ХРЕСТОМАТИЯ ФЕМИНИСТСКИХ ТЕКСТОВ

1 6 2

Нэнси Ходоров

тиворечия женской гетеросексуальности способствуют укреплению семьи и родительства, поскольку благодаря им женщины ориентиро- ваны на отношения с детьми и не считают интимные отношения един- ственным источником удовлетворения в жизни. Таким образом, от-

сутствие эмоциональности у мужчин и жесткой гетеросексуальной ориентации у женщин обеспечивают постоянство осуществления жен- щинами материнской заботы.

Итак, материнская забота, осуществляемая женщиной, формирует адекватные материнству способности и психологическое самоопределе- ние женщин и в то же время купирует эти способности и соответству- ющую самоидентификацию у мужчин. В результате того, что в са- мом раннем детстве о ребенке заботится женщина, у мужчин и у женщин формируется фундаментальная структура ожиданий, соглас- но которой общая забота о благополучии ребенка лежит на матери, и у нее отсутствуют интересы, отдельные от интересов ее маленьких детей. Дочь вырастает, идентифицируя себя с матерью, относитель- но которой у нее есть такие ожидания. Эта система ожиданий выра- жается в распространенном стереотипе о том, что женщины по своей природе должны заботиться о детях всех возрастов, а также в убеж- денности в том, что «материнские» качества женщины могут и долж- ны проявляться в других сферах их деятельности. Все это способству- ет тому, что именно женщины заботятся о маленьких детях и несут за них дальнейшую ответственность.

Воспроизводство материнской заботы, осуществляемой женщиной,

служит основанием воспроизводства места и ответственности женщины в домашней сфере. Материнская забота как форма выражения структур- ного места женщины в домашней сфере связывает современную соци-

альную организацию гендера и социальную организацию производства и способствует воспроизводству каждой из этих сфер. То, что женщина осуществляет материнскую заботу, является фундаментальной чертой организации поло-гендерной системы. Женская материнская забота слу- жит основой разделения труда по признаку пола и порождает психоло- гию и идеологию мужского господства, а также идеологические представ- ления о свойствах и природе женщин. Женщины как жены и матери каждый день вносят свой вклад в воспроизводство — как физическое, так и психологическое — мужской рабочей силы и тем самым — в вос- производство капиталистического производства.

Кроме того, материнская забота, осуществляемая женщиной, воспро- изводит семью в том виде, в каком она существует в обществе, построен- ном на господстве мужчин. Разделение труда по признаку пола и разделе- ние труда среди членов семьи, согласно которому женщина осуществляет

Психодинамика семьи

1 6 3

уход за детьми, приводит к разделению по признаку пола в сфере психи- ческой организации и ориентации. Оно порождает гендерные стереоти- пы асимметричных гетеросексуальных отношений между женщина- ми и мужчинами; оно порождает мужчин, которые противостоят женщинам, боятся их, действуют как стоящая над ними сила и вкла- дывают большую часть своей энергии в работу вне дома, не занима- ясь детьми. И, наконец, оно порождает женщин, направляющих свою энергию на воспитание детей и заботу о детях, которые затем вос- производят разделение труда по признаку пола в семьях, где женщи- на (как и прежде) осуществляет материнскую заботу.

Таким образом, социальное воспроизводство является асимметрич- ным. В соответствии со своей домашней ролью, женщина воспроизводит мужчин и детей физически, психологически и эмоционально. Женщина, работая по дому, изо дня в день воспроизводит физически самое себя;

женщина как мать воспроизводит себя эмоционально и психологически в следующем поколении. Тем самым она способствует сохранению и ук-

реплению своих собственных социальных ролей и своего положения в гендерной иерархии.

Институциональные характеристики структуры семьи и соци- альные отношения воспроизводства воспроизводят сами себя. Пси- хоаналитическое исследование показывает, что способность женщи- ны к материнской заботе и связанные с нею обязанности, а также психологические свойства и желания, которые являются основанием эмоциональной работы женщин, формируются в процессе развития женской личности. Поскольку именно женщины являются основны- ми родителями, девочки вырастают, обладая потребностями и спо- собностями к установлению отношений с другими людьми, у них формируется психологическое самоопределение через отношения (self- in-relationship), которое и побуждает их в дальнейшем к осуществле- нию материнской заботы. У мужчин , поскольку они воспитываются также женщинами, таких способностей не формируется. Женщины окружают дочерей материнской заботой, и, став женщинами, доче- ри, в свою очередь, воспроизводят материнскую заботу.

