Лекции 12,13,14,15. Отдельные виды договоров

Вербальные контракты. Литтеральные

кон­тракты. Реальные контракты.

Консенсуальные контракты.

Безыменные контракты. Пак­ты.

Обязательства из как-бы-договорое

(квази­договорные). Деликтиые

обязательства. От­дельные виды деликтов.

Обязательства из как-бы-деликтов (квазиделиктные).

Древнейшие виды договоров были известны уже Законам ХII Таблиц. Это nexum, rnancipatlo, stipulatio. О первых двух выше уже говорилось. В классическом римском праве первый исчез полностью, а второй почти вышел из употребления. Стипуля-ция, однако, свое значение сохранила надолго. Но в договорном праве появилось и много нового.

Во-первых, следует оговорить, что в эту пору договоры, снабженные исковой защитой, получили название контрактов (contractus). А во-вторых, нужно подчеркнуть, что римские юрис­ты под контрактами понимали совершенно определенные виды договоров, разделив их на четыре группы: вербальные, литте­ральные, реальные и консенсуальные.

Вербальные контракты

Вербальными контрактами (лат. verbum - слово) назывались такие договоры, в которых возникновение прав и обязанностей связывалось с произнесе­нием строго определенных словесных формул-клятв. К ним и относилась стипуляция -договор, заключавшийся посредством формулы-вопроса («Дашь сто?») и строго соответствующей воп­росу формулы-ответа («Дам сто»).

Стипуляция сохранила и в классическом праве черты фор­мализма: требовалось присутствие договаривавшихся сторон в одном месте, вопрос кредитора и ответ должника имели устный характер. Как устный договор она оставалась недоступной не­мому либо глухому лицу.

Обязательство, возникавшее из стипуляции, было обяза­тельством строгого права, подлежало строго буквальному тол­кованию.

Стипуляционное обязательство являлось односторонним. Оно имело абстрактный характер, не зависело от цели, которую имели в виду стороны. Отсюда его удобство: в стипуляционную формулу можно было облечь любое обязательственное отношение.

Для обеспечения доказательства факта совершения стипу­ляции возник обычай составлять письменный акт, удостоверяв­ший это обязательство.

К вербальным контрактам относились также обещание Домовладыки дать за невестой определенное приданое, клятва вольноотпущенника оказывать услуги патрону и оставить ему часть имущества по завещанию, согласие на уплату про­центов по займу и т. д.

Литеральные контракты

Литтеральными контрактами (лат. littera - буква) являлись договоры, в которых возникновение прав и обязанностей связывалось с той или иной письмен­ной формой. Самыми ранними из них были записи в приходо-расходных книгах о торговых и денежных операциях. Позднее, в классический период развития римского права, появились прос­тые расписки. Это были синграфы и хирографы. Сами гречес­кие названия этих договоров свидетельствуют о том, что при­шли они из права Древней Греции и распространение получили по мере развития торговых связей с греческим миром. Сингра­фы излагались от третьего лица и являлись документом, со-ставленным обоими договаривающимися контрагентами в присутствии свидетелей, которые и подписывали его вслед за тем, от чьего имени он составлялся. Эта форма письменных обязательств получила распространение уже в конце респуб­лики в связи с развитием денежных сделок между римскими ростовщиками и провинциалами. Хирограф был односторон­ним документом, исходившим от должника, излагался он от первого лица. Распространение получил уже в императорский период.

Реальные контракты

Реальные контракты - это большая группа договоров, в которых возникновение прав и обязанностей было обусловлено фактической передачей вещи. К ним относились договоры займа, ссуды, поклажи (хранения), за­клада.

Эта группа договоров отличалась в первую очередь прос­тотой порядка заключения. Чтобы заключить их, не требовалось никаких формальностей: достаточно было соглашения и после-^; дующей передачи вещи одним контрагентом другому.

Заем (rautuum) представлял собой договор, по которому одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой сто­роне (заемщику) денежную сумму или известное количество иных вещей, определенных родовыми признаками (зерно, мас­ло, вино), с обязательством заемщика вернуть по истечении ука­занного в договоре срока либо по востребованию такую же де­нежную сумму или такое же количество вещей того же рода, ка­кие были получены.

Очень важное обстоятельство состояло в том, что вещи, пре­доставленные взаймы, переходили в собственность заемщика.

Договор займа был строго односторонним договором. Пе­редавая вещь заемщику, заимодавец уже в самый момент за­ключения договора выполнял все, что от него требовалось. У него оставалось только право требовать погашения долга. У за­емщика, наоборот, прав не было, он являлся лишь должником, обязанным погасить долг.

Договор этот считался безвозмездным, но, как правило, его заключение сопровождалось стипуляцией, в ходе которой долж­ник как бы клятвенно обязывался выплатить кредитору-заимо­давцу определенную сумму, составлявшую проценты по займу. Неопределенность содержания договора стипуляции, где не тре­бовалось объяснения цели и причины уплаты той или иной сум­мы должником, позволяла ростовщикам обходить законы об ог­раничении ростовщического процента.

Договором ссуды (commodatum) назывался такой договор, по которому одна сторона (ссудодатель, коммодант) передавала Другой стороне (ссудополучателю, коммодатарию) индивидуально-определенную вещь во временное безвозмездное пользова­ние с обязательством второй стороны вернуть по окончании пользования ту же самую вещь в целости и сохранности.

Передачей имущества в пользование на определенный срок, а не в собственность, договор ссуды радикально отличался от займа. Передавалась при этом индивидуально-определенная, конкретная вещь; та же самая вещь подлежала возврату.

Пo обыкновению, договор ссуды, как и заем, был односторонним обязан был лишь ссудополучатель. Действительно, вначале у коммоданта возникали лишь права, а все обязанности со­средоточивались на стороне коммодатария: он обязан был пользо­ваться вещью строго по назначению, отвечая за сохранность вещи, будучи ответственным за любую вину; к установленному сроку обязан был вернуть вещь в надлежащем состоянии. Не отвечал он лишь за случайную гибель вещи, поскольку по обще­му правилу «риск случайной гибели вещи лежал на собственни­ке», а собственником ее оставался ссудодатель.