!!Экзамен зачет 2023 год / Карапетов. Том2-1

Глава 2. Ex post контроль справедливости договора в российском праве

торых судов подхода. Разумнее считать, что в ст. 428 ГК РФ de lege lata подразумевается квалификация в качестве договора присоединения соглашения, в котором одна из сторон предлагает другой стороне присоединиться к заранее разработанным ею (или третьими лицами) стандартным (т.е. рассчитанным на многоразовое применение) условиям, а присоединяющаяся сторона с учетом конкретных обстоятельств была лишена реальной возможности существенно влиять на содержание заключаемого договора и была вынуждена принять такие условия.

И этот подход не будет новостью для российской правовой науки. Он поддерживается рядом ученых. Так, например, Н.И. Клейн отмечает, что «правила о договоре присоединения могут быть использованы при заключении многих видов договоров, и ГК не содержит норм, трактующих тот или иной вид договора как договор присоединения. Не может быть установлено также другим законом или иными правовыми актами, что договор определенного вида заключается только в порядке, установленном для договора присоединения»1. Хотя, как мы видим, вопреки мнению Н.И. Клейн законодатель изредка прописывает

вспециальных законах, что тот или иной договор является договором присоединения, следует полностью согласиться, что это вещь ненормальная и не может быть положена в основу заложенной в данной статье квалификации такого вида договоров. Судя по всему, аналогичного мнения придерживается и Ю.В. Романец, который отмечает, что «в ст. 428 ГК РФ сформулированы унифицированные положения, применимые к любому обязательству, которое может быть квалифицировано

вкачестве договора присоединения. При этом не имеет значения, к какому типу или виду обязательств оно относится»2.

Сучетом того, что подход к квалификации договора присоединения

вкачестве вопроса права, а не факта, очевидно, противоречит здравому смыслу, мы были бы вынуждены с ним смириться de lege lata, только если бы он был недвусмысленно отражен в тексте закона. Но, как уже отмечалось, в ст. 428 ГК РФ нет ни единого намека на то, что договором присоединения может быть признан лишь договор, прямо поименованный в законодательстве в качестве такового или являющийся по своей природе публичным. Соответственно нет не только поли- тико-правовых, но и формально-догматических оснований для такого странного вывода.

Итак, представляется, что договором присоединения с позиций действующего законодательства должен признаваться всякий договор,

который был в отдельно взятом случае заключен путем присоединения

1  Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2006. С. 965.

2  Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2004. С. 160.

321

Раздел III. Судебный ex post контроль условий договора

к стандартным условиям, сформулированным одной из сторон для многократного применения, в ситуации, когда присоединяющаяся сторона

всилу ограниченных переговорных возможностей не имела реальных шансов существенно повлиять на содержание выставленных условий. Таким образом, договоры купли-продажи, аренды, займа, возмездного оказания услуг, коммерческой концессии, банковского вклада, банковского счета1, залога2, договоры о задатке при проведении торгов3, лицензионные договоры и любые другие договоры могут быть квалифицированы

вкачестве договоров присоединения при условии соответствия их вышеуказанным критериям.

Иначе говоря, мы считаем, что упомянутая в ст. 428 ГК РФ невозможность заключить договор иначе как путем присоединения должна выводиться судом из фактических обстоятельств дела и оценки реальных переговорных возможностей сторон.

Радует, что такая позиция, не привязывающая квалификацию сделки в качестве договора присоединения к наличию в законе специального указания на сей счет, иногда поддерживается и судами4.

Наконец, остается приветствовать тот факт, что в принятом 13 сентября 2011 г. Информационном письме № 146 Президиум ВАС РФ отказался от доминировавшей ранее и отвергнутой нами позиции о том, что квалификация договора присоединения есть вопрос права, а не факта. В п. 3 и 6 данного письма Президиум ВАС РФ признал договор потребительского кредита договором присоединения в силу того, что договор носил типовой характер, его условия были заранее определены банком, с заемщиком не обсуждались и в силу внутренних правил банка изменению по предложению контрагентов не подлежат, из-за чего заемщик был фактически лишен возможности влиять на содержание договоров. По сути это разъяснение знаменует торжество позиции, согласно которой договором присоединения является договор, заключенный на разработанных одной из сторон стандартных условиях, которые другая сторона была вынуждена принять, не имея фактически, а не юридически

1  Договор банковского счета был признан ВАС РФ договором присоединения. См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 25 июля 2006 г. № 2718/06 по делу № А65- 18187/2005-СГ1-5 // Вестник ВАС РФ. 2006. № 10.

