Глава 5

ЛЕКСИКОН ЧЕЛОВЕКА В СВЕТЕ ИССЛЕДОВАНИЙ 80-х гг.

5.0. Задачи главы 5 (162). 5.1. Теоретические основы исследования лексикона (162). 5.2. Новые данные об организации лексикона (173). 5.3. Дальнейшее развитие гипотезы лексикона человека (179). 5.4. Задачи последующих исследований (180).

5.0. В задачи завершающей главы монографии входят, во-первых, соотнесение гипотезы лексикона, в принципе сформулированной в 1977 г., с более поздними отечественными и зарубежными исследованиями в этой области, а во-вторых, краткая информация об основных направлениях дальнейшего изучения разных аспектов проблемы лексикона, предпринимаемых в Калининском государственном университете.

Не имея возможности дать подробный обзор новейших публикаций по всем вопросам, связанным с исследованием лексикона человека, ограничимся обсуждением лишь наиболее принципиальных положений, а именно, того, как развиваемые в работе теоретические представления соотносятся с результатами научных изысканий последних лет, а также того, какие новые данные обнаружены в связи с изучением принципов организации лексикона.

5.1. В связи с теоретическими основами исследован-ия лексикона представляется важным отметить следующее.

Как было показано в гл. 2, специфика единиц лексикона индивида устанавливалась нами с опорой на концепции Л. В. Щербы и И. М. Сеченова и выводилась из анализа структуры речемыслительной деятельности человека. Это побуждает прежде всего остановиться на том, как названные исходные положения обсуждаемой гипотезы лексикона воспринимаются с позиций сегодняшнего дня.

Несомненно, полностью сохраняют свою актуальность высказывания Л. В. Щербы о роли «весьма сложной игры сложного речевого механизма человека в условиях конкретной обстановки данного момента» (Щерба, 1974, с. 25) и об основных характеристиках этого механизма (Там же, с. 25—27), тем не менее время показало необходимость некоторого уточнения отдельных моментов с учетом развития научных представлений о специфике психической жизни индивида.

Признавая справедливость указания Щербы на то, что речевая организация человека не может быть простой суммой индивидуального речевого опыта и предполагает его переработку, мы должны добавить, что речевой опыт существует не сам по себе, не ради самого себя, а как средство взаимодействия индивида с окружающим его миром; следовательно, речевой опыт всегда включен в более широкий деятельностный контекст, с которым должны увязываться продукты переработки речевого опыта как одной из составляющих многогранной деятельности человека. Поскольку субъект деятельности не пассивно воспринимает мир, а активно взаимодействует с ним, познавая его закономерности, преломляя их через призму мотивированности и предметности своей деятельности, речевой опыт неразрывно связан с когнитивным и эмоциональным опытом индивида. Он не может подвергаться переработке вне соотнесенности с индивидуальной картиной мира и вне эмоционально-оценочного маркирования, хотя это вовсе не исключает необходимости переработки и упорядочения, обеспечивающих готовность к использованию в речи того, что составляет специфику самих языковых единиц и лежит в основе их успешного функционирования в процессах говорения и понимания речи.

Далее, своеобразие переработки речевого опыта определяется психофизиологической природой речевой организации человека. Однако Щерба указал лишь на одну сторону этого феномена, имея в виду «такие процессы, которые частично (и только частично) могут себя обнаруживать при психологическом наблюдении», вследствие чего умозаключать о речевой организации можно только на основании речевой деятельности индивида (Там же, с. 25). Но еще более существенным

162

11"

163

является то, что речевая функция человека и все связанные с нею процессы неотделимы от восприятия, памяти, мышления и т. д. (ср.: Брушлинский, 1982, с. 28), т. е. изучение речевой организации требует глубокого понимания специфики взаимодействия всех составляющих сложного комплекса познавательных процессов человека. В частности, для выявления того, что стоит за словом в индивидуальном сознании в качестве продукта переработки разнообразного (не только речевого) опыта, необходимо знать особенности восприятия и переработки человеком разнородной информации об окружающем его мире; для установления специфики функционирования единиц лексикона в процессах производства и понимания- речи требуется учет закономерностей речемыслительной деятельности индивида; обнаружение принципов организации лексикона невозможно без опоры на современные модели памяти, а если быть более точным, — ни один из названных вопросов не может рассматриваться в отдельности, поскольку становление единицы лексикона для индивида, ее хранение и использование — это лишь условно выделяемые для научного анализа и детального исследования аспекты единой жизни слова в лексиконе человека. Таким образом, умозаключения о лишь частично наблюдаемых процессах не могут делаться без выхода за рамки строго лингвистического анализа продуктов речевой деятельности.

Щерба рекомендует также использовать метод эксперимента, базирующийся на оценочном чувстве правильности или неправильности высказывания как достоянии носителя того или иного языка и служащий хорошим дополнением к умозаключениям о речевой организации на основании речевой деятельности индивида. Исследования последних лет показали, что возможно целенаправленное создание таких экспериментальных ситуаций, которые позволяют эксплицировать различные аспекты и этапы процессов, не поддающихся прямому наблюдению, однако формулировать какую-то гипотезу, выбирать соответствующую экспериментальную методику для ее проверки, а также анализировать полученный материал можно только с позиций определенной совокупности исходных теоретических представлений о специфике речевой организации индивида (см. подробнее Залев-ская, 1987), а это опять-таки выходит за пределы компетенции лингвистической теории и лингвистического эксперимента в понимании Щербы. Кроме того, судить о речевой организации позволяет и использование ряда других источников, таких, как наблюдение над развитием речи в онтогенезе, анализ речевых ошибок в условиях нормы речи, изучение нарушений речи при афазиях и т. д., что значительно расши-

164

ряет возможности разностороннего исследования речевой эр-ганизации и множественной перепроверки гипотез и результатов.

Указывая, что речевая организация индивида является социальным продуктом, Щерба специально оговаривает, что интерпретируемое в качестве «индивидуальных отличий» на самом деле также социально обусловлено семейными, профессиональными, местными и прочими условиями. Это положение концепции Щербы полностью согласуется с признанной в отечественной психологии и психолингвистике изначальной включенностью индивида в социум: познающий мир ребенка развивается в микросистеме «ребенок — мать», когда образ мира матери постепенно частично «переливается» в образ мира ребенка через совместную деятельность и общение (Смирнов С. Д., 1985, с. 147); усваивая систему языковых значений, человек овладевает зафиксированным в последних социальным опытом (см. подробное и разностороннее обсуждение этого вопроса в работе. Тарасов, 1987). Думается, здесь также необходимо уточнить, что социальный опыт усваивается индивидом не только по линиям знаний о мире и языковых знаний: он воспринимает и принятую в социуме систему норм и оценок, направляющую эмоционально-оценочное маркирование всего, что фигурирует в индивидуальном сознании.

Одним из аргументов Щербы в пользу социального характера речевой организации является указание на то, что индивидуальная речевая система служит лишь конкретным проявлением языковой системы, однако не случайно при этом дается предостережение против отождествления названных понятий как «теоретически несоизмеримых»: такое отождествление имело место во времена Щербы и допускается до сих пор, например, когда исследователи ищут и видят в материалах психолингвистических экспериментов, речевых ошибок, наблюдений над развитием речи в онтогенезе или над нарушениями речи при афазиях и т. д. только то, на что их нацеливают лингвистические постулаты, выведенные из анализа слова как единицы лексико-семантической системы языка, и не учитывают, что индивидуальный лексикон является продуктом переработки не только речевого опыта человека (см. критический анализ подобных случаев в работах: Залевская, 1975, с. 49—57; 1982, с. 23—26). Отмечая, что человек, формирующий свою речевую систему, и научный исследователь, выводящий языковую систему из языкового материала, пользуются одним и тем же источником, Щерба считает работу, совершаемую в первом случае, «совершенно тождественной» второму случаю и видит разницу между ними лишь в том, что одна из них протекает бессознательно, а другая — сознательно (Щерба, 1974, с. 35). При справедливости утверждения принципиальной общности исходного

