2010_Lyus_E__Bez_oglyadki_na_bogov_Vzlyot_sov

7. Танец втроем

традиционной заносчивости Дели даже отказался от получения иностранной помощи жертвам цунами, большая часть которых была сконцентрирована в штате Тамилнад. Официальный представитель внешнеполитического ведомства Индии заявил по этому поводу: «Индия предпочитает быть частью решения, а не проблемы». Многие иностранцы увидели в этом еще один пример того, что национальную гордость Индии Дели ставит превыше всего, в данном случае — выше благополучия своих граждан, пострадавших от стихийного бедствия. Но в этот раз Индии действительно удалось неплохо справиться с кризисной ситуацией. Административная система в штате Тамилнад принадлежит к числу наиболее эффективных.

Решение Индии играть более активную дипломатическую роль, которое проявилось в последние годы, подверглось критике внутри страны. Но, несмотря на протесты парламентской оппозиции (например, против ядерных испытаний 1998 г. или ядерной сделки с Вашингтоном в 2005 г.), в последние 10—15 лет при смене правительства сохраняется преемственность внешнеполитической линии. Дипломатический курс Индии последователен и не подвержен скачкам и шараханиям. Например, трудно себе представить, что когда нибудь

вбудущем правительство партии Бхаратия Джаната откажется от ядерного соглашения с Вашингтоном, каким бы оно в конечном итоге ни оказалось. И точно так же трудно себе представить, что какое либо будущее индийское правительство откажется от стратегического курса на постепенную интеграцию

вмировую экономику (пусть не столь стремительного, как

всоседнем Китае). Между всеми политическими партиями, за исключением крайне левых, существует согласие в вопросе

отом, что Индия должна стремиться к статусу «великой державы», даже если эта цель порой выглядит несколько завышенной — и даже содержащей элемент нарциссизма — на фоне сохраняющихся социально экономических проблем.

Всовременном мире, все теснее связываемом коммуникационными сетями, отношения между такими большими странами, как Индия, Китай и США, осуществляются на множестве самых разных уровней и самыми разными людьми. Индийские и американские дипломаты могут поднимать тосты в одном зале, а в соседнем зале в это же время американские профсоюзы будут выступать против экспансии индийского сектора информационных технологий. Индия и Китай выступают

311

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

единым фронтом в Женеве на конференции Всемирной торговой организации, требуя от США и Евросоюза сократить сельскохозяйственные субсидии, и одновременно в Вене на заседаниях Международного агентства по атомной энергии они более или менее завуалированно осыпают друг друга упреками. США могут рассматривать Индию как бастион против набирающего силу Китая, и они же умасливают Пакистан, продавая ему реактивные истребители, которые в один прекрасный день могут быть использованы против Индии.

Разумеется, в грядущие десятилетия такие страны, как Япония, Россия, Бразилия, ЮАР, Германия, Франция и Великобритания тоже будут влиятельными игроками на мировой арене. Но во многих отношениях мир, похоже, в XXI в. движется к тому, что везде и во всем отношения между тремя великими державами будут перевешивать все остальное. Узловой точкой этого треугольника являются, конечно, США. Но у США нет возможности помешать превращению Китая в мировую державу. Не воевать же с ним, в самом деле. Поэтому Америка будет помогать превращению Индии в уравновешивающую его силу. Индия, естественно, нуждается в американской помощи, но не станет рисковать отношениями с Китаем. Когда танцуют сразу трое, возможны самые разные танцевальные па. И будет очень много возможностей споткнуться.

8. Новая индия, старая индия

Многослойный характер индийской современности

Ни на Западе, ни на Востоке нет мысли, над которой не потрудился бы хотя бы один индийский ум.

