23

ГЛАВА 1

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ИНСТИТУТА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ В УПРОЩЕННОЙ ФОРМЕ

§ 1. Отечественная доктрина правовой организации осуществления уголовного преследования в различных уголовно-процессуальных формах1

В данном параграфе, имеющем методологическое значение, мы проведем анализ исходных понятий, таких как «уголовное преследование», «уголовнопроцессуальная форма» и «дифференциация уголовно-процессуальной формы», необходимых для дальнейшего рассуждения.

Центральным понятием в нашем исследовании будет категория «уголовное преследование». Законодатель определяет его в пункте 55 статьи 5 УПК РФ2 как процессуальную деятельность участников процесса со стороны обвинения в целях изобличения лица, виновного в совершении преступления.

Конституционный Суд РФ в постановлении от 27 июня 2000 г. № 11-П указал, что под уголовным преследованием следует понимать любые процессуальные воздействия в отношении лица, реально ограничивающие его свободу и личную неприкосновенность.

Таким образом, факт уголовного преследования подтверждается не только постановлениями о принятии процессуальных решений, протоколами следственных и иных процессуальных действий, но и иными мерами воздействия, направленными на изобличение виновного или свидетельствующими о наличии

1 В данном параграфе использовались материалы ранее опубликованной статьи Ю.Л. Никифоренко. См.: Никифоренко Ю.Л., Кесаева М.С. Проект суммарного досудебного производства в контексте Доктринальной модели уголовно-процессуального доказательственного права России // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2015. № 3 (41). С. 89–92.

2 Собрание законодательства РФ. 2001. № 52, ч. 1, ст. 4921.

24

подозрений1. Это принципиально важная предпосылка для рассуждений о правовой форме осуществления уголовного преследования и ее дифференциации.

Важно заметить, что включение в текст современного процессуального закона категории «уголовное преследование» имеет глубокие исторические предпосылки. А потому историко-правовой анализ исследуемого нами процессуального института мы связываем с Уставом уголовного судопроизводства 1864 г. (далее – УУС 1864 г.), в котором оно впервые было употреблено2.

Широко известно, что создатели Устава 1864 г. находились под большим влиянием французского Кодекса уголовного расследования 1808 г., нормы которого определяли уголовное преследование через понятия l`action publique

(уголовный иск) как более широкую категорию и poursuite (преследование,

судебное преследование) как более узкое понятие. Очевидно, что при составлении УУС 1864 г. законотворцы аналогичным образом основывались на дифференцированном подходе в определении категории «уголовное преследование», употребляя ее в трех словоформах – судебное преследование,

уголовное преследование и преследование3.

В юридической научной литературе конца XIX начала XX века термин

«уголовное преследование» начал использоваться повсеместно, хотя комментаторы и ученые исходили из различного понимания его содержания.

Так, наиболее раннее упоминание термина «уголовное преследование» встречается у Я.И. Баршева4, который его интерпретировал как «преследование» и

определяет преследование виновного лица, находящегося в статусе обвиняемого,

как меру процессуального принуждения.

1Собрание законодательства РФ. 2000. № 27, ст. 2882.

2ПСЗРИ. собр. 2-е Т. XXХIX. Ч. 2, ст. 41475.

3См. подробнее: Мазюк Р.В. Уголовное преследование в российском уголовном судопроизводстве: дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2007. С. 21–22.

4Баршев Я.И. Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому уголовному судопроизводству. М., 2001. С. 66.

25

Некоторые ученые придерживались иного подхода в определении уголовного преследования как вида деятельности. Например, А.А. Квачевский под уголовным преследованием усматривал процессуальную деятельность,

осуществляемую исключительно органами прокуратуры, которая включала в себя:

1)возбуждение уголовного дела требованием о производстве следствия;

2)надзор за производством следствия;

3)предание обвиняемого суду;

4)состязание государственного обвинителя с обвиняемым в судебном следствии, а также участие в постановке приговора с заявлениями о виновности подсудимого и мере наказания его;

5)обжалование судебных приговоров;

6)надзор за исполнением приговора1.

В свою очередь, Н.М. Муравьевым уголовное преследование интерпретировалось как деятельность, направленная на раскрытие преступного события, изобличение и наказание виновного лица2. Тем самым придавая категории уголовного преследования значение производства по уголовному делу в целом.

Развивал научные воззрения об исследуемой категории как виде деятельности и В.К. Случевский3. Не предлагая четкого определения уголовного преследования, В.К. Случевский объяснял его тем, что вопросы о виновности и ответственности лица порождают процессуальную деятельность по исследованию, обличению и решению вопроса о виновности, образуя, по существу, теорию уголовного иска.

1 Квачевский А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 года. Теоретическое и практическое руководство. СПб., 1866. Т. 1. С. 133.

2Муравьев Н. Задачи прокурорского надзора // Журнал гражданского и уголовного права. 1884. № 7. С. 1–66.

3Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство – Судопроизводство. СПб., 1913. С. 426–494.

26

Следуя логике автора, можно сделать предположение, что уголовный иск есть функциональная деятельность уполномоченных законом должностных лиц во времени, состоящая из трех этапов:

а) возбуждение уголовного иска (преследование), иными словами возбуждение уголовного дела при наличии достаточных законных оснований1;

б) обличение виновного пред судом охватывает деятельность по преследованию виновного с момента возбуждения уголовного дела до момента разрешения уголовного иска. Обличение на суде – деятельность, слагающаяся из совокупных действий сторон обвинения, защиты и суда, когда событие преступления и виновность лица в достаточной мере подтверждается обнаруженными доказательствами;

в) разрешение уголовного иска. Заключительный этап имеет своей целью прекращение уголовного преследования либо разрешение вопроса о виновности по существу постановлением приговора.

С.И. Викторский рассматривал уголовное преследование (обвинение)

посредством действия уголовного иска, имеющего тесную связь с гражданским иском2.

С.И. Викторский полагал, что преступление, затрагивая публичные интересы, побуждает государство на борьбу с ним, посредством расследования дела в судебном порядке с целью наказания виновного.

Другой стороной совершенного преступления является нарушенное право пострадавшего. Из чего следует, что уголовное преследование – это:

1)производство расследования и наказание виновного;

2)гражданский иск, сводящийся к требованию потерпевших лиц о восстановлении нарушенных материальных прав.

В свою очередь, И.Я. Фойницкий правовую природу «уголовного

преследования» связывал с понятием «обвинение»1.

1Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1913. С. 444.

2Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М., 1912. С. 208–237.

27

И.Я. Фойницкий2 полагал, что понятию иска в гражданском процессе соответствует понятие обвинения в уголовном процессе, подразумевая под ним требование лица о производстве дела в судебном порядке с целью применения принадлежащего государству права наказания виновного.

Индивидуальный характер обвинения определяет рамки применения наказания, адресуя его на конкретное лицо, относительно которого суду предъявлено требование в установлении его виновности.

И.Я. Фойницкий разделял обвинение на первоначальное и окончательное.

Под первоначальным обвинением он понимал возбуждение судебного преследования путем подачи иска и наделения виновного статусом и правами обвиняемого. Разрешение дела в суде есть окончательное обвинение (обличение).

Интересное замечание делает И.Я. Фойницкий, определяя обвинение как право и как обязанность. Должностные лица – представители государства

(прокуратура, полиция и иные административные органы) – облечены обязательством перед государством на осуществление должностного обвинения, в

то время как лицо, потерпевшее от преступления и лично заинтересованное в преследовании, обладает частным правом на обвинение.

Не ставя под сомнение научные воззрения И.Я. Фойницкого, вполне допустимым полагаем категории «обвинение» и «уголовное преследование» употреблять как синонимы.

Современный период также не дает единого подхода к определению уголовного преследования. Близкую взглядам И.Я. Фойницкого,

С.И. Викторского и другим классикам процессуальной науки позицию занимают некоторые современные ученые, связывая уголовное преследование с любой

________________________

1См. также: Муравьев Н.В. Из прошлой деятельности. Статьи по судебным вопросам. СПб., 1900. Т. 1. С. 533–534; Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М., 1912. С. 210–211.

2Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. СПб., 1910. Т. 2. С. 1–55.

28

деятельностью, осуществляемой стороной обвинения для реализации самого

обвинения как такового1.

Имеет место быть и такое определение уголовного преследования, как

«процессуальная функция», выраженная в обвинительной деятельности

должностного	лица	в	отношении	конкретного	виновного		лица.
Сторонниками данного			подхода	являлись	М.С.	Строгович2,

П.С. Элькинд3, Н.П. Грабовская4 и многие другие советские ученые-

процессуалисты5.

Мы считаем, что к настоящему времени определение «уголовное преследование» через понятие «функция» является устаревшим подходом, потому что с ним связаны свойственные советской правовой доктрине идеи о

следственной правовой организации уголовно-процессуальной деятельности. Как сторонникам состязательности нам более импонирует исковая концепция объяснения сущности уголовного преследования.

В связи с чем, нельзя не отметить, что из смысла пункта 45 статьи 5 УПК РФ следует, что законодателем проводится отождествление функции обвинения и уголовного преследования.

1 Уголовный процесс России: учебник / А.С. Александров, Н.Н. Ковтун, М.П. Поляков, С.П. Сереброва; научн. ред. В.Т. Томин. М., 2003. С. 33–34, 36; Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и комментарии к ней / под ред. А.С. Александрова. М., 2015. С. 25.

2Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 190.

3Сущность советского уголовно-процессуального права / П.С. Элькинд. Л., 1963. С. 61–68.

4Грабовская Н.П., Солодкин И.И., Элькинд П.С. К вопросу о делах частного обвинения // Вопросы уголовного права и процесса. Ученые записки Ленинградского университета. Л., 1956. № 202. С. 165–187.

5Александров А.С., Поляков М.П. Уголовное преследование // Уголовный процесс: сборник учебных пособий. Общая часть. Вып. 1. М., 2002. С. 103–131; Белов С.Д. К вопросу о понятии «уголовное преследование» // Проблемы юридической науки в исследованиях докторантов, адъюнктов и соискателей: сборник научных трудов: в 2 ч. Н. Новгород, 2001. Вып. 7. Ч. 1. С. 6; Королев Г.Н. Прокурорское уголовное преследование в российском уголовном процессе: монография. М., 2006. С. 31–32; Соловьев А.Б., Якубович Н.А. К вопросу о концепции правового обеспечения функции уголовного преследования // Современные проблемы уголовного права, процесса и криминалистики. М.; Кемерово. 1996. С. 79; Савицкий В. Стержневая функция прокуратуры – осуществление уголовного преследования // Российская юстиция. 1994. № 10. С. 24–28.

29

Следовательно, выполнение функции уголовного обвинения есть уголовное преследование, иными словами – это деятельность, направленная на обслуживание обвинительной цели (обвинения). Обвинение – это утверждение о виновности обвиняемого, а уголовное преследование – деятельность по превращению этого утверждения в реальность в виде обвинительного приговора.

Можно сказать, что обвинение – это статический, а преследование – динамический аспект одного явления – «обвинительности» как элемента уголовно-процессуальной (состязательной) системы.

Также, часть 2 статьи 6 УПК РФ говорит нам, что осуществление уголовного преследования в целях применения к виновному лицу справедливого наказания есть один из элементов назначения уголовного судопроизводства.

Эта цель достигается при реализации стороной обвинения, то есть участниками, перечисленными в пункте 47 статьи 5 УПК РФ, уголовного преследования, осуществляемой в установленной законом процессуальной форме.

Осуществление уголовного преследования стороной обвинения обусловлено как состязательной структурой уголовного судопроизводства, так и потребностями личности, общества и государства в защите от преступных посягательств.

Уголовное преследование предопределено назначением уголовного судопроизводства, но потребность уголовного преследования может быть реализована в различных процессуальных формах, о чем будет сказано ниже.

Резюмируя сказанное, следует, что уголовное преследование на досудебной стадии представляет собой вид процессуальной деятельности стороны обвинения,

направленный на подготовку и обоснование утверждения о наличии уголовно-

правовых притязаний между государством и обвиняемым, то есть подготовку обвинения (уголовного иска)1.

1 Александров А.С. Уголовное преследование // Уголовный процесс. Общая часть: учебник под общ. ред. М.П. Полякова. Н. Новгород, 2013. С. 141, 143.

30

Мы разделяем мнение о том, что обвинение-уголовное преследование, с

одной стороны, и защита от обвинения – с другой, представляют собой две компоненты, баланс между которыми определяет равновесие уголовно-

процессуальной системы, то есть справедливость. Судебная власть отвечает за соблюдение данного баланса – равноправия сторон.

Заслуживает отдельного внимания представление современных ученых-

процессуалистов о понятии «уголовное преследование» как о виде процессуальной деятельности обвинительной власти1, состоящей в установлении фактических данных по факту совершенного преступления, личности, виновной в его совершении2, в процессе доказывания в досудебный период3 и поддержании обвинения в суде4.

Досудебное уголовное преследование – процессуальная деятельность

(выделено нами – Ю. Н.) по собиранию доказательственной информации,

принятию мер процессуального принуждения, направленных на установление фактических обстоятельств преступного события, изобличение виновного лица5, в

целях назначения ему соответствующего наказания.

1 См., например: Лупинская П.А. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2004. С. 48; Давыдов П.М. Обвинение в советском уголовном процессе. Свердловск, 1974. С. 29; Якубович Н.А. Понятие обвинения и основания привлечения лица в качестве обвиняемого // Необоснованное обвинение и реабилитация в уголовном процессе. М., 1995. С. 3.

2См., например: Строгович М.С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе. М., 1951. С. 56; Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М., 1951. С. 88; Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве. М., 1975. С. 62; Белов С.Д. Уголовно-процессуальная деятельность прокуратуры РФ, осуществляемая в ходе досудебного производства по уголовному делу: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2002. С. 9,15; Михайловская И.Б. Цели, функции и принципы российского уголовного судопроизводства (уголовно-процессуальная форма). М., 2003. С. 73–76.

3Коршунова О.Н. Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы уголовного преследования: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2006. С. 13–15; Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986. С. 25, 38.

4Гаврилов В.В. Слово государственному обвинителю: поддержание государственного обвинения в уголовном суде. Саратов, 1998. С. 29.

