38. Философское и притчевое начало в романах у. Голдинга («Повелитель мух», «Шпиль»).

перенасыщены аллегориями, символикой, которые допускают разные трактовки, а авторская позиция в большинстве случаев завуалирована. Голдинг создает модель мира на основе контраста между светом и тьмой, смертью и жизнью, дьявольским и божественным, бессознательным и разумным. Мифологические образы и мотивы позволяют вписать современный сюжет в историю всей культуры, соотнести его с ключевыми проблемами бытия человека и мира

Повелитель мух

Почему это произведение называется «Повелитель мух»? Очевидно потому, что для устрашения нерадивых используется легенда о некоем существе, великом и ужасном, повелевающим мухами. На деле этим «повелителем» оказывается мёртвый парашютист, неудачно приземлившийся в заросли этого же острова и, поскольку погода на острове стоит тропическая, рои мух окружают его тело…

Мальчики делятся на два лагеря — тех, кто олицетворяет разум, закон и порядок (Хрюша, Ральф, Саймон), и тех, кто представляет слепую силу разрушения (Джек, Роджер и другие охотники).

Роман, по мнению Андерсона, исследует истоки моральной деградации человечества. В нём «…нет никакого счастливого конца. Спасатели, забирающие мальчиков с острова, являются из того мира, где регресс произошел в гигантских масштабах — в масштабах атомной войны. Беды человеческие показаны здесь так, что ничто не может ни смягчить их, ни облегчить.

Отмечалось, что роман Голдинга явился своего рода ответом популярному в послевоенном западном обществе представлению о том, что дети — невинные жертвы взрослого общества. сюжет оказался свёрнут в аллегорию о порочности рода человеческого и о том, насколько справедливо он был изгнан из счастливого Сада»

Шпиль

Но шпиль не святым духом строится — его создают рабочие, простые, грубые люди, многие из которых нетверды в вере. Они пьянствуют, дерутся; они травят Пэнголла, наследственного сторожа собора, который просит настоятеля заступиться за него.

По форме «Шпиль» сложнее и запутаннее предыдущих романов Голдинга: избранная им структура повествования отражает «глубокую путаницу понятий и размышлений, исканий и выводов автора». Роман насыщен многочисленными и многозначными символами и аллегориями, которые нередко вступают в противречие друг с другом[3].

Джослин, настоятель собора, управляет строительством 400-футового шпиля над собором, вопреки советам специалистов, прежде всего главного строителя, Роджера Мейсона, доказывающего, что основы фундамента недостаточный, чтобы удержать на себе конструкцию. Но Джослин убежден, что Бог избрал его чтобы он воздвиг шпиль и таким образом возвысил город, а горожан его приблизил к небу. Маниакальная одержимость Джослина своим проектом, его сексуальные фантазии и чувства вины, окончательно отрывают его от реального мира, мешает ему выполнять прямые обязанности и даже читать молитвы, погружают в мир видений и галлюцинаций. Джослин убежден в святости своего замысла, но движим гордыней, чего сам не осознает. Роман завершается серией трагических и печальных, отчасти загадочных происшествий. Церковные власти отстраняют его от должности и он поддается болезни, в то время как становится ясно, что шпиль, им недостроенный, уже готов рухнуть.

38. Экзистенциально-психологическая проза А. Мердок («Под сетью», «Черный принц»).

В романах от первого лица , запечатлевающих процесс "паломничества от иллюзии к реальности", писательница выбирает в качестве персонажа фигуру, которая становится воплощением авторской игры с многочисленными ликами повествователя, чьи функции меняются от романа к роману, принимая все более усложненные формы, и в то же время, сохраняют некую усредненностъ, парадигматичность, которую с большей или меньшей степенью тщательности можно выявить в следующих общих чертах: 1) как правило , герой-рассказчик - бездетный профессионал , мужчина, который разговорчив до степени красноречия практикующего оратора; 2) благодаря дару красноречия герой изначально обладает некоей властью над людьми, способностью с помощью своих знаний манипулировать людьми, режиссировать действие как бы независимо от автора; в полном смысле слова ему присуща сила очарования, обаяние, которое А. Мердок живо , хотя и не всегда убедительно иллюстрирует эротическим обаянием; очарование героя во многих случаях становится методом подчинения окружающих его женщин; 3) этот тип персонажа у Мердок всегда имеет активное вербальное мышление и часто считает язык инструментом власти; 4) обычно этот персонаж художественно или интеллектуально одарен; он может быть театральным режиссером (Чарльз Эрроуби в романе "Море, море"), романистом (Джейк Донахью в романе "Под сетью" и Бредли Пирсон в "Черном принце") , филологом (Хилари Берд в «Дитя слова») или хорошо известным философом (Розанов, центральная фигура , хотя и не рассказчик в романе "Ученик философа"); 5) герой-рассказчик, как правило, подавлен своим чувством несостоятельности до некоторой степени из-за мучительных рефлексий или в силу попытки разбить фальшивые представления, которые до сей поры доминировали в окружающей их жизни; 6) статус "дознавателя", "исследователя", "охотника за золотым руном" или за "святым Граалем"(читай: за истиной и добром - это синонимы в творчестве Мердок), маска «странствующего рыцаря» подчеркивает бескомпромиссность такого героя, но это отсутствие явного практического смысла в его исканиях и оказывается сутью и природой процесса "поиска". Все "дети слова", родившиеся под пером А. Мердок - "треснувшие зеркала", субъективно и искаженно отражающие те беллетристические миры, которые они населяют.

Если в романах «Под сетью», «Черный принц», «Дитя слова», «Море, море» оппозиция «автор-рассказчик» обозначена явно, то в позднем романе «Ученик философа» автор гораздо более неуловим. Повествователь, некий N., или как он сам себя называет Немо, Никто или, фактически - Narrator (Повествователь) - это не герой, и даже не один из значительных актеров в драме ( как он сам информирует нас). Он является, как он сам уверяет нас, «скрытым и самоуничтожающимся рассказчиком, который отчасти знаком с некоторыми драматическими персонажами»², о которых ведется повествование, и живет в их родном городе, который он называет «Nstown» или «Эннистауном». Поскольку рассказчик появляется лишь в тех местах, где можно съязвить по тому или иному поводу, и его появления как бы случайны и непредсказуемы, очень трудно понять, какова степень достоверности его комментариев. Другие герои-рассказчики у Мердок в процессе и в результате переживания своих собственных личных драм подвергаются процессу обновления, в отдельных случаях, даже - духовного роста. Они меняются по мере приобретения.