2  Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 9 июля 2009 г. № Ф04-3962/ 2009(9927-А70-16) по делу № А70-6385/2008.

3  Постановления ФАС Центрального округа от 16 мая 2008 г. № Ф10-1812/08 по делу № А54-1863/07-С14; ФАС Западно-Сибирского округа от 6 марта 2007 г. № Ф04-120/ 2007(31079-А27-11) по делу № А27-9140/2006-1.

4  См., напр.: Постановления ФАС Московского округа от 11 сентября 2008 г. № КГ-А40/7514-08 по делу № А40-57673/07-56-478; ФАС Северо-Западного округа от 18 января 2008 г. по делу № А56-10170/2007; ФАС Московского округа от 21 июля 2010 г. № КГ-А40/7804-10 по делу № А40-73828/09-53-492); ФАС Северо-Кавказского округа от 21 июля 2009 г. по делу № А32-17917/2008.

322

Глава 2. Ex post контроль справедливости договора в российском праве

возможности существенно влиять на содержание договора. Это означает, что правила ст. 428 ГК РФ о возможности судебного контроля справедливости договоров наконец приобретают разумный политико-пра- вовой смысл и могут применяться для защиты слабой стороны договора, а само понятие договора присоединения будет синхронизировано с тем, чтó под данным понятием понимают во всем мире.

Соответственно в случаях, когда законодатель применительно к ка- кому-нибудь договорному типу прямо указывает на то, что он является договором присоединения, а также в случае публичного характера договора, контракт считается договором присоединения без необходимости доказывания такой квалификации с точки зрения вышеуказанных общих критериев. Но это отнюдь не исключает того, что другие договоры, отвечающие закрепленным в ст. 428 ГК РФ признакам договора присоединения, не подпадают под действие данной статьи1.

Переговорные возможности

При принятии вышеизложенного подхода к интерпретации ст. 428 ГК РФ для того, чтобы в рамках действующего законодательства признать договор заключенным по модели присоединения, необходимо зафиксировать, что у присоединившейся стороны не было реальной возможности существенно повлиять на содержание условий договора и избежать заключения договора путем вынужденного присоединения.

Как было показано в т. 1 книги, феномен переговорных возможностей (bargaining power, дословный перевод – «переговорная сила»), проблема их неравенства и вытекающее из этого неравенства выделение сильной и слабой стороны договора давно известны и активно обсуждаются зарубежными юристами и экономистами. Эти вопросы, хотя и на самом общем уровне, изредка упоминаются и российскими цивилистами, которые достаточно часто отмечают необходимость защиты интересов слабой стороны договора, в том числе и путем ограничения свободы договора2. Так, например, В.В. Витрянский пишет, что

1  Схожая ситуация складывается и с публичными договорами: наличие в позитивном праве указаний на то, что тот или иной договор является публичным, не исключает возможности квалификации в качестве публичного любого договора, который отвечает признакам, закрепленным в ст. 426 ГК РФ. См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2003. С. 252. Подробнее см.: Савельев А.И. Применение судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о публичных договорах // Вестник гражданского права. 2009. № 4.

2  См.: Вавилин Е.В. Осуществление и защита субъективных прав слабой стороны в гражданском правоотношении // Российское правосудие. 2007. № 6. С. 31–37; Славецкий Д.В. Принцип защиты слабой стороны гражданско-правового договора: Дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2004. С. 30; Мачетин Д.В. Слабая сторона в договоре присоединения // Гражданское право. 2010. № 2. С. 39, 40.

