2.2. Факторы, определяющие поведение в стрессовых ситуациях

Как известно, стресс определяется как неспецифическая реакция организма на любое неблагоприятное воздействие. Как бы ни различались эти воздействия (простуда, ссора с друзья­ми, неудача в делах), система реакций остается одной и той же. Неприятное событие служит только сигналом к ее запуску. Ста­бильность реакций определяется их биологической приспособи­тельной функцией. Их цель состоит в мобилизации защитных ресурсов организма, подготовке его к функционированию в из­менившихся, неблагоприятных условиях. Этот целостный и устой­чивый комплекс биохимических и психофизиологических изме­нений, возникающий в ответ на любое внезапное нарушение нор­мальной жизнедеятельности организма, получил название общего адаптационного синдрома. Его активизация повышает способность человека противостоять неблагоприятным воздействиям.

К настоящему времени многими исследованиями достоверно установлено, что одни люди предрасположены к активному, а дру­гие - к пассивному поведению в стрессе. Сам Ганс Селье, осно­воположник теории стресса, связывал это с индивидуальными различиями гормональной продукции в начальной стадии стресс-реакции (1979). Физиологи отмечают, что содержание катехоламинов в крови с высокой вероятностью коррелирует с выражен­ностью эмоциональных переживаний и личностной предрасполо­женностью к ним. Л. А. Китаев-Смык, обобщая данные исследо­ваний, заключает, что «преобладание адреналина по сравнению с норадреналином связано с возникновением реакций тревоги, страха. Напротив, преобладание норадреналина предопределя­ет чувство решительности, гнева» (1983, с. 25). М. Франкенхой-зер называла адреналин «гормоном кролика», а норадреналин - «гормоном льва» (1970). Физиологи показали, что специфика эмо­циональных реакций определяется не только гормонально, но зависит и от особенностей функционирования нервной системы.

Лицам с доминированием симпатических реакций - «симпатотоникам» - более свойственно стеническое, агрессивное пове­дение, тогда как люди с преобладанием парасимпатических ре­акций - «ваготоники» - в таких же ситуациях более склонны к деп­рессии (1975, 1983). В то же время попытки найти какие-либо связи с показателями типов высшей нервной деятельности (по Павло­ву) оказались безуспешными (В. С. Мерлин, 1981). Есть данные об индивидуальной склонности к тем или иным эмоциональным состояниям в зависимости от межполушарной асимметрии «кор­кового торможения», определяемой показателями ЭЭГ. Преоб­ладание торможения альфа-ритма в правом полушарии харак­терно для лиц, склонных к депрессивным реакциям (1983, с. 27).

Многочисленные биохимические и психофизиологические исследования убедительно свидетельствуют о природной пред­расположенности человека к тому или иному типу эмоциональ­ного реагирования в критических ситуациях, которое во многом предопределяет и характер его дальнейшего поведения. С эмо­циональной основой приспособительных реакций связана устой­чивость поведенческих паттернов, стабильно воспроизводящих­ся вне зависимости от конкретного содержания событий,

Однако адаптационное поведение не является полностью врожденным, оно обогащается и изменяется за счет жизненного опыта. Л. А. Китаев-Смык приводит экспериментальные данные, свидетельствующие о том, что у человека, попадающего в непри­ятные, но знакомые, стереотипные ситуации, возрастает содер­жание норадреналина в крови и, соответственно, готовность к реакциям активного типа. Эти эксперименты показывают, что воз­никновение тех или иных эмоциональных реакций связано не только с природными особенностями индивида, но и с его жизненным опытом. Многолетние исследования, проводимые в Центре под­готовки космонавтов, позволили Л. А. Китаеву-Смыку внести су­щественный вклад в понимание закономерностей формирования и протекания адаптационных реакций человека. Он также обна­руживал устойчивую предрасположенность людей к определен ным типам поведения, но эта предрасположенность во многом зависела от их жизненного опыта.

