Guseynov-_Antichnaya_etika
.pdf24.788 |
3. Сократики |
Гусейнов А.: Античная этика, 118 |
грозит опасность скатиться к одному-единственному утверждению, описываемому с помощью отрицательных определений.
Формула Сократа о тождестве добродетели и знания, означавшая, что человек, знающий, что есть добродетель, обязательно будет добродетелен, и наоборот, человек, являющийся добродетельным, обязательно будет знать, что есть добродетель, открывала как минимум две возможности. Одна состояла в том, чтобы добраться до добродетели через истинное знание. По этому пути пошли мегарская школа и Платон, который, как мы увидим, сконструировал даже особый мир для моральных знаний. Другая возможность заключалась в том, чтобы через добродетель дойти до знания. По этому пути пошли две другие сократические школы – киников и киренаиков, которые тем и прославились, что практиковали добродетель (разумеется, так, как они ее понимали, и в то же время с учетом общепризнанных представлений о добродетели как самодостаточном, совершенном существовании).
24.789 |
Киники |
Гусейнов А.: Античная этика, 119 |
КИНИКИ
Киники отождествили добродетель и благо, практиковали природную простоту жизни, такую естественную минимизацию потребностей, когда различие между удовольствием и страданием теряет этическую значимость. Основателем школы киников считается слушатель Горгия, позже ученик Сократа Антисфен (ок. 450 – ок. 360 до н. э.). Самым ярким более всех прославившим киническую идею учеником Антисфена был Диоген из Синопы (ум. ок. 330/320 до н. э.). Из известных киников следует еще назвать ученика Диогена Кpaтeтa и его жену Гиппархию (оба происходили из богатых аpистокpaтичeских родов); Кратет был учителем Зенона из Кития. Название школа получила от места прeподaвaтeльской деятельности Антисфена – гимнасии Киносарг (букв. "Зоркий пес"), по другой версии – прямо от слова κύων (kyоn, собака), так как оппоненты называли образ жизни Антисфена и его последователей собачьим; последние не рaссмaтpивaли это как оскорбление, охотно обыгрывали сравнение с собакой, принимали его как самообозначение, Антисфен называл себя истинным псом, на могильном камне
24.790 |
Киники |
Гусейнов А.: Античная этика, 119 |
Диогена ученики изобразили собаку. Школа эта существовала в IV–III вв. до н. э. , возродилась в I–III вв. н. э., тесно смыкаясь с морализирующим стоицизмом, тогда же были созданы "Письма киников" (фиктивные письма, приписываемые Диогену, Кратету, Мениппу).
Киники сводили философию к этике, не признавая за физикой и логикой самостоятельной личностно формирующей роли. Общие для них взгляды могут быть резюмированы в следующих тезисах: а) "предельная цель есть жизнь, согласная с добродетелью" (Diog. L. VI, 104), счастье тождественно добродетели; "что лежит между добродетелью и пороком (κακία, kakia), то они почитают безразличным (α’ διάφορον, adiaphoron)" (Diog, L. VI, 105); б) добродетели можно научить и для нее не требуется ничего, кроме силы духа; в) путь к добродетели и способ добродетельной жизни – самоогpaничeниe, когда человек живет в простоте и ни в чем и ни в ком не нуждается. Киники презирали богатство, славу, общественные условности, вели крайне неприхотливый образ жизни, создали собственную нищенскую "униформу": короткий двойной плащ на голое тело, нестриженые волосы, посох, сума; г) добродетель проявляется в поступках и не нуждается в особых знаниях.
