2.4 Влияние иных социальных жаргонов на молодежный сленг Элементы воровского арго в молодежном сленге

Сленг – слой лексики, характерной для разговорной речи лиц определенного возраста. Выше мы приводили цитату Копыленко о том, что сленгом пользуются от 14–25 лет. Наше же исследование свидетельствует о том, что носителями молодежного сленга сейчас являются лица от 6–7 (со времени начала учебы в школе) до 35 лет (возрастная граница представителей неформального объединения хиппи), то есть учащиеся, рабочая молодежь, молодая интеллигенция, солдаты и матросы срочной службы, а также неформальные молодежные группировки (панки, хиппи, металлисты, реперы, рейверы, кислые и др.). Конечно, мы учитываем, что в речи самых юных носителей количество жаргонизмов незначительно, но с каждым годом обучения в школе их объем увеличивается, и уже к 7-му классу подростки осваивают школьный жаргон, перенимая его от старшеклассников.

По своей социальной направленности слег делится на социально-возрастной (язык школьников, студентов) и корпоративный или групповой (язык неформальных молодежных групп).

Для социально-возрастного сленга характерно доминирование слов, обозначающих понятия, связанные с учебой. Групповой сленг выступает как подъязык, которому свойственны понятия, связанные с жизнью и бытом их носителей. Лексика, обозначающая эти понятия, явно доминирует в данном виде сленга. Этим групповой сленг близок к арго. Приблизительно к 14–15 годам носители социально-возрастного сленга овладевают лексикой, характерной для того общества, которому отдаются симпатии в проведении свободного времени.

Таким образом они становятся своеобразным сленговым диглоссами (двуязычниками). Позже групповой сленг почти полностью вытесняется социально-возрастной.

Характеризуя групповой сленг, следует отметить, что он весьма вариативен, почти не связан с направленностью деятельности того или иного формирования.

Так, например, язык фарцовщиков изобилует иностранными заимствованиями, связанными с торговлей; язык неформальных объединений, имеющих целью уход от обыденных проблем (язык хиппи), так же насыщен англицизмами, однако наименование некоторых явлений (отношение к милиции, название наркотиков и всего, что связано с их употребление), у хиппи явно арготического происхождения; язык неформальных групп антиобщественной направленности, отличающихся особой агрессивностью, базируется на арго, а количественное состояние арготизмов и заимствований из других корпоративных или иностранных языков в лексиконе той или иной группировки такого типа находится в прямой зависимости от соответствия норм поведения, принятом в этом сообществе, нормами поведения уголовной среды. Чем насыщеннее речь представителя группировки арготизмами, тем отмечается большее влияние уголовной идеологии на ту молодежную группировку, представителем которой является этот человек.

Ряд арготизмов молодые люди воспринимают как «свой» слона, не подозревая, что они пришли из блатного языка (например, власть «милиционер», гасиловка «драка», нычка «тайник», торчать «наслаждаться»). Некоторые арготизмы воспринимаются молодежью как слова английского происхождения. Например, слово мент «милиционер», по мнению молодых людей, образовано от английского mend «исправлять, чинить», или от mental «умственный», клевый – от английского clever «умный» и т.д. Можно отметить и такое явление, как устойчивое сочетание арготизмов с англицизмами, например, вери клево «очень хорошо» (англ. very «очень»), лонговый кол «длинный рубль» (англ. long «длинный»).

Иногда сочетание арготизмов с англицизмами выглядит достаточно «колоритно». Особенно это характерно для жаргона хиппи, которые в основном, и состоит из англицизмов и арготизмов. Например, «Фазер этого торчка так гасил, что тот чуть коньки не отбросил. Хорошо, что герллуха ринганула в полис, оттуда мелодия прикатила и повинтила обоих». (В переводе «Отец так бил этого наркомана, что тот чуть не умер. Хорошо, что его девушка позвонила в милицию, оттуда приехала милицейская машина, и обоих арестовали»).

Основная трудность выделения жаргонной лексики, восходящей к единицам воровского арго состоит в отсутствии четкого определения, какие именно явления жаргонного порядка могут в настоящий момент соответствовать понятию «уголовный жаргон». Основным экстралингвистическим фактором выделения уголовного жаргона (арго) в отдельны тип социального диалекта является антисоциальная деятельность носителей данного жаргона. Степень же противозаконности тех или иных деяний граждан определяется в соотношении с действующим Уголовным Кодеком и прочими нормативными документами. Таким образом, отнесенность тех или иных корпоративных жаргонов (например, жаргона проституток, жаргона наркоманов и т.д.) к разновидностям (составным частям) уголовного арго в прямой зависимости от состояния законодательного положения государства на момент квалификации жаргонных явлений.