Е. П. Томпсон, британский историк

На идентификационном жетоне, болтающемся на шее Джеймса Пола, стоит номер 4844. Коллеги Джеймса сразу понимают, что этот двадцатидевятилетний мужчина принадлежит к числу нескольких первых тысяч счастливчиков, которым посчастливилось получить работу в Infosys, самой известной индийской компании, производящей программное обеспечение. Джеймса приняли на работу в 1998 г., когда Infosys только начала набирать контракты на спасение западных компьютерных систем от наводящей страх проблемы Y2K, «ошибки 2000 г.». В Infosys опасались, что их заказы кончатся, как только пройдет похмелье от встречи нового тысячелетия. Но приток заказов ускорился. Индийский софтверный сектор почти не заметил краха надутого в США пузыря интернет компаний

в2001 г. К 2006 г. Infosys расширилась более чем в десять раз по сравнению с тем временем, когда Джеймс начал работать

вчисле 50 000 других сотрудников. Джеймс, который возглавляет в штаб квартире компании в Бангалоре подразделение численностью более 1500 человек и не менее половины времени проводит в общении с клиентами в Хьюстоне, Париже и Солт Лейк Сити, был очевидцем десятикратного роста и компании, и собственного оклада — до 50 000 долл. в год: это королевский доход, если учесть дешевизну жизни в Индии. Но Джеймс не самый везучий в Infosys. В компании существо-

вала схема награждения сотрудников опционами на собственные акции, которую отменили незадолго до того, как Джеймса приняли на работу, и поэтому каждый служащий компании с идентификационным номером до 1000 включительно стал долларовым миллионером. Создание такого богатства практически из ничего — потрясающий результат для компании,

313

Э.Льюс.  Без оглядки на богов

окоторой в 1995 г. практически никто не знал. Похожие истории рассказывают и о других индийских IT компаниях. Основатель компании Wipro Азим Премджи входит в число самых богатых людей мира. «Мы ежегодно получаем более миллиона заявлений о приеме на работу, — объясняет Нандан Нилекани, генеральный директор и один из соучредителей Infosys, который богат почти так же, как Премджи. — Нашему отделу кадров приходится крутиться».

Вистории индийского инфотехнологического сектора есть еще один аспект, в некотором роде даже более революционный, чем деньги. Здесь царит меритократия. Если бы в начале 1990 х годов крупнейшие индийские компании посетил марсианин и зафиксировал состав руководящих кадров, он бы обнаружил, что всем заправляют мужчины горожане из высших каст. Других почти не было. Сегодня марсианин увидел бы куда более пеструю картину, при том что высшие касты все еще преобладают в информационном секторе и в других отраслях новой экономики, но в гораздо меньшей степени, чем

втрадиционных отраслях. Индия находит общий язык с современностью собственным, необычным способом. Меритократия еще не стала незыблемой нормой. Но сейчас все присягают ей на верность, по крайней мере на словах. В деловом мире происходят тектонические сдвиги. Среди тридцати крупнейших индийских компаний много фирм IT сектора, о которых еще несколько лет назад никто и не слышал. «Мы не можем позволить себе следовать традиции, гласящей, что работа — мужское дело, — объяснил мне Нилекани. — Нам приходится выживать

вочень конкурентной глобальной отрасли. Наш единственный критерий — брать самых лучших».

Территория кампуса компании Infosys в Бангалоре так же зелена и ухожена, как в какой нибудь Кремниевой долине. Здесь к услугам семей сотрудников компании расположены детские сады, торговые центры, спортивные залы, прачечные и центры досуга. В компании работают десятки тысяч женщин. У каждого здания есть велосипедная стоянка, чтобы сотрудники быстрее добирались из конца в конец занимаемых кампусом сорока акров. У каждой входной двери гроздья цветастых зонтиков на случай дождя. Все это больше похоже на загородный курорт для богатых анархистов, чем на процветающую глобальную корпорацию. «По выходным здесь атмосфера курортного городка, — рассказывает Джеймс. — У нас тут проводят

314

8. Новая Индия, старая Индия

все эти акции «Возьми детей на работу» и даже «Возьми родителей на работу». Но мы работаем очень много. Может, именно благодаря здешней среде мы и работаем так много».

Я провел целый день в ячейке «кубике» Джеймса, расположенном в большом помещении с типичной для софтверных компаний открытой планировкой. Над его столом висит пла-

катик: стоянка только для джеймса. все остальные подлежат

эвакуации. Джеймс возглавляет подразделение валидации, которое занимается проверкой надежности систем программного обеспечения в экстремальных условиях. Большинство клиентов подразделения составляют глобальные телекоммуникационные компании. Для того чтобы Infosys могла развивать и совершенствовать их программное обеспечение, необходимо досконально разбираться в их бизнесе. Поэтому Infosys естественным образом смещается в сферу оказания консультационных услуг, которые приносят намного больше того, что можно заработать на более или менее механических задачах написания кода компьютерных программ. Индийская конкуренция давит не только на западных производителей программного обеспечения. Потесниться на рынке приходится даже большим консультационным фирмам, таким как PricewaterhouseCoo pers и Accenture. «Чтобы делать хорошее программное обеспечение, нужно разбираться не только в программировании», — объясняет Джеймс.