165

языкового материала для переработки его носителем языка и исследователем-лингвистом нельзя сводить различия между этими двумя случаями к противопоставлению бессознательности и сознательности соответствующих процессов. Начнем с того, что любой психический процесс всегда формируется на разных уровнях сознательного и бессознательного, характеризуется сложными переходами и взаимодействиями этих уровней (Тихомиров, 1984, с. 36; см. также: Бессознательное, 1985). Известно также, что ребенок, свободно владеющий практически своим родным языком и проявляющий особый интерес кг языковым знаниям на стадии «Почемучки», тем не менее испытывает значительные трудности при изучении грамматики того-же языка в школе, когда ему приходится переключаться с самостоятельно выработанной системы функциональных ориентиров на абстрактную систему метаязыковых понятий и прескриптивных правил. По всей видимости, это можно объяснить рядом причин, в том числе таких, как формирование функциональных ориентиров в невербальном коде, субъективное переживание неразрывности языковых и энциклопедических знаний, специфическая роль операциональных и предметных значений и т. п. Как бы то ни было, вызывает сомнения правомерность признания «совершенной тождественности» работы лингвиста и «неофита данного коллектива, усваивающего себе язык этого коллектива, т. е. создающего у себя речевую систему на основании языкового материала этого коллектива (ибо никаких других источников у него не имеется)» (Щерба, 1974, с. 35): в зависимости от комплекса факторов переработка языкового материала неофитом может в той или иной мере приближаться к целенаправленной метаязыковой деятельности лингвиста, но может и значительно отличаться от последней. Скорее всего именно концентрация внимания на тех функциональных ориентирах, которые отличают речевую организацию от описательных грамматик, должна лечь в основу лингводидактических рекомендаций, способных обеспечить эффективное управление учебной деятельностью по овладению языком.

Нетрудно заметить, что сделанные уточнения некоторых положений концепции Щербы были фактически подготовлены материалом гл. 2; более того, они оказались реализованными через использованный в монографии комплексный подход к исследованию лексикона и нашли отражение в предложенной гипотезе специфики единиц индивидуального лексикона и принципов его организации.

Обоснованность опоры на концепцию Сеченова при исследовании специфики единиц индивидуального лексикона подтверждается публикациями последнего десятилетия. Прежде всего это касается повсеместного признания роли

166

памяти как базисного, основополагающего механизма, обеспечивающего возможность проявления всех онтогенетически формирующихся видов деятельности, всех познавательных процессов человека (см., например, Асмолов, 1985; Бехтерева и др., 1985; Брушлинский, 1982; Величковский, 1982, 1987; Восприятие речи, 1988; Механизмы деятельности мозга, 1988; Найссер, 1981; Норман, 1985; Хофман, 1986); ср. с рассмотрением памяти как краеугольного камня психического развития у Сеченова и с изложенной в гл. 2 трактовкой лексикона как средства доступа к единому информационному тезаурусу человека, обеспечивающему возможность ре-чемыслительной деятельности.

Представляется также важным отметить плодотворность дальнейшего развития идей Сеченова в ряде отечественных философских и психологических исследований. Так, взаимодействие внутренних и внешних знаков, диалектическое единство образного содержания и знаковой формы чувственного отражения обсуждает Н. И. Губанов (1986), детально рассматривающий роль перцептивно-предметной деятельности человека в формировании чувственных образов, без опоры на которые невозможно функционирование языка. Специфика становления в сознании человека образа окружающей его действительности исследуется в работах Б. Ф. Ломова с сотрудниками (Завалова и др., 1986; Ломов, 1986; Ломов и др., 1986), где выделяются следующие три основных уровня психического отражения.

I. Базовым в системе образного отражения является уровень сенсорно-перцептивных процессов, который форми руется на самых начальных ступенях психического развития индивида, но не теряет своего значения в течение всей его жизни. Отражение разнообразных свойств окружающих че ловека предметов обеспечивается ощущениями разных мо дальностей (зрительными, слуховыми, тактильными и др.) при наличии многообразных постоянных и переменных свя зей между всеми сенсорными модальностями (ср. с ассоци ированной чувственной группой у Сеченова и с развитием его идей в разд. 2.5).

II. Следующей ступенью в развитии познавательных про цессов является формирование представлений как вторичных образов предметов в том смысле, что представления могут актуализоваться без непосредственного воздействия предме тов на органы чувств человека. К числу основных особен ностей образа-представления относятся следующие: 1) по своему содержанию образ-представление предметен, как и сенсорно-перцептивный образ; 2) в отличие от последнего, образ-представление имеет как бы самостоятельное сущест вование в качестве феномена «чисто» психической деятель ности; 3) при формировании представления имеют место

167

элементарные обобщения и абстракции, селекция признаков объекта, их интеграция и трансформация; 4) происходит схематизация предметного образа за счет подчеркивания одних признаков и редуцирования других; 5) появляется своеобразная «панорамность» образа, позволяющая выходить за пределы наличной ситуации; 6) образ становится собирательным, поскольку в представлении отражаются не только отдельные предметы, но и типичные свойства групп предметов; 7) происходит преобразование последовательного (сукцессивного) процесса восприятия в одномоментную (симультанную) умственную картину .— целостный образ; 8) представления становятся базой для формирования образов-эталонов, концептуальных моделей, наглядных схем и т. п., лежащих в основе многогранной деятельности человека; 9) индивид овладевает различными способами оперирования представлениями, такими, как мысленное расчленение объектов и объединение их деталей, мысленное «вращение» объектов, их масштабное преобразование и т. п. (ср. у Сеченова выделение признаков предметов, слияние впечатлений в «средние итоги», отвлечение от «чувственных первообразов» и т. д. в процессах анализа, синтеза и сравнения или классификации).

III. Третьим уровнем психического отражения является уровень речемыслительных процессов, который называют также уровнем вербально-логического, понятийного мышления, уровнем интеллекта. Это уровень рационального познания, на котором происходит процесс опосредствованного отражения действительности через оперирование понятиями и методами мышления, сложившимися в ходе развития общества. Для «овеществления», фиксации результатов обобщения и абстрагирования и для использования их в коммуникации используются знаки и знаковые системы, в том числе — язык (ср. у Сеченова указание на роль речи как системы условных знаков, которая придает объективность элементам вне-чувственного мышления, лишенным образа и формы).

Б. Ф. Ломоз и его сотрудники подчеркивают, что в реальной жизнедеятельности индивида все уровни психического отражения взаимосвязаны, при этом связи между уровнями и формами отражения (образной и понятийной, знаковой) не однозначные и не жесткие — в реальных процессах они трансформируются, интегрируются, переходят друг в друга, а при исследовании психических процессов или конкретных видов деятельности можно, по-видимому, говорить не более как о ведущем уровне, который никогда не выступает сам по себе (Ломов, 1986, с. 18—19). К тому же ошибочно полагать, что только третий уровень психического отражения связан с языком: «У взрослого человека слово как бы пронизывает все уровни психического отражения. Многочисленные психологические исследования показывают, что слово 168

влияет на развитие сенсорно-перцептивных процессов, вклкг-чается в динамику этих процессов. Именно благодаря слову формируются такие характеристики восприятия, как осмысленность и категориальность. Еще большую роль слово играет в формировании и развитии представлений, обеспечивая их обобщенность, дифференцированность и устойчивость. В структуре образа-представления отмечается как бы взаимопроникновение наглядной внутренней «картинности» и слова. Слово является опосредствующим звеном в процессе диалектического перехода от ощущения к мысли, обеспечивая «движение познания» от единичного к общему, от конкретного к абстрактному, от явления к сущности» (Ломов и др., 1986, с. 9). При этом слово выступает в роли универсального «перекодировщика», благодаря которому происходит трансформация образов одних модальностей в другие (Там же, с. 12—13; ср. у Сеченова роль «звуковой группы» в составе «чувственной группы» и при вычленении ее из последней, а также развитие этой идеи в разд. 2.5).

