Vladyshevskaya_T.F._Muzykalnaya_kultura_DR

III. Древнерусские колокола и звоны	229

— Голик — веник по нашему. Он в поговорке ни прошто, а для ладу, а во вре мя звона так весело — прямо плясать хочешь!56

В самом деле, хорошие звоны вызывают такую радость у слушающих, что хочется плясать в такт звону.

«Другую звонарскую “поговорку” мне рассказала С. А. Житухина, жительница де% ревни Алешино Вологодской области, вспоминая звоны старой алешинской колоколь% ни, — продолжает Давыдов. — “Дор%да%Батюшка%Слуда и Средняя%Лабаза%послед% няя!”»57. Случайный набор слов ритмичен, в нем перечисляются близлежащие дерев% ни. Такие ритмические поговорки помогают точнее звонить, но не все этим пользуются.

О колокололитейном искусстве

Летописи обычно упоминают о литье колоколов, переливке и починке, пропажах и пожарах, во время которых колокольная медь расплавлялась словно смола. Все это — свидетельство большого внимания к колоколам в Древней Руси. Сохранились и имена многих мастеров%литейщиков, которые мы находим на поверхности колоколов58. Новгородские писцовые книги XVI в. донесли до нас сведения и о звонарях того вре% мени. В той же Царственной книге имеется замечательная миниатюра, изображающая литье колокола. На ней изображен самый сложный момент колокололитейного дела — заливка металла в форму. На переднем плане два желоба, по которым течет жидкий металл, на заднем плане изображен уже отлитый колокол, в который звонит звонарь (см. вклейку № 1).

В отливке колоколов много своих секретов. Для того, чтобы колокол хорошо зазву% чал, мастер должен знать технику отливки, математические пропорции, состав металла.

Одним из первых, кто рассмотрел колокол с технической точки зрения, был рос% товский протоиерей Аристарх Александрович Израилев59. Его последователь, боль% шой знаток колоколов и колокололитейного искусства Н. Оловянишников считает:

...в своих построениях протоиерей руководствовался теми же практическими сообра жениями, что и русские мастера, внеся затем к построению профиля колокола и зву ковую теорию. Можно сказать, что он первый дал толчок русским мастерам рас сматривать колокол как музыкальный инструмент и познакомил их с теорией звука, о которой русские мастера по недостатку образования не имели никакого понятия. Что либо нового в построение профиля протоиерей Израилев не внес, а гармонично сти звона и правильности звука в колоколе достигал лишь подтачиванием колоко ла — работой кропотливой и не всегда ведущей к цели60.

56Колокола: История и современность / Сост. Ю. В. Пухначев; Отв. ред. Б. В. Раушен бах. 1990. С. 7—18.

57Там же. С. 13.

58ПРСЛ. Т. XIII. С. 453.

59Израилев А. Ростовские колокола и звоны. СПб., 1884.

60Оловянишников Н. История колоколов и колокололитейного искусства. 2-е изд. М., 1912. С. 389.

230	III. Древнерусские колокола и звоны

Тем же методом доведения колоколов до определенного гармонического звона ру% ководствовался К. Сараджев. Модульный метод литья колоколов был описан

Т.Б. Шашкиной61.

Вчем же заключается тайна этого своеобразного, магнетического звука колокола, какова физиологическая причина столь сильного воздействия на человека? На этот во% прос нет пока прямого и полноценного ответа. Некоторые исследователи объясняют это акустическими свойствами колокола как музыкального инструмента, обладающего неповторимой оригинальностью:

Отличие между колоколом и любым другим инструментом заключается в том, что частичные тоны колокола не дают гармоническую последовательность звука, как у других инструментов, а свою собственную последовательность. Эти частичные то ны — «натуральны», в то время как частичные тоны других инструментов «темпери рованы», то есть соответствуют темперированной шкале. Поэтому призвуки колоко ла звучат с частотой отличной от частоты соответствующих нот темперированной шкалы... Для создания качественного оттенка любого колокольного звучания необхо димы все частичные тоны. Некоторые из них не слышимы, некоторые являются не

гармоническими, однако, ни один не может быть устранен без полного изменения тембра62.

