Предостережение

Как настоящее в духе воспитанника должно быть определяемо прошедшим, к которому относится напоминание, так, с другой стороны, оно должно зависеть от будущего, ясное представление о котором возбуждается или освежается предостережением. Взрослый человек имеет из прошедшего опытность и на её основании имеет относительно будущего предусмотрительность. Чувство самосохранения, которое действует во всяком живом существе, нисколько не указывает детям на будущую опасность, которую или следует обходить, или следует встречать осторожно и с вниманием к себе и к обстоятельствам. Для детей удовольствие и неудовольствие служат сначала единственным, а потом главным свидетелем дружбы или вражды к ним всего внешнего, людей и вещей. Правда, что предусмотрительность образуется в детях рано по первому закону содружества представлений, потому что если за одним событием часто следовало другое событие, неприятное для них, то при встрече с первым они ожидают второго и стараются обойти его. Таким образом, и для них опытность служит источником предосторожности. Это доказывает опять, что необходимо доставлять детям возможность приобретать такую опытность из независимого обращения с вещами и людьми. Тем не менее, предусмотрительность, образующаяся в пределах первого закона содружества представлений, есть советник, не всегда мудрый. Последующее событие, которое производило неприятные впечатления, могло быть связано с предыдущим случайно, так что в будущих опытах оно, может быть, никогда уже не появится вслед за тем, которое служило его предвестником. Во-вторых, неприятным оно могло казаться по случайному состоянию детской чувствительности и детского воображения, так что с изменением условий, которые заключаются в детской душе, то же самое событие перестанет казаться неприятным. В – третьих, эта предусмотрительность скорее всего вызывает в детях чувство страха, нежели способность избегать опасности. Вот почему самостоятельная опытность дитяти должна идти рука об руку с разумом воспитателя, который помогает ему смотреть вперёд и различать, что опасно и что безопасно. Предостережения имеют двоякую цель предохранять от опасности, если она есть, и предохранять от страха, если его нет. Последняя обязанность воспитателя едва ли не важнее первой, и у хорошего воспитателя слово «не бойся» чаще повторяется, нежели слово «берегись». Ведь мужество есть наша лучшая предусмотрительность.

Непрерывные предостережения от будущих опасностей могут произвести такое же ослабление воли, как и непрерывный надзор. Частое и сильное внимание к различным опасностям возвышается посредством воображения на степень сильного убеждения о мире как о таком месте, которое переполнено опасностями и в котором на всех путях препятствия, враги, всегда готовые причинить вред и страдание. Этой методой нередко самые нежные воспитатели делают детей до такой степени запуганными и загнанными, до какой не всегда доводят непрерывные угрозы, ругательства и побои, потому что в последнем случае все опасности сосредотачиваются в лице грубого воспитателя и сравнительно с ним весь остальной мир улыбается воспитаннику дружески и доверчиво, тогда как в первом случае весь необозримый мир глядит на воспитанника свирепым зверем и только единственное лицо воспитателя представляется ему как безопасное место.

Дело в том, что особенная нежность, которая расположена, видеть злобу и в горчице и которая противопоставляет своё любимое детище всему остальному миру, не есть особенно хорошее качество воспитателя. В количестве предостережений, в качестве и энергии их скажется, прежде всего, сам воспитатель, насколько он мужествен или робок, силён или слаб нравственно. Если воспитатель снабжает воспитанника предостережениями как бы про запас, имея в виду опасности, вообще возможные для человека, то это изобличает его собственную глубокую неуверенность в успехе воспитания, потому что самая прочная охрана против всех возможных опасностей должна заключаться в совершенстве самого воспитания, именно в зрелом разуме и в доброй и твёрдой воли воспитанника, как охрана против возможных болезней заключается в укреплении тела, а не в снабжении всяческими рецептами на случай. Относительно нравственных опасностей, которые угрожают или могут угрожать сердечной чистоте воспитанника, были случаи, что воспитатели, которые наперёд и издалека предостерегали о них детей, этим самым только знакомили их со злом и таким образом делались их искусителями.

Итак, для предостережений, как и для напоминаний, должен быть дан действительный повод в настоящем состоянии воспитанника. Есть опасности, есть враги воспитанника, которые находятся не вне него, но в нём самом. Каждая склонность, не сообразная с требованиями долга, должна быть рассматриваема как опасность, против которой воспитанник должен быть на стороже и против которой, следовательно, должны быть направляемы предостережения воспитателя. Рассеянность, недеятельнось, страстное увлечение, упорство и т.п. – это такие состояния, что предостережение, сделанное вовремя, может побудить воспитанника сломить себя и возвратиться на надлежащую дорогу, которой он начал было сворачивать. В предостережениях этого рода, смотря по зрелости воспитанника, содержится указание или на опасности нравственные, или на неизбежность различных неприятных положений, каковы например, дисциплинарное взыскание, исключение из училища и т.д. Предостережение по самому существу своему чувствительнее напоминания, но оно действует тем сильнее, чем более спокойно оно высказывается; спокойное слово дети, как и взрослые, расположены, считать правдивым. Эта же правдивость должна выражаться и в том, чтобы воспитатель не преувеличивал вредных или неприятных последствий неправильного действия.

