2010_Lyus_E__Bez_oglyadki_na_bogov_Vzlyot_sov

7. Танец втроем

войной. Киссинджер публично заявил, что США не станут спасать Индию, если в конфликт вмешается Китай, что было фактически приглашением Пекину вмешаться.

Но даже зная все это, в 2005 г. индийцы испытали потрясение от того, что и как говорили Никсон и Киссинджер об их стране. «Индийцам не помешал бы массовый голод», — сказал Никсон1. «Вот ведь сукины дети», — откликнулся Киссинджер. Потом последний назвал Индиру Ганди «сучкой». Никсон сказал: «Мировое общественное мнение на стороне Индии, но это такой вероломный и скользкий народец». Киссинджер сказал: «Думаю, нужно сказать им [китайцам], что если бы они чуть чуть подвинулись... к индийской границе, это было бы весьма кстати». Позднее они договорились сказать китайцам, что «если вы вообще намерены что то делать, то сейчас самое время». К счастью для Индии, Китай ничего не предпринял. Вмешательство Китая могло бы втянуть в конфликт СССР, а следом за ним туда влезли бы и американцы. Нет смысла гадать, чем бы это могло закончиться. Этот инцидент до известной степени объясняет сохраняющееся у Индии недоверие к Америке и параноидальное восприятие США, развившееся с тех пор у Индиры Ганди. Индия любит при случае морализировать, есть за ней такой грех. Ну а США порой демонстрируют безответственный аморализм.

Будучи в более учтивом настроении, Генри Киссинджер как то сказал: «У Индии опасные соседи». Это, пожалуй, слишком мягко сказано. Индия наблюдала, как сближаются Китай и Пакистан, объявившие, что их взаимная дружба «высока как горы, и глубока как океан». Учитывая подобные обстоятельства, неудивительно, что Дели торопился с созданием ядерного оружия. После 1962 г. многие в Индии были уверены, что Китай пытается «окружить» Индию, выстраивая тесные отношения с рядом недружественных ей соседних государств, в том числе с Пакистаном, Мьянмой и, до известной степени, с Непалом, хотя последний — единственная в мире официально индуистская страна (Индия по конституции является светским государством). При голосовании в Совете Безопасности ООН Китай неизменно поддерживал позицию Пакистана по Кашмиру. Зато Советский Союз

1National Security Archives, http://www.gwu.edu/~nsarchiv/ news/20050629/.

281

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

неизменно поддерживал Индию. После кризиса 1971 г. в Восточном Пакистане, когда Исламабад подвергся жестокому унижению, страна раскололась на две части, а второй военный режим в Пакистане рухнул, Китай стал крупнейшим поставщиком оружия в Пакистан. Он заменил в этом отношении США, у которых тогда пропал интерес к этому региону. В 1980 е годы США возобновили поставки оружия в Пакистан на льготных условиях, поскольку последний предложил себя в качестве прифронтового государства в борьбе Вашингтона против советского вторжения в Афганистан в 1979 г.

Ввашингтонском сообществе борцов за нераспространение ядерного оружия, особенно в Государственном департаменте, многие все еще считают, что, создав собственное ядерное оружие, Индия проявила глубокую безответственность. Но политика США в этом регионе порой толкала Индию именно в этом направлении, пусть и ненамеренно. К тому же у Дели была своя особая причина стремиться к овладению ядерным оружием. Дело в том, что Индия остро воспринимает то, что ей кажется современными формами колониализма. В 1968 г. пять ядерных держав — США, Великобритания, Франция, СССР

иКитай — убедили большинство неядерных стран подписать Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Эта пятерка официальных ядерных держав пообещала всем, кто откажется от притязаний на ядерное оружие, помощь в развитии атомной энергетики. Договор подписали такие разные страны, как Иран и Северная Корея. А Индия не подписала. А раз Индия не подписала, то не подписал и Пакистан. Индийские дипломаты пустили в ход все свои знания, любовь к риторике, ревностное отношение к своему статусу и возмущение политикой Запада, чтобы осудить этот договор как несправедливый. Дели назвал его «ядерным апартеидом». Индира Ганди запустила секретную программу создания ядерного оружия.

