- •Костюм эпохи Позднего Средневековья (Франция)
- •Изменение идеологии ношения платья в начале XIV века
- •Символика цвета
- •Жиппон, или дублет
- •Сюркотта и сюрко
- •Уппеланд
- •Хук, пальто, мантия
- •Аксессуары
- •Украшения
- •Дорожное платье
- •Траурное платье
- •Шутовской наряд
- •Поло-возрастная, социальная, политическая и иная роль костюма. Законы о роскоши
Символика цвета
Средневековье любило яркие цвета. Религиозные мыслители, как, к примеру, святой Бернард, отвергавшие яркие краски на основании их «соблазнительности», подменяющей стремление к небесному суетными удовольствиями бренного мира — оставались в безнадёжном меньшинстве. Желание ярко и броско одеваться было неистребимо у всех классов общества, и сдерживалось исключительно соображениями денежного плана[18].
Молотьба. Миниатюра «Август» из французского требника XV века |
Погребение Анны Чешской. Миниатюра из французской рукописи «Хроник» Жана Фруассара, ок. 1483 |
И наконец, самым излюбленным оттенком, королём цветов был красный, с античных времён считавшийся противоположным белому. Красный царил на рыцарских гербах, выступая в качестве основного на трети из них. В красном шли под венец невесты, огромные количества красных тканей, число оттенков которых доходило до 15, продавались на рынках. Красный символизировал гордость, победу, силу и мощь. Красный полагался цветом благочестивой щедрости, душевной широты, он же ассоциировался с учёностью, и властью, и, по распространённому поверью, отпугивал нечисть. Красные ленточки принято было привязывать к детским ножкам, защищая таким образом малышей от всевозможных напастей, в частности, от кори и кровотечений. С другой стороны, красный цвет стойко ассоциировался с гневом и жестокостью, в красное порой заставляли одеваться проституток и палачей, красными одеждами в романах артуровского цикла щеголяют антагонисты главных героев[19].
Жанна д’Арк и её судьи. Миниатюра из «Вигилий на смерть короля Карла VII» Марциала Оверньского. XV век |
Голубую краску научились получать, собирая листья вайды, обильно растущей по берегам Соммы, Эско и Гаронны. Листья толкли в ступке, превращая в однородную кашицу, которую затем оставляли бродить, подсушивали, и получившийся порошок добавляли в красильный чан. Жёлтую краску получали из резеды или чистотела, шелуха ореха окрашивала ткань в коричнево-чёрный цвет. Красную краску получали из кошенили или червеца, её же добывали из моренового корня, розовый цвет давала древесина одного из видов цезальпинии, глубокий чёрный оттенок получали дважды погружая полотно в чан с голубой краской, и затем дополнительно окрашивая его красным[19].
Миниатюра, изображающая коронацию короля Франции Карла VI. Миниатюра из «Больших французских хроник» Жана Фуке. XV век |
На изменение общественных предпочтений наложилось также то, что голубой считался во Франции «королевским». Он издавна был «семейным» для Капетингов, использование геральдических одежд голубого цвета было принято у всех многочисленных ветвей этого рода. Голубой цвет для обывателя приобретал дополнительную привлекательность как цвет Людовика Святого, пользовавшегося в те времена небывалым почтением и авторитетом. Мишель Пастуро, посвятивший несколько работ истории цвета, обратил внимание на то, что как минимум в половине случаев популярность той или иной окрашенной ткани коррелировала с распространённостью соответствующего цвета в геральдике. Это наложило отпечаток даже на словоупотребление — имена геральдических цветов становились техническими обозначениями, используемыми в текстильных мастерских. Голубой (точнее, «лазурный», фр. azure), который в 1200 году присутствовал лишь на 5 % гербов, сто лет спустя уже употреблялся вчетверо чаще, около 1350 года количество гербов с лазурным фоном доходило уже до 25 %, и вместе с тем увеличивался спрос на голубые ткани. В дальнейшем положение временно стабилизировалось, но затем популярность голубого цвета продолжала увеличиваться, к XVI веку гербовник насчитывал уже 35 % блазонов с голубой основой. Популярность эта оказалась на редкость устойчивой и сохраняется вплоть до настоящего времени[22].
Высокий спрос на голубой цвет в XII—XIV веках привел к небывалому увеличению спроса на листья вайды, которая стала в огромном количестве культивироваться искусственно. Торговля голубой краской приобрела общеевропейский размах, и вылилась в ожесточённое соперничество между торговцами мореновым корнем (дававшим красную краску) и торговцами вайдой. Против соперников использовались все возможные способы борьбы, вплоть до того, что торговцы красной краской приказывали изображать чертей в церквях в голубых тонах, пытаясь подобным образом повлиять на общественный вкус. Но всё было напрасно[23].