5Александров А.С. Уголовное преследование // Уголовный процесс. Общая часть: учебник под общ. ред. М.П. Полякова. Н. Новгород, 2013. С. 141.

31

Иными словами, уголовное преследование – это деятельность по подготовке

доказательств обвинения и поддержанию государственного обвинения в суде1.

Получается, что уголовное преследование включает в себя доказывание, то есть деятельность по получению обвинительных доказательств, раскрытие преступления, подготовку оснований обвинения, опровержение презумпции невиновности, формирование контраргументов против доводов противника –

стороны защиты.

Немаловажным значением в определении сущности уголовного

преследования имеет вопрос о времени, с которого оно начинается.

Поскольку в научной среде не выработано единое мнение, нам стоит обратить внимание на данный вопрос и определить, что мы понимаем под

начальным моментом уголовного преследования.

Так, М.С. Строгович2 связывает начальный момент уголовного преследования с вынесением мотивированного постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, поэтому первоначальные действия, проводимые должностным лицом, направленные на установление действительности события

преступления, уголовным преследованием не являются.
Начальным моментом		уголовного	преследования	З.З. Зинатуллин и
З.Д. Еникеев	определяют	момент	возбуждения	уголовного	дела,

продолжающегося на протяжении всего судопроизводства, до тех пор, пока имеются основания полагать лицо виновным в совершении преступления и заслуживающим соответствующего наказания3 либо постпенитенциарного воздействия при наличии определенных условий4.

А.Б. Соловьев и Н.А. Якубович определяют проведение первого процессуального действия, реально ограничивающего права и свободы

1Александров А.С., Поляков М.П. Уголовное преследование // Уголовный процесс: сборник учебных пособий. Общая часть. Вып. 1. М., 2002. С. 110.

2Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т.1. С. 194–195.

3Зинатуллин З.З., Зинатуллин Т.З. Общие проблемы обвинения и защиты по уголовным делам: учебное пособие. 2-е изд., испр. и доп. Ижевск, 1997. С. 7–8.

4Еникеев З.Д. Уголовное преследование: учебное пособие. Уфа, 2000. С. 68, 104, 109.

32

гражданина, как начало уголовного преследования1. Тогда как А.Г. Халиулин определяет исходным моментом производство первого следственного действия2.

Несмотря на многочисленность приведенных позиций, основная мысль их сходится к определению начального момента преследования, связанного с появлением в уголовном деле виновного в совершении преступления лица.

Однако существует и иная точка зрения3, существо которой заключается в том, что отсутствие лица, обвиняемого в совершении преступления, не является препятствием уголовному преследованию. М.А. Чельцов, будучи сторонником подобной позиции, указывает на то, что обвиняемый может отсутствовать в первоначальной стадии процесса по причине его неизвестности, что не является препятствием движению процесса, целью которого – установление виновного4.

Согласно части 2 статьи 21 УПК РФ в каждом случае обнаружения признаков преступления должностные лица принимают предусмотренные УПК меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц,

виновных в совершении преступления. Из чего следует, что необходимость совершения каких-либо процессуальных действий, например, уголовного преследования, не должно зависеть от наличия лица, подозреваемого в совершении преступления на момент поступления информации по факту совершенного преступления.

Уместным будет замечание о том, что категорию «преследовать» следует понимать в значении – «следовать», «идти по следу», то есть стремиться к

1См.: Соловьев А.Б., Якубович Н.А. К вопросу о концепции правового обеспечения функции уголовного преследования // Современные проблемы уголовного права, процесса и криминалистики. М.; Кемерово, 1996. С. 78–80.

2См.: Халиулин А.Г. Осуществление функции уголовного преследования прокуратурой России. Кемерово, 1997. С. 39.

3См. об этом: Деришев Ю.В. Досудебное уголовное преследование по УПК РФ // Государство и право. 2004. № 12. С. 48–49; Алексеев С.Н. Надзор за соблюдением прав и свобод участников уголовного процесса в системе конституционных гарантий, прав и свобод человека и гражданина и полномочий прокурора (досудебные стадии): автореф. дис. … канд. юрид. наук: Самара, 2002. С. 13; Зинатуллин 3.3., Зинатуллин Т.3. Общие проблемы обвинения и защиты по уголовным делам. Ижевск, 1997. С. 9; Комментарий к Федеральному закону «О прокуратуре Российской Федерации» / под ред. Ю.И. Скуратова. М., 1996. С. 3.

4Чельцов М.А. Уголовный процесс М., 1948. С. 217.

33

изобличению лица, виновного в совершении преступления с целью назначения ему судом соответствующего наказания. В таком случае отпадает вопрос, с какого момента начинается уголовное преследование. С момента поступления в правоохранительные органы информации о совершенном или готовящемся преступлении и начинается движение «по следу», нацеленное на изобличение преступника и установление события преступления1. Отсюда можно предположить, что форма уголовного преследования не обязательно должна быть следственной процессуальной формой, как это трактует современный закон.

Мы придерживаемся мнения, что уголовное преследование в досудебной стадии начинается с момента получения правоохранительными органами информации о преступлении и завершается направлением прокурором уголовного дела в суд (пункт 9 статьи 5 УПК РФ). Соответственно уголовное преследование имеет начальным моментом осуществление правоохранителем любых мер, любых процессуальных действий, мероприятий, направленных на привлечение лица к возможной уголовной ответственности. Широко понимаемое уголовное преследование – любая обвинительная активности правоприменителя, которая влечет и может повлечь правоограничительные последствия для лица, в

отношении которого она осуществляется.

Особенностью отечественной доктрины об уголовно-процессуальной форме является то, что оперативно-разыскная деятельность выведена за пределы таковой. Между тем мы придерживаемся широкого подхода при определении понятия «уголовное преследование», в содержание которого, по нашему мнению,

входит любая активность стороны обвинения, связанная с подготовкой,

формулированием, выдвижением обвинения и формированием доказательств для поддержания такового в суде.

1 См. Королев Г.Н. Прокурорское уголовное преследование в российском уголовном процессе:

монография. М., 2006. С. 61–62.

34

Стоит добавить, что для установления события преступления органами внутренних дел (ОВД) применяются как следственные и иные процессуальные действия, так и оперативно-разыскные мероприятия. Поскольку нередко доследственная проверка осуществляется с помощью ОРД, постольку вся

«уголовно-разыскная» оперативная деятельность есть не что иное, как одна из возможных правовых модификаций уголовного преследования1. Таким образом,

категория «уголовного преследования» включает в себя не только процессуальную деятельность, но и оперативно-разыскную, а также иные действия, предпринимаемые субъектами уголовного преследования в целях изобличения виновного (п. 38 ст. 5 УПК РФ).

С учетом вышесказанного можно следующим образом определиться с основными параметрами уголовного преследования как деятельности,

порождающей правовые последствия.

Во-первых, к уголовному преследованию следует отнести все действия правоохранительных органов вне зависимости от формы их осуществления,

направленные на получение доказательственного материала, который будет предоставляться в суде в качестве обвинительных доказательств.

Во-вторых, к уголовному преследованию следует отнести любые процессуальные действия правоохранительных органов, связанные с пресечением преступной деятельности, задержанием, применением мер принуждения в отношении лиц, подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступления, с

целью обеспечения их надлежащего поведения до принятия итогового решения по уголовному делу, а после этого – для обеспечения исполнения обвинительного приговора, иного правоприменительного акта, посредством которого применяются меры уголовно-правового характера.

1 Квачевский А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 г. Теоретическое и практическое руководство. Ч. ІІ: О дознании и розыске. СПб., 1867. С. 5–6.

35

И наконец, в-третьих, к уголовному преследованию следует отнести процессуальные и иные действия, связанные с обеспечением возмещения вреда,

причиненного преступлением, и возможной конфискацией.

Досудебное уголовное преследование следует считать частью более широкого понятия уголовного преследования, которое включает в себя и его судебную процессуальную форму. В рамках дознания можно говорить о реализации только досудебного уголовного преследования.

Дознание может являться одной из процессуальных форм, в которой реализуется досудебное уголовное преследование. Уголовное преследование может осуществляться как в основной, так и в упрощенной форме досудебного производства. В контексте официальной правовой доктрины дознание является упрощенным вариантом основной досудебной уголовно-процессуальной формы:

предварительное следствие.

Мы считаем целесообразным говорить не о двух традиционно выделяемых следственных формах уголовного преследования: досудебной и судебной, а

прежде всего о судебном уголовном преследовании – именно оно должно иметь процессуальную форму. Что касается досудебного уголовного преследования, то оно должно иметь процессуальную форму, поскольку деятельность правоохранительных органов (органов дознания) вторгается в охраняемые Конституцией права и свободы человека и гражданина.

По нашему мнению, большая часть досудебного уголовного преследования

(речь идет о собирании доказательственного материала) должна осуществляться тайно, не гласно. Речь идет о переводе уголовного преследования в правовой режим той деятельности, которая сейчас называется оперативно-разыскной.

Важно отметить и тот момент, что предъявление обвинения должно осуществляться в судебном порядке1, поэтому подготовительная деятельность

1 В этом вопросе мы разделяем подход Б.Я. Гаврилова. См.: Гаврилов Б.Я. Предъявление обвинения: современное состояние и проблемы правоприменения // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2010. № 10. С. 38–40.

36

обвинительного органа, предшествующая предъявлению обвинения, на наш взгляд, должна быть депроцессуализирована (обесформлена).

Таким образом, досудебное уголовное преследование – это любая деятельность, связанная с подготовкой обвинения, но сам акт предъявления обвинения не должен входить в пределы досудебного преследования.

Предъявление обвинения должно быть актом судебного уголовного преследования. На наш взгляд, субъектом судебного уголовного преследования должен быть прокурор. Обобщенным же субъектом досудебного уголовного преследования должна считаться обвинительная власть – публичный орган уголовного преследования, то есть орган дознания (криминальная полиция) плюс прокурор. При этом прокурор должен быть ведущим органом досудебного уголовного преследования, не в плане исполнения, а в плане определения правовой судьбы уголовного дела обвинения.

Поскольку мы определили уголовное преследование как любого рода правовую деятельность, то надо разобраться с тем, что понимается под уголовно-

процессуальной формой осуществления данной деятельности.

Уголовно-процессуальная форма – это краеугольное понятие для понимания уголовного процесса в целом и любой деятельности в его рамках Оно вырабатывалось многими поколениями процессуалистов, в ходе острых дискуссий. В результате мы имеем сейчас целое учение об уголовно-

процессуальной форме1. В нем значительное внимание уделено таким категориям,

как внутренняя и внешняя процессуальная форма. Под внешней процессуальной формой нужно понимать правовой механизм применения норм уголовного права;

1 См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса: в 2 т. М., 1968. T. 1. С. 51; Алексеев Н.С., Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж, 1980. С. 31; Рустамов Х.У. Уголовный процесс. Формы. М., 1998. С. 13; Великий Д.П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы: история, современность, перспективы: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 14.

37

внешняя процессуальная форма характеризуется обрядностью выполнения уголовно-процессуальных действий1.

Под внутренней формой, следуя наработкам отечественных ученых, можно понимать внутреннюю правовую организацию процессуальной деятельности,

структуру уголовного процесса в целом или, скажем, досудебного производства.

Следуя логике рассуждений отечественных процессуалистов, во внутренней уголовно-процессуальной форме также можно усматривать сложную организацию, которая включает в себя различные производства, процедуры, а

также порядок производства отдельных процессуальных действий и принятия процессуальных решений2.

Анализ современной литературы показал, что в настоящее время не выработано единого научного подхода к понятию «уголовно-процессуальная форма». Ее определяют как легитимную деятельность органов исполнительной власти и суда3 либо как установленный законом порядок производства4, а также как «механизм правового регулирования»5.

1 Поляков М.П. О ценности обрядовой стороны уголовного судопроизводства // Государство и право. 1999. № 9. С. 87.

2См., например: Мотовиловкер Я.О. Некоторые вопросы содержания и формы советского уголовного процесса // Вестник Ярославского университета. 1972. № 4. С. 56–77; Уголовный процесс / под ред. Н.С. Алексеева, В.3. Лукашевича, П.С. Элькинд. М., 1972. С. 20, 21; Советский уголовный процесс / под ред. Л.М. Карнеевой, П.А. Лупинской, И.В. Тыричева. М., 1980. С. 25; Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П.А. Лупинская. М., 2011. С. 93.

3Мачихин С.Г. Процессуальная форма в уголовном судопроизводстве России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. С. 8; Руновский А.В. Дифференциация уголовно-процессуальных форм досудебного производства по делам публичного обвинения: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2012. С. 13.

4Доля Е.А. Уголовно-процессуальная форма и содержание уголовно-процессуальной деятельности // Законность. 2009. № 10. С. 3; Гимазетдинов Д.Р. Уголовно-процессуальная форма: общетеоретический, нормативно-правовой и правоприменительный анализ: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2013. С. 16; Мищенко Е.В. Проблемы дифференциации и унификации уголовно-процессуальных форм производств по отдельным категориям уголовных дел: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2014. С. 77; Маламагамедова А.Р. Нравственноконфессиональные элементы уголовно-процессуальной формы: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2016. С. 14.

5Дудоров Т.Д. Особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением как способ дифференциации уголовно-процессуальной формы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2010. С. 8.

38

Все сказанное выше применительно к теме нашего исследования говорит о том, что правовая организация досудебного уголовного преследования наряду с ведущей основной формой может иметь и иные уголовно-процессуальные формы,

некоторые из которых можно отнести к суммарному производству.

Нельзя ставить под сомнение ценность уголовно-процессуальной формы как таковой, однако нельзя отождествлять «уголовно-процессуальную форму» со следственной формой. Надо понимать, что любая процессуальная форма является творением законодательной власти государства.

Далее, надо согласиться с тем, что уголовно-процессуальная форма создается для наиболее эффективного проведения уголовной политики1. Та или иная уголовно-процессуальная форма является частью общей правовой организации противодействия государства преступности (правового механизма применения уголовного права). А вместе с тем, правовая форма – уголовно-

процессуальная форма – гарантирует защиту личности и ограничивает власть государства на применение насилия по отношению к личности. Разумеется,

уголовное преследование – есть определенная форма правового воздействия на человека, сопряженная зачастую с серьезными ограничениями его прав и свобод.

