9. Русский классицизм: имена, концепции, проблемы.

В середине 18в ведущим стилем русской поэзии стал классицизм, в знач степени отразившийся в творчестве Кантемира и Тредиаковского, оказавший влияние на Ломоносова, нашедший более отчетливое и полноценное выражение в тв-ве Сумарокова.

Классицизм сложился как законченное направление во Франции, затем перешел в Англию, Германию, Италию и, наконец, в Россию. Первый расцвет кл во Франции совпал с периодом окончательного объединения французского государства под властью короля-солнца Людовика 14. классицизм стал художественным выражением ведущих прогрессивных соц-полит задач того времени. В основе идеологии сложившегося нового гос единства лежало требование строжайшей дисциплины, подчинения всех подданных абсолютной силе гос власти. Искусством объединенного, всевластного государства, поглощающего личность, искусством «разумной» дисциплины человека явился классицизм. Классицизм считает ценным в человеке только то, что подчиняет его норме, закону разума и общества. Все индивидуальное поэтому не входит в систему ценностей классицизма. Основа всех правил кл поэтики – разделение литры на несмешиваемые жанры. Здесь царил своеобразный закон единства стиля, каждое произведение строилось по законам своего жанра. Мышление кл предполагало, что разум указывает для данной художественной задачи лишь одно абсолютно правильное худ решение. В основе мира – внеисторические гармонические законы. Задача искусства – избавиться от случайного, наносного, неконкретного. Кл избегает пышных тропов, предпочитая метонимию. Важна точная хар-ка предмета. Кл связан с философией Рене Декарта. Мир надо расчленить и понять частями. Каждый жанр соответствует определенной сфере действительности, понять мир можно через систему жанров. Кл и барокко сближает понимание цели искусства, ориентация на античность, искусство монархии.

10. Русский сентиментализм: имена, концепции, проблемы.

???

11. «Повесть о Фроле Скобееве»: особенности изображения человека в литературе Нового времени.

Для автора П. важна прежде всего интрига. Это понятно, поскольку П.— первая русская плутовская новелла. Хотя ей и предшествовали опыты в этом жанре (например. Повесть о Ше-мякином суде, Повесть о бражнике, Повесть о Карпе Сутулове), но в них русский колорит представляет собою лишь поверхностное наслоение. Национальные реалии в ранних новеллах легко поддаются устранению или замене, и в итоге на первом плане оказывается интернациональный новеллистический субстрат. Автор П. завязывает интригу как мастер и чисто по-русски. В первой части П. действие протекает на святках — в период ряжения и эротических игрищ. Неигровое поведение Фрола Скобеева уместно для русского читателя именно в это время. Вторая часть П. построена на других принципах; по отношению к первой она контрастна. Во второй части сюжетная занимательность отодвигается на задний план. Не события, а характеры, не поступки героев, а их переживания интересуют теперь автора. В первой части он был мастером интриги. Во второй он проявил себя знатоком психологии. Он — впервые в русской литературе — индивидуализирует речь персонажей, отделяет их высказывания от авторских. Из реплик героев читатель узнает не только об их действиях и намерениях — он узнает также об их душевном состоянии. Этой художественной переакцентуации соответствует медленное течение сюжета, его заторможен-ность диалогами и жанровыми сценками.

Фрол Скобеев — это типичная для XVII в. фигура, появившаяся в обстановке утверждения и постоянного возрастания личностного начала. Похождения Фрола датированы 1680 г. Год спустя, как известно, в торжественной обстановке царь и бояре предали огню списки разрядных книг. Это был символический акт: отныне и навсегда надлежало служить “без мест”: сословные перегородки если и не были упразднены, то стали преодолимыми. Такое хронологическое совпадение, даже если оно случайно, весьма знаменательно. Отныне путь к власти и богатству не был заказан “плутам и ябедникам”, таким, как Фрол Скобеев.

Отмена местничества узаконила русский фаворитизм. Литературным воплощением реального типа фаворита стал Фрол Скобеев. Его “плутовская” женитьба на стольничьей дочери, его девиз “Буду полковник или покойник!” точно выражают стремление добиться успеха любой ценой.