Перевод Татьяны Барчуновой и Жанны Черновой

1 6 4

Нэнси Ходоров

Примеания

1Часть этой работы уже была ранее опубликована (см.: Chodorow Nancy. Oedipal Asymmetries and Heterosexual Knots// Social Problems. 1976 Vol. 23,

№4. P. 454–468).

2Это утверждение основывается на этнографических источниках и лич- ном сообщении антрополога Мишель З. Розальдо.

3Здесь Балинт следует Шандору Ференци (Ferenczi 1924; 1968).

4Прекрасную интерпретацию этого феномена, построенную на наблю- дениях над пациентами, см.: Freedman 1961.

5Конечно, это лишь одна сторона психологической динамики. Шасеге- Смиргел (Chasseguet-Smirgel) отмечает, например, что мужчина также дос- тигают удовлетворения и чувства безопасности, когда превращают свою всемогущую мать в частичный объект привязанности (part-object).

6Для социологического подтверждения см.: Kephart 1967: 479–484; Rubin Z. 1970: 265–273.

7Шасеге-Смиргел (Chasseguet-Smirgel) утверждает, что то отношение, которое Фрейд и Брунсвик (Brunswick) называют «нормальным презрением мальчика» по отношению к женщинам и стандартным следствием эдипова комплекса, представляет собой патологическую защитную реакцию на ощу- щение неизбежного материнского всемогущества и не является прямым след- ствием различия в гениталиях.

8Алан Бут (Booth 1972: 183–193) сообщает, что дружба между женщина- ми в нашем обществе эмоционально богаче, чем между мужчинами. См. об этом также: Komarovsky 1974: 677–686. В исследовании Комаровски показа- но, что у мужчин-студентов обычно есть друг-женщина, которому они осо- бенно доверяют, тогда как с мужчинами они держатся как неприступная кре- пость. Более того, эти студенты чувствовали некоторую ущемленность в отношениях со своими близкими друзьями-женщинами, потому что у жен- щин могли быть другие близкие друзья.

9Она предполагает, что эта реакция, при которой импульсы агрессивно- сти и эротического влечения, противопоставленные идеализации, подавляются и становятся контрзаряженными, лучше объясняет женскую фригидность и то, что Мари Бонапарт (Bonaparte) и Дойч (Deutch) определяют как «нор- мальное» для женщин одухотворение сексуальности (feminine spiritualization of sex). Бонапарт объясняет это явление меньшей либидозной энергией жен- щин, а Дойч — конститутивным запретом (constitutional inhibition).

10Эти данные подтверждаются во многих работах, представляющих по- зицию сторонников движения за освобождение мужчин.

11Данные, которые подтверждают этот тезис, можно найти в большинстве культурно-сопоставительных исследований. См., например: Rosaldo and Lamphere 1974. Данные по современному капиталистическому обществу см.: Booth 1972; для конкретной иллюстрации: Bott 1957 ; Gans 1967; Komarovsky 1962; Stack 1974; Young and Willmott 1957.

Психодинамика семьи

1 6 5

12Современную интерпретацию именно такого перехода см.: Young and Willmott 1957.

13Это не значит, что у женщин не бывает конфликтов c детьми и что они не могут испытывать раздражения по отношению к ним.

14Барбара Дэк указала мне в личной беседе, что объяснение того, поче- му женщины ухаживают за детьми, которое дает Кляйн, соответствует ло- гике описания коитуса у Балинта и Ференци. Удовлетворение, получаемое женщиной в процессе ухода за детьми (mothering), является следствием того, что она становится как бы своей собственной матерью, и одновременно идентифицирует себя с ребенком, за которым ухаживает. Аналогичным об- разом в коитусе она является и воспринимающей матерью (маткой) и иден- тифицирует себя с мужчиной, проникающим в нее.

Кэрол Гиллиган

МЕСТО ЖЕНЩИНЫ В ЖИЗНЕННОМ ЦИКЛЕ МУЖЧИНЫ*

Во втором действии пьесы А.П.Чехова «Вишневый сад» моло- дой купец Лопахин описывает свою успешную жизнь, полную упор- ного труда. После безуспешной попытки убедить Раневскую выру- бить вишневый сад, чтобы сохранить состояние, он сам покупает этот сад (третье действие). Лопахин всего добился собственным тру- дом и, покупая поместье, в котором его дед и отец были крепостны- ми, он хочет навсегда стереть из своей памяти следы «трудной, не- счастной жизни», вырубить сад и построить на его месте дачи, где будет жить поколение, которое «увидит новую жизнь». Рассказы- вая о своем видении будущего, он рисует идеальный образ мужчи- ны, на который он ориентируется в своих поступках: «Иной раз, когда не спится, я думаю: Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами». Раневская, прерывая

его, говорит: «Вам понадобились великаны.... Они только в сказках

хороши, а так они пугают...» (Чехов 1978: 198).

