Глава 2

СОВЕТСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ О ПРАЗДНИЧНОЙ КУЛЬТУРЕ РОССИИ

Первые годы советской власти проходили, как известно, под ло­зунгом борьбы со старым миром, что, к сожалению, в значительной мере касалось и вольного или невольного уничтожения крупного пласта отечественной культуры. В нем заметную роль играли празд­ники. Их влияние на культурную и в целом социальную жизнь стра­ны несоизмеримо возрастало, поскольку праздники, как явление мас­совое, были очень близки к коллективистскому духу новых общест­венно-политических отношений.

Борьба за утверждение новых праздников, их «победу» над прежними, «отжившими» была делом политическим. Это опреде­ляло во многом историографическую направленность праздничной литературы первых послереволюционных лет.

Большинство публикаций 20-х гг. XX в. строились в виде по­лемики с неведомым оппонентом. Авторы доказывали преимуще­ство революционных праздников над прежними религиозными праздниками. При этом революционные авторы нередко проявля­ли талант полемистов. Так, например, один из советских полити­ческих деятелей второго эшелона В.И.Невский, прославившийся не только руководством организацией Пленбеж, но и яркими пуб­лицистическими материалами, писал о том, что религиозные праздники в России - это абсурд. Дескать, в силу того, что Совет­ское государство - страна многонациональная и в ней живут люди разных исповеданий, «в любой губернии каждый день можно

18

праздновать»1. Эта брошюра издавалась в серии «Речи и беседы агитатора». Она была рассчитана на то, что станет основой для страстных выступлений многих агитаторов перед рабочими, сол­датами, матросами, крестьянами, служащими. Основное внимание в этой и подобных ей работах уделялось критике религиозных праздников. Обращалось внимание на их надуманность, «отрыв от реальной действительности». Некоторые авторы вполне справед­ливо отмечали, что христианские, и в частности православные, праздники в свое время умело приспосабливались под празднова­ние языческих торжеств. На их фоне показывалось, сколь аргумен­тированно утверждаются новые праздники: «Рабоче-крестьянская власть установила настоящие праздники трудящегося народа, дни всеобщей радости и ликования.

Что же это за дни, что за праздники?

Это праздники трудящихся, такие дни, когда все трудящиеся вспоминают великие события и дела, что совершил сам народ, са­ми крестьяне и рабочие для своего блага.

В эти дни народ вспоминает не какого-либо святого, от которо­го народу ни тепло, ни холодно, а те дела, которые были полезны и нужны трудящемуся»".

Ведением идейной борьбы с религиозными праздниками не пренебрегали и другие видные государственные и политические деятели. Среди них и Емельян Ярославский, написавший преди­словие к книге «Происхождение религиозных праздников», издан­ной в трудные и голодные годы десятитысячным тиражом3. Он писал, что «...за мистикой, за тайной этих обрядов, нет никакого бога... эти исчезнувшие и еще живущие в измененном виде рели­гиозные культы и обряды - только фантастическое отражение в головах крестьян и рабочих бывших и еще сохранившихся обще­ственных отношений, отношений эксплуатации, зависимости...» . В этой и других работах того времени все объяснение «порочно­

29

сти» старых и достоинств новых праздников сводилось к антире­лигиозной борьбе, «широко развернутой комсомолом»1.

Следует признать, что доводы революционных писателей по поводу праздников были порой весьма аргументированными, а стиль написания тех или иных работ часто привлекал внимание не только эмоциональностью, но и талантливым изложением своей точки зрения. Нередко статьи, книги писались в ироническом ключе, не исключением была и книга Ф.Путинцева. В ней, в част­ности, говорилось: «Христианство не просто лишило русских лю­дей языческой религии, а заменило ее. От христианского календа­ря народ даже "выиграл". Раньше у него был один-два специали­ста в хозяйстве, а теперь их стали целые десятки. Появились плот­ники, сапожники, пивовары, да еще какие!»2

Развенчивая моральную сущность религиозных православных праздников, советские политбойцы писали о прегрешениях свя­тых, в том числе князя Владимира и царя Константина, резонно отмечали фактические ошибки в описании жития святых3.