Любая уголовно-процессуальная форма, разумеется, есть важнейшая гарантия прав личности, поскольку является ограничением власти государства.

Но следственная форма основана на власти следователя, в том числе и в том,

что касается организации право защиты: от следователя зависит принятие решения о наделении лица правами и использование лицом своих процессуальных прав. А состязательная форма основана на идее свободы и самозащиты лицом

(обвиняемым) своих прав и законных интересов.

Форма, как организация, порядок уголовно-процессуальной деятельности,

есть средство достижения цели. Это результат, на который законодатель нацеливает правовой механизм противодействия преступности, это, в конечном итоге, то, на что направлена уголовная политика, проводимая государством в

1 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1902. Т. 1. С. 2.

39

определенную эпоху. Правовая форма уголовного процесса – это, очевидно,

элемент общей правовой организации – типа уголовного процесса, механизма правоохраны уголовно-правовыми средствами общественных отношений.

Суммарное производство, включающее определенную правовую организацию проводимого в нем уголовного преследования, является одним из правовых способов противодействия преступности и, одновременно, – защиты прав и свобод человека и гражданина. Назначение современных упрощенных форм ведения уголовного преследования надо рассматривать в свете назначения уголовного процесса в целом, то есть через призму статьи 6 УПК РФ.

Далее надо сказать о проблематике дифференциации уголовно-

процессуальной формы. Мы считаем, что советская и современная теория дифференциации уголовно-процессуальной формы относительна, ввиду того, что она ориентирована на действующее законодательство. Очевидно, что новую уголовно-процессуальную форму нужно строить из другого строительного материала, а именно: из конструкций состязательного уголовного процесса, из понятий теории состязательного уголовного процесса.

Вероятно, основная причина современных неудач в поиске оптимальной уголовно-процессуальной формы кроется в представлениях об уголовно-

процессуальной форме, основанных на марксистской концепции общественно-

экономических отношений, которые давно себя изжили. Уместным будет замечание В.Т. Томина, что представления авторов нового законодательства о формах уголовного производства и соответствующие им следственные и судебные процедуры по-прежнему далеки от обеспечения интересов гражданского общества, которое формируется в России1.

Пример подобного мышления выразил А.В. Пиюк, отмечая как характерную черту, присущую континентальной модели уголовного процесса, стадию предварительно расследования, особенностью которой является формирование и оформление доказательств для последующего рассмотрения судом. Другие

1 Томин В.Т. Острые углы уголовного судопроизводства. М., 1991. С. 199.

40

авторы также усматривают в следственной модели досудебного производства национальную самобытность нашей системы права1.

Полагаем, что существующая ныне уголовно-процессуальная модель производства чрезмерно обременена наличием следственных элементов.

Во-первых, существует убеждение, что уголовное преследование как вид процессуальной деятельности начинается с официального решения о возбуждении уголовного дела, однако установление события преступления, как и его юридическая квалификация требуют наличия достаточных сведений,

получаемых, как правило, еще до официальной процедуры, то есть в момент доследственной проверки. Разделение процедуры доследственной и неофициальной проверки является головной болью большинства постсоветских государств2.

Во-вторых, оборотной стороной существующего порядка расследования является и его избыточная формализация, статичность и по-канцелярски бумажное производство, лишающее гибкости и быстроты, удлиняющее сроки, в

том числе и содержания под стражей обвиняемых. Уголовные дела в сотни томов,

которые в судебное заседание доставляются на грузовых машинах, – явление сугубо российское.

К слову, наличие элементов «национальной самобытности», тормозящих развитие отечественного уголовного процесса, совершенно незнакомо правовым системам некоторых постсоветских государств, вставших на путь евроинтеграции.

1Пиюк А.В. Проблемы применения упрощенных форм разрешения уголовных дел в судопроизводстве Российской Федерации в свете типологии современного уголовного процесса. Томск, 2011. С. 38.

2См., например: Головко Л.В. Перспективы реформирования органов, осуществляющих обеспечение безопасности и борьбу с преступностью в Республике Казахстан. URL: http://www. lprc.kz (дата обращения: 03.12.2016); Давлатов А.А. О значении одного термина в судьбе современного уголовного процесса России // Проблемы современного отечественного уголовного процесса, судебной и прокурорской деятельности: монография / под общ. ред.

В.М. Егорова. М., 2016. С. 287–298.

41

Получается, что речь идет о специфически советской российской проблеме,

которую необходимо решать на уровне идеологии, теории, политики.

На наш взгляд1, ключ к разрешению проблемы создания эффективного суммарного производства, включающего упрощенную форму уголовного преследования, заключается в реформировании досудебного производства.

Необходимость проведения реформы предварительного расследования признается теперь уже не только представителями науки по специальности

12.00.09, но и официальными лицами2, учеными других отраслей знаний3.

Досудебное производство остро нуждается в создании упрощенной формы производства, отвечающей требованиям скорейшего раскрытия и расследования преступлений в строгом соответствии назначению уголовного судопроизводства.

Целью досудебного производства должно быть собирание фактического материала совершенного преступного деяния, не имеющего заранее установленного доказательственного значения4.

Парадокс в том, что создание процессуальной формы (форм) досудебного уголовного преследования видится как «обесформливание» досудебной деятельности сторон, выведение ее из структуры уголовного судопроизводства;

что означает не отказ от формы как таковой, а плюрализм форм5.

1Никифоренко Ю.Л. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации как концептуальная основа для создания качественно нового суммарного производства по уголовным делам // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 1 (33). С. 293–296.

2См., например: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию. от

3декабря 2015 г. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50864 (дата обращения: 03.12.2015); Эксклюзивное интервью с главой МВД России В. Колокольцевым от 26 ноября 2015 г. URL: http://www.ntv.ru/novosti/1577741/ (дата обращения: 03.12.2015).

3 См., например: Проект «Реформы правоохранительной функции государства». URL: https://komitetgi.ru/projects/70/(дата обращения: 03.12.2015).

4 Квачевский А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 г. Теоретическое и практическое руководство. Ч. ІІ: О дознании и розыске. СПб., 1867. С. 5; Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. СПб., 1910. Т. 2. С. 367.

5 Руновский А.В. Дифференциация уголовно-процессуальных форм досудебного производства по делам публичного обвинения : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2012. С. 13–14.

42

Мы разделяем мнение о том, что деятельность полиции, связанная с раскрытием и расследованием преступлений, должна иметь процессуальную форму в той степени, в какой это необходимо для обеспечения прав личности и получения доказательственного материала, который бы не вызывал сомнений у суда в своей достоверности.

Мы считаем, что ведущим направлением реформирования правовой организации досудебного производства и дифференциации форм досудебного уголовного преследования должна быть структурная перестройка нашего процесса. Это должно сопровождаться заменой бюрократических, формально-

следственных гарантий прав личности введением новых процессуальных гарантий в виде состязательных процедур.

Создание суммарного производства, отвечающего требованиям быстроты и эффективности применения уголовного закона при одновременном обеспечении прав личности, мыслимо лишь в состязательной уголовно-процессуальной системе.

Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права России1, предложенная профессором А.С. Александровым, является перспективной концепцией формирования качественно новой модели досудебного производства по уголовным делам и вместе с тем – концептуальной основой суммарного производства.

Ключевым моментом предлагаемой модели является, во-первых, то, что построение уголовного процесса должно быть основано на принципах состязательности и диспозитивности, а во-вторых, в рационализации и разумной деформализации процесса за счет его дифференциации. Из доктринальной модели

(далее – ДМ) вытекает, что по наиболее серьезным преступлениям должно проводиться уголовное расследование в общем формате, а по уголовным делам о

1 Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и комментарии к ней / под ред. А.С. Александрова. М., 2015.

43

преступлениях, совершенных в условиях очевидности и не представляющих большой общественной опасности, – дознание.

Заметим, что последняя категория уголовных дел является наиболее распространенной. Так, в период с января по октябрь 2015 г. на территории Российской Федерации зарегистрировано 1 977 933 преступлений, из них

862 270 – небольшой и 673 243 – средней степени тяжести, что составляет около

77,5% от общего числа1.

Значит, речь идет о создании не особой, а основной уголовно-

процессуальной формы, призванной принципиально разгрузить работу правового механизма по противодействию бытовой преступности. В стратегическом плане это позволит перераспределить силы и средства правоохранительных органов.

Подобный порядок производства должен характеризоваться быстротой и справедливостью (с учетом баланса частного и публичного интересов).

Помимо этого, создание новой формы суммарного производства не должно ограничиваться изменениями только в процессуальном праве, это должен быть комплексный подход, в том числе со стороны уголовного и уголовно-

исполнительного права.

Об этом также упоминал Президент Российской Федерации В.В. Путин,

который предлагает декриминализацию ряда статей Уголовного кодекса с переводом преступлений, совершенных в условиях очевидности и не представляющих большой общественной опасности, в разряд административных правонарушений2.

Следовательно, доктринально-теоретические положения нижегородской школы процессуалистов, которые мы всецело разделяем и отстаиваем, вполне могут стать концептуальной основой для реформирования отечественного

1 Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 3 декабря 2015 г. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50864 (дата обращения: 03.12.2015); Генеральная прокуратура РФ. Портал Правовой статистики. URL: http://crimestat.ru/offenses_map (дата обращения: 08.12.2015).

2 Послание Президента РФ Федеральному Собранию. от 3 декабря 2015 г. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50864 (дата обращения:03.12.2015).

44

досудебного производства. Однако консервативность отечественных процессуалистов является камнем преткновения для реформирования официальной концепции уголовного судопроизводства, в частности – реформы досудебного производства.

Мы же видим дальнейшее развитие досудебного производства через концепцию «полицейского дознания» как оптимальный правовой формат осуществления уголовного преследования в упрощенной форме.

Как следственная, так и состязательная модель могут быть матрицей для создания различных уголовно-процессуальных форм. Все они при этом будут проникнуты одной идеологией – или состязательной, или следственной, поэтому принципиально важно для дифференцирования уголовно-процессуальных форм выбрать ту или иную базовую модель уголовного судопроизводства.

Тезис о единстве в многообразии имеет тот смысл, что следственное содержание может иметь только следственную форму и соответственно, базовая следственная форма дифференцируется на следственные «подформы». В свою очередь состязательная модель может стать основой для дифференцирования состязательных «подформ», одной из которых можно считать суммарное производство.

В связи с вышесказанным, нельзя не отметить, что не только вопросы о сущности процессуальной формы, но и проблемы, связанные с ее дифференциацией1, являются одними из самых сложных, актуальных и дискуссионных в современной отечественной процессуалистики.

Сложность и запутанность этой темы происходят из смешанного типа нашего процесса, в котором сочетаются элементы состязательной и следственной форм, а также из неразвитости нашей правовой культуры, в которой остается сильным влияние советской правовой школы.

1 Дифференциация (от франц. differentiation, лат. differentia – разность, различие) – разделение, расчленение целого на различные части, формы или ступени.

45

Классическое представление оснований дифференциации формы нашло свое отражение во взглядах И.Я. Фойницкого, С.И. Викторского и В.К. Случевского, которые в качестве таковых выделяли категории преступлений и особенности субъекта преступления, степень сложности установления фактических обстоятельств произошедшего1.

В современной теории уголовного процесса нет однозначного определения самого термина «дифференциация».

Традиционно под дифференциацией в юридической литературе принято понимать наличие в уголовном процессе существенно различающихся по степени сложности уголовных производств2.

Существуют и иные научные точки зрения в понимании дифференциации уголовно-процессуальной формы, сторонники которых отождествляют ее как особенность развития уголовного процесса3; свойство и развитие процессуальной формы4; упрощение уголовного процесса для сокращения «лишних

1См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. СПб., 1910. Т. 2. С. 341; Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М., 1997. С. 417–420; Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство – судопроизводство. 3-е изд. СПб., 1910.

2Полянский Н.Н. Право обществ на уголовный иск // Вопросы права. 1911. Кн. 6 (2). С. 110; Строгович М.С. О единой форме уголовного судопроизводства и пределах ее дифференциации // Социалистическая законность. 1974. № 9. С. 50; Кобликов А.С. Задача уголовного судопроизводства и проблемы дифференциации // Социалистическая законность. 1975. № 4. С. 68–70; Уголовно-процессуальное право. Актуальные проблемы теории и практики: учебник для магистров / под ред. В.А. Лазаревой, А.А. Тарасова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2013. С. 335–340; Дикарев И.С. Дифференциация уголовно-процессуальной формы и факторы, ее обусловливающие // Российская юстиция. 2013. № 12. С. 18; Орлова Т.В. Дифференциация форм судебного разбирательства в уголовном процессе Российского государства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2016. С. 13–14; и др.

3См., например: Арсеньев В. Упрощение не равнозначно упрощенчеству // Социалистическая законность. 1975. № 3. С. 63; Рустамов Х.У. Уголовный процесс. Формы: учебное пособие для вузов. М., 1998. С. 15.

4См., например: Рахунов Р.Д. Проблема единства и дифференциации уголовно-процессуальной формы // Вопросы борьбы с преступностью. 1978. Вып. 29. С. 85; Великий Д.П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы: история, современность, перспективы: дис. ... канд. юрид. наук. 2001. С. 17, 34; Мищенко Е.В. Проблемы дифференциации и унификации уголовно-процессуальных форм производств по отдельным категориям уголовных дел: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2014. С. 17.

46

процессуальных формальностей»1, в том числе через принцип «процессуальной экономии»2.

Проведенный анализ совокупности мнений относительно должного построения и развития уголовно-процессуальной формы позволил нам согласиться с мнением тех авторов, которые полагают, что при сохранении основ демократического общества, гарантий прав личности и справедливого правосудия отечественный уголовный процесс должен строиться в многообразии процессуальной формы в «направлении как расширения гарантий соблюдения законности, так и упрощения этих правил на основе учета особенностей различных дел и характера преступлений»3.

В отечественной науке дифференциацию форм усматривают в двух вариантах: как усложнение, так и упрощение4 уголовно-процессуальной формы.