Концепции жизненного цикла представляют собой попытки упо- рядочить и представить в связной форме динамику жизненного опы- та и восприятия жизни, изменения желаний человека и реалий по- вседневности. Но природа этих концепций зависит, в частности, от

позиции наблюдателя. Приведенный выше отрывок из пьесы Чехова

свидетельствует о том, что позиция наблюдателя-женщины может от-

личаться от позиции наблюдателя-мужчины.

* Перевод главы 1 «Woman’s Place in Man’s Life Cycle» из кн.: Gilligan C. In a Different Voice. Cambr., Massach.; London: Harvard University Press; 1982. P. 5–24.

Сокращенный перевод предисловия и первой главы, сделанный О.В. Артемье- вой, опубликован: Этическая мысль 92 М., 1992.

Место женщины в жизненном цикле мужчины

1 6 7

Разные суждения об образе человека как великана предполагают разные представления о развитии человека, различные мнения о том, что ценно в любви.

Сейчас, когда предпринимаются попытки искоренить дискримина- цию по признаку пола и установить социальное равенство и справед- ливость, социальные науки вновь открывают различия между полами. И это открытие делается тогда, когда оказалось, что теории, которые считались гендерно нейтральными и объективными, на самом деле от- ражают перспективу и оценки исследователя. Уверенность в нейтраль- ности науки и самого языка, на котором формулируются научные тео- рии, сменилась признанием того факта, что познавательные категории конструируются людьми. Наша приверженность тезису об относитель- ности утверждений науки, разоблачающему один из мифов ХХ века, только крепнет, когда мы начинаем понимать, насколько глубока наша привычка смотреть на мир мужскими глазами.

Одно из последних открытий в этой области касается вполне не- винного издания — классического руководства по грамматике и сти- листике английского языка Вильяма Странка и Е. Б. Уайта «Основы стиля» (Strank & White. The Elements of Style). Постановление Вер-

ховного Суда по дискриминации по признаку пола побудило одного учителя английского языка указать на то, что правилам английского языка обучают на примерах, в которых, с одной стороны, говорится о рождении Наполеона и сочинениях Кольриджа, сообщается, что «он был интересным собеседником, потому что объездил весь мир и жил в десятке стран», а с другой — говорится о том, что какая-то Сьюзан влипла в историю, или, скажем, о том, что какая-то «женщина с дву- мя детьми плелась по улице».

Психологи-теоретики, так же, как Странк и Уайт, незаметно для самих себя, попались в ту же самую ловушку. Имплицитно исходя из того, что нормой является жизнь мужчины, они пытаются «скроить» женщину по мужской «мерке». Это возвращает нас к рассказу об Адаме и Еве, в котором, кроме всего прочего, говорится, что если вы делаете женщину из мужчины, то это обязательно плохо кончится. В кон- цепциях жизненного цикла, как и в саду Эдема, женщина считается отклонением от нормы.

Начало тенденции психологии развития конструировать лич- ность как проекцию образа мужчины, пугающего для женщин, было положено в работах Фрейда, строившего свою теорию психосексу- ального развития на основании изучения опыта мальчиков, для ко- торого характерно, по его мнению, формирование эдипова комп- лекса. В двадцатые годы Фрейд старался преодолеть противоречия

1 6 8

Кэрол Гиллиган

своей теории, обусловленные тем, что она не учитывала анатоми- ческих особенностей женщин и того, что девочка по сравнению с мальчиком в раннем детстве оказывается в иной структуре семей- ных отношений. Попытка Фрейда «втиснуть» женщину в свою кон- цепцию, ориентированную на опыт мужчины, и рассматривать ее как человека, завидующего тому, что у нее отсутствует, окончилась неудачей, поскольку зафиксированная им сильная и устойчивая при- вязанность девочки к матери в доэдиповой фазе заставила его при- знать, что женщины развиваются иначе. Он считал, что эти разли- чия являются причиной неудачного развития женщин.