323

Раздел III. Судебный ex post контроль условий договора

«участники имущественного оборота, вступающие в договорные отношения, располагают различными средствами и возможностями влияния на формирование обязательства… иногда указанные различия достигают степени несопоставимости, когда один из участников договора не располагает никакими возможностями оказывать какое-либо влияние на контрагента… и напротив, другая сторона, располагая всеми реальными возможностями, в состоянии диктовать партнеру по договору свою волю»1. Как справедливо отмечает А.С. Комаров, «содержание конкретных коммерческих договоров определяется не столько удовлетворением взаимных интересов контрагентов, сколько возможностями и желаниями экономически более сильного партнера и необходимостью, которую диктует конкретная ситуация более слабому участнику сделки»2.

Понятие неравенства переговорных возможностей нами подробно разбиралось в т. 1 настоящей книги. Поэтому более детальный анализ здесь не требуется. Достаточно напомнить, что несопоставимость переговорных возможностей может быть следствием монопольного положения одного из контрагентов, ситуативной рыночной власти, возникшей из-за чрезвычайности поводов к заключению договора или иных подобных причин, информационной или профессиональной асимметрии, потребительского статуса одного из контрагентов, а также может вытекать из иных оснований, лишающих одного из контрагентов реальной возможности существенно влиять на содержание контракта.

Таким образом, наличие возможности у присоединяющейся стороны заключить конкретный договор иным способом, кроме как путем присоединения к предложенным другой стороной условиям, определяется в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств дела, при оценке которых суду следует стремиться оценить степень сопоставимости переговорных возможностей сторон. При этом отнюдь не обязательно, чтобы для одной из сторон имела место полная невозможность влияния на содержание договора. Для признания сделки договором присоединения достаточно того, чтобы положение присоединяющейся стороны было настолько слабым, что ее реальные возможности влияния на содержание договора были существенно ограничены.

Также следует уточнить еще одну важную деталь. При определении факта неравенства переговорных возможностей суд, безусловно, может и должен принять во внимание тот факт, что у присоединяющейся стороны не был ограничен выбор контрагентов, а также то обстоятельство, что при заключении договора с другими контрагентами эта сторона могла бы относительно легко избежать принятия спорного условия.

1  Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2003. С. 793.

2  Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991. С. 34.

324

Глава 2. Ex post контроль справедливости договора в российском праве

При отсутствии ограниченного круга предложений и наличии многообразия встречающихся в сфере заключения таких договоров условий один из факторов, свидетельствующих в пользу слабых переговорных возможностей присоединяющейся стороны (а именно рыночная власть), будет отсутствовать. Это в свою очередь должно подталкивать суд к отказу от признания спорного договора договором присоединения в ситуации, когда у присоединившейся стороны была свобода выбора контрагента и контрактных условий.

Этот фактор будет иметь особое значение применительно к сделкам между предпринимателями. Думается, что наличие достаточной конкуренции на рынке и относительно легкой возможности найти контрагента, предлагающего иные, более справедливые условия договора, может действительно служить сильным свидетельством в пользу отсутствия фактора вынужденности присоединения к стандартным условиям. В то же время применительно к потребительским договорам ситуация отличается. Во-первых, отсутствие ограниченности выбора контрагентов само по себе не может предопределить отказ суда от блокирования несправедливых условий потребительского договора. Тот факт, что потребитель мог легко найти других контрагентов на рынке, может иметь определенное значение при вынесении финального решения суда. Тем не менее, как уже отмечалось ранее, даже в условиях развитой конкуренции предприниматели, осознавая неспособность потребителей осуществлять детальное сопоставление всех предлагаемых условий, часто концентрируются лишь на ценовой конкуренции, используя в остальном похожие стандартные условия. Поэтому свобода выбора контрагента отнюдь не всегда означает, что у присоединяющейся стороны имелись реальные возможности добиться иных условий при заключении договора с другой компанией. Во-вторых, даже тогда, когда установлено, что, обратившись к конкурентам, гражданин мог получить лучшие условия, очевидно, что асимметрия информации и профессионализма в случае потребительского договора, как правило, носят настолько мощный характер, что было бы неоправданным ригоризмом наказывать потребителя за то, что он не провел адекватный поиск конкурентных предложений и не смог сопоставить условия конкурентов в их соотношении с ценой и всей структурой прав и обязанностей, подразумеваемой сравниваемыми версиями стандартных условий.