Борьба за искоренение православных праздников велась осно­вательно. Для этого делались шаги, подрывавшие веру прихожан в святыни, в том числе и в мощи, хранившиеся в многочисленных церквах. С 3 января по 18 мая 1919 г. в России было организован­но и централизованно проведено 16 вскрытий мощей святых. Вскрытия мощей проводились специально назначенными комис­сиями, а результаты вскрытий протоколировались. В итоге были даны в печати «краткие извлечения из протоколов вскрытия» . Все это делалось для того, чтобы показать верующим, что святые мо­щи - это лишь ветхие останки давно ушедших из жизни людей. Это делалось для того, чтобы «приземлить» верующих людей, за­ставить их задуматься над обыденностью бытия. Подобные по­ступки, по мнению авторов книг и брошюр, должны были способ­ствовать отходу населения страны от религиозных убеждений, что в свою очередь уменьшало бы их интерес к религиозным праздни­кам.

Гам же. - С. 5.

1 Путинцев Ф Происхождение религиозных праздников/ Ф.Путинцев. - М.: Красная нокь. 1924. -С. 7.

4 Гам же. - С. 26

В книге Ф. Путинцева можно обнаружить помимо подобных сомнительных подходов к ведению антирелигиозной деятельности и весьма взвешенные, аргументированные взгляды на роль празд­ников в жизни человека. Просматривается хорошее знание обыча­ев не только народов Советского Союза, но и народов мира, в том числе черногорцев, немцев и представителей других национально­стей.

Потребность в борьбе за утверждение новых советских празд­ников проявлялась и в процессе развития советского театрального искусства. Учитывая то обстоятельство, что люди, жившие на про­тяжении многих лет в условиях войны и разрухи, голода и нище­ты, истосковались по праздникам, деятели советской власти иска­ли и находили компромиссные решения в организации проведения новых праздников. Об этом красноречиво говорят сведения о пер­вых шагах советского театра1. В 1920 г. в Петрограде проводились массовые праздники «Взятие Бастилии», «Праздник обороны Пет­рограда». Интересна сама формулировка содержания праздников. По существу она абсурдна, поскольку, например, трудно предста­вить себе праздник процесса ведения оборонительных действий. Другое дело, предположим, праздник людей, отстоявших город от врага. Тем не менее эти и подобные им праздники организовыва­лись и носили массовый характер. К примеру, инсценировка «К мировой коммуне» длилась начиная с вечера до четырех часов ут­ра... Это был праздник, в котором участвовала значительная часть населения Петрограда.

7 ноября 1920 г. была организована инсценировка «Взятие Зимнего дворца», в которой участвовало 8000 военнослужащих, а также хор в составе 40 000 человек2. С одной стороны, это были театрализованные представления огромного масштаба, с другой -политические праздники либо в ознаменование уже произошедше­го события, либо в качестве пропаганды перспективы развития главной общегосударственной идеи («К мировой коммуне»).

8 процессе утверждения советской власти идеологическое влияние пронизывало все сферы культурной деятельности в стра-

20

не, включая и праздничную культуру. Коммунистическая монопо­лия на власть в стране являлась, в том числе, и монополией на праздничную культуру. Официально признаваемыми государст­венными органами стали исключительно революционные празд­ники. Об этом убедительно писал народный комиссар просвеще­ния А.В. . 1уначарский', являвшийся, как известно, одним из круп­нейших в стране специалистов по проблемам культуры. Эту же позицию поддерживали и развивали не только политические дея­тели, но и многие другие исследователи и деятели культуры2.

