Глава пятидесятая в беседке Камыша под снегом состязаются в сочинении стихов; в ограде Теплых ароматов слагают новогодние загадки

– Итак, давайте установим очередность, кто за кем будет читать, а я запишу, – предложила Баочай.

Стали тянуть жребий. Первой выпало читать Ли Вань.

– Разрешите, я начну, – сказала тут Фэнцзе.

– Прекрасно! – зашумели все, и Баочай над словами «Крестьянка из деревушки Благоухающего риса» дописала «Фэнцзе», а Ли Вань объявила тему стихов.

Фэнцзе долго думала, потом сказала, просияв:

– Но только, чур, не смеяться! Строка у меня может получиться неуклюжая, зато в ней ровно пять слов. За остальное не ручаюсь.

– Чем проще строка, тем лучше, – ответили ей. – Прочти, а потом можешь идти по своим делам.

– Я подумала, что если подует северный ветер, то непременно пойдет снег, – продолжала Фэнцзе. – Ночью завывания ветра мне не давали уснуть, и я сочинила такую строку: «Всю ночь напролет ветер северный был суров…» Если годится, можете записать.

Все переглянулись.

– Строка довольно простая, не законченная и может служить прекрасным началом для нашего стихотворения, поскольку открывает простор для мыслей. Итак, строка принята, пусть «Крестьянка из деревушки Благоухающего риса» продолжает.

Между тем Фэнцзе, тетка Ли и Пинъэр выпили по два кубка вина и удалились. Ли Вань записала первую строку:

Всю ночь напролет

Ветер северный был суров.

И продолжила:

Открыла окно –

Снег по ветру летит и летит.

Как чист он и бел!

И как жаль, что падает в грязь!

Сянлин подхватила:

Поистине жаль!

То не снег на земле, а нефрит!

Сухая трава

Ожила, весну возродив³⁶.

Таньчунь, не задумываясь, произнесла:

Нежданно камыш

Белоснежен стал и красив³⁷.

Хотя дорожает

Вино к началу зимы…³⁸

Ли Ци:

Год благодатен!

Наполним амбары мы.³⁹

Дрогнул тростник,

Пепла в трубках уже не видать…⁴⁰

Ли Вэнь:

Ян вместо Инь⁴¹

Принимает Ковша рукоять⁴².

Горы в снегу –

Трав исчез изумруд совсем…

Син Сюянь:

Нет и прибоя:

Берег обмерзший нем.

Ива под снегом

Ветви держит едва…

Сянъюнь:

В зарослях гибнет

Разорванная листва.

Тлеет мускат⁴³–

Над курильницей густ аромат…

Баоцинь:

Соболя золотом

Блещет цветистым наряд.

В зеркале снег

Отражается возле окна…

Дайюй:

В холод влажна

Благовонного перца стена⁴⁴.

Ветра порывы

В минуту заката слышны…

Баоюй:

Медленно, тихо

Рождаются зимние сны.

О мэйхуа

Где свирель запоет, загрустит?..⁴⁵

Баочай:

Где сохранился

Свирели лазурный нефрит?⁴⁶

Грусть Черепахи:

В снегах утонула земля!⁴⁷

– Пойду погляжу, как подогревают вино! – вдруг заявила Ли Вань и поднялась.

Баочай велела Баоцинь продолжать, но тут с места вскочила Сянъюнь и быстро прочла:

В небе драконья

Взвихрена чешуя!⁴⁸

Берег безлюдный…

Ладья повернула во мгле…

Следом за ней прочла Баоцинь:

Плеть у Бацяо

И песня верхом на осле!⁴⁹

Ватную шубу,

Радея за воина, шьет…⁵⁰

Но разве могла Сянъюнь уступить?! Она была находчивее остальных и, гордо выпрямившись, произнесла:

Чтобы послать ее

Вышедшим в дальний поход.

Ямы, холмы –

Осторожнее будь, человек!..⁵¹

Баочай захлопала в ладоши, выражая свое восхищение, и продолжала:

Ветку не тронь,

А не то вдруг обрушится снег!

В небе же снег

Так бесшумно и плавно плывет…

Настала очередь Дайюй, и она прочла:

Стройно, – как будто

Изысканных дев хоровод.

Тонок на вкус

Получается чай в снегопад…

Умолкла и тихонько толкнула в бок Баоюя. Поглощенный состязанием Баоцинь, Баочай и Дайюй с одной Сянъюнь, Баоюй обо всем забыл и машинально произнес:

Зря о сосне

Как о друге зимы говорят⁵².

Плащ тростниковый. Ладья.

Рыбу удить пора…

Баоцинь продолжила:

В гуще лесной

Прекращается стук топора⁵³.

Горы в снегу, –

Как слоны, окружают меня…

Сянъюнь немедля прочла:

И расползаются,

Как за змеею змея.