Так, например, единицы, еще недавно входившие в уголовное арго в составе жаргона фарцовщиков, валютчиков и прочих представителей «теневой» экономики (например, навар – «прибыль, полученная в результате перепродажи товара», своя цена – «первоначальная цена товара», втереть – «с выгодой для себя продать неходовой или недоброкачественный товар», деляга – «представитель «теневой» экономики», бакс – «доллар США», гранд – «тысяча долларов» и т.д. (в настоящее время не могут считаться относящимися к уголовному арго, поскольку в соответствии с действующим законодательством перепродажа товаров с целью получения прибыли, покупка и продажа иностранной валюты физическими лицами и т.п. не содержит в себе состава преступления). Указанные жаргонизмы в данный момент определяются в качестве единиц жаргонов мелких предпринимателей, коммерсантов, «челноков» и т.д., которые (жаргоны) по своим особенностям сближаются скорее с профессиональными жаргонными подсистемами. Не определенным в данном аспекте представляется и статус жаргона наркоманов в связи с тем, что изготовление, хранение, транспортировка, распространение и т.д. наркотических средств частными лицами квалифицируется как преступление, в то время как собственно употребление наркотиков таковым уже не считается.

Учитывая сказанное выше и исходя из соображений удобства описания жаргонного материала и характеристики жаргонных процессов, мы считаем целесообразным осуществлять дифференцированный подход в рассмотрении различных жаргонных группировок внутри воровского арго, а также выделять в молодежном сленге специфические лексические группы, демонстрирующие различную степень близости к уголовному арго.

С лингвистической точки зрения современное воровское арго демонстрирует свою неоднородность – прежде всего, в аспекте времени возникновения различных групп единиц. С одной стороны, в арго отчетливо выделяется достаточно древний лексический пласт. Но устойчивость употребления единиц которого мало повлияли социально-экономические изменения, произошедшие за последнее столетие (эту часть уголовного жаргона можно условно назвать «старое арго»). С другой стороны, нельзя не заметить появления в уголовном жаргоне более динамичных лексических групп, возникающих (и, соответственно исчезающих) вследствие отражения в арго различных социальных процессов, затрагивающих и сферу преступного мира (сравн., например, появление в 30–50-е годы прошлого века таких уголовных арготизмов, как полит – «политические заключенные», пересидчик – «политзаключенный, который, отбыв срок наказания, остался в исправительно-трудовом лагере до особого распоряжения» и т.д.). В настоящее время новообразования в арго связаны с качественными изменениями в структуре преступного мира, появление новых видов преступлений (организованная преступность, экономические преступления, рэкет, заказные убийства и т.д.).

В современном молодежном сленге к единицам «старого арго» восходит примерно двести жаргонизмов (в это число входят морфонологические варианты отдельных жаргонизмов, а также производные жаргонизмов), которые можно распределять по следующим группам.

Около 20% всех арготизмов, функционирующих в современном молодежном сленге, составляет лексемы, известные уже в конце 19 – начале 20 вв., например, хавать «есть, питаться», халдей «лакей» и т.д. В современном молодежном сленге встречаются слова с корнем стрем – : стрем «страх», стремно – «опасно, необычно, непонятно, страшно, хорошо, чудесно, пикантно»; стремный «страшный, некрасивый, ужасный», стремать «пугать». В дореволюционном арго: стрема «опасность», «сигнал опасности» (см.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. – Киев 1912), стоять на стреме – «быть на страже во время совершения преступлений и при грозящей опасности подавать сигнал своим товарищам» (см.: Фабричный П. Язык каторги) (Каторга и ссылка. – Иркутск 1923, №6). В современном арго кроме указанных известны и другие лексемы: стремить «то же, что и стоять на стреме; запугивать, угрожать», стремяник «конвой».

Свыше 100 арготизмов перешло в молодежный сленг без изменения своего лексического значения, например, смыться – «скрыться, убежать», слямзить – «украсть», мент – «милиционер», стучать – «сообщать, доносить» и т.д. Попадая в общемолодежный жаргон, арготизмы могут изменять рамки лексического значения (сужать или расширять из, см., например, помойка «плохой человек» (в арго – «дешевое красное вино, чай). Дешевка «ненадежный, мелочный человек, ничтожество» (в арго – «грязная, опустившаяся проститутка», «ненадежный человек»). Некоторые арготизмы этой группы, будучи многозначными или широкозначными в уголовном арго, перейдя в молодежный сленг стали однозначными или сузили свое значение, например: ксива – «любой документ» (отсутствие значения «письмо, записка»), шнифты – «глаза» (отсутствует значение «окна, стекла»), упираться рогом – «проявлять упрямство» (отсутствует значение «упорно работать») и т.д. Отсутствие значительных семантических изменений при заимствовании данных единиц молодежным сленгом можно объяснить тем, что понятие, выражаемое данными арготизмами, являются общезначимыми, актуальными не только для представителей уголовного мира.

Чуть более 40 арготизмов перейдя в молодежный сленг, значительно изменили свою семантику. В данном случае речь идет уже не о сужении расширении значения или утрате некоторых значений многозначными словами, а о существенном переосмыслении семантики слова на основе актуализации «общезначимых» сем и вытеснении «уголовных», например: обштопать – «обмануть» (ср. угол. «обштопать» – ограбить), гопник – «примитивный, интеллектуально неразвитый и крайне агрессивный человек» (ср. угол. гопник – «личный грабитель»), беспредел – «веселое время провождение, нестесненное условностями, формальной атмосферой» (ср. угол. беспредел – 1) нарушение воровских законов, воровского «кодекса чести», 2) преступная группировка, несоблюдающая воровских законов, стоящая особняком в преступно мире, (лох – «человек, недостойный уважения, доверия», ср. угол. лох – «жертва преступления, тот, кого намечено обмануть, ограбить или убить») и т.д.

