Культурный ландшафт и европейские стратегии защиты окружающей среды

Культурный ландшафт, как и любой иной ландшафт, является территориальным комплексом, включающим в себя различные компоненты среды, взаимодействие которых и определяет индивидуальность ландшафта. Проблемы окружающей среды традиционно рассматриваются либо по её природным компонентам (проблемы водного бассейна, воздушной среды, почвенного и растительного покрова, недр, животного мира), либо по основным видам антропогенной преобразующей деятельности (экология промышленная, строительная, экология транспорта, сельского хозяйства и пр.), либо комплексно — по экосистемам и ландшафтам. Ландшафты — неотъемлемая часть окружающей среды и большинство проблем окружающей природной и историко-культурной среды сводится к сохранению качества ландшафтов.

Сохранение ландшафта как территориальной ячейки устойчивого, экологически сбалансированного, развития биосферы становится одним из приоритетных направлений международного сотрудничества в Европе. В 1997 году, в рамках конгресса местных и региональных властей Европы (Congress of Local and Regional Authorities of Europe — CLRAE), под эгидой Совета Европы, был подготовлен проект «Европейской конвенции по ландшафтам», а в октябре 2000 г. конвенция была принята Советом Европы и открыта для подписания и ратификации. В марте 2004 года после ратификации десятью государствами она вступила в силу. Конвенция интересна как раз тем, что нацелена на сохранение и планирование самых разнообразных ландшафтов Европы — как исключительно ценных, так и типовых; при этом ландшафты рассматриваются как фундаментальная основа окружающей среды, «ключевой элемент благосостояния человека и общества». В Европейской конвенции не оставлена без внимания и роль ландшафта как объекта наследия. К ландшафтному наследию предусматривается особый подход, направленный на поддержание его характерных особенностей.

Подписание конвенции означает для страны-участника принятие определённых обязательств, а именно: признать ландшафты на законодательном уровне в качестве «существенного компонента окружающего людей мира, воплощения разнообразия их общего культурного и природного наследия и основы их жизни»; разработать и внедрить специальную ландшафтную политику, охватывающую все сферы человеческой деятельности — экономическую, социальную, культурную, градостроительную, экологическую и пр.; обеспечить информирование населения и привлечение общественности, местных и региональных органов власти, всех заинтересованных сторон к внедрению ландшафтной политики; расширять и развивать ландшафтную тематику в сфере образования и обучения; провести идентификацию, оценку и анализ состояния ландшафтов, а также установить контроль за их изменением; разработать и внедрить механизмы охраны и планирования ландшафтов. Принять такие обязательства готовы сегодня далеко не все европейские страны, в том числе и Россия, где всё ещё отсутствует соответствующая организационно-правовая и управленческая база. В то же время несомненны актуальность и перспективность конвенции, сфера её геополитического влияния в ближайшем будущем должна будет значительно расшириться.

Для России принятие «Европейской конвенции по ландшафтам» означало бы существенные изменения в управлении территориальным развитием, поскольку ландшафт стал бы рассматриваться как объект правового регулирования, объект реализации управленческих решений, объект согласования и консолидации интересов различных государственных ведомств, объект национального достояния, каковым он в полной мере до настоящего времени не является. Условия конвенции допускают распространять её действие как на всю территорию, так и на часть территории страны-участника, которая должна быть оговорена. Так, Валлония (Walloon, провинция Бельгии) и Каталония (Catalonia, провинция Испании) объявили о своём присоединении к конвенции (The European Landscape…, 2002).

В связи с проблемой ландшафтов необходимо отметить и такую важную международную инициативу, как «Паневропейская стратегия биологического и ландшафтного разнообразия». Она объединяет в себе вышеназванные мотивации охраны ландшафтов, рассматривая их и как наследие, и как фактор сохранения биоразнообразия, и как модель устойчивого развития, и, наконец, как ландшафтную среду. Подобная полифония в данном случае закономерна, ведь Паневропейская стратегия «нацелена на поддержку более согласованного и, следовательно, более эффективного применения существующей политики, инициатив, механизмов, фондов, научно-исследовательских программ и информации для того, чтобы защитить и улучшить биологическое и ландшафтное разнообразие в Европе» (Лири Копачи, 1998), это средство координации существующих многочисленных подходов к решению проблемы.