Снежных цветов

Лепестки укрепил мороз…

И снова раздались одобрительные возгласы – находчивость Сянъюнь приводила всех в восхищение.

В игру вступила Таньчунь:

Инея им ли

Бояться каких‑то угроз?

В холод такой

Воробей во дворе жив едва…

Как раз когда она кончила, Сянъюнь почувствовала жажду и только отпила несколько глотков чая, как ее опередила Сюянь.

Пусто в горах,

Только старая плачет сова.

Мечется снег

По ступеням – туда и сюда…

Не успела умолкнуть Сюянь, как Сянъюнь, поставив на стол чашку, прочла:

Словно плывет,

А кругом прудовая вода.

Снега сиянье –

Как будто рассвет над землей…

Дайюй подхватила:

Входит он в ночь,

Словно звезд светящихся рой.

Доблестный муж

И в мороз не опустит меча…

Сянъюнь улыбнулась и продолжала:

Пусть снегопад

Государя развеет печаль!⁵⁴

Окоченевшего

Разве у дома найдут?..⁵⁵

Следующие строки прочла Баоцинь:

Путник в мороз

Рад, когда предлагают приют⁵⁶.

В ткацком станке⁵⁷

Нить случайно мы можем порвать…

Снова в игру вступила Сянъюнь:

Слезы‑жемчужины

В море легко потерять!⁵⁸

Не дав ей окончить, Дайюй прочла:

Снег и печаль.

Затаенная дума грустна…

Но тут ее перебила Сянъюнь:

Мысль бедняка:

Где поесть бы да выпить вина?

На этот раз и Баоцинь не растерялась:

Долго для чая

Готовить из льда кипяток…

Сянъюнь не дала ей закончить, подумав, что так интересней играть:

И для вина

Нелегко разжигать огонек…⁵⁹

Дайюй улыбнулась и перебила Сянъюнь:

Снежный сугроб

Сгреб метлой престарелый монах…

Баоцинь тут же продолжила:

И прослезился

При песне «О белых снегах»⁶⁰.

Захлебываясь от смеха, Сянъюнь что‑то пробормотала.

– Что ты сказала? – спросили у нее.

Сянъюнь повторила:

В каменной башне

Журавль задремал без забот…

Дайюй, тоже едва сдерживая смех, прочла:

Кошка к теплу

Одеяла добротного льнет.

Смех заразителен, и Баоцинь с трудом прочла следующую строку:

Снег серебрится,

Как волны на белой луне…

Сянъюнь ответила парной фразой:

Дымка лазури

Блеснула на красной стене⁶¹.

Ее примеру последовала Дайюй:

Снег с мэйхуа

Я глотаю⁶². Какой аромат!

Похвалив Дайюй за удачные строки, Баочай быстро произнесла:

Снег и бамбук,

Опьяненный, видеть я рад!⁶³

Баоцинь продолжила:

Утку и селезня

Узы роднят и в мороз…⁶⁴

И снова Сянъюнь:

А на заколке

Узор изумрудный замерз.

И опять Дайюй:

Даже в безветрие

Снег все кружит и кружит…

Баоцинь быстро произнесла:

И без дождя

Все умоет и все освежит!

Сянъюнь так и покатилась со смеху. Остальные сестры, забыв, что и они участники игры, с интересом следили за состязанием и смеялись.

Наконец Дайюй успокоилась и спросила Сянъюнь, толкнув ее в бок:

– И твои возможности истощились? Ну‑ка покажи, на что ты еще способна!

Сянъюнь, будто не слыша, продолжала хохотать, прижимаясь к Баочай.

– Если у тебя хватит таланта придумать еще что‑нибудь на оставшуюся рифму, я готова во всем тебе подчиняться, – сказала Баочай, отстраняя Сянъюнь.

– Да разве я сочиняла стихи! – вскричала Сянъюнь. – Я просто защищала себя!

– Пусть тогда Баочай продолжает! – засмеялись сестры.

– Да угомонитесь вы, – произнесла Таньчунь, протягивая Ли Вань записанные на листе строки. Она считала, что все возможности исчерпаны.

Тогда Ли Вэнь решила блеснуть и произнесла:

Нашего времени

Радость запомнится впредь…

Ли Ци прочла:

Яо и Шуня

В стихах мы хотели воспеть!⁶⁵

– Хватит, хватит! – замахала руками Ли Вань. – Еще не все рифмы исчерпаны, но иероглифы в несвойственном им значении подставлять не годится!

Стали подсчитывать, у кого больше строк, – оказалось, у Сянъюнь.

– Это оленина ей помогла! – засмеялись сестры.

– Если каждую строчку оценивать по достоинству, то Баоюй снова окажется на последнем месте! – заметила Ли Вань.