Оттенки голубого символизировали преданность, справедливость, мудрость, учёность, а также верность в любви. С XII века голубой цвет стал ассоциироваться с Девой Марией, вошло в традицию использовать этот цвет для изображения её одежд. С другой стороны, голубой почитался цветом незаконного рождения или глупости[24].
Император Карл IV. Миниатюра из «Больших французских хроник» Жана Фуке. XV век |
Пурпур, в свою очередь, символизировал мудрую осторожность, сдержанность, с другой стороны — чванливость, уныние и прожорливость. Розовый и серый вошли в моду в конце XIV века, но не получили широкого распространения, оставаясь в основном цветами одежды имущих классов[26]. Коричневый, наоборот, часто встречался в одежде слуг и людей скромного достатка.
Сцена охоты на оленя. Миниатюра из французской рукописи «Книги охоты« Гастона Феба, 1405—10 гг. |
Но особенно нетерпимо Средневековье было настроено к полосатым тканям. Подлинная причина подобной антипатии до конца неясна, более того, она была уже не совсем понятна даже для людей той эпохи. Для объяснения привлекалась, конечно же, Библия, где заповедь «не носить разные ткани» (в современную эпоху толкующаяся как запрет на соединение в одном платье растительного и животного материала) в те времени понимался как запрет рисунка из разноцветных полос. Мишель Пастуро, посвятивший специальное исследование истории полосатых тканей, выдвигает для этого запрета ещё одно оригинальное объяснение. Зрительное восприятие средневекового европейца привычно было к чтению гербов, которое начиналось с фона, и далее поднималось вверх по фигурам, от самой крупной к самой мелкой детали. Полосатые ткани невозможно было рассмотреть подобным образом, они вызывали замешательство и мельтешение в глазах. Так это или нет до конца неизвестно, однако следует сказать, что в Средневековье существовала стойкая традиция изображать в полосатой одежде падших ангелов, врагов христианства и прочих столь же малоприятных персонажей. Полосатое платье было в обиходе исключительно среди шутов, подчеркивавших таких образом свою маргинальность, вызов, бросаемый «благонамеренному» обществу. Для того, чтобы сделать этот вызов ещё более шокирующим, шуты зачастую облачались в зелёно-жёлтую гамму, вплоть до конца XVI века ассоциировавшуюся в глазах обывателя исключительно с помешательством. И наконец, графиня Маго Артуа своим указом от 1328 года прямо запретила ношение полосатых тканей[19].
Интересно, что с подобными запретами прекрасно уживалась двуцветность, вошедшая в моду ещё в XII веке, и просуществовавшая до конца позднего Средневековья. По этой моде полагалось надевать узкие чулки — шоссы противоположных цветов (например, одну чёрную, другую белую), или носить верхний камзол или, как его тогда называли, пурпуэн, сшитый из двух противоположных по цвету половин. Особенно щегольски смотрелся вариант, когда чёрной (или красной) шоссе сопутствовала белая половина пурпуэна или наоборот. Как правило, выбор цветов для костюма такого типа для дворянина должен был соответствовать основным цветам его герба. Зачастую одну из половин дополнительно украшали вышивкой. Всевозможные эксперименты по смешиванию цветовых оттенков в одном костюме особенно были характерны для итальянской моды XIV века, которой стремились следовать также высокопоставленные французские дворяне.
Бельё
Средневековое бельё выполняло сразу несколько функций. Во-первых, оно призвано было защищать верхнее платье от пота, жира и прочих выделений тела. Это было достаточно важно, так как при высокой цене платья, неизбежной при ручном его изготовлении, подобная защита требовалась обязательно. С другой стороны это верхнее платье, зачастую достаточно грубое и жёсткое из-за вшитой в него золотой и серебряной нити, при соприкосновении с кожей, царапало и раздражало её, так что некая прослойка представлялась совершенно необходимой. И наконец, тёплое бельё, особенно в зимнее время года, также было необходимо в холодной крестьянской лачуге, плохо отапливаемой церкви или за́мке. Оно состояло из двух частей — нижней рубашки или камизы и брэ, предшествовавших современным кальсонам или трусам[27].