Довольно длительное время основным направлением развития уголовно-

процессуальной формы считали ее унификацию (единство), под которой стоит

1 См.: Пашкевич П.Ф. Процессуальные формы уголовного судопроизводства нужно дифференцировать // Социалистическая законность. 1974. № 9. С. 50; Гуляев А.П. Единый порядок предполагает дифференциацию // Социалистическая законность. 1975. № 3. С. 64–65; Якуб М.Л. Порядок уголовного судопроизводства следует дифференцировать // Социалистическая законность. 1975. № 1. С. 66–67.

2См., например: Гуляев А.П. Быстрота уголовного судопроизводства // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1973. Вып. 18. С. 66–83; Томин В.Т. Принципы отечественного уголовного процесса как отрасли государственной деятельности: понятие, значение и система; доктринальные подходы и законодательство: лекция-монография. Н. Новгород, 2007. С. 64; Сереброва С.П. Рационализация уголовного процесса: учебное пособие. Н. Новгород, 2002; Смолин А.Ю. Принцип процессуальной экономии в уголовном судопроизводстве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2010. С. 10, 13; Лугинец Э.Ф. Идея «процессуальной свободы» в современном уголовном судопроизводстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2016. С. 32–34.

3См.: Каз Ц. О единстве и дифференциации уголовного судопроизводства // Социалистическая законность. 1975. № 1. С. 65; Якимович Ю.К. Избранные труды. СПб., 2011. С. 193; Цыганенко С.С. Общий и дифференцированные порядки уголовного судопроизводства: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2004. С. 12, 14; Руновский А.В. Дифференциация уголовно-процессуальных форм досудебного производства по делам публичного обвинения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. С. 13–14; Сыдыгалиев М.А. Дифференциация формы досудебного производства в уголовно-процессуальном законодательстве Кыргызской Республики и Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2016. С. 28,31.

4Здесь же полагаем вполне уместным оговориться, что мы под дифференциацией, предусматривающей упрощенный порядок, также понимаем упрощение, ускорение и сокращение, не видя принципиальных различий в значении этих слов.

47

понимать единый порядок производства по уголовным делам, обязательный для всех участников процесса1. Существовало мнение, что нет простых либо очевидных категорий уголовных дел. Каждое дело должно быть расследовано истинно2.

Сторонниками унификации процессуальной формы выступали такие ученые-процессуалисты, как М.С. Строгович, Т.Н. Добровольская, П.С. Элькинд3.

Притом, стоит заметить, что для 60-х годов идеи унификации правовой формы по всем уголовным делам на всех этапах производства вполне соответствовала тому времени и в целом имели положительное значение – как преодоление присущих сталинизму эксцессов упрощенчества формы, а если называть вещи своими именами – игнорирование юридической формы, произвол тоталитарного государства.

Впрочем, уже вскоре на базе новой правовой основы, нового уровня обеспечения социалистической законности некоторые ученые4 стали приводить весомые аргументы в пользу допустимости дифференциации уголовно-

1См.: Якуб М.Л. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве. М., 1981. С. 35.

2См.: Строгович М.С. Актуальные вопросы судебной этики // Совершенствование законодательства о суде и правосудии. М., 1985. С. 5.

3См.: Строгович М.С. О единой форме уголовного судопроизводства и пределах ее дифференциации // Социалистическая законность. 1974. № 9. С. 52; Каз Ц. О единстве и дифференциации уголовного судопроизводства // Социалистическая законность. 1975. № 1. С. 65; Добровольская Т.Н., Элькинд П.С. Принципиальное единство уголовно-процессуальной формы – важная гарантия законности правосудия и прав личности. Ярославль, 1977. С. 4–8; Зинатуллин З.З. Парадоксы уголовно-процессуальной формы в УПК РФ // Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения (к 5-летию УПК РФ): материалы Международной научно-практической конференции. М., 2007. С. 36; и др.

4См.: Арсеньев В.Д. Упрощение не равнозначно упрощенчеству // Социалистическая законность. 1975. № 3. С. 63–64; Гуляев А. Единый порядок предполагает дифференциацию // Социалистическая законность. 1975. № 3. С. 65; Кобликов А.С. Законность – конституционный принцип советского уголовного судопроизводства. М., 1979. С. 93; Рахунов Р.Д. Дифференциация уголовно-процессуальной формы по делам о малозначительных преступлениях // Советское государство и право. 1975. № 12. С. 60; Пашкевич П.Ф. Процессуальные формы уголовного судопроизводства нужно дифференцировать // Социалистическая законность. 1974. № 9. С. 54; Элькинд П.С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Л., 1976. С. 82; Якуб М.Л. Порядок уголовного судопроизводства следует дифференцировать // Социалистическая законность. 1975. № 1. С. 66–67.

48

процессуальной формы. В основном они опирались на идею разделения преступных деяний по степени общественной опасности на преступления и уголовные проступки и полагали возможным применение протокольной формы досудебной подготовки материалов уголовных дел об очевидных преступлениях небольшой и средней тяжести.

На сегодняшний день научный диспут о дифференциации процессуальной формы не потерял остроты. Ввиду неоднократных изменений процессуального закона появились новые основания для возвращения к этой дискуссии.

Современное развитие процессуальной формы обусловлено факторами усиления защиты прав человека и гражданина, а также экономии и рационализации процессуальных средств уголовного преследования1.

Соответственно, перед наукой ставится задача по поиску баланса не только относительно удешевления процесса и его рационализации, но и сохранения процессуальных гарантий прав личности.

Причины рационализации, упрощении «стандартной формы» имеют объективный характер. Процесс, кроме моральной основы, состоящей в направлении правильного разрешения дела, имеет материальную, экономическую обусловленность. Определенный строй уголовного процесса сообразуется с социально-экономическим строем, с финансовыми возможностями государства;

он так или иначе устанавливается как система правовых стандартов с учетом экономии временных, личностных и материальных затрат. Финансово-

1 См., например: Муравьев К.В. Способы снижения процессуальной нагрузки, альтернативные декриминализации // Вестник Омской юридической академии. 2016. № 1 (30). С. 61–67; Кальницкий В.В., Муравьев К.В., Воронов Д.А. Распространить идею компромисса особого порядка судебного разбирательства на предварительное расследование // Российский следователь. 2013. № 7. С. 12–13; Шипицина В.В. Проблема дифференциации процессуальной формы в уголовном судопроизводстве Российской Федерации и обеспечения прав его участников // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 12 (49). С. 2889–2894; Орлова Т.В. Дифференциация форм судебного разбирательства в уголовном процессе Российского государства. М., 2015. С. 16; Долгов А.М. Дознание как форма предварительного расследования: дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2016. С. 12, 24, 25, 28, 29; Колесник В.В. Сущность уголовно-процессуального института, предусмотренного Главой 401 УПК РФ, в свете учения о единстве и дифференциации уголовно-процессуальной формы // Наука. Мысль: электронный периодический журнал. 2015. № 10. С. 27.

49

экономическая составляющая, проникая в построение всего уголовного процесса,

сказывается на установлении различий в его ординарных и экстраординарных – суммарных порядках.

Безусловно, для дел «большой» важности, где затрагиваются основные права и свободы личности, общества, государства либо участвует «особый» субъект (несовершеннолетние, люди с ограниченными физическими возможностями1), требуется привлечение не только значительных процессуальных затрат2, но и установление дополнительных процессуальных гарантий3. В то время как при производстве уголовного дела незначительной категории деяния, совершенного в условиях очевидности, применение упрощенных процедур является абсолютно оправданным. Отказ от выполнения формальных обязанностей позволит сберечь время и финансовые затраты как судей, так и участников процесса. Оставаясь репрессивным, процесс становится более быстрым и дешевым4.

Значит, развитие действующих и легальное закрепление новых рациональных и эффективных процедур уголовного преследования гарантирует личности и государству существенные правовые и финансовые гарантии5.

Для решения вопроса о сохранении и обеспечении процессуальных гарантий участников уголовного процесса необходимо обратиться к назначению процессуальной формы и предъявляемым к ней требованиям. Форма в уголовном процессе обретает истинное свойство ценности в том случае, если она подчинена

1 Сычев А.А. Дифференциация уголовно-процессуальной формы производства по делам несовершеннолетних: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2009. С. 5, 17–18.

2Будь то дорогостоящие экспертизы и исследования, привлечение узких специалистов на платной основе.

3Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс. СПб., 2005. URL:http://kalinovsky- k.narod.ru/p/krat_kurs/28.htm (дата обращения: 23.05.2017).

4Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. 3-е изд., перес. и доп. СПб. 1910.

Т. 2. С. 1–55, 137.

5Рустамов Х.У. Дифференциация форм уголовного процесса : Современные тенденции и проблемы совершенствования : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1998. С. 13.

50

реализации социально значимых целей и осуществляется с «наименьшими потерями»1.

Разрешая проблему единства и дифференциации формы, не следует выходить за пределы необходимого, так как излишнее усложнение формы формализует процедуру, отягощает ее излишними, а иной раз повторяющимися обязанностями2. В то же время чрезмерное упрощение может исказить форму,

сведя все к произволу.

Надо согласиться с П.Ф. Пашкевичем, который указывал, что при условиях количественного роста преступлений небольшой и средней степени тяжести, не представляющих большой общественной опасности, наиболее актуальной является проблема обеспечения оптимизации производства. П.Ф. Пашкевич предлагает провести дифференциацию производства, чтобы отказаться от сложной формы в тех случаях, когда ее возможно заменить простой и гибкой формой, не связанной со значительными материально-техническими и временными затратами3.

Следовательно, дифференциация, а фактически упрощение уголовно-

процессуальной формы, объективно необходима за счет сокращения процедуры,

ее формализованных моментов, а не сокращения прав участников производства.

Дифференциация форм уголовного судопроизводства воспринимается нами как естественный процесс развития законодательства, отражающий развитие общественных отношений. Разграничение досудебного процесса на общее производство и особое (суммарное) есть гарант прав как участников процесса в отдельно взятом случае, так и всего уголовного процесса.

Дифференциация как социально-правовое явление выступает отражением практической действительности, поэтому ее развитие можно считать, что вызвано

1 Пиюк А.В. Проблемы применения упрощенных форм разрешения уголовных дел в судопроизводстве Российской Федерации в свете типологии современного уголовного процесса. Томск, 2011. С. 43.

2 Курс советского уголовного процесса. Общая часть / В.Б. Алексеев [и др.]; под ред. А.Д. Бойкова, И.И. Карпеца. М., 1989. С. 131.

3 Пашкевич П.Ф. Проблема процессуального обеспечения оперативности и быстроты судопроизводства // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1971. Вып. 14. С. 75, 78–79.

51

реально существующими предпосылками, велением времени и нуждами практических работников, а не мнением отдельной группы ученых-теоретиков и их лоббистов1.

В качестве наглядного примера можно указать на наличие единичных процедурных отличий в досудебном и судебном производствах по отдельным категориям уголовных дел, не образующих дифференциации исходной формы2.

Оборотной стороной данной ситуации является то, что государство в лице органа исполнительной власти единообразно реагирует на все преступления, опуская значимость материально-правовых и процессуальных различий в реакции на совершенное преступление.

Конечно, в решении вопроса о критерии дифференциации не следует исходить из крайних позиций, сводя дифференциацию процессуальной формы сугубо к материально-правовым детерминантам и наоборот.

Современное понимание относительно проблематики классификации оснований (критериев) дифференциации процессуальной формы представлено мнениями различных групп авторов.

Так, одни авторы, понимая под дифференциацией любые единичные отличия в процедуре уголовно-процессуальной деятельности3, определяют в качестве основания дифференциации и личностные особенности подозреваемого,

обвиняемого, такие как несовершеннолетие, физические либо психические недостатки.

1Имеется в виду и принятие гл. 32.1 УПК РФ, и различные предложения реформирования сокращенного порядка дознания.

2См. подробнее: Манова Н.С. Теоретические проблемы уголовно-процессуальных производств и дифференциации их форм: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 11.

3См.: Рустамов Х.У. Дифференциация форм уголовного процесса: Современные тенденции и проблемы совершенствования: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1998. С. 39; Воскресенский В.О. О дифференциации судопроизводства // Законность. 1995. № 11. С. 34–37; Снегирева Н.И. Обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних участников уголовного процесса

на стадии предварительного расследования: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2001. С. 64, 71–73.

52

Приверженцы уголовно-правовых критериев дифференциации1 полагают,

что отличия в процессуальной форме должны основываться на категории преступления, определяемой характером и степенью общественной опасности совершенного деяния.

Так, Р.Д. Рахунов предлагал отказаться от производства дознания или предварительного следствия по делам небольшой общественной опасности,

относя к такой категории дела о преступлениях, за совершение которых предусмотрено наказание, не связанное с лишением свободы сроком до одного года2. На такое же основание указывал и В.Д. Арсеньев3.

В качестве альтернативы к вышеприведенной позиции выделяется положение отдельных авторов, классифицирующих основания дифференциации как совокупность уголовно-правовых и уголовно-процессуальных оснований4.

Пример подобной классификации предлагает С.А. Маришев, выделяя в качестве оснований:

1) уголовно-правовой характер деяния, по степени тяжести соответствующий категории административного проступка;

1В качестве уголовно-процессуальных оснований выделяют степень сложности в разрешении фактической и правовой стороны преступного события. Некоторые авторы высказывают мнение, что степень сложности расследования и разрешения уголовного дела не может быть основанием для дифференциации, поскольку не представляется возможным «нормативно выделить категории дел, сложных для расследования». Сложность считают субъективным основанием, оценка которого зависит от личных качеств следователя или судьи (опыт, квалифицированность, психологические характеристики личности и пр. См., например: Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве (их виды, содержание, форма). М., 2010. С. 42, 43, 57, 58.

2См.: Анашкин Г. На ученом совете института // Социалистическая законность. 1975. № 2. С. 65–67.

3См.: Арсеньев В.Д. О едином порядке производства по уголовным делам и пределах его дифференциации // Вопросы борьбы с преступностью. Иркутск, 1970. С. 69; Арсеньев В.Д. Упрощение не равнозначно упрощенству // Социалистическая законность. 1975. № 3. С. 64.

4Арсеньев В.Д. Упрощение не равнозначно упрощенчеству // Социалистическая законность. 1975. № 3. С. 63–64; Великий Д.П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы: история, современность, перспективы: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 21; Масленков С.Л. Обстоятельства, обуславливающие дифференциацию современного уголовного судопроизводства // Следователь. 2004. № 7. С. 34–37; Якимович Ю.К. Структура советского процесса: система стадий и система производств. Основные и дополнительные производства: монография / под ред. И.Е. Карасева. Томск, 1991. С. 36–46.

