Д. Харви. «Состояние постмодерна. Исследование истоков культурных изменений»
Глава 27. Зеркала трескаются и оплавливаются по краям
Один крупный американский девелопер сказал архитектору Моше Сафди: «Мы ощущаем завершение постмодернизма. Для проектов, которые должны быть готовы в ближайшие пять лет, мы сейчас рассматриваем новые архитектурные атрибуты». По словам Сафди, это было сказано «с непосредственностью производителя одежды, который сообщает вам, что не хочет ограничиваться серией синих пальто, когда в ходу красные». Возможно, именно по этой самой причине Филип Джонсон сосредоточил все свое немалое влияние на новом движении «деконструктивизма» со всем его высоколобым обращением к теории. Если здесь во главе процесса становятся девелоперы, то могут ли отставать от них философы и теоретики литературы?
19 октября 1987 года кто-то заглянул за зеркальные отражатели экономической политики США и, ужаснувшись увиденному, поверг мировой фондовый рынок в такой страшный кризис, что примерно треть номинальной стоимости активов во всем мире была списана за какихто несколько дней (см. табл. 11.2). Это событие вызвало мучительные воспоминания о 1929 годе и подтолкнуло большинство финансовых корпораций к мерам жесткой экономии, а коекого – к поспешным слияниям. Состояния, которые делались за одну ночь молодыми, агрессивными и безжалостными трейдерами в гиперпространстве мгновенных финансовых сделок, растаяли еще быстрее, чем были сколочены. Экономика New York City и других крупных финансовых центров оказалась под угрозой резкого падения объемов торговли. Однако странным образом все это не затронуло остальной мир. «Разные миры» – гласил заголовок статьи в Wall Street Journal, где сравнивался «пугающе беспристрастный» взгляд с Мэйн-стрит106 с позицией Уолл-стрит. «Последствия краха – это история двух культур, обрабатывающих разную информацию, оперирующих разными временны́ми горизонтами, видящих разные сны… Финансовое сообщество, живущее одной минутой и торгующее за компьютером, использует один набор ценностей», в то время как «остальная Америка, живущая десятилетними циклами, покупающая и владеющая собственностью, имеет другой код», который можно назвать «этикой тех, кто держит в руках лопату».
Мэйн-стрит может считать свое безразличие обоснованным, поскольку жесткие прогнозы, связанные с последствиями биржевого краха, пока не воплотились в жизнь. Однако зеркала нарастающей долговой нагрузки (домохозяйств, корпоративной, правительственной) продолжают действовать в сверхурочном режиме (см. рис. 9.11). Влияние фиктивного капитала достигло еще большей гегемонии, чем прежде. Он создает собственный фантастический мир сенсационных бумажных состояний и активов. Там, где прекратилась товарная инфляция 1970-х годов, на смену ей шла инфляция активов, пока денежная масса, вброшенная на рынки, чтобы отразить крах октября 1987 года, проделывала свой путь сквозь экономику, чтобы спустя два года запустить восстановление занятости и товарной инфляции. Долги были реструктуризированы и завращались с еще большей скоростью, создав совокупный эффект откладывания кризисных тенденций капитализма на XXI век. Однако трещин в зеркальных отражателях экономического механизма предостаточно. Американские банки списывают миллиарды долларов плохих долгов, правительства объявляют дефолты, международные валютные рынки находятся в постоянном волнении.
На философском фронте деконструктивизм перешел к обороне в связи с противоречиями по поводу нацистских симпатий Хайдеггера и Поля де Мана107. Тот факт, что вдохновитель
106В США и Канаде в населенных пунктах, как правило, самая крупная и оживленная улица в центре города.
107Поль де Ман (Man; 1919–1983) – американский литературовед, уроженец Бельгии. Во время Второй мировой войны был главным редактором брюссельской газеты Le Soir. В 1988 году были обнаружены написанные в этот период статьи де Мана, содержавшие агрессивные националистические пассажи и антисемитские выпады. В 2014 году Эвелин Бариш опубликовала его биографию с характерным названием «Двойная жизнь Поля де Мана».
