178
§ 2. Суммарное досудебное производство в состязательном уголовном процессе: возможный российский вариант
На наш взгляд, действующая сегодня форма (сокращенного порядка)
досудебного производства не решает существующие проблемы, поскольку пороки прежних постсоветских «суммарных производств» сохранились. Между тем давно известно, «что ни истина, ни справедливость, ни законные интересы и права обвиняемого ничуть не страдают, если такие дела незамедлительно становятся предметом судебного разбирательства после самой элементарной досудебной подготовки»1.
Поэтому «нужно кардинально менять ситуацию, прежде всего за счет повышения качества оперативно-разыскной и уголовно-процессуальной работы,
причем на всех уровнях: от районного звена до центрального аппарата, более эффективно выстраивать взаимодействие с другими правоохранительными структурами»2. Сделать это количественными изменениями закона нельзя,
требуются качественные перемены, которые связаны с усилением состязательности. А состязательность имеет место тогда, когда имеет место спор.
Нет спора – нет нужды и в активности сторон по отстаиванию своих позиций перед судом относительно ответа на основной вопрос дела – о применении уголовного закона3.
Мы считаем, что есть принципиальное различие между «упрощением» и «ускорением» процессуальной формы правоприменения. Непротивление стороны
1Пашкевич П.Ф. Процессуальный закон и эффективность уголовного судопроизводства. М., 1984. С. 91.
2Расширенное заседание коллегии МВД от 21 марта 2014 г. URL: http://www.kremlin.ru/ news/20624 (дата обращения: 05.01.2015).
3Разумеется, мы не отрицаем многое из того, что уже неоднократно обсуждалось в уголовнопроцессуальной науке относительно детерминант упрощения формы, а именно: детерминанты осуществления уголовного преследования в упрощенной форме могут быть определены с учетом особенностей расследования и предмета доказывания преступлений, их криминалистической характеристики, а также целого ряда условий в их совокупности, в том числе: очевидность факта совершения преступления/проступка; небольшая общественная опасность совершенного деяния, запрещенного уголовным законом; согласие защиты с обвинением, неоспаривание основания применения уголовного закона, отказ от обжалования правоприменительного акта; возмещение (иное заглаживание) причиненного вреда.
179
защиты уголовному преследованию, а тем более сотрудничество и деятельное раскаяние обвиняемого, ускоряет любое производство. Ускоряют уголовное преследование и достижение его цели – применение уголовного закона к лицу,
совершившему преступление, – процедуры, предусмотренные главами 40, 40.1
УПК РФ, однако все они предполагают проведение полного предварительного расследования и не освобождают обвинителя от бремени доказывания обвинения.
Это есть ускорение производства (уголовного преследования) без упрощения доказывания и сокращения предварительного расследования. Действительно
упрощением формы можно считать каждую специально предусмотренную Кодексом процедуру, которая ведет к применению уголовного закона с сокращением расследования (доказывания) основания применения уголовного закона.
Концептуальной идеей наших предложений является дифференциация уголовно-процессуальной формы, а именно ее упрощение в случаях полного признания вины лицом, совершившим преступление небольшой и средней тяжести. Кроме того, основной правовой конструкцией расследования подобных уголовных дел, по нашему мнению, должен быть досудебный процесс,
проводимый по типу полицейского дознания. Это базовая правовая рамка, из которой может быть выведено суммарное или сокращенное производство по делам об уголовных проступках. Именно такая конструкция предлагается в Доктринальной модели уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации (далее – Модель), подготовленной коллективом авторов под руководством А.С. Александрова1.
Не все разделяют подобного рода радикальные изменения нашего уголовно-
процессуального права. В дорожной карте уголовной политики на 2017–2025 гг.
приведен подробный анализ вариантов развития уголовного и уголовно-
процессуального законодательства, из которого вытекает вывод в целом об
1 Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и комментарии к ней / под ред. А.С. Александрова. М., 2015.
180
удовлетворенности современными конструкциями уголовно-процессуального закона.
Мы, придерживаясь положений нижегородской Модели, а также на основе проведенного нами исследования, собранного и обработанного эмпирического материала, хотим предложить возможный вариант российского суммарного производства.
Теоретико-концептуальную платформу для суммарного уголовного производства, как нам кажется, могут создать следующие положения:
1.Основу этой модели должны составить принципы, соответствующие
состязательной модели уголовного процесса, отражающие построение правового государства. Принципы, как наиболее точное отражение уголовно-
процессуальной политики государства, должны являться гарантом защиты лица/участника уголовного процесса от произвола «худого» уголовно-
материального законодательства. Как бы ни был рационален закон о преступлении, какое бы справедливое наказание ни назначалось, последствия от произвола уголовного суда в отношении невиновного создадут тяжкое нарушение интересов правосудия и общественной безопасности1, поэтому несовершенное уголовное право может быть сглажено совершенным процессуальным законом.
Добиться этого возможно путем легитимного закрепления в досудебное производство следующих принципов:
1.1. Принцип целесообразности уголовного преследования основан на том, что обвинительная власть должна быть свободна в распоряжении субъективным публичным правом на уголовный иск2. Иными словами, сущность принципа целесообразности уголовного преследования должна быть выражена дискреционными полномочиями прокурора по распоряжению уголовным иском
(уголовным преследованием); он, исходя из соображений об оптимальном
1Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство – Судопроизводство. 4-е изд., перед. и доп. СПб., 1913. С. 10; Ortolan J. Elements du droit penal. Penalite -juridictons - procedure. Vol. 2. Paris: Librairie Plon, 1886.
2Муравьев Н.В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности. М., 1989. Т. 1. С. 19.
181
способе достижения своей процессуальной цели – распоряжением уголовного преследования, может варьировать эти способы принятием соответствующих решений о судьбе обвинения1.
Прокурор в принятии решения о начале или прекращении публичного уголовного преследования должен руководствоваться законом, публичными интересами и официально принятой концепцией уголовной политики2. Такова его роль в состязательном типе уголовного процесса и правовой организации обвинительной деятельности.
Уместно оговориться и о включении в современный УПК РФ нормы,
регламентирующей право прокурора об отказе от поддержания обвинения или о прекращении уголовного дела ввиду нецелесообразности уголовного преследования лиц, совершивших преступление, утратившее общественную опасность, а также ввиду небольшой общественной опасности содеянного ими и деятельного раскаяния.
Для наглядности продемонстрируем несколько примеров из практической деятельности самого автора диссертации, которые, как нам кажется, реально демонстрируют необходимость официального закрепления принципа целесообразности уголовного преследования в законе. На практике же он давно стал одним из правовых стандартов правоприменения.
Так, например, осенью 2013 г. по факту незаконного вылова водных биологических ресурсов с применением запрещенных орудий лова в отношении Л. и Ч. возбужденно уголовное дело по части 3 статьи 256 УК РФ. Из материалов дела следует, что Л. и Ч. были задержаны на берегу р. Ока в районе Дзержинского
1 Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и комментарии к ней / под ред. А.С. Александрова. М., 2015. С. 30.