53

2) объективно существующие свойства тех или иных преступлений,

обусловливающие сложность их расследования1.

Свою систему оснований дифференциации приводил М.Л. Якуб, называя их

«свойствами» 2, к которым относил:

1)степень общественной опасности и тяжесть меры наказания,

предусмотренных законом;

2)степень сложности дел данной категории в решении фактической и правовой сторон;

3)общественно-политическое значение дел;

4)значимость преступления для интересов отдельных лиц, ведомств и организаций.

Подобную классификацию в качестве оснований для дифференциации представлял и М.К. Свиридов3, дополняя ее требованием к потерпевшему или субъекту преступления как участникам уголовного процесса4.

Иная точка зрения, формулирует уровневый подход как критерий дифференциации, выделяя дифференциацию высшего (основного) и низшего

(факультативного) уровней5. Дифференциация низшего уровня характеризуется

1 Маришев С.А. О дифференциации форм уголовного судопроизводства // Развитие и совершенствование уголовно-процессуальной формы. Воронеж, 1979. С. 141–147.

2 Якуб М.Л. Порядок уголовного судопроизводства следует дифференцировать // Социалистическая законность. 1975. № 1. С. 66–67.

3Свиридов М.К. О сущности и основаниях дифференциации уголовного процесса. Томск, 1987. С. 241–242.

4Несовершеннолетие, физические или психические недостатки обвиняемого либо потерпевшего.

5См., например: Снегирева Н.И. Обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних участников уголовного процесса на стадии предварительного расследования: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2001. С. 53; Кобликов А. Задачи уголовного судопроизводства и проблемы дифференциации // Социалистическая законность. 1975. № 4. С. 68–70; Кищенков А.В. Упрощенные производства: проблемы теории, законодательного регулирования и правоприменения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2010. С. 5; Колесник В.В. Сущность уголовно-процессуального института, предусмотренного Главой 401 УПК РФ, в свете учения о единстве и дифференциации уголовно-процессуальной формы // Наука. Мысль: электронный периодический журнал. 2015. № 10. С. 17–35; Сыдыгалиев М.А. Дифференциация формы досудебного производства в уголовно-процессуальном законодательстве Кыргызской

Республики и Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2016. С. 8, 29, 38–41.

54

возможностью свободного выбора должностным лицом процессуальных действий1. Дифференциация высшего уровня предполагает наличие качественных отличий процессуальных форм, однако стоит оговориться, что наличие дополнительных правил по отдельным категориям дел будь то в отношении несовершеннолетних или применения принудительных мер медицинского характера не говорит о дифференцированности формы.

В целом заметим, что у большинства авторов основания дифференциации уголовно-процессуальной формы схожи2. В этой связи полагаем возможным выделить некую закономерность, которая имеет место в тех случаях, когда речь идет об упрощении уголовного процесса.

Основанием дифференциации уголовно-процессуальной формы бывает степень сложности установления фактических обстоятельств произошедшего.

Целесообразно, чтобы расследование по делам небольшой и средней тяжести осуществлялось в режиме процессуальной и финансовой экономии, но при условии сохранения гарантий по обеспечению прав и свобод участников уголовного разбирательства – суммарного производства.

А.С. Александров справедливо отмечает, что категории уголовных дел, по которым возможно применение особого порядка, целесообразно расширить, в том числе через введение в Уголовный кодекс РФ уголовного проступка путем унификации процедуры производства по делам об административных правонарушениях и сокращенного дознания3.

1Так называемый принцип диспозитивности.

2См., например: Великий Д.П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы: история, современность, перспективы: дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 22; Дубовик Н.П. Особый порядок судебного разбирательства и его место в системе упрощенных производств по уголовным делам: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 29; Трубникова Т.В. Теоретические основы упрощенных судебных производств. Томск, 1999. С. 100.

3Александров А.С., Юнусов А.А., Сафин Р.Р. К вопросу о создании сокращенной формы досудебного производства по уголовному делу // Актуальные проблемы экономики и права. 2012. № 4. С. 258.

55

Здесь же следует учитывать и мнение субъектов уголовного преследования о не то чтобы возможности, а о целесообразности производства уголовного преследования в той или иной процессуальной форме1.

Важнейшей предпосылкой дифференциации формы мы признаем безоговорочное признание своей вины и отсутствие установленных законом признаков у лица2, в отношении которого ведется судопроизводство. Нет уголовно-правового спора, нет и необходимости в полном уголовном преследовании, его можно сократить ввиду установления договорным путем основания для применения уголовного закона.

Полагаем, что подобные критерии вполне оправданы и могут быть использованы при выработке перспективных уголовно-процессуальных форм.

В заключение параграфа сделаем выводы.

Дифференциация уголовно-процессуальных форм – это явление объективное, и встречается оно в любом уголовном процессе. В следственном типе процесса происходит дифференциация следственной формы, умножение форм на базовой правовой модели, в которой основным субъектом правоприменения является следователь. В состязательном уголовном процессе также имеет место дифференциация, но ее основой является модель, в которой субъектом применения уголовного закона является исключительно судебный орган.

Правовая форма уголовного процесса – это, очевидно, элемент общей правовой организации – типа уголовного процесса, механизма правоохраны уголовно-правовыми средствами общественных отношений. Любая уголовно-

процессуальная форма, разумеется, есть важнейшая гарантия прав личности,

поскольку является ограничением власти государства, но следственная форма

1См. подробнее: Александров А.С. Диспозитивность в уголовном процессе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1995. С. 29,30; Александров А.С., Гущев В.Е. Субсидиарный уголовный иск. Н. Новгород, 1999; Дикарев И.С. Диспозитивность в уголовном процессе России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2004.

2Здесь мы имеем в виду несовершеннолетие, физические или психические недостатки, неспособность самостоятельно защитить свои интересы и т. д.

56

основана на власти следователя, включая полномочие по организации правозащиты.

Чем более система состязательная, тем более выражен эффект позиционирования сторон и обвинительная направленность деятельности органов, уполномоченных осуществлять борьбу с преступностью. И напротив, в

смешанном типе процесса понятие уголовного преследования подменяется понятием «предварительное расследование», как всесторонней – совместной деятельности судебно-следственных органов.

В смешанном типе уголовного процесса основным препятствием для дифференциации форм является базовое противоречие между элементами следственной и состязательной правовой организации деятельности участников процесса.

Уголовное преследование имеет начальным моментом осуществление правоохранителем любых мер, любых процессуальных действий, мероприятий,

направленных на привлечение лица к возможной уголовной ответственности.

Досудебное уголовное преследование следует считать частью более широкого понятия уголовного преследования, которое включает в себя и его судебную процессуальную форму. Уголовное преследование может осуществляться как в основной, так и в упрощенной форме досудебного производства. С понятием

«дознания» надо связывать только реализацию досудебного уголовного преследования. Дознание является упрощенным вариантом основной современной досудебной уголовно-процессуальной формы: предварительного следствия.

Упрощение уголовно-процессуальной формы ведет к сокращению уголовного преследования, т.к. не надо преодолевать сопротивление стороны защиты, опровергать версию защиты, принимать меры по убеждению суда.

Отсутствие уголовно-правового спора по основному вопросу уголовного дела делает излишним досудебное уголовное преследование, то есть уголовный розыск, получение обвинительных доказательств, равно как и судебное уголовное преследование – доказывание обвинения, и позволяет суду убедиться в наличии

57

основания для применения уголовно-правовой нормы и принять соответствующий правоприменительный акт. Чтобы скрыть это, официальной доктриной постулируется, что орган предварительного расследования выполняет не функцию уголовного преследования, а функцию предварительного расследования (всестороннего, полного и объективного).

«Следственность» как особого рода юридическая процессуальная деятельность проявляет себя в технологии доказывания – установления оснований применения уголовного закона. Следственный функционал состоит не в функции уголовного преследования, а в функции предварительного расследования –

«всесторонней» деятельности по доказыванию объективной истины и полному установлению (следственным путем) основания для решения о привлечении к уголовной ответственности (постановление о привлечении в качестве обвиняемого) или ином альтернативном применении уголовного закона к лицу,

совершившему преступление, поэтому в контексте следственной доктрины правильнее говорить не об упрощении формы уголовного преследования, а об упрощении формы установления органом предварительного расследования основания для применения уголовного закона.

Процессуальная форма уголовного преследования не обязательно должна быть следственной, как это трактует буква закона и догма официальной доктрины. Та или иная уголовно-процессуальная форма является частью общей правовой организации противодействия государства преступности (правового механизма применения уголовного права).

Предпосылкой для создания оптимальной упрощенной формы досудебного производства является реформа предварительного расследования и системное преобразование всей структуры уголовного процесса. Состязательность – вот базовая модель уголовного производства, дифференциации его форм, в которых может реализовываться уголовное преследование.

Обвинение (уголовное преследование), с одной стороны, и защита от обвинения, с другой, представляют собой две компоненты, баланс между которыми определяет равновесие уголовно-процессуальной системы, то есть

58

справедливость. Судебная власть отвечает за соблюдение данного баланса – равноправия сторон на всех стадиях процесса.

Досудебное уголовное преследование в состязательном процессе – это любая деятельность, связанная с подготовкой обвинения, но сам акт предъявления обвинения не должен входить в пределы досудебного преследования.

Предъявление обвинения должно быть актом судебного уголовного преследования. Обобщенным же субъектом уголовного преследования должна считаться обвинительная власть – публичный орган уголовного преследования

(криминальная полиция) плюс прокурор. Базовая правовая организация досудебного уголовного преследования должна иметь и иные уголовно-

процессуальные формы, включая «суммарное производство», выбор которых должен относиться к дискреционному усмотрению прокурора.

Досудебное уголовное преследование должно осуществляться в основной и суммарной форме «полицейского дознания», то есть деятельности офицеров криминальной полиции под процессуальным руководством прокурора, которая направлена на выявление и раскрытие преступления и подготовки оснований для выдвижения против лица, совершившего преступление, обвинения с тем, чтобы в дальнейшем к нему был применен уголовный закон. Эффективность досудебного производства обеспечивается, возможно, более быстрым осуществлением уголовного преследования.

§ 2. История упрощенных форм досудебного производства в российском уголовном процессе1

Законодатель при любом правовом устройстве ищет меры по повышению его эффективности. Еще более это касается теоретика. Сказанное справедливо и

1 В данном параграфе использовались материалы ранее опубликованных статей Ю.Л. Никифоренко. См.: Никифоренко Ю.Л. Новое – хорошо забытое старое: советская протокольная форма как перспективная модель суммарного производства по уголовным делам // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 3 (35). С. 174–179; Никифоренко Ю.Л. Советская модель производства по уголовным делам в дежурных камерах народного суда как основа создания современного суммарного производства // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2016. № 4 (34). С. 58–62.

59

для сферы уголовного судопроизводства. На различных исторических этапах его развития возникал вопрос об оптимизации отдельных уголовно-процессуальных производств. Отечественный законодатель упорно искал и оптимальную форму упрощенного производства по уголовным делам.

Истории российского уголовного процесса известны более или менее успешные попытки правового регулирования и практики применения упрощенного судопроизводства. Мы посчитали необходимым остановиться на этих явлениях для того, чтобы показать, что наши предложения не возвращают нас к прошлому, а направлены на совершенствование существующей правовой системы.

Итак, определенные шаги к упрощению уголовного судопроизводства были сделаны еще в царской России. Устав уголовного судопроизводства 1864 г.

предусматривал возможность ускорения уголовного судопроизводства посредством устранения судебного разбирательства, в случае уплаты обвиняемым штрафа1.

Следующий шаг в данном направлении был сделан уже в XX веке. Законом

1912 г. «О преобразовании местного суда» с целью сокращения объема производства по незначительным делам введен институт судебных приказов.

Таким образом, было введено правовое требование немедленного привода задержанного с поличным за совершение преступления к мировому судье.

Мировой судья по делам о преступлениях, наказание за которые не превышало денежного взыскания в 50 рублей или ареста до 15 дней, и в случае отсутствия сомнений в доказательствах обвинения, без судебного разбирательства приговаривал обвиняемого судебным приказом2.

Существо процедуры сводилось к докладу мировым судьей дела,

заслушиванию обвинителя и объяснений обвиняемого и постановлению судебного приказа. Если в течение 7 дней после получения осужденным копии

1Устав уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. // СПС «Гарант» (дата обращения: 20.05.2016).

2Чельцов М.А. Уголовный процесс. М., 1948. С. 596–602.

60

приказа от него не поступало прошения о судебном разбирательстве дела, приказ вступал в законную силу. По уголовным делам, которые по Закону могли быть прекращены за примирением сторон, а также при предъявлении гражданского иска, судебный приказ не применялся1. Подобный порядок привел к устройству в крупных городах страны особых дежурных камер, в которых по очереди отправляли правосудие мировые судьи.

После Октябрьской революции 1917 г. советская власть демонстративно порвала со старой правовой традицией. В период с 1917 по 1922 гг. велись поиски новых форм судопроизводства с опорой на «революционное творчество масс»2.

Однако необходимость правовой определенности постепенно привела к воссозданию прежних институтов, существовавших по УУС 1864 г., в том числе и упрощенного производства по уголовным делам. Так, Положением о суде3 в

ноябре 1917 г. были упразднены мировые суды, которые были заменены местными постоянными Народными судьями. Подсудность этих судов определялась по гражданским делам штрафом до 3000 рублей, а по уголовным делам мерой наказания до двух лет лишения свободы4, что было почти одинаково с подсудностью упраздненных мировых судебных учреждений.

Мы это правовое творение оцениваем так: советское правительство, не придумав ничего нового, просто заимствовало существовавшую еще до революции модель упрощенного порядка – дежурные камеры Народного суда.

Постановлением Народного комиссара юстиции Д.И. Курского от

16 сентября 1920 г. в губернских и уездных городах были учреждены особые сессии народного суда. Этим же постановлением учрежден институт дежурных

1Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1910. Т. 2. С. 479.

2Городецкий Е. Н. Рождение Советского государства 1917–1918: монография. М., 1987. С. 110.