Он отмечает, что активное реагирование чаще возникает тогда, когда стрессогенная ситуация субъективно возможна, то есть в опыте человека имелись аналогичные прецеденты, достаточные для формирования программы защитного, адаптивного поведе­ния. Пассивное реагирование с большей вероятностью возника­ет в том случае, когда стрессогенная ситуация беспрецедентна для человека, представляется ему субъективно невозможной. В этом случае включается установка на пережидание неприятно­стей. При пассивном реагировании Л. А. Китаев-Смык отмечает следующие изменения в характере деятельности человека. Ухуд­шается его способность к наблюдению и произвольному исполь­зованию информации, хранящейся в памяти, снижается значи­мость полученных инструкций, действия в соответствии с инст­рукцией произвольно замещаются на другие действия, более удобные для испытуемого, возможно полное отвержение некото­рых заданий. Человек избегает действий, требующих волевого напряжения, воспроизводятся только «механически» осуществ­ляемые, привычные движения. Возможны избирательные «защит­ные» провалы в памяти, периодические «отключения» или полный отказ от деятельности. Состояние ступора является крайним ва­риантом пассивного реагирования в стрессе.

Яркие примеры пассивного реагирования можно встретить в описаниях поведения операторов в аварийных ситуациях. К. М. Гуревич и В. Ф. Матвеев приводят случай, когда ответствен­ный дежурный крупной ГЭС ушел из операторской, как только на­чали поступать аварийные сигналы. Он вернулся только через полчаса, когда силами рядовых работников ситуация была стабилизирова­на. Они также описывают аварию на Московской энергосети, ког­да один из операторов, получив сообщение о серьезных неполад­ках, сел в кресло и безмолвно, в полном оцепенении просидел до тех пор, пока другой оператор не ликвидировал аварию.

Исследования Л. А. Китаева-Смыка показали, что адаптаци­онное поведение имеет две фазы: «программного реагирования» и последующего «ситуационного реагирования». Начало действия фрустратора автоматически «включает» первую фазу. При этом актуализируется одна из имеющихся наготове программ защит­ного действия. Она включается посредством эмоциональной акти­вации за счет возникших чувств испуга, гнева, решимости и т. д. В фазе «программного реагирования» в той или иной мере «бло­кируется» осознание внешней визуальной информации, «сужа­ется» ее восприятие. Возможно, это происходит для избиратель­ного обслуживания программы адаптивного поведения. Для этой фазы характерна избыточная мобилизация энергетических и орга­низационных ресурсов человека.

Вторая фаза - «ситуационное реагирование» - сменяет первую для воссоздания гомеостаза. Характер защитных действий и эмоциональных переживаний в этой фазе зависит от субъектив­ного восприятия человеком эффективности своего поведения. И позитивные, и негативные оценки происходящего стимулиру­ют коррекцию поведения. Тем не менее, нередко поведение че­ловека остается далеко неоптимальным. Дело в том, что для фазы «ситуационного реагирования», как указывает Л. А. Китаев-Смык, характерно снижение сознательного контроля за правильностью и ценностью поступающих извне сигналов. У человека возникает концептуальная модель ситуации, которая подкрепляется за счет избирательной работы памяти и восприятия, облегчающей дос­туп именно той информации, которая соответствует этой моде­ли. Общий вывод такой, что при кратковременном стрессе, нео­жиданно возникающих неприятностях «доступность» сознания для поступления объективной информации изменяется. Психологи­ческая установка, изначально свойственная субъекту, облегчает усвоение той информации, которая подкрепляет эту установку, и препятствует усвоению той информации, которая этой установке противоречит (1983, с. 251-253).

