2.3 Поражение Суши *

Геополитическое объяснение гибели СССР, таким образом, заведо­мо выносится за скобки привычных интерпретаций, делающих упор только на идеологию или экономику. Поэтому и механизмы геополи­тического ликвидаторства должны быть найдены в особой концепту­ально-идеологической области, которая предшествовала последующе­му оформлению начального импульса в ином, более приземленном и упрощенном виде. Иными словами, необходимо выяснить, каким обра­зом руководители гигантской континентальной империи, которым было доверено управление "силами Суши", смогли встать на путь государ­ственного и стратегического самоубийства? Какими моделями опери­ровали те, кто подводил их к принятию целой цепи^фатальных реше­ний и шагов, ведущих великое государство к пропа'сти геополитичес­кого небытия?

Самым простым объяснением было бы утверждение, что руковод­ство СССР было каким-то образом перевербовано в агентов альтерна­тивного геополитического лагеря, перешло на службу "сил Моря". Но такая перспектива представляется фантасмагорией. Как группа людей, контролировавших стратегически и геополитически половину мира, вошедших на вершину власти именно в евразийском государстве и отстаивая "силы Суши" вдруг внезапно в одночасье круто изменила свои убеждения и предала свое достояние врагу? Такой поворот собы­тий мог бы иметь место в тех геополитических конструкциях, кото­рые занимают промежуточное положение между "силами Суши" и "силами Моря", в "береговых зонах", на которые действуют, как пра­вило, два вектора — извне с "Моря" и изнутри с "Суши". Здесь можно допустить, что политическая верхушка может в какой-то мо­мент предпочесть тот или иной геополитический вектор, выбрав себе одну из двух возможностей вопреки другой. Но у СССР как государ­ственного выражения Суши, Евразии, никакого выбора не было. Суше — это не береговая зона. Суша не может выбирать что-то одно из двух. Она есть только то, что она есть, а следовательно, она, в некотором смысле, обречена на свой собственный геополитический и цивилизационный путь. Евразия не может выбрать "атлантизм" про­сто потому, что если Суша выбирает, Море, она перестает существо­вать как такова-я, "затопляется". СССР мог бы превратиться в Миро­вой Остров (как это произошло с Америкой), если бы он простер свое могущество на всю Евразию — включая Западную Европу, Дальний Восток, Индию и Ближний Восток, а затем начал бы экспансию в Атлантику и Тихоокеанский регион, вытесняя оттуда Америку. Лишь в этом случае Материк стал бы превращаться в Корабль, в Остров. Любое другое развитие событий предполагало сохранение чисто кон­тинентальной линии, на всех фронтах противодействующей атлантист-ской атаке Моря, стратегии Анаконды, удушающей Евразию через контроль над береговыми зонами.

Иными словами, переход от объективно евразийского курса к по­собничеству атлантизму в советском руководстве не мог осуществить­ся осознанно и прямо, так как подобный шаг настолько противоесте­ственен, что даже самая черная душа предателя вряд ли является подходящим местом для столь парадоксального суицидального реше­ния, а коллективность руководства СССР исключает решающую роль личности в этом вопросе.

Совершенно очевидно, что самоликвидация СССР есть величайшая победа "сил Моря" и триумф "атлантистской агентуры". Но чтобы загипнотизировать мозги позднесоветских руководителей, это атлан-тистское лобби должно было обладать особой концепцией, которая, опираясь на определенный организм влияния, сумела сбить с толку вождей евразийской империи и подтолкнуть их к фатальным шагам, но которая не была бы при этом простым изложением атлантистского видения ситуации, по определению прямо враждебного стратегичес­ким интересам Москвы.

Что это за концепция? Если мы выясним это, мы вплотную при­близимся к разгадке великой драмы.