УЧЕБНИКИ 2 Экономика / История экономики / Толмачева Р.П. Экономическая история. 2003

мени, то мы не увидим особых различий. Они наблюдались лишь в странах с иными природно-климатическими условиями. С IX по XV—XVI вв. на Руси высевали: рожь (в северных районах), яровую и озимую пшеницу ближе к югу; повсеместно овес и ячмень, просо и чечевицу, горох, вику, бобы. В северных и северо-западных районах вплоть до конца XX в. высевали лен, коноплю (издавна из нее "давили" конопляное масло или использовали как волокно). Из огородных растений широко распространены были, особенно

вблизи городов: лук и чеснок,	капуста, огурцы, свекла,
мак и хмель. В домохозяйствах	смердов, закупов и т. д. еще

не занимались садоводством, однако в великокняжеских и боярских усадьбах выращивали яблони, груши, вишни.

Кроме сохи и рало (деревянный плуг) все чаще применяли железный плуг. Главным сдерживающим фактором для развития сельского хозяйства, особенно земледелия, была сравнительно небольшая в те времена территория государства. Территория Древней (Киевской) Руси составляла в XIII в. 1,1 млн кв. км, а численность населения — 4,5 млн человек. Вплоть до начала XVI в., т. е. до присоединения Поволжья и первых походов на Урал и в Зауралье, несовместимыми были понятия: "Россия" и "бескрайность просторов и многолюдность населения". При Великом князе Василии Васильевиче Темном (XV в.) подвластная ему территория Московской Руси была скромных размеров. Западная и южная границы отстояли от Москвы не более чем на 200 км, немного дальше находились северные рубежи, лишь к востоку и юго-востоку открывался простор для мирной колонизации земель.

Экономический потенциал дворов земледельцев определялся величиной крестьянского семейного надела и демографическим составом семьи.

80—100 лет — между 1450—1480 гг. и 1550-е гг. — считаются "золотым веком" российской пашни. Были проведены наиболее масштабные вырубки лесов (в том числе вок-

301

руг Москвы) и распашки земель. Соответственно выросли сборы зерновых и иных культур. В XV в. из нагайских степей стали пригонять на Русь тысячные табуны лошадей и первых высокопородных овец. Но по-прежнему мелким оставался крупный рогатый скот: коровы XV—XVI вв., по данным археологов, были мельче самой малорослой мещерской породы XIX в.!

Средний крестьянский надел в Новгородских землях

достигал от 7	до 17 десятин с трехпольным севооборотом, а
в светских и	церковных вотчинах и дворцовых владени-

ях — до 20 десятин. Это было почти вдвое больше средних размеров крестьянского двора XIX—XX вв. Такая картина объяснялась еще малой населенностью земли Русской. Кроме пахотной имелась в хозяйствах крестьян еще и приусадебная земля, в том числе огороды: капустники и репища. Неплохими были и сенокосные угодья, поскольку соотношение пашни и покосов достигало 5:1.

По Новгородчине есть сведения о составе семей: на один двор приходилось (в среднем) 1,3—1,6 женатых мужчин. Это свидетельствует о неразделенных семьях 3-возра- стного состава. Но все же чаще встречалась сравнительно небольшая семья в 5—9 человек, включая детей.

Местом проживания крестьян было: дворище —> починок —> слобода —» деревня —» сельцо -> село.

При выделении семьи из общины появлялось "двори-

ще" или "печище" (дом с печью). Если одна-две	семьи рас-
чищали лесную чащобу для устройства жилья	и занятий
"земледелием", появлялся "починок" (от слова	"почать",

т. е. начать). Но если земледельцы переходили в другое место, прежнее превращалось в "пустошь". Несколько семей, чаще до пяти, составляли "слободу" и имели в первые годы льготы (слободу) от поборов (налогов). Более крупные поселения — от восьми семей — назывались уже "деревней" (от слова "дерть" — разодрать до дерна, распахать землю для пашни). В дальнейшем деревни перерастали до

302

"сельца". Внизу этой своеобразной пирамиды находилось "село". Село как минимум начитывало несколько десятков дворов, чаще 30—40. Но были и очень большие села — около 150 дворов.

Характеристика поселений, история их образования помогают лучше понять, насколько широко было распространено на Руси земледелие, с какими трудностями приходилось сталкиваться при обработке пашни.