Тем не менее вряд ли стоит идти настолько далеко, чтобы вовсе исключать какое-либо значение данного фактора в контексте потребительских договоров. В сочетании с иными факторами (например, высокой профессиональностью опытного финансиста, привлекающего крупный ипотечный кредит на приобретение загородного дома) наличие широкого выбора контрагентов и возможности избежать включе-

325

Раздел III. Судебный ex post контроль условий договора

ния спорного условия при обращении к конкурентам, видимо, может иметь определенное значение и препятствовать признанию конкретного договора договором присоединения.

Стандартный характер условий

Буквальный смысл ст. 428 ГК РФ учитывает при квалификации сделки в качестве договора присоединения не только затруднительную несопоставимость переговорных возможностей (затруднительность уклонения от принятия предлагаемых условий). Не стоит упускать из виду еще один важный квалифицирующий признак договора присоединения, который прямо предусмотрен в п. 1 ст. 428 ГК РФ, а именно стандартность предложенных условий.

Закон говорит о том, что условия договора присоединения закрепляются в предложенных одной из сторон «формуляре или иной стандартной форме». Понятие «формуляр или иная стандартная форма» не имеет легальной дефиниции в российском гражданском праве, хотя и используется в ГК РФ не только в ст. 428, но и в ряде других статей (например, в ст. 493, 940). В российской юридической литературе терминология, касающаяся стандартных условий, как справедливо признают некоторые авторы, еще не сформировалась1. Если понятие формуляра еще более или менее понятно2, то понятие стандартной формы допускает различные толкования.

При этом в тех странах, где в терминологии проводилось разграничение между стандартными условиями и формулярами, данное различие не оправдалось, в связи с чем использование термина «стандартная форма» или «формуляр» в законе было признано нецелесообразным3. Как мы показали в первой главе этого раздела, немецким, голландским законодателям, а также авторам DCFR показалась приемлемой более универсальная категория «стандартные условия».

Думаем, и российскому праву в контексте ст. 428 ГК РФ стоило бы de lege lata под договором в стандартной форме понимать предложенный одной из сторон текст договора, содержащий в той или иной его части

1  Клочков А.А. Стандартные (общие) условия договоров в коммерческом обороте: правовое регулирование в России и зарубежных странах: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 157. См. там же обширный обзор используемой в доктрине терминологии.

2  Б.И. Пугинский приводит следующее определение формуляра – это «бланк, подлежащий заполнению, а также шаблонный текст (проформа) договора, используемый крупными фирмами, который может быть принят другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом». См.: Российская юридическая энциклопедия. М., 1999. С. 1044.

3  Клочков А.А. Стандартные (общие) условия договоров в коммерческом обороте: правовое регулирование в России и зарубежных странах: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. С. 165.

326

Глава 2. Ex post контроль справедливости договора в российском праве

стандартные условия. Соответственно ключевое значение при квалификации договора в качестве договора присоединения имеет не столько наличие некого заранее отпечатанного или хранящегося в электронном виде формуляра или проформы, сколько использование при заключении договора стандартных условий.

Предпринятый нами выше анализ зарубежного законодательства показал, что толкование понятия стандартных условий хотя и имеет некоторые незначительные различия в разных правопорядках, но в то же время достаточно унифицированно.

Если попробовать обобщить зарубежный опыт, то можно выделить три основных признака стандартных условий: 1) данные условия предлагаются одной из сторон при заключении договора; 2) они сформулированы этой стороной или третьим лицом заранее; 3) они рассчитаны на не-

однократное использование в отношении широкого круга контрагентов.

Аналогичный подход к интерпретации критерия стандартности вполне можно использовать и в российском праве. При этом важно отметить, что подготовка или разработка стандартного условия одной из сторон не является квалифицирующим признаком стандартного условия, так как такие условия могут быть разработаны и третьим лицом, например, соответствующим объединением предпринимателей. Ключевыми являются именно факты использования этой стороной таких условий, выражающийся в выставлении их своему контрагенту, и исключения контрагента из процесса их выработки. Происхождение же таких условий не должно иметь значения.

