1.3 Внешность.

Сведения о внешности Василия Шуйского присутствуют у различных авторов: от современников Смуты до историков 19 века, а так же содержатся в старинных миниатюрах и портретах. В мнениях историков прослеживается определённое совпадение по многим вопросам, касающихся внешности боярского царя. Старинные гравюры и миниатюры рисуют похожую картину. Но расхождения всё же есть, ведь портреты и гравюры царя часто противоречат друг другу (См. Приложение I, Иллюстрации 1 – 8 ).

Одной из причин такого противоречия является то, что в гравюрах художников – а их исполняли не только русские, но, в частности, польские, шведские и французские художники, - на изображения русского царя накладывается свой, национальный оттенок (См. Приложение I, Иллюстрации 2, 5, 8).

Второй причиной можно отметить время написания гравюры – была ли она сделана при жизни или уже после смерти Василия (См. Приложение I, Иллюстрации 4 и 6).

И третьей причиной выделим взгляды художника, его симпатию либо антипатию к царю, и отношение его, и правящих кругов его государства к России (См. Приложение I, Иллюстрация 2).

Что касается историков и государственных деятелей, то одним из первых описал внешность Василия И. М. Катырев-Ростовский в 1626г. В своем исследовании Платонов приводит высказывание Катырева – Ростовского: “Возрастом мал, образом же нелепым, очи подслепы име” (30, С., 260).

Более подробное описание оставил Н.М.Карамзин: “с наружностию невыгодною (будучи роста малого, толст, несановит и лицом смугл; имея взор суровый, глаза красноватые и подслепые, рот широкий)” (20, С., 314).

Ключевский отмечал, что Шуйский был пожилым, 54‑летним боярином небольшого роста, невзрачным, подслеповатым (21, С., 205).

Схожую характеристику царя дал Костомаров: “Василию, при вступлении на престол, было уже за пятьдесят лет. Сама наружность Василия очень непривлекательна: худенький, приземистый, сгорбленный старичок, с больными подслеповатыми глазами, с длинным горбатым носом, большим ртом, морщинистым лицом, редкою бородкою и волосами” (25, С., 387).

Таким образом, по сведениям историков можно воссоздать внешность Василия Шуйского: В целом он был непривлекательной наружности. мужчина зрелого возраста, маленького роста, сгорбленный, с длинным носом и большим ртом, редкой бородой и волосами, и подслеповатыми глазами. Противоречивые суждения высказывают исследователи только относительно комплекции царя. Одни свидетельствуют, что он был полным, другие, что Шуйский имел худое телосложение.

1.4. Характер и качества царя.

Первым оценил качества Шуйского англичанин Джильс Флетчер, современник боярского царя. Флетчер, достаточно скупой на похвалы, выделил среди членов Боярской думы середины 80х годов 16 века, князей Василия и Андрея Шуйских. Первый, по его словам, “считался умнее своих прочих однофамильцев”(16, с.88), второй “почитался за человека чрезвычайно умного” (16, с.88). Большинство остальных членов боярской думы просто перечисляются и Флетчер не указывал на какие либо их качества.

Положительная характеристика Василия Шуйского Арсением Елассонским присутствует даже в заголовках глав его произведения. Одна из глав называется: “Царствование благочестивейшего царя и великого князя Василия Шуйского Храброго” (8, С., 3). В то же время автор отмечал и негативные стороны царя, и привёл соответствующий пример: “Царь этот Василий оказался весьма скупым и неблагодарным, и не воздал почестей воинам и не дал обычных даров боярам и священникам, которые раздавали прежние цари, под тем предлогом, что его предшественник, царь Димитрий [имеется ввиду Лжедмитрий I], расточил царскую казну, а он значительно увеличил ее, потому что получил многочисленные подарки от бояр и народа и бояр польских и не успел отдарить их”(8, С., 4 – 5).

В “Повести о победах московского государства” образ царя сильно идеализирован, и автор, относительно личности Василия, отмечал: “Благоверный же тот государь царь всея России Василий Иванович, благочестивый и милостивый ко всем” (14, С., 44). Помимо того, Шуйский характеризовался очень набожным человеком, любящим молиться, заботящимся о состоянии церквей (14, С., 44). Набожность Василия прослеживается и в других работах. В частности, Мартин Бер, писал: “В знак благодарности за покорение Тулы, Василий отправился на богомолье в

Троицкий монастырь, в ненастное осеннее время; усердно молился там святому Сергию, просил его заступления против прочих врагов…” (1, С., 57).

“Временник” Ивана Тимофеева рисовал Боярского царя с отрицательной стороны. Говоря о таких правителях, как Фёдор Иоаннович и Борис Годунов, Тимофеев все же посчитал необходимым показать и хорошие черты их характера и так и не пришёл к окончательному выводу, чего же в нем было больше, — хорошего или дурного. Личность Шуйского не вызывала у него сомнений: этот “мнимый” царь царствовал “блуде и пьянстве”, проливая неповинную кровь и расточая сокровища, собранные бывшими до него самодержцами, проводит время с гадателями (15, С., 344).

Шведский подданный Юхан Видекинд говорил, что Шуйский имел достаточно высокий авторитет. Видекинд писал, что Василий стал царём, так как “не находилось другого, кого можно было бы, по величию духа и недавно заслуженному уважению, предпочесть ему”(4, С., 60) Но уже в следующей главе автор очернял царя: ”Нас удивляет, что вы, христиане, люди доброй веры, поддерживаете дело ничтожного человека, нарушителя союзных обязательств, лжеца и обманщика, Василия Шуйского” (5, С., 69), и прямо говорил о том, что Василий повинен в убийстве М. Скопина-Шуйского: “После того как Шуйский приказал убить своего племянника, князя Михаила Шуйского, русские заключили его в монастырь, а вместо него великим князем был избран Владислав” (4, С., 62). Однако автор привёл и другой пример, дающий основание полагать, что Василий в определенные моменты был искренен. Автор повествовал, что когда боярский царь узнал о готовности шведов в оказании военной помощи, “Радость вызвала искренние слезы Василия Шуйского: человек из склонного к лукавству народа, он вообще мог внушать подозрение, но тут, конечно, был чистосердечен” (40, с.104 - 105).