Джеймсу пришлось потрудиться, чтобы попасть на работу в Infosys. Родившийся в христианской семье низшего среднего класса в штате Керала, Джеймс первым в семье нашел работу в другом штате. Его родители школьные учителя. Его деды выращивали рис. Они зарабатывали мало — еле еле сводили концы с концами. Учился Джеймс в местной школе. В 1992 г. он сделал удачный ход. Точнее, он создал свою удачу. Он подал заявление о приеме в элитный Индийский технологический институт в Мумбаи (в стране еще пять подобных институтов) и был принят. Ему пришлось сдать три четырехчасовых вступительных экзамена. Среди 100 000 человек, сдававших такие же экзамены, он занял 637 е место. «Это был потрясающий момент, — вспоминает Джеймс. — Мне пришлось объяснять родителям, которые вообще ничего не поняли, какие передо мной открываются перспективы». Родителям Джеймса пришлось взять ссуду, чтобы оплатить обучение сына, а это тогда стоило 5000 рупий (120 долл.) за семестр.

315

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

Сегодня Джеймс зарабатывает больше за один день. На уикенды он часто летает в Кералу, чтобы побыть с семьей. Иногда по дороге из США он останавливается в Керале. «Я показываю дедушкам и бабушкам фотографии Эйфелевой башни или Ниагарского водопада, и они ужасно довольны, — рассказывает он. — Они даже не понимают, где все это находится, но чувствуют, что у меня все в порядке». Он, конечно, помогает семье деньгами. Младший брат Джеймса работает в Мумбаи на американском канале деловых новостей CNBC.

Среди сотрудников Джеймса все больше людей из небогатых семей. Их жизненный успех порождает далеко идущие изменения в ценностях. Жена Джеймса Синдху — индуистка из высшей касты наир из Кералы. Для их семей этот брак стал серьезным нарушением традиционного порядка вещей. «Сначала были сомнения и колебания, потому что в нашей семье обычно женились на христианках якобитках, — вспоминает он. — Мои родители попытались найти мне жену из наших. Но у меня как то не ладилось с девушками, с которыми они меня знакомили. Потом они поняли, что я и Синдху все равно поженимся,

и смирились с этим. Сначала мы обвенчались в церкви в Керале,

апотомполетелив Бангалор на храмовую церемонию».Джеймс говорит, что в Infosys много семей, в которых муж и жена при-

надлежат к разным кастам или даже к разным религиям. Для Индии это пока еще в диковинку. В подробном опросе, проведенном новостным каналом среди индийцев среднего класса, почти три четверти респондентов сказали, что не позволят своим детям связать судьбу с людьми из другой касты. Но в секторе информационных технологий такое происходит сплошь

ирядом. «У нас в Infosys каждый уикенд чья нибудь свадьба,

иочень часто межкастовая, — рассказывает Джеймс. — Никого это не шокирует. Это совершенно в порядке вещей». Любопытно, что у индийских программистов, живущих в США, межкастовые браки весьма редки. На чужбине национализм часто куда консервативнее, чем на родине1.

Как и Джеймс, Мариам Рам — христианка из Кералы. Но Мариам, владелица собственной компании в Ченнае, происходит из привилегированной семьи. Ее компания TNQ

1См.: Benedict Anderson, Imagined Communities [Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М.: Канон Пресс Ц, Кучково поле, 2001].

316

8. Новая Индия, старая Индия

набирает, верстает и готовит к печати сложнейшие естественнонаучные журналы мира и ряд гуманитарных академических изданий. Ее самый большой клиент — голландская издательская компания Reed Elsevier. Мариам начинала в 1998 г. с нуля, имея всего пятнадцать работников. Сегодня их более шестисот. В 2005 г. TNQ подготовила к печати 300 000 страниц. Цель Мариам — миллион страниц в год. Не считая нескольких университетских издательств в США, которые все еще предпочитают самостоятельно готовить тексты к печати, Мариам и ее конкуренты занимаются предпечатной подготовкой почти всех академических журналов Америки и Европы. В TNQ подготовка к изданию одной страницы стоит примерно 3 долл., а в Европе — не менее 10 долл.

