53. Традиции и новаторство в поэзии г.Лонгфелло

Лонгфелло Генри Водсворт (1807—1882) — американский поэт. Вырос в богатой буржуазной семье. Отец Л. был видным юристом и депутатом Конгресса. Еще молодым человеком Л. совершил два путешествия по Европе. По возвращении занял кафедру новых языков в Гарварде, которую не оставлял до 1854. Свою литературную деятельность начал двумя сентиментально-романтическими книгами путевых очерков («Outre Mer», 1833, и «Hyperion», 1839), заслужившими автору прозвище «ирвингианца». С конца 30-х гг. и до последних лет своей жизни Лонгфелло выпускает сборники стихов, обеспечивающие ему прочный успех в широких читательских кругах Америки и Англии.

Все произведения Лонгфелло можно разбить на три группы:

1) оригинальные стихотворения, медитативная лирика с сильным философско-дидактическим налетом («Voices of the Night» — «Голоса ночи», 1839; «Birds of Passage» — «Перелетные птицы», 1858; «The Seaside and the Fireside» — «У моря и у очага», 1849; «Flower de Luce» — «Ирис», 1867, и др.).

2) произведения, в разной степени связанные с образцами западноевропейской лит-ры. В некоторых из них Л. использовал сюжеты и черты общего колорита памятников средневековья («The spanish Student» — «Испанский студент», 1843; «The golden Legend» — «Золотая легенда» и др.), другие несут отпечаток непосредственного влияния поэзии англо-германских романтиков XIX в. («Ballads and other Poems» — «Баллады и поэмы», 1841 и др.); сюда же относятся 569многочисленные переводы Л., из которых самым значительным является перевод «Божественной комедии» Данте.

3) произведения, относящиеся к попыткам Л. создать национальный эпос («Evangeline», 1847; «The Courtship of Miles Standish» — «Сватовство Майльза Стэндиша», 1858; «The Song of Hiawatha» — «Песнь о Гайавате», 1855).

Лирика Лонгфелло была поэтическим выражением того умеренного оптимистического идеализма, который был разработан Эмерсоном под названием «трансцендентального индивидуализма». Евангелие давило на философию. Борьба против несправедливостей общественного строя подменялась проповедью нравственного совершенствования. Певец примирения с судьбой и тихих радостей домашнего очага, Л. дал ряд классических образцов прекраснодушно-мещанской лирики («Psalm of Life» — «Псалом жизни», «Footsteps of Angels» — «Поступь ангела», «Excelsior» — поэма беспредметного стремления ввысь и др.).

Особенно четко идеалы буржуазно-мещанского практицизма сформулированы Л. в стихотворении «The Building of the Ship» (Постройка корабля). Некоторые критики сравнивали исключительную буржуазную благонамеренность этого стихотворения с идеями глубоко мещанской «Песни о колоколе» Фр. Шиллера. Лонгфелло отразил идеологическую бескрылость буржуазной верхушки Сев. штатов. В конфликте Севера с рабовладельческим Югом Л. отражал то архиумеренное буржуазное течение, которое не шло дальше antislaver’изма. Характерным для этого течения произведением и явились «Песни о рабстве» (Poems of Slavery, 1842) Л. — единственная его дань antislaver’скому движению, — к-рые носят элегический характер 570и не содержат значительного социального протеста. Негры-рабы для Л. только объект сожаления и благочестивых пожеланий. Он славословит некую плантаторшу, добровольно освободившую своих рабов ( «The good part that shall not be taken away») и одновременно с этим приходит в ужас от одной мысли, что рабы могут взять в собственные руки дело своего освобождения. При этом возможное восстание рабов сравнивается с местью «бедного слепого Самсона» филистимлянам (см. стих. «The Warning» — «Предостережение»). — Протекционистски и патриотически настроенная буржуазия Сев. штатов стремилась обзавестись своей собственной национальной культурой. Осуществление этого стремления и составило задачу консервативной интеллигенции университетских городов. Л. был одним из апостолов этого движения и практическим его проводником. Механическое перенесение на американскую почву реквизита англо-немецкой романтической школы, противоестественный ренессанс не существовавших в Америке традиций средневековой лит-ры, импонировавший нац. снобизму буржуа, был в сущности проявлением того же стремления, которое в наивной форме выражали нажившиеся бутылочные фабриканты, скупая в Старом Свете оскудевшие дворянские замки с фамильными привидениями.

Некоторые из баллад Л. («The Skeleton in Armour» — «Скелет в кольчуге», «The Wreck of the „Hesperus“» — «Гибель „Гесперуса“») имели шумный успех.

Драматические произведения Л., разрабатывающие средневековые сюжеты, представляют очень малый художественный интерес. Чрезмерно свободное обращение с европейскими образцами дало повод двум видным критикам эпохи, Эдгару По и Маргарет Фуллер, обвинять Лонгфелло в плагиате. В общем, ничего особенно значительного в этой области Л. не сделал, однако его роль в ознакомлении американской читающей публики с европейской лит-рой значительна. Задачей, параллельной делу создания своей литературы «не хуже европейской», было воссоздание национального эпоса. Казалось, здесь возможности были ограничены самым фактом позднего появления колонистов на материке. «Евангелина» — пастораль в гекзаметрах, написанная под несомненным влиянием гётевского «Германа и Доротеи», — воспевала жизнь ранних французских поселенцев. «Сватовство Майльза Стэндиша» в тех же тонах идиллии говорило об англичанах.

Наиболее значительным опытом Лонгфелло в области эпоса была «Гайавата», эпическая поэма, построенная на материале индейского фольклора. Л. ставит героем Гайавату, полулегендарного индейского политического деятеля эпохи основания так называемой «лиги ирокезов», т. е. XV в., с целью довести повествование до появления белого человека и торжественно установить преемственность традиции в форме мирной капитуляции индейской идеологии перед христианством. В заключительной песне «Гайаваты» индейский вождь призывает своих соплеменников приветствовать старших братьев-белых, которые учат индейцев Христовой вере. В противоречии с исторической реальностью автор представляет дело так, будто «бледнолицие» несут индейцам счастье и знание и являются посланниками Владыки жизни, законными приемниками Гайаваты. Но Л. не говорит ничего о том, какую роль предстоит сыграть «бледнолицым» в уничтожении мира индейцев. Поэма завершается на том, что Г. отправляется в «царство вечной жизни» и завещает заботиться о белых гостях и «внимать их наставлениям».

Преобладают сентиментально-идиллические тона. Л. удалось художественно убедительно показать цельность картины вселенной, этические представления индейцев, метафоризм их мышления и речи. Сходство с эпическими поэмами древности усиливают типичные для народного эпоса повторы отдельных слов и целых строк.

Новое:

1) гражданские, общественные сюжеты

2) поиски в области крупной поэтической формы, слабо представленной в национальной поэтической традиции

3) Л. закладывает основы национальной литературы

Традиционное:

1) синтез европейских и национальных черт (как и у Ирвинга)

2) природа предстает одушевленной, даже очеловеченной (в традициях народного эпоса): звери, птицы наделены чел чертами.

3) тоска по прошлому – гармонии человека с природой (романтизм)