Паневропейская стратегия была принята в 1995 г. в Софии на конференции министров Европы по окружающей среде; она рассчитана на 20-летний период и на первые пять лет обеспечена «Планом действий». Последний содержит 11 основных стратегических направлений деятельности, в числе которых — создание общеевропейской экологической сети (направление 1) и сохранение ландшафтов (направление 4). Создание экологических сетей в Европе базируется на существующих и проектируемых охраняемых территориях, но в качестве экологических «мостов», или «коридоров» между ними выступают именно культурные ландшафты, главным образом, в сельской местности, что объясняет исключительное внимание к сельскохозяйственной проблематике в рамках стратегии. По направлению стратегии, обеспечивающему сохранение европейских ландшафтов, предусматривается инвентаризация ландшафтного разнообразия, мониторинг, изучение традиционных методов землепользования, координированное применение всех возможных инструментов защиты ландшафта и, что особенно примечательно, вовлечение всех тех, чья непродуманная хозяйственная деятельность способствует сегодня деградации ландшафтов, в их охрану (своеобразная переориентация на иные ценности).

В 2001 году на Национальном форуме по сохранению живой природы России были обсуждены и приняты «Национальная стратегия» и «Национальный план действий по сохранению биоразнообразия России». Эти документы ориентированы, главным образом, на сохранение биологического разнообразия, поскольку разработаны в связи с обязательствами России по выполнению «Конвенции о биологическом разнообразии», принятой в Рио-де-Жанейро в 1992 году на Конференции ООН по окружающей среде и развитию. Тем не менее, в «Стратегии» упоминаются культурные ландшафты, природно-культурные территориальные комплексы (как синоним культурных ландшафтов) и историко-культурные территории (как компоненты системы особо охраняемых территорий). Сохранение биоразнообразия невозможно без поддержания культурных ландшафтов как ключевых местообитаний ряда видов, сообществ и экосистем — это признано и имеет важные методологические следствия, поскольку культура по отношению к биоразноообразию до недавнего времени рассматривалась только в качестве негативного фактора воздействия. В «Стратегии» и «Плане действий» учёт основных угроз и рекомендуемые меры поддержания биоразнообразия даются по основным типам экосистем, в ряду которых названы агроэкосистемы и экосистемы урбанизированных территорий — фактически это городские и сельские культурные ландшафты. Те из них, которые отличаются особой экологической и историко-культурной ценностью и составляют природное и культурное разнообразие (другими словами — составляют объекты природного и культурного наследия), отнесены к числу требующих приоритетных мер защиты и поддержки.

Роль концепции культурного ландшафта в рассмотренных выше международных инициативах достаточно весома и, как можно видеть, многообразна. Чётко обозначилась самоценность культурного ландшафта как объекта сохранения и исследования. Культурный ландшафт стал самостоятельной дефиницией в рамках Всемирного наследия и оказывает сильное концептуальное воздействие на применение Конвенции о Всемирном природном и культурном наследии. Идея культурного ландшафта стала использоваться в качестве методологической базы решения многих природоохранных проблем и проблем оптимизации окружающей среды. Это произошло благодаря осознанию и признанию на международном уровне важности устойчивого, продуктивного и информативного взаимодействия сфер природы и культуры, в результате которого создаются новые качества, свойства и ценности в окружающем нас мире. Общество осознаёт недостатки отраслевых принципов и подходов применительно к охране окружающей среды и территориальному управлению и закономерно пытается компенсировать их возвратом к целостному, системному, комплексному и территориально гармоничному восприятию и устроению окружающего пространства, имя которому — культурный ландшафт.