Отдельную группу (свыше 30 единиц) составляют арготизмы совместившие в себе особенности рассмотренных выше единиц, сохранив лексическое значение, присущее им в арго, они (на его основании развили новые значения, несвойственные данным единицам в составе уголовного арго, например: атас – 1) сигнал опасности, 2) нечто неординарное, потрясающее, необычное и т.п. (ср. угол. атас – сигнал опасности), канать – 1) идти, передвигаться, перемещаться, 2) удовлетворять предъявленным требованиям, подходить, соответствовать, 3) стремиться быть похожим на кого-либо, подражать кому-либо, (ср. угол. канать – «идти»), ништяк – 1) нечто хорошее, отличное, замечательное, 2) предмет, бывший в употреблении, но использованный не до конца (ср. угол. ништяк – нечто отличное, замечательное), шмара – 1) проститутка, 2) некрасивая девушка, женщина (ср. угол. шмара – «проститутка») и т.д.

Характерно, что переход в молодежный жаргон определенных арготических единиц происходит избирательно и в некоторых случаях не распространяется на однокоренные с ними (производные или производящие) лексемы, если они имеют ярко выраженный уголовный оттенок. Например, арготизм слямзить «украсть» вошел (в том же значении) в состав молодежного жаргона, а производящая лексема лямза «мелкий воришка» – нет, арготизм мочить «убивать» был ассимилирован молодежным жаргоном (в значении «бить, ударять»), но однокоренные единицы типа мокруха, мокрое дело «убийство», мокрая статья (статья Уголовного Кодекса, квалифицирующая убийство), мокрушник «убийца» и т.п. остались за пределами молодежного жаргона. И наоборот – попав в молодежный жаргон, арготизмы становятся основной для жаргонных единиц, напрямую не связанных с уголовной сферой, например: мочить – «бить, ударять» (от угол. мочить – «убивать») мочиться «драться», мочиловка «драка», ксива – «любой документ» (от угол. ксива – «документ, записка, письмо») ксивник «плоский мешочек для паспорта, носимый на шее»: ништяк – 1) нечто замечательное, отличное, 2) нечто неиспользованное до конца (от угол. ништяк – «нечто хорошее, отличное») заништячить «использовать, употребить что-либо до конца» и т.д.

В общемолодежный жаргон перешли арготизмы, обозначающие: органы правопорядка (власть «милиционер») ср. арг. власть на боку, (свисток «милиционер», синеглазка «милицейский автомобиль»), молодых людей (девушек) чувырло, «некрасивая девушка») (ср. арг. братское чувырло «отвратительная физиономия»), мочалка «девушка легкого поведения», тетка «доступная девушка» (ср. арг. тетка «воровка – проститутка»), вино (выпивку), сигареты и т.д. (бухало, бухло, бухалово «алкогольный напиток, выпивка», долбан, хабарик, чиныш, чинарик «окурок», примак, сигареты «Прима»), деньги (рваный «один рубль») филки, лавэ «деньги», связанные со смертью, скандалом, дракой, обманом, трусостью (скопытиться «упасть, умереть», гасить, метелить «бить», парафинить «обманывать», (ср. арг. «позорить, клеветать, обманывать»), сигналы опасности (атас, шуба, шухер).

Группу из более чем 20 единиц образуют арготизмы, восходящие к арготическим лексемам, не прошедшим в молодежный сленг (то есть в жаргоне имеются лишь производные единицы, производящая же основа так и осталась в арго), например: бузовой – «производящий сильное впечатление, неординарный» (от угол. «буза» – 1) шум, скандал, неразбериха, 2) неприятная история, случаи, ситуация, 3) ерунда, чепуха и т.п. На шару «получить что-либо» – 1) бесплатно, 2) легко, без труда (от угол. на шарап, на шарапа «получить что-либо бесплатно или без труда, за счет наглых, бесцеремонных действий»), надыбать, надыбить – 1) найти 2) достать приобрести (от угол. дыбать – «идти»; развитие второго значения произошло, возможно, под влиянием литературного слова «добыть» (по созвучию), вольтануться – «сойти с ума», вольтанутый – «сумасшедший, ненормальный» (от угол. валет – «дурак») и т.д.

Основную группу арготизмов в общем молодежном сленге составляют лексемы общеуголовного арго, хотя есть и арготизмы из тюремного арго: свалить, сорваться «убежать» (в арго – убежать из ИТУ) и слова из арго воров – карманников: нычка «тайник» (в арго – «место хранения денег на одежде»), срубить «заработать, достать денег» (в арго – «вытащить из кармана, сорвать часы с кольца цепочки»).

