2. Репрезентативная функция изображения

Уже при выяснении таких онтологических признаков, как целостность и макронепрерывность, обнаружилась гносеологическая природа изображения, но особенно ярко она проявляется при анализе функций изображений. Материальные системы, обладающие вышеназванными онтологическими признаками, становятся изображениями лишь при выполнении ими гносеологической функции репрезентации. Последняя заключается в том, что при восприятии данных систем человек осознает предметный характер их и получает наглядную, «картинную» информацию об оригинале.

Функция репрезентации довольно часто, особенно в семиотике, приравнивается к функции «быть знаком». Изображение в таком случае выступает как разновидность знака (иконический знак) с особым характером репрезентации. Некоторые авторы (например, Л. Резников) считают характер репрезентации – основанной или не основанной на сходстве воспринимаемой системы с оригиналом – настолько важным, что предлагают для репрезентации, основанной на сходстве, закрепить термин «изображение», а для репрезентации, не основанной на сходстве, - термин – «знак». В этом случае изображение не будет разновидностью знака. Оба эти понятия будут тогда соподчиненными. Но по отношению к чему? Очевидно, понадобится термин, обозначающий репрезентацию без ее специфических различий. В свое время такой термин – репрезентатор – предлагал еще Ч. Пирс (см. Ch.S.Pierce.CollectedPapers, 1932,vol.II,p. 274). целый ряд соображений (о некоторых из них см. в работе Л.О. Резникова. – Гносеологические вопросы семиотики. Л., 1964, гл.III) заставляет признать такую терминологию наиболее удобной.

В семиотике, в частности, в работах Ч. Пирса, Ч. Морриса и др. подробно разобраны гносеологические функции изображения как репрезентатора, или, в их терминологии, иконичекого знака. В работе «Знаки, язык и поведение» Моррис, например, отмечает следующее. При восприятии знака – передатчика изобразительного знака одновременно воспринимается и денотат, то есть как бы совершается косвенное и непосредственно получение знания о некоторых свойствах объекта. Знак-передатчик выступает при этом как один из денотатов изобразительного знака. Теоретически можно представить абсолютно изобразительный знак, тогда его знак-передатчик и будет его денотат. На практике всякий изобразительный знак является относительным, поскольку он, во-первых, никогда не в состоянии воплотить абсолютно тождественно все свойства денотата и, во-вторых, почти всегда имеет ряд свойств, отличных от свойств денотата.

Изобразительный знак может обозначать любым способом: характеризовать, оценивать, предписывать и т.д. Соответственно изображения в принципе могут быть научными, поэтическими, мифологическими, религиозными и могут выполнять самые разные индивидуальные и социальные цели (эстетические, информативные и т.д.). Сильная сторона изобразительного знака – в его способности представлять для созерцания то, что он обозначает, слабость его – в ограничении объектов обозначения лишь тем, что подобно ему (см. Ch. W. Morris. Signs, Language and Behavior. N.Y., 1946, pp. 349-350).

Наименее изученным и наиболее спорным аспектом при изучении репрезентативной функции изображения является вопрос о «значении» изображения, о характере той информации, которая им сообщается. На этой проблеме мы и остановимся.

Изображение, точнее, его субстрат и структура этого субстрата материальны, чувственно воспринимаемы. На основе этой материальной структуры при восприятии изображения происходит передача семантической информации об оригинале. Семантическая информация в данном случае будет носить идеальный и наглядный характер, или, что то же самое, будет выступать как образ. Образ – это как раз и есть идеальное «значение» изображения. Оно относительно общезначимо, устойчиво, нормализовано, что обусловлено, в свою очередь, особенностью структуры самого изображения, которое по сравнению со знаками более нормализовано, универсально и в принципе общечеловечно. При условии знакомства воспринимающего с оригиналом (непосредственно или по описанию) изображение для своего функционирования предполагает нормальное, общечеловеческое восприятие. От изображения требуется, чтобы в нем «узнали» оригинал. Именно этим необходимым требованием определяется число степеней свободы изображения и соответственно его целостность и нормализованность. Дополнительные ограничения числа степеней свободы обусловлены добавочными по отношению к репрезентации практическими функциями изображения (измерение и пр.).

Индивидуальное, персонализированное истолкование «значения» изображения будет характеризовать его уже с психологической стороны. В этом случае уместно говорить не о значении, а о смыслеизображения.

Изображение функционирует и как сигнал, который несет в себе также информацию в шенноновском смысле (см. А. Моль. Теория информации и эстетическое восприятие. М., 1966, с. 129-130). Информация определяется мерой сложности форм изображения, предлагаемых восприятию. Чем выше сложность, структурность изображения, тем больше степень связанности элементов, коэффициент их регулярности, а значит, и больше избыточность информации или предсказуемость, по крайней мере статистического характера. Поскольку в математике статистическая связь, корреляция между прошлым и будущим выражается с помощью автокорреляционной функции, Моль считает, что количество информации всякой формы, значит, и изобразительной, измеряется степенью взаимной связи, или, точнее, автокорреляцией последовательности элементов между собой.

Количество информации минимально при полной организованности изображения, то есть бесконечной предсказуемости, когда функция автокорреляции стремится к нулю¹. Так как форма знакомого изображения предсказуема, она повышает понятность, избыточность сообщения и понижает его оригинальность. С этим связаны известные преимущества изображения как сигнала информации. В то же время эксперименты в области инженерной психологии выявили, что слишком высокая предсказуемость, достигаемая принципом «картинности» сигнала изображения, превращается из средства повышения надежности передачи информации человеку в средство ее понижения. Проблема оптимального кодирования информации с помощью изображения еще требует дальнейших исследований.

Репрезентация, как правило, не является конечной функцией изображения. Это скорее его конститутивное свойство, без которого оно как таковое не существует. Конечные цели репрезентации могут быть различны. В том случае, когда изображение служит целям познания оригинала, оно выступает как изобразительная модель. В настоящее время имеется обширная литература, в которой освещаются модели этого рода – они чаще всего называются «образными», или «иконическими». Поскольку мы исходим из того, что всякое изображение материально, постольку к изобразительным моделям мы относим лишь материальные модели, независимо от того, объемные, вещественные они или плоские, графические. Эти модели должны относиться к оригиналу, сохраняя отношение подобия. Что касается термина «образная модель», его, по-видимому, удобнее сохранить за идеальными моделями, модельными представлениями.