Иногда осуществлялась подмена понятий. Революционные праздники выставлялись под видом праздников народных. Осо­бенно это было характерно для событий второй половины 30-х гг. Так, например, С. Глязер издал почти двадцатитысячным тиражом брошюру под заглавием «Народные празднества»3, которая пред­назначалась активистам, готовившим первомайские праздники. Это было практическое пособие по организации торжества: оформление наглядной агитации, выбор места проведения демон­страции и самой маевки, выбор песен, исполняемых во время де­монстраций. Были там и свои «изюминки», среди которых - спе­циальный раздел «Карнавальная топография», в котором разъяс­нялось, как рациональней использовать местный ландшафт для проведения праздника. Как уже отмечалось раньше, изначально первомайский праздник был праздником действительно народным. Но в условиях советской власти он стал праздником политиче­ским, интернациональным, а в условиях СССР - официальным государственным праздником. В тех условиях вряд ли было бы справедливым относить его к числу народных.

Еще более политизирована была публикация, выпущенная в тот же год тридцатипятитысячным тиражом в Ленинградской об­ласти . По существу это была сугубо агитационная публикация, в которой содержалась небольшая историческая справка о том, как

' Луначарский А.В. Беседы о революционном празднике / А-В.Луначарский // Искусство в школе. - 1928. - № 10. - С. 3.

~ Например: Пиотровский А. Празднества революции / А.ПиотРовский ц Жизнь искусства. - 1927. №45. - С. 18-19.

Глязер С. Народные празднества: 15 помощь организатору и вФормителю первомайского праздника / С.Глязер. - М.: Изд-во «Крестьян, газ"- i 93 ^. _ 20 с.

зародился первомайский праздник. Основную же часть книги со­ставляли сведения о капиталистическом мире на пороге 1 мая 1938 г. и о деятельности СССР в борьбе за мир. Издание было весьма жестким по своему содержанию, безапелляционным по су­ти и не вносило какой-либо новизны в изучение содержания праздника ни для широкого круга читателей, ни для специалистов.

Таким образом, отечественная литература о праздниках, вы­пущенная в межвоенный период, была на редкость бедна новыми сведениями. Она почти целиком сводилась к противоборству с православными праздниками, к пропаганде политической сущно­сти праздников советских. Тема праздников в отечественной исто­риографии 20-30-х гг. хотя и была далеко не главным фронтом ведения идеологической борьбы, тем не менее являлась таковым. Если в 20-е гг. она была аргументированна, нередко довольно та­лантливо, то в 30-е гг., когда советская власть значительно упро­чила свое положение, она стала лишь небольшим элементом ог­ромной пропагандистской машины. Ее суть сводилась к развенча­нию праздников прошлого и восхвалению праздников настоящего.

По понятным причинам первая половина 40-х гг. находилась вне поля зрения специалистов по изучению праздников в России. Борьба с германским фашизмом, восстановление народного хозяй­ства после войны требовали от советских граждан неимоверных усилий и не давали возможности рассматривать отдых, праздник как необходимый элемент социальной жизни общества. Только в конце 40-х гг. появились первые издания, а точнее, переиздания трудов, рассказывавших о некоторых утраченных традициях в этой сфере. Об этом ярко свидетельствует крупная монография А.Я. Алексеева-Яковлева1. Книга была интересна, содержательна и по-своему нейтральна. В ней не излагались факты или суждения по поводу религиозных и народных праздников России досовет­ского периода. В ней шла речь о гуляниях в дореволюционном Санкт-Петербурге, но сознательно не делался акцент на те обстоя­тельства по поводу чего организовывались эти городские гуляния. Внимание читательской аудитории обращалось не на глубинную сущность праздников, а, говоря современным языком, на техноло­гию отдыха в прошедшие времена. Складывалось впечатление, что

' Алексеев-Яковлев А Я. Русские народные гулянья / А.Я.Алексеев-Яковлев -Л;М.: Искусство, 1948. - 171 с.

21

жители Петербурга, как по команде, гуляли, веселились, не имея при этом какого-либо духовного стержня.

Историографии конца 40-х гг. было свойственно обращаться к исследованию культуры Древней Руси. Обращение к ней предпо­лагало аполитичные оценки прошлого, что давало авторам воз­можность больше заниматься исследовательской работой, не огля­дываясь на политические пристрастия1.