"Великая расчистка" лесов в XV—XVI вв. не только, расширила хозяйственный оборот земель и привела к подъему в целом сельского хозяйства, но и создала условия для количественного роста дворянских поместий; благоприятствовала появлению новых городов. И избыток сельхозпродуктов и развитие ремесла оживили торговлю, постепенно начали складываться условия для формирования внутреннего рынка, активизации товарно-денежных, рыночных отношений. Общий экономический подъем помог залечить раны, нанесенные Ордой.

История образования феодальных абсолютистских монархий в Европе показывает, что к централизации гили через политический сепаратизм и разъединение. Иначе не смогла бы сформироваться крупная земельная собственность. В борьбе за нее, за новые земли и личное обогащение удельных князей (на Руси), графов, баронов и т. д. (во Франции) повсеместно наблюдалась децентрализация. На Руси

процесс социально-политической раздробленности	начал-
ся с XII в., с завещания Владимира Мономаха,	который

впервые разделил Древнюю Русь на удельные княжества между своими сыновьями. Век этот был знаменательным и появлением второй столицы Руси — Владимира-на-Клязь- ме. Водораздел между Окой и Волгой начал заселяться русичами. И хотя Андрей Боголюбский официально объявил Владимир столицей Руси, Великий стол еще неоднократно перемещался из Киева во Владимир и обратно. Стихийная миграция русских людей на северо-восток помогла со-

303

хранить государственность после падения в 1240 г. Киева Северо-Восточная или Владимиро-Суздальская Русь продолжила историю будущей России. Сохранен был генофоно народа, самобытная культура, национальная идея. С подъемом Москвы, основанной тоже в XII в., страна стала называться Московская Русь.

Раздробленность — непременный признак феодализации страны, объективный процесс. Трагедия Руси состояла в том, что как раз в этот период, в 1230-е гг., на нее обрушилась Орда. И удельные князья не смогли объединиться, чтобы противостоять ордынцам.

Русь, не ассимилированная Ордой, сохранившая политическую структуру отдельных княжеств во главе с национальными предводителями — князьями, должна была рано или поздно создать централизованное государство (что и произошло в XVI в.). Тем более что линия династии Рюриковичей не была прервана ордынцами.

И, наконец, четвертым признаком феодализма является наличие вассалитета, иерархической лестницы соподчинения между земельными собственниками. Этот признак менее отчетливо, чем другие, проявился на Руси не только в домонгольский период, но и после. Ордынское иго и в этом негативно повлияло на социально-экономическую историю страны.

Лишь в XVIII в. предстает перед нами полная иерархическая лестница в лице дворян, графов, князей. Бароны в России появятся в более широком масштабе с присоединением в начале XIX в. Прибалтики. На несколько веков страна отстала в процессе феодализации от Западной Европы.

Позднейшее закрепощение крестьянства привело к тому, что Россия самой последней из стран Европы провела аг-

рарную реформу и стала на путь активного развития			ры-
ночной экономики.
Запоздалое становление	феодализма	изначально	вело
к усилению государственной	(княжеской,	царской) формы

304

собственности, что наложило отпечаток на все последующее экономическое и социально-политическое развитие страны. Не только Византия, передавшая вместе с христианством Руси идею примата светской власти над духовной, государственной собственности над частной, повлияла на последующее экономическое развитие страны.

Колонизация ордынцами "вызвала" потребность в "сильной" руке: Великого князя —» царя —> императора.

Говоря о замедлении процесса феодализации в России,- нужно иметь в виду такой важнейший фактор, как более позднее, на 300—400 лет по сравнению с Западной Европой, появление на мировой арене Российской цивилизации и русского этноса. Земли Восточной Европы находились на периферии Древней Римской, затем Западной Римской империи. И греческая мирная колонизация включала лишь Крымский полуостров. На земли будущей Руси не распространялось ее влияние, не проявились традиции античной цивилизации, в том числе в градостроительстве, раннем принятии христианства. С принятием православного христианства из Византии на Руси утверждаются идеи сильной в экономическом и политическом значении государственной власти.

Таким образом, иго Орды не явилось первопричиной отставания в экономике Руси. Но оно стало многолетним сдерживающим фактором ее продвижения на пути феодализации общества, активизации товарно-денежных отношений, тенденций развития рыночной экономики. Именно в конце XIII—XIV — начале XV в. в Западной Европе происходит "коммутация" ренты, которая означала не только переход к оброку, но и начало процесса личного освобождения крестьян. А в России крепостничество окончательно утвердится лишь в XVII—XVIII вв.