2 См. подробнее: Никифоренко Ю.Л. Оппозиция принципов законности и целесообразности как проявление коллизиционности в правовом регулировании публичного уголовного преследования // Юридическая техника. Н. Новгород. 2017. № 11. С. 672–675.
182
затона в нескольких метрах от хозяйственного помещения, закрепленного за организацией «К»1.
По требованию начальника полиции был произведен осмотр данного хозяйственного помещения как места происшествия. В ходе осмотра были изъяты несколько видов рыбацких сетей и 11 лодочных моторов без номерных знаков,
которые формально свидетельствовали о преступной деятельности.
В ходе проверки были установлены владельцы изъятых предметов.
Владельцем лодочных моторов оказался заслуженный мастер водно-моторного спорта, который на личном энтузиазме организовал детско-юношескую секцию для занятия спортом на берегу р. Ока Дзержинского затона. В этих целях им были приобретены и переоборудованы пришедшие в негодность лодочные моторы,
которые в осенне-зимний сезон по договоренности хранились в хозяйственном помещении организации «К».
Документально подтвердить факт владения моторами мужчине не представилось возможности, поскольку приобретены они были в разное время у бывших владельцев.
Также по материалу проверки было установлено, что данные 11 лодочных моторов в системе учета похищенных и изъятых документов общегосударственного обращения и номерных вещей не состоят.
В указание требований начальника полиции должностное лицо, в
производстве которого находился данный материал проверки, обратился в суд о признании данных моторов бесхозными с целью обращения их в доход государства.
Предположим, целью данного преследования явилось предупреждение возможной преступной деятельности, однако уголовный закон не предусматривает ответственности за возможность совершения преступления.
Возможные средства, полученные от реализации 11 лодочных моторов, не
1 Приговор Дзержинского городского суда Нижегородской области № 1-628/2013 от 10 декабря 2013 г. по делу № 1-628/2013. URL: http://sudact.ru/regular/doc/LIcGjwwCRAJa/ (дата обращения: 28.03.2017).
183
пригодных для использования по прямому назначению, в масштабах нашего государства ничтожно малы.
Иной случай. 1 сентября 2017 г. в отношении Ю. 1951 года рождения возбуждено уголовное дело № 11701000150104157 по признакам состава преступления, предусмотренного п. «б», «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ.
В ходе допроса в качестве подозреваемого Ю. показал, что «В настоящее время он является пенсионером, по возрасту. Его средний ежемесячный доход составляет 8000 рублей, дополнительного дохода не имеет. 23 августа 2017 г. Ю. отправился на рыбалку с целью наловить рыбы для собственного потребления, а не для продажи. Осуществив лов рыбы незаконным орудием лова – с помощью ставной сети Ю. был задержан сотрудниками полиции. В момент задержания Ю. пояснил сотрудникам полиции, что ловил рыбу при помощи сети себе на еду, так как у него тяжёлое материальное положение». Стоит заметить, что сумма причиненного ущерба в результате преступных действий Ю. составила 1200 рублей.
Указанные примеры являются яркой иллюстрацией карательного воздействия отечественной уголовной юстиции в рамках следственной модели уголовного процесса. Следственный формат предопределяет обвинительный уклон в правоприменении.
Момент, на котором также стоит остановить внимание, – это уход от формализма, канцелярщины, волокиты и «палочного» показателя в правоохранительных структурах, в частности в полиции.
Так, например, в неустановленный период времени с 10 октября по 14 октября 2013 г. неустановленное лицо тайно похитило на остановочной платформе 412-го км ГЖД светодиодные светильники СКУ 01-90-002-У1 в количестве пяти штук, тем самым причинив Горьковской дирекции пассажирских обустройств – структурного подразделения Центральной дирекции пассажирских обустройств – филиал ОАО «РЖД» материальный ущерб на общую сумму 80 254 рубля 30 копеек без учета НДС.
184
По данному факту 23 октября 2013 г. отделом дознания возбуждено уголовное дело № 102298 в отношении неустановленного лица по признакам состава преступления, предусмотренного частью 1 статью 158 УК РФ.
21 ноября 2013 г. должностным лицом, в производстве которого находилось уголовное дело, вынесено постановление о приостановлении дознания в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
2 декабря 2013 г. Нижегородской транспортной прокуратурой данное постановление отменено. В представлении по уголовному делу прокурором было указано, что в целях установления истины по делу, обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, а также сбора доказательств следует произвести выемку документов из учреждений сотовой связи Нижегородской области об абонентских номерах, осуществлявших соединения в районе остановочной платформы (412-й км ГЖД) за период с 10 по 14 октября 2013 г., с указанием входящих и исходящих звонков, СМС-сообщениях, времени соединений, анкетных данных владельцев абонентских номеров.
По результатам выемки, проведенной в пяти сотовых компаниях Нижегородской области, были получены сведения о 10 000 соединений абонентов сотовой связи.
К слову, объем процессуальной работы, необходимый для обработки полученной информации, неизмеримо велик по отношению к реальной перспективе по неочевидному преступлению, совершенному в неустановленный период времени с 10 по 14 октября 2013 г.
«Формально правильно, а издевательство по существу»1. Здесь имеет место быть существующее негласное требование руководства правоохранительных органов (полиции) – сделать «красивым» уголовное дело по неочевидным преступлениям, что, по сути, означает максимально увеличить количество страниц дела, наполнив его процессуальными документами, не имеющими значения для результатов расследования.
1 Серов В.В. Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. М., 2003.
185
Излишний формализм, созданный руководителями прокуратуры и структурных подразделений оперативных служб и органов предварительного расследования, как нам кажется, мотивирован снижением процессуальной нагрузки по преступлениям1, производство предварительного следствия по которым обязательно2 (см. диаграмму 2).
Диаграмма 2. Процессуальная нагрузка на органы предварительного расследования
Из 2 024 747 зарегистрированных в 2016 г. органами внутренних дел преступлений 1 702 284, что составляет 84% от общего числа, относятся к категории средней и небольшой тяжести, что фактически говорит о том, что
1Криминал пошел по убывающей // Российская газета. 2017. 27 февраля.
2См. приложение 4.
186
сотрудники полиции занимаются раскрытием бытовой преступности1, в то время как каждый год уменьшается число выявленных преступлений в сфере экономической деятельности, ущерб от которых исчисляется сотнями миллиардов рублей2 (см. диаграмму 3).
Диаграмма 3. Регистрируемые экономические преступления с учетом причиненного ущерба
«Что касается «палочной» системы, у нас непримиримая позиция по искоренению этого зла»3, – дает негативную оценку этому явлению министр МВД Владимир Колокольцев. А между тем в тексте выступлений руководителей системы МВД все так же звучат такие категории, как «раскрываемость», «выявление преступлений» и др., то есть те же самые пресловутые «палочные»
показатели4.
1URL: https://мвд.рф/upload/site1/document_news/009/338/947/sb_1612.pdf (дата обращения: 15.05.2017).
2См., например: Александрова И.А. Современная уголовная политика по обеспечению экономической безопасности и противодействию коррупции: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2016; Фетищева Л.М. Применение мер пресечения при производстве по уголовным делам о преступлениях, совершенных в сфере предпринимательской деятельности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2016.