284
Д. Харви. «Состояние постмодерна. Исследование истоков культурных изменений»
деконструкции Хайдеггер столь упорно сохранял приверженность нацизму, а один из самых выдающихся практиков деконструктивизма Поль де Ман имел столь темное прошлое с антисемитскими писаниями, оказался немалым конфузом. Обвинение деконструкции в неофашизме само по себе не представляет интереса, однако обвинения заслуживает то, каким способом ведется защита деконструкции.
Например, Хиллис Миллер [Miller, 1988], защищая «отвратительные» экзерсисы де Мана, апеллирует к «фактам» (позитивистский аргумент), к принципам справедливости и рациональности (либеральный гуманистический аргумент) и к историческому контексту (исто- рико-материалистический аргумент). Ирония здесь, конечно, в том, что Хиллис Миллер по частям почерпнула эти аргументы из работ других авторов. При этом Рорти доводит до логического завершения собственную позицию, декларируя, что политические мнения великого философа стоит воспринимать всерьез не более, чем саму философию (которая вообще едва ли серьезна), а любое соотношение между идеями и реальностью, моральными позициями и философскими сочинениями является чисто случайным. Очевидная безответственность такой позиции почти столь же компрометирует, как и те грехи, вокруг которых ведется весь спор.
Трещины в интеллектуальном сооружении, открывающие простор для утверждения эстетики над этикой, являются важным моментом. Как и любая система мышления и любое определение господствующего символического порядка, деконструктивизм усваивает подобные противоречия, которые в определенный момент становятся все более и более самоочевидны. Например, когда Лиотар стремится поддерживать энергию своих радикальных устремлений, обращаясь к некой первозданной и незапятнанной идее справедливости, он выдвигает утверждение об истине, находящейся над скоплением групп интересов и какофонией их языковых игр. Когда Хиллис Миллер вынуждена обращаться к либеральным и позитивистским ценностям, чтобы защитить своего учителя Поля де Мана от того, что она считает клеветой лживых обвинений, она тоже привлекает на помощь некие универсалии.
По краям же этих тенденций располагаются всевозможные сплавы фрагментов, пребывающие в стадии становления. Джесси Джексон использовал в ходе своей политической кампании инструменты харизматической политики, но это дало начало слиянию некоторых социальных движений США, которые долгое время были равнодушны друг к другу. Сама возможность настоящей «радужной коалиции» определяет единую политику, которая неизбежно по умолчанию говорит на классовом языке, поскольку именно он определяет общий опыт в рамках различий108. Американские профсоюзы наконец обеспокоились тем, что их поддержка иностранных диктатур во имя антикоммунизма начиная с 1950 года способствовала несправедливым трудовым практикам и низким заработным платам во многих странах, которые теперь конкурируют за рабочие места и инвестиции. А когда британские рабочие автозаводов Ford объявили забастовку и остановили производство машин в Бельгии и ФРГ, они внезапно осознали, что пространственная дисперсия в разделении труда создает преимущество не только для капиталистов, а интернациональные стратегии рабочих столь же ощутимы, как и желательны. Повсеместны признаки нового интернационализма в экологической сфере (спровоцированного ходом событий для буржуазии и активно подготавливаемого многими экологическими группами), а также в борьбе против расизма, апартеида, голода, неравномерного географического развития, даже несмотря на то что по большей части этот новый интернационализм пребывает в сфере чистого создания образов (наподобие супергруппы Band Aid109), а не поли-
108К моменту выхода книги Харви чернокожий политик Джесси Джексон (род. 1941) успел дважды поучаствовать в президентских кампаниях в США (в 1984 и 1988 годах), однако в дальнейшем его политическая карьера пошла на спад. Для продвижения своей программы – «осуществить американскую мечту для всех наших граждан» – «преподобный» Джексон основал Организацию по спасению человечества (PUSH-1971) и Национальную коалицию «Радуга» (1984), которые в 1996 году объединились в Коалицию общественного объединения по спасению человечества «Радуга».