Таковы основные особенности сленгизмов, образованных на базе старинного арго.

Группу новообразований в уголовном арго (22 единицы) составляют арготизмы, появившиеся в последние годы и отражающие появление новых разновидностей преступлений и преступников (например: киллер – «наемный убийца», бомбить – «обувать», товарить – «заниматься рекетом, отнимать деньги или ценные вещи», крыша – «защита и покровительство со стороны преступной группировки, навязываемые в форме вымогательства» и пр.).

В последние два десятилетия в общемолодежный жаргон переходят арго связанные с ПОНЯТИЯМИ воровской чести, ср., например, «модное» слово – РАЗБОРКА. Из молодежного сленга оно «перекочевало» уже в публицистический стиль со значением «выяснение отношений между политическими группировками в арго первоначально-групповое обсуждение профессионального преступника», позднее «выяснение отношений между враждующими преступными группировками»). Качественное отличие данной лексики от единиц «старого арго» (особенно тех арготизмов, что составляют ядро уголовного арго, и, по всей видимости, никогда не выйдут за пределы арго, не перейдут в другие жаргоны) состоит в чрезвычайно широком и неоднородном составе ее носителей: указанные единицы понимаются и употребляются не только представителями современного преступного мира, но и их потенциальными жертвами: коммерсантами разного уровня, а также рядовыми гражданами, не имеющими прямого отношения к уголовному миру, ни к коммерческой сфере. В речевом обиходе последних лексемы данной группы иногда получают переносное, более приближенное к повседневному быту толкование, например: кинуть – «нечестно, несправедливо обойтись с кем-либо на бытовом уровне» (к примеру, не вернуть деньги, взятые в долг, или подвести, нарушить обещание и т.п.; от угол. кинуть – «совершить мошенничество с целью завладения чужим имуществом», понизить – «обмануть при расчете за покупку, недодать сдачу» и т.п. (от угол. понизить – «лишить крупной суммы денег») и т.д. Несмотря на очевидно криминальный характер обозначаемых предметов и явлений, арготизмы, входящие в рассматриваемую группу, обнаруживают явную тенденцию к переходу в разряд межжаргонной (или даже сленговой) лексики. В отдельных случаях наблюдается и обратное явление – использование общемолодежных жаргонизмов ил сленговых единиц в функции новообразований арготического порядка, например, жаргонизмы бортануть «избавиться, отвязаться от кого-либо, отвергнуть что-либо», прокатить «несправедливо обойтись с кем-либо» постепенно приобрели еще одно значение – «нечестным путем (за счет мошенничества или вымогательства) завладеть чужими деньгами или имуществом», став в данном значении синонимами таких арготических новообразований, как кинуть, понизить и т.п. и начав употреблять наравне с ними.

Как уже говорилось выше, часть единиц уголовного жаргона (как «старого арго», так и новообразований) перестали квалифицироваться в качестве таковой и вошла в состав жаргонной лексики коммерсантов, например: (быть) в минусе – «терпеть финансовые неудачи, попасть в ситуацию, когда расходы превышают доходы», навар – «прибыль, полученная в результате перепродажи товара», сдать, толкнуть, скинуть – «продать», подняться – «существенно улучшить свое положение, прежде всего – в финансовом смысле» и пр. (всего 14 единиц). К этой же группе можно отнести единицы, ранее входившие в жаргон спекулянтов иностранной валютой: бакс – «доллар США», марковка – «марка ФРГ», гранд – «тысяча долларов США» и пр. (всего 11 ед.). Часть единиц данной группы уже успела устареть и в настоящий момент практически не используется, например: фарцевать – «заниматься мелкой спекуляцией», утюжить – «скупать вещи в иностранных туристов для последующей перепродажи» и т.д. (всего 8 единиц). Обращает на себя внимание тот факт, что в речи носителей коммерческого жаргона достаточно частотными (по вполне понятным причинам) оказываются жаргонизмы – наименования денег, финансовых отношений и операций и т.п. (например: башли, капуста – «деньги», башлять, мазать – «платить», слупить – «стребовать лишнего, взять сверх ожидаемого» и т.д.). Данные единицы, по всей видимости, можно рассматривать как ближнюю периферию коммерческого жаргона.

В ряду данных групп жаргонной лексики можно рассматривать и жаргон проституток, который почти полностью состоит из фрагментов уголовного жаргона (как «старого арго», так и новообразований), коммерческого жаргона, а также межжаргонной лексики сленга. Собственное «производственное ядро» (пользуясь термином Л.М. Скворцова (Скворцов 1964)) данного жаргона, по нашим невелико (не более 10 единиц) и состоит оно лишь из наименований разных «категорий» проституток и сутенеров (например: путана – «валютная проститутка», дальнобойщица, перекладная – «проститутка, клиентами которой являются водители грузовиков дальнего следования», плечевая – «дешевая, рядовая проститутка», шмаровоз – «сутенер, сопровождающий проституток на автомобиле» и т.д.).