24.791 |
Киники |
Гусейнов А.: Античная этика, 120 |
Киники в строгом смысле не утверждали, что добродетели довольно для счастья. Их мысль другая и более глубокая: помимо добродетели нет никакого иного блага, которое отвечало бы критерию самодостаточности как специфическому признаку счастья. Точно так же опрощение само по себе не было для них самоценной формой счастливой жизни. Киники считали, что природа выше обычая, не признавали никаких условностей, лежащих в основе представлений о стыде и приличии, закон называли городской прихотью. Но это не значит, будто они призывали вернуться "назад к природе". Их цель – не удовлетворение природных потребностей индивида, а его автаркия: Диоген жил не в лесу, а на городской площади. В отношении к наслаждениям они были оппонентами киренаиков; и Антисфену, и Диогену приписывают крылатое выражение о том, что лучше сойти с ума, чем наслаждаться (μαιέίην μάλλον η’ґ η‘σείην maneien mallon e hestheien).
Добродетель, по мнению киников, есть достояние, которого никто не может отнять, способность довольствоваться немногим – кратчайший путь к ней. В этом духе следует понимать знаменитую сцену, когда Александр Македонский изъявил желание выполнить любую просьбу Диогена, а
24.792 |
Киники |
Гусейнов А.: Античная этика, 120 |
тот, занятый склеиванием книжных листов, попросил лишь о том, чтобы царь не загораживал ему солнца: ограничивая потребности, киники добиваются той самой внутренней независимости и свободы, которую властители стремятся достичь путем неограниченного удовлетворения потребностей. Согласно античным преданиям, Александр и Диоген осознавали соразмерность их личностных притязаний: однажды Александр подошел к Диогену и сказал: "Я великий царь Александр". "А я собака Диоген", – ответил философ; Александру также приписывают слова: "Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном" (Diog. L. VI, 60, 32).
Киники вошли в историю философии и культуры дерзостью речей и поступков, эпатирующим поведением (например, Диоген жил в пифосе, служившем ранее емкостью для воды – отсюда "Диоген в бочке"; Кратет с Гиппархией могли прилюдно исполнять супружеские обязанности). В этом нельзя видеть, как полагали некоторые их современники, только прeвpaщeнную форму тщеславия и гордости. На самом деле речь идет об особом типе философствования. Конкретизируя мысль Сократа о невозможности намеренного зла, киники рaссмaтpивaли этические суждения в их
24.793 |
Киники |
Гусейнов А.: Античная этика, 121 |
нравственно обязывающем значении. Они исходили из того, что добродетель человека обнаруживается в поступках, а не словах. Далее, в отличие от Платона, который сводил добродетель к общим идеям, они подчеркивали ее опытное происхождение. Гиппархия поставила в тупик Феодора с помощью следующего софизма: "Если в чем-то нет дурного, когда это делает Феодор, то в этом нет дурного и когда это делает Гиппархия; когда Феодор колотит Феодора, то в этом нет дурного, стало быть, когда Гиппархия колотит Феодора, в этом тоже нет дурного" (Diog. L. VI, 97). Конкретный поступок не умещается в общее правило, он единичен и в этом смысле содержит свою меру в себе; добродетели нельзя научиться, ее можно практиковать. Киники не признавали общих моральных идей, кроме идеи о тождестве добродетели и блага, они считали ложными взгляды, которые видели благо в чем-то ином, помимо добродетели. Остроумная экстравагантность их суждений и поступков была предметной демонстрацией этой установки.
Идея киников о самодовлеющем значении добродетели блокировала важнейшие источники этической теории, связанные с другими частями философии (физикой и логикой), а также с содержательными различиями реальных благ и
24.794 |
Киники |
Гусейнов А.: Античная этика, 121 |
образов жизни. Она, по сути дела, оставляла своим привepжeнцaм только возможность практически упражняться в добродетели. Это прeдопpeдeлило судьбу учения киников. В теоретической части оно растворилось в стоической этике (стоики очень продуктивно использовали, например, мысли киников о том, что добро прекрасно, зло безобразно, а все остальное безразлично, что добродетель одна). В нормативной части трaнсфоpмиpовaлось в анархиствующие формы социальной критики и нравственного эпатажа, потерявшие связь с кинической школой или вульгаpизиpовaвшиe ее до такой степени, что само слово "киник" (циник) приобрело негативный смысл и в этом качестве стало нарицательным. Настаивая на различии между школой киников и киническими мотивами в мышлении и нравах, следует вместе с тем подчеркнуть, что в значительной мере только благодаря школе мы можем идентифицировать сами эти мотивы в реальном опыте культуры.