Связывая формирование суперэго, или сознания, с боязнью ка- страции, Фрейд рассматривал женщину как существо, которое при- рода лишила стремления (позыва — impetus) к преодолению эди- пова комплекса. Поскольку суперэго формируется как наследие эдипова комплекса, сама возможность формирования суперэго у женщины была поставлена под сомнение. Женское суперэго явля- ется «не таким неумолимым, не таким безличным, не таким неза- висимым от своего эмоционального начала, как суперэго мужчин». Исходя из соображения о том, что «уровень этической нормы для женщин отличается от уровня этической нормы для мужчин», Фрейд делает вывод, что «чувство справедливости у женщин вы- ражено в меньшей степени, чем у мужчин, что они выражают мень- ше готовности следовать требованиям жизни, чаще подвержены в своих суждениях чувствам любви и ненависти, чем мужчины»

(Freud 1925;1961, vol. 19: 257–258).

Таким образом, проблема развития женщины стала теоретичес- кой проблемой. Основой построения теории развития женщины стал опыт отношений женщины с другими людьми. Нэнси Ходоров, пред- приняв попытку объяснить «воспроизводство из поколения в поко- ление некоторых общих, практически универсальных, различий, ко- торые характеризуют личность мужчины и женщины и их роли», связала эти различия между полами не с анатомическими различия- ми, а с тем, что «в действительности, в основном, именно женщины в любом обществе отвечают за заботу о маленьких детях». Поскольку социальная среда у мальчиков и девочек различна, и поскольку они по-разному переживают отношения со своим ближайшим окружени- ем, фундаментальные различия между полами сказываются на раз- витии личности. Вследствие этого женщина в любом обществе осоз- нает себя как личность через отношения и связи с другими людьми, а у мужчины осознание себя через отношения с другими людьми выра-

жено меньше» (Chodorow 1974: 43–44).

Место женщины в жизненном цикле мужчины

1 6 9

В своем анализе Ходоров опирается, в основном, на исследования Роберта Столлера (Stoller), который утверждает, что гендерная иден- тичность как неизменное ядро личности, «за редким исключением, устанавливается у обоих полов к трем годам». Если учесть, что о де- тях обоих полов до этого возраста заботятся именно женщины, меж- личностная динамика формирования гендерной идентичности у маль- чиков и девочек различна. Формирование женской идентичности происходит в условиях постоянно развивающихся отношений, по- скольку «мать относится к своей дочери как к подобной себе и как к продолжению самой себя». Соответственно, девочка, идентифицируя себя как женщину, ощущает себя похожей на свою мать, тем самым смешивая опыт привязанности к другому человеку с процессом фор- мирования идентичности. К «сыну мать относится как к своей про- тивоположности». А мальчик, идентифицируя себя как мужчину, отделяет себя от матери, тем самым гася «свою изначальную любовь

ичувство эмпатической связи». Следовательно, развитие мужчины предполагает «более выраженную индивидуацию* и более активную защиту границ эго». Именно у мальчиков «вопросы дифференциа- ции личности (differentiation) оказываются связанными с полом»

(Сhodorow 1978: 150, 166–167).

Выступая против тенденциозности психоанализа, связанной с его ориентацией на мужчину как норму, Ходоров утверждает, что

различие опыта индивидуализации и установления отношений с другими людьми у разных полов в раннем детстве «не означает, что у женщин более размытые границы эго, чем у мужчин, или что они более склонны к психозам». По сути дела, это означает, что «девочки, в отличие от мальчиков, пройдя период раннего детства, приобретают способность к “эмпатии”, которая у них встроена в первичное определение самости». Таким образом, Ходоров заме- няет предложенное Фрейдом описание женской психологии, пост- роенное по принципу отрицания и производности, на позитивное

ипрямое. «У девочки, — пишет она, — формируется способность к восприятию потребностей и чувств других людей как своих соб- ственных (или склонность считать, что человек именно так и чув- ствует). Более того, девочки в меньшей степени определяют себя через отрицание доэдиповых типов отношений, чем мальчики. Таким образом, регрессия к этим типам отношений не восприни- мается ими как сильная угроза их эго. Так как с раннего детства

*Индивидуация (individuation) — первый шаг в процессе отделения, в результа- те которого личность осознает себя автономной и самостоятельной (Прим. ред.).

1 7 0

Кэрол Гиллиган

девочка воспитывается матерью, то есть человеком того же пола, что и она сама <...> девочка воспринимает себя как существо ме- нее отличное от внешнего объектного мира, как более сопряжен- ное и связанное с ним, чем мальчик. Она иначе ориентирована и на свой внутренний мир» (Ibid.: 167).