3Эксклюзивное интервью с главой МВД В. Колокольцевым от 26 ноября 2015 г. URL: http://www. ntv. ru/novosti/1577741/ (дата обращения: 27.11.2016).
4Никифоренко Ю.Л. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации как концептуальная основа для создания качественно нового суммарного производства по уголовным делам // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 1 (33). С. 293–296.
187
Мы согласны с тем, что необходимо вводить новые критерии оценки деятельности правоохранительной системы, но как это сделать в следственном уголовном процессе со сложившимися в его рамках правовыми стандартами правоприменения, где во главу угла ставятся формальные показатели. Заметим,
кстати, что экономические исследования показывают, что состязательный процесс для экономики страны эффективнее1 инквизиционного судопроизводства.
Как реализовать его в уголовном процессе – междисциплинарная политико-
правовая проблема.
Уместно сказать и о том, что целесообразность и вообще упрощение какой-
либо процессуальной деятельности, разумеется, неуместны по некоторым категориям уголовных дел. Это общеизвестно и не подвергается нами сомнению.
Упрощенная форма досудебного производства – ускоренного уголовного преследования не допускается в отношении лиц, не владеющих языком, на котором введется судопроизводство. Упрощенное производство исключается по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними или лицами,
которые в силу своих психических или физических особенностей не могут самостоятельно осуществлять право на защиту. По таким преступлениям обязательно производство уголовного преследования в общей форме.
1.2.Принцип презумпции доверия полицейскому. Как показал опрос
150 респондентов, 93% опрошенных указали на необходимость легализации указанного принципа как обязательного элемента в осуществлении досудебного производства2.
Еще в 2014 г. председателем комитета Государственной Думы РФ по безопасности и противодействию коррупции Ириной Яровой был подготовлен проект поправок в закон «О полиции», основной идеей которого было законодательное закрепление презумпции доверия и поддержки сотрудникам
1 Шклярук М. Реформа уголовного процесса // Ведомости. 2015. 9 марта. URL: http://www.vedomosti. ru/newspaper/articles/2015/03/09/gosudarstvo-i-pravo-ugolovnaya- reforma (дата обращения: 31.03.2017).
2 См.: приложение 5.
188
полиции, однако законопроект так и не был реализован, встретив массу негативной критики1.
Масло в огонь добавляют и СМИ2 с общественными организациями3, создавая определенную негативную атмосферу вокруг правоохранительной структуры, фактически занимаясь ее шельмованием. Однако и само государство ставит под сомнение деятельность государственного органа, действующего от имени и в интересах государства. Так, в 2010 г. дополнение части 1 статьи 63 УК РФ пунктом «о» в качестве квалифицирующего признака «совершение умышленного преступления сотрудником органов внутренних дел» определило наличие фактической презумпции виновности сотрудника. С вступлением в законную силу Федерального закона от 19 декабря 2016 г. № 436-ФЗ, дополнившим статью 299 УК РФ частью 3, фактически легально закреплена презумпция недоверия полиции.
Наиболее остро презумпция недоверия полиции проявляется в судебной инстанции. Так, опрошенные нами респонденты, указывают, что судьи относятся к сотрудникам полиции как к не заслуживающим доверия, любые сомнения толкуются против них.
Не редки случаи, как указывают опрошенные респонденты4, когда в судебное заседание вызывают оперативных сотрудников, производивших задержание лица, у которых при себе находились наркотические средства, а также должностное лицо, в производстве которого находилось уголовное дело, тем самым ставя под сомнение как протоколы задержания, так и собранный материал уголовного дела.
1Полицейским позволят ущерб при исполнении // Коммерсантъ. 2014. 24 июня.
2Баженов М. И почему все-таки так плохо работает полиция? URL: http://www.bfm- nn.ru/news/society/3746-i-pochemu-vse-taki-tak-plokho-rabotaet-politsiya-/ (дата обращения: 31.03.2017); Торочешникова М. Зашивайте карманы! // Радио свобода. 2016. 14 декабря. URL: http://www.svoboda.org/a/28174523.html (дата обращения: 03.04.2017).
3КГИ: поправки к закону «О полиции» легитимизируют насилие со стороны МВД России. URL: http://rapsinews.ru/legislation_publication/20150708/274091840.html (дата обращения: 03.04.2017).
4См. приложение 5.
189
Стоит отметить, что в большинстве случаев подозреваемые, проходящие по уголовным делам, связанным с незаконным оборотом наркотических или психотропных веществ, являются ранее судимыми за аналогичные преступления и/или преступления имущественного характера, систематически употребляют наркотические средства на протяжении длительного периода времени, а также ведут асоциальный образ жизни.
Зачастую, в ходе предварительного расследования подозреваемые признают свою вину, однако на суде могут заявить, что наркотические средства им не принадлежали и что их подбросили сотрудники полиции. В таком случае, суд не учитывает материалы уголовного дела, а вызывает сотрудников полиции для допроса, невзирая на показания свидетелей и иные изобличающие доказательства.
Иное проявление судейской предвзятости к полицейским состоит в следующем. В дежурный день судья может отказать в удовлетворении ходатайства на производство следственного действия, ссылаясь на нарушение требований, предъявляемых к заполнению документов либо не принять его вовсе,
если постановление будет направлено не самим должностным лицом, а через оперативного сотрудника, сопровождающего уголовное дело, чем довольно часто злоупотребляет Дзержинский городской суд Нижегородской области.
Не отличается проявлением доверия к полиции и прокуратура. Как указывают отдельные респонденты: «Прокуратура прессует! Часто меняются требования по оценке деятельности. Чуть что – приходят представления о проведении служебных проверок».
2. Гуманизация уголовного и уголовно-процессуального законодательства и практики его применения1. Развиваясь во многих сферах,
Россия практически не движется в сторону снижения числа заключенных и ресоциализации лиц, совершивших преступления. Она по-прежнему на восьмом месте в мире и на первом в Европе по числу заключенных на 100 000 населения.
1 79% опрошенных нами респондентов среди сотрудников подразделений дознания и следствия органов внутренних дел рассматривают гуманизацию законодательства как основной элемент оптимизации работы органов предварительного расследования.
190
Лишение свободы условно или реально назначается в качестве наказания 60%
осужденных. Частота выбора этого наказания, равно как и сроки лишения свободы, обусловлены содержанием Уголовного кодекса. Репрессивность уголовного закона может быть снижена без ущерба для таких целей уголовного наказания, как восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предотвращение совершения новых преступлений1.
2.1. Введение категории «уголовный проступок» (offence). На состоявшемся в декабре 2016 г. IX Всероссийском съезде судей Председатель Верховного Суда Российской Федерации В. Лебедев в своем выступлении акцентировал внимание на необходимости введения в правовое поле Российской Федерации понятия «уголовный проступок»2. В пользу уголовного проступка свидетельствует и судебная статистика3. Так, из 954 255 дел, рассмотренных судами общей юрисдикции в 2016 г., 80% приходится на преступления небольшой (545 076) и средней (218 679) степени тяжести (см. диаграмму 4).