Сопоставление приведенных высказываний с изложением в гл. 2 наших представлений о специфике слова как единицы индивидуального лексикона показывает, что сформулированная в работе (Залевская, 1977) гипотеза не только не устарела, но получила подкрепление благодаря публикациям других авторов. Не имея возможности подробно обсуждать

'. все теоретические положения, связанные с этой гипотезой, укажу лишь на следующее.

Во-первых, можно считать доказанной правомерность трактовки слова как единицы индивидуального лексикона в качестве продукта переработки многогранного (чувственного и рационального, индивидуального и социального) опыта человека при акцентировании внимания на взаимодействии разных уровней и форм психического отражения; ср., например, указания на роль «довербального познавательного

■опыта индивида» (Павилёнис, 19866), «базального слоя внутренней организации психического» (Пономарев, 1983),

:«предпонятийной системы» (Горелов, 1984), «доязыкового механизма ориентации в окружающей реальности» (Горелов, 1987).

Следует подчеркнуть, что наши представления о том, что стоит за словом в индивидуальном сознании, согласуются с идеями отечественной психосемантики (см.: Петренко, 1983, 1988; Шмелев А. Г., 1983) и близки к трактовке сущности концептуальной системы в работах Р. И. Павилёни-са, в понимании которого концептуальная система — «это не совокупность правил употребления языковых выражений и не свод «энциклопедических знаний о мире», а система вза-| имосвязанной информации, отражающая познавательный опыт индивида на самых разных уровнях (включая довербальный и

169

невербальный) и в самых разных аспектах познания, осмысления мира: наиболее абстрактные концепты в такой системе континуально связаны с концептами, отражающими наш обыденный опыт как часть одной концептуальной системы» (Павилёнис, 1986а, с. 387); к тому же «язык сам по себе не выражает никаких смыслов, существующих независимо от концептуальных систем» (Там же, с. 386); ср. также трактовку текста как целостного комплекса языковых, речевых и интеллектуальных факторов в их связи и взаимодействии (Новиков, 1983).

Факт постоянной опоры индивида на то, что Сеченов называл «чувственным первообразом» и о чем А. Н. Леонтьев (1975) говорил как-о возвращении значений к чувственной предметности мира, многократно доказывается при анализе материалов психолингвистических экспериментов, когда на предъявление слова испытуемые реагируют описанием обозначаемого этим словом объекта, его свойств, признаков и т. п. В повседневной жизни роль опоры на чувственно-предметные корни значения слова настолько велика, что человек, как правило, не разграничивает само слово и то, что обеспечивает его понимание и использование в общении, ср. (Жинкин, 1982, с. 100). Здесь уместно привести высказывание В. И. Слободчикова о том, «основные перцептивные категории (пространство, время, движение, цвет и др.), а также энергодинамические и валентные содержания взаимосвязей возникают так рано и оказываются такими надежными практическими ориентирами в сфере людей и вещей, что впоследствии они очень редко и в исключительных обстоятельствах становятся предметом рефлексивного сознания» (Слободчиков, 1986, с. 19—20). В то же время Сеченов справедливо отмечал, что у взрослого человека очень часто теряется всякая видимая связь между мыслью и ее чувственным первообразом, поскольку между ними лежит длинная цепь «превращений одного идейного состояния в другое» (Сеченов, 1953, с. 225). Феномен утраты такой связи может обсуждаться с позиций введенного К. Марксом понятия превращенной формы; см., например, применение этого понятия (хотя и в несколько ином аспекте) в работах А. А. Леонтьева (19766), Е. Ф. Тарасова (1986) и др.

Однако необходимо учитывать и то, что многие слова усваиваются человеком опосредованно, без прямой опоры на некоторый чувственный образ. Их значения устанавливаются через включение в уже сформировавшиеся системы значимых противопоставлений и обобщений, закрепленные в связях между словами как единицами индивидуального лексикона, или, наоборот, новое значение требует формирования не фиксировавшихся ранее связей за счет дальнейшего отвлечения от их чувственных корней. Следует подчеркнуть, что

170

изложенная в монографии гипотеза специфики лексикона и принципов его организации способна дать объяснение и роли чувственных основ значения слова, и фактов слияния слова с обозначаемой им вещью в актах оперирования словом, и феномена потери видимой связи с исходными чув-•ственными корнями, и механизмов поиска таких корней при идентификации значения слова индивидом (см. гл. 2 и 4).

Во-вторых, представления о роли признаков и признаков признаков в становлении единиц лексикона и в организации последних, развиваемые в нашей гипотезе вслед за Сеченовым, получатот все большее признание в исследованиях последних лет. Не имея возможности хотя бы перечислить наиболее известные работы по этому вопросу, ограничусь ссылкой на книги Ф. Кликса (1983), И. Хофмана (1986), М. С. Шехтера (1981), Н. И. Чуприковой (1985). Важно отметить, что параллельно с разграничением признаков признается и то, что объекты разных модальностей могут сопоставляться по своему семантическому коду, отождествление объектов разной природы происходит на основе модально независимой формы семантической репрезентации (ср.: Артемьева, 1987, с. 5, 7; Хсфман, 1986, с. 176). Это хорошо согласуется с соответствующими положениями нашей гипотезы.

В-третьих, философские и .психологические исследования последних лет особо подчеркивают неразрывность знания и переживания значимости этого знания индивидом, акцентируют внимание на учении В. И. Ленина о субъективном образе объективного мира как синтезе познавательного и оценочного моментов (см., например, Кукушкина, 1984; Коршунов, 1979, 1984; Артемьева, 1980, 1987); ср. с обязательностью эмоционально-оценочного маркирования единиц лексикона по нашей гипотезе.

Что касается оправданности выведения специфики единиц лексикона из анализа структуры речемыслительной деятельности человека, то следует прежде всего сказать о нарастании в последние годы интереса к внутренней структуре процессов производства и понимания речи как базе для исследования разных аспектов функционирования языка (см., например, Горохова, 1986; Кубрякова, 1986; Наумова О. Д., 1987). При этом предложенная в работе (Залевская, 1977) модель речемыслительного процесса не противоречит более поздним отечественным публикациям (см., например, Ахути-на, 1985а, 19856; Зимняя, 1985) и до сих пор сохраняет свою актуальность по следующим причинам: 1) в ней изначально заложена первичность «компрессии смысла» с последующим развертыванием образа результата речемыслительной деятельности при взаимодействии синтаксиса и словаря; 2) все рассматриваемые процессы протекают в единой

171

информационной базе — ПАМЯТИ при условном выделении некоторых этапов, соответствующих идее многокодовости мышления; 3) предусматривается многостороннее внутризтап-ное и межэтапное взаимодействие процессов и получаемых с их помощью продуктов; 4) учитывается сочетание неосознаваемой и осознаваемой психической деятельности при выведении на «табло сознания» лишь конечных (и отдельных промежуточных) продуктов реализуемых неосознаваемых процессов; 5) подчеркивается роль «пускового момента» как фактора, направляющего построение образа результата речемысли-тельной деятельнести и далее контролирующего (через множественные петли обратной связи) успешность развертки компрессии смысла вплоть до получения конечного результата; 6) указывается на отсутствие «жесткой» связи между планируемым результатом и путями его достижения, что допускает выбор не только единиц разных этапов, но и стратегий оперирования ими, а также стратегий межэтапных переходов.

Следует особо подчеркнуть, что в нашей модели 1977 г, (т. е. до разработки популярных ныне «интерактивных» моделей производства и понимания речи) предусматривалось внутриуровневое и межуровневое взаимодействие, в принципе согласующееся с идеей интеракции. Эта модель выгодно отличается от более поздних интерактивных моделей постулируемым в ней взаимодействием синтаксиса и словаря как средств развертки компрессии смысла под контролем пускового момента и с учетом ряда внешних и внутренних факторов и, кроме того, специфичным для отечественных работ признанием того, что происходит формирование мысли, развертывание образа речемыслительной деятельности, а не подыскивание «вербальных одежд» для уже готовой мысли (см. подробнее разд. 2,2, 2,4).