Колокольни, звонницы, церкви «под колоколы»

Колокольня была венцом древнерусского городского архитектурного ансамбля. Она возвышалась над монастырем, кремлем, городом. Звон колоколов разносился и наполнял звуком всю округу. Колокольня или звонница фактически являлись музы% кальным инструментом гигантского масштаба63. Колокольни появились на Руси до% вольно поздно, лишь в начале XVI в. Впервые летописи о них упоминают лишь в кон% це XIV—XV вв. Сначала они были выстроены в Пскове, Новгороде, что свидетель% ствует об их западном происхождении64.

На Руси существовало два типа построек под колокола — звонница и колоколь% ня. Третий тип, не заимствованный, а изобретенный на русской почве, носил название «церкви под колоколы».

Звонница представляет собой стену с проемами для колоколов, которая иногда непосредственно примыкала к церкви. Классическим типом являются псковские звон% ницы, которые для устойчивости соединялись с церковной стеной (см. рис. 4 на с. 221).

Русская колокольня обычно имела несколько ярусов, иногда для самых больших колоколов ставилось отдельное строение.

61Шашкина Т. Б. Модульный метод колокололитейного ремесла // Колокола: История

исовременность. С. 216—238.

62Peery P. Chime and Elektronic Carillons. Modern Tower Bells. N. Y., 1948. Р. 46—47;

Шашкина Т. Б. Указ. соч.

63Благовещенская Л. Д. Звонница — музыкальный инструмент // Колокола: Исто рия... С. 28—38.

64Энциклопедический словарь. Т. XVа. СПб., 1895. С. 722—727.

III. Древнерусские колокола и звоны	231

Вконструкции «церкви под колоколы» совмещались функции храмового здания с помещением, где развешивались колокола. Образцом такого сооружения является Ду% ховская церковь Троице%Сергиевой Лавры (1476 г.). Здесь в одном архитектурном пространстве соседствуют и храм, и алтарь, и притвор, и колокольня. Очень компакт% но на ней располагается весь набор колоколов, при этом традиционные формы рус% ского храма не нарушаются. Нужно отдать должное псковским мастерам, так гармо% нично сумевшим вписать в купол Духовской церкви барабан и расположить в его про% летах все нужные колокола.

Барабан этого сооружения представляет собой уникальную звонницу на круглом основании. Такой тип строения был возможен лишь при очепном способе звона. В очепные колокола Духовской церкви Троице%Сергиевой Лавры звонили с земли65.

Вдревнерусских монастырях существовал также обычай совмещать в одном архи% тектурном пространстве колокольню с трапезной церковью, так как в условиях долгих русских зим неотапливаемые летние церкви долгое время года оставались закрытыми и не функционировали. Такой тип поздней колокольни%трапезной церкви начала ХХ в. мы видим на Рогожском кладбище Москвы. До того как в 80%х гг. XX в. в главный Покровский собор было проведено отопление, служба в основном проводилась под ко% локольней.

Ростовские колокола и звоны

По всей Руси были знамениты звоны Ростова Великого. Колокола его главного Успенского собора сохранились до сего дня вместе с Ростовской звонницей. Ростов% ские колокола были отлиты в XVII в. по определенному плану, задуманному митропо% литом Ростовским Ионой (Сысоевичем). Он правил ростовской епархией без малого 40 лет (1652—1691 гг.) и за годы своего правления сделал немало полезного. Память о митрополите Ионе III сохранилась в колокольном звоне (так называемом Ионин% ском), а самый большой колокол получил имя Сысой в честь отца митрополита — схимонаха Сысоя.

Кроме того существовали и другие праздничные звоны в Ростове Великом — Акимовский, Егорьевский (по имени правивших митрополитов), особые пасхальные местные звоны, будничные и другие.

В XIX в. в Ростове служил священник Аристарх Израилев, который увлекался музыкальной акустикой и сумел записать ростовские звоны обычными нотами. Изучив акустические свойства ростовских колоколов, в своем очерке, посвященном ростовским звонам, он дает физические и музыкальные характеристики всем колоколам, имею% щимся в наборе, указывает способы разных звонов и расстановку колоколов66.

Ростовские колокола отливались по определенному плану, пропорционально по отношению друг к другу: Сысой — 2000 пудов (1689 г.), Полиелейный — 1000 пу% дов (1683 г.), Лебедь — 500 пудов (1682 г.), Баран — 80 пудов (1654 г.), Крас%

65Кавельмахер В. Способы колокольного звона... С. 55.

66Израилев А. Ростовские колокола...