Социальная физиономия автора в общем ясна. Он всецело на стороне “новичков”, Фрол Скобеев вызывает у него не осуждение, а полное понимание, даже восхищение. Высказывалось предположение, что автор П.— из московских подьячих. Это вполне вероятно, хотя представляет собой простую догадку. Более или менее твердо можно говорить лишь о московском жительстве или происхождении анонимного автора: он прекрасно знает топографию Москвы, хорошо разбирается в московских чинах, верно отражает быт московских сословий.

П. иллюстрирует эволюцию новеллы XVII в.: от усвоения принципа сюжетной занимательности к художественному освоению русской действительности.

12. Литературная деятельность Феофана Прокоповича Крупнейшим деятелем Петровской эпохи был талантливый писатель-публицист, искренний и последовательный защитник идей Петра, всех его гражданских и церковных преобразований ученый-монах Феофан Прокопович. Высокоодаренный и разносторонне образованный человек, он пишет ученые сочинения, проповеди, выступает как драматург и стихотворец.

Феофан Прокопович (в миру – Елеазар Прокопович) родился 8 (19) июня 1681 г. в Киеве, в купеческой семье. Окончив Киево-Могилянскую академию, он совершенствует свое образование в Польше и Риме, занимаясь изучением, помимо богословских и гуманитарных наук, точных наук. Ученый-гуманист Феофан Прокопович по возвращении в 1704 году на родину преподает пиитику и риторику в Киево-Могилянской академии, резко отрицательно относясь к средневековой схоластике и мракобесию церковников. 

 «Слова» Феофана, живо и ярко произносимые с церковной кафедры, были пронизаны пафосом утверждения петровских преобразований и пользовались огромным успехом. Многие его проповеди не только произносились в церкви, но и печатались. Лишь в незначительной мере (использование прежде всего церковного жанра – проповеди) носили они церковный характер. Написанные ясным слогом, без лишней риторики, ритмически построенные «Слова» отличались глубиной содержания и литературными достоинствами.

 Политическая агитационность, присущая проповедям Феофана Прокоповича, была направлена на разъяснение мероприятий, проводимых Петром в защиту просвещения. В своих произведениях Феофан часто выступает как памфлетист и сатирик. В известной проповеди «Слово о власти и чести царской», произнесенной им в 1718 г., он резко обличает реакционных церковников, сгруппировавшихся вокруг царевича Алексея. Он изображает «злобных и понурых» меланхоликов, которые больше любят пасмурный день, чем вёдро, плохие вести, чем хорошие. Рисуя сатирический образ такого церковника, Феофан Прокопович сравнивает его с саранчой, у которой «чревище великое, а крыльца малые, и не по мере тела: вздоймется полететь, да тотчас и на землю падает». 

 В сатирический памфлет вылился и написанный им «Духовной регламент, или устав Духовныя коллегии» (1721), в котором содержалось официальное положение Церкви. Резкой критике подвергаются старые церковные порядки, сатирически изображаются проповедники, надменные епископы, жадные попы, церковные невежды, которые видят в просвещении опасность распространения ересей. Страстно, публицистически ярко и образно доказывает Феофан пользу, необходимость просвещения.

Феофан Прокопович предстает перед нами истинным поборником и пропагандистом просвещения. Феофану приходилось выдерживать жестокую борьбу с церковниками, которые обвиняли его в неверии. Он действительно отвергал слепую веру в писания «отцов Церкви», считая для себя обязательной только веру в Библию.

 Пафосом патриотизма, верой в будущее России наполнено знаменитое его «Слово на погребение Петра Великого» (1725). Пронизанная глубокой скорбью проповедь эта подводит итог блестящей деятельности Петра, и с потрясающей силой звучит в ней призыв Феофана Прокоповича продолжать в интересах России его дело.

В образе Петра Феофан Прокопович воплотил черты «идеального монарха», при котором только и возможно упрочение и благоденствие государства. 