Но при этом положительным стал тот факт, что Россия не стала аграрным придатком Западной Европы.

305

8.3. Положение в сельском хозяйстве России 1800—1860 гг. Попытки реформирования деревни

Сельское хозяйство оставалось в первой половине XIX в. основной отраслью экономики России. Судя по данным переписи населения Российской империи, в 1897 г. даже две трети домохозяев кормили себя и семью благодаря занятиям в аграрном и лесном секторах хозяйства страны, а также промысловой охотой. В промышленности и строительстве трудилось около 6% работающего населения.

Разнообразие занятий определялось не только плодородием почвы, но и природно-климатическими условиями, рельефом местности, историческим опытом и традициями. В начале XIX в. Россия была огромной континентальной страной, включавшей большую часть Восточной Европы, Северной Азии, часть Северной Америки (Аляску) и Закавказье. Территория ее в середине XIX в. составляла 18 млн кв. км. Население страны после наполеоновских войн составило 45 млн человек, а в 1850 г. — 69 млн.

Многонациональный характер империи, в отличие от периода X — середины XVI в., сдерживал общее развитие экономики, так как народы страны находились на различных ступенях общественного развития. Метрополией считалась ее центральная часть, где преобладало российское население, а также Украина и Белоруссия. К центру тяготела Сибирь и северокавказский регион, где проживало много выходцев из России. Окраины не только "питали" рыночную экономику империи разнообразными ресурсами, но и способствовали ее прогрессу, ведь некоторые из недавно присоединенных, особенно Польша, Финляндия, Прибалтика, имели развитые регионы с признаками рыночной экономики. Первые из них, входя ранее в состав западно- и североевропейских стран, уже освободились от крепостничества. В начале XIX столетия этот процесс начался и в Прибалтике по инициативе Александра I.

306

После трех разделов Польши (1772, 1792, 1795 гг.) между Австрией, Пруссией и Россией к России отошли восточная и западная Белоруссия, Западная Волынь, Литва и Курляндия. В итоге украинские и белорусские земли вновь объединились, как когда-то в средневековой Киевской (Древней) Руси, и вместе с русскими составили ядро российского суперэтноса.

Во время непродолжительной русско-шведской войны 1808—1809 гг. русские войска вошли в Финляндию без единого выстрела. Российское правительство пошло на это из опасений, что территория Финляндии, входившая в состав Швеции, будет использована Наполеоном в качестве плацдарма для нападения на Россию. Великое княжество Финляндское в составе России имело внутреннюю автономию, свою таможню, управлялось по собственным законам. Доходы княжества использовались на внутренние нужды, а не вливались в российскую казну.

В начале XIX в. европейская часть страны была разделена на 47 губерний и 5 областей, а к середине века вся территория — на 69 губерний и областей. Каждая из них состояла из 10—12 уездов, в Белоруссии и Украине они назывались поветами. Три литовско-белорусских и столько же областей Правобережной Украины объединялись в ге- нерал-губернаторства с центрами в Вильнюсе и Киеве. Тифлис был центром Кавказского наместничества.

Крупнейшими, в разной степени экономически развитыми районам были Центральный Промышленный, Центральный Черноземный, Северо-Западный, Прибалтийский, Урал и Предуралье, а также регионы Северный, Литовский, Белорусский, Правобережный и Левобережный (Украина), Южно-Степной, Степное Предкавказье, Среднее и Нижнее Поволжье, Сибирь, Дальний Восток, Закавказье. Автономными образованиями в рамках империи оставались Финляндия и Польша. Хозяйственная специализация районов России содействовала развитию товарно-денежных, рыночных отношений.

307

Формирование крупных хозяйственных регионов явилось итогом развития производительных сил на территории России, специализации сельскохозяйственного и промышленного производства и основой для прогресса рыночных отношений. Одновременно можно выявить и недостатки экономического развития страны к середине XIX в. Во многих регионах почти не просматривалось прогресса в становлении рыночных отношений; основой земледелия, как и в прошлые века, оставалось трехполье: яровые-озимые- пар; не применялись широко удобрения, передовые приемы агротехники и агрономии, поэтому урожаи оставались невысокими. Основной прирост продукции проходил не на базе интенсификации производства, а с использованием, как и в предыдущие 1000 лет, экстенсивного пути развития.