232	III. Древнерусские колокола и звоны

ный — 30 пудов, Козел — 20 пудов. Из всего строя данного набора существенно вы% делялся Голодарь — колокол, которым звонили в Великий Пост, откуда и пошло его название. Он весил 171 пуд и 5 фунтов и был отлит намного позже — в 1856 г. Этот колокол издает звук ля бемоль большой октавы, в то время как все остальные (кроме Козла) звучат в рамках обертонового ряда звука до большой октавы (этот основной для всех нижний тон имеет Сысой).

Анализ музыкальных и акустических данных инструментов этого набора обобщен А. Израилевым в таблице размеров колоколов, их веса, числа колебаний в секунду и тонов звучания. Строение колокольного ансамбля было подчинено одной гармонии и одному обертоновому звукоряду с исходным нижним до. Из этой системы явно выпа% дают два колокола — Голодарь и Козел.

Ростовская соборная звонница находится на юго%востоке от алтаря главного храма Ростовского Кремля. Она представляет собой одноярусное сооружение вышиной в 10 сажен, а шириной — в 5 (рис. 5). Такие вытянутые по горизонтали пропорции коло% кольни (больше в длину, чем в высоту) позволили расположить все большие колокола на одном ярусе в один ряд: Сысой, Полиелейный, Лебедь, Красный, Козел, Голодарь, Зазвонный первый, Баран, Зазвонный второй. Четыре маленьких безымянных коло% кола также расположены в один ряд вдоль более узкой стены в 5 саженей.

Рис. 5

На ростовской звоннице по воскресеньям и большим праздникам в звоне участво% вали 5 человек. А. Израилев описал способ расположения звонарей и порядок их дей% ствий при звоне:

Ионинский звон производится пятью звонарями следующим образом: первый и второй звонарь звонят в один самый большой колокол «Сысой» (С). Оба они, став ши под сим колоколом, качают язык его в две противоположные стороны и ударяют им в оба края колокола, так что у них выходит 42 удара в минуту. Третий звонарь

III. Древнерусские колокола и звоны	233

звонит в один «Полиелейный» колокол (Е). Он ударяет языком также в оба края колокола и наносит удары одновременно с ударами, наносимыми первыми двумя звонарями в «Сысой». Четвертый звонарь прежде звонил в 7 колоколов, а теперь он звонит только в 6 колоколов: в «Лебедь» (G), «Красный» (g) и в четыре безымян ных колокола. «Козел» же как разбитый выпускается67.

На четвертого и пятого звонарей приходится основная нагрузка, они должны ско% ординировать звучание больших колоколов с маленькими, они же вызванивают и ме% лодию с разными ритмами. Как описывает В. Даль, «встарь хорошие звонари цени% лись и упражнялись красным звоном, распетливались по рукам и ногам, качались на зыбке и звонили согласно в дюжину колоколов»68.

Как же справлялись со своей задачей 4%й и 5%й звонари? Ведь собственно они и вызванивали ростовский Ионинский звон. У Израилева читаем:

В «Лебедь» он звонил так: язык «Лебедя» притянут близко к одному его краю веревкой, которая другим концом своим привязана к верху железных перил коло кольни; у этой веревки, находящейся в натянутом положении, имеется в середине ее довольно длинная петля; в эту петлю вложен одним концом длинный деревянный брус, лежащий другим концом своим на полу колокольни; на этот брус, недалеко от петли, звонарь ставит левую ногу и, прижимая его к низу, ударяет в колокол так, что удары его совпадают с ударами в колокола «Сысой» и «Полиелейный». Далее он «берет в правую руку соединенные веревки от четырех Безымянных колоколов, а в левую — веревку от языка «Красного» колокола: «Красный» (g) и первый Безы мянный (g), потом во второй Безымянный (f) без «Красного», после сего опять в два колокола: «Красный» (g) и третий Безымянный (с1) и еще в один последний Безы мянный (d); и таким образом, вместе с ударами в «Лебедь», он ударяет попеременно то в два, то в один колокол в течение всего Ионинского звона.

Пятый звонарь звонит в четыре колокола: «Голодарь» (As), «Баран» (е) и два «Зазвонных». Методика звона у пятого приблизительно та же, что и у четвертого звонаря.