Напомним, что анализ структуры речемыслительного процесса привел в разд. 2.4 к выделению единиц лексикона разных степеней интегративности и к трактовке лексикона как системы кодов и кодовых переходов, обеспечивающей реализацию различных этапов речемыслительной деятельности, тем самым была показана продуктивность обращения к рассматриваемому пути исследования специфики индивидуального лексикона.

Обсуждение изложенной в гл. 4 гипотезы организации лексикона будет дано в разд. 5.2 попутно с анализом новых данных о лексиконе, полученных в нашей стране и за рубежом. Здесь представляется важным отметить, что приведенные в теоретической гл. 2 ссылки на литературу 70-х гг. в большинстве случаев могут быть подкреплены более поздними публикациями упомянутых там авторов, в которых имеет место либо буквально повторение цитируемых нами

172

мест, либо дальнейшее развитие тех же идей в том же на-лравлении (см., например, Дубровский, 1980, 1983, а также высказывание Д. И. Дубровского о том, что оригинальная мысль идет впереди слова, в книге «Бессознательное», 1985, с. 282). Обоснование принципиальной необходимости опоры на первоначально использовавшиеся источники было дано в разд. 2.0.

5.2. В последнее десятилетие значительно обострился интерес к проблеме репрезентации знаний в памяти человека и, в частности, к организации «внутреннего», или «ментального» лексикона. Имеющиеся публикации можно прежде всего подразделить на две группы: I — освещающие частные аспекты организации и/или функционирования лексикона, II — пытающиеся дать более или менее полную картину ■общей организации лексикона или его «работающей» модели.

Отметим, что за многообещающими названиями типа «Об организации лексикона» иногда скрывается обсуждение частного вопроса, а не общей картины, к тому же под лексиконом понимается вовсе не ментальный лексикон. Так, диссертация Р. Либер (Lieber, 1981) выполнена в русле идей порождающей грамматики. Это попытка охарактеризовать формальные механизмы словопроизводства и словоизменения при трактовке лексикона как списка всех терминальных элементов, не поддающихся дальнейшему анализу, в сочетании с определенными морфолексическими правилами. В лексическом структурном субкомпоненте терминальные элементы «вставляются» в ветвящиеся «деревья» с учетом субкатегориальных ограничений, которые накладываются на те или иные аффиксы. Автора интересовало, входят ли в этот субкомпонент производные и непроизводные слова, или в лексиконе перечисляются только непроизводные единицы, к которым далее применяются некоторые правила порождения других единиц.

Сходная задача, но в приложении к лексикону носителя английского языка, ставилась Дж. Стембергером (Stem-berger, 1985). Реализуя когнитивный подход к изучению речевого механизма человека на базе анализа речевых ошибок с позиций интерактивной модели производства речи, Стембергер показал возможность двоякого функционирования в лексиконе индивида производных слов: целостно (при наличии непродуктивных аффиксов) или путем объединения аффикса и базисной формы.

Аналогичные результаты получила в своем диссертационном исследовании С. И. Горохова (1986) при анализе речевых ошибок носителей русского языка: при производстве речи могут иметь место как конструирование, так и воспроизведение; некоторые факты указывают на возможность раздель-

173

ного (относительно автономного) поиска основ слов, префиксов и флексий. При изучении психолингвистических особенностей механизма производства речи С. И. Гороховой было установлено, что при поиске слова в лексиконе имеет место актуализация соответствующих лексических и грамматических полей, учитывается принадлежность слова к части речи, происходит одновременный или последовательный перебор семантических и звуковых признаков; инвариантными параметрами поиска слова по звуковым признакам являются место ударного слога, число слогов, звуковое начало или звуковой конец слова, а при семантическом поиске — родо-видовые отношения и семантические признаки, наиболее актуальные для говорящего в контексте высказывания; из долговременной памяти извлекается не только вербальная, но и образная информация о слове. С. И. Горохова высказывает также предположение, что поиск слов в лексиконе можно описывать как процесс актуализации и «заполнения» набора фреймов — грамматического, фонологического, семантического.

Л. И. Гараева (1987) исследовала особенности восприятия производных слов и также указала на возможность как целостного, так и расчлененного функционирования каждого слова такого типа. Автором установлена определенная последовательность усвоения словообразовательных суффиксов детьми.

Задачей диссертационного исследования Т. И. Доценко (1984) было реконструирование процесса осознания значения русских синтаксических дериватов и выявление правил оформления результатов этого процесса во внешней речи (на материале ряда отглагольных и отадъективных имен существительных). Автором обнаружено сложное переплетение грамматических, лексических и словообразовательных значений в семантической структуре синтаксических дериватов, показана ассоциативная природа структуры их значения, выявлены стратегии поведения носителей языка при осознании таких слов: одна из них направлена на актуализацию формы, другая — на актуализацию содержания синтаксического деривата.

Статус многозначных и омонимичных слов в лексиконе человека по данным афазии исследовали Т. В. Ахутина и С. И. Горохова (1983), высказавшие предположение, что связь между значениями омонимичных слов является более опосредованной по сравнению со связью между значениями многозначного слова, поэтому в первом случае такая связь разрушается быстрее. Отсюда авторы делают вывод, что . «гнезда» значений многозначных и омонимичных слов построены по-разному. В то же время Т. В. Ахутина и С. И. Горохова не считают это заключение противоречащим тому, что

174

• в ассоциативном эксперименте испытуемые актуализуют лищь

• одно из возможных значений полисемантичного слова (Залев- щ екая, 1977), и указывают, что «следует различать особенное- Щ ти извлечения и хранения значений: процессы поиска значе ний многозначных и омонимичных слов могут быть одина ковыми, но запись и хранение — различными» (Ахутина, Го рохова, 1983, с. 10). На основании меньшей устойчивости у афатиков переносных значений слов авторы высказывают предположение, что это свидетельствует о периферийном по ложении таких значений в системе значений многозначных слов.

В связи с этой же проблемой в работе (Flores d'Arcais and Schreuder, 1983) обсуждаются два основных класса моделей доступа к неоднозначным лексическим единицам в памяти человека (рассматриваются омофоны или омографы и полисемантичные слова). Согласно моделям селективного типа, контекст ограничивает процесс извлечения слова из памяти таким образом, что обычно извлекается только одно, соответствующее контексту, слово. В моделях множественного доступа предусматривается актуализация всех значений слова, из которых далее избирается нужное с опорой на контекстуальную информацию. Авторы указывают, что раз^ J: личные исследования доступа к изолированным неоднозначным словам дают противоречивые результаты: одни свиде-■ тельствуют о селективном, а другие —о множественном доступе, в то время как предъявление слов в контексте дает одинаковые результаты. Сами они предлагают разграничивать активацию лексических единиц и активацию концептуальных единиц и считают, что контекст влияет на процесс узнавания слов через активацию определенного концепту^ ^ального поля: это обеспечивает предактивацию или активацию всех лексических единиц, ассоциированных с данным Полем, что, в свою очередь, понижает порог их готовности к узнаванию. Однако активация некоторой лексической единицы влечет за собой автоматическую аттестацию всех ее значений, включая и те, которые не вызваны контекстом.

Ряд исследований имел своей целью изучение особенностей организации в лексиконе слов различных типов. Так, в работе (Huttenlocher and Lui, 1979) установлено, что для су-рществительных более характерна иерархическая организация, |8 то время как глаголы, обозначающие действия и события, ^Взаимосвязаны в лексиконе по матричному принципу. Дж. Мэндлер (Mandler J., 1983, 1984) разграничивает таксономические структуры, которые иерархически организуют су-.ествительные, и схемные структуры, которые упорядочивают последовательности действий, ориентированные на достижение какой-либо цели. В коллективном исследовании f-(Graesser et al., 1987) рассматривается семантическая орга-

175.

низация понятий, соответствующих простым существительным и глаголам. Авторы выделяют «межпонятийную организацию» и «внутрипонятийную организацию», последняя связана с содержанием понятия, его элементами, признаками, которые детерминируют или ограничивают межпонятийную организацию наборов слов.