Отдельного рассмотрения требует также небольшая (около 10 единиц) группа жаргонных единиц, номинирующих реалии, близкие к криминальной сфере (например, арест, задержание милицией, некоторые виды оружия и т.д.), но выработанных не уголовным арго, а молодежным жаргоном (поскольку носителям молодежного жаргона так или иначе приходится сталкиваться с подобными явлениями). Сюда можно отнести жаргонизмы типа аквариум – «помещение для задержанных в милиции», обезьянник-то же самое, бобик, табакерка, мелодия – «автомобиль патрульной группы милиции», упаковка – «милицейский автомобиль, имеющий отделение для задержанных», винтить – «арестовывать, задерживать» и прочее. Некоторые из жаргонизмов данной группы имеют синонимы в воровском арго, которые, однако, большинством носителей молодежного жаргона не употребляются (или просто им не понятны), в то время как соответствующие единицы молодежного жаргона регулярно реализуются в их (носителей) речи, например: плетка – «пистолет» (ср. угол. пушка – «пистолет»), опаска – «опасная бритва» (ср. угол. мойка – «бритва»), винтить – «арестовывать» (ср. угол. вязать – «арестовывать», ср. также угол. винтить – «совершать побег»), винт – «арест» (ср. угол. винт – «побег»: дать винта, нарезать винта – «совершить побег») и т.д.

Большое распространение в молодежной среде имеют арготизмы – оценки. Это связано с тем, что слова – оценки, в большей степени, чем любые другие семантические группы молодежного сленга, подвержены речевой моде, ср.: мирово, железно, железобетонно, классно, клево, круто, потрясно, прикольно и т.д. ср. также законно (связано со словосочетанием «вор в законе») и современные – атасно, стремно.

Отличительной чертой жаргонных слов является высокая степень экспрессивности многих из них, особенно в выражении эмоциональных оттенков. Так, слова классный, крутизна обозначают предельную степень положительной оценки, восхищение с оттенком удивления, а чмошник, чмошный, голимый, лох – это крайняя степень неодобрения, пренебрежения. Глаголы врубаться, балдеть, башлять «платить», напрягать, наезжать обозначают шутливо ироническое отношение к тому, кто производит действие. А прилагательные крутой, конкретный при некоторой размытости, неопределенности лексического значения обладают способностью выражать целую гамму эмоциональных нюансов: от восторга до полного неодобрения.

Определенная часть жаргонизмов, квалифицируемых некоторыми исследователями (например: Грачев, 1992) в качестве единиц уголовного арго (это лексемы типа базарить – «говорить», мотор – «автомобиль», пузырь – «бутылка спиртного», рубильник – «нос» и т.д.), на наш взгляд, не являются лексикой собственно уголовного арго. Это, скорее, межжаргонные или сленговые единицы, употребляемые в равной степени как преступными элементами, так и законопослушными носителями различных жаргонов.

Влияние лексики наркоманов на молодежный сленг

Некоторые особенности лексики и фразеологии жаргона наркоманов

Внимательное изучение лингвистической реальности нашего города (Мариуполя), а также привлечение словников, составленных специалистами из разных регионов России позволяет отметить следующие особенности жаргона наркоманов.

Носителями жаргона являются люди, распространяющие или употребляющие наркотики. В современном мире к наркотикам приобщаются не только низы общества, но и молодые люди из обеспеченных семей, студенчество. С этим связано широкое распространение жаргона и активное проникновение его единиц в сленг, разговорную речь и, как следствие, в средства массовой информации.

ОГРАНИЧЕННОСТЬ ТЕМ, ОХВАТЫВАЕМЫХ ЖАРГОНОМ:

Жаргон дает названия различным предметам (машина, баян – «шприц»), препаратам (иней – «кокаин», винт – «первинтин», джеф – «эфидрин»); действиям по поиску (мутить – «добывать, приобретать»), изготовлению (варить – «приготовлять винт», забивать косяк – «запихивать внутрь папиросы наркосодержащее курево») и употреблению средств (вмазаться, впариться, двинуться – «употребить внутривенно», пыхануть – «употребить путем вдыхания паров токсических веществ», дунуть – «выкурить папиросу с марихуаной»). Он также описывает ощущения, которые связаны с приемом наркотиков (отъезжать, плющить, переть, колбасить), и действия, которые совершают одурманенные люди (грузить – «много говорить, навязываясь к слушателю», пробить на измену – «испытывать чувство страха без особо причины», пробить на хавчик – «испытывать неутолимый голод после выкуривания марихуаны»). Для описания прочих ситуаций и явлений наркоманы используют сленг, разговорные или общелитературные единицы.

СУЩЕСТВОВАНИЕ ОБИЛЬНОЙ СИНОНИМИИ В ОБЛАСТИ КОНКРЕТНОГО НАРКОТИЧЕСКОГО ПРЕПАРАТА:

А. Ломтев приводит различные наименования таблетки «Экстази»: Адам, Бэтман, Буйволы, ВИП, Витамин Е, Горби, Дельфин, Динозавр, Ева, Желтая, Индеец, Луна, Любовник, Любовь, Мерседес, Олимпийская, Пеликан, Плэйбой, Птичка, Розовая, Свинья, Сердечко, Серп и молот, Скорпион, Слон, Смайлик, Снежок, Солнышко, Супермен, Фидо. Не меньше названий существует и у других популярных наркотиков, а также у их разновидностей.