Таким образом, происходит последовательное закрепление определенного типа поведения, нередко вне зависимости от сте­пени его реальной эффективности. Высокая устойчивость такого поведения обеспечивается как за счет природной предрасполо­женности, так и за счет специфического функционирования позна­вательных процессов. Человек оказывается не в состоянии конт­ролировать свои действия в фазе «программного реагирования», а дальнейшая их коррекция в фазе «ситуационного реагирования» может быть малоэффективной, если не иллюзорной. Именно по­этому нас иногда так удивляет очевидно нерациональное поведе­ние других людей в конфликтных ситуациях. Нередко нам прихо­дится удивляться и собственным действиям. Наверно, каждый из нас может вспомнить события, после которых он с недоумением спрашивал себя: «И чего это я опять завелся? Ведь я знаю, что это бессмысленно» (или: «И чего это я опять промолчал?»). Спонтан­ное изменение поведенческого паттерна адаптационного синдро­ма маловероятно, но при специальном обучении (например, на соответствующих тренингах) возможна оптимизация поведения за счет увеличения вариантов «программного реагирования».

Особый интерес представляют исследования Л. А. Китаева-Смыка, касающиеся изменений характера мышления в стрессе. Он указывает, что наряду с неблагоприятными изменениями мо­гут происходить и значительные улучшения познавательной ак­тивности, включая творческие озарения. Встречаются люди, ко­торые именно в критических ситуациях начинают мыслить и дей­ствовать эффективно. Л. А. Китаев-Смык пишет, что под влияни­ем эмоциональных состояний, возникающих в стрессе, всегда происходят изменения в протекании мыслительных процессов. Они могут быть трех типов:

1. Гиперактивизация.

2. Активизация.

3. «Уход» от мышления.

Гиперактивизация характеризуется появлением навязчивых мыслей, образов, склонности к мнительно настороженному фантазированию, что может быть совершенно несвойственно чело­веку в обычных ситуациях.

«Уход» от мышления может проявляться в двух вариантах. Во-первых, может возникать «замещающее» мышление: человек переключается на решение проблем, не имеющих отношение к происходящим событиям, или вместо поиска рационального вы­хода из неприятной ситуации обращается к молитвам или каким-либо другим ритуалам. Второй вариант проявляется снижением интеллектуальной активности в целом. Это состояние ощущает­ся как отсутствие или вялость мыслей, зацикливание на чем-то одном, невозможность сдвинуться с мертвой точки.

Активизация мышления проявляется как прилив умственной энергии, появление уверенности в возможности решения пробле­мы. Можно выделить два варианта активизации мышления. При первом варианте усиливается интегративное осмысление всей ин­формации, которой располагает субъект. При втором - усиливают­ся процессы анализа, дезинтеграции, поиска новых информацион­ных источников. В первом случае в сознании формируется сравни­тельно упрощенное, схематизированное представление о ситуации за счет выделения в ней главных, по мнению человека, аспектов и отсеивания субъективно незначимых. Происшедшее классифици­руется, относится к определенному типу, в соответствии с которым из прошлого опыта «выбирается» программа реагирования. Во вто­ром случае ситуация детально анализируется, при этом расширя­ется объем используемой информации за счет данных, извлекае­мых дополнительно из памяти, а также креативно преобразуемых. Тем самым ситуация как бы индивидуализируется, акцентируется внимание на ее особенности и уникальности, что и позволяет найти специфичное для данного случая решение проблемы.

Каждому человеку под влиянием эмоционального включения в неприятную ситуацию устойчиво свойственен тот или иной ва­риант изменения мышления.

Используя тест С. Розенцвейга, мы регистрируем первую фазу адаптационного поведения - «программное реагирование». Смену

типа реакции в процессе тестирования можно интерпретировать как переход испытуемого ко второй фазе «ситуационного реаги­рования». Тест С. Розенцвейга содержит произвольный набор ситуаций, который не исчерпывает перечень неприятных собы­тий, возможных в жизни человека, однако это оказывается неважным. Восприятие и эмоциональная оценка происходящего на картин­ках, «вживание» в ситуации для того, чтобы придумать ответ, не­вольная идентификация с персонажами, находящимися в состо­янии фрустрации, активизирует у испытуемых программные пат­терны адаптационного поведения. Поэтому анализ ответов испы­туемого позволяет составить адекватное представление о его поведении при реальном столкновении с неприятностями.