Яков Кротов

ПОБЕЖДЁННЫЕ ДОБРОТОЙ

Война миротворчество - теория

К оглавлению

Пацифизм и милитаризм, реализм и утопизм

Изречение якобы Пифагора (к сожалению, из тех сборников афоризмов, которые не указывают точно источника, а у Диогена точно нет): "Будь другом истины до мученичества, но не будь её защитником до нетерпимости". Наверное, короче было бы сказать: "Ради истины можно стать мучеником и нельзя стать мучителем". Только при этом исчезнет главная проблема: совместима ли дружба с насилием? Друг - тот, ради кого я могу кого-то убить? Тот, кто может позвать на помощь, если на него напали, с уверенностью, что я прибегу и врежу нападающим? Или друг - тот, кто уверен, что я прибегу и заслоню его, но не буду никого бить? Наверное, это два полюса представлений о дружбе, которые обозначил и Бердяев "Честь не в том, чтобы не давать себя ударить, а в том, чтобы не ударить никого". Это полюса не в пространстве, а во времени: человек растёт от подросткового представления о дружбе как взаимодраке до христианского представления о дружбе. Не случайно пацифисты квакеры называют себя "Общество друзей". Имеется в виду, конечно, "друзей Христа", но от этого лишь обостряется смысл дружбы как мира, а не дружной драчливости.

*

Антисолдатчина

Солдатом по определению не может быть человек, могущий положить душу за друзей и близких своих. Солдат по определению - человек, который способен положить душу за друзей и близких военно-политического руководства.

*

 

Милитаризм у верующего человека более странен, чем у неверующего.

Например, милитаризм требует у пацифизма "конструктивности". "Что вы предлагаете?" Классический вопрос большевиков диссидентам. Уничтожить всё, закатать всё в асфальт, всех сковать цепями, а потом требовать краткого конструктивного предложения по исправлению ситуации, - это нормально для сознания, которое видит мир как плоское игровое пространство, в котором всегда есть выбор, а сам выбор есть достаточно простой, механический процесс.

Верующий человек видит мир иначе. Поэтому он принимает как "конструктивный ответ" абсолютность и негативность религиозной морали. "Не убий", "не укради", "не прелюбодействуй" - безо всяких альтернатив. Без объяснений, что делать голодному человеку, который хочет есть, а денег нет. Что делать мужу, которого жена бросила, а тут сотрудница из соседнего отдела буквально затаскивает его в свою постель. "Терпеть". "Нести крест". "Молиться о невозможном - для Бога нет невозможного". Вера подразумет, что мир объёмен и в нём должно быть чудо - в его самой первичной форме благодати, снимающей с души "невозможность" нормы, успокаивающей, освещающей. Более сложные формы чудес - выигрыш в лотерею, получение гранта на покупку хлеба или посылки с гуманитарной помощью, внезапная импотенция - обычно не требуются и почти всегда больше мешают, чем помогают решению проблемы.

*

Пассивность грех – в отличие от слабости. Пассивность отличается от слабости как эпилептический припадок от приступа вдохновения.

Быть таким, чтобы всякий, видя христианина, думал: «А, это слабак, которого можно обидеть безнаказанно, отвечать не будет! Безобидный чудак, никогда не будет не то что пытаться тебе указывать, но если в его родную мать плюнуть, стерпит».

Быть таким, чтобы человек в дурном расположении духа при виде христианина радовался: «Наконец-то нашёлся, кого можно треснуть, можно обворовать – в милицию не побежит. Правда, воровать там особенно нечего, но треснуть есть чего!»

Если под это определение подходит буддист, значит, и он христианин.

Может, и невозможно быть христианином вообще. Можно быть разве что номинальным христианином. Веровать, но не исполнять. Лезть к людям с поучениями и руководством.

Теоретически большие деньги могут защитить христианина. Не стеной из монет, а нанять кого-нибудь в охранники или построить высокую стену и жить внутри… Примеров в церковной истории – всех конфессий – предостаточно…

Только ведь проблема не в том, как защитить христианина, а как защититься от христиан, да и вообще от волков в человечьих кожах. То есть, от самого себя.

Лучшая защита – слабость, потому что худшая защита – сила. Сила даже хорошего человека подводит к самом устрашному искушению – использовать силу для власти над другим.

Слабость, которая на любого сходит время от времени, это слабость физическая, невольная. Сила Божия совершается в слабости, которую надо "стяжать", причём стяжание заключается в отказе "завоёвывать", а лишь в признании своей слабости и Божией силы. Простая иллюстрация: солдат с ружьём всегда силён, даже когда устал. Христианин слаб, потому что отказывается брать ружьё, берёт крест.

Слабость воплощена во Христе Иисусе, воплощённом Боге.

Пассивность… Пассивность воплощена в миллионах современников Иисуса, в тех, кто не кричал «Распни!» (таких была горстка), а в тех, кто жил, держась в стороне от всего. Пассивность воплощена в миллиардах, живших до и после Рождества Христова. Пассивность воплощена в тех, кто выходит к Богу и людям, чтобы не быть одиноким, но несёт своё одиночество с собою, чтобы не быть порабощённым.

*

"Можно и без войска одержать победу", - писал Златоуст в толковании на 43 псалом. Златоуст, правда, имел в виду победу "партизан", но всё-таки именно военную победу. Между тем, именно в данном случае глубина Слова Божия ещё ждёт, когда человек в неё погрузится. "Восстань на помощь нам", - к кому обращено? К Богу как Богу или к Богу как вербовщику солдат? "Помощь" - это обязательно помощь в убийстве, помощь в победе на войне, или, может, всё-таки пошире - помощь жить, помощь любить? Может, оставить Богу возможность поступить по Своему усмотрению, а не по человеческому? "Вся эта молитва есть ободрение воинам" (Златоуст) или эта молитва есть ободрение людям, которые могут быть воинами, а могут быть просто людьми? В конце концов, почему существует сегодняшний Израиль? Потому что евреи храбрые и могучие солдаты? Или потому что ООН проголосовала за создание этой страны и ООН поддерживает это существование? ООН, а не меч. Неужели свалка международных номенклатурщиков - оружие Божие? Но почему бы и нет? кто возьмётся ограничивать Бога в выборе оружия?