Некоторые иностранцы все еще считают, что на индийский аутсорсинг передается рутинная, однообразная работа. Но компания Мариам требует от своих работников по меньшей мере университетского диплома в той области, над текстами которой они работают. Примерно 10% ее персонала имеют докторскую степень. На полках главного офиса компании, расположенного в одном из зеленых кварталов Ченная, стоят такие издания, как Cell, Tetrahydron, Semantics Today, Medieval History и Polymer. Элегантная, с четким произношением женщина сорока с небольшим лет, Мариам говорит, что не видит впереди никаких проблем. Найти выпускника естественнонаучного факультета со свободным английским в Ченнае не проблема. «Китайцы не знают английского, филиппинцы не знают наук, а в Ирландии сейчас все слишком дорого, поэтому почти вся работа достается Индии, — объясняет она. — Так что мы на самом острие. Ничто не заставляет нас ограничиваться только академическими журналами. А как насчет газет и еженедельников? Хотела бы я получить заказ на какой нибудь престижный западный еженедельник».

Получается надежная бизнес модель. И я подозреваю, что Индия пока пребывает на сравнительно ранней стадии революции аутсорсинга в сфере услуг. Есть множество всяких задач и функций, требующих как высоко , так и малоквалифицированного труда, которые можно передать на удаленную обработку в такие места, как Индия, за половину или даже меньшую долю того, что приходится за них платить на Западе. Но потенциально самыми революционными являются происходящие в мире Мариам социальные изменения. При малейшей

317

Э. Льюс.  Без оглядки на богов

возможности Мариам нанимает женщин. Она также предпочитает брать людей из низших каст и меньшинств. Почти половина ее сотрудников — женщины. «Женщины куда лучше справляются с редактированием, — объясняет она. — Они намного добросовестнее в мелочах». Я говорил со многими женщинами сотрудницами и оказалось, что, не считая новенькой, которая только начала работать, каждая из них зарабатывает больше, чем ее отец. Большинству из них еще нет тридцати. И большинство из них были в семье первыми женщинами, нашедшими работу в официальном секторе экономики. Некоторые из замужних женщин сохранили свои девичьи фамилии, что для Индии очень необычно. Мариам и сама является редким случаем, потому что второй раз замужем. Ее второй муж Н. Рам — редактор и владелец весьма почтенной газеты The Hindu. Н. Рам заодно и марксист (Индия есть Индия). «Среди моих приятельниц одного со мной возраста работают очень немногие, — говорит Мариам. — Ну что за жизнь? Сидят и ничего не делают».

От разговоров с женщинами из компании TNQ у меня остались два сильных впечатления. Во первых, они одержимы желанием дать своим детям самое лучшее образование, как сыновьям, так и дочерям. А во вторых, они не имели ничего против моих настойчивых расспросов, порой очень личных. Вообще то в Индии совать нос в чужие дела — своего рода добродетель. «Нет, нет, очень хорошо, когда спрашивают о таких вещах, — ответила молодая мусульманка Мехрун Танджоре, которую я спросил, намерена ли она ограничиться одним ребенком. — Полагаю, мы с мужем подумаем». Мать Мехрун, которая живет на юге страны в храмовом городе Танджоре, всегда ходила в парандже и не получила никакого образования. На парандже настаивал ее муж. Но он не возражает против того, что его дочь обходится без чадры и работает рядом с мужчинами. Почему? «Я не знаю, — вздохнула она, недоуменно качая головой, как это принято на юге Индии, как если бы впервые слышала о том, что с ней произошло. — Со мной все иначе». Мехрун выдали замуж по сговору. Но о женитьбе своего сына она не может сказать ничего определенного. «Все будет, как он решит. Главное, чтобы получил образование». Прия Редди, семья которой происходит из штата Андхра Прадеш, встретила своего мужа (брамин, тамил) в управлении дорожной полиции. Оба пришли туда за водительскими правами. «Это была любовь

318

8.Новая Индия, старая Индия

спервого взгляда, — улыбается она. — Я боялась, что забуду там свои права». Ее мать — домохозяйка. Прия надеется, что ее дочь получит образование и будет работать. Для Мариам, которая для своих служащих что то вроде матери, главное не реестр заказов, хотя их много и это приятно, а некая

«романтика» бизнеса. «Деньги не главное, я не мечтаю оказаться самым богатым покойником на кладбище, — рассуждает она. — Главное, быть частью новой Индии, которая открывает возможности для тех, у кого прежде их не было».

