43.Региональные организации безопасности: условия правомерности создания и деятельности, виды.

Статьей 52 Устава ООН определена возможность существования региональных соглашений или органов для разрешения таких вопросов по поддержанию международного мира и безопасности. Условием такого существования является то, что эти соглашения или органы не должны противоречить основным целям и принципам Устава ООН.

Региональные системы безопасности входят в единую систему всеобщей безопасности. Устав ООН определил взаимосвязь между Советом Безопасности и региональными органами и соглашениями.

Совет Безопасности вправе использовать такие региональные соглашения или органы для принудительных действий под своим руководством. В то же время никакие принудительные действия региональных органов не могут быть предприняты без получения на это согласия Совета Безопасности, за исключением мер, направленных на ликвидацию возобновления агрессивной политики со стороны государств, воевавших во время Второй мировой войны против стран антигитлеровской коалиции.

Устав ООН регламентирует участие региональной организации лишь в принудительных мерах. Имеющиеся в практике ООН операции по поддержанию мира могут найти применение и в деятельности региональных организаций. Свидетельство того – документы, принятые СНГ и Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Региональные системы коллективной безопасности – представлены организациями на отдельных континентах и в регионах. ООН разрешает деятельность таких организаций «при условии, что …их деятельность совместима с целями и принципами ООН». Чтобы от такой деятельности был толк, нужно участие всех государств региона, независимо от их строя. Цели

региональной системы – те же, существуют лишь некоторые ограничения – деятельность организации должна затрагивать интересы только государств региона, и решать вопросы на территории своего региона.

44.Проблемы «гуманитарного вмешательства» во внутренние дела государства и международное право

Гуманитарная область международного сотрудничества содержит в себе широкий круг вопросов. В нее входит сотрудничество по вопросам науки, культуры, обмена информацией, контактов между людьми. В центре гуманитарного сотрудничества находятся права человека.

Нормы международного права, касающиеся человека во всем многообразии его отношений, образуют отрасль международного права, нередко именуемую международным гуманитарным правом и включающую в себя так называемое международное право прав человека. Иногда этим термином обозначают лишь категорию норм международного права, имеющих целью гуманизацию вооруженных конфликтов (Женевское право).

Выражение “право на вмешательство” лишено юридического смысла без прилагательного “гуманитарное”. Именно последнее, указывая на цель, стирает присущий этим словам оттенок неправомочности. Юристы предпочитают выражение “право гуманитарной помощи”, менее обремененное традиционными представлениями эпохи антиколониализма, вроде “невмешательства во внутренние дела”. Но и это право может быть использовано злонамеренно, если применять его селективно и дискриминационно, прикрывая таким образом корыстные или властолюбивые устремления; точно так же как “принцип невмешательства” порой ограждает от нападок практику угнетения.

Любое государственное действие, направленное на вывод человека или группы людей из-под власти другого государства, рассматривается последним как жест недружественный, если не как незаконное нарушение его суверенитета. Такие действия могут носить как пассивный, так и активный характер. Предоставление политического убежища в своей стране или в посольстве — пассивная форма ограничения государственных репрессивных действий. Гуманитарная помощь — форма активная и позитивная, защищающая личность на территории государства, которое его преследует или оставляет беззащитным перед лицом опасности.

Спасение людей, невзирая на границы, принимает иногда формы, которые юристы и политики назвали “гуманитарным вмешательством”. От “гуманитарной помощи” оно отличается двояко. Во-первых, при этом используются вооруженные силы, тогда как в случае “гуманитарной помощи” армия обычно используется лишь для обеспечения коммуникаций. Во-вторых, при “гуманитарном вмешательстве” осуществляется защита только граждан страны, производящей вмешательство, или какого-либо национального или религиозного меньшинства. “Гуманитарная помощь”, напротив, оказывается всем жертвам без различия.

“Гуманитарное вмешательство”, одностороннее или многостороннее, государственное или межправительственное, осуществляется с использованием вооруженных сил или дипломатического давления для прекращения существенных нарушений прав человека, ставящих под угрозу жизнь множества людей. В отличие от него, для “гуманитарной помощи” используются спасательные отряды, призванные облегчать страдания, спасать жизни, обеспечивать пропитание, перемещение или возвращение перемещенных групп населения в пределах их страны или вне их. “Гуманитарная помощь” не сталкивается столь явно с принципом невмешательства, в первую очередь в силу своего откровенно миролюбивого характера, и гуманитарные организации издавна призваны играть ведущую роль в этой области. Впрочем, с недавних пор в эту игру включились и государства.

Помимо своего миролюбивого характера “гуманитарная помощь” отличается еще и тем, что направляется жертвам как политических, так и природных или промышленных катастроф. Несмотря на это от подозрений во “вмешательстве” не свободна и она. Гуманитарным акциям для придания им законности, всегда требовалось разрешение или согласие государства, на территории которых они проводятся. Полная суверенность государства, если она и защищает слабых от территориальных притязаний или имперской алчности соседей, приводит к такому же разделению планеты, как и огораживание земельной собственности. В результате отдельные районы государства и их население в случае политических или природных катастроф оказываются отрезанными от иностранной помощи, даже в том случае, если им ее готовы предоставить.

Было бы ошибочным предполагать, что гуманитарные акции посягают каким-то образом на суверенитет государственной власти. Они требуют только более гуманного осуществления этого суверенитета.