В1974 г. Индира Ганди приказала провести серию «мирных ядерных испытаний». Это был дипломатический эвфемизм, официально означавший, что ядерные устройства можно использовать и для решения таких гражданских задач, как строительство тоннелей и дамб. В ответ на индийские испытания премьер министр Пакистана Зульфикар Али Бхутто заявил, что Пакистан, если потребуется, будет «питаться травой», чтобы не отстать от Индии. Но Исламабаду потребовалось лишь попросить помощи у Китая, который предоставил

282

7. Танец втроем

Пакистану технологии, необходимые для создания не только ядерных боеголовок, но и ракетных систем доставки. К тому же печально знаменитый пакистанский физик А. К. Хан, позднее прославившийся как отец пакистанской атомной бомбы,

в1970 е годы сумел украсть у своего голландского работодателя чертежи, на основе которых можно было создать технологический процесс обогащения урана до оружейной кондиции. К 1987 г. Индия и Пакистан оказались на грани войны после того, как Индия провела операцию «Brass Tacks»1 — широкомасштабные маневры у самой пакистанской границы, которые, по словам Индии, Пакистан ошибочно истолковал как подготовку к войне. Исламабад возразил, что такое истолкование оправданно, причем обе страны, по общему мнению, уже обладали примитивными ядерными устройствами. Испытания последних были лишь вопросом времени.

Еще до проведения в 1998 г. ядерных испытаний Индией и Пакистаном было понятно, как много шансов на то, что

в«тумане войны»2 одна страна неверно истолкует намерения другой. В этом отношении особые опасения вызывал Пакистан, потому что Дели уже обнародовал свою ядерную доктрину и пообещал, что Индия не применит первой ядерного оружия. Это означает, что Дели сделает это только в ответ на применение ядерного оружия противником. Со своей стороны, Пакистан принял доктрину «первого обезоруживающего удара», заняв ту же позицию, что и США в период холодной войны. В то время обычные вооружения США на европейском театре уступали силам Организации Варшавского договора. СССР заявил, что первым ядерного оружия не применит. Будучи более слабой державой в области обычных вооружений, уступая Индии в соотношении примерно два к трем, Пакистан и тогда, и сейчас при всяком удобном случае без устали бряцает ядерной саблей. Многие пакистанские стратеги полагают, что Исламабаду выгодно убедить политиков в Дели, что в случае вооруженного столкновения между ними с использованием

1«Brass tacks» — часть идиомы «get down to brass tacks», означающей «приступить к делу». — Прим. ред.

2Термин, введенный Карлом фон Клаузевицем в трактате «О войне», означающий неопределенность информации, имеющейся у командования в каждой конкретный момент времени, относительно положения дел на театре военных действий или на поле боя. — Ред.

283

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

обычных вооружений «ядерная грань» может быть перейдена уже в первые часы конфликта. Остается только гадать, как это может выглядеть на практике. В последние два десятилетия всякий раз, когда отношения между соседними странами обострялись, Пакистан начинал угрожать Индии опасностью развязывания ядерного конфликта.

* * *

Из длинного перечня рискованных моментов в отношениях между Индией и Пакистаном самым опасным считается май 2002 г. Как мы видели в предыдущей главе, после атаки террористов смертников на парламент в Дели в декабре предыдущего года, Индия развернула бóльшую часть своей армии вдоль пакистанской границы. В январе все опасались, что Индия вот вот предпримет наступательные действия через контрольную линию в Кашмире, но потом напряжение стало спадать. Под давлением администрации Буша, которая, среди прочего, опасалась, что конфликт между Индией и Пакистаном помешает ее действиям в Афганистане, в январе 2002 г. генерал Мушарраф обратился к нации с призывом раздавить исламистские группы, которые он назвал «государством в государстве». Но до реальных действий против исламистов так и не дошло. Такие группы, как Лашкар э Тойба, которую Индия открыто обвинила в нападении на парламент, просто изменили названия и переместили свои штаб квартиры из пакистанского Пенджаба в Азад Кашмир, контролируемую Пакистаном часть Кашмира. Когда в марте начал таять снег, переброска террористов через контрольную линию на территорию индийского Кашмира возобновилась в еще больших масштабах, чем в предыдущие годы. Все вернулось на круги своя.