То, что царь был подозрительным человеком, отметил и другой иностранец, англичанин Джером Горсей. Он так же подчеркивал боязливость Шуйского (7, С., 201). Горсей писал, что Василий боялся принять правление в столь мятежное время (7, С., 201).

В труде Петра Петрея, есть указание, на то что царь любил распускать всевозможные слухи, и был подозрительным человеком (12, с. 170).

Голландец Исаак Масса отмечал, что Василий обладал хорошим ораторским искусством, умел говорить с народом, часто советовался со своими приверженцами, и более всего им доверял (9, С., 170).

Уже после Смуты, во второй половине 17 века царя описал Джон Мильтон: “знаменитого происхождения, безбрачный, он считался очень умным”(42, С., 45). Мильтон продолжил своё описание: “Некоторые говорят, что он из скромности отказывался от венца, пока четыре раза жребий не указал на него. Однако же, потом сделавшись ревнителем своего титла, он отравою и другими средствами освободился от всех тех Бояр, которые могли сделаться его соперниками”(42, С., 45). Как видно, присутствует и негативная оценка. Склонность боярского царя к суевериям, отмеченная во многих источниках, подтвердилась и у Мильтона: “Говорят, что он, по поводу этих же опасений, советовался с Самоедскими, Лапландскими и Татарскими колдунами и, будучи предостережен, что должен опасаться Михаила, умертвил троих, носивших это имя” (42, С., 45).

Из вышеизложенного, следует, что современники Смутного времени видели боярского царя умным, набожным человеком, который обладал хорошими ораторскими качествами. Боязливость Василия, зависимость от внушений, его подозрительность подчеркивается многими авторами. Обилие отрицательных качеств дополнялось тем, что царь был нелюбим народом, а также слыл интриганом. Таковы взгляды людей Смутного времени, и кардинальных расхождений в их точках зрения нами замечено не было.

Историки оценивали характер и качества Шуйского неоднозначно. Н.М. Карамзин с одной стороны, отмечал, что у Василия было холодное сердце, он обладал чрезмерной скупостью, зависимостью от внушений, склонностью к легковерию и недоверчивостью (20, С., 314). С другой стороны историк замечал его разум, начитанность. Карамзин, указывая на положительные черты боярского царя, писал: “Шуйский мог снискать любовь граждан честной жизнью, ревностным соблюдением старых обычаев, доступностью, ласковым обхождением” (20, С., 314).

Одна из самых содержательных характеристик качеств царя принадлежит Костомарову. Наряду с Карамзиным, он также неоднозначно оценил качества Василия Шуйского: “В нем видим мы отсутствие предприимчивости, боязнь всякого нового шага, но в то же время терпение и стойкость” (25, С., 340). Однако историк видел в Василии больше отрицательных качеств и писал, что тот был неспособен давать почин, избирать пути, вести других за собой (25, С., 340). Ряд поступков его показывает тяжеловатость и тупость ума, коварство и хитрость (25, С., 340). Шуйский, по словам Костомарова, был суеверен, не боялся лгать именем Бога и “употреблять святыню для своих целей” (25, С., 340). “Мелочной, скупой, завистливый, подозрительный, постоянно лживый и постоянно делавший промахи, он был неспособен приобрести любовь подвластных” (25, С., 340).

По замечанию В. О. Ключевского, “свое царствование Шуйский открыл рядом грамот, распубликованных по всему государству, и в каждом из этих манифестов заключалось, по меньшей мере, по одной лжи” (21, С., 206).

Богуславский В.В. и Бурминов В.В. особо отмечали такие качества как лживость и угодливость, и применение их Василием Шуйским в разные периоды его жизни и указывали, что благодаря этим качествам, Василий, единственный из князей Шуйских, подвергшихся опале (1587), при фактическом правлении Бориса Годунова, кто остался у дел (18). Еще одним примером лживости Шуйского можно назвать тот факт что во время своего правления, в 1608 году он, не выполнив обещания, казнил Ивана Болотникова и его сподвижников (18).

Творогов замечал, что царь не пользовался авторитетом (36), в результате чего, “многие князья и бояре “отъехали” от него к Лжедмитрию II в Тушино”(36). Корецкий, отметил хитрость Шуйского(24).

Итак, по вопросу личностных качеств и характера Василия Шуйского, точки зрения большинства ученых совпадают. Явное расхождение видно лишь в вопросе: был ли боярский царь любим народом? Карамзин считает, что, несомненно, был. Костомаров же – утверждал обратное. В трудах историков в основном отмечаются негативные качества царя, такие как подозрительность, скупость и коварство. Но присутствуют также и положительные качества – начитанность, терпение. В то же время, точки зрения современников событий и ученых, в некоторых вопросах расходятся: например, мнение о том что царь обладал острым умом (Дж.Флетчер) идёт вразрез с точкой зрения Костомарова, который отмечал “тяжеловатость и тупость ума” Василия. В пример можно привести так же мнение Исаака Массы, согласно которому Шуйский доверял своим подданным, и мнение Костомарова, который считал его подозрительным и недоверчивым человеком.