3О Народном Суде Российской Социалистической Федеративной Советской Республики : положение ВЦИК от 30 ноября 1918 г. // Собрание Узаконений и Распоряжений Правительства. 1918. № 85, ст. 889.

4Славин И. Пять лет работы совнарсудов // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 44–45. С. 8.

61

камер народного суда1. Учреждение дежурных камер народных судов имело своей целью добиться максимальной быстроты и эффективности в рассмотрении несложных уголовных дел в день задержания лиц, совершивших преступления.

Третьей сессией Всероссийского центрального исполнительного комитета

(далее – ВЦИК) в 1922 г. был принят первый УПК РСФСР2, содержавший специальную главу «Особые производства». В соответствии с положениями главы

XXVIII «Особые производства» УПК РСФСР 1922 г. рассмотрение уголовных дел в дежурных камерах проводилось по общим правилам, установленным для производства дел в Народном суде с участием двух народных заседателей.

Разбирательство в дежурной камере не проводилось по делам, производство предварительного следствия по которым было обязательным.

Главные особенности производства в дежурных камерах состояли в следующем:

1.В дежурные камеры народного суда доставлялись все задержанные,

дела о которых, по мнению органов, произведших задержание, не требовали особого расследования или по которым обвиняемые признавали себя виновными.

Одновременно с задержанным в дежурную камеру доставлялись материалы дела

(протоколы, заявления, признанные по делу вещественные доказательства), а

также по возможности свидетели.

2. Назначение защитника по уголовным делам, рассматриваемым в дежурных камерах, было не обязательным.

Само судебное разбирательство осуществлялось также в «экспресс-

режиме». Народный судья немедленно принимал поступивший материал к рассмотрению. Если дежурная камера находила, что предоставленный материал является недостаточным, то народный судья выносил определение о направлении

1Об особых сессиях Народного Суда и дежурных камерах: постановление НКЮ РСФСР от

16сентября 1920 г. // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1920. № 100, ст. 541.

2Уголовно-процессуальный кодекс Р.С.Ф.С.Р.: постановление III Сессии ВЦИК об Уголовнопроцессуальном кодексе от 25 мая 1922 г. // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1922. № 20–21, ст. 230.

62

дела для дополнительного расследования и рассмотрения по существу в общем порядке. Если в ходе судебного рассмотрения материалов подсудимый указывал на доказательства, которые не представлялось возможным изучить в том же заседании, слушание прекращалось и в дальнейшем рассматривалось в общем порядке. При этом в обоих указанных случаях народный судья разрешал вопрос о применении меры пресечения в отношении подсудимого.

3.Народный судья до назначения слушания дела дежурной камерой,

обладал правом вызова обвиняемого для разъяснения ему сущности предъявляемого обвинения, опроса о возможных ходатайствах.

4. В отличии от общего порядка, в суде зачитывался протокол, а не обвинительное заключение. Неявка свидетелей не останавливала рассмотрение дела. Определения и приговоры, выносимые народным судом в дежурных камерах, могли быть обжалованы в общем порядке в Совет народных судей.

Заметим, что уже в первые годы практической работы дежурных камер работники Народных судов жаловались на правовую безграмотность «агентов милиции», производивших досудебные производства, как следствие – низкое качество подготавливаемых материалов, несоблюдение правил

«делопроизводства» в самом суде.

Приведем характерные для того времени отзывы на сложившийся порядок ведения дел в упрощенном порядке:

1. «…трудно бывает разбираться в дознаниях милиции, которые препровождаются в суд записанными на клочках бумаги в хаотическом беспорядке, без определенных постановлений, суммирующих данные, добытые дознанием, как эти дознания приходилось возвращать обратно в милицию по три и больше раза для выявления истины, как милиция принимает и производит дознания по делам, фактически не представляющим никакого уголовно-

наказуемого деяния»1.

1 Лаптев А. Милиция и суд // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 42. С. 7.

63

2.«…Предварительные дознания, производимые агентами милиции, часто недоследываются. Дела имеют вид – груды грязно исписанной оберточной бумаг и, техника делопроизводства не соблюдается»1.

3.В канцелярию участкового судьи, состоящую из двух человек – судьи и секретаря, поступало в месяц в среднем до 70 дел. Работники суда самостоятельно придавали собранному дознанием материалу необходимый вид. Иногда получались такие курьезы: «при сем препровождается вещественное доказательство... акцизный надзиратель, две кофточки... крепостью 40 градусов...

столового 30/40... 2 бут. самогона... г-ну управляющему акцизными сборами сообщаю…»2. Прежде чем прочитать, нужно сделать выборку, что нужно читать.

В свою очередь, хотим обратить внимание, что и спустя 90 лет вопрос о некачественной подготовке материалов сотрудниками оперативных подразделений не отпал.

Например, один прокурор Нижегородской области по практике применения сокращенной формы дознания в категоричной форме запрещает дознавателям использовать в качестве доказательств по уголовным делам полученные оперативниками в ходе доследственной проверки объяснения от лиц-участников дела, мотивируя это «сырым» и «некачественным» материалом.

Так, получается, что в те же 15 суток дознаватель фактически полностью расследует уголовное дело3.

Возвращаясь к теме дежурных камер, важно отметить, что последующие изменения в порядке работы этого органа уголовной юстиции имели прямую связь с происходившими в стране событиями, связанными с переходом к новой

1Лаптев А. Милиция и суд // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 42. С. 7.

2Цит по: Ли<…>н А. Из писем читателей // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 14–15. С. 7.

3Согласно данным, полученным в результате интервьюирования сотрудников подразделений дознания и следствия органов внутренних дел, 95% респондентов негативно отзываются о качестве оперативной работы.

64

экономической политике1. Это выразилось в развитии нормативно-правового регулирования общественных отношений.

Пятым Всероссийским съездом деятелей советской юстиции2 в целях наибольшего упрощения и приближения суда к населению было определено расширение подсудности народных судов – часть 3 статьи 80, часть 2 статьи 86, статья 91, 95 (преступления против порядка управления); статьи: 144, 145, 147, 148, 160 (преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности), пункт «в» статьи 180 и часть 1 статьи 183 (имущественные преступления) УК РСФСР. Наоборот, статья 136 (нарушение монополии внешней торговли) УК РСФСР передавалась в ведения губсудов.

В последующем, циркуляром народного комиссариата юстиции (далее – НКЮ) РСФСР от 15 апреля 1924 г. № 52 «О проверке и улучшении личного состава нарсудей и работы нарсудов»3 были внесены дополнительные изменения, которые касались регламента работы выездных сессий дежурной камеры для рассмотрения дел на местах, отдаленных от места нахождения камер нарсуда и работы дежурных камер в праздничные, ярмарочные или базарные дни, а также в вечернее время. Устанавливался срок проведения выездной сессии, не превышающий 7–10 дней в месяц.

К 1925 г. первоначальная форма дежурных камер Народных судов была преобразована в специальные судебные участки для рассмотрения дел о хулиганстве, бесчинствах и шинкарстве4.

Народные судьи специальных дежурных камер рассматривали поступившие дела не позднее следующего дня, наступающего за днем задержания обвиняемого

1Курский Д.И. Итоги судебной работы за 2 года и очередные задачи НКЮ // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 12–13. С. 293.

2Бранденбургский Я.Н. Народный суд РСФСР, его нужды и очередные мероприятия для надлежащей его постановки // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 12–13. С. 304–305.

3СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.05.2017).

4См., например: О порядке рассмотрения дел об уличном хулиганстве, бесчинствах на почве пьянства и шинкарства: циркуляр НКЮ РСФСР от 14 декабря 1925 г. № 251 // Еженедельник советской юстиции. 1925. № 52. С. 1602–1603; О мероприятиях по борьбе с хулиганством: декрет СНК РСФСР от 29 октября 1926 г. // Собрание узаконений и распоряжений рабочекрестьянского правительства РСФСР. 1926. № 77, ст. 581.

65

и поступления протокола. Предварительная проверка по этим преступлениям проводилась в исключительных случаях. Судебное разбирательство проводилось без участия сторон обвинения и защиты, а также с допросами минимального числа свидетелей. После вынесения приговора осужденные заключались под стражу. Обжалование приговора проводилось в течение двух недель с момента подачи кассационной жалобы в губернский суд.

Несмотря на то, что количество выездных сессий нарсудов и производительность их работы имели тенденцию ежегодного роста, число дел,

разрешенных выездными сессиями, в 1926 г. составило 10,4% от общего числа дел, решенных нарсудами1.

Данное положение не могло быть признано терпимым. На что, в свою очередь, Народный комиссар юстиции Н.В. Крыленко отвечал: «…чем негоден,

дурен нынешний УПК? Прежде всего тем, что вместо короткого процесса с жесткой репрессией мы получили процесс громоздкий, длинный, заполненный формальностями и бесконечными речами»2.

В июле 1927 г. на объединенном заседании Президиума ВЦИК и Совета народных комиссаров (далее – СНК) был заслушан доклад Наркомюста РСФСР о судебной политике губсудов и народных судов в Республике. Прения проходили под углом зрения о необходимости изменения курса судебной политики в сторону дальнейшего ослабления репрессии в отношении трудящихся, совершивших преступления впервые, не по прямому умыслу и социально неопасные3. Реализуя эту уголовную политику, НКЮ РСФСР в 1928 г. были выработаны меры для борьбы с хулиганством на биржах труда. Акты заведующих или комендантов бирж труда о нарушениях порядка и хулиганстве в зданиях бирж труда

1Инструктивное письмо НКЮ № 2 «О выездных сессиях губсудов и нарсудов» // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 47. С. 1483–1484.

2Крыленко Н.В. Революция права. 1927. № 4. С. 9.

3Осипович В. К новому курсу в уголовно-судебной политике // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 47. С. 1459–1460.

66

приравнивались к протоколам органов дознания и в таком же порядке направлялись в дежурные камеры1.

Коллегией НКЮ 11 января 1930 г. в целях всестороннего проведения директив правительства о весенней сельскохозяйственной кампании, а также исполнения постановления по ликвидации кулацких хозяйств2 предложено организовывать судебно-следственные бригады, в составе народного судьи,

следователя и работника милиции. В каждом округе создавалось по одной такой бригаде для направления в районы, где на время посевной наблюдался рост незначительных преступлений (мелкое хищение семян, противодействие кулачества проведению посева и др.). Перед судебно-следственной бригадой ставилась задача проведения оперативной досудебной подготовки и судебное рассмотрение уголовных дел3.

В этом отношении работа судебно-следственных бригад строилась следующим образом4. Выявленный «кулак», не выполнивший в срок производственного задания, немедленно привлекался к уголовной ответственности по части 3 статьи 61 УК РСФР с применением конфискации имущества, ликвидации хозяйства и высылки.

Руководителей колхозов, не обеспечивающих выполнение колхозами своих обязательств либо своевременной сдачи установленных для них норм, привлекали к уголовной ответственности по статье 109 (злоупотребление властью или служебным положением), статье 111 (бездействие власти) и части 2 статьи 112 (злоупотребление властью или служебным положением, превышение власти или

1Чуркин А.В. К 100-летию создания в России института дежурных камер мировых судов // Мировой судья. 2012. № 5. С. 28–32.

2О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации: постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. № 47 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 13.05.2017).

3Чуркин А.В. К 100-летию создания в России института дежурных камер мировых судов // Мировой судья. 2012. № 5. С. 28–32.

4Участие органов юстиции в проведении хлебозаготовительной кампании: циркуляр Народного комитета юстиции РСФСР от 17 июля 1931 г. № 71 // Советская юстиция. 1931. № 11. С. 2–5.

67

служебных полномочий, бездействие власти и халатное отношения к обязанностям) УК РСФСР1 с устранением от руководства.

Однако в отношении должностных лиц низового советского аппарата предписывалось соблюдение осторожности в привлечении к уголовной ответственности. Лишь в случаях установления элементов корысти,

насильственных действий в отношении граждан, а также явного нарушения директив партии и правительства решался вопрос о применении мер судебной репрессии. Таким образом, упрощенная форма превратилась в средство реализации политической репрессии.

К середине 30-х гг. прошлого века тенденции процессуального упрощения становятся предметом острой критики на страницах юридической печати2. По итогам Всероссийского совещания работников суда и прокуратуры, состоявшемся в апреле 1934 г., принято решение о борьбе с упрощенчеством и строжайшем соблюдении социалистической законности на всех стадиях уголовного процесса,

поскольку существующее положение искажало идею оптимизации уголовно-

процессуальной формы3. Законом о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик4 от 16 августа 1938 г. упразднены дежурные камеры народных судов, поскольку они не были предусмотрены этим Законом.

По мнению современников, институт дежурных камер не получил должного распространения по причине значительного количества организационных пробелов в его построении, в числе которых рассматривались отсутствие законодательного закрепления норм материального права, по которым можно

1О введении в действие Уголовного кодекса Р.С.Ф.С.Р. (редакция 1926 года): постановление ВЦИК от 22 ноября 1926 г. // Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1926. № 80 (отдел первый), ст. 600.

2См., например: Лаговиер Н. Вредное упрощенство в следственной и судебной работе // Советская юстиция. 1934. № 10. С. 7–8; Иодковский Д. Больше внимания народным судьям // Власть Советов. 1936. № 6. С. 23–24.

3Чуркин А.В. К 100-летию создания в России института дежурных камер мировых судов // Мировой судья. 2012. № 5. С. 28–32.

4О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик: закон СССР от 16 августа 1938 г. // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.05.2017).

68

было направлять дела в дежурные камеры1и чрезвычайный формализм процессуальных технических норм2.

На наш взгляд, уголовно-процессуальная политика упрощения оказалась уместной по отношению к происходившим в стране в 20–30-е гг. ХХ века преобразованиям, имевшим целью обеспечение краткой и быстрой репрессии в отношении классовых врагов Советского государства.

Хотя подобный процессуальный порядок досудебного производства не может быть сегодня восстановлен в его «советской форме», в условиях судебного контроля, широких прав стороны защиты, наличии гарантий прав личностей-

участников уголовного процесса, а также произошедших изменениях системы отношений между участниками предварительного расследования становится очевидным, что институт дежурных камер народных судов раскрывает свое предназначение только при условии следственной модели уголовного процесса.