Что касается неоднократности использования данных условий, то тут необходимо учитывать следующее. Для квалификации договора в качестве договора присоединения необходимо, чтобы был доказан не столько факт реального многократного использования соответствующих условий, сколько то, что сторона намеревалась их использовать многократно.

При этом доказанный факт многократного использования таких условий говорит сам за себя. Но теоретически можно допустить, что компания включила в договор стандартные условия (например, разработанные некой ассоциацией), но более такого рода договоры не заключала или впоследствии переключилась на иной комплект стандартных условий. В такого рода случаях также есть основания считать условия стандартными и применять ст. 428 ГК РФ. Хотя доказательств многократного использования этих условий стороной, предложившей их, у суда не будет, он может признать условия стандартными в силу того, что авторы этих условий явным образом формулировали их с целью многократного использования. Как было показано в первой главе настоящего раздела, этот вывод также в полной мере соот-

327

Раздел III. Судебный ex post контроль условий договора

носится с пониманием феномена стандартизации договорных условий в зарубежном праве.

Нацеленность на многократное использование, а значит, и стандартизированность неких условий могут вытекать из ряда обстоятельств (например, из факта размещения их текста на веб-сайте соответствующей стороны или факта включения в публичную оферту). Важным фактором является и потребительский характер договора. Как уже отмечалось, в подавляющем большинстве случаев сторона, которая специализируется на предоставлении товаров или оказании услуг, выступающих предметом спорного потребительского договора, использует стандартные условия для целей рационализации процедуры его заключения. В этой связи, например, потребительский статус договора будет по большей части автоматически означать и заключение его на стандартных условиях. Думается, что суды вполне могут исходить из презумпции того, что потребительский договор является стандартизированным.

Все эти выводы были сделаны нами de lege lata. Но как мы можем оценить тот факт, что российское законодательство построило режим контроля именно стандартных условий de lege ferenda? Вряд ли этот подход можно признать оптимальным с данных позиций.

Во-первых, он создает для присоединяющейся стороны серьезные сложности в доказывании стандартности навязанных ей договорных условий и соответственно не вполне обоснованные барьеры для применения предусмотренного ст. 428 ГК РФ режима контроля. В отсутствие специальных правил о перераспределении бремени доказывания будет действовать общее правило, согласно которому каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих требований или возражений (например, п. 1 ст. 65 АПК РФ). Соответственно бремя доказывания стандартности спорного условия будет нести присоединившаяся сторона. Теоретически в случае необходимости присоединившаяся сторона может (например, в порядке п. 4 ст. 66 АПК РФ) обратиться к суду с ходатайством об истребовании текстов аналогичных договоров, заключенных ответчиком с иными лицами. В случае присутствия соответствующих условий хотя бы в одном из них можно сделать обоснованный вывод о том, что они носят стандартный характер. Тем не менее и это решение не является универсальным, так как провести тотальный мониторинг всех используемых этой компанией договоров невозможно. При этом нет никаких гарантий того, что сильная сторона представит в суд именно те имеющиеся договоры, которые составлены на основе данной проформы, а не иные договоры, умышленно подобранные так, чтобы продемонстрировать, что с другими контрагентами используются иные условия.

328

Глава 2. Ex post контроль справедливости договора в российском праве

Во-вторых, есть и более фундаментальная проблема критерия стандартности условия. Будучи отраженным в качестве необходимого и квалифицирующего критерия применения института договора присоединения, он без достаточных оснований исключает из сферы контроля условия не стандартизированные, в отношении которых также может быть оправданно вмешательство суда (при явной несопоставимости переговорных возможностей). В результате получается, что предпринимателю – сильной стороне достаточно доказать, что текст договора не был стандартизирован и составлен для этой конкретной сделки, чтобы исключить применение правил о договоре присоединения. При этом тот факт, что соответствующий текст договора был безальтернативно навязан контрагенту и лишал его возможности заключить договор иначе чем путем присоединения к таким условиям, теряет свое значение в контексте данной статьи. Конечно, некоторые вопиюще несправедливые условия таких договоров могут быть отсечены путем применения ст. 10 ГК РФ как инструмента «последней инстанции». Но здравый смысл подсказывает, что ст. 428 ГК РФ, включающая критерий стандартизации как квалифицирующий, проводит «водораздел» не там, где он оправдан с точки зрения политики права.