Диаграмма 4. Количество преступлений по степени общественной опасности за 2016 год
1 Уголовная политика: дорожная карта (2017–2025 гг.) / Г.А. Есаков [и др.]. М., 2017. С. 6, 7.
2 Выступление Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедева на IX Всероссийском съезде судей (Москва, 6–8 декабря 2016 года). URL: https://www.youtube.com/embed/xv9x4K26kmc (дата обращения: 15.05.2017).
3 Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 15.05.2017).
191
Более 70% осужденных в 2016 году привлечены к уголовной ответственности за совершение преступлений небольшой и средней степени тяжести1 (см. диаграмму 5).
Диаграмма 5. Виды назначенных наказаний за 2016 год
Таким образом, введение института уголовного проступка способно одновременно решить несколько задач, направленных на снижение криминализации сферы публичных правонарушений, большой нагрузки на судебную систему по рассмотрению уголовных дел о преступлениях небольшой и средней тяжести, которые требуют полной процессуальной формы, а также чрезмерную постпенитенциарную репрессивность, связанную с судимостью2.
Несмотря на пристальное внимание научной среды к институту уголовного проступка3, единого представления о его возможной правовой форме на сегодняшний момент не выработано1.
1 Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 15.05.2017).
2Уголовная политика: дорожная карта (2017–2025 гг.) / Г.А. Есаков [и др.]. М., 2017. С. 36.
3См., например: Карпец И.И. Проблема преступности. М., 1969; Фефилова В.Ф. Преступление и проступок: дис. … канд. юрид. наук. М., 1976; Махоткин В.П. Преступления, не представляющие большой общественной опасности (уголовно-правовое и криминологическое исследование): дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1992.
192
Мы же полагаем, что категория уголовного проступка должна обладать
следующими материально-правовыми характеристиками:
–впервые совершенное умышленное или неосторожное деяние небольшой или средней степени тяжести, обладающее меньшей по сравнению с преступлением общественной опасностью;
–отсутствие тяжких последствий, значительного вреда, способа совершения,
опасного для жизни и здоровья;
– наказание не связано с лишением свободы2.
Введение понятия «уголовный проступок» позволит применять к отдельным уголовным составам в качестве мер ответственности исправительные и принудительные работы, не характерные для Кодекса административных правонарушений РФ. За совершение уголовного проступка не должно назначаться наказание в виде лишения свободы, образующее судимость, влекущую за собой негативные социальные последствия3, однако при повторном совершении проступка виновное лицо может быть привлечено к уголовной ответственности,
что представляет собой так называемую административную преюдицию.
Считаем, что введение института уголовного проступка по образцу offence4
создаст максимально упрощенный порядок начала уголовного расследования: с
момента официального обращения в суд заинтересованной стороны
(потерпевшего) с заявлением или рапорта полицейского, выявившего признаки
________________________
1 См., например: Гордиенко В.В. Законодательное установление уголовного проступка и исключение института отказных материалов // Российский следователь. 2010. № 15. С. 11–13; Щедрин Н.С. Основные направления реформирования системы мер уголовного воздействия: опыт законодательного проектирования // Криминологический журнал Байкальского госуниверситета экономики и права. 2012. № 2. С. 5–13; Разгильдиев Б.Т. Общественная опасность преступлений и иных правонарушений // Библиотека криминалиста. 2013. № 2. С. 214–224.
2 Рогова Е.В. Уголовный проступок в системе категоризации преступлений // Российский следователь. 2011. № 16. С. 26–29.
3 Выступление Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедева на IX Всероссийском съезде судей (Москва, 6–8 декабря 2016 г.). URL: https://www.youtube.com/ embed/xv9x4K26kmc (дата обращения: 15.05.2017).
4 Стойко Н.Г., Семухина О.Б. Уголовный процесс в США: учебное пособие. URL: http://law.sfukras.ru/data/ method/e-library-kup/Mono/Уголовный%20процесс%20США.pd (дата обращения: 08.05.2016).
193
уголовного проступка. Таким образом, получается, что стадия возбуждения уголовного дела и предания суду совмещены. Судья, получив и проверив в ходе судебного заседания материал, собранный полицией, принимает решение о виновности или невиновности лица, совершившего уголовный проступок.
На наш взгляд, подобная уголовно-процессуальная форма в значительной мере способна разгрузить правоохранительную и судебную системы,
сконцентрировав внимание на раскрытии и расследовании более тяжких преступлений.
2.2. Расширение области применения процедур по освобождению от уголовной ответственности с выплатой компенсации государству или возмещением ущерба потерпевшей стороне по преступлениям небольшой или средней степени тяжести, где в качестве криминообразующего признака используется имущественный ущерб1. Для реализации подобного процессуального механизма необходимо соблюсти ряд условий, таких как:
–обязательность применения данного вида освобождения ответственности на всех стадиях уголовного процесса;
–экономическая составляющая, заключающаяся в определении по прогрессивной шкале суммы компенсации государству/потерпевшему,
пропорциональной доходам виновного;
– механизм оспаривания размера причиненного ущерба, служащего основанием к исчислению штрафа/компенсации.
2.3. Расширение дел категории частного и частно-публичного обвинения. Данное предложение способно в значительной степени разгрузить работу органов предварительного расследования и суда, не нанося ущерба общественным и государственным интересам. Перечень статей УК РФ,
производство по которым предусмотрено в частном и частно-публичном порядке,
неоправданно узок. Подобное ограничение не соответствует современным реалиям.
1 Уголовная политика: дорожная карта (2017–2025 гг.) / Г.А. Есаков [и др.]. М., 2017. С. 33.
194
К делам частного и частно-публичного обвинения следует отнести дела, у которых момент начала уголовного преследования находится в прямой зависимости от волеизъявления потерпевшего. Ограничением же подобному порядку должен стать уровень общественной опасности, то есть тяжести совершенного деяния.
Опираясь на полученные в ходе опроса респондентов данные, мы пришли к выводу, что вполне оправданным может быть «перенос» из категории публичного преследования в частное и частно-публичное следующих составов: статьи 115, 116, 119, части 1 и 2 статьи 180, статьи 327 УК РФ.
2.4. Внедрение в практику примирительных (медиационных) процедур в уголовном процессе1. Еще в 2008 г. Д. Медведев акцентировал внимание на социально ориентированной задаче юристов России по развитию в нашей стране альтернативных методов разрешения споров, в том числе третейского суда и переговоров, что поможет снизить процессуальную нагрузку на правоохранительную и судебную системы, а также сориентирует нашу страну на формирование гражданского общества2.
Так, 27 июля 2010 г. принят Федеральный закон № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)»3. Однако вопрос о введении медиации в уголовнопроцессуальную среду и иных примирительных процедур до настоящего времени не решен.
Зарубежный опыт применения медиации, равно как и иных альтернативных процедур разрешения уголовно-правового конфликта4, показывает нам реальную
1Никифоренко Ю.Л. К вопросу о создании оптимальной уголовно-процессуальной формы досудебного производства // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 2 (34). С. 508–510.
