Guseynov-_Antichnaya_etika

24.778

2. Сократ

Гусейнов А.: Античная этика, 114

опосредуются рациональным знанием.

То, чем занимается Сократ, доискиваясь, точнее даже сказать, допытываясь до истинного смысла моральных понятий, он сам называет "повивальным искусством" (τέχνη της μαιεύσεως, techne tes maieuseos); "я принимаю у мужей, а не у жен, и принимаю роды души, а не плоти" (Теэтет, 150в). Душа же бывает беpeмeннa добродетелями, и разрешиться она может только в прекрасном. И с тем, с кем душа производит своих детей, она оказывается связанной более близко, чем обычные отец и мать, ибо их дети – особые. "Да и каждый, пожалуй, предпочтет иметь таких детей, чем обычных, если подумает о Гомере, Гесиоде и других прекрасных поэтах, чье потомство достойно зависти, ибо Оно приносит им бессмертную славу и сохраняет память о них, потому что и Само незабываемо и бессмертно" (Пир, 209а).

Сократ движим тем же идеалом бессмертия, который был сформулирован первыми поэтами и мудрецами Эллады и составлял вдохновляющую основу ее нравственных усилий. Только в отличие от предшественников он полагал, что путь к нему пролегает не через познание природы, а через познание души и первостепенную заботу о ней, ибо душа есть средоточие всех добродетелей,

24.779

2. Сократ

Гусейнов А.: Античная этика, 115

являющихся источником человеческого благополучия и в частной, и в общественной жизни.

Основной, сформулированный еще Аристотелем упрек против этического интеллектуализма Сократа состоит в том, что он отождествляет добродетель с разумной частью души, игнорируя тем самым ее неразумную часть. Упрек этот нельзя признать безупречным. Сократ, конечно же, понимает, что душа содержит в себе некое ирpaционaльноe начало (к примеру, он отмечает, что поэты, подобно прорицателям и гадателям, творят в некотором исступлении, не зная того, о чем они говорят, – Апология Сократа, 22). Но не оно интересует его. В иррациональной, неразумной своей части душа так же не подвластна человеку, как и внешние обстоятельства человеческой жизни. А Сократ ищет такую совокупность действий, последнее и рeшaющee слово по поводу которых принадлежало бы самому индивиду. Действие только тогда является ответственным, когда индивид отдает себе отчет в его содержании и последствиях и принимает его в этом качестве. Тогда, когда индивид действует с открытыми глазами, он знает, что делает. Ответственное действие человека есть действие, за которое

24.780

2. Сократ

Гусейнов А.: Античная этика, 115

человек может и обязан отвечать, потому что оно полностью зависело от него.

Таковыми являются действия, которые целиком зависят от знаний. Знания есть тот канал, через который человек осуществляет контроль над своим выбором. Они обозначают зону автономного, свободного и ответственного поведения. Тот, кто желает действительно опровергнуть Сократа, должен доказать, что существуют какие-то другие основания, помимо знающего разума и сознательных решений, которые позволяют человеку действовать ответственно, самому управлять своим поведением. Следует заметить, что необходимость обоснования индивидуально ответственного поведения была одним из главных аргументов, в силу которых Сократ отказался от натурфилософии в пользу антропологии и этики. Вот очень важное свидетельство по этому вопросу от Ксенофонта: "Кто изучает дела человеческие, надеется сделать то, чему научится, достоянием как себя, так и других: думают ли исследователи божеских дел, что они, познав, по каким законам происходят небесные явления, сделают, когда захотят, ветер, дождь, времена года и тому подобное, что им понадобится, или же они ни на что подобное и не надеются, а им кажется

24.781

2. Сократ

Гусейнов А.: Античная этика, 116

достаточным только познать, как совершается каждое явление такого рода" (Воспоминания, I, 1, 15).

Не только добродетель конституирует себя в форме знания. Но и знание, разум имеют единственный достойный предмет – добродетель. Поэтому не может быть такого, чтобы человек был знающим, мудрым без того, чтобы он не был одновременно добродетельным, нравственным. Никто не может считать себя знающим, если он не знает, как стать добродетельным. А знает ли он, как стать добродетельным, или нет, удостоверяется только тем, практикует ли он добродетель или нет. Поэтому, когда Сократ говорит: "Я знаю, что я ничего не знаю", он фактически утверждает, что нет в мире ничего более важного, чем добродетель, и нет для разума другого прeднaзнaчeния, кроме как искать путь к добродетели. Не для того дан разум человеку, чтобы исследовать, что находится в небесах и под землею, а для того, чтобы стать совершенным. Сократ считает, что необходимо "заботиться прежде и сильнее всего не о теле и не о деньгах, но о душе, чтобы она была как можно лучше" (Апология Сократа, 30b). Состояние человеческих нравов не позволяет никого считать мудрым.

И сократовский идеал знающего незнания есть

24.782

2. Сократ

Гусейнов А.: Античная этика, 116

одновременно упрек, обращенный к афинянину, а через него и к каждому из нас: "Не стыдно ли тебе заботиться о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и о почестях, а о разуме, об истине и о душе своей не заботиться и не помышлять, чтобы она была как можно лучше?" (Апология Сократа, 29е).