С 1802 по 1860 г. посевная площадь в стране увеличилась с 38 до 58 млн дес, т. е. на 50%, а валовые сборы зерна со 155 до 220 млн четвертей (четверть — 9 пуд.). На первом месте среди зерновых находились "серые" хлеба: рожь, овес, ячмень. Пшеницу выращивали в черноземных губерниях, южных степях и в Среднем Поволжье. Животноводство товарным было лишь в степях Великороссии, Прибалтике и ряде губерний Центрального и Северного регионов: Тверской, Ярославской и Вологодской. Недаром Ярославщина еще в средние века славилась кожевенным производством, здесь были давними традиции товарного животноводства.

Накануне 1861 г. товарный хлеб в Европейской части России составлял 18% среднегодового сбора, или 342 млн пуд. Но не нужно полагать, что весь товарный хлеб шел на экспорт: вывозили 70 млн пуд., столько же шло на винокурение (получался экономически чистый продукт); 110 млн пуд. потреблялось городским населением империи; 18 млн направляли на нужды армии, 72 млн пуд. закупало население промышленных губерний в городе.

308

За половину XIX века в пять раз выросло производство технических культур (льноволокна) во Владимирской, Костромской и Ярославской губерниях, это послужило основой для образования мануфактурного, затем фабричного текстильного производства. Коноплю и пеньку производили в Нижегородской и Калужской губерниях, соответственно и продавали конопляное масло и пеньку.

Огородники Московской, Ярославской губерний тоже трудились на рынок.

Ревизия (перепись) 1836 г. свидетельствовала: что в России насчитывалось 127,1 тыс. помещиков, вместе с семьями они составляли 1% населения. Помещиками, имевшими в среднем по 1350 крестьян, было лишь 3%: Шереметьевы, Юсуповы, Гагарины, Голицыны, Воронцовы и др. Мелкопоместные владельцы (70% от общего числа) разорялись, и к 1858 г. их численность уменьшилась на 7,5%. Однако к этому году дворянское землевладение не сократилось, а возросло на 3% за счет пожалований сановникам царского двора земель в Приуралье и Поволжье.

Крестьянство было самым многочисленным сословием в империи, из них 30 млн человек, т. е. 50%, к 1860 г. были государственными крестьянами, проживавшими преимущественно в Сибири и на севере России, частично в центральных губерниях. К ним относились и народы Поволжья: мордва, чуваши, мари, татары. По сравнению с помещичьими крестьянами государственные находились в привилегированном положении: имели больше земли, платили налоги государству и не зависели экономически и юридически от помещиков.

В первой половине XIX столетия нарастают процессы

разложения феодально-крепостнической системы. Происходило это под влиянием ряда факторов.

Развитие товарно-денежных отношений во все времена в разных странах подрывало натуральный характер производства. В России стремление помещиков производить

309

товарный хлеб привело к росту барской запашки, соответственно крестьянские наделы сократились.

Сами помещики начали "откреплять" крестьян от земельных наделов и направлять в промысловую деятельность, это привело к тесной связи с рынком.

Значительную часть крестьян, находившихся вне работы на барской запашке, переводили на оброк.

Оброчные крестьяне имели право трудиться на мелких и более крупных промышленных предприятиях, на вспомогательных работах, заработанные деньги отдавали помещику в виде оброка, часть оставляли себе. Таким образом, росла армия наемных работников, хотя бы временных, но это временное состояние длилось годами.

Зажиточные крестьяне из числа промысловиков и оброчников выкупали себе волю, переходя нередко в число предпринимателей.

Наблюдались положительные сдвиги в агротехнике, это увеличивало товарность сельского хозяйства и укрепляло рыночные связи.

Трудно объяснимым явлением экономического развития России этого времени явился рост барщины в земледельческих губерниях. Дворянская Россия не пошла по пути английских "новых" дворян — джентри. Стремясь продавать хлеб за границу, помещики решали проблему за счет посессионных крестьян, а позже — путем расширения барщины, т. е. отработочной ренты на господских угодьях. Применение труда арендаторов крепостниками исключалось. С середины XVIII в. до середины XIX в. в России удельный вес барщинных крестьян вырос с 56 до 71%, а труд их был менее производительным.

Таким образом, кризис сельского хозяйства предреформенной России был по преимуществу кризисом барщинной системы.

Одновременно уменьшалась и доходность оброчного хозяйства помещичьих имений. В условиях начавшегося

310