24.795 |
Киренаики |
Гусейнов А.: Античная этика, 122 |
КИРЕНАИКИ
Киренаики (IV–III вв. до н. э.) получили известность обоснованием и проповедью гедонизма как этического принципа. Основателем этой школы считается ученик Сократа Аристипп из Кирены (отсюда происходит название школы). Сведения о жизни Аристиппа скудны; древние авторы изображают его самодостаточным человеком, который умел наслаждаться, не становясь рабом наслаждений; он первым из учеников Сократа стал брать деньги за прeподaвaниe; умер после 366 г. до н. э. Основные представители школы – дочь Аристиппа Арета, ее сын Аристипп Младший, Гегесий, Феодор, Анникерид. Сочинения киренаиков не дошли до нас. Основными источниками сведений о них является Диоген Лаэртский (II, 86–104) и Секст Эмпирик (VII, 190–200)65.
Принято думать, что киренаики сводили философию к этике, считая физику и логику излишними для счастливой жизни. Секст Эмпирик приводит также другое мнение, согласно которому физика и логика входят в качестве двух последних отделов в структуру этики киренаиков, состоящую из пяти частей: о целях деятельности
24.796 |
Киренаики |
Гусейнов А.: Античная этика, 122 |
("о том, что следует избирать и чего следует избегать" – Секст Эмпирик, VII, 11), об аффектах, о поступках, о причинах, о достоверностях.
Киренаики исходили из того, что единственно истинными, достоверными и постижимыми для человека являются его внутренние состояния, ощущения (в этом вопросе они испытали влияние софистов). Ощущения подразделяются на легкие, мягкие (удовольствие) и резкие, бурные (боль, страдание). Удовольствие (ηδονή, hedone) есть благо, к нему надо стремиться, страдание (неудовольствие, боль) есть зло, его надо избегать. Отсутствие удовольствия и страдания не является ни благом, ни злом. Специфика киренаиков состояла не в том, что они считают удовольствие благом (это было, по сути дела, общим убеждением античности), а в том, что они не признавали иного блага, кроме удовольствия. По мнению киренаиков, удовольствие не зависит от способа удовлетворения: "Наслаждение является благом, даже если оно порождается безобразнейшими вещами..." (Diog. L. II, 88). Одно наслаждение не отличается от другого, оно измеряется только интенсивностью и является благом в качестве телесного состояния. Наслаждение нельзя понимать как отсутствие боли, оно представляет собой положительное
24.797 |
Киренаики |
Гусейнов А.: Античная этика, 122 |
пеpeживaниe, точно так же отсутствие наслаждения не равнозначно боли – "боль и наслаждение являются движением, между тем как отсутствие боли или наслаждения не есть движение: отсутствие боли даже напоминает состояние спящего" (Diog. L. II, 89). Тождественное благу наслаждение привязано к настоящему, воспоминание блага или его ожидание не ведут к наслаждению, так как движение души со временем угасает. Киренаики проводят различие между элементарным, простым и очевидным удовольствием как целью деятельности и счастьем, представляющим собой интегральное состояние, возникающее в результате сложения многих удовольствий. К счастью, считают они, стремятся не ради него самого, а ради отдельных частных удовольствий, из которых оно состоит.
Диоген Лаэртский пеpeдaeт эпизод: когда слуга Аристиппа, несший на плечах мешок с деньгами, пожаловался, что ему тяжело, Аристипп сказал, чтобы тот выбросил лишнее и оставил столько, сколько может нести. По мнению киренаиков, источником многих страданий и человеческих конфликтов являются ложные мнения и искусственные страсти наподобие страсти к обогащению. Отсюда гедонистическая