4.2. Разработка в. Ф. Каховским проблем этногегеза чувашского народа

Научная разработка вопросов этнической истории имеет большое теоретическое и практическое значение и является весьма актуальной в современной исторической науке, призванной способствовать дальнейшему развитию и совершенствованию национальных отношений в нашей стране.

Изучение проблем этногенеза чувашского народа имеет свою давнюю историю. В. Ф. Каховский отмечал, что в русских летописях, сочинениях зарубежных и русских путешественников XVI – XVIII вв. чуваши отождествлялись с черемисами. В трудах русских историков Н. М. Карамзина, Н.А. Фирсова и зарубежных авторов XIX В. И. Клапрота, Г. Вамбери, И. Шишманова и др. высказывалась мысль о принадлежности предков чувашей к финно-угорским племенам Поволжья.

В XIX в. возникла гипотеза славянского происхождения волжских болгар. По мнению Д. И. Иловайского, камско-волжские болгары, славяне по происхождению, постепенно утратили свой этнический облик среди местных татаро-финских племен. В этот же период были выдвинуты другие гипотезы. Так, А. Фукс и венгерский этнограф П. Хунфальви считали чувашей потомками хазар. Ряд историков и этнографов (В. А. Сбоев, А. Ф. Риттих, В. Рагозин, В. Н. Майнов, Б. Дорн, П. М. Мальхов) видел в чувашах потомков буртасов. Позже М. Г. Худяковым высказывалось также предположение о родстве чувашей с аварами.

В середине XIX в. была выдвинута теория болгарского происхождения чувашского народа. В ее обосновании важную роль сыграла расшифровка болгарских эпитафий Хусейном Фейзхановым в 1863 г., установившим в них элементы чувашского языка. Анализ славяно-болгарского Именника позволил А. А. Кунику прийти к выводу о родстве болгар с чувашами²¹⁶.

Следует отметить, что в развитии болгарской теории значительную роль сыграл труд Н. И. Ашмарина «Болгары и чуваши», который доказал тождество языка волжских болгар с современными чувашами и считал, что древнее самоназвание чувашей имело форму «суас»²¹⁷. Примечательно, что труд Н.И. Ашмарина, являющийся первым серьезным научным исследованием проблемы этногенеза чувашей, не потерял своего научного значения и в наше время²¹⁸.

Видные советские тюркологи (Н. Ф. Катанов, С. Е. Малов, Н. А. Баскаков, В. Г. Егоров и др.) считают чувашский язык одним из древнейших тюркских языков. В. Ф. Каховский подчеркивал, что данные языка свидетельствуют о ведущей роли тюркоязычных болгарских племен в этногенезе чувашей²¹⁹.

Болгарской теории придерживались А. Ф. Лихачев, В. В. Радлов, И. Н. Смирнов, И. И. Миккола, А. А. Шахматов и многие другие, которые в доказательство своих положений приводили убедительные данные из области этнографии и языкознания. Из чувашских историков болгарскую теорию популяризовал М. П. Петров²²⁰, который, однако, вообще игнорировал финно-угорский этнический компонент в сложении чувашской народности. В этом контексте В. Ф. Каховский указывал на односторонность болгарской теории происхождения чувашей, которая игнорирует роль других этнических компонентов в складывании чувашской народности. Тем не менее, часть историков отошла от болгарской теории, некоторые стали считать ее ненаучной, буржуазной теорией²²¹. Получилось так, что, как справедливо заметил И. Д. Кузнецов²²² «вместе с водой, причем грязной (сказкой о золотом веке и классовой гармонии в Волжской Болгарии), из ванны был выплеснут и ребенок» (в целом, как считал В. Ф. Каховский, правильная теория болгарского происхождения чувашей).

В этих условиях сложилась автохтонная теория, основоположником которой был Н. Я. Марр. Исходя из своего учения о языке, Н. Я. Марр конкретную этническую историю подменил абстракцией, пресловутой «стадией» развития болгарского и чувашского языков, что, по мнению В. Ф. Каховского, крайне запутывало и без того сложную проблему этногенеза. Автохтонная теория легла в основу ряда докладов на научной сессии в Москве (1950 г.), посвященной вопросам этногенеза чувашей. В них проводилась мысль о том, что определяющим этническим компонентом чувашской народности являлось аборигенное финно-угорское население, которое испытывало лишь культурное и языковое влияние со стороны пришлых тюркоязычных племен. Эта точка зрения нашла свое отражение в коллективном историко-этнографическом исследовании о чувашах²²³. Автохтонная теория, как отмечал В. Ф. Каховский, не разрешила, да и не могла разрешить в силу своей ограниченности, проблему этногенеза чувашей, она вообще игнорирует древнюю историю тюркских предков чувашей, упуская тем самым главное звено исследуемой проблемы. Теорию автохтонного происхождения народов нельзя считать вообще ненаучной, так как имеется немало народов, формировавшихся автохтонным путем, на территории их исконного обитания. По мнению В. Ф. Каховского, автохтонная теория не приемлема для выяснения закономерностей происхождения чувашского народа. Положительным в исследованиях сторонников автохтонной теории, как считал археолог, было то, что ими собран большой этнографический материал и данные других видов источников²²⁴.

Научная разработка проблемы происхождения чувашского народа требовала объективного анализа новых данных археологии, антропологии, этнографии и языкознания. С целью проанализировать накопленный фактический материал Чувашский научно-исследовательский институт в мае 1956 года провел научную сессию, посвященную вопросам этногенеза чувашей. На сессии были обсуждены два основных доклада: А. П. Смирнова «Археологические памятники Чувашии и проблема этногенеза чувашского народа» и Б.А. Серебренникова «Происхождение чуваш по данным языка»²²⁵.

А. П. Смиронв в своем обстоятельном докладе подчеркнул важность данных археологической науки в решении вопросов об этническом развитии народа, которые позволяют проследить развитие производительных сил и изменения в социальных отношениях общества. Ученый считал, что в археологическом материале отражаются специфические особенности основных этапов формирования народности. На основе тщательного изучения археологических материалов, относящихся к древнейшему периоду Чувашского Поволжья, А. П. Смирнов считал возможным включить Чувашию эпохи неолита в область распространения балахнинской культуры, носители которой говорили на языках финно-угорской группы²²⁶. На территории Чувашского Поволжья финно-угорские племена преобладали и в эпоху бронзы, отмечал А.П. Смирнов. С юга проникали отдельные незначительные группы буртас. Но в целом, по мнению А. П. Смирнова, этническая среда, сложившаяся в эпоху бронзы на пространствах правого берега Чувашского Поволжья, сохранилась и в эпоху железа. Это сложное этническое смешение происходило в пределах родственных финно-угорских племен. С приходом с юга тюркоязычных болгарских племен произошло, как считал А. П. Смирнов, коренное изменение в культуре и этническом составе населения Поволжья. Булгарские племена с начала прихода на Волгу заняли территорию Чувашии и ассимилировали племена позднегородецкой земледельческой культуры²²⁷. В общих выводах профессор А. П. Смирнов подчеркивал, что «при современном состоянии науки трудно определить, какой компонент в количественном отношении превалирует, но можем сказать, какой сыграл решающую роль в формировании чуваш. Сам факт победы тюркского языка, наличие тюркских элементов в материальной культуре достаточно ясно показывает удельный вес тюрок»²²⁸.

Таким образом, в своем докладе А. П. Смирнов, используя материалы полевых исследований, проследил этногенетические процессы, которые происходили в Чувашском Поволжье и подчеркнул решающую роль болгарского компонента в формировании чувашского народа.

Член-корреспондент Академии наук СССР Б. А. Серебренников в докладе «Происхождение чуваш по данным языка», разбирал различные теории происхождения чувашей, отмечал, что «угро-финские племена, аборигены края, и пришлые тюркские племена являются в одинаковой мере важнейшими составными компонентами чувашского народа. Если одна из составных частей чувашского народа принадлежит к автохтонному, исконному населению края, то совершенно неправомерно отсюда делать вывод об автохтонности всего чувашского народа в целом. Точно так же неправомерно говорить о миграции чуваш в целом, если одна из его составных частей действительно принадлежит племенам, проникшим извне в район Среднего Поволжья²²⁹». В целом, Б. А. Серебренников считал невозможным разрешить вопрос о численном перевесе того или иного компонента в этногенезе чувашей. По мнению В. Ф. Каховского, такой вывод еще более усложнил эту проблему²³⁰. Бесспорно, что в формировании чувашей приняли участие различные этнические элементы, в том числе и угро-финские. Однако внимательное изучение В. Ф. Каховским древнейшей истории тюркских предков чувашей показало, что именно они являлись этническим ядром чувашской народности²³¹.

На научной конференции 1956 г. в сообщениях и выступлениях приводилось немало данных о тюркском происхождении чувашей и их языка. В частности, языковед Н. А. Андреев, изучив грамматический строй и основной словарный фонд чувашского языка, пришел к выводу о том, что «угро-финские племена в формировании чувашского народа участвовали не в качестве основного компонента, а вошли в состав чувашского народа как второстепенный элемент и ассимилировались. Основной компонент в формировании чувашского народа составили тюрки, сохранившие свой язык и название, как численно превосходившие над угро-финскими племенами. Чувашский язык по лексике, фонетическому и морфологическому строю стоит ближе всего к языку волжских болгар²³²». Такой подход, к анализу чувашского языка в сравнении с другими тюркскими племенами, по мнению В. Ф. Каховского, является наиболее правильным.

В. Ф. Каховский отмечал, что данные этнографии, изученные П. В. Денисовым, не позволяют сделать вывод об автохтонном происхождении чувашей, наоборот, они указывают на то, что особенности элементов и традиций южной степной культуры, в том числе болгарской, унаследованы чувашами от своих тюркских, главным образом болгарских предков и легли в основу их быта и культуры²³³.

Этнографические элементы, общие для чувашей и финно-угорских народов Поволжья, по мнению В. Ф. Каховского, являются результатом позднейших историко-культурных взаимодействий. П. В. Денисов для подтверждения своих положений привел ряд этнографических параллелей в материальной культуре (одежде, украшениях, орнаментике), обычаях, религиозных представлениях чувашей и тюркских народов, попытался установить преемственность чувашской культуры от болгарской²³⁴.

В. Ф. Каховский подчеркивал, что научные положения сообщения профессора В. Д. Димитриева сводятся также к признанию происхождения чувашской народности «путем ассимиляции булгарами-сувазами финно-угорского, в частности, марийского населения»²³⁵. Однако В. Ф. Каховский не согласился с утверждением В. Д. Димитриева о приходе сувазов в Среднее Поволжье вместе с болгарами в VII в.²³⁶. Как установил В. Ф. Каховский, переселение этих двух племенных союзов происходило в разное время. В работе «История Чувашии XVIII века» В. Д. Димитриев констатировал следующий вывод: «В XV в. на территории современной Чувашии, в ее северных районах, в результате ассимиляции булгарами-сувазами аборигенного финно-угорского населения, завершился процесс формирования чувашской народности, начавшийся еще в Х в.²³⁷». В. Ф. Каховский утверждал, что не склонен процесс этногенеза чувашей ограничить лишь Х – XV веками. По мнению археолога, хронологические рамки его были, безусловно, гораздо шире. В целом, в работах В. Д. Димитриева проблема происхождения чувашей освещена с позиций критики автохтонной теории, в защиту их болгарского происхождения²³⁸.

Правильную постановку вопроса о происхождении чувашского народа В. Ф. Каховский нашел в работах И. Д. Кузнецова. «Чуваши являются потомками болгар, чувашский язык был языком волжских болгар. Этнически бесспорно булгаро-чувашское тождество» - заявил он на научной конференции 1956 г.²³⁹ Происхождение чувашей И. Д. Кузнецов связывает с тюркскими племенами, жившими среди хуннов²⁴⁰.

В целом, в решении вопросов этногенеза чувашей научная сессия 1956 г. явилась значительным шагом вперед. В основных докладах и сообщениях доказывалась точка зрения о формировании чувашского народа путем смешения болгарских племен с аборигенами края. Однако, как отмечал В. Ф. Каховский, и на этой сессии этническая история древних тюркоязычных предков чувашей не получила научного освещения.

В середине ХХ в. появился ряд фундаментальных исследований по истории древнетюркских племен и народов, в которых попутно рассматривается и этногенез чувашей. В работах Л. Н. Гумилева²⁴¹ происхождение предков чувашей связывается с древнетюркскими племенами. В. Ф. Каховский отмечал, что новая постановка проблемы происхождения предков чувашей дана в работах М. И. Артамонова. В частности, ему принадлежит мысль, что болгары и сувары были тюркизированными уграми, выходцами из Западной Сибири²⁴². М. И. Артамонов фактически игнорировал роль болгарских племен в сложении чувашской народности. По мнению В. Ф. Каховского, тем не менее, монография М. И. Артамонова, содержащая обширный исторический материал, имеет большое значение для изучения истории предков чувашей – болгар и сувар в период их жизни на юге Восточной Европы²⁴³.

Завершая историографический обзор проблемы этногенеза чувашей, В.Ф. Каховский отмечает ценное исследование А. П. Ковалевского сочинения Ахмеда Ибн-Фадлана о путешествии на Волгу, в особенности его расшифровка племенного названия «суваз» как древнего самоназвания чувашей²⁴⁴.

Обзор В. Ф. Каховским истории разработки этногенеза чувашей показал, что многие стороны этой проблемы не разработаны с достаточной глубиной, а многие вопросы спорны. Ученый установил, что древнейшие этапы формирования чувашского народа весьма слабо отражены в письменных источниках. Уровень развития источниковедения, особенно неизученность археологических памятников, не позволяли в прошлом проникнуть в глубь истории. Долгое время отсутствовало комплексное изучение исторических источников, что, по мнению В. Ф. Каховского, приводило к одностороннему подходу в разрешении этого вопроса. Стремясь установить этнический состав, исследователи объявляли тот или иной компонент основным и совершенно не учитывали такие исторические факты, как этнические и культурные смешения, территориальные перемещения различных этнических групп в процессе формирования народности. В. Ф. Каховский считал, что большой ущерб нанесла науке автохтонная теория происхождения чувашей, рассматривавшая сложение чувашской народности как результат трансформации аборигенов края вследствие «языкового взрыва²⁴⁵».

Таким образом, в результате историографического обзора в диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук В. Ф. Каховский выдвинул следующие основные проблемные вопросы: исследование этнических процессов, протекавших в древности на территории Среднего Поволжья; выяснение первичной этнической общности, из которой вышли тюркоязычные предки чувашского народа, и исторического пути их развития; изучение процессов формирования основных этнических групп и их консолидации в чувашский этнос; описание и анализ особенностей быта и культуры чувашской народности. Один из разделов работы посвящен изучению этнических контактов предков чувашей с древними китайцами. На базе анализа сходства чувашских тамг с иероглифами, орнаментации вышивки, народной музыки, религиозных воззрений, В. Ф. Каховский приходит к выводу, что параллели и соответствия элементов культуры чувашей и китайцев являются результатом длительных исторических связей и взаимовлияния. Следует отметить, что данная проблема до сих пор не решена современными учеными. В последние годы жизни ученый приступил к разработке еще одного нового в исторической науке направления – исторических связей предков чувашей с древними венграми (мадьярами). Решить проблему он предполагал используя данные языка, топонимики, материальной и духовной культуры. Однако завершить эту работу он не успел.

Монография В. Ф. Каховского «Происхождение чувашского народа» выгодно отличается от предшествующих исследований широтой охвата исторических источников, глубиной изучения истоков формирования основных этнических компонентов чувашской народности. Автор рукописи путем комплексного изучения различных источников, широко применяя сравнительно-исторический метод их анализа, проследил основные этапы происхождения чувашского этноса, показал его исторические и этнокультурные связи с народами Поволжья, Кавказа и Средней Азии. Исследование В. Ф. Каховским процессов этногенеза чувашей базируется на всестороннем изучении данных археологии, лингвистики, этнографии, антропологии и письменных свидетельств древних и средневековых авторов.

В. Ф. Каховский подчеркивал исключительную важность археологических источников при исследовании проблем этногенеза чувашского народа. Он отмечал, что в становлении археологии Чувашии важную роль сыграли полевые работы В. Ф. Смолина (1921 – 1925 гг.), П. П. Ефименко (1926 – 1927 гг.), П. Н. Третьякова (1930 г.) и О. Н. Бадера (1935 – 1936 гг.) по изучению памятников бронзового века. Исследованиями О. А. Кривцовой-Граковой, А. П. Смирнова, М. С. Акимовой, Н. Я. Мерперта и др. установлено, что в Среднем Поволжье в эпоху бронзы сложились финно-угорские и ираноязычные этнические общности²⁴⁶. А в первом тысячелетии до н.э. и раннем средневековье в Среднем Поволжье протекал процесс этнической консолидации финно-угорских племен. Монографические исследования профессора А. П. Смирнова болгарских городов послужили базой для изучения памятников болгарской культуры на территории Чувашии²⁴⁷. Благодаря обширным исследованиям Куйбышевской археологической экспедиции под руководством А. П. Смирнова была воссоздана история государства Волжской Болгарии. Раскопки А. П. Смирновым болгарских городищ Б. Таяба, Тигашево в Батыревском районе и открытия В. Ф. Каховским ряда болгарских селищ в центральных и северных районах Чувашии позволили археологам проследить расселение болгаро-сувазских племен в междуречье Свияги и Суры в IХ – ХI вв. и выяснить этнокультурные связи их с местным населением²⁴⁸. В книге В. Ф. Генинга и А. Х. Халикова «Ранние болгары на Волге» обобщены итоги многолетних раскопок болгарских могильников VII – VIII вв.²⁴⁹. В. Ф. Каховский отмечал, что их совместные с А. П. Смирновым работы на болгарском городище Хулаш в Татарстане дали богатый материал, способствовавший выяснению характерных черт болгарской культуры, преемственно сохранившихся в культуре чувашского и татарского народов.

В целом, накопленный к середине прошлого столетия археологический материал, по мнению В.Ф. Каховского, в значительной мере содействовал выяснению этнической среды Среднего Поволжья до переселения болгарских и сувазских тюркоязычных племен, позволил выявить картину расселения их на территории Чувашского Поволжья в IX – X вв., а также установить взаимное влияние аборигенов – древних марийцев, буртасов и других финно-угорских племен – и пришлых тюркских предков чувашей²⁵⁰.

Древняя история чувашского народа тесно связана с историческим прошлым не только местных, но и тюркоязычных племен и народов Средней Азии и Восточной Европы. Поэтому, для выяснения ранних этапов этногенеза чувашей В. Ф. Каховский привлек данные археологических исследований С. А. Теплоухова, С. В. Киселева, Л. Р. Кызласова в Южной Сибири. Раскопки пазырыкских курганов, произведенные С. И. Руденко и М. П. Грязновым, позволяют изучить жизнь скотоводческих племен III – I вв. до н. э. на Алтае. Ученый подчеркивал, что исследование хуннских курганов I в. до н. э. (раскопки П. К. Козлова в 1924 – 1925 гг. в урочище Ноин-Ула в Северной Монголии, Г. П. Сосновского в Ильмовой пади в Бурятии в 1929 г.), итоги экспедиции А. П. Окладникова в 1949 – 1950-х гг. в бассейне р. Селенги и др. внесли много нового и ценного в изучение хозяйства и быта тюркских племен²⁵¹.

Богатый археологический материал был привлечен В. Ф. Каховским в исследовательских работах С. В. Киселева «Древняя история Южной Сибири», «Разложение рода и феодализм на Енисее», внесших значительный вклад в разработку истории древних тюркоязычных племен В. Ф. Каховский полагал, что археологические раскопки в Семиречье, исследования С. П. Толстова в Древнем Хорезме и его научные положения об этногенезе тюркских народов Азии имеют важное значение для изучения исторического прошлого предков чувашей и их древних азиатских соседей. Археологические исследования памятников раннего средневековья в Дагестане представляют, по мнению исследователя, огромный научный интерес для изучения истории предков чувашей в период их жизни на Кавказе²⁵².

При разработке этногенеза чувашей, несомненно, важную роль сыграли антропологические исследования Г. Ф. Дебеца, М. М. Герасимова, М. С. Акимовой, Т. А. Трофимовой и др., в которых В. Ф. Каховский нашел материал для выяснения этнического состава населения Чувашского Поволжья в различные этапы истории, а также антропологического состава тюркских предков чувашей. В. Ф. Каховский отмечал, что антропологический материал, раскрывающий состав чувашского народа по физическим типам людей и показывающий связь его с другими народами, пока еще накоплен в недостаточном количестве. Смешанный антропологический состав чувашей, по мнению ученого, свидетельствует о сложном пути их происхождения²⁵³.

Этнографический материал о чувашах и родственных им тюркских народах собирался русскими и иностранными путешественниками – исследователями Поволжья, Сибири, Центральной и Средней Азии. Некоторые сведения о чувашах дает А. Олеарий, который в 30-х гг. XVII в. проезжал вниз по Волге И. Г. Гмелин в 1743 г. собрал первые научные сведения об Алтае, Саяне, Прибайкалье. В его трудах, как отмечал В. Ф. Каховский, содержится некоторый этнографический материал и о чувашах. В этот же период разнообразный материал о чувашах собрал Г. Ф. Миллер²⁵⁴.

В 1768 г. П. С. Паллас обследовал Поволжье и составил подробное описание быта и культуры чувашей. В. Ф. Каховский отмечал, что русские исследователи И. И. Лепехин и Н. П. Рычков, описывая быт чувашей, подчеркивали их бедность и забитость, говорили о необходимости оказывать им помощь в улучшении жизненных условий. Исследования Центральной Азии Н. М. Пржевальским, путешествие М. В. Певцова в Джунгарию и Монголию дали богатый материал, характеризующий жизнь тюркских и монгольских народов Азии, необходимый, по мнению В. Ф. Каховского, для сопоставительного изучения чувашской этнографии²⁵⁵.

К первоисточникам В. Ф. Каховский отнес сочинение А. М. Курбского «История о великом князе Московском», который прочно ввел в историческую литературу этноним «чуваш». Богатейший материал о быте, культуре и занятиях чувашей содержат исследования С. М. Михайлова, А.Фукс, В. А. Сбоева, И. Н. Смирнова, Н. И. Золотницкого, В. К. Магницкого и др. авторов В. Ф. Каховский при этом отмечал, что при изучении этнографического наследия прошлого, нельзя забывать, что дворянская литература всячески искажала быт и жизнь чувашей, унижала их достоинство и что надо относиться к ней критически²⁵⁶.

Систематизация накопленного этнографического материала о чувашах впервые дана в трудах Н. В. Никольского²⁵⁷. Материальная культура чувашского народа наиболее подробно описана в монографии Н. В. Воробьева «Чуваши», который как и другие авторы этой книги стоит на позициях автохтонной теории происхождения чувашской народности²⁵⁸. Энциклопедию дореволюционного быта и культуры чувашского народа представляет собой упомянутый словарь Н. И. Ашмарина.

В. Ф. Каховский отмечал, что богатые чувашские этнографические коллекции хранятся в фондах Краеведческого музея Чувашской Республики, Государственного музея Республики Татарстан, этнографического музея КГУ (Казань), Государственного музея этнографии народов СССР (Санкт-Петербург), Государственного музея в Москве. Отметим, что для сравнительного анализа и изучения быта и культуры чувашей и соседних народов В.Ф. Каховским в докторской диссертации «Происхождение чувашского народа» привлечены также материалы краеведческих музеев Марийской, Мордовской и Удмуртской республик, Ульяновской, Нижегородской и Самарской областей.

В. Ф. Каховский отмечал, что древние чуваши и их предки не оставили нам своих письменных исторических документов, не дошли до нас и произведения историков Волжской Болгарии. Ряд интересных сведений по древней истории тюркских племен и народов имеется в трудах древнекитайских авторов. Древнейшая история прототюркских кочевых племен Центральной Азии, отраженная в китайских текстах, была воссоздана и переведена на русский язык выдающимся востоковедом XIX в. Н. Я. Бичуриным²⁵⁹. В. Ф. Каховский подчеркивал, что по мере движения тюркоязычных племен и народов на запад, в Восточную Европу, сведения китайских авторов о них становятся все скуднее, затем совершенно исчезают, а известия европейских авторов, наоборот, становятся все более содержательными, достоверными и являются основным письменным источником для решения поставленных задач²⁶⁰.

Из европейских авторов первые сведения о тюркоязычных племенах и народах (болгарах, гуннах, савирах) сообщают Клавдий Птолемей, Аммиан Марцеллиан, Приск Панийский. Ценные сведения о болгарах, савирах, хазарах сообщают византийские авторы VI – VII вв. (Прокопий Кессарийский, Агафий Миринейский, Петр Патрикий, Менандр, Протектор, Евагрий, Феофилакт Симокатта и др.) Византийский хронист IX в. Феофан Исповедник изложил историю переселения болгарских племен в VII – VIII вв. В. Ф. Каховский указывал, что в «Истории Армении» Моисея Хоренского, «Армянской географии VII в.» сохранились достоверные сведения о пребывании болгарских племен в Закавказье. Подробные данные об исторических связях древних сувар и хазар с закавказскими народами содержатся также в «Истории Албании» Моисея Каланкатуйского²⁶¹.

Из сирийских источников, по мнению В. Ф. Каховского, привлекает внимание «Хроника Захария Ритора» (VI в.), в которой автор дает интересные сведения о болгарах, савирах и гуннах со своим языком и своей письменностью. В. Ф. Каховский отмечал, что огромный интерес к народам Восточной Европы проявляли средневековые арабские историки, путешественники и географы. Ранние известия о хазарах и подвластных им савирах сохранились в «Книге завоевания стран» ал-Балазури (IX в.). Хозяйственные занятия, политический строй, социальные отношения и быт кавказских болгар подробно освещен в последней части «Книги драгоценных драгоценностей» Ибн-Русте (конец IX – начало X вв.). В. Ф. Каховский подчеркивал особую ценность «Записок» Ахмеда Ибн-Фадлана, в которых детально описана на основе личных наблюдений жизни болгар и сувар. Его данные дополняют арабские авторы Х в. Масуди, Эль-Балхи, Истахри, Ибн-Хаукаль, Мукадаси, произведения которых, как отмечал В. Ф. Каховский, были широко использованы анонимным автором Худуд-ал-алем²⁶². Интерес арабских писателей к истории болгар не ослабевал и в XI – XIII вв., когда арабы утратили свое былое могущество, а Волжская Болгария находилась в стадии своего расцвета. Известия арабских писателей о волжских болгарах становятся со временем весьма скудными. От XI в., пишет В. Ф. Каховский, до нас сохранилось лишь сочинение Эль-Бекри. В XII в. Волжскую Болгарию вторым из арабских путешественников посетил Абу Хамид ал-Гарнатти. В его «Космографии» нашли отражение и материалы о пребывании автора на территории Поволжья. Здесь Абу Хамид приводит легенду о происхождении названия «булгар», ссылаясь на то, что эту легенду он прочитал в книге «История Болгарии», написанной кади города Булгара Якубом Ибн-Номаном. Следует отметить, что из собственно болгарских источников в докторской диссертации В. Ф. Каховским было использовано сочинение Шереф-бен-Хесам-Эддин Булгари «История Булгарии». По мнению В. Ф. Каховского, заслуживает внимания сообщение Шереф-Эддин Булгари о том, что когда в Булгар пришли сподвижники Муххамеда, Волга протекала у Булгара²⁶³.

Экономические и политические связи Волжской Болгарии с русскими княжествами получили отражение в русских летописных памятниках. В. Ф. Каховский указывал, что в Типографской летописи под 1521 г. впервые упоминается этноним «чуваши»²⁶⁴.

Данные языка В. Ф. Каховский отнес к числу важнейших исторических источников, помогающих разрешению вопросов этногенеза. По его мнению, значение чувашского языка для историка определяется тем, что носители его являются по своему происхождению тюркским народам; чувашский язык по грамматическому строю и основному словарному фонду относится к тюркским языкам, ибо он сохранил наиболее архаичные черты древнетюркских языков. Названия предметов материальной культуры, слова, обозначающие явления духовной жизни, систему родства и родовые термины, названия животных, растений, одежды, пищи и т.д. в чувашском языке в абсолютном большинстве тюркского происхождения и, как установил В. Ф. Каховский, имеют близкие аналогии в древнетюркском и современных языках алтайцев, хакасов, тувы, кумыков, гагаузов и др. Видные тюркологи Н. И. Золотницкий, Н. И. Ашмарин, Н. Ф. Катанов, Н. А. Баскаков, С. Е. Малов, В. Г. Егоров и др. относят чувашский язык к болгарской группе западно-хуннской ветви тюркских языков. Известно, что к болгарской группе относятся булгарский и хазарский языки, а из современных только чувашский. Этот факт, по мнению В. Ф. Каховского, является свидетельством того, что чуваши являются потомками болгар и сувар. В то же время археолог подчеркивает, что в распоряжении науки пока еще нет достаточных данных утверждать, был ли чувашский язык самостоятельным в болгарскую эпоху или он превратился в самостоятельный язык позднее, развившись на базе западных диалектов языка волжско-камских болгар²⁶⁵.

На основе древнекитайских источников В. Ф. Каховский установил, что предки чувашей в течение столетий жили по соседству с племенами дунху и их потомками ухуань – древней монгольской народностью. Ученый пришел к выводу, что следы этого соседства до сих пор сохранились в языке чувашей. Более того, лингвистами выявлено наличие в чувашском языке общих черт с восточными тюркскими, а также монгольским языками. По мнению В. Ф. Каховского, данный факт весьма примечателен и свидетельствует об исторических связях чувашей с древними предками этих народов, о наличии общих корней их происхождения. Заимствованные из других языков слова (древнекитайские, персидские, арабские, грузинские, армянские, марийские, мадьярские и др.) служат убедительным свидетельством исторических связей чувашей с народами-носителями этих языков²⁶⁶. В. Ф. Каховский полагал, что это обстоятельство является одним из серьезных доводов для низложения автохтонной теории и подтверждением того, что чуваши – выходцы из среды древнетюркских племен Азии, долгое время обитали на Кавказе в соседстве с грузинами, армянами и с народами Дагестана²⁶⁷.

К категории лингвистических источников, использованных В. Ф. Каховским в своем исследовании, относятся такие топонимика и ономастика. Сохранившиеся топонимические и ономастические названия, как считал археолог, служат важным контрольным фактором для прослеживания движения тюркоязычных предков чувашей, которые вышли из Средней Азии, пришли в Среднее Поволжье и легли в основу формирования чувашского народа²⁶⁸.

В целом, «монография В. Ф. Каховского отличается прежде всего широтой привлекаемых источников, – пишет редактор данного издания профессор А. П. Смирнов. Автор использовал сведения древних и средневековых авторов, археологические, антропологические, лингвистические и этнографические материалы. Сопоставление и взаимная проверка этих данных позволили ему прийти к ряду хорошо аргументированных выводов. Большим достоинством работы является освещение истории древних тюркских народов. Это открыло новые страницы древней истории предков чувашского народа».

Монография В. Ф. Каховского написана в историко-этнографическом плане с соблюдением хронологического принципа. Он считал, что чувашский народ, как и другие народы, не является этнически однородным, в расовом отношении «чистым». В сложном историческом процессе формирования чувашской народности В. Ф. Каховский выделил четыре основных этапа:

1. Первое тысячелетие до нашей эры, время от первобытнообщинного строя до возникновения рабовладельческого общества. Древнейшие тюркоязычные предки чувашей, выделившиеся из среды тюрко-монгольской этнической общности, долгое время жили в Прибайкалье, занимались скотоводством и примитивным земледелием. В конце I тысячелетия до нашей эры они переселились в Среднюю Азию (степи Восточного Казахстана). На данном этапе складывались характерные черты древнечувашского языка, основы материальной культуры и быта тюркских племен, входивших в Хуннскую державу. В письменных источниках предки чувашей выступают под этнонимом сувар и болгар в составе царства Чеши. В первых веках н. э. сувары и болгары компактной массой переселились в Восточную Европу. В этот период на территорию Среднего Поволжья складывается финноязычная этническая общность.

2. II – VIII вв. Предки чувашей расселились в степях Приазовья (болгары) и Прикаспия (сувары). Находясь в составе Гуннской державы, затем Хазарского каганата, они подверглись этнокультурному влиянию древних кавказских народов (алан, армян, грузин и др.), а так же испытывали влияние византийской, иранской и арабской культур. В 670-х годах болгары переселились в Волго-Камье, а в 730-х по соседству с ними переселились сувары. В этот же период в междуречье Свияги и Суры в процессе разложения родового строя финно-угорские племена консолидируются в большие территориальные союзы (древние мордва, мари, буртасы и др.).

3. IX – XIII вв. В феодальном государстве Волжская Болгария сложились основные этнические признаки чувашской народности: общность языка, территории, некоторые экономические связи, специфические черты материальной и духовной культуры. В IX – X вв. болгары расселились среди финно-угорских племен в лесной полосы Чувашского Поволжья (мари, буртасов и др.) и в процессе слияния этих племен складывалась этническая группа верховых чувашей (виръял). В XIII веке под натиском монголо-татар сувары (сувазы), покинув левобережье Волги, переселились в междуречье Цивиля и Свияги, положив основу второй этнической группы чувашей – низовых (анатри).

4. XIV – XVI вв. В результате усиления этнокультурных связей между виръял и анатри формирование чувашской народности в основном завершилось. Дальнейшее социально-экономическое и культурное развитие чувашского народа происходило после его добровольного вхождения в состав Российского Государства²⁶⁹.

Таким образом, в монографии В. Ф. Каховского прослеживаются основные этапы формирования чувашской народности. Ученый смог использовать все положительное и ценное в работах предшествующих исследователей по проблеме этногенеза (конкретный материал, выявление этнических компонентов этноса, исторические экскурсы и т.д.), критически пересмотреть ошибочные теоретические положения и максимально приблизиться к объективной истине в разрешении проблемы этногенеза чувашей. В итоге В.Ф. Каховский решил целый ряд наиболее важных вопросов этногенеза, которые не получили полного освещения или же совершенно не затрагивались предшествующими исследованиями:

Во-первых, автор выяснил прародину и этнические элементы тюркских предков чувашей;

Во-вторых, он проследил исторический путь их развития в период обитания в Центральной Азии и на Алтае; выявил этнокультурные связи предков чувашей с родственными и неродственными им племенами и народами, изучил их социально-экономический строй, быт и культуру;

В-третьих, В.Ф. Каховский установил время и пути переселения тюркских предков чувашей в Восточную Европу, изучил многовековую историю их в составе Гуннского союза, Болгарского царства, Хазарского каганата, выяснил время и пути передвижения болгар, сувар и других племен на Среднюю Волгу;

В-четвертых, ученый установил этногенетические процессы на территории Среднего Поволжья в эпоху Волжской Болгарии, изучил взаимодействие пришлых болгарских племен с местным финно-угорским населением и на общем историческом фоне этногенеза народов Поволжья, изучил формирование чувашей в народность;

В-пятых, В. Ф. Каховский в итоге обобщения данных исторических источников выяснил удельный вес и роль тюркских и финно-угорских компонентов в формировании чувашской народности.

С

ледует отметить, что до настоящего времени, несмотря на появившиеся в последнее время теории по этногенезу чувашей и времени появления их предков – болгар на нынешней территории Чувашии, зачастую бездоказательных, труд В. Ф. Каховского остается наиболее полным, обоснованным, комлексным и достоверным по проблеме происхождения чувашского народа. Трудно переоценить научные труды В. Ф. Каховского. Оставив огромное научное наследие, он заслужил признание и уважение со стороны чувашского народа и научной общественности республики.