НАЛИЧИЕ КАК ОБЛАСТНЫХ, МЕСТНЫХ, ТАК И ВСЕРОССИЙСКИХ И ВСЕУКРАИНСКИХ (русскоязычных) ЖАРГОНИЗМОВ, ПОНЯТНЫХ ЛИЦАМ, СВЯЗАННЫМ С НАРКОТИКАМИ

Например: слово бабочка – «игла с пластиковым лепестком у основания» (внутривенный катетер) – встречается практически во всех словниках. А слово галики – «галюцинации» (источник – словник А. Ломтева) – в Мариуполе практически не употребляется. Здесь пользуются словами: галюны, глюки, Гера и Герыч – известные всем наименования героина, а слова герондос, горилка в этом значении пользуется лишь малая часть лиц, употребляющих наркотики.

Образование единиц жаргона наркоманов происходит путями, свойственными и другим современным жаргонам. Это заимствование из иностранного языка драгс – (англ.) «наркотики», хеш – (англ.) «анаша»), использование единиц других жаргонов в новом значении (амнуха – «ампула» (на жаргоне заключенных – «амнистия», винт – «первинтин» (на жаргоне преступников 19 века, а потом и 20 века, а также на языке хиппи – облава), метафоризация (витамины – «психостимуляторы» (временно приводят в состояние активизации жизненных сил), универбизация (инсулинка – «инсулиновый шприц»), усечение (депра – «депрессия»), антономазия (федос – «эфедрин»), каламбур (кокс, кокос – «кокаин»), создание уникальных слов, возможно конспиративных (алберка – «шприц») и т.д.

Использование жаргонизмов в речи на наш взгляд имеет несколько функций.

Первая функция – номинативная. Многие составители словников с трудом давали толкование словам, обозначающим различные ощущения. Исследователям приходилось либо жертвовать точностью во имя краткости, либо приводить очень длинные пояснения. Это говорит о том, что в общелитературном языке нет слов, которые являлись бы адекватными синонимами каждому жаргонизму. Соответственно некоторые жаргонизмы заполняют естественные пустоты в кодифицированном языке. Некоторые номинации изобретаются для того, чтобы избежать употребления в речи общеизвестного слова или языкового штампа, которое несет в себе готовое оценочное значение, отвергаемое группой (или наоборот, нежелательно нейтрально). Ср. «Вовлечь в потребление наркотиков» и «подсадить на иглу», «распространитель», «продавец» и «барыга».

Вторая функция – герметизация словесного общения. Говорящий преследует две основные цели: скрыть смысл разговора от посторонних и узнать, причастен ли собеседник к миру употребляющих наркотики. В первом случае восполняется потребность в конспирировании противозаконных деяний, во втором – выполняются законы групповой психологии типа «свой – чужой».

Третья функция – языковая экономия, которая проявляется и в других жаргонах: инсулинка – «инсулиновый шприц», канабка – (от лат. кабис) – «конопля».

Элемент языковой игры не играет большой роли в жаргоне наркоманов.

Учитывая вышеизложенные особенности, мы формулирует наше определение этого языкового явления. Под «жаргоном наркоманов» мы подразумеваем совокупность лексических и фразеологических единиц, которые используют в своей речи люди, употребляющие и распространяющие наркотики, для наименования предметов, описания ситуаций и ощущения связанных с поиском, изготовлением и употреблением одурманивающих препаратов.

Трансформация лексики наркоманов в молодежной культуре

Жаргонизмы наркоманов, как будет доказано далее, попадая в молодежный сленг, метафорически переосмысливаются и приобретают более общее значение. То есть лексика наркоманов обслуживает довольно-таки узкое семантическое поле, описывая наиболее важные для этого микросоциума проблемы и ситуации: название наркотиков, манипуляция с ними, а так же ощущения связанные с состоянием опьянения. А молодежный язык придает им более широкое значение, не привязанное к какому-либо смысловому диапазону. При этом заимствуются преимущественно слова, которые обрисовывают чувства и состояния, и это процесс носит спекулятивный характер., т.е. жаргонизм прикрепляется к понятию, которое имеет уже совестное выражение в языке.

Широта применения жаргонизмов обуславливает и некоторые грамматические изменения в их использовании. Так, многие глаголы, которые в языке наркоманов употребляются только в односоставных безличных предложениях, в молодежной речи могут выполнять роль сказуемого двусоставной конструкции. Например, наркоман скажет: «Меня прет от этой дури», а от молодого человека можно услышать «Меня прет этот музон».