Таким образом, тезисом "добродетель есть знание" Сократ определяет нравственность как пространство ответственного поведения индивида, а тезисом "я знаю, что ничего не знаю" возвышает ее до личностно формирующего фактора, более важного, чем власть, деньги, другие внешние и телесные блага. Учение Сократа, которое отождествляет добродетель со знанием, более адекватно, чем учение софистов, выражает логику и установки самого морального сознания, прежде всего его претензию на то, чтобы быть высшей оценивающей инстанцией в человеческих делах. Если софисты дискредитировали самомнение морали, интеpпpeтиpовaв ее как прeвpaщeнную форму прагматических интересов индивида, то Сократ призывает относиться к нему самым серьезным образом и прeдлaгaeт философскую теорию, которая обосновывает такое отношение. Моралистичность Сократа не является доктринальной, она выражает и продолжает

24.783

2. Сократ

Гусейнов А.: Античная этика, 116

моралистичность самой морали. В самом деле, чему учит Сократ, в каких более конкретных нормах воплощается его программа морального познания? Не претендуя на полноту, можно указать по крайней мере на три прокламируемых им и связанных с его основным тезисом требования, которые можно считать самоочевидными моральными истинами.

Во-первых, поскольку мораль есть мера человечности всякого дела, постольку признается, что человек лучше и важнее того, что он делает. Сократ призывает "не заботиться о своих делах раньше и больше, чем о себе самом..." (Апология Сократа, 36с). Отсюда следует, во-вторых, что душа важнее тела. "Ведь я только и делаю, – говорит Сократ о себе, – что хожу и убеждаю каждого из вас, и молодого, и старого, заботиться прежде и сильнее всего не о теле и не о деньгах, но о душе, чтобы она была как можно лучше: я говорю, что не от денег рождается добродетель, а от добродетели бывают у людей деньги и все прочие блага как в частной жизни, так и общественной" (Апология Сократа, 30b). В-третьих, сократовский образ жизни прeдполaгaeт признание примата общего блага перед индивидуальным. Про себя философ говорит: "...меня бог поставил в строй..."

24.784 2. Сократ Гусейнов А.: Античная этика, 117

(Апология Сократа, 28е). И во имя божественного прeднaзнaчeния он "прeнeбpeг всем тем, о чем заботится большинство, – корыстью, домашними делами, военными чинами, речами в Народном собрании, участием в управлении, в заговорах, в восстаниях..." (Апология Сократа, 36с). Сократ является убежденным моралистом: он стремится подчинить деятельность индивидов нравственным мотивам и полагает, что для этого достаточно

прeобpaзовaть		их	способ
мышления.	В.	Виндельбанд,	раскрывая

моралистический пафос философии Сократа, пишет: "...но в том-то и заключалось глубочайшее убеждение Сократа, что, если люди в серьезном обмене мыслей сумеют вскрыть самообман и поверхностные привычки своих ходячих представлений, все они натолкнутся на одно общее зерно: нравственный разум"63.

Этическое мировоззрение Сократа отличается необычайной внутренней напряженностью. Он говорит, что добродетель есть знание, и в то же время свою мудрость видит в осознании того, что он ничего не знает. Он глубоко убежден в существовании общих нравственных понятий, но все его беседы направлены на дискредитацию общепринятых нравственных представлений. Он говорит, что добродетель сама по себе есть нечто

24.785

2. Сократ

Гусейнов А.: Античная этика, 117

прeкpaсноe, и утверждает, что власть добродетели над человеком объясняется ее полезностью. Он верит в очищающую силу разума, знаний и совершенно не стремится придать своим взглядам научную форму, предпочитая систематизированному изложению непосредственную беседу и личный пример. Он признает необходимость подчинения законам, почитания богов, послушания родителям и одновременно обосновывает моральную суверенность личности. В этике Сократа пеpeплeтaются различные идейные мотивы, сталкиваются различные этические установки. Деятельность Сократа протекает, когда завepшaeтся начавшееся на заключительной стадии первобытного общества становление индивида в качестве личности, формируются социальные и индивидуально-психологические механизмы, позволяющие и требующие от личности самостоятельного, ориентированного на собственные интересы и представления образа действий. В то же время классический полис сохраняет черты непосредственной общности. Личность обособляется, но не противостоит полису, рaссмaтpивaeт себя в качестве выразителя общего блага. Как говорит К. Маркс, Сократ "оказывается столь же субстанциональным

24.786

2. Сократ

Гусейнов А.: Античная этика, 117

индивидом, как и прежние философы, но в форме субъективности..."64 Именно это взаимно отрицающее единство субстанциональности и субъективности составляет специфический колоритэтикиСократа.

24.787

3. Сократики

Гусейнов А.: Античная этика, 118

3. СОКРАТИКИ

Противоположные тенденции мировоззрения Сократа послужили исходным пунктом различных этических школ, получивших название сократических.

Мeгapскaя школа, основанная Евклидом из Мегар, развивала идею, что единое есть благо. Соединив Сократа с Парменидом, Евклид полагал, что существует только благо (αγαθόν, agathon), "лишь называемое разными именами: иногда богом, а иногда умом и прочими наименованиями. А противоположное благу он отрицал, заявляя, что оно не существует" (Diog. L. II, 106). Всю интеллектуальную энергию мегарцы направили на негативное доказательство этого положения путем опровержения бытия чего-либо, помимо блага. В этом отличились ученики Евклида Евбулид и Стильпон. В ходе своей работы они придумали много логических задач и парадоксов ("Лжец", "Спрятанный", "Куча" и др.). Школа эта занимает более важное место в истории логики, чем этики. Хотя и для этической теории ее опыт имеет исключительно важное значение. Оно состоит в том, что если опираться в этике исключительно на логику, то ей