Из числа публикаций, связанных с установлением роли в лексиконе человека отдельных организационных принципов, назовем следующие. В работе (Jarvella and Meijers, 1983) указывается, что результаты проведенного эксперимента могут быть объяснены только с позиций организации лексикона по основам слов. Другие авторы (McClelland and Rumelhart, 1981) полагают, что возможна двойная организация лексических единиц — по написанию и по фонологическому принципу. Формальные характеристики слов не учитываются в модели логогенов Дж. Мортона (Morton, 1981). Авторы работы (Napps and Fowler, 1987) провели серию экспериментов для исследования роли орфографии в организации лексикона, однако пришли к выводу, что используемая ими методика экспериментов не дает свидетельств ни в пользу орфографического, ни в пользу фонологического принципов. Другие ученые (Воусе et al., 1987) полагают, что необходим пересмотр моделей лексикона, основывающихся на фонологических параметрах, они считают более значимыми морфологические связи. По мнению Дж. Миллера (Miller, 1981), ментальный словарь должен быть организован и по фонологическому, и по синтаксическому, и по семантическому принципам (семантической информации он отводит наибольшее место), при этом необходима научная теория для объяснения способности человека пользоваться разнообразием лексических ресурсов языка.

Не имея возможности останавливаться здесь на вопросах специфики лексических репрезентаций и их организации в условиях двуязычия (см., например, Caramazza and Bro-nes, 1980; Hatch, 1983), назову ряд работ, где высказываются некоторые гипотезы относительно общей структуры лексикона. На основе обзора публикаций в этой области (Butterworth, 1980, 1983) высказывается мнение о том, что a priori возможно наличие у человека модально специфичных лексиконов, каждый из которых организован по какому-то своему принципу. Например, лексикон для слушания должен быть организован по звуковому принципу, согласно которому слова с близким звучанием локализуются близко друг к другу в многомерном пространстве звуков, так как доступ к этому лексикону идет через звуки. В то же время лексикон для говорения организуется на основе значений, поскольку сначала специфицируется значение слова. Более того, может оказаться, что перечень информации в лексиконе для слу-

176

шания должен быть не совсем таким, как в лексиконе д*ля чтения. Идею существования раздельных лексиконов для слушания, говорения, чтения и письма, поддерживают авторы работы (Ellis and Beattie, 1986), они опираются при этом на данные афазиологии и речевых ошибок, трактуемые ими с позиций «когнитивной нейропсихологии». Нейролингвисти-ческий подход в работе (Zaidel and Schweiger, 1985) приводит авторов к выводу, что лексикон должен быть увязан с центральным концептуальным хранилищем. Нарушения речи у афатиков, наблюдения над спонтанной речью, чтением вслух и пониманием речи заставляют предположить, что лексико-семантическая система может быть подразделена на экспрессивный и рецептивный компоненты, в ней могут быть также выделены модально специфичные компоненты и многочисленные компоненты, зависящие от семантических признаков; должны к тому же иметься варианты таких лексиконов в обоих полушариях мозга. Некоторые нарушения процессов номинации могут, по их мнению, быть отнесены на счет разрыва связей между первичной сенсорной системой и центральным концептуальным хранилищем, в то время как другие нарушения могут быть связаны как с лексиконом, так и с концептуальным хранилищем. Обсуждение проблемы лексйко-семантической организации мозга завершается постановкой таких вопросов, как: Что из себя представляет семантическая структура лексикона? Какими методами и какими моделями это может быть описано? Каковы отношения между словами и понятиями? Как новые единицы инкорпорируются в лексикон? Каковы нейрональные механизмы функционирования лексикона? Следует подчеркнуть, что подобные вопросы ставятся и во многих других публикациях последних лет (см., например: Butterworth, 1980, 1983; Engelkamp, 1983; Green, 1983; Paivio and Begg, 1981; Pri-deanx, 1984; Seiler and Brettschneider, 1985; Seiler and Wan-' nenfnacher, 1983), а это свидетельствует о том, что разработка! гипотезы лексикона человека приобрела особую актуальность-именно теперь.

П

177 •

опытка обобщить результаты исследований многих авторов и дать набросок «работающей» модели лексикона человека делается в книге Дж. Эйтчисон (Aitchison, 1987). На основе данных по анализу речевых ошибок в условиях нормы и патологии указывается на совместное хранение в лексиконе слов со схожими началами, окончаниями и " ритмическим рисунком и высказывается мнение, что слова хранятся в семантических полях, при этом координированные слова тесно ассоциированы друг с другом, хотя структура таких групп, похоже, зависит от типа слов, которые в них входят, т. е. названия объектов, действий и т. д. могут быть организованы по-разному. У каждой группы, по всей ви-

12. Заказ 830

12*

димости, есть ядро тесно связанных слов, а другие слова более свободно распределены на периферии. Сильна связь и между взаимозаменимыми словами. Нарушения речи у афатиков свидетельствуют о том, что тематические поля слов хранятся раздельно. Ментальный лексикон в целом — это сложная сеть взаимосвязей, увязывающая огромное количество знаний в памяти, при этом невозможно сказать, где кончается значение слова и начинается знание о мире. Поскольку каждое слово чмеет связи со многими другими и с общей информацией в памяти, все эти связи в определенном смысле составляют сумму того, что мы понимаем под словом. Дж. Эйтчисон подчеркивает многостороннюю природу связей между словами в ментальном лексиконе и указывает на различия в силе этих связей и на их переплетение.

Приведенный обзор свидетельствует о том, что фактически за последние годы не было сделано каких-либо существенных дополнений к тем характеристикам лексикона и принципов его организации, которые давались в работе (Залев-ская, 1977), где к тому же была предложена теория лексикона как лексического компонента речевой способности человека; не появилось и никакой альтернативной теории лексикона — единственная рассматриваемая в этой связи теория (Miller and Johnson-Laird, 1976), базирующаяся на признании основополагающей роли перцептивного опыта человека в становлении первичных смыслов слов, в принципе согласуется с концепцией И. М. Сеченова, которая легла в основу нашей гипотезы специфики единиц лексикона индивида. Следует, очевидно, указать, что этот источник ранее не обсуждался по той причине, что он стал доступным только недавно. Необходимо назвать еще две публикации, имеющие косвенное отношение к проблеме лексикона человека, но проливающие свет на интересующие нас вопросы.

Исследование Б. М. Величковского (1987) посвящено разработке и уточнению представлений об уровневой организации познавательных процессов у человека. Функциональная организация таких процессов (интеллекта) трактуется как иерархия (точнее гетерархия), включающая шесть уровней. Для нас особый интерес представляют два высших уровня. Один из них образуют концептуальные структуры, обычно увязываемые с «картиной мира», «образами мира» и т. п., это структуры знания преимущественно декларативного типа, которое репрезентируется в символической (как вербальной, так и образной) форме и может использоваться в коммуникативных процессах. При более детальном рассмотрении этого уровня в нем выделяются два подуровня: «про-толексикон» (в качестве концептуального обеспечения здесь выступают канонические образы объектов) и более высокий подуровень схематической организации знания, которое мо-178

жет храниться в памяти в форме «вложенных» друг в друга пространственных и семантических контекстов. Это ведет к проявлению как эффектов иерархической организации, характерной для семантических сетей, так и классических эффектов ассоциативной близости и контраста. В качестве наивысшего уровня познавательных процессов в работе назван уровень метапознавательных координации, подразделяемый на два уровня высших символических координации, связанных с фиксацией знаний в форме концептуальных структур и с порождением определенного отношения к этим структурам. Примером координации этого уровня служат пропозициональные установки. Это исследование подтверждает правомерность предложенной нами в свое время трактовки лексикона как многоуровневой системы, для которой характерно взаимодействие принципов вертикальной и горизонтальной организации.