– Не будьте ко мне так строги! – взмолился Баоюй. – Вы же знаете, что я не умею сочинять парные строки!

– Мы не собираемся больше тебя прощать! – заявила Ли Вань. – Вечно у тебя что‑то не так: то рифма трудная, та ты ошибся, а теперь заявляешь, что не умеешь сочинять парные строки! Так не пойдет, мы непременно тебя оштрафуем! Только что я видела за оградой кумирни Бирюзовой решетки распустившиеся цветы красной сливы, и мне захотелось поставить в вазу хотя бы веточку. Но к Мяоюй я идти не желаю, уж очень она противная. Вот ты и сходи в наказание, попроси у нее цветов для меня.

– А что, это даже интересно! – заметили сестры.

Баоюй, очень довольный, уже собрался идти, но Сянъюнь и Дайюй его удержали:

– На дворе холодно, выпей на дорогу подогретого вина.

Сянъюнь подала чайник, Дайюй – большой кубок, который наполнила до краев.

– Смотри, если не принесешь цветов, мы тебя еще оштрафуем! – предупредила Сянъюнь. – Нечего зря пить вино!

Баоюй осушил кубок и, шагая по глубокому снегу, отправился в кумирню Бирюзовой решетки. Ли Вань приказала было служанкам сопровождать его, но Дайюй сказала:

– Пусть один идет, иначе Мяоюй не даст ему цветов.

– Пожалуй, ты права, – согласилась Ли Вань. Она приказала девочке‑служанке принести вазу в виде красавицы с кувшином на плече, налить в нее воды и сказала:

– Вернется Баоюй, будем сочинять стихи о красной сливе.

– Я лучше сейчас сочиню! – вызвалась Сянъюнь.

– Хватит с тебя на сегодня! – с улыбкой заявила Баочай. – А то ведь ты сочиняешь‑сочиняешь, а остальным скучно! Лучше заставим Баоюя в порядке наказания самостоятельно сочинить стихотворение, раз он уверяет, будто не умеет сочинять парные строки.

– Вот это правильно, – поддержала ее Дайюй. – Еще у меня есть такое предложение: пусть те, у кого меньше парных строк, сочинят по одному стихотворению о красной сливе.

– Совершенно верно, – согласилась Баочай. – У Баоцинь, Дайюй и Сянъюнь парных строк больше, чем у остальных, так что можно их оставить в покое, а вот наши гости Син Сюянь, Ли Вань и Ли Ци скрыли от нас свои таланты! Теперь пусть потрудятся.

– Ли Ци не умеет сочинять стихи, – промолвила Ли Вань, – и должна уступить свое место сестре Баоцинь.

Баочай ничего не оставалось как согласиться, но она в свою очередь предложила:

– Пусть каждая из них напишет уставное стихотворение по семь слов в строке на отдельную рифму. Сестре Син Сюянь я назначаю рифму «краснеть», сестре Ли Вэнь – рифму «слива», а сестре Баоцинь – рифму «цветы».

– А Баоюя, выходит, мы снова простили? Я не согласна! – решительно заявила Ли Вань.

– Пусть сочиняет, – сказала Сянъюнь. – Для него тоже найдется хорошая тема!

– Какая?

– Пусть напишет стихи под названием: «Навещаю Мяоюй и прошу у нее цветы красной сливы», – промолвила Сянъюнь. – Разве не забавно?

– Очень забавно! – согласились сестры.

В этот момент появился сияющий Баоюй, высоко подняв руку с веткой красной сливы. Служанки взяли у него цветы и поставили в вазу. Тут все побежали к столу полюбоваться цветами и насладиться их ароматом.

– Вы вот любуетесь цветами, а не знаете, с каким трудом я их раздобыл! – улыбнулся Баоюй.

Услышав это, Таньчунь поспешно поднесла ему кубок вина. Девочки‑служанки сняли с юноши плащ и бамбуковую шляпу, стряхнули с них снег и подали ему переодеться. Сижэнь принесла куртку на лисьем меху. Ли Вань велела положить на блюдо крупный жареный батат, два блюда наполнить апельсинами и мандаринами и отдать Сижэнь.

Сянъюнь между тем объявила Баоюю тему для стихов и стала его торопить.

– Дорогие сестры! – взмолился юноша. – Только не ограничивайте рифму!

– Рифму можешь выбирать сам! – ответили ему. Все снова стали любоваться цветами.

Ветка, принесенная Баоюем, была небольшая, но очень пышная, с причудливыми ответвлениями и напоминала не то свернувшегося в клубок безрогого дракона, не то извивающегося дождевого червя. Цветы, яркие, словно румяна, не уступали ароматом орхидее.

К этому времени Син Сюянь, Ли Вэнь и Баоцинь уже успели сочинить стихи. Читали их в том порядке, в котором назначены были рифмы.