Затем в середине мая группа исламских террористов смертников произвела нападение на военный городок индийского полка в Калучаке, городе в штате Джамму и Кашмир, стоившее большой крови. Погибли тридцать четыре человека, в том числе жены и дети индийских солдат. Индийская армия, месяцами томившаяся в бездействии на границе, потребовала от Дели немедленного возмездия. Премьер министр Индии Атал Бехари Ваджпаи вылетел в Кашмир, где выступил перед индийскими солдатами в армейском лагере в непосредственной близости от контрольной линии. Ваджпаи говорил о «решающем сражении» с силами террора. В Индии

284

7. Танец втроем

открыто говорили об «ударе возмездия» по позициям пакистанской армии и лагерям террористов, которые та предположительно охраняла. Атмосфера снова накалилась. Весь мир ждал реакции генерала Мушаррафа. Я вылетел в Исламабад, чтобы взять интервью у пакистанского руководителя. Конфликт мог начаться в любой момент. За несколько дней до этого генерал Мушарраф приказал провести испытание баллистической ракеты дальнего радиуса действия, способной нести ядерные боеголовки, чтобы Индия поняла, чем рискует в случае пересечения контрольной линии или международной границы Пакистана. Пакистанские высокопоставленные должностные лица, которые на протяжении многих лет оттачивали свою риторику ядерных угроз, намекали журналистам, что если вооруженные силы Индии нанесут удар, Исламабад может поставить на повестку дня возможность применения ядерного оружия. Посол Пакистана в ООН заявил: «Если Индия оставляет за собой право применить обычные вооружения, каким образом Пакистан — более слабая сторона — может исключить применение всех средств сдерживания?»1 Непосредственно перед моим интервью пакистанский лидер еще раз обратился к нации. Он был в военной форме, а его голос был мрачен. Казалось, что он готовит страну к началу войны. Но в обращении генерала Мушаррафа содержалось неявное обещание, что Пакистан примет меры к тому, чтобы прекратить проникновение террористов в Индию, если последняя проявит выдержку. Он не мог открыто пообещать, что террористы больше не будут пересекать границу Индии, потому что это было бы равносильно признанию, что пакистанская армия поддерживает исламистов, а Исламабад всегда это отрицал.

«Как вам известно, вдоль наших границ развернуты войска противника, — сообщил народу генерал Мушарраф. — Противник выдвинул на боевые позиции сухопутные, военно морские и военно воздушные силы. Им противостоят сухопутные, военно морские и военно воздушные силы Пакистана — надежные защитники нашей страны. Весь народ сплотился вокруг вооруженных сил и готов до последней капли крови защищать свою родину. Напряжение достигло предела... Мы не хотим войны. Но если нам навяжут войну, мы ответим всей своей мощью,

1 http://www.rediff.com/news/2002/may/30war2.htm.

285

Э.Льюс.  Без оглядки на богов

иэто будет адекватный ответ. Теперь я хотел бы обратиться к мировому сообществу. Пакистан не хочет войны. Пакистан не будет инициатором войны. Мы хотим мира в регионе. Позвольте мне заверить мировое сообщество, что Пакистан никоим образом не нарушает контрольную линию и никогда не допустит экспорта терроризма в какую либо часть мира

стерритории Пакистана1. Теперь я хочу обратиться к моим кашмирским братьям и сестрам. Кашмир живет в сердце каждого пакистанца. Пакистан всегда будет выполнять свой долг по оказанию моральной, политической и дипломатической поддержки делу Кашмира. Пакистан всегда будет поддерживать борьбу кашмирцев за освобождение»2.

Посмотрев эту несколько нервирующую передачу, мы

смоим пакистанским коллегой Фарханом Бокхари поехали в официальную военную резиденцию генерала Мушаррафа в Равалпинди, в нескольких милях от Исламабада. Нас провели в великолепную гостиную. Спустя несколько минут появился генерал Мушарраф. Он уже успел переодеться. Вместо военной формы на нем была рубашка с открытым воротом и штатские брюки. Он держался без напряжения, улыбался и шутил. Его обращение было адресовано нескольким аудиториям: индийцам, американцам и разным группам пакистанцев, включая армию и кашмирских боевиков. Поэтому оно содержало много противоречивых высказываний. Но наше часовое интервью предназначалось западной аудитории. Поэтому генерал Мушарраф вел себя несколько иначе. Я спросил его об угрозе применения ядерного оружия. «Пакистан — это сдерживающая сторона, и мы в состоянии защитить нашу честь и достоинство, — ответил он. — Но я не хотел бы обсуждать ядерный вопрос. Для государственного деятеля было бы безответственным рассуждать о ядерном оружии. Ситуация очень напряжена,

1Генерал Мушарраф хорошо подбирал слова. Пакистан исходит из того, что Азад Кашмир в техническом смысле не является частью его суверенной территории, поскольку в соответствии с резолюциями ООН спорной является вся территория Кашмира. Стоит обратить внимание на используемое им время глаголов.

«Пакистан никоим образом не нарушает контрольную линию». Если бы генерал Мушарраф сказал «не нарушал» или «не будет нарушать», получился бы совсем другой смысл.