Предложенная нами трактовка слова как совокупного продукта множества актов глубинной предикации, результаты которых закрепляются благодаря переходу динамических временных связей в замыкательные, а также общее представление о лексиконе человека как сложнейшем переплетении процессов и получаемых с их помощью продуктов хорошо согласуются со следующим положением концепции Н. И. Чуприковой:

«Индивидуальное сознание выступает в двух формах, которые можно назвать структурной и динамической. Структурная форма — это более или менее упорядоченная отражательно-знаковая система, складывающаяся в мозгу каждого человека в процессе его жизни в результате практической деятельности, усвоения языка, существующей системы знаний и его личных усилий по познавательному упорядочению явлений действительности. Это те структуры долговременной семантической памяти, которые сейчас начинают все более интенсивно изучаться в экспериментальной психологии. Динамическая форма сознания — это отдельные акты осознавания внешних и внутренних воздействий, которые осуществляются на основе базовых элементов языка и структур отражательно-знаковой системы и выражаются в форме суждений. Проводимое различие двух форм индивидуального сознания, конечно, имеет относительное значение. Структурная форма, будучи устойчивой системой временных нервных связей, складывается, естественно, только как результат многочисленных предшествующих динамических актов осознавания действительности. В развитом виде она представляет собой сложно структурированную систему долговременной памяти и выступает как своего рода канва для множества новых процессов высшей нервной деятельности, которые, однако, в свою очередь, постоянно модифицируют и обогащают эту канву» (Чуприкова, 1985, с. 150—151).

5.3. Дальнейшее исследование специфики единиц лексикона и принципов их организации велось мною по ряду направлений и нашло отражение в трех учебных пособиях

179

(1982, 1983, 19886) и в нескольких статьях, основные из которых будут названы ниже.

В работе (Залевская, 1982) обсуждается ряд актуальных психолингвистических проблем семантики слова, в числе которых особое внимание уделяется формам репрезентации знаний в памяти человека. В частности, рассматривается роль пропозиций в процессах хранения и извлечения знаний и с учетом возможности ряда уровней осознаваемости при оперировании словом высказывается лредположение, чтосубъект-но-предикатная структура является итогом, продуктом процесса обращения индивида к запасу его знаний, в то время как на пути к этому продукту (на уровне бессознательного контроля) фигурирует n-арная структура, позволяющая учесть полный объем релевантных энциклопедических и языковых знаний. Более детальное обсуждение форм хранения знаний (в связи с проблемой понимания текста) содержится в публикации (Залевская, 1983), где рассматриваются понятия схем, сценариев, фреймов. Продолжение этой линии исследования имеет место в работах (Залевская, 1985) в связи с трактовкой слова как средства доступа к единой информационной базе человека и (Залевская, 19886) при обсуждении психолингвистических проблем понимания текста.

Начатое в работе (Залевская, 1975) рассмотрение роли категориальных признаков в организации единиц лексикона вылилось далее в исследование процесса отнесения к категории как способа идентификации значения слова (Залевская, 1984), что привело позже к представлению о лежащей за словом тройственной категоризации, вследствие чего слово в лексиконе человека всегда включено в триединый контекст когнитивного, эмоционального и языкового опыта (Залевекая, 1987, 1988а).

Изучение разных способов идентификации значения слова индивидом получило свое продолжение в поиске механизмов опознания слова и обнаружении основных классов психологических операций, необходимых для становления слова как единицы лексикона, для функционирования слова в процессах говорения и понимания (Залевская, 1988а, 19886); ср. с обострением интереса к ментальным стратегиям и операциям в работах (Caramazza et al., 1976; Ellis, 1986; Seiler and Brettschneider, 1985; Rommetveit, 1986; Silverstein, 1986).

В число исследуемых проблем входило также выявление возможностей применения материалов «Ассоциативного тезауруса английского языка» в психолингвистических исследованиях (Залевская, 1983), дальнейшее рассмотрение национально-культурной специфики вербальных ассоциаций (см. Этнопсихолингвистика, 1988) и т. д. Особое внимание было уделено роли теории в экспериментальных исследованиях

180

лексики (Залевская, 1987), однако этот вопрос требует отдельного обсуждения.

5.4. Необходимо подчеркнуть, что плодотворность дальнейших экспериментальных исследований лексики во многом будет зависеть от успешности разработки психолингвистичес-кой теории слова. Такая теория должна базироваться на солидных экспериментальных данных, получение которых возможно только в рамках коллективного исследования. Отсюда вытекает задача, реализация которой была начата несколько лет назад и планируется на последующие годы, — опираясь на уже имеющиеся теоретические представления о специфике единиц лексикона и на полученные ранее данные о принципах его организации, построить рабочие гипотезы, проверка которых в широкой программе экспериментов позволит вернуться к проблемам теории с позиций более глубокого понимания выявленных закономерностей. Краткая информация об этом содержится в статьях (Залевская, 1986, 1987), подробное изложение и обсуждение полученных результатов даются в (Залевская, рукопись), здесь же представляется возможным дать лишь общий перечень рассматриваемых гипотез и публикаций аспирантов и соискателей, участвующих в реализации намеченной программы.

Так, из основополагающего признания того, что значение слова в индивидуальном лексиконе сохраняет свои чувственно-предметные корни, вытекают, в частности, следующие гипотезы.

1. Значение любого слова как единицы идиолексикона в принципе сводимо к некоторому исходному чувственному образу объекта (зрительному, слуховому, двигательному и т. д., актуализуемому прямо или через опосредование вербальными «переходами»), что должно находить проявление в констатации носителями языка наличия у идентифицируемых ими слов (даже с наиболее абстрактным значением) определенной степени конкретности и образности; ср. с идеей «вторичной визуализации абстрактных понятий» (Петренко, 1983, с. 14). Эта гипотеза проверялась в исследовании Е. Н. Колодкиной (1985а, 19856, 1986, 1987).

- 2. Сведение значения слова к исходному чувственному образу может быть прямым или многоступенчатым с использованием различных «стратегий» и «эталонов» и с опорой на. разные виды связей (чувственно-предметных, вербально-логических, структурно-языковых, ситуативных и т. д.). Особенности идентификации .значения широкозначнрго слова че-.рез*конкретный пример .исследует Л- В. Барсук (1987, Л988); стратегии идентификации индивидом;. значения словесных новообразований изучает С. И. Тогоевак(19.88),

3. Выбор «эталонов» может опираться на разные виды признаков, присущих или приписываемых обозначаемому словом объекту. Национально-культурная специфика эталона сравнения рассматривается в работах Т. В. Шмелевой (1984 1985, 1986, 1987, 1988а, 19886).

4. Значение слова в индивидуальном сознании функционирует при взаимодействии вербальных и невербальных компонентов. Проблему предметного значения исследует Н. В Соловьева (1986, 1987, 1988).

На основании того, что познание мира слито с оценкой, интеллект взаимодействует с аффектом, формулируется 5-я гипотеза.

5. Значение слова в лексиконе индивида «помечено» в эмоционально-оценочном плане как положительное, отрицательное или нейтральное. Количественные показа тели степени эмоциональности значения 215 русских слов получены в исследовании Е. Н. Колодкиной (см. выше). Ком плексный характер эмоциональной нагрузки слова выявлен в экспериментах Е. Ю. Мягковой (1981, 1983, 1984, 1985, 1986а, 19866, 1987, 1988). Последнее из названных исследо ваний выполнялось в ИЯ АН СССР, однако выбор темы ко-

, ординировался с программой работы кружка «Актуальные проблемы психолингвистики» при факультете романо-герман-, ской филологии Калининского университета.

^" Очередная гипотеза вытекает из фундаментального положения о том, что слово в индивидуальном лексиконе включено в многообразные взаимопересекающиеся связи по линии большого количества разнообразных параметров (чувственно-предметных, эмоционально-оценочных, системно-языковых и т. д.).

6. Для индивидуального сознания актуальны различные основания для установления факта и степени близости или противопоставленности значений слов, не сводимые к свя зям по линии языковой системы. Отсюда, в частности, не обходимо более широкое, чем используемое в лингвистических исследованиях, толкование явлений синонимии и антонимии. Экспериментальная проверка валидности соответствующих психолингвистических понятий «симиляров» и «оппозитов» ве дется С. В. Лебедевой (1986, 1987, 1988) и И. Л. Медведевой (1981, 1983, 1986, 1987).