Во времена, когда нагота представлялась скандальной, а лицезрение собственного тела соблазнительным и опасным для добродетели, бельё стало предметом богословских споров. В частности, в вопросе о том, следует ли носить бельё монахам, Святой Амвросий в своём произведении «Касательно обязанностей духовенства», утверждал, что ношение его обязательно, ибо сама природа «учит и направляет нас, дабы мы прикрывали некие части тела», настаивая на том, чтобы монашествующие в церкви а также во время мытья в обязательном порядке носили брэ. Это постановление оправдывалось ссылкой на книгу Исход, где Господь учит Моисея сделать для Аарона и его сыновей льняные покровы (во французском переводе Библии «льняные брэ»), для того, чтобы прикрыть наготу. Бельё, таким образом, превращалось в гарант целомудрия и скромности — однако, не все религиозные ордена приняли это установление. Так, для целестинцев ношение нижнего белья не поощрялось, и наоборот клюнийские монахи по уставу своего ордена обязаны были иметь две пары сменных брэ и несколько пар верхней одежды и башмаков. Что касается светской жизни, камиза и брэ составляли непременную часть обряда гостеприимства — уставшему с дороги путешественнику обязательно следовало предоставить горячую воду для мытья и чистое бельё[28].
Вообще понимание «нижнего белья» как чего-то интимного, должного быть скрытым под верхним платьем было совершенно чуждо средневековому менталитету. Бельё представлялось такой же одеждой, как всё остальное, брэ выглядывали в разрезах чулок, а рубашку зачастую специально украшали вышивкой и камнями на рукавах и воротнике, чтобы демонстрировать её из-под верхней одежды. Ношение одного только белья без верхней одежды (конечно же, в тёплое время года), было характерно для беднейших слоёв общества. Таким образом одевались нищие на парижских улицах или крестьяне во время полевых работ. Для прочих слоёв общества необходимость показаться публично босиком, в рубашке и брэ являлась показателем унижения. Подобная необходимость служила в качестве наказания или епитимьи — так, например, сохранился приказ Эдуарда III, предписывавшего заложникам из Кале прибыть к нему в знак полного подчинения босиком, одетым лишь в нижнее бельё[29].
Брэ
Исторически брэ восходят к старинным нательным штанам, носившимся галлами в античную эпоху, в бельё они превращаются в XII веке, исчезнув окончательно под многослойной верхней одеждой. Название этого вида белья этимологически связано с braiel — тесьмой, удерживавшей их на поясе. Изначально брэ имели вид широких штанов, длина которых доходила до середины икры ноги, однако уже в следующем столетии они превратились в подобие колготок с широким основанием и узкими штанинами. Длина брэ постепенно уменьшалась, и к концу XV века они стали напоминать современные купальные трусы, несколько заниженные на животе, для удобства ношения. Впрочем, длина эта продолжала несколько варьироваться в зависимости от особенностей климата, времени года, и сословной принадлежности их хозяина; если брэ выступали в качестве верхней одежды, их предпочитали делать несколько длиннее — до середины бедра; в этом случае они напоминали скорее короткие льняные шорты. Если хозяин брэ был слишком беден, чтобы позволить себе жиппон, на поясе брэ делались дырочки для удерживания шосс. Людовик Сварливый, страдавший от дизентерии, бывшей в те времена настоящим бичом во время походов, ввёл на время печальную моду — брэ с глубоким разрезом сзади[27].
Разновидности брэ |
|||
Фрагмент миниатюры из «Библии Моргана[en]», 1240-е годы, Франция |
Фрагмент миниатюры из «Библии св. Женевьевы». 1370 год, Франция |
Миниатюра. 1410 год, Франция |
Фрагмент полиптиха Пьеро делла Франческа "Милосердная Богородица», ок. 1460. |
Во времена более древние распространены были кожаные брэ, но в XIV—XV веках основным материалом для изготовления брэ был лён, как правило, ткань перед пошивом белили. Встречались, однако, шерстяные и хлопчатобумажные брэ, знать могла позволить себе и шёлковое нижнее бельё. Обычай предписывал часто менять брэ, стирать их должен был сам хозяин, впрочем, при достаточных средствах, он мог нанять для этой цели специальных мужчин-прачек (так, сохранилось распоряжение короля Эдуарда IV Английского касательно жалования для подобного рода наёмного работника). Женщины, из соображений приличия, к стирке мужского белья не допускались[30].
В эпоху позднего Средневековья обычай ношения брэ всё больше распространялся, доходя до самого низа социальной лестницы и до самых отдалённых европейских народов, ношение брэ стало показателем воспитанности и даже утончённости. Так Фруассар гордился тем, что научил ирландцев носить брэ, избавив их таким образом от грубых старинных обычаев, «приказав изготовить множество пар нательного белья и отправив таковые в дар королю и его приближённым»[27].