Система ценностей Джеймса, а также Мариам и многих ее служащих бесконечно далека от той, что все еще преобладает в большинстве индийских деревень. Недели не проходит без сообщений об отвратительных убийствах, связанных с кастовыми различиями. В деревнях это чаще всего происходит тогда, когда юноша и девушка из разных каст пытаются сбежать вместе, и их ловят. В убийстве зачастую участвуют мужчины из обеих семей. Иногда юных влюбленных сжигают, иногда закалывают ножами. Особенно ужасна ситуация на севере Индии, но такого рода вещи случаются и в штате Карнатака, столицей которого является Бангалор. Все это, конечно, тревожит Джеймса.

В закутке Джеймса в Infosys на почетном месте висит фотография дворца фонда «Искусство жизни» и его гуру Шри Шри Рави Шанкара, с которым мы уже встречались в четвертой главе. Его ашрам находится примерно в часе езды от Info sys. Мумбайский предприниматель Алок Кеджривал, которого мы встречали в первой главе, тоже приверженец «Искусства жизни». Джеймс сказал мне, что многие его коллеги из Info sys бывают по вечерам на занятиях Шри Шри Рави Шанкара. «По большей части это просто медитация и снятие стресса, — объясняет Джеймс. — Но есть еще и духовная сторона. Нам нужно стать в большей степени индийцами и повысить нашу самооценку. Я, например, не понимаю, почему многие пьют кока колу, когда есть замечательный индийский лаймовый сок». Идея, в общем, понятна. Я только спросил, почему именно кока колу он взял примером измене индийской национальной идентичности, а не, скажем, работу в компании, которая использует исключительно английский язык и обслуживает западных клиентов. Мой вопрос погрузил Джеймса

взадумчивость. Через какое то время он сказал: «Со временем

ябы хотел поселиться в деревне и помогать беднякам. Здесь

319

Э.Льюс.  Без оглядки на богов

вInfosys мы организовали группу „Добро даром“ и помогаем деревенским женщинам учиться плести корзины. Когда нибудь это станет моим главным делом».

Позднее, просматривая записи своих разговоров, я был поражен тем, что во многих отношениях Джеймс оказался типичным представителем нового поколения индийцев из среднего класса — людей с хорошим образованием, состоятельных, космополитично мыслящих и свободных от религиозных и кастовых предубежденностей. При этом он много говорил о необходимости защищать индийскую культуру и ее религиозное наследие от всего, что он считает наименее привлекательными особенностями мировой культуры — распад семьи, отсутствие уважения к старшим, одержимость потреблением, отказ от традиционных ценностей и преклонение перед деньгами. Многие индийцы исходят из того, что их традиционные моральные ценности лучше западных. Это придает особое звучание тому, что сказал Джеймс: «Из за колониализма мы начали стыдиться наших традиций. Но сейчас мы независимы, и это нас больше не извиняет. Наша судьба в наших руках».

* * *

Порой создается впечатление, что в Индии современный стиль жизни — просто еще один слой на древнем палимпсесте страны. Слой модерна просто накладывается сверху на те, что уже есть. Большинство европейцев склонны видеть в современности триумф светского образа жизни: церкви постепенно теряют прихожан, а религия превращается в милую подробность образа жизни меньшинств, ограниченную частной жизнью верующих. Религия стала составляющей фольклора и культурного наследия, в которой ценят архитектуру и историю, а не ее современную роль. Так было в большей части Европы на протяжении жизни последних нескольких поколений. По данным опросов общественного мнения, большинство европейцев либо вообще не верят в Бога, либо называют себя агностиками. В Европе прошлое — это прошлое. Но в Индии прошлое — это во многих отношениях и будущее.

Европа перестала быть всеобщим эталоном, по которому другие общества оценивают свой прогресс. Индию лучше сравнивать с США. В отличие от Европы, ни Индия, ни США не знали навязываемой государством религии, если не считать того, что до 1776 г. в ряде штатов более или менее титульной

320