2Выступление Д.А. Медведева, Президента Российской Федерации, Председателя Попечительского совета Ассоциации (Москва. 29 января 2008 года). URL: http://www.alrf34.ru/news/item/18 (дата обращения: 11.05.2017).
3Российская газета. 2010. 30 июля.
4Апостолова Н.Н. Медиация (посредничество) по уголовным делам // Российская юстиция. 2010. № 3. С. 55–58.
195
возможность разрешения таких значимых вопросов, как возмещение вреда потерпевшему, восстановление нарушенного в результате преступления порядка,
ресоциализация осужденного лица для предотвращения повторного совершения преступления вне рамок деятельности уголовной юстиции1.
Полагаем, подобные примирительные процедуры должны стать как дополнением к действующему процессуальному законодательству, так и альтернативой к нему.
В этой связи заслуживает внимания вывод М.С. Кесаевой о том, что усиление частного элемента в правовой организации уголовного преследования за указанные преступления является оправданной мерой по модернизации правового механизма противодействия преступности и дифференциации уголовно-
процессуальной формы. Принципиально важным в ее позиции является положение о самозащите участников процесса, имеющих признаваемый законом интерес в уголовном деле – посредством задействования механизма судебного контроля и других правовых инструментов. Свободный человек – субъект диспозитивности, вправе распоряжаться своими правами, в том числе правом на защиту от обвинения. Признание обвиняемым своей вины в совершенном преступлении (уголовном проступке) и согласие на применение закона создает материально-правовую предпосылку для упрощения уголовного преследования и принятия решения о привлечении к уголовной или альтернативной ей юридической ответственности2.
3. Ликвидация стадии возбуждения уголовного дела. Сторонники ликвидации стадии возбуждения уголовного дела аргументируют свою позицию тем, что, во-первых, данная стадия приводит к затягиванию процессуальных сроков о начале уголовного расследования. Во-вторых, она способствует корректировке ведомственных показателей в сторону уменьшения. В-третьих, это
1 Давлетов А.А., Братчиков Д.А. Проблема применения медиации в уголовном процессе России // Российский юридический журнал. 2014. № 5. С. 31.
2 См.: Кесаева М.С. Проблемы гармонизации уголовно-процессуальных гарантий прав личности и дифференциации форм досудебного производства по уголовным делам: дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2017. С. 10, 98.
196
приводит к необоснованным отказам в возбуждении уголовного дела, а также сокрытии от регистрации заявлений и сообщений, являющихся неотъемлемыми
«спутниками» процедуры данной стадии1.
Мы разделяем мнение о том, что стадия возбуждения уголовного дела
«тормозит» уголовно-процессуальную деятельность правоохранительных органов2, однако в отличие от большинства3, наше предложение заключается в замене стадии возбуждения уголовного дела процедурой «Начала досудебного уголовного производства» (гл. 8 Модели), допускающей производство следственных и иных проверочных действий, направленных на закрепление следов преступления.
4. Форма досудебного производства. Главным условием для создания нормальной правовой основы для системы суммарных производств является реформирование досудебного производства, отказ от следственной формы его правовой организации. Формула его имеется в Модели: «Уголовное досудебное производство – деятельность сторон, направленная на сбор доказательств всеми не запрещенными законодательством способами и подготовку к разрешению уголовного дела по существу в суде»4. Эта деятельность должна иметь место с
1 См., например: Гаврилов Б.Я. Современное уголовно-процессуальное законодательство и реалии его правоприменения // Российский следователь. 2010. № 15. С. 18; Гирько С.И. О некоторых проблемных вопросах процессуальной регламентации ускоренного досудебного производства // Российский следователь. 2010. № 15. С. 16; Каретников А.С., Коретников С.А. Назначение стадии возбуждения уголовного дела: декларируемое и действительное // Российский следователь. 2015. № 23. С. 20.
2Никифоренко Ю.Л. К вопросу о создании оптимальной уголовно-процессуальной формы досудебного производства // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 2 (34). С. 508–510.
3Головко Л.В. «Можно приветствовать наших судей, которые не хотят упрощения правосудия» // Уголовный процесс. 2017. № 1. С. 38–45; Цветков Ю.А. «Благие» намерения МВД // Уголовный процесс. 2017. № 4. С. 11; Уголовный процесс: от прошлого к будущему: материалы Международной научно-практической конференции (Москва, 21 марта 2014 г.): в
2ч. М., 2014. Ч. 1.; Комитет гражданских инициатив. URL: https://komitetgi.ru/projects/ (дата обращения: 06.05.2015); Проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации (в части введения особого порядка досудебного производства)». URL: http: www // regulation.gov.ru/project/22294. html?point=view_ project&stage=2&stage_id=16056 (дата обращения: 06.05.2015).
4Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и комментарии к ней / под ред. А.С. Александрова. М., 2015. С. 19.
197
начала досудебного расследования до направления уголовного дела в суд с обвинительным актом (предложением суду применить уголовный закон к предполагаемому виновному в преступлении) либо отказом от уголовного преследования.
Выделим ряд принципиальных деталей проектируемой модели досудебного производства.
Основные параметры правовой организации досудебного производства в состязательном процессе отражены в следующих положениях Модели:
1)с момента, когда лицу становится известно о том, что оно подвергается уголовному преследованию, производство осуществляется на основе состязательности. Это предполагает самостоятельное отстаивание сторонами обвинения и защиты своих правовых позиций любыми способами, не противоречащими закону (ч. 1 ст. 2.3 Модели);
2)стороны свободны в использовании своих прав в пределах и способах достижения своих процессуальных целей, предусмотренных Кодексом (ч. 2 ст. 2.4
Модели).
3) обвинитель вправе отказаться от обвинения, что влечет прекращение уголовного дела. Отказ прокурора от поддержания государственного обвинения влечет за собой прекращение уголовного дела, кроме случаев, когда против этого возражает частный обвинитель, к которому переходит функция обвинения (ч. 4
ст. 2.4 Модели).
Принципиальный момент состязательной правовой организации уголовного преследования состоит в установлении судебного порядка предъявления обвинения. Обвинение (уголовный иск) должно предъявляться обвиняемому прокурором (возможно, с субсидиарным участием потерпевшего) через следственного судью1.
1 См.: Александров А.С. Понятие и сущность уголовного иска // Государство и право. 2006. № 2. С. 36–39.
198
Мы разделяем мнение наших коллег о том, что институт обвинения должен быть выведен из процедуры досудебного производства и стать судебной процедурой, обвинение должно формулироваться прокурором и предъявляться в обвинительной камере суда.
Досудебное производство должно быть лишено следственной процессуальной формы как главной формы применения уголовно-
процессуального закона. В таком случае досудебное предварительное расследование становится не способом применения уголовного закона, а тем, чем оно должно быть – деятельностью стороны обвинения по установлению основания обвинения и выдвижению обвинения против предполагаемого преступника перед судебным органом, а также подготовке оснований для предъявления уголовного обвинения в суде и требования о применении уголовного закона к лицу, совершившему преступление. Формулировка,
выдвижение и поддержание в суде обвинения (уголовного иска) исключительная функция прокурора, который выступает официальным представителем обвинительной власти в уголовном деле, рассматриваемом судом.