Основная форма предостережения есть суждение условное: «Если произойдёт то-то, то за ним необходимо последует то-то». Часто на воспитанника не действует предостережение, потому что он не понимает зависимости между предыдущим и последующим. Поэтому всего ближе с предостережением соединять наставление, которое гармонирует с ним, как мягкий тон с твёрдым.

Совет

Каждое действие, которое совершается воспитанником, имеет определённое отношение к его преуспеванию; но не каждое из таких действий должно быть определено планом воспитания. Воспитанник имеет свободу следовать в очень многих случаях своей личной сообразительности и своим собственным желаниям. Пока такие действия относятся к разряду дозволенных, воспитатель не имеет нужды беспокоиться об них. Своё участие к воспитаннику он может обнаруживать, давая ему советы, где это будет естественно и не будет сопряжено с навязчивостью. Всегда в таких случаях совет должен быть выражаем просто, мимоходом и в тоне дружественном, чтобы воспитанник вполне чувствовал, что последовать или не последовать ему предоставляется его собственной воле. Но, по мере того как воспитанники приближаются к зрелому возрасту, воспитатель в форме советов указывает им и на то, что требуется планом воспитания. На волю, которая достаточно окрепла, воспитатель имеет влияния тем больше, чем нежнее способы, посредством которых он прикасается к ней. Когда воспитатель только советует там, где он мог бы требовать, то это производит выгодное нравственное впечатление на воспитанников. Воспитанники, как и все люди, ценят высоконравственное достоинство такого лица, которое не спешит действовать на других силой своих несомненных прав, но которое ожидает от них свободы того, чего оно вправе потребовать. Без сомнения, воспитателю нужно приобрести тонкий нравственный такт, чтобы решать сразу, где советы могут заменять открытые требования, потому что нередко воспитатель вследствие нравственной слабости не имеет силы предлагать воспитанникам требования и быть настойчивым в них; тогда склонность прибегать к форме совета доказывала бы его неспособность к званию воспитателя.

Нередко совет служит только началом других, более чувствительных воспитательных приёмов, которые последовательно применяются к данному случаю. Начинать с малого и лёгкого требуют благоразумие и любовь. Дитя, получив совет, предоставляется пока самому себе; воспитатель имеет возможность таким образом узнать, насколько оно благоразумно, и, смотря по различным последствиям, он изберёт для дальнейшего влияния на него те или другие меры. Впрочем, всегда нужно иметь ввиду неодинаковое влияние, которое оказывают на различных воспитанников меры крутые и мягкие. Один начинает ряд требуемых действий только вследствие решительного толчка, который производит на него открыто выраженная твёрдая воля воспитателя. Другой более приимчив к мягкому влиянию совета, но сразу принимается за надлежащие действия. Там твёрдость воли, здесь нежность сердца достигают одной и той же цели.

Занятия и развлечения, выбор книг для чтения и лиц для общения, искусство распоряжаться временем и силами и другие предметы располагают внимательного воспитателя к тому, чтобы давать своим воспитанникам добрые советы, потому что трудно представить себе такое обстоятельство, при котором ничего не было бы предоставлено личному усмотрению воспитанников и при котором поэтому был бы неуместен совет как форма влияния, нисколько не ограничивающая этого личного усмотрения. Только обязанность давать советы не должна быть смешиваема с охотой давать советы. Быть внимательным не значит быть назойливым, и охота давать советы кстати и некстати часто так же может вредить воспитателю, как при надзоре повредила бы ему склонность подсматривать и подслушивать. Вовсе нет нужды заботиться о том, чтобы дозволенное всегда было заменяемо лучшим и сносное – похвальным.

Очень важны те случаи, когда воспитатель не может отказать воспитаннику в совете, потому что сам воспитанник просит у него совета, недоумевая, решиться ли на какое именно действие в будущем. Положение, в котором при этом находится воспитатель, не имеет ничего общего с положениями его, которые были изображаемы доселе. Чрезвычайно опасно быть скорым на советы в этом случае. Воспитанник добровольно вручает часть своей судьбы воспитателю, решаясь последовать его советам. Не только требуется со стороны воспитателя большая осторожность, не только его совет должен быть вполне обдуманным и благоразумным, нужна ещё полная искренность, которая не скрывает недоумений, если они не развеяны при совещании и которая расположена, отослать воспитанника за советом или к умным книгам, или к умным людям. Самые добрые и умные люди обыкновенно дают советы так, что при этом они щадят коренное или основное направление самолюбия того лица, к которому относятся их советы. Требуется большая нравственная сила, чтобы, давая совет, быть совершенно правдивым и говорить всё по совести.

Юркевич П.Д. Курс общей педагогики.-

М., 1869. – С. 112 – 127.