Камиза
Жнец в камизе. Фрагмент миниатюры «Июнь» Поля Лимбурга из «Великолепного часослова герцога Беррийского», 1412—16 гг. |
Женщина в камизе. Фрагмент фрески Амброджо Лоренцетти «Аллегория доброго правления», 1338—40 гг. |
Чаще всего камизы шились из полотна белого цвета, цветные камизы были крайне редки, оставаясь данью индивидуальному капризу. Для севера и запада страны более характерны были рубашки из льна, в то время как в остальных местах предпочитали пеньковое полотно, хотя встречались и хлопчатобумажные, и дорогие шёлковые камизы.
Крой камизы оставался достаточно простым и непритязательным — вместе сшивались передняя и задняя половины, горловина чаще всего была V-образной и достаточно широкой, к воротнику пришивались короткие тесемки также белого цвета или пуговицы. Существовали, впрочем, и более дорогие разновидности с широким запахивающимся воротником. Рукава были неизменно длинными, доходя до запястий, в зависимости от вкуса мастера или заказчика, их делали широкими или наоборот — узкими, заканчивающимися манжетой. Горловину и манжеты порой украшали вышивкой, с расчётом на то, что эти части будут выглядывать из-под верхней одежды, особенно эта мода распространилась в среде богачей в конце XV века[27].
Изготовление нижнего белья считалось в те времена занятием чисто домашним. Волокно пряли и затем ткали и шили в богатых домах служанки, или специально нанятые с этой целью женщины, в бедных — жёны и дочери хозяев. По замечанию Флорана Вениеля, посвятившего специальную работу мужской одежде французского Средневековья, это было одно из немногих занятий, с помощью которого женщина могла заработать себе на хлеб.
В эпоху куртуазного рыцарства распространено было «испытание камизой» (в русскоязычных изданиях также «испытание рубашкой») перед которым отступали порой даже самые смелые. Суть испытания состояла в том, чтобы выйти на турнирное поле навстречу копьям и мечам противников в одной лишь нижней одежды, вместо доспехов надев на себя нижнюю рубашку любимой. Многочисленные ранения храбрецу были обеспечены, и все же находились горячие головы, принимавшие вызов.
Нижняя одежда
Шоссы
Разновидности шосс
Фрагмент миниатюры из «Больших французских хроник» Робине Тестара[en], XV век. На переднем плане — человек, на котором цельные шоссы; у идущего слева от короля, чёрные шоссы «c бульварами»
Фрагмент миниатюры из Библии Моргана, 1240-е годы, Франция
Разновидности шосс
Фрагмент миниатюры, иллюстрирующей сожжение тамплиеров в Париже, из «Хроник Сен-Дени». Конец XIV века
Фрагмент миниатюры из французской рукописи «Вигилий на смерть короля Карла VII» Марциала Оверньского. XV век. На человеке, стоящем слева, красные шоссы надеты на зелёные
Слово «шоссы» (фр. chausses) этимологически связано с глаголом «chausser» — «обувать» или «надевать на ноги». Шоссами в Средневековье принято было именовать носившиеся в обтяжку на ноге узкие чулки, привычные как для мужчин, так и для женщин, с единственной оговоркой, что во втором случае они скрывались под длинным платьем, а в первом выставлялись на всеобщее обозрение. В начале своего существования шоссы делались из двух кусков ткани, сшивавшихся между собой, позднее их стали шить из одного узкого куска, соединяя края швом, располагавшимся сзади. Шоссы обычно кроили так, чтобы основная нить приходилась по диагонали, таким образом обеспечивалась и плотность, с которой они прилегали к ноге, и определённая эластичность. В качестве материала для шосс мог использоваться лён, шерсть или даже шёлк. Для того, чтобы получить эффект максимального обтягивания, шоссы не закреплялись тесьмой на поясе. Вместо того, в их верхней части проделывали отверстия, через которые они с помощью шнурков плотно прикреплялись к жиппону или, (при отсутствии такового) к поясу брэ. В помещении мужчины зачастую снимали обувь, оставаясь в одних шоссах, в которых было удобно перемещаться по коврам или по паркету[31].
Желание во что бы то ни стало продемонстрировать красивую форму ног привело к тому, что знать, в особенности после Столетней войны, когда стремление превзойти противника на поле боя сменилось стремлением перещеголять друг друга в роскоши, стала отдавать безусловное предпочтение цельным шоссам, по форме напоминающим современные плотные и узкие колготки. При том, что материал того времени отнюдь не отличался эластичностью и плохо растягивался, погоня за модой оборачивалась порой достаточно комичным результатом — шоссы стесняли движения, более того, попытка сесть на слишком низкое сидение могла обернуться катастрофой.