2http://www.infopak.gov.pk/President_Addresses/presidential_addresses_index.htm.

286

7. Танец втроем

продолжается военная истерия. Никто не хочет воевать. Легкой победы не будет ни для кого. И я уверен, что индийцы это знают. Здравый смысл требует избегать войны, но в то же время в стремлении к миру нельзя жертвовать ни честью, ни достоинством. Приходится искать баланс между отстаиванием чести и достоинства и стремлением к миру»1.

Генерал Мушарраф изменил свой лексикон в расчете на западную аудиторию. В этой версии Пакистан не отвечает «со всей своей мощью», а всего лишь защищает свои «честь и достоинство». Смысл, впрочем, тот же самый. Если читать между строк, получается, что генерал Мушарраф в очередной раз дал понять: в случае необходимости Пакистан применит ядерное оружие; если Индия не согласится на переговоры о статусе Кашмира, Пакистан возобновит поддержку проникающих через границу террористов. Две эти позиции взаимосвязаны. Я задал ему вопрос об обещании покончить с терроризмом, которое он дал в телевизионном обращении. А также спросил, не использует ли он так называемый ядерный блеф, чтобы заставить Индию сесть за стол переговоров. Он внес ясность в вопрос о терроризме. «Я сказал, что в данный момент на контрольной линии ничего не происходит. Приемлемо это для Индии или нет, но она не может быть обвинителем и судьей одновременно... Я реалист. Между нашими двумя странами существуют очень серьезные проблемы, порождающие напряженность, которая уже привела к трем войнам. Помимо войн, здесь чуть ли не через день бывают настоящие бои. Люди погибают на границе, вдоль контрольной линии. Почему мы не должны заниматься этими проблемами? Это не блеф. Это реализм. К сожалению, мы не видим подобного реализма по ту сторону границы». В конце интервью генерал Мушарраф подарил каждому из нас свой обычный подарок, каминные часы, украшенные рельефным флагом Пакистана. Теперь я владелец трех национальных часов Пакистана, и все они показывают разное время.

Обратно в Дели я летел на британском правительственном самолете. Британский министр иностранных дел Джек Стро мотался по региону, пытаясь отговорить обе страны от продолжения конфликта. Через несколько дней по тому

1Farhan Bokhari and Edward Luce, “We Want Peace, but with Honour — Musharraf,” Financial Times, May 28, 2002.

287

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

же маршруту отправился заместитель государственного секретаря США Ричард Армитидж. Армитидж, сам бывший солдат, вышел от генерала Мушаррафа с широкой улыбкой. В тот же день он вылетел в Дели с обещанием генерала, что Пакистан «навсегда» положит конец проникновению террористов через контрольную линию. Для Дели усиленных заверений Пакистана оказалось достаточно, чтобы положить конец кризису. Чтобы закрепить новую ситуацию, на следующей неделе в обеих столицах побывал Дональд Рамсфельд. Американцам не привыкать руками британцев таскать каштаны из огня для Индии и Пакистана. Вашингтон даже китайцев уговорил, чтобы они обратились с увещеваниями к генералу Мушаррафу. В 2002 г. Вашингтон выступил в роли миротворца, потребовавшей от него умения и настойчивости, что выгодно контрастировало со смертельно опасными играми Никсона и Киссинджера тридцать лет назад.

* * *

Несмотря на ее тесные связи с Москвой, Индия не играла активной роли в холодной войне. Но крах СССР открыл перед ней новые возможности, которыми Дели не преминул воспользоваться. В последние 10—15 лет постепенное улучшение отношений между Индией и США сопровождалось постепенным охлаждением между США и Китаем. В сегодняшнем однополярном мире логика дипломатии отличается куда большей текучестью, чем в период холодной войны. В тот же период Индия предприняла попытки подружиться с Китаем, хотя Дели и Пекин пока еще не договорились о том, на чем должна основываться эта дружба. Вероятно, памятуя о собственной (предположительно не очень острой) проблеме сепаратизма

всеверо западной провинции Синьцзян, Пекин существенно смягчил критику позиции Индии по Кашмиру. Считается, что некоторые группы сепаратистов в Китае поддерживают связи с исламистскими группами, получающими поддержку от Пакистана, хотя нет доказательств того, что Исламабад поощряет эти связи. После того, как в 2004 г. открылось, что

в1980—1990 х годах герой пакистанской ядерной программы А.К. Хан продавал ядерные секреты любой стране, готовой за них платить, у Китая появилось еще одно основание для более взвешенного подхода к Индии и Пакистану. Поскольку именно Китай был источником значительной части

288

7. Танец втроем

технологий, которыми торговал А.К. Хан, эти разоблачения поставили Китай в неловкое положение. Среди покупателей «международного ядерного супермаркета» А.К. Хана были Ливия, Северная Корея, вероятно, Иран и, возможно, Саудовская Аравия. К тому же, по имеющимся сведениям, пекинские стратеги пришли к выводу, что помогать быстрому наращиванию пакистанского ядерного арсенала невыгодно, потому что это лишь подстегнет Индию к ускорению достижения ядерного паритета с Китаем1.

