он также доказал на практике, как решительно ускоряется рост и развитие растений при воздействии на них небольшой дозы синего в сочетании с большим количеством солнечного света, за что мы ему чрезвычайно признательны. Но опасность его теории заключается в придании слишком большого значения синему цвету как ключевому, что приводит людей к применению во всех случаях одного-единственного сочетания, которое при отдельных заболеваниях столь же опасно, сколь благотворно при других.

3. Доктор С. Пэнкост, также из Филадельфии, достиг гораз­до большего, чем генерал Плезентон, заявив о существовании двух цветов, обладающих особыми свойствами. «Красный и си­ний, — утверждает он, — суть единственные абсолютно незави­симые цвета». В его недавно увидевшем свет сочинении под на­званием «Синий и красный цвет» есть чрезвычайно ценная глава, в которой приводятся десять замечательных случаев исцеле­ния по его указаниям с помощью синего и красного цвета, боль­шинство из которых упоминались мною в этой главе. Будучи профессиональным врачом, он проявил в этом цветолечении больше проницательности, чем генерал Плезентон, а его резуль­таты, возможно, более впечатляющи.