Признание того, что функционирование слова в индивидуальном сознании направляется, с одной стороны, сформировавшимся образом мира, а с другой — местом слова в языковой системе и его коммуникативными характеристиками, в совокупности с учетом слияния слова с обозначаемым им объектом (точнее, конечно, с образом объекта), дают основания для гипотез 7,8.

1S2

7. Идентификация значения слова индивидом предпола гает, в частности, категоризацию по линии энциклопедичес ких знаний человека. Особенности процесса категоризации исследуются В. Н. Маскадыней (1985, 1986, 1987а, 19876, 1988), впервые на материале русского языка получившей экспериментальные данные по 50 субстантивным категориям и их признакам.

8. По мере формирования в индивидуальном сознании образа мира и расширения запаса знаний по линии языковой системы с накоплением коммуникативного опыта должно иметь место развитие значения слова. Эта проблема рассмат ривается в работах Т. М. Рогожниковой (1981, 1983, 1984, 1985, 1986а, 19866, 1987, 1988), предложившей оригинальную спиралевидную модель развития значения полисемантичного слова у ребенка.

Взаимодействие в лексиконе человека многообразных связей между его единицами, различающимися по степени их когнитивной, эмоциональной и коммуникативной актуальности, приводит к гипотезам 9—11.

9. В индивидуальном лексиконе должны иметься неко торое «ядро», единицы которого играют особую роль в процес сах речемыслительной деятельности, идентификации других единиц и т. д., а также менее активная «периферия». Этим вопросом занимается Н. О. Золотова (1981, 1983, 1984, 1985, 1987).

10. Особую роль в процессе общения должны играть «ключевые» слова, направляющие процесс взаимопонимания через актуализацию схем знаний о мире, учет принятых в социуме норм и оценок, знание интервербальных связей и отношений и т. д. Роль ключевого слова как базы для полу чения «выводного знания» при понимании текста рассмат ривает В. Л. Роднянский (1985, 1986).

11. Не исключено различное функционирование в ин дивидуальном лексике.*е тех или иных типов слов. Особен ности хранения и использования в речи слов-паронимов ис следует В. Н. Штыбен (1988), топонимов—С. О. Левашова

(1987) и т. д.

Изучение специфики лексикона носителя двух и более языков — это особая сложная проблема, требующая целенаправленных исследований. Как видно из анализа материалов наших экспериментов в условиях двуязычия (см. разд. 3.3, 3.5, 4.1, 4.2), привлечение данных такого рода необходимо для выявления таких закономерностей функционирования слова в индивидуальном сознании, которые могут выпасть из поля зрения исследователя при оперировании фактами одноязычия. Анализ речевых ошибок носителей двух и трех языков провела Т. Д. Кузнецова (1978, 1982), условия дву-

183

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

язычия привлекаются С. О. Левашовой и В. Н. Штыбен (см. выше).

Каждая из названных гипотез формулируется и проверяется с опорой на комплекс теоретических положений, рассматривавшихся в гл. 2, 4, 5, а не только на те положения, из которых она непосредственно выводится. О необходимости последовательного психолингвистического подхода к подготовке эксперимента для проверки той или иной гипотезы, к выбору соответствующей методики и к анализу получаемых результатов см. (Залевская, 1983, 1987).

Предложенная на суд читателя монография не претендует на исчерпывающее освещение всех проблем, более или менее тесно связанных с изучением специфики слова как единицы индивидуального лексикона. Например, не показано место лексикона в структуре языковой личности (см. Караулов, 1987); не рассмотрены особенности операционального и предметного значения (см. Леонтьев А. А., 1983; Стеценко, 1984); не было возможности обсудить результаты исследований ряда авторов в связи с выявлением взаимодействия •семантики и синтаксиса (Аносова, 1987); особенностей внутренней речи (Никитина, 1987); взаимодействия икедшческих и вербальных знаков (Головина, 1986); национально-культурной специфики речевого поведения (например, Дмитрюк, 1984; Сорокин и Марковина, 1985, 1987) и т. д. Интересно •было бы показать, как в последние годы обострился интерес -лингвистов к проблематике взаимосвязи языка и мышления, вербального и невербального, языковых и энциклопедических знаний, проверки психологической реальности моделей язы-:ка, возможностей опоры на психолингвистические исследования при исследовании лексической семантики и т. д. (см., например, Арутюнова, 1988; Кузнецов, 1986; Кубрякова, 1986; Попова, 1982; Попова и Стернин, 1984; Серебренников, 1983, 1988; Степанов, 1981; Стернин, 1985; Cruse, 1986).

Критически оценивая свою работу, подчеркнем, что она представляет лишь один из этапов полного и разностороннего описания специфики функционирования слова в индивидуальном сознании. Следующий шаг в этом направлении подробно описан в монографии (Залевская, рукопись).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ленин В. И. Философские тетради // Поли. собр. соч. Т. 29. Маркс К., Энгельс ф. Немецкая идеология // Соч. 2-е изд. Т. 3.

Адрианов О. С. О принципах организации интегративной деятельности мозга. М., 1976.

А м и н е в Г. А. Вероятностная организация центральных механизмов речи. Казань, 1972.

Амосов Н. Mi Возможности и перспективы моделирования психических функций // Моделирование в биологии и медицине Киев. 1966 Вып. 2.

О н ж е. Моделирование разума, сознания и подсознания // Нейрофизиологические механизмы психической деятельности человека. Л., 1974.

Аносова Л. Р. Психолиигвистическая интерпретация семантико-синтаксичееких отношений в речи (Теоретико-экспериментальное исследование на материале детской речи): Автореф. дис. v- канд филол. наук Саратов, 1987.

Анохин П. К. Кибернетика и интегративная деятельность мозга // XVIII Междунар. психологический конгресс. Симпозиум 2. Кибернетические аспекты интегральной деятельности мозга. М., 1966.

Он же. Роль системного аспекта в разработе пограничных проблем нейрофизиологии и психологии // Нейрофизиологические механизмы психической деятельности человека. Л., 1974.

Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М., 1974.

Арб и б А. Метафорический мозг. М., 1976.

Артемьева Е. Ю. Психология субъективной семантики. М., 1980. Она'же. Психология субъективной семантики: Авгореф. дис. ... д-ра психол. наук. М., 1987.

Арутюнова Н. Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1973. Т. 32, № 1.

Она же. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. М., 1976.

Она же. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.. 1988.

Асмолов А. Г. Принципы организации памяти человека: Системно-деятельностный подход к изучению познавательных процессов: Учеб. пособие. М., 1985.

Аткинсон Р. Человеческая память и процесс обучения / Пер. с англ. М., 1980.

Ахутина Т. В. Нейролингвистический анализ динамической афазии (К вопросу о механизмах построения связного грамматически оформленного высказывания). М., 1975.

Она же. Организация словаря человека по данным афазии // Сб.— 1981.

О на. же. Единицы речевого общения, внутренняя речь, порождение речевого высказывания // Исследование речевого мышления в психолингвистике. М., 1985 (а),.

Она же. Модель порождения речи по данным нейролингвистики // Материалы VIII Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации: Тез. докл. М., 1985 (б).

Ахутина Т. В., Горохова С. И. О статусе многозначных и омонимичных слов во внутреннем лексиконе человека // Сб. — 1983.

186

Банкевич Л. В. Ложные фонетико-графические ассоциации при запоминании лексики иностранного языка // ИЯШ. 1981. № 3.

Барсук Л. В. Широкозначное слово и возможность его идентификации через пример // Сб. — 1987.

Он же. Опыт экспериментального исследования процесса идентификации значения широкозначных слов индивидом // Сб. — 1988.

Басси'Н ф. В. К развитию проблемы значения и смысла // Вопр. .психологии. 1973. № 6.

Бассин Ф. В., Прангишвили А. С, Шерозия А. Е. К вопросу о дальнейшем развитии научных исследований в психологии (К проблемам "установки, бессознательного и собственно психологической закономерности) // Вопр. психологии. 1979. № 5.

Б ас си н Ф. В., Рожнов В. Е. О современном подходе к проблеме неосознаваемой психической деятельности (бессознательного) // Вопр. •философии. 1975. № 10.