У Китая есть две еще более важные причины желать сближения с Индией, что позволяет рассчитывать на дальнейшее улучшение их отношений в ближайшие годы. Во первых, сегодня Индия куда сильнее, чем была в годы политики неприсоединения. Ядерные испытания, проведенные Индией в мае 1998 года, заставили Китай очнуться и заметить, что перед ним совсем другая Индия, практически полностью отказавшаяся в своей дипломатии от философии Ганди и Неру. В начале 1990 х годов Дели попросил Пекин заявить, что Китай не будет первым применять ядерное оружие против Индии. Пекин ответил, что нет никакого смысла формулировать позицию по поводу применения ядерного оружия в отношении страны, не имеющей собственного ядерного оружия2.

За несколько дней до испытаний 1998 г. индийский министр обороны Джордж Фернандес публично заявил, что Китай представляет собой наибольшую угрозу для безопасности Индии. После испытаний Атал Бехари Ваджпаи написал президенту Биллу Клинтону, что овладеть ядерным оружием Индию подтолкнул прежде всего Китай, а не Пакистан. Поскольку именно Китай передал Пакистану ключевые ядерные технологии, это заявление Индии заслуживало известного доверия. Ваджпаи заявил: «Миллионы индийцев рассматривают это событие как начало подъема сильной и уверенной в себе Индии. Я полностью разделяю эту оценку и эту мечту. Индия никогда не рассматривала военную мощь как главный показатель силы государства. Это необходимый компонент общей национальной мощи. Поэтому я бы сказал, что величайшее значение этих испытаний в том, что они дали Индии

1James Kynge and Edward Luce, “India and China Let Trade Take the Sting Out of Tensions,” Financial Times, October 24, 2003.

2Ibid.

289

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

шакти [стихийную силу], они дали Индии мощь, они дали Индии уверенность в себе»1.

Китай осудил испытания. Но сделал это сухо, без эмоций. В июне 2001 г. Индия стала одной из первых стран, поддержавших инициативу администрации Буша по созданию противоракетной обороны театра военных действий, она же «Звездные войны II». Китай осудил эту концепцию как опасно дестабилизирующую сложившееся в мире ядерное равновесие. Впоследствии планы Вашингтона по строительству космического щита для защиты от ядерного оружия увязли в технических

ифинансовых трудностях. Да и террористическое нападение 11 сентября сделало «Звездные войны II» неактуальными, потому что изменился сам характер главной угрозы безопасности США. Но недвусмысленная позиция Индии не осталась незамеченной в Пекине. Китай по прежнему критикует Индию, продолжая настаивать, немного по донкихотски, на сворачивании индийской ядерной программы и уничтожении ее ядерного арсенала. Но в китайских увещеваниях вызывающий тон сменился уважительным, чего не было в предыдущие десятилетия.

Второй причиной смягчения отношений между Индией

иКитаем стала экономика. Китай вступил на путь экономических реформ в 1978 г. Он стартовал на тринадцать лет раньше Индии, которая пошла по тому же пути только в 1991 г. Отчасти поэтому в Китае уровень доходов на душу населения примерно вдвое выше, чем в Индии, а уровень экспорта вчетверо выше. Но в последние несколько лет темпы развития индийской экономики начали ускоряться. В 2000 г. объем торговли между Индией и Китаем был меньше 2 млрд долл., а к 2006 г. увеличился почти до 20 млрд долл. Это лишь малая часть общего внешнеторгового оборота Китая, но сегодня Индия — самый перспективный торговый партнер Пекина,

инаоборот. В основе этого значительного роста торговых потоков лежит ненасытный спрос Китая на сырьевые товары, в том числе на железные руды и сталь, которые Индия поставляет ему во все больших количествах. Кроме того, иностранным транснациональным компаниям, которые производят в Китае автомобили, Индия поставляет автокомпоненты, а также разрабатывает программное обеспечение для следующего поколения

1 Цит. по: Perkovich, India’s Nuclear Bomb, pp. 442—443.

290