4.1. В целом мы определяем досудебное производство как полицейское дознание. Определения этому понятию давались многими представителями нижегородской школы процессуалистов, в том числе самим профессором Александровым.
Дознанию необходимо стать неформализованной деятельностью,
осуществляемой полицией под руководством прокурора, поскольку повышение досудебного производства возможно благодаря четкому определению полномочий полиции во взаимодействии с прокурором.
Соответственно, основной задачей полиции должно стать негласное расследование и производство дознания путем сбора изобличающей информации для последующей передачи прокурору. В свою очередь, под сбором информации стоит понимать как ее протоколирование, так и иную фиксацию с помощью фото-, видео- и аудиозаписи.
199
В рамках дознания не должна даваться юридическая оценка фактов преступной деятельности виновных лиц, а само производство не должно
«заковываться» судебными формами и обрядами1. При наличии достаточных данных полагать о виновности конкретного лица в инкриминируемом преступлении составляется обвинительное заключение (протокол о совершении уголовного проступка) с предложением о привлечении данного лица в качестве обвиняемого. Обвинительное заключение вместе с материалами уголовного дела направляется прокурору.
Прокурор же, будучи ключевой фигурой уголовного преследования, должен принять решение по поступившему от сотрудников полиции материалу:
–о прекращении уголовного преследования;
–о применении примирительных процедур;
–о предъявлении публичного (государственного) обвинения (уголовного иска)2 путем подачи материала в суд (см. рисунок 1). Формулировка, выдвижение
иподдержание в суде обвинения – исключительная задача прокурора.
Рис. 1. Структура досудебного производства
1См., например: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. СПб., 1910. Т. 2. С. 367; Квачевский А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 г. Теоретическое и практическое руководство. СПб., 1867. Ч. ІІ: О дознании и розыске. С. 5.
2Обвинение – утверждение о виновности конкретного лица в преступлении/уголовном проступке (ст. 1.1 Модели).
200
4.2. Важной предпосылкой для изменения процедуры принятия решений в порядке упрощенного судопроизводства является перемена информационно-
коммуникативной модели доказывания и формирования оснований правоприменения.
Элементом этой модели следует считать досудебное доказывание, которое трактуется как деятельность сторон, направленная на сбор своих «доказательств» всеми не запрещенными законодательством способами и подготовку к разрешению уголовного дела по существу, то есть правомерности притязания обвинительной власти на применение уголовного закона к предполагаемому нарушителю уголовного закона, в суде. Досудебная деятельность сторон,
досудебное уголовное расследование не может считаться способом формирования основания для применения уголовного закона, но способна только выявить обстоятельства, дающие основание для отказа от уголовного преследования без передачи дела в суд.
Суть новой доктрины уголовно-процессуального доказывания,
разработанной нижегородской школой процессуалистов, состоит: (1) в
принципиальном разделении досудебной односторонней деятельности субъектов доказывания, направленной на собирание «фактических материалов», и судебного доказывания в форме состязательной судебной процедуры (у следственного судьи или при рассмотрении дела судом по существу); (2) в различении судебного доказательства и досудебного «фактического материала», включающего в себя источники (носители) информации, из которых после судебной проверки и оценки может сформироваться доказательство-факт1.
1 См. об этом, напр.: Александров А.С., Никонов М.А. К основаниям теории доказательств в состязательном уголовном процессе // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2013. № 2 (25). С. 68–77; Александров А.С., Терехин В.В. Пять тезисов из манифеста критических правовых исследований русского уголовно-процессуального права // Вестник Волгоградского государственного университета. 2015. № 1 (26). С. 8–14.
201
4.3. Производство всего комплекса гласных и негласных1 следственных действий по расследованию факта преступления, потому как уголовно-
процессуальная деятельность без ОРД бессильна, так и оперативно-разыскная деятельность без уголовного процесса – бесплодна2.
Тем самым мы хотим сказать, что розыск не должен противопоставляться расследованию и быть его подготовительной стадией. Розыск должен входить в понятие досудебного производства, которое по своему свойству подразумевает деятельность по подготовке изобличающего материала, не имеющего судебного характера, необходимого прокурору, чтобы удостовериться в обоснованности досудебного производства и достаточности для судебного производства. Таким образом, оперативную работу мы выводим на уровень правовой формы получения
«фактических материалов», то есть источников доказательственной информации,
которые после их судебной проверки становятся доказательствами, которые устанавливают основание для применения уголовного закона. А досудебное производство, главным образом это касается досудебного публичного уголовного преследования, выводится за пределы процесса и становится односторонней,
организационно-правовой деятельностью полицейских органов.
4.4. Полицейское дознание как досудебное уголовное преследование надо допустить в общей и сокращенной форме3.
Необходимо наличие двух различных по своей процедуре досудебных производств, опирающихся на дифференциацию всех деликтов на категории – преступления и проступки. По наиболее серьезным преступлениям должно проводиться классическое расследование в общем формате – полицейское дознание, а по уголовным делам о преступлениях, совершенных в условиях
1Ст. 6: Об оперативно-розыскной деятельности: федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (ред. от 06.07.2016) // Собрание законодательства РФ. 1995. № 33, ст. 3349.
2См.: Поляков М.П. Уголовно-процессуальная интерпретация результатов оперативнорозыскной деятельности: монография / под ред. В.Т. Томина. Н. Новгород: Нижегородская правовая академия, 2001. С. 14.
3Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и Комментарии к ней / под ред. А.С. Александрова. М., 2015.
202
очевидности и не представляющих большой общественной опасности, (проступках) – упрощенное полицейское дознание (суммарное производство).
Материальным основанием для применения упрощенной формы досудебного производства как способа реализации уголовного преследования должно быть наличие признаков преступлений, перечисленных в части 3
статьи 151 УПК РФ. Это не означает, что по всем преступлениям/проступкам,
перечисленным в статье 151 УПК РФ, обязательно упрощенное производство.
Такая возможность может быть реализована с учетом особенностей расследования и предмета доказывания преступлений, их криминалистической характеристики, а также целого ряда условий в комплексе. Опираясь на научную литературу, можно заключить, что в качестве таких условий можно привести:
1. Очевидность факта совершения преступления/проступка. Мы исходим из того, что под очевидностью понимаем отсутствие на момент поступления информации, сомнений в том, что данное явление является преступлением
(проступком) и что совершило его данное лицо.
2.Небольшая общественная опасность совершенного деяния, то есть преступления, относящиеся к категории небольшой и средней тяжести согласно статье 15 УК РФ.
3.Полное признание вины лицом, совершившим преступление/проступок, а
также его готовность возместить ущерб или иным образом загладить причиненный вред.
4.Упрощенная форма досудебного производства допускается в отношении лиц, не владеющих языком, на котором ведется судопроизводство, при обязательном участии адвоката и переводчика.
3.1. Пример применения подобного правового стандарта мы могли
наблюдать в отношении русских футбольных болельщиков на Евро-2016,
203
осужденных во Франции и приговоренных к лишению свободы до 2 лет, в
течение двух суток с момента фиксации преступления1.