Следовательно, у мужчин и женщин различается опыт взаимоот- ношений с другими людьми и, в особенности, опыт отношений зави- симости. У мальчика и мужчины процесс отделения и индивидуации тесно связан с гендерной идентичностью, поскольку отделение от матери необходимо для развития мужественности. У девочки и жен-

щины вопросы женственности или женской идентичности не зависят от отделения от матери или процесса индивидуации. Поскольку му- жественность определяется через автономию, а женственность — че- рез привязанность, близкие отношения с другими людьми (intimacy) рассматривается как угроза гендерной идентичности мужчины, тог- да как отделенность рассматривается как угроза гендерной идентич- ности женщины. Таким образом, характерной особенностью жизни мужчины являются сложности в отношениях с другими людьми, а жизни женщины — проблемы индивидуации. Однако та вовлечен- ность в социальное взаимодействие и межличностные отношения, которая отличает жизнь женщины, не только является различием на уровне описания, но и предъявляется как обязательный признак раз- вития на фоне того, что поворотные моменты развития в детском и

подростковом возрасте трактуются в психологической литературе как стадии развития автономии. Неспособность к автономии считается признаком недостаточного развития личности женщины.

Итак, Ходоров описывает, каким образом происходит формиро- вание различия полов в раннем детстве. Формированию различия полов посвящено множество психологических исследований, в част- ности, исследования игр детей среднего возраста. Джордж Герберт Мид (Mead 1934) и Жан Пиаже (Piaget 1932) считали детские игры важнейшим механизмом личностного развития в школьном возрас- те. Играя, дети учатся играть роль другого и смотреть на себя со сто- роны. В процессе игры они учатся уважать правила и понимать, как эти правила устанавливаются и как они могут быть изменены.

Жанет Левер ( Lever), исходя из того, что группа сверстников явля- ется важнейшим агентом социализации в начальном школьном возра- сте, поставила своей целью выявить, существуют ли в детских играх половые различия. Наблюдая за пятиклассниками десяти-одиннадца- ти лет, белыми, принадлежащими к среднему классу (всего 181 чел.), она изучала организацию и структуру игры. Левер изучала игры де-

Место женщины в жизненном цикле мужчины

1 7 1

тей в школе на перемене и на уроке физкультуры. Кроме того, она за- писывала рассказы детей о том, как они проводят время вне школы.

На основании своих наблюдений она установила следующие различия между полами: мальчики чаще играют на улице, в больших разновоз- растных компаниях; они чаще играют в игры, построенные на сорев- новании; игры мальчиков более продолжительны, чем игры девочек. Последняя характеристика является наиболее важной. Игры мальчи- ков длятся дольше, чем игры девочек не только потому, что они слож- нее или требуют большей ловкости и потому менее скучны, а еще и потому, что когда в ходе игры возникают ссоры, мальчики разрешают их с большей легкостью, чем девочки: «В ходе исследования оказалось, что мальчики во время игры постоянно ссорились, но ни разу игра не закончилась из-за ссоры и не прерывалась больше, чем на семь минут. В самом серьезном споре последними словами всегда были «продол- жаем играть», которым обычно предшествовал целый поток обвине- ний в жульничестве и нечестности» (Lever 1976: 482). При наблюдении складывалось впечатление, что эти правовые (legal) споры мальчикам нравятся не меньше, чем сама игра, при этом даже не самые активные участники игры, обладающие меньшими навыками, участвуют в спо- рах наравне с остальными. Напротив, возникновение споров между девочками обычно приводит к прекращению игры.

Таким образом, Левер подтвердила результаты исследований пра- вил игры, сделанные Пиаже, и сформулировала несколько новых по- ложений. Пиаже обнаружил, что мальчиков, в отличие от девочек,

привлекает создание правил и разработка процедур справедливого разрешения конфликтов. У девочек, говорит Пиаже, более «прагма- тичное» отношение к правилу: «правила хороши постольку, посколь- ку в игре вознаграждается их соблюдение» (Piaget 1965: 83). Девочки относятся к правилам более свободно, чаще готовы идти на исклю- чения, легче принимают нововведения. В результате чувство закон- ности (legal sense), формирование которого Пиаже считал необходи- мым условием морального развития, «у девочек менее развито, чем у мальчиков» (Ibid.: 77).

Тенденциозность подхода Пиаже, которая выражается в том, что он отождествляет развитие ребенка с развитием мальчика, проявляется и в работе Левер. Описывая результаты своего исследования, она исходит из допущения, что мужская модель поведения больше соответствует требо- ваниям достижения корпоративного успеха, господствующим в современ- ном обществе. Напротив, отзывчивость и забота о чувствах других, кото- рые развиваются в играх девочек, обладают незначительной «рыночной стоимостью» и даже могут препятствовать профессиональному успе-