Беллерт И. Об одном условии связности текста // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1978. Вып. 8.

Берман И. М., Коибасюк Т. М., Михайлова И. С. К вопросу о многозначности (на материале лексики) // Тезисы VI Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 19.7Й.

Бессознательное / Отв. ред. А. С. Прангишвили, А. Е. Шерозия, Ф. В,. Бассин. В 4 т. Тбилиси, 1985. Т. IV.

Бехтерева Н. П. Здоровый и больной мозг человека. Л., 1980. Бехтерева Н. П., Бундзен П. В., Гоголиидлн Ю. Л. Мозговые жоды психической деятельности. Л., 1977.

Бехтерева Н. П., Гоголицын Ю. Л., Кропотов Ю. Д., Медведев ■С. В. Нейрофизиологические механизмы мышления: Отражение мыслительной деятельности в импульсной активности нейронов. Л., 1985.

Бойко Е. И. Мозг и психика (Физиология, психология, кибернети-жа). М„ 1969.

Бойко Е И. Механизмы умственной деятельности (Динамические временные связи). М., 197(6.

Бочарова С. П. Память как базовая функциональная система в ■структуре деятельности человека-оператора // Психол. журн. 1981. Т. 2,

Jfc 3.

Б р а т к о А. А. Моделирование психики. М., 1969.

Брушли некий А. В. Взаимосвязь процессуального и личностного аспектов мышления: Методологический анализ // Мышление: процесс, .деятельность, общение. М., 1982.

Бутенко Н. П. Словник ассоциативних норм украшсько! мови.

-Лыив, 1979.

Васильев Л. М. Теория семантических полей // Вопр. языкознания. 1971. № 5.

В е л и ч к о в с к и й Б. М. Современная когяитивная психология. М.,

Л 982.

О н ж е. Функциональная организация познавательных процессов: Автореф. дис. ... д-ра психол. наук. М., 1987.

Верещагин Е. М. Слово: соотношение планов содержания и выражения // Вопросы порождения речи и обучения языку. М., 1967.

О н ж е. Порождение речи: латентный процесс. М., 1968.

Вероятностное прогнозирование в деятельности человека / Под ред. И. М. Фейгенберга и Г. Е. Журавлева. М., 1977.

Ветров А. А!. Семиотика и ее основные проблемы. М, 1968.

Виноградова Т. Б. Экспериментальное исследование субъек-"гивной оценки близости значения слов // Сб. — 1981.

Вольф Е. М. Грамматика и семантика прилагательного. М., 1978.

Восприятие речи: Вопросы функциональной асимметрии мозга. Л., Ш88.

187

Вудвортс Р,. Экспериментальная психология / Сокращ дер ,-англ. М., 1950.

Выготский Л.-С. Мышление и речь // Избранные психологические исследования. М., 1956.

Он же. Психология искусства. М., 1965.

Г ар а ев а Л. И. Психолингвистический анализ семантической'структуры производного слова: Автореф. дис. ... канд. филол, наук. М„ 1987.

Головина Л. В. Взаимовлияние иконических и вербальных знаков при смысловом восприятии текста: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1986.

Горелов И, Н, Проблема функционального базиса речи в онтогенезе. Челябинск, 1974.

О н ж е. Невербальные компоненты коммуникации. М., 1980.

О н ж е. Невербальные компоненты мышления и коммуникации ц функциональный базис речи // Принципиальные вопросы теории знаний: Труды по искусственному интеллекту. Тарту, 1984.

О н ж е. Вопросы теории речевой деятельности: Психолингвистичес-«ие основы искусственного интеллекта. Таллинн, 1987.

Горохова С. И, Психолингвистические особенности механизма

порождения речи по данным речевых ошибок: Автореф. дис канд. фи-

лол. наук. М., 19-86.

Грановская Р. М. Восприятие и модели памяти. Л., 1974.

Гращенков Н. И:, Латаш Л. П., Фейгеиберг И. М. Диалектический материализм и некоторые проблемы современной нейрофизиологии // Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии. М., 1963.

Григорян К. К. Опыт экспериментального исследования операциональной структуры образного мышления // Вопросы математического моделирования и структурного исследования психической деятельности. Владимир, 1972.

Губанов Н. И. Чувственное отражение (Анализ проблем в свете современной науки). М., 1986.

Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М., 1980.

Д м и т р ю к Н. В. Национально-культурная специфика вербальных ассоциаций: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1985.

Д О'Ценко Т. И. Осознание и объяснение синтаксических деривагоЕ в речевой деятельности: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1984.

Дридзе Т. М. Язык и социальная психология М., 1980.

Дубровский Д. И. Психические явления и мозг. М., 1971.

Он же. Существует ли внесловесная мысль? // Вопр. философии. 1977, № 9. -

Он же. Информация. Сознание. Мозг. М., 1980. О н ж е. Проблема идеального. М., 1983.

Егоров Н. Г. Словосложение в тюркских языках // Структура и история тюркских языков. М., 1971.

ЖинкинН. И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопр. языкознания. 1964. № 6.

О н ж е. Ответ на письмо С. Л. Бурштейн // ИЯШ. 1966. № 2.

Он ж е. Грамматика и смысл // Язык и человек. М., 1970.

Он же. Семиотические проблемы коммуникации животных и человека // Теоретические и экспериментальные исследования в области структурной и прикладной лингвистики. М., 1973. • Он же: Речь'как проводник информации. М.,-1982.

Зава лова Н„ Д., Ломов Б. Ф., Пономаренко В. А. Образ в системе психической регуляции деятельности. М:; 1986.

• -"» • За леве к а я А. А. Экспериментальное -исследование ассоциативной структуры памяти // Педагогика и психология. Алма-Ата, 1969.

Она же. Некоторые проблемы подготовки ассоциативного экспери-

488

лнента и обработки его результатов // Экспериментальные исследования ■в области лексики и фонетики. Калинин, 1971 (а).

Она же. Свободные ассоциации в трех языках // Семантическая структура слова: Психолингвистические исследования. М., 1971 (б).

Она же. Об исследовании интервербальных связей // Сборник докладов и сообщений лингвистического общества. Калинин, 1971 (в) Т 2 Вып. 1.

Она же. Исследование направленных ассоциаций в русском и анг-.лийском языках // Проблемы английской филологии и психолингвистики Калинин, 1972. Вып. 1.

Она же. Психолингвистический подход к исследованию связей между словами // Сборник докладов и сообщений лингвистичегкого общества. Калинин, !973. Т. 3. Вып. 1.

О н а ж е. К проблеме экспериментального исследования структуры ассоциативного поля // Материалы рабочего совещания по теме: «Человек как носитель языка». Калинин, 1975.

Она ж е. Проблемы организации внутреннего лексикона человека: Учеб. пособие. Калинин, 1977.

О н г же. Вопросы организации лексикона человека в лингвистических и психологических исследованиях: Учеб. пособие. Калинин, 1978 (а). Она же. Об экспериментальном исследовании структуры языкового знака в условиях учебного билингвизма // Сб. — 1978 (б).

Она же. Межъязыковые сопоставления в психолингвистике: Учеб. пособие. Калинин, 1979.

Она же. Психолингвистическое исследование принципов организации лексикона человека (на материале межъязыкового сопоставления результатов ассоциативных экспериментов): Автореф. дис. ... докт. филол. -наук. Л., 1980.

Она же. О комплексном подходе к исследованию закономерностей 'функционирования языкового механизма человека // Сб. — 1981.

Она же. Психолингвистические проблемы семантики слова; Учеб. пособие. Калинин, 1982.

Она же. Проблемы психолингвистики: Учеб. пособие. Капинин, 1983. Она ж е. Отнесение к категории как способ идентификации значения слова // Сб. — 1984.

Она же. Информационный тезаурус человека как база речемысли-тельной деятельности // Исследование речевого мышления в психолингвистике. М., 1985.

Она же О некоторых актуальных проблемах психолингвистики // ■Сб. — 1986.

Она же. Роль теории в экспериментальных психолