2. Зеркало означающего. Необходимость пространственной генеалогии лакановской концепции идеального.

1. Ритманализ, шизоанализ... рауманализ

Однако, справедливости ради необходимо отметить, что существует, по крайней мере, две попытки преодолеть лакановский психоанализ: во-первых, концепция ритманализа у Анри Лефевра, а во-вторых, шизоанализ у Феликса Гваттари и Жиля Делеза.

Что любопытно, так это то, что обе попытки связаны с критикой концепции означающего у Лакана. Так, Лефевр утверждает, что психоанализ Лакана, мыслит пространство только в качестве прочитываемого, говоримого, уже втянутого в пространство представлений, то есть, пространство выступает только в форме определенной, абстрактной модели пространства [5, c. 37]. Приоритет дается языку, видимому, но ведь пространство еще и проживается, производится, перед тем как быть проговоренным и увиденным. А значит, примат визуального, лингвистического сам является результатом, продуктом социального производства пространства. Характерна критика Лефевра по отношению к стадии зеркала у Лакана: вместо того, чтобы оценить исторический контекст феномена зеркала, Лакан указывает на нарциссизм и обретение целостности эго, на что Лефевр отвечает, что главным результатом смотрения в зеркало является превращение тела в знак тела, то есть, по сути, происходит пространственное превращение, уничтожение пространства посредством особого предмета в пространстве [5, c. 185]. Тоже касается и означающего. По Лефевру, единство означающего и означаемого является следствием существования абсолютного пространства (например, церкви), в котором создаются значения, совершаются ритуалы относительно жизни и смерти, что является основой для идентификации [5, c. 240]. Что же касается высвобождения означающего от связи с означаемым, то этот процесс является результатом капиталистического накопления, превращения любого предмета труда в товар, а значит, идеальная форма пространства оторвана от самого пространства [5, c. 160]. В психоанализе сосуществует в противоречивом единстве абстрактное пространство [5, c. 25] и абсолютное пространство [5, c. 225]. Точнее, все пространство значений и различий, высказываемых анализандом канализируется в ментальное пространство психоаналитического дискурса. Ритманализ, по мысли Лефевра, совершает обратную процедуру: не замыкая пространство в определенной модели пространства, понимая его в качестве социального продукта, ритманализ направлен на производство пространства различий, деконструирующего фаллическую, геометрическую, абстрактную форму господства и производства пространства при капитализме [5, c. 205]. Отсюда, внимание к ритмам повседневности, труда, возникновения и уничтожения, линейности и циркулярности, ритмам тела, биологическим и социальным ритмам [4, c. 6, 18] и пр. Ритманализ заключается в понимании множественности социальной практики, а значит, и в положительности пространства, а не только запрета, как о нем мыслит психоанализ. Задача ритманалитика – понять множественность пространственной практики, а также переживаний пространства. В этом положении вся сила концепции Лефевра, но в тоже время и вся слабость, поскольку, таким образом, улетучивается практически-политический контекст борьбы против психоанализа, а также борьбы против капитализма. Лозунг о пространстве различий остается неприменимым на практике, поскольку ритманалитик становится подобием мага, кудесника, поэта [4, c. 23]. Лефевр не выясняет генеалогию современных пространств капитализма, а также не уделяет внимания необходимости обращения Маркса к пространству.

Делез и Гваттари предлагают заменить психоанализ шизоанализом поскольку первый сводит все социальные отношения к отношению между аналитиком и анализандом, рассматривая его проблемы совершенно независимо, оторвано от общества, сводя всю речь анализанда к проблемы Эдипальной триады [1, c. 157]. По утверждению Делеза и Гваттари, именно Лакан привел психоанализ и его ключевой концепт – Эдипов комплекс – к их самокритике, именно Лакан шизоанализировал дискурс психоанализа [1, c. 165]. Как это ему удалось? Во-первых, концепция означающего у Лакана предполагает множественность и различие [3, c. 41], что порывает с единственностью психоаналитического толкования. Кроме того, утверждая, что не существует Другого у Другого [6, c. 44], Лакан указал на тоталитаризм, деспотизм господского, отцовского означающего, на его символическое существование, преодолев тем самым догматичность и онтологичность позиции Фрейда [1, c. 165; 3, c. 34]. Но в тоже время, пробив брешь в броне психоанализа, Лакан сохранил его политическую отгороженность и консерватизм [6, c. 17, 21]. Шизоанализ отвергает лингвистическую интерпретацию бессознательного, указывая на множественность не-лингвистических проявлений, так называемых машин желания, на шизофреническую разнонаправленность [3, c. 43; 6, 30], а значит, отсутствие субъекта в лакановском смысле расколотого между утверждением и проговариванием. Вместо негативности и пустоты желания и субъекта у Лакана, Делез и Гваттари предлагают аффирмативную, всеобще-социальную, космическую сущность желания [2, c. 205], проявляющуюся в бессмысленных, производительных потоках jouissance, не сдерживаемых законом и принципом удовольствия [2, c. 153, 155]. Следовательно, шизоанализ возникает как критика психоанализа с точки зрения концепции психоза, желания и пр., то есть, обращая против психоанализа его собственные орудия. Гваттари указывает на необходимость рассмотрения групповой психотерапии и ведения целого психиатрического учреждения [6, c. 22-23], взамен переносу и лечению невроза с глазу на глаз. Взамен превращения материи в язык, Гваттари предлагает высвобождение творческого потенциала субъекта направленного даже на собственное дерьмо [2, c. 155-156; 6, c. 51]. Креативная сущность желания должна быть высвобождена из оков капиталистического дискурса, которым захвачен психоанализ [2, c. 156], для проведения шизофренизации общества, революционизирования его основ.

Впрочем, хотя и авторы концепции шизоанализа критиковали психоанализ, в том числе, и с социально-пространственных позиций, но в основе их мысли сохраняется проблематичное методологическое ядро – отрицание любой формы репрезентации в угоду мистической силы желания. Шизоанализ это вывернутый наизнанку Фрейд. Если Фрейд трактует представитель-представление влечения как единственную возможность знать что-то о влечении, то шизоанализ предлагает мыслить такую репрезентацию в качестве сугубо негативной по отношению к энергии желания: превратившись в язык, в означающее, желание теряет свою детерриториализующую силу. Другим важным недостатком их концепции является беспространственный анализ капитализма. Хотя Гваттари и указывает на связь человека с общественными институциями, политикой и классами, дальше этих заявлений речь не идет.

И ритманализ, и шизоанализ подходят вплотную к пространственному прочтению лакановского психоанализа. Лефевр с позиций Маркса, а Делез и Гваттари изнутри психоаналитической клиники и теории. Но решающий шаг, избавляющий от антиисторизма и идеализма Лакана, никто не делает. К 80-м годам Лефевр размывает проект ритманализа, делая его совершенно конформным и некритическим к пространству, а Делез и Гваттари заканчивают поддержкой маргинальных социальных движений и анализу бесформенной, внесоциальной субстанции желания.

1. Deleuze G. Psychoanalysis and capitalism [Текст] / G. Deleuze, F. Guattari // Critical Theory: A Reader. Edited by Douglas Tallack. – Routledge, 2013. – c. 153-171.

2. Guattari P. The Guattari Reader [Текст] / P. Guattari // Edited by Gary Genosko. – Blackwell Publishers Ltd, 1996. – 296 c.

3. Hallward P. You Can’t Have it Both Ways: Deleuze or Lacan [Текст] / P. Hallward // Deleuze and psychoanalysis. Philosophical Essays on Deleuze's Debate with Psychoanalysis. Edited by Leen De Bolle. – Leuven University Press, 2010. – c. 33-51.

4. Lefebvre H. Rhythmanalysis: Space, time and everyday life [Текст] / H. Lefebvre. – Bloomsbury Publishing, 2004. – 112 с.

5. Lefebvre H. The Production of Space [Текст] / H. Lefebvre. – Wiley-Blackwell, 1991. – 454 с.

6. Watson J. Guattari's Diagrammatic Thought. Writing between Lacan and Deleuze [Текст] / J. Watson. – Continuum, 2009. – 212 c.