109Band Aid – благотворительный музыкальный коллектив, собранный в 1984 году Бобом Гелдофом из рок-группы
285
Д. Харви. «Состояние постмодерна. Исследование истоков культурных изменений»
тической организации. Геополитическое напряжение между Востоком и Западом также примечательным образом идет на поправку – опять же, за это надо благодарить не правящие классы на Западе, а в большей степени эволюцию Востока.
Возможно, трещины в зеркалах не слишком широки, а их оплавления по краям не особо впечатляют, однако сам факт их наличия предполагает, что состояние постмодерна претерпевает едва различимую эволюцию, вероятно, подходя к точке саморастворения в чем-то ином. Но в чем?
Ответы на этот вопрос не могут быть представлены в отвлечении от политико-экономи- ческих сил, которые в настоящее время трансформируют мир труда, финансов, неравномерного географического развития и т. д. Линии напряжения проведены вполне отчетливо. Геополитика и экономический национализм, локализм и политика места – все они ведут борьбу с новым интернационализмом самыми противоречивыми способами. Образование Европейского экономического сообщества как блока торговли товарами состоится в 1992 году, после чего Европу поглотит мания корпоративных поглощений и слияний; однако тэтчеризм попрежнему провозглашает себя особым национальным проектом, основанным на британской специфике (и это утверждение склонны принимать как левые, так и правые политики). Международный контроль над финансовым капиталом выглядит неизбежным, однако его, похоже, невозможно достичь посредством коллективности национальных интересов. Схожие оппозиции можно выявить и в интеллектуальной и культурной сферах.
Вендерс, как представляется, предлагает обращение к новому романтизму, исследованию глобальных смыслов и перспективам Становления в результате освобождения романтического желания от статики Бытия. Однако выпустить неведомые и, возможно, неконтролируемые эстетические силы в нестабильное состояние чревато рисками. Брэндон Тейлор110 приветствует возвращение к реализму как способ возвращения культурных практик в сферу, где может быть выражено некое явное этическое содержание. Даже некоторые деконструктивисты стали поворачиваться к этике.
Кроме того, происходит возобновление исторического материализма и проекта Просвещения. Благодаря историческому материализму мы можем приступить к пониманию постмодерна как историко-географического состояния. На этой критической основе нарратив получает возможность начать контрнаступление против образа, этика – против эстетики, проект Становления – против Бытия, возможным также становится поиск единства внутри различия, хотя и в таком контексте, где четко осознаются власть образа и эстетики, проблемы вре- менно-пространственного сжатия и значимость геополитики и инаковости. Возобновление историко-географического материализма действительно может способствовать приверженности некой новой версии проекта Просвещения. Поджиоли [Poggioli, 1968, p. 73] подмечает следующее отличие:
В сознании классической эпохи не настоящее становится кульминацией прошлого, а прошлое оказывается кульминацией настоящего – настоящее же, в свою очередь, понимается как новый триумф древних и вечных ценностей, как возвращение к принципу истины и справедливости, как восстановление или новое рождение этих принципов. Однако для людей модерна настоящее действительно лишь благодаря достоинствам возможностей будущего, как матрица будущего, поскольку настоящее есть кузница истории в состоянии непрерывного превращения, рассматриваемой как перманентная духовная революция.
Boomtown Rats и Миджем Юром из Ultravox для помощи голодающим детям в Эфиопии. Записанная ими песня Do They Know It’s Christmas? («Знают ли они, что наступило Рождество?») помогла собрать более 10 млн долларов.
110 Брэндон Тейлор (Taylor) – британский искусствовед, автор бестселлера «Актуальное искусство, 1970–2005».
286
Д. Харви. «Состояние постмодерна. Исследование истоков культурных изменений»
Кто-то будет возвращать нас к классицизму, а кто-то стремится пойти тропой модерна. С точки зрения последних, каждая эпоха оценивается по достижению «полноты своего времени – не бытием, а становлением». Мне больше нечего добавить к этой исчерпывающей формулировке.
287