5. Производство дознания исключается по делам о преступлениях,
совершенных несовершеннолетними или лицами, которые в силу своих психических или физических особенностей не могут самостоятельно осуществлять право на защиту. По таким преступлениям обязательно производство общей формы дознания.
Условием, исключающим упрощенную процедуру дознания, служит также совершение одним лицом в совокупности нескольких преступлений, если хотя бы по одному из них требуется проведение предварительного расследования.
4.5. Разумные сроки досудебного производства. Успех досудебного производства должен обеспечиваться возможностью проводить его быстро и непрерывно при отсутствии любых формальностей на этой стадии, установление которых было бы не только напрасным, но и мешало бы интересам уголовного судопроизводства2.
В связи с этим, досудебное производство по общим правилам должно осуществляться в разумные сроки, необходимые и достаточные для подготовки уголовного дела к судебному разбирательству по существу, но в любом случае не превышающие срока давности привлечения к уголовной ответственности,
установленного УК РФ для соответствующего преступления3.
При определении разумного срока уголовного производства должны учитываться такие обстоятельства, как правовая и фактическая сложность уголовного дела, поведение участников уголовного производства, достаточность и эффективность действий суда, прокурора, полиции, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела, и общая продолжительность уголовного производства.
1См., например: Дубов Р. «Ищете связи хулиганов с государством? В этот раз – мимо» // Новая газета. 2016. 20 июня С. 6–7.
2См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. СПб., 1910. Т. 2. С. 367–369.
3Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права РФ и комментарии к ней / под ред. А.С. Александрова. М., 2015. С. 82.
204
Соответственно при расследовании проступка в упрощенной форме сроки производства должны исчисляться сутками, в то время как при определении сроков расследования упрощенной процедуры дознания необходимо руководствоваться сложностью.
Что касается упрощенной формы полицейского дознания, то оно должно проводиться в максимально короткие сроки (в течение 1–3 суток) либо устанавливаться прокурором в каждом конкретном случае, но не более 10 суток.
4.6. Состязательность уголовного производства – это главное.
Мы считаем, что если не полностью следует переходить на состязательный тип уголовного судопроизводства, то максимально продвигаться к этой процессуальной модели. Производство по уголовному делу должно иметь вид спора между стороной обвинения и стороной защиты, возникающего в досудебном производстве и завершающегося в суде. Каждая из сторон такого спора наделяется равными юридическими возможностями для отстаивания своих интересов. Таким образом, сторона защиты наделяется активной формой участия по сбору и получению информации, имеющей значение по уголовному делу, ее исследованию и убеждению суда в правильности своей позиции однако исключительным правом на производство негласных следственных действий обладают государственные органы.
В основу досудебного производство должна быть положена идея о том, что стороны сами определяют предмет уголовного спора (уголовного дела) и порядок его разрешения. Сторона защиты, признав факт совершения «обвиняемым» преступления, принимает на себя все правовые последствия этого выбора,
соглашается с тем, как будет разрешено дело, и несет ответственность за свое волеизъявление.
Для правовой организации досудебного производства по состязательному типу важна система сдержек и противовесов, поэтому последовательно должно быть проведено разделение полицейской, прокурорской и судебной функций.
Полицейские дознаватели должны осуществлять всю предварительную работу по регистрации, раскрытию преступлений, фиксации следов преступления
205
и подготовки материалов для выдвижения обвинения. Функция прокуроров состоит в решении вопроса о предъявлении обвинения и направлении уголовного дела в суд, поддержании обвинения или предложении альтернативного варианта разрешения уголовно-правового спора.
«Обвинительная власть», понятие которой раскрыто в учении нижегородских процессуалистов в виде системы отношений между прокурором и другими органами публичного уголовного преследования, основана на руководящей роли прокурора. В число органов уголовного преследования могут входить любые органы исполнительной власти и, в первую очередь, полиция,
уполномоченные законом на противодействие преступности.
В соответствии с нашей концепцией функция судов состоит в осуществлении правосудия и судебного контроля. В этой связи нельзя не сказать о важности введения в наше уголовно-процессуальное право института следственных судей. Следственный судья – это важнейший элемент системы отношений между органом обвинительной власти, официально представляющей уголовное преследование, и стороной защиты. От этой фигуры зависит баланс сил сторон и система процессуальных сдержек и противовесов (процессуальных гарантий прав личности).
Мы разделяем взгляды авторов Модели1, согласно которым следственный судья – это федеральный орган судебной власти (суд), функционирующий независимо от системы судов общей юрисдикции и реализующий в досудебном уголовном производстве комплекс юрисдикционных функций, связанных с разрешением по существу потенциального или имеющегося спора2.
Наша позиция состоит в том, что следственный судья – это не орган судебного контроля органов предварительного расследования, прокурора, и тем более не орган предварительного расследования (по типу «судебного
1 См.: Зинченко И.А., Фетищева Л.М. Следственный судья как участник уголовного досудебного производства // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2015. № 3 (41). С. 41–44.
2 См.: Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации и комментарии к ней / под ред. А.С. Александрова. М., 2015.
206
следователя»), а специализированный орган судебной власти, который уполномочен осуществлять функцию применения закона (уголовного), то есть прекращать уголовное преследование по нереабилитирующему основанию,
применять альтернативную мере уголовной ответственности санкцию уголовно-
правовой нормы, а также при необходимости депонировать доказательства.
Очевидно, что введение следственного судьи модифицирует существующий судебный контроль в досудебном производстве – по состязательному типу,
придаст гарантии независимости и самостоятельности судебной власти.
Добавим еще то, что досудебное производство должно строиться по принципу равенства перед судом и законом, не предоставляя каких-либо привилегий или ограничений прав участников (ст. 2.2 Модели). Это, между прочим, касается преступлений, совершаемых в предпринимательской сфере, а
потому мы не разделяем сложившегося в нашей правовой действительности экономического лобби в лице бизнес-омбудсмена Бориса Титова. Считаем принципиально неверным создание особого уголовно-процессуального производства по делам о предпринимательских преступлениях.
В условиях непростого развития экономики страны, а также обострения социально-экономической обстановки бизнес-мошенничество становится серьезной угрозой социальной стабильности в стране. Действиями «сотрудников фирм, бухгалтеров, коммерческих директоров, которые просто выполняют свою работу и получают за это зарплату»1, ежегодно причиняется многомиллиардный ущерб, однако государство вместо борьбы с так называемой беловоротничковой преступностью наделяет данные субъекты уголовно-процессуальными преференциями.
Между тем, именно в русле особой уголовно-правовой политики противодействия предпринимательским преступлениям было создано специфическое суммарное производство: статья 28.1 УПК РФ и статья 76.1 УК
1 Борис Титов предложил провести амнистию к 100-летию Октябрьской революции. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3234371 (дата обращения: 03.03.2017).
207
РФ предусматривают особый порядок прекращения уголовного дела по преступлениям в сфере предпринимательской деятельности, в том числе по налоговым преступлениям. Детализацию этой процедуры осуществил Пленум Верховного Суда России в своем постановлении от 15 ноября 2016 года № 481.