Некоторые глаголы, переместивших из жаргона наркоманов, меняют способы управления второстепенными членами. Например, глагол (за) грузить в речи употребляющих наркотики не может иметь дополнения в творительном падеже (то есть, не говорится, чем можно (за) грузить – это, на взгляд жаргонирующего, очевидно). Однако молодые люди могут расширить высказывание: «Не загружай меня своими проблемами», «Достал грузить тупыми байками» и т.д. Подобным образом слово «гнать» у наркоманов используется без дополнения в винительном падеже, а молодые люди расширяют возможности этого глагола к управлению второстепенными членами.

Молодежная речь не только использует готовые единицы жаргона наркоманов, но и создает новые слова из заимствующих продуктивных корней. При этом активно действует префиксальный (ГРУЗИТЬ (нарк.) ПОГРУЗИТЬ (мол.) и суффиксальный (ДЕЦИЛ (нарк.) ДЕЦИЛЬНЫЙ (мол.) способы словообразования. Отдельно следует отметить каламбур, как средство освоения заимствованной лексики. Полученное таким образом слово, как правило, имеет форму общелитературной единицы и значение освоенного жаргонизма. Например, грузить (нарк.) «в состоянии наркотического опьянения упорно и напористо высказывать свои мысли, навязывать слушателю» грузить (мол.) – «напористо и упорно высказываться на тему не интересующую слушателя, который тяготится разговором» груз – «тягостная речь, которую приходится слушать», а грузило – «человек, который постоянно навязывается с долгими неприятными разговорами, обычно о своих проблемах»; грузчик-то же что и грузило.

К особенностям освоения наркотических жаргонизмов можно также отнести постоянную разработку продуктивных метафор. Так, некоторые слова, проникнув в молодежную речь, приобретают переносное значение и начинают обрастать фразеологическими выражениями и новыми метафорами. Например, КРЫША (нарк.) – «сознание, рассудок» КРЫША (мол.) – «разум» (бескрышный – «неразумный, непредусмотрительный, чрезмерно рискованный»), определение крыша в пути – о не разумных, неадекватно мыслящих, о поведении, крыша протекает то же самое, кровельщик – «психиатр», кровельные работы – «психиатрия».

О культурном аспекте проникновения наркотических жаргонизмов в речь молодежи сказано немало. Мы не присоединяемся к сторонникам радикальных мер по очищению языка. По нашему мнению, все изменения в языке закономерны и не подлежат рассмотрению с пуристской точки зрения, поскольку они наглядно иллюстрируют общественные процессы и тенденции, будучи их проявлением, а не причиной. Соответственно заимствование лексем одного жаргона другим демонстрируют социальные связи между носителями этих подъязыков, а не о безкультурие, безнравственность и т.д. Широкое распространение лексики наркоманов подтверждает наличие культурных связей между людьми вовлеченными в употребление наркотиков и свободных от зависимости. Причем, по нашим наблюдениям, активное использование наркотических жаргонизмов в прямом и переносном значении нередко удерживает «пограничный» контингент молодежи от употребления зелья. Поскольку для многих из них видимость «сопричастности» достаточна для приобретения авторитета у сверстников и высокой самооценки. А жаргонирование (на уровне лексики, фразеологии и текста – «байки») дает эту возможность подросткам с развитым чувством языкового стиля.

Жаргон школьников как компонент молодежного сленга

Носителями школьного жаргона являются исключительно представители молодого поколения – соответственно, школьники. Несмотря на отсутствие какой бы то ни было криптолаличности у данного жаргона и очевидную понятность большинства его единиц представителям прочих социальных групп, реализуется лексика этой жаргонной подсистемы лишь только в речи указанного контингента носителей ввиду своей неактуальности для остальной части говорящих на русском языке. Таким образом, школьный жаргон можно квалифицировать как корпоративный молодежный сленг.

Мнение Л.И. Скворцова о том, что студенческий жаргон является образованием более общего порядка и «вбирает» в себя жаргон школьников [37], не подтверждается имеющимся в нашем распоряжении материалом. Лишь два жаргонизма – ШПОРА «шпаргалка» и БОМБА «разновидность шпаргалки, содержащая полный текст ответа» – представлены (в одном и том же значении) одновременно в обоих жаргонах, остальные же единицы данных подсистем достаточно четко ограничены друг от друга.

Школьный жаргон (нами было зафиксировано 32 единицы) включает в себя наименования учебных предметов (матеша – «математика», пеша – «пение, музыка», физра – «физкультура» и прочее), школьных оценок (параша, твикс – «двойка» «2», трендель – «3», и прочее), некоторых школьных помещений (столовка – «столовая», тубзик, тубарка – «туалет» и прочее), отдельных работников школы (училка, учиха – «учительница», дерюга, дерюжка – «директор школы»), видов учебной деятельности (домашка – «домашняя работа», контроша – «контрольная работа») и т.д. Данную лексическую группу можно рассматривать в качестве «ядра» школьного жаргона – входящие в нее единицы реализуются в речи большинства школьников без каких-либо (например, территориальных) ограничений.

К указанной группе примыкают единицы (их количество не превышает один десяток), представляющие собой наименования педагогических работников по преподаваемому предмету (например, физичка – «учительница физики», биологичка – «учительница биологии», англичанка – «учительница английского языка» и т.п. или по роду профессиональной деятельности (например, завучиха – «заведующая учебной частью»).