 Яркой публицистичностью и панегиризмом пронизаны и художественные произведения Феофана Прокоповича. Примером может служить написанная им еще в 1705 г. трагикомедия «Владимир». Во многом традиционная по форме (автор пишет по правилам схоластической теории школьной драматургии), трагикомедия ставит важнейшие вопросы современности. Сюжет пьесы – принятие Владимиром христианства и борьба с жрецами – освещается Феофаном Прокоповичем публицистически. «Историческая» тема принятия Владимиром христианства и борьба с невежественными корыстными жрецами воспринималась читателями иносказательно, как политическое уподобление современности.

 Пьеса Феофана Прокоповича была пропагандой петровских преобразований, которые автором по своему значению приравнивались к крещению Руси. Владимир показан как историческое соответствие Петру, а образами корыстных и грубых жрецов Курояда, Пияра, Жеривола – врагов христианства – он сатирически разоблачал современное ему невежественно-реакционное духовенство. Как требовала теория школьной драматургии, пьеса написана в стихах, состоит из 5 актов, пролога и эпилога.

 В прологе тень Ярополка сообщает жрецам о решении Владимира принять христианство. В эпилоге хор ангелов с апостолом Андреем предсказывает процветание Киева в позднюю, современную Феофану Прокоповичу, пору. Завязкой трагикомедии является начало борьбы Владимира с жрецами (второй акт) из-за решения Владимира упразднить язычество.

 Интересен третий акт, кульминация действия, в котором показано психологическое состояние Владимира, его сомнения, тревога и спор Жеривола с философом-христианином. Борьба в душе Владимира приводит к победе истины, и по приказу Владимира идолы разрушены, жрецы посрамлены (пятый акт). Христианство (просвещение) торжествует.

 Трагикомедия содержит новые черты, свидетельствующие о дальнейшем развитии русской драматургии. Школьные драмы обычно выдерживались в строгом, серьезном тоне, в трагикомедии трагедийные, драматические элементы переплетаются с комедийными, сатирическими элементами, а не выделяются в интермедию. Далее автор делает попытку изобразить психологический конфликт в сознании Владимира, его колебания и постепенное преодоление старых представлений во имя новой веры, нового высокого идеала морали.

 В пьесе Феофана Прокоповича много ярких бытовых деталей, с большой сатирической силой, гротескно даны образы корыстных, преисполненных предрассудков жрецов.

 Трагикомедия пронизана пафосом борьбы невежества и просвещения и победой последнего. Старые боги низвергнуты, народ ликует. Так Феофан Прокопович воспользовался религиозно-историческим сюжетом для пропаганды передовых взглядов.

О поэтическом даровании Феофана Прокоповича свидетельствуют и написанные им стихотворные произведения. Он составил два трактата: «Риторику» и «Поэтику», заложив тем самым основы русской эстетической мысли. Своими теоретическими суждениями и литературной практикой Феофан Прокопович стоит у истоков раннего русского классицизма. «…Его литературно-эстетические взгляды, - пишет В.И.Федоров, - во многом готовили и эстетику, и практику будущего русского-классицизма». В «Поэтике» Феофан Прокопович изложил свои взгляды на поэзию и значение поэтического творчества. Определяя природу поэзии, Феофан Прокопович пишет: «…поэзия есть искусство изображать человеческие действия и художественно изъяснять их для назидания в жизни».

Феофан Прокопович писал похвальные стихи, продолжая традицию патриотических стихотворений Симеона Полоцкого, - эпиграммы, шутки, элегии. Одним из наиболее известных панегирических произведений Феофана Прокоповича явилась поэма «Епиникион» («Песнь победная на преславную победу Полтавскую»). «Епиникион» наполнен патриотическим пафосом и гордостью за одержанную славную победу под Полтавой, имевшую огромное значение для России. Он прославляет Петра, «храбрые силы России» и вместе с тем развивает в своей поэзии характерную для того времени тему мира. 

Общекультурное и историческое значение Феофана Прокоповича весьма значительно. В его деятельности отразился переходный период от богословской схоластической образованности XVII в. к рационалистической культуре XVIII столетия.