Куда более свободными были раздельные шоссы, представлявшие собой два чулка, отдельно привязывавшиеся к нижнему камзолу — жиппону или брэ. Верхняя часть, как и в предыдущем случае, плотно прилегала к баске жиппона, образуя с ним одно целое. И наконец, существовали шоссы «с клином» или «хвостом» (à queue), верхняя часть которых специально зауживалась чуть выше середины бедра, и к жиппону привязывался только клин, в то время как слева и справа от шоссы выглядывали льняные брэ. Подобный способ ношения шосс был скорее характерен для низших классов. Зачастую его можно увидеть на миниатюрах, изображающих слуг владетельных сеньоров. Для удобства ношения, верхнюю кромку шосс постепенно стали укреплять дополнительной подкладкой. Около 1480 года также появились «бульвары» (boulevards) или «о-де-шоссы» (haut-de-chausses) — короткие штаны с манжетой, скрывавшие верхнюю часть шосс, однако, свою окончательную форму эта мода приняла уже в следующем, XVI веке.
Если современные мужчины в жару снимают рубашку, оставаясь в брюках или шортах, в Средневековье снимать предпочитали шоссы, оставаясь исключительно в камизе и брэ (а порой и просто — в брэ). Существовал, впрочем, и промежуточный вариант, когда раздельные шоссы спускались вниз, и на середине икры скручивались в плотный валик, поддерживающийся на ноге подвязкой, в то время как нижняя часть оставалась на своём месте. В результате получалось нечто, напоминающее современные гольфы (chausses à). Этот способ ношения шосс полагался крестьянским и зачастую вызывал насмешки имущих классов.
Привычка надевать «одежду на одежду» сказалась в ещё одном способе ношения шосс, когда одна пара надевалась на другую, причём нижняя натягивалась полностью, а верхняя скручивалась на ноге на манер гольф. Этот способ хорошо согревал ноги и в то же время зачастую использовался в качестве разновидности для работы: плотный внешний валик не позволял веткам в лесу или острой стерне в поле рвать и портить «основные» шоссы.
Ещё одну — локальную — разновидность шосс, изобрели для себя фламандские рыбаки. Внешний дизайн рыбацких шосс напоминал современные брюки; их делали широкими, сшивая между ног, в то время как с боков оставались привычные «клинья». Рыбацкие шоссы доходили только до щиколотки, и носка не имели. Остальные же виды заканчивались носком, плотно облегавшим ступню; впрочем, бедные классы чаще довольствовались шоссами, сходными с современными рейтузами, где носок заменялся широкой полосой, охватывавшей ступню поперёк. В случае, если в шоссах ходили без обуви, их подошва часто изготовлялась из кожи[31]. В XIV веке в моде были длинные и острые концы шосс, выдававшиеся далеко вперед, для сохранения формы их набивали шерстяными очесами (222). Женские шоссы всегда имели вид «гольф» и держались на ноге ниже колена посредством подвязки — короткой ленты, завязываемой крест-накрест.
Котта
Косарки в коттах. Фрагмент миниатюры «Июнь» Поля Лимбурга из «Великолепного часослова герцога Беррийского», 1412—16 гг. |
Охотник, на котором надета синяя котта. Фрагмент миниатюры из «Les Livres du roy Modus et de la royne Ratio» Генриха де Феррьера, ок. 1455 |
Женская котта напоминала собой платье с короткими рукавами, в то время как из-под них продолжались рукава камизы, и обычно доходила до щиколотки. Мода позднего Средневековья, предписывающая женскому платью иметь низкий лиф и плотно облегать грудь, не обошла и котту. Крестьянки, вынужденные одеваться самостоятельно, без помощи камеристки, стали снабжать котту шнуровкой на груди или на боку (для чего к платью прикреплялись небольшие металлические кольца). Подобная котта также могла называться «корсетом» (фр. corset). Крестьянская котта, насколько о том позволяют судить изображения, была одеждой чисто домашней или будничной, использовавшейся на полевых работах. Мужская дворянская котта носилась как нижняя одежда, сверху же надевалось сюрко или жиппон. Котта знатной дамы или зажиточной горожанки была нижним платьем, поверх которого носилась роба или сюрко. Котта зачастую делалась из дорогой ткани и украшалась вышивкой, для того, чтобы она могла плотно сидеть на теле, на спине шёл вниз длинный ряд пуговиц.