Экономическая жизнеспособность семьи

По мере того, как товары дорожают, отдельные люди начинают покупать меньше. Дети и семьи не составляют исключения. Семейные структуры распадаются во всем мире. Только Японии удается совладать с тенденцией увеличения количества разводов и числа детей, рожденных вне брака. Повсюду становится больше незамужних матерей; их число в возрасте от двадцати до двадцати четырех лет почти удвоилось в мире с 1960 по 1992 год, а в возрасте от пятнадцати до девятнадцати лет – выросло в четыре раза. В этом отношении Соединенные Штаты не являются лидером, занимая шестое место. Количество разводов растет как в развитых, так и в развивающихся странах, равно как и количество семей, где глава – женщина. В Пекине разводы выросли с 12 до 24 % всего за четыре года – с 1990 по 1994. Семьи, где глава – женщина или где женщина обеспечивает половину и более дохода семьи, повсеместно становятся нормой.

По мере того, как мужчины перестают быть основным кормильцем, образование детей дорожает и занимает больше времени, а у молодежи становится все меньше возможностей поддерживать семью сезонными или побочными заработками (что было нормой, когда большие семьи жили на фермах), расходы на содержание семьи растут одновременно со снижением возможностей заработка. С точки зрения экономического анализа дети – это дорогой потребительский товар, стоимость которого к тому же стремительно растет.

В Америке 32 % мужчин в возрасте от 25 до 34 лет зарабатывают меньше, чем требуется для того, чтобы семья из четырех человек жила выше уровня бедности. Если семья хочет иметь приемлемый жизненный уровень, мать тоже вынуждена работать. Перед женщинами ставится двойная задача: идите работать, чтобы поддерживать семью, но оставайтесь дома и занимайтесь воспитанием детей. Она идет работать и вливается в ряды рабочей силы для поддержания экономического положения семьи и при этом выполняет дома вдвое больше работы, чем ее муж; она все время находится в состоянии стресса.

Не одна только экономика в ответе за такое положение вещей. Как показали опросы общественного мнения, самореализация личности ныне ценится выше, чем семья. «Конкурентоспособная личность» развивается за счет «сплоченности семьи». Потребительская культура «Я» вытесняет инвестиционную культуру «Мы».

Естественный ответ – создавать меньше семей и иметь меньше детей. В Соединенных Штатах процент семей с находящимися на иждивении детьми упал с 47 % в 1950 году до 34 % в 1992 году. Если в семье все-таки есть дети, то родители проводят с ними меньше времени – на 40 % меньше, чем тридцать лет назад. Если мать работает, то более двух миллионов детей остаются без присмотра взрослых как до, так и после школы. Фактически ими вообще никто не занимается, потому что ежедневная плата за заботу о них поглотила бы большую часть того, что зарабатывает мать, и не было бы смысла работать.

Сельская семья трудилась как единое целое, дети с раннего возраста имели реальную экономическую ценность, особенно в период сева и сбора урожая. Старшее поколение могло заботиться о детях и немного работать. Большая семья заменяла систему социального обеспечения в случае болезни, нетрудоспособности или преклонного возраста. Человек поддерживал семью и покидал ее неохотно, потому что без нее было трудно прожить.

Сегодня члены семьи поддерживают ее в меньшей степени, потому что это не столь необходимо для их благополучного экономического выживания. Люди больше не трудятся всей семьей. Зачастую они редко видят друг друга, потому что часы их работы или учебы не совпадают. Повзрослев и иногда живя за тысячи миль друг от друга, они теряют друг друга из вида. Раздельное проживание разрушает расширенную семью- Она перестала служить средством социального обеспечения. Эти функции переняло государство, и семья не возьмет их на себя вновь, даже если государство откажется от своих обязанностей. На языке капитализма дети перестали быть «центрами прибыли» и превратились в «центры издержек». Дети по-прежнему нуждаются в родителях, но родителям дети не нужны.

Дело кончается тем, что у мужчин возникает сильное побуждение избавиться от семьи и семейных обязанностей. Когда мужчины уходят из семьи, их реальный жизненный уровень повышается на 73 %, тогда как уровень жизни брошенной семьи падает на 42 %. В 25 % семей с детьми на иждивении нет мужчины. Мужчины покидают семью по разным причинам: либо не желая отцовства, либо в результате развода, чтобы уклониться от уплаты алиментов, либо будучи рабочим-мигрантом из страны «третьего мира», который вскоре перестает посылать деньги домой. Современному обществу не удается сделать из мужчин отцов. Свое благополучие они видят только вне семьи. Но где же моральное давление социальных ценностей, призывающих жертвовать собственными интересами ради семьи? В современном обществе ценится свобода выбора, а не узы. Матерей создает природа, а отцов должно создавать общество.

С другой стороны, женщины в Соединенных Штатах получают пособие, только если в доме нет мужчины. Уровень жизни детей в государственных воспитательных учреждениях зачастую выше, чем в распадающихся семьях. Матерей-одиночек можно заставить работать, но эта работа обходится государству дороже, чем выплата пособия. Чтобы работа была экономически обоснованна, им нужно предоставить оборудование, руководство, профессиональную поддержку. Заработная плата при этом должна быть такой, чтобы она покрывала ежедневный уход за детьми и транспортные расходы. Производительность труда женщин в настоящее время не оправдывает их заработок, который должен покрывать связанные с работой расходы, а платить столько, сколько нужно, чтобы сделать эту работу экономически оправданной, государство просто не хочет.

Исторически родитель-одиночка никогда и нигде не был нормой, но существование по законам патриархата с экономической точки зрения изжило себя. На семейные ценности ведется атака – не государственными программами, отваживающими от создания семьи (хотя есть и такие программы), не телевизионными и радиопередачами, принижающими ее значение (хотя есть и такие), но самой экономической системой. Она просто не дает семьям жить по старинке – с отцом, приносящим большую часть дохода, и матерью, берущей на себя большую часть домашних забот. Семья среднего класса с одним кормильцем исчезла.

Устройство семьи не определяется экономикой, но оно должно соответствовать экономическим реалиям. Устройство традиционной семьи им не отвечает. В результате семья – это институт, находящийся все время в движении и под давлением. Дело не в «закалке характера», а в жестком экономическом эгоизме или, точнее говоря, в нежелании подчинить личные интересы интересам семьи. Экономическая реальность заставляет обсуждать кардинальные вопросы, касающиеся ее организации. Изменения внутри капиталистической системы во все большей степени делают семью и рынок несовместимыми.