А. Израилев, записавший Ионинский звон (см. рис. 6), предлагает наряду с тра% диционным звоном, где используется «Голодарь», выходящий за рамки обертонового звукоряда, свой «исправленный» вариант, как это было задумано еще при митрополи% те Ионе, «красным звоном» в одну гармонию (без As). В старину «красным» назы% вался согласный подбор колоколов погласицей, гаммой.

Про «Акимовский» звон (см. рис. 7) говорят, что он исполняется «с пересечкой». Действительно, ритм «Акимовского» звона значительно сложнее, чем «Ионинского»: здесь четвертый звонарь дробит первую и четвертую доли, а пятый звонарь играет на «Зазвонных» колоколах в два раза быстрее (то есть более мелкими длительностями), чем в «Ионинском» звоне.

В «Егорьевском» звоне (см. рис. 7) главная роль принадлежит пятому звонарю, который из двух «Зазвонных» колоколов вызванивает различно ритмизованные мело%

67Там же. С. 17—18.

68Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. С. 1677.

234	III. Древнерусские колокола и звоны

Рис. 6

дии, интонационно зеркально расположенные по отношению друг к другу: первый мотив с опорой на верхний звук, второй — на нижний. Его поддерживает четвертый звонарь, который вызванивает маршевый ритм (у звонарей он часто называется «пересечным»).

Один из распространенных будничных звонов производится одним исполнителем в шесть колоколов, другой (тоже будничный), употребляемый от Фоминой недели до отдания Пасхи, производится пятью колоколами.

А. Израилев в заключении своей работы предлагает исправить все традиционные звоны и приводит свои нотированные варианты: «“Ионинский”, “Акимовский” и “Егорьевский” (звоны) нельзя назвать правильными по отношению к музыке, потому что здесь в музыкальный аккорд До мажора входят звуки таких колоколов, которые весьма разногласят. Я с своей стороны нахожу необходимым при этих звонах выпус% тить следующие колокола: Голодарь (As), Безыменный девятый (d) и десятый (а1), но с тем, чтобы этот зазвонный заменить “Ясаком” (с)». «Ясак» — колокол, распо% ложенный не на колокольне, а на восточной стене самого храма у окна жертвенника, из которого служитель дает звонарю указание о моменте начала благовеста или звона.

Предложенные А. Израилевым исправленные звоны, конечно, с точки зрения гармонии более естественны, однако, они не так колоритны. Небольшая дисгармонич% ность не ухудшает звоны, а придает им своеобразие. М. П. Мусоргский, возможно, от ростовских звонов заимствовал великолепие звучания колоколов во второй картине «Бориса Годунова» в сцене венчания на царство.

Используя пример Ростовских звонов, так подробно описанных и переложенных на ноты А. Израилевым, можно подвести некоторые итоги.

III. Древнерусские колокола и звоны	235

Рис. 7

На русских звонницах и больших колокольнях звонили по определенным прави% лам. Прежде всего колокола распределялись по функциям: низкие — средние — вы% сокие. Низкие — самые большие, тяжелые, медленные — задают темп звона. На% пример, два человека, управляющиеся с «Сысоем», вызванивают 42 удара в минуту (при этом ударяют в оба края колокола), а в «Егорьевском» звоне они бьют языком лишь в один из его краев. Следовательно, один удар каждый раз пропускается, в ре%

236	III. Древнерусские колокола и звоны

зультате чего низкие звуки раздаются в два раза реже (то есть звучит 21 удар в мину% ту). Низкие колокола создают ритмическую и гармоническую основу всего звучания. В них заключена вся специфика русских колокольных звонов [напомним, что только в России после перехода к языковому способу звукоизвлечения могли быть созданы ин% струменты%гиганты: на Успенской звоннице Московского Кремля сохранились коло% кола XVII в. «Реут» (1622 г.) весом в 1200 пудов (32 тонны) и «Вседневный» (1652 г., отлитый Емельяном Даниловым) в 998 пудов (13 тонн)].

Средние колокола в Ростовских звонах поручаются четвертому звонарю. Его роль в общем ансамбле двояка: в средних регистрах он поддерживает основной ритм низких инструментов, а Безымянными колоколами вызванивает сложную мелодико% ритмическую фигуру из нескольких звуков.