Ситуация к началу 50-х гг. принципиально не изменилась. Од­нако в те годы начали формироваться определенные тенденции в описании отечественной праздничной культуры. Одним из на­правлений была работа, нацеленная на деятельность среди моло­дежи-.

Другим, едва заметным, направлением было освещение и про­паганда религиозных праздников. В то время в СССР это было почти невозможным. Поэтому издания подобного рода выпуска­лись за рубежом и в Советский Союз проникали контрабандным путем. Распространение их среди граждан было затруднительным. Одним из подобных изданий была публикация работы бывшего обер-прокурора Синода, имевшего, как известно, огромное влия­ние на Александра III, К.П.Победоносцева3. Эта работа была напи­сана и опубликована еще в конце XIX в. и ее переиздали спустя 60 лет.

Все реже темой специальных работ становились революцион­ные праздники, в том числе и праздник Октябрьской революции4. Это объясняется тем, что по прошествии десятков лет советской власти задача разъяснения сущности революционных праздников утратила свою актуальность. Эти праздники к тому времени уже утвердились как в общественном сознании, так и в быту советских людей.

Но все больше и больше появлялась необходимость создания целой системы праздничных торжеств, касавшихся революцион­ных праздников, утверждения советского образа жизни не прямо, а косвенно. Например, стали развиваться так называемые праздники песни, которые по существу праздниками не являлись, но декла­рировались таковыми1, хотя на самом деле являли собой яркие представления, собиравшие тысячи участников и зрителей.

Ряд новорожденных праздников выполнял внешнеполитиче­ские2 и внутриполитические функции3. При этом те праздники, которые были нацелены на привитие гражданам любви к труду, во многом использовали дореволюционные российские традиции.

Часто популяризаторы праздников использовали в своих рабо­тах такой прием, как обобщение опыта нескольких народных праздников в рамках одного единственного праздника. Особенно это было свойственно такому новоявленному празднику, как Праздник русской зимы4. Но уже тогда осуществлялись первые попытки рассмотрения народных праздников не как некую развле­кательную программу, имеющую большое историческое прошлое, а как культурное явление, нуждающееся в научном осмыслении. Этому, например, была посвящена работа В.И. Чичерова5.

Было очевидным и обращение к культурному опыту праздни­ков, посвященных еще в далекие годы русской природе. Тот факт, что обращение к этому опыту выражалось в подготовке методиче­ских разработок, писем, свидетельствует о том, что практика эта, с одной стороны, насаждалась исследователями культурных тради­

1 Праздник песни: (Инструкт.-метод. письмо о подгот. и проведении празд­ников песни). - М., 1952. - 50 с, Праздник песни. - Магадан, 1958. - 19 с.

Праздник русской зимы. - Псков, 1958. - 13 с.

22

ций, а с другой - о том, что эти традиции к тому времени были утрачены отечественной культурой1.

В 60-е гг. отечественная историография стала уделять празд­никам значительно больше внимания. В литературе, которую со­ставляли в подавляющем большинстве брошюры агитационно-пропагандистского характера, появилось множество описаний действ, которые представлялись как праздники. Провинциальные библиотеки делились опытом проведения Праздника друзей кни­ги , на заводах и фабриках велись эксперименты по утверждению Праздника первой получки3, в школе проводился Праздник здоро­вья и Праздник советской музыки5. Нередко подобные праздники были весьма политизированными. Об этом можно судить, напри­мер, по названию такого праздника, как «День любимых игр дет­ских лет В.И. Ленина»6.

В различных регионах страны возникали традиции проведения тех или иных праздников, которые не были свойственны другим районам Советского Союза. Примером тому могут быть ленин­градские праздники «900 дней блокады» и праздник выпускников ленинградских школ «Алые паруса».

Одной из главных тем историографии 60-х гг. была тема даль­нейшего утверждения новых советских праздников7. При этом в

Праздник цветов: (Метод, письмо). - Сталинград, 1957. - 12 е.; Дмитрии Г.К. Праздник зеленого друга: (Метод, разраб.) / Г.К.Дмитрин. - Челябинск 1958 - 16 с.