Таким образом, процессуальная деятельность сотрудников полиции, направленная на борьбу с преступлениями в сфере экономики, на государственном уровне воспринимается как давление на порядочное бизнессообщество, борющееся за экономическое процветание государства.
В результате такого государственного менталитета мы получили, что материально обеспеченные мошенники, обладая большими возможностями противодействия органам уголовного преследования и юстиции, могут избежать уголовной ответственности, что отличает их от «обычных» преступников, преследуемых в общем порядке2.
Мы разделяем позицию наших коллег, что данный путь дифференциации уголовно-процессуальной формы применения уголовного закона и ведения уголовного преследования является порочным, так как идет вопреки принципу равенства всех перед законом и судом; уголовный процесс не должен строиться по принципу, что «кому-то можно чуть больше, чем остальным», закон (уголовный и уголовно-процессуальный) должен быть обязательным для всех.
Говоря об общих проблемах реформирования предварительного расследования и создания качественно нового суммарного производства по уголовным делам, надо сказать еще следующее.
1 О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 г. № 48 // Российская газета. 2016. 24 ноября.
2 См. подробнее: Александров А.С., Александрова И.А. Особый порядок привлечения к уголовной ответственности предпринимателей и освобождение от нее // Уголовный процесс. 2017. № 6. С. 56–65; Ураков Д.И. Уголовное преследование по уголовным делам о мошенничестве в сфере экономической деятельности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2017. С. 4.
208
Во-первых, реформы часто разрабатываются теоретиками, не связанными с практикой, и даже не юристами. В результате чего догматическая модель,
сталкиваясь с реальной жизнью, начинает работать не так, как задумывалось.
Во-вторых, реформы нередко разрабатываются внутри самого реформируемого ведомства, что расходится с его интересами, поэтому концептуальные проекты реформирования уголовного процесса должны обсуждаться гласно, с привлечением широкого круга экспертов и общественности, а не кулуарно, как это делалось в последнее время.
Результативность реформы отечественного уголовного процесса прямо пропорционально зависит от ее подготовки, а доверие к ней – от понимания обществом и правоохранителями ее механизмов. «Готовить реформу должны не только процессуалисты, но и юристы широкого профиля, экономисты, социологи,
психологи, специалисты по теории организаций»1. Подосновой правоприменения,
тем более в упрощенном порядке, должен быть высокий уровень правосознания,
правовой культуры.
Сделаем выводы.
Существующие сокращенные процедуры реализации уголовного преследования детерминированы типом уголовного процесса. Поскольку в современном типе российского уголовного процесса господствует следственный правовой стандарт при принятии процессуальных решений и формирования их оснований, постольку в упрощенных производствах он определяет стандарты правоприменения, то есть, прямо говоря, усложняет их, с одной стороны, а с другой – ограничивает право обвиняемого, его защитника на самозащиту своих интересов, так как ставит их зависимость от доказательств и решений органа предварительного расследования.
1 Титаев К. Как готовить реформу? URL: https:// komitetgi.ru/publications/2605/ (дата обращения: 03.03.2017).
209
Правовая организация современного досудебного производства и его упрощенные формы унаследовала черты и пороки советских «суммарных производств».
Назрела системная реорганизация правовой формы досудебного производства по состязательной модели. Надо преобразовать структуру уголовного процесса: обесформить досудебное производство, вывести его за пределы процесса судопроизводства, то есть процессуальной судебной деятельности.
Это означает разрыв со следственной традицией, перенастройку традиционного (следственного уголовно-процессуального) правосознания на состязательный лад.
Надо не только уйти от следственной модели производства, но и от самого нормативистского мышления, крепко укоренившегося среди ученых-теоретиков,
поэтому мы считаем важным отказаться от такой категории, как
«предварительное следствие», которое постулирует главенствующую роль следователя, следственной власти в уголовно-процессуальной системе. В
нормально организованном процессе главным субъектом правоприменения должен быть исключительно судебный орган (суд или следственный судья).
Реформа предварительного расследования должна исходить из процессуального единства полицейского уголовного розыска в виде гласных и негласных следственных действий по собиранию «доказательств» и собственно уголовно-процессуальной деятельности, осуществляемой с участием (под контролем) следственного судьи, прокурора.
Отказ от таких атрибутов следственной организации досудебного производства, как стадия возбуждения уголовного дела, следственный порядок предъявления обвинения (привлечения к уголовной ответственности), срочность досудебного производства (процессуальные сроки), следственного порядка предъявления обвинения, следственный стандарт допустимости доказательств должен привести к переходу на новую модель доказывания.
В этой связи основанием для предъявления обвинения будут являться
210
обвинительные материалы, полученные полицией в ходе досудебного расследования (дознания), и тем самым акты практиков приведут в движение судебный механизм правоприменения. Обвинительная власть может только предложить судебной власти применить уголовный закон, но не более того.
Упрощение уголовного преследования как деятельности по подготовке и выдвижению обвинения возможно при отказе стороны защиты спорить и согласии ее применения к обвиняемому уголовного закона по решению суда.
Для правовой организации досудебного производства по состязательному типу важна система сдержек и противовесов, поэтому последовательно должно быть проведено разделение полицейской, прокурорской и судебной функций.
Полицейские дознаватели должны осуществлять всю предварительную работу по регистрации, раскрытию преступлений, фиксации следов преступления и подготовки материалов для выдвижения обвинения. Функция прокуроров состоит в решении вопроса о предъявлении обвинения и направлении уголовного дела в суд, поддержании обвинения или предложении альтернативного варианта разрешения уголовно-правового спора. Функция судебных органов – осуществлять правосудие, то есть принимать решения о применении уголовного закона.
Введение в наше уголовно-процессуальное право института следственных судей заложит краеугольный камень в систему отношений между органом обвинительной власти, официально представляющей уголовное преследование, и
стороной защиты. От этой фигуры зависит выстраивание правовой организации досудебного производства, которая в большей степени коррелируется с системой правового государства, нахождение баланса сил сторон, создание процессуальных сдержек и противовесов (в виде процессуальных гарантий прав личности).
И последнее. Необходимо существенным образом пересмотреть подход к национальному законодательству. Государство должно становиться правовым и подчиниться верховенству права, а не руководствоваться конъюнктурными соображениями удобства на текущий момент. Надо видеть историческую перспективу.
211
Согласимся с такого рода установкой: «нельзя, в противоречии с базовыми ценностными и морально-этическими установками социального большинства,
правовыми мерами поддерживать те тенденции, которые социальное большинство категорически отвергает»1. В стратегии развития национальной уголовно-
процессуальной системы, на наш взгляд, должна быть определена цель в виде
«справедливого судебного разбирательства». Состязательная модель досудебного производства наиболее полно вписывается в данную модель. В рамках этой модели и следует дифференцировать формы правоприменения, в которых уголовное преследование будет реализовываться в упрощенном виде.
1 Зорькин В. Право против хаоса // Российская газета. 2015. 24 ноября.