Следующим историческим этапом в развитии упрощенного порядка применительно к теме нашего исследования мы выделяем протокольную форму досудебной подготовки материалов.

Можно сказать, что советская модель «суммарного производства» в виде протокольной формы возникла на фоне создания аналогичных процедур в других социалистических государствах.

В 50-х гг. прошлого столетия в социалистическом процессе ряда стран существовали правовой институт ускоренного и упрощенного производства либо производство по делам о тяжких проступках и проступках3. Указанные виды производства представляли собой не что иное, как разновидность досудебного производства, основной целью которого являлось обеспечение в простых и ясных случаях уголовной ответственности в кратчайшие сроки, а также повышение эффективности воздействия наказания.

1Чельцов М.А. Уголовный процесс. М., 1948. С. 596–602.

2Тезисы о реформе УПК: постановление коллегии НКЮ РСФСР (из протокола № 464/9 заседания от 9 июня 1927 г.) // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 47. С. 1471–1481.

3См.: Мартынчик Е.Г., Милушев Д.В. Предварительное производство в социалистическом уголовном процессе. / под ред. Ю.Н. Тодыки. Кишинев, 1986. С. 92.

69

Правоприменительная практика свидетельствовала о том, что по своему объему ускоренное и упрощенное производство занимало существенное место в общем ряду уголовных дел. Например, в уголовном процессе Народной Республики Болгария дела с упрощенным производством составляли 30%, а в Венгерской народной республике – 48% от общего числа уголовно наказуемых деяний1.

Положительный опыт функционирования института упрощенного досудебного производства в европейских странах социалистического содружества оказал значительное влияние на правовое сознание в нашей стране. Так, УПК РСФСР 1960 г. (в последующих редакциях Указов Верховного Совета РСФСР от

27.10.60, 24.08.66, 11.03.77, 13.12.77, 24.01.85) первоначально закрепив единый порядок судопроизводства, в дальнейшем предусмотрел дифференциацию его форм.

Появлению протокольной формы в советском уголовном процессе способствовал рост правонарушений против общественного порядка во второй половине 60-х гг. В 1966 г. Указ «Об усилении ответственности за хулиганство»2

и постановление «О порядке применения Указа»3, а также изменения в УПК РСФСР, дополняющие его главой 34 «Производство по делам о хулиганстве»,

законодательно закрепили упрощенную форму досудебного производства.

Нововведенный порядок производства по делам о хулиганстве распространялся на преступления, предусмотренные частью 1 статьи 206 УК РСФСР

«Хулиганство». Для установления обстоятельств совершенного преступления и

1См.: Мартынчик Е.Г., Милушев Д.В. Предварительное производство в социалистическом уголовном процессе. / под ред. Ю.Н. Тодыки. Кишинев, 1986. С. 92.

2Об усилении ответственности за хулиганство: указ Президиума Верховного Совета СССР от

26июля 1966 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1966. № 30, ст. 595.

3О порядке применения Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении ответственности за хулиганство»: постановление Президиума Верховного Совета СССР от

26июля 1966 г. № 5363-VI // Ведомости Верховного Совета СССР. 1966. № 30, ст. 596.

70

личности, сбора характеризующего материала, включая составление протокола,

отводилось время, не превышающее пятидневный срок1.

Удельный вес уголовных дел, законченных расследованием органами дознания, стабильно рос: в 1967 г. в общем количестве расследованных дел он составил 16,6%, в 1968 г. – 16,8%, в 1969 г. – 16,9%2.

13 декабря 1977 г. Президиум ВС РСФСР внес изменения в УПК РСФСР3,

распространив протокольную форму досудебной подготовки материалов еще на один состав преступления части 1 статьи 96 УК РСФСР «Мелкое хищение государственного или общественного имущества». Так наращивалась база для упрощенной формы досудебного производства.

В 1983–1984 гг. сотрудниками ВНИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Прокуратуре СССР и ВНИИ МВД СССР было проанализировано фактическое положение дел с применением протокольной формы. Исследование показало, что введение новой процессуальной формы досудебной подготовки, не вызывая затруднений перед правоприменителем,

сохранив при этом гарантии законности в осуществлении уголовного преследования, полностью себя оправдывало4. Результаты данных исследований легли в основу предложений Прокуратуры СССР и МВД СССР о целесообраз-

ности более широкого распространения протокольной формы досудебной подготовки материалов.

В целях дальнейшего развития уголовного судопроизводства, в зависимости от характера и тяжести преступлений, сложности и объема их расследования, а

также судебного рассмотрения уголовных дел Указом Президиума ВС РСФСР

1 О внесении дополнений и изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР: указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 августа 1966 г. // Ведомости Верховного Совета

СССР. 1966. № 35, ст. 946.

2 Чугунов В., Чувилев А., Белозеров Ю. Дознание и его проблемы // Социалистическая законность. 1970. № 6. С. 36.

3О внесении изменений и дополнений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы РСФСР: указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 декабря 1977 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1977. № 51, ст. 1217.

4Карнеева Л., Якубович Н., Михайлова Т. О протокольной форме досудебной подготовки материалов // Социалистическая законность. 1985. № 5. С. 64–65.

71

1985 г. введена глава 34 «Протокольная форма досудебной подготовки материалов»1. Глава 34 УПК РСФСР предусматривала порядок уголовного производства по преступлениям, не представляющих большой общественной опасности и совершенных в условиях очевидности, в десятидневный срок. К двум составам, к которым применялась протокольная форма, добавились еще пятнадцать2.

Органы дознания стали активно применять протокольную форму, и в 1985 г.

ее удельный вес среди всех оконченных уголовных дел составил 29,1%, что на порядок превысило результаты 1984 г. (3%). В половине союзных республик удельный вес был еще выше: в Белоруссии – 51,2%, Украине – 44,3%, Молдавии –

39%, Армении – 33%, Грузии и Таджикистане – по 32%, Литве – 30,6%3.

К середине 80-х гг. процессуальный порядок производства протокольной формы досудебной подготовки материалов сложился в окончательном виде4.

Рассмотрим основные моменты.

Основанием применения протокольного производства являлось наличие признаков преступлений, перечисленных в статье 414 УПК РСФСР, однако на деле это не означало, что по всем преступлениям, перечисленным в статье 414

УПК РСФСР, обязательно протокольное производство. Такая возможность определялась с учетом особенностей расследования и предмета доказывания преступлений, их криминалистической характеристики, а также целого ряда условий в их совокупности. В качестве таких условий можно выделить:

1 О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы РСФСР: указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 января 1985 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1985. № 5, ст. 163.

2Порядок производства протокольной формы применялся к ст. 96, ч. 1 ст. 98, 122, ч. 1 ст. 149, ч. 1 ст. 156, 156.1, ч. 1, 2 ст. 158, ч. 1 ст. 162, ч. 1 ст. 163, ч. 1 ст. 166, ч. 1 ст. 169, 198, 198.2, ч. 1 ст. 206, 211.1, ч. 1 ст. 212.1 Уголовного кодекса РСФСР.

3Маков М.А. Организационно-правовые основы развития службы дознания в отечественных органах внутренних дел (1802 г. – н/в): автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2014.

4О судоустройстве РСФСР: закон РСФСР от 27 октября 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40, ст. 588; Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР: закон РСФСР от 27 октября 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40, ст. 592.

72

a.очевидность факта совершения преступления, то есть отсутствие на момент поступления информации, сомнений в том, что совершенное деяние является преступлением и что совершило его данное лицо;

b.небольшая общественная опасность совершенного деяния;

c.запрет на производство следственных действий и избрания меры пресечения, за исключением осмотра места происшествия;

d.в силу указаний статьи 417 УПК РСФСР протокольное производство исключалось по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними или лицами, которые в силу своих психических или физических особенностей не могут самостоятельно осуществлять право на защиту. По таким преступлениям в соответствии с частью 2 статьи 126 УПК РСФСР проводилось предварительное следствие;

e.досудебная подготовка материалов в протокольной форме исключена

вотношении лиц, не владеющих языком, на котором ведется судопроизводство;

f.условием, исключающим протокольное производство, являлось также

совершение одним лицом в совокупности нескольких преступлений, если хотя бы по одному из них требуется проведение предварительного расследования.

Процессуальный порядок протокольной формы не предусматривал стадии возбуждения уголовного дела, а поводами являлись основания, перечисленные в части 1 статьи 108 УПК РСФСР:

1)личные обращения граждан;

2)сообщения общественных организаций и объединений;

3)сообщения предприятий, учреждений, организаций и должностных лиц;

4)печатные сообщения в СМИ;

5)явка с повинной;

6)непосредственное обнаружение правоохранительными органами или судом признаков преступления.

Доказательственным значением обладали характеристики, различного рода справки, материальные следы преступления, а также результаты проведенных специальных исследований (ст. 181, 182 УПК РСФСР) и ведомственных

73

экспертиз (ст. 184 УПК РСФСР). Производство ограничивалось десятидневным сроком, который не подлежал продлению.

В протокольном производстве отсутствовал такой участник уголовного процесса, как потерпевший, однако это не означало, что лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред, не имело реальной возможности участия в уголовном деле. Данному лицу предоставлялась возможность участия по средствам подачи гражданского иска в суде (ст. 53, 54 УПК РСФСР).

Лицо, в отношении которого проводилась досудебная проверка в протокольной форме, не находилось в статусе подозреваемого, поскольку дело не возбуждалось. Оно именовалось правонарушителем и никаких процессуальных прав не имело. Права, о которых говорилось в статье 415 УПК РСФСР,

появлялись у лица по окончании подготовки материалов дела в протокольной форме – после того, как оно становилось лицом, в отношении которого возбуждено уголовное дело, а фактически – обвиняемым1.

Итоговым документом досудебной подготовки материалов, где обосновываются выводы об обстоятельствах совершенного преступления,

юридическая квалификация, формулировка обвинения, является протокол (ст. 415

УПК РСФСР). К протоколу прилагаются все материалы, собранные в ходе досудебной подготовки, предметы и документы, имеющее значение вещественных доказательств и список лиц, подлежащих вызову в суд с указанием личных данных.

В дальнейшем, материалы, собранные по результатам досудебной подготовки в протокольной форме, направлялись в суд. Поступившие материалы подлежали рассмотрению не позднее чем в 14-дневный срок (ст. 419 УПК РСФСР). Судебное следствие начиналось с оглашения протокола о

1 Кувалдина Ю.В. Сокращенное судопроизводство: вчера, сегодня, завтра (гл. 32.1 УПК) // Вестник Томского государственного университета. Право. 2014. № 1 (11). С. 44–55.

74

правонарушении, постановления о возбуждении уголовного дела, а также с назначения судебного заседания.

В случае возникновения необходимости дополнительного установления значимых обстоятельств, при невозможности их установления в рамках судебного заседания, уголовное дело возвращалось судом для производства дознания (п. 2

ст. 416 УПК РСФСР с учетом подследственности, предусмотренной ст. 126 УПК РСФСР).

С каждым годом количество дел, подготовленных в протокольной форме и направленных в суд, возрастало. Удельный вес подготовленных материалов от общего числа составил в 1991 г. – 44,1%, в 1992 г. – 49,8%, в 1993 г. – 58,9%, в 1994 г. – 69,4%, за 6 мес. 1995 г. – 72,7%, в 1998 г. – 51,5%, в 1999 г. – 56,6%.

В отдельных регионах чуть ли не по всем преступлениям использовалась протокольная форма: МВД Республики Северная Осетия – 96,3%, УВД Свердловской области – 93,7%, УВД Брянской области – 93,3% (данные за 6 мес. 1995 г.)1.

Однако, 1996 г. постановлением Конституционного суда РФ2 статья 418

УПК РСФСР в части полномочий суда по возбуждению уголовного дела и формулированию обвинения признана не соответствующей Конституции РФ.

Подобное решение дестабилизировало положение дел на практике – суды отказывались принимать материалы, а принятые ранее возвращали обратно,

однако практика применения протокольной формы не закончилась.

В 1997 г. в УПК РФ были внесены изменения, возложившие право возбуждения уголовного дела на начальника органа дознания3. В результате чего

1Маков М.А. Организационно-правовые основы развития службы дознания в отечественных органах внутренних дел (1802 г. – н/в): автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2014.

2По делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Караузского районного суда Красноярского края: постановление Конституционного суда РФ от 28 ноября 1996 г. № 19-П // Собрание законодательства РФ. 1996. № 50, ст. 5679.

3О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР: федеральный закон от 15 ноября 1997 г. № 141-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1997. № 46, ст. 5244.

75

практика сложилась следующим образом. Протокол и приложенные к нему материалы предоставлялись начальнику органа дознания, который проверял достаточность собранных материалов, правильность юридической квалификации содеянного и законность процессуальных действий. Далее, если материалы соответствовали необходимым требованиям, начальник органа дознания принимал одно из следующих решений:

–о направлении материалов для применения к правонарушителю, с

согласия прокурора, мер общественного воздействия;

–о направлении материалов, с санкции прокурора, в суд.

После этого доля протокольной формы досудебной подготовки материалов в общем объеме дел, направленных в суд, вновь стала расти: в 1998 г. она соста-

вила 51,5%, в 1999 г. – 56,6%1.

К началу 2000-х годов все же возобладало мнение о том, что от протокольной формы надо отказываться2.

22 ноября 2001 года Государственная Дума РФ приняла Уголовно-

процессуальный кодекс РФ (вступил в законную силу 1 июля 2002 г.)3.

Упрощенный порядок преследования в протокольной форме, по мнению разработчиков Уголовно-процессуального кодекса РФ, умалял права и законные интересы лиц, особенно лица, в отношении которого осуществлялось данное производство, и поэтому данная уголовно-процессуальная форма не была включена в современный УПК РФ.

Суммируя сказанное, хочется отметить, что в рассматриваемом периоде протокольная форма дознания полностью соответствовала советской модели предварительного расследования и досудебного производства в целом,

удовлетворяя поставленные задачи по укреплению законности, правопорядка,

1Маков М.А. Организационно-правовые основы развития службы дознания в отечественных органах внутренних дел (1802 г. – п/в): автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2014.

2Волеводз А.Г., Литвишко П.А. Упрощенное (ускоренное) уголовное судопроизводство в некоторых странах Европы // Российская юстиция. 2010. № 10. С. 38–41.

3Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 18 декабря 2001 г. № 223-ФЗ // Российская газета. 2001. 22 декабря.

76

обеспечения полного, быстрого и всестороннего раскрытия и расследования преступлений.

Введенный в действие новый УПК провозгласил в качестве важнейшей цели судопроизводства защиту прав и законных интересов человека. В связи с этим механизм реализации предварительного расследования претерпел ряд существенных изменений. В большей степени эти изменения отразились на институте дознания.

Новый порядок производства дознания по УПК РФ впитал в себя признаки протокольной формы (очевидность преступлений, сокращенные сроки) и общие условия предварительного следствия. В результате чего мы можем сделать вывод о том, что, по мнению разработчиков УПК РФ, дознание, по отношению к предварительному следствию, рассматривалось как упрощенная форма1.

Порядок производства дознания регламентировался нормами главы 32 «Дознание». Само производство дознания предусматривалось по преступлениям небольшой и средней тяжести, содержащих 96 составов, предусмотренных частью 3 статьи 151 УПК РФ. Срок производства дознания не мог превышать

15 суток с момента возбуждения уголовного дела. В исключительных случаях срок мог быть продлен прокурором на 10 суток. Таким образом максимальный срок дознания не мог превышать 25 суток.

Производство в форме дознания проводилось по уголовным делам,

возбужденным только в отношении установленного лица. Правовое положение лица, в отношении, которого применялись меры процессуального воздействия, в

связи с совершением им преступных действий, с момента возбуждения уголовного дела приобретало статус подозреваемого. В случае, неустановления лица, совершившего преступление на момент возбуждения уголовного дела,

дознаватель направлял материалы проверки прокурору для принятия решения о возбуждении уголовного дела и определения подследственности.

1 Уголовный процесс: учебник для академического бакалавриата / под ред. А.И. Бастрыкина, А.А. Усачева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2015. С. 300.

77

Участие защитника определялось с момента возбуждения уголовного дела,

фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления или случаях водворения в изолятор временного содержания либо заключения под стражу1.

При осуществлении предварительного расследования по делам, отнесенным к подследственности органов дознания, дознаватель уполномочен самостоятельно производить следственные и иные процессуальные действия и принимать процессуальные решения2.

УПК РФ предоставлял дознавателю, при наличии достаточных оснований,

предусмотренных частью 1 статьи 108 УПК РФ, право решения вопроса об избрании в отношении подозреваемого меры пресечения в виде заключения под стражу. В таком случае обвинительный акт (итоговый документ при производстве дознания) составлялся не позднее 10 суток с момента заключения под стражу.

Если обвинительный акт не представлялось возможным составить в установленный срок (большой объем следственных действий, необходимость производства судебных экспертиз и т. п.), то подозреваемому предъявлялось обвинение с соблюдением правил, установленных для предварительного следствия, либо данная мера отменялась3. Дальнейшее расследование по уголовному делу производится по правилам, изложенным в главах 22, 24–31

УПК РФ.

«Уже в первые шесть месяцев действия нового УПК РФ из органов дознания для производства предварительного следствия было передано 2 млн

176 тыс. дел, что составило 53% от общего числа возбужденных дознавателями уголовных дел. Такое положение сохранилось и в последующие годы – за три с

1Текст УПК РФ с комментариями. URL: http://ugolovno-processualniy-kodeks-rf.com/tekst-upk-rf- s-kommentariyami/ (дата обращения: 27.07.2016).

2Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева. М., 2002. URL: https://www.lawmix.ru/commlaw/1779/ (дата обращения: 27.07.2016).

3Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред.

И.Л. Петрухина. М., 2002. С. 310.

78

половиной года действия нового УПК РФ органы дознания передали следователям в общей сложности 1 млн 993 тыс. уголовных дел.

Сложившаяся ситуация стала камнем преткновения между дознавателями и следователями в большинстве регионов страны. Без преувеличения можно сказать, что 2003–2007 гг. были худшими в истории взаимоотношений дознания и следствия»1.

Анализ действующего законодательства и изучение досудебного производства, регламентированного УПК РФ, выявил существенные недостатки в правовой регламентации дознания, что отрицательно сказалось на осуществлении назначения уголовного судопроизводства. Указанные обстоятельства явились причиной принятия 6 июня 2007 г. Федерального закона № 90-ФЗ2, положения которого внесли существенные изменения в правовую регламентацию института дознания.

Законодательные новеллы предоставляли дознавателям полномочия самостоятельного возбуждения уголовного дела и проведения по нему дознания в полном объеме независимо от того, установлено ли на момент возбуждения уголовного дела лицо, совершившее преступление.

По уголовным делам, возбужденным по факту совершения преступления и в ходе дознания, получены достаточные данные, дающие основание подозревать лицо в совершении преступления, предусматривалось процессуальное действие в виде уведомления о подозрении в совершении преступления. Уведомление о подозрении, являясь промежуточным решением, может быть основано как на предположительно установленных фактах, так и достоверно установленных обстоятельствах.

Этот же Закон увеличил срок расследования до 30 суток с возможностью его продления еще на один месяц, путем подачи ходатайства прокурору.

1См. подробнее: Маков М.А. Организационно-правовые основы развития службы дознания в отечественных органах внутренних дел (1802 г. – п/в): дис. … канд. юрид. наук. М., 2014.

2О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2007. № 24, ст. 2833.

79

Дальнейшее продление сроков расследования в форме дознания возможно в необходимых случаях, связанных с производством судебных экспертиз (6

месяцев), исполнением запроса о правовой помощи (12 месяцев) и

установлением личности подозреваемого.

Последующие структурные изменения1 вносили свои корректировки в развитие института дознания. На сегодняшний день согласно действующему законодательству порядок производства предварительного расследования в форме дознания сложился следующим образом.

1. Согласно пункту 8 статьи 5 дознание является формой предварительного расследования преступлений, осуществляемое дознавателем (следователем) по уголовным делам, производство предварительного следствия по которым не обязательно. При этом уголовное преследование в форме дознания проводится по правилам, предусмотренным для проведения следствия (гл. 21, 22, 24–29 УПК РФ) с изъятиями, предусмотренными главой 32 УПК РФ.

Дознание проводится по преступлениям небольшой и средней тяжести,

указанным в части 3 статьи 151 УПК РФ. Этот перечень включает в себя порядка

129 составов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ. По письменному указанию прокурора дознание может проводиться по уголовным делам об иных преступлениях небольшой и средней тяжести, подследственных следственному органу (п. 2 ч. 3 ст. 150 УПК РФ).

Общий срок дознания составляет 30 суток с момента возбуждения уголовного дела. При наличии оснований, в порядке, установленном законом,

срок дознания может быть продлен прокурором еще на 30 суток. В необходимых случаях, в том числе и в связи с производством экспертизы, срок дознания может быть продлен до 6 месяцев (ч. 4 ст. 223 УПК РФ). В исключительных случаях,

связанных с исполнением запроса о правовой помощи на территории иностранного государства, срок дознания может быть продлен прокурором

1 Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 9.03.2010) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52, ч. 1, ст. 4921.

80

субъекта Российской Федерации до 12 месяцев (ч. 5 ст. 223 УПК РФ). Таким образом, предельный срок дознания составляет 12 месяцев и дальнейшему продлению он не подлежит. Если производство дознания осуществляется следователем Следственного комитета РФ, то продление (приостановление и возобновление) осуществляется руководителем соответствующего следственного органа.

Сроки дознания исчисляются с момента возбуждения уголовного дела и до направления его прокурору для утверждения обвинительного акта либо вынесения постановления о прекращении уголовного преследования (гл. 29 УПК РФ).

Любое процессуальное решение дознавателя по уголовному делу,

находящемуся у него в производстве, может быть обжаловано прокурору или в районный суд любым участником судопроизводства, а также иными лицами в той части, в которой проводимые процессуальные действия затрагивают их интересы.

2. Лицо, в отношении которого осуществляется уголовное преследование в форме дознания, с момента возбуждения уголовного дела либо вручения уведомления в совершении преступления, находится в статусе подозреваемого

(ст. 46 УПК РФ).

3. Производство дознания предусматривает и исключительный порядок, в

случае избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. В течение 10

суток с момента избрания таковой меры пресечения составляется обвинительный акт. При невозможности завершения расследования в указанный срок,

дознаватель в соответствии с требованиями главы 23 УПК РФ предъявляет подозреваемому обвинение, после чего продолжает дознание в порядке дознания.

4.Ввиду сложности или большого объема производства, а также соблюдения максимально коротких сроков расследования, УПК предусмотрена возможность производства дознания группой дознавателей.

5.Дознание в общем порядке заканчивается составлением обвинительного акта и направлением уголовного дела в суд для рассмотрения по существу.

Указанный акт является не только итоговым решением, в котором подводятся

81

итоги проведенного расследования, но и процессуальным актом, формально

наделяющим подозреваемого статусом обвиняемого. Процедура предъявления обвинения приравнивается к составлению обвинительного акта, таким образом лицо становится обвиняемым.

Обвинительный акт составляется с учетом требований аналогичных обвинительному заключению (ст. 225 УПК РФ). После его составления сам акт и материалы уголовного дела предъявляются участникам для ознакомления. При этом, если обвиняемый и его защитник должны быть обязательно ознакомлены,

то потерпевшему, представителю (гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям) обвинительный акт и материалы уголовного дела могут быть предоставлены по их ходатайству.

6. После ознакомления участников, обвинительный акт утверждается начальником органа дознания и вместе с материалами уголовного дела направляется прокурору.

В случае, если прокурор, изучив уголовное дело, поступившее от органа дознания, и обвинительный акт, найдет, что все обстоятельства, подлежащие доказыванию, установлены и полно отражены в обвинительном акте, он правомочен принять решение об его утверждении и направлении в суд для разбирательства по существу.

Прокурор при изучении дела, поступившего к нему с обвинительным актом,

обнаружив недостатки, неполноту сведений, подлежащих доказыванию, либо иные нарушения закона, возвращает уголовное дело для производства дополнительного дознания (сроком до 10 суток) либо пересоставления обвинительного акта (до трех суток).

При наличии оснований для прекращения уголовного дела или уголовного преследования, предусмотренных главой 28 УПК РФ, прокурор принимает об этом решение и выносит мотивированное постановление без обращения дела для производства предварительного следствия.

В случае сложности и объема доказательственной деятельности по уголовному делу прокурор вправе принять решение о направлении уголовного

82

дела для производства предварительного следствия. Решения прокурора принимаются в форме мотивированного постановления в течение двух суток.

В целом, современное дознание превратилось в прокурорскую форму предварительного расследования, которую он иногда использует даже для того, чтобы обойти позицию органа предварительного следствия, с которым вошел в противоречие. Таковы реалии современного уголовного процесса, в котором прокурор утратил свою руководящую роль в досудебном производстве.

Внесенные с момента принятия УПК РФ изменения и дополнения наделили процедуру дознания громоздкостью и медлительностью, тем самым приблизив ее к предварительному следствию. К слову, правовое различие форм предварительного расследования основано на формальных признаках (субъект доказывания, сроки расследования, статус участников), не затрагивающих существа следствия и дознания1.

Очевидно, что сложившаяся ситуация поставила перед законодателем вопрос о новой форме досудебного производства в тех случаях, когда совершено преступление небольшой или средней тяжести, очевидны обстоятельства его совершения и известно лицо, его совершившее2.

Созданная федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 УК РФ и УПК РФ»3 «Дознание в сокращенной форме», о котором далее пойдет речь, отнюдь не завершил строительство оптимальной формы упрощенного производства по уголовным делам. Это очередная модификация предварительного следствия, упрощение следственной формы.

1См. подробнее: Супрун С.В. Дознание – сокращенное следствие? // Российский юридический журнал. 2010. № 5 (74). С. 138–143; Гирько С.И., Скударева Н.И. Унификация дознания: современное состояние и перспективы // Проблемы предварительного следствия и дознания: сборник научных трудов (по материалам межведомственного семинара-совещания «Органы дознания системы МВД России в условиях реформирования уголовно-процессуального законодательства»). М., 2014. № 23 С. 3–5.

2Якубина Ю.П. Дознание как форма предварительного расследования // Вестник Пермского университета. 2009. № 3 (5). С. 137–145.

3Собрание законодательства РФ. 2013. № 9, ст. 875.

83

Из всего изложенного в параграфе мы можем вывести несколько заключений. Первый вывод надо сделать о том, что история российского уголовного процесса знает и негативные и позитивные опыты упрощения ведения уголовных дел и соответственно – уголовного преследования. Поскольку вся новейшая история отечественного уголовного судопроизводства – это история развития следственного – смешанного типа уголовного процесса, постольку дифференциация уголовно-процессуальной формы деятельности правоприменительных органов осуществлялась на базе института предварительного следствия. Следственный формат обусловливал дифференциацию форм и осуществление уголовного преследования в различных вариантах упрощенных форм.

Надо признать, что чем более последовательно выражен в законодательстве тот или иной тип процесса, тем более удачны (в плане эффективности)

изобретения суммарных производств, в рамках которых реализуется обвинительно-репрессивная деятельность правоохранительных органов государства, поэтому протокольная форма, или производство в обвинительной камере суда были вполне органичными и вписывались в общий правовой ландшафт, были адекватны исторической эпохе.

Опыт советского законодателя по созданию упрощенных производств в виде производства в судебной камере по УПК 1923 г. или протокольной формы дознания по УПК 1961 г. был более успешным, потому что вписывался в следственный формат. Вся уголовно-процессуальная система была следственной,

а главное были авторитарными (временами тоталитарными) форма правления государства и карательная уголовная политика.

Чем более смешанным является уголовный процесс, тем труднее производить дифференциацию форм на базе его типичной – исходной формы.

Именно с этой проблемой и столкнулся постсоветский законодатель, взявший на себя повышенные обязательства в плане обеспечения правовых стандартов защиты прав личности и одновременно сохранивший традиционный и для

84

царской, и советской уголовно-процессуальной модели следственный правовой механизм правоприменения.

Изменения в существующей модели дознания не завершили формирование института дознания как базовой формы досудебного производства. Мы стоим в начале пути совершенствования института упрощенного производства в контексте перехода к состязательному типу уголовного процесса.