Ограничения, связанные с органами чувств
Окружающая среда в любой момент посылает нам тысячи всевозможных сигналов, из которых мы можем уловить лишь очень небольшую часть. Действительно, способность наших органов чувств к возбуждению ограниченна и лучший из них может различить лишь малую долю сигналов, поступающих из окружающего мира (см. приложение А).
Человеческое ухо не способно улавливать слишком высокие для него звуки, тогда как эти ультразвуки легко слышит собака, дельфин или летучая мышь. Пространство пронизывается бесконечным множеством электромагнитных волн – от самых коротких (гамма – лучи, рентгеновские лучи) до самых длинных (радиоволны). Однако наши глаза чувствительны лишь к небольшому участку спектра, занимающему промежуточное положение, – к «видимому свету» (см. цветную вкладку).
Какой бы нам представилась реальность, если бы мы были способны различать другие формы энергии? Достаточно посмотреть на фотографию, сделанную аппаратом для съемки в инфракрасных лучах, чтобы увидеть, что она отражает совершенно другой образ окружающего. Или известно, например, что люди, у которых удален хрусталик, чувствительны к ультрафиолетовым лучам. Каково было бы наше видение мира, если бы наши глаза были способны улавливать рентгеновские лучи и мы видели бы насквозь то, что сейчас кажется непроницаемым? Но какой мозг понадобился бы нам, чтобы осмысливать окружающее, от которого мы получали бы такое множество сигналов?
Роль предшествующего опыта
У детей органы чувств способны действовать с самого рождения, а по последним научным данным даже и до рождения. Однако известно, что человеческий мозг обладает механизмами, которые упорядочивают процессы восприятия. С первых минут жизни новорожденный оказывается под воздействием колоссального количества раздражителей, которые, достигнув мозга, сортируются там по категориям, прежде чем отложиться в памяти (см. документ 5.3).
В любой момент раздражители воспринимаются нами соответственно тем категориям образов, которые постепенно устанавливаются после рождения. При этом некоторые сигналы, более привычные, чем другие, распознаются автоматически, почти тотчас же. Однако в других случаях, когда информация новая, неполная или неоднозначная, наш мозг действует путем гипотез, которые он одну за другой проверяет, чтобы принять ту, которая кажется ему наиболее правдоподобной или наиболее приемлемой. Тогда можно утверждать, как это делал Грегори (Gregory, 1966), что «любой воспринятый объект – это гипотеза» (см. документ 5.4). Итак, способ классификации воспринимаемого у каждого из нас тесно связан с нашим предварительным жизненным опытом.
Рис. 1. Луч белого солнечного света, проходя через призму, разлагается на составляющие его волны. Полученный таким образом видимый спектр с длинами волн от 700 до 400 нанометров составляет, однако, лишь очень малую часть всего электромагнитного спектра. На самом деле этот спектр охватывает диапазон от радиоволн (длина которых может измеряться километрами) до космических лучей с длиной волны всего лишь несколько миллионных нанометра (1 нанометр равен 1 миллиардной доле метра). (См. приложение А. 1.)
Рис. 2. В начале XIX века Томас Юнг показал, что можно получить все цвета видимого спектра путем простого смешивания трех основных цветов: красного, синего и зеленого. (См. приложение А. 1.)
Рис. 3. Этот американский флаг необычного цвета позволяет выявить феномен последовательных образов, иллюстрирующий теорию Геринга о роли оппонентных процессов в цветовом зрении. Действительно, достаточно в течение 30 секунд фиксировать взором какую – либо точку в середине рисунка, а потом посмотреть на чистый лист бумаги, чтобы на нем появился последовательный образ американского флага обычного цвета (см. документ 8.2).
Рис. 4. Человек с нормальным зрением на этих двух рисунках увидит цифры 6 и 12. Однако тот, кто не различает красный и зеленый цвета, не воспримет цифру 6, а тот, кто не может отличить синий от желтого, не увидит число 12.
Рис. 5.1. Группа представителей народности зулу (Южная Африка) перед одной из своих хижин округлой формы. Тот факт, что в их окружении нет вертикальных и горизонтальных линий, заметно влияет на их зрительное восприятие. В частности, Грегори показал, что в подобных культурах почти не встречаются иллюзии типа Мюллера – Лайера.
Котята, выросшие в клетке, где были только вертикальные линии, позднее оказались неспособными узнавать горизонтальные линии (Blackemore, Cooper, 1970). По – видимому, так же дело обстоит и у людей. Мы уже видели, как у «дикого» ребенка (Викто;´ра) выработалось восприятие вещей, во многом отличное от нашего. Известно также, что если людям, слепым от рождения, возвратить зрение уже во взрослом состоянии, они смогут различать предметы, четко выделяющиеся на окружающем фоне, следить глазами за движущимися объектами или даже различать цвета. Но они будут не в состоянии узнавать отдельные предметы, геометрические формы или даже лица, а также назвать цвет, который они видят.
Антропологи со своей стороны показали, что люди, обитающие в круглых жилищах (рис. 5.1), воспринимают обстановку с обилием вертикальных и горизонтальных прямых не так, как мы, привыкшие с рождения к нашим домам. В некоторых культурах имеются лишь два названия цветов, в то время как мы научаемся узнавать по меньшей мере шесть цветов.
Все эти виды восприятия – результат практики и опыта. Только благодаря практике и опыту наш мозг способен структурировать и организовывать элементы внешнего мира, чтобы придавать им точное значение (см. документ 5.5).