2. Традиции русской классики в творчестве Акунина.

Особенность творчества Акунина, привлекающая к его романам внимание литературоведов и позволяющая отделять его от таких писателей как Донцова и Маринина, это бесконечная череда реплик, мотивов, сюжетов из литературы, классической и современной, русской и зарубежной. Не случайно выбраны место и время действия романов. Огромное количество аллюзий находим в тексте на произведения Гомера, Шекспира, Куприна, Булгакова и, конечно, Достоевского. «Наиважнейший источник, кстати, все же должен быть обозначен - Достоевский, главный русский детективщик. Дело не в количестве заимствованных мотивов (двойники, фальшивые биографии, газетные вырезки, клубы самоубийц, письма и скандалы - все это досталось от Ф.М.)., а в том, что стержень насквозь цитатного акунинского текста - авантюрный герой Эраст Петрович Фандорин. Авантюрных героев очень мало в классической русской литературе - едва ли не Достоевским все и ограничивается. Все остальные слишком зависят в своем поведении от социальных, семейных, биографических и прочих мотивировок». Каждый роман Акунина представляет собой целый букет узнаваемых и завуалированных отсылок к литературному пространству.

«Азазель»

Время действия в книге - 1876 год. Юный Эраст Петрович служит в полицейском управлении письмоводителем и сталкивается с запутанным делом. Он принимается за расследование. Странное самоубийство студента — наследника крупного состояния приводит Фандорина к некоей крупной подпольной организации, в которой замешаны весьма влиятельные лица. В ходе расследования Эраст влюбляется в девушку по имени Лиза, которая трагически погибает в конце романа. Имена главных героев Эраст и Лиза, а также любовная линия являются аллюзией на повесть Карамзина «Бедная Лиза». Можно было бы предположить, что это случайное совпадение, однако героиня Лиза Эверт-Колокольцева сама обращает внимание Фандорина на это совпадение. Роман «Азазель» заканчивается совсем не по правилам жанра. В финале романа главный злодей оказывается жив и невредим и убивает возлюбленную Фандорина накануне свадьбы. Этот поворот сюжета перекликается с концовкой романа «На тайной службе ее величества» Яна Флеминга, автора всемирно известных детективов про Джеймса Бонда. Название террористической организации «Азазель» созвучно с персонажем М.Булгакова в романе «Мастер и Маргарита» - Азазелло. Азазель или Азазелло – негативный персонаж древней семитской и иудейской мифологии, демоническое существо. Акунин мог позаимствовать имя как у Булгакова, так и из собственно мифологии. Помимо очевидных аллюзий есть и в романе аллюзии и завуалированные, мимолетные. Например, описание некоего поручика Улича, которого ни одна пуля не брала, отсылает читателя к лермонтовскому фаталисту «Вуличу» из «Героя нашего времени». Одного из эпизодических персонажей романа зовут Круг. И точно так же зовут главного героя романа «Под знаком незаконнорожденных» В.В.Набокова. Имя Амалия также, вероятно, позаимствовано Акуниным у Набокова. Амалия фон Витвилл принимает участие в убийстве сына Адама Круга и его «сироток». Амалия из романа «Азазаль» также совершает несколько убийств и покушение на Фандорина. Действие в «Азазели» начинается в Москве в мае 1876 года. В этом же месяце, без указания года, на подмосковной станции бросается под поезд Анна Каренина. Таким образом, Акунин словно подхватывает традицию классической литературы. «Особые поручения Фандорина - это как бы расследование литературных преступлений: можно легко представить себе, как он распутывает аферу с мертвыми душами, дело студента Раскольникова и обстоятельства гибели г-жи Карениной». В «Азазеле» помимо перечисленного цитируются «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы», «Дневник писателя», «Преступление и наказание», «Пиковая дама», «Египетские ночи», «Демон», «Что делать?», «Кармен», «Три мушкетера», «Граф Монте Кристо»; Конан Дойл, Марк Твен, «Уничтожим всех уродов» В. Салливана, «Иллиада», Евангелие…А также несколько произведений в жанре антиутопии: «Мы» Е. Замятина, «Заводной апельсин» Э. Берджеса, «Приглашение на казнь» Набокова.

Общие мотивы и образы всего цикла «Приключения Эраста Фандорина»

Среди главных источников всех без исключения романов Акунина признаются уже ставшие классическими детективы Конан-Дойля, Честертона и Агаты Кристи. Без них не было бы детективной интриги и самого принципа размещения всех атрибутов приключенческой беллетристики в акунинском литературном пространстве. Самым частотным автором называют А.С.Пушкина. Цитаты, имена героев, даже образ самого Пушкина проходят лейтмотивом через весь цикл романов. Объясняется этот следующим образом: несмотря на параллели из современной литературы, Акунин все же играет преимущественно с классическим текстом. «Пушкин — самый классический из русских классиков; ему и надлежало принять на себя главный удар нашего литературного Бакунина». Одна из черт, характерных для значительной части романов, повторяющийся образ дороги, пути. По замечанию Г.Циплакова, четыре романа («Турецкий гамбит», «Смерть Ахиллеса», «Статский советник», «Коронация») из серии начинаются с описания железнодорожного путешествия. После романа «Анна Каренина», бунинских путевых заметок, многочисленных эпизодов у Достоевского, Чехова, Горького поезд в классической русской литературе может выступать символом смерти. И конечно, сам образ дороги очень символичен для русской классики, стоит только вспомнить птицу-тройку Гоголя. Другой сквозной мотив всех детективов Акунина – игра. Сюжеты, связанные с азартными играми, часто встречаются в классических произведениях русской литературы начала XIX века. Многочисленные сюжеты, связанные с русской (американской) рулеткой и картами у Акунина – аллюзии на известные фаталистические моменты в произведениях Пушкина и Лермонтова. В «Турецком гамбите» один из героев говорит: «Хорошая литература, не хуже английской или французской. Но литература - игрушка, в нормальной стране она не может иметь важного значения. Я ведь и сам в некотором роде литератор. Надо делом заниматься, а не сочинять душещипательные сказки. Вон в Швейцарии великой литературы нет, а жизнь там не в пример достойнее, чем в вашей России». Быть может, в этой монологе скрыт намек на князя Мышкина, который едет лечиться от безумия как раз в нелитературную Швейцарию. Однако в этой фрагменте интересна не столько очередная аллюзия, сколько взгляд на литературу. Для Акунина классика – это инструмент, из которого создаются сюжеты и складываются смыслы его произведений, литературный текст для него – поле игры. Акунин не только опирается на сюжеты Пушкина, Лермонтова и Достоевского и других признанных классиков, он еще и пишет на языке этих мастеров слова, используя прием стилизации. «Стилизация – намеренное подражание манере повествования, стилю речи тех или иных социальных групп, их индивидуальных представителей, а также стилю речевых произведений и жанров прошлого, обычно осуществляемое для того, чтобы создать эффект подлинности». Язык Акунина сочетает в себе размеренную речь русского чиновничества и простонародную речь, книжные слова официальных лиц и светского общества. Стилизация под классику вместе с интертекстуальностью и создают то ощущение уютности и теплоты, которые так привлекают читателя.