Таким образом, если мы истолкуем нормы ст. 428 ГК РФ как предусматривающие контроль стандартных условий, т.е. условий, заранее разработанных, предназначенных для неоднократного применения и предложенных контрагенту, мы лишь приведем понимание данного режима

кнемецко-голландскому образцу и отсечем самые абсурдные подходы

кего пониманию. Но мы не устраним родовые недостатки самой идеи создать специальный режим контроля справедливости именно в отношении стандартизированных договоров.

Конечно, отказ от критерия стандартности как необходимого условия применения режима контроля, предусмотренного в ст. 428 ГК РФ, можно было бы обеспечить, не меняя текст закона. Например, можно было бы применить телеологическое расширение смысла данной статьи и применять ее правила и к договорам с нестандартизированными условиями, заключенным по модели вынужденного присоединения. Практика высших судов знает множество примеров творческого применения метода расширительной интерпретации. Кроме того, можно было бы применять правила ст. 428 ГК РФ по аналогии и к нестандартизированным договорам, в остальном соответствующим критериям, предусмотренным данной статьей. Так, например, А.В. Цыпленкова, использующая, видимо, этот способ толкования, приходит к выводу

отом, что «в соответствии с действующим законодательством договор будет являться договором присоединения независимо от того, для однократного или многократного применения разработаны условия

329

Раздел III. Судебный ex post контроль условий договора

формуляра оферентом»1. Однако пока российская судебная практика не пошла по этому пути. Поэтому, как будет показано далее, было бы желательно реализовать концептуальное изменение подхода на уровне реформы законодательства. Хотя нельзя исключить также возможности проведения данной реформы и на уровне практики высших судов.

Значение факта наличия в договоре ряда

нестандартизированных условий

Другим вопросом, от которого зависит сфера применения существующих норм о договоре присоединения, является толкование положения «путем присоединения к предложенному договору в целом». Указание на присоединение к договору в целом2 при буквальной интерпретации означает, что присоединяющаяся сторона была лишена возможности влиять на любые условия такого договора.

Но разумно ли толковать фразу «в целом» как подразумевающую полное соответствие изначально предложенного текста соглашения подписанному в итоге обеими сторонами договору (за исключением реквизитов сторон, которые как таковые не являются условиями договора)? Означает ли это, что наличие в договоре некоторых условий, которые были сформулированы именно для данного конкретного договора и стали предметом согласования, лишает возможности квалифицировать такой договор как договор присоединения?

Доминирующей в российской доктрине является точка зрения, которая исходит из буквального толкования данного положения. Как отмечает Н.И. Клейн, сущность договора присоединения «состоит в том, что к предложенному одной стороной договору со стандартными условиями вторая сторона присоединяется в целом, не влияя на его содержание»3. Аналогичные мнения высказаны и многими другими авторами4.

1  Цыпленкова А.В. Договор присоединения как особая категория гражданского права: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 92.

2  Точнее – присоединение к условиям, определенным одной из сторон, а не к договору, который не существует, пока он не признан заключенным в соответствии со ст. 432 ГК РФ.

3  Клейн Н.И. Принцип свободы договора и основания его ограничения в предпринимательской деятельности // Журнал российского права. 2008. № 1.

4  Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2003. С. 795 (автор соответствующей главы – В.В. Витрянский); Гражданское право. Т. 3 / Под ред. Е.А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 187; Белов В.А. Гражданское право: Общая и особенная части. М.: ЮрИнфорР, 2003. С. 178; Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева. М.: ТК «Велби», 2008. С. 849; Публичные услуги и право: Научно-практическое пособие / Под ред. Ю.А. Тихомирова. М.: Норма, 2007. С. 369; Практика применения Гражданского кодекса Российской Федерации части первой / А.Б. Бабаев, Р.С. Бевзенко, В.А. Белов, Ю.А. Тарасенко; Под общ. ред. В.А. Бе-

330