Верхнему регистру колоколов поручена самая звонкая «рассыпчатая» мелодия, которая принадлежит зазвонным колоколам, и она звучит непрерывной трелеобразной линией иногда медленней (как в «Ионинском» звоне), а иногда быстрее и более фигу% рационно (как в «Егорьевском»). Вместе с тем пятый звонарь, который и создает эту праздничную атмосферу трезвона, поддерживает основную метрическую сетку двумя более низкими колоколами ( «Баран» и «Голодарь»).

Судьба была благосклонна к ростовским колоколам, их не тронули ни войны, ни разруха, ни намеренное истребление церковных ценностей. Иной путь, к сожалению, был уготован прочим шедеврам колокололитейного искусства. Многие из них постра% дали уже в Петровскую эпоху.

Петр I объявил об изъятии церковных колоколов во время войны со шведами. Под Нарвой в 1700 г. русские войска утратили большую часть артиллерии. Чтобы возместить потерянные орудия, государь приказал издать указ, в соответствии с кото% рым каждая епархия должна была выделить четвертую часть всех своих колоколов для пополнения запаса металла. Мирные колокола должны были послужить военным це% лям. Это был один из первых и значительных уронов колокольного дела в России, ко% торый впоследствии отозвался тяжелым эхом в годы советской власти, когда коло% кольни рушились вместе с церквами, а иконы сжигались.

Апофеозом колокололитейного дела в России стал самый большой колокол в ее истории — Царь%колокол, отлитый мастерами Иваном Моториным и его сыном Ми% хаилом в 1735 г. Но из%за повреждений во время пожара он никогда не звонил. Его вес составляет 202 т, высота 6,14 м, диаметр 6,6 м. Вес отколовшегося куска 11,5 т. Русские всегда любили низкие колокола, как они любили и низкие голоса — басы, воплощав% шие силу и мужество. При этом они не забывали и о маленьких звонких коло% кольчиках — зазвонных, поддужных, которые звучали так серебристо и весело, что ра% довали душу. Объединенные вместе в один подбор, эти колокола способны были вы% разить все богатство чувств души.

Часть IV

ДРЕВНЕРУССКАЯ ПЕВЧЕСКАЯ КУЛЬТУР А И СТ АРООБРЯДЧЕСТ ВО

Глава 1

К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ ТРАДИЦИЙ ДРЕВНЕРУССКОГО ПЕВЧЕСКОГО ИСКУССТВА

УСТАРООБРЯДЦЕВ*

Врусской музыкальной медиевистике издавна укоренилось представление о том, что древнерусская церковная музыка — чисто археологический предмет исследования, материал которого сохранился только в певческих рукописях. Действительно, знамен% ное пение в отличие от народной песни передавалось с большой тщательностью в письменных памятниках, рукописях, начиная от XI в.; при этом большая часть их пока не может быть прочитана. Лишь рукописи второй половины XVII в., снабженные ки% новарными пометами, поддаются расшифровке, которая тем не менее представляет из% вестную трудность даже для специалистов. Рукописи, безоговорочно прочитанные, от% носятся уже ближе к концу XVII в.; это двознаменники, дающие первые расшифровки древнерусских песнопений, перевод с крюкового письма на пятилинейную киевскую нотацию (в них песнопения записаны обоими типами нотаций).

Древнерусская профессиональная музыка сохранилась не только в письменных рукописных памятниках, но и в звучащем виде. Подобно фольклору, она составляет одну из важнейших сторон живого наследия русской музыкальной культуры. Носите% ли ее, старообрядцы, бережно охранявшие все традиции и особенности древнерусской музыки, отличались последовательной и принципиальной приверженностью к старине,

ксохранению в своей среде древних церковных напевов, обрядов, старинных народных песен. Особенно показателен тот факт, что до сих пор у них сохранилась старинная система крюковой нотации. Это дает возможность современной музыкальной медиеви% стике изучать средневековую профессиональную музыку не только по певческим руко% писям, но и в звучащих образцах, записанных от живых исполнителей.

Со времени раскола на протяжении нескольких веков старообрядцы из поколения в поколение передавали знаменное пение с его нотацией. Эта живая певческая тради% ция старообрядцев является замечательным звучащим памятником, не менее важным, чем рукописное наследие — служебные певческие рукописи и теоретические руково% дства. Необходимо при этом напомнить, что ни одна даже очень развитая нотация не

* Работа была опубликована: К вопросу об изучении традиций древнерусского певческого искусства // Из истории русской и советской музыки. Вып. 2 / Сост. А. И. Кандинский. М., 1976. С. 40—61.