Экспрессивность данных лексем, по сравнению с прочими жаргонизмами, не столь велика, и по своей лингвистической сущности эти единицы сходны скорее с профессионализмами, чем собственно жаргонизмами.

Отдельного рассмотрения заслуживает такая специфическая часть школьного жаргона, как жаргонные наименования учителей и прочих школьных работников по их конкретным признакам. Данная группа остаточно обширна (нами зафиксировано около 360 единиц), но составление ее лексемы, даже в случае отвлеченного наименования учителей разных предметов (например, Колба – «учительница химии», Кисточка – «учительница рисования», Карандаш – «учитель черчения», Молекула – «учитель физики», Принтер – «учитель информатики» и т.п.), носят ярко выраженный «локальный» характер и реализуются в речи учеников лишь той школы (или даже в пределах нескольких классов школы), где были выработаны. (Ср., например, имеющиеся в разных школах наименования военруков (учителей НВП), базирующихся на совершенно разных признаках, Воевода (по смежности понятий), Ефрейтор (своеобразная жаргонная литота), Зеленый (по цвету формы), Полкан (по воинскому званию полковник + распространенная собачья кличка), Молодцеватый (по манере держаться), а также индивидуально-личностным признакам – Локатор (имеет оттопыренные уши), Колокольчик (имеет привычку бренчать ключами в кармане), Тимошка (по имени Тимофей) и т.п.). Большинство же единиц данной группы номинирует вполне определенных, конкретных людей и уже поэтому не может быть актуально для всех школьников в целом. В остальном же указанные лексемы полностью соответствуют понятию жаргонизмов – они экспрессивны, сниженно-фамильярны, реализуются лишь при внутригрупповом общении школьников. При производстве данных единиц используются все рассмотренные ранее способы образования жаргонизмов: метафоризация на основе различных признаков – внешности (например, Восклицательный знак (высокий рост), Торпедный Катер (пышный бюст), двухэтажка (высокая прическа), Рюмочка (стройная фигура) и т.д., а также многочисленные наименования по внешнему сходству с героями книг, мультфильмов, кинофильмов, телепередач – Бонифаций, Пани Зося, Колобок, Леопольд, Ежик Нильс, Комиссар Катани, Почтальон Печкин и т.д.)., особенностей походки (Балерина (изящная походка), Метла (как будто заметает за собой следы), Паралитик (дергающаяся походка), Гусыня (медленная, переваливающаяся походка) и т.д.), темперамента (Кавалеристка (бурный темперамент), Пассатижи («зажимает» всех), Волкодавна (злой нрав) и т.п.), манеры говорить (Кишка (тянет слова), Гнус (противный голос), Верблюд (в разговоре брызгает слюной) и т.д.), привычек, особенностей поведения (Щукарь (любит рассказывать о своих походах), Кирпич (учитель физкультуры, приезжает в школу на велосипеде, с рюкзаком, в котором лежат кирпичи), Попрыгун (учитель физкультуры, любит красиво прыгать через «коня» в присутствии девушек) и т.д.), различных забавных случаев, эпизодов (Ватрушка (отнимал ватрушки, которые ученики ели на уроке), Вертолет (упал с крыши, но не разбился), Марья-Искусственница (написала «искусственный» вместо «искусный») и т.д.) и прочих признаков, морфонологическая деформация личных имен (Майкл Макаронович (Михаил Миронович), Лякс Ляксыч (Александр Алексеевич), Орех Вареньевич (Олег Валерьевич), Жаба (Жанна), Аркан (Аркадий), Дрозд (Андрей), Фантомасьевич (Афанасьевич) и т.д.). Сокращения, сложение основ, аббревиация (Бээф (Борис Федорович), Эсэс (Светлана Степановна), Мю (Марина Юрьевна), Тазиха (по инициалам Т.А.З.), ГАИ (по инициалам Г.А.И.), Уазик (по инициалам У.А.З.), Васьгав (Василий Гаврилович), Марпетка (Мария Петровна), Вальвася (Валентина Васильевна), Сандра (Александра), Платон (отчество Платонович), Амброзьевна (отчество Амвросьевна) и т.д.), аллюзии, возникающие при упоминании отдельных имен (Корнет (фамилия «Оболенский»), Гагарин (имя «Юрий Алексеевич»), Ельцин (имя Борис Николаевич), Пушкина (имя Александра Сергеевна), Пугачева (Алла Борисовна) и т.д.): сочетание сразу нескольких приемов (Микрофон (высокий, худой, сутулый + имя «Митрофан»), Кагорыч (отчество «Егорович» + любит выпить), Меридиашка (учительница географии + носит платья в продольную полоску), Ниноль (имя «Нинель» + учительница математики), Лжедмитриевна (отчество «Дмитриевна» + учительница истории) и т.д.) и прочее.

Нельзя не заметить, что образование подобных единиц (выработка жаргонных наименований конкретных людей) является специфической чертой школьного жаргона, которая не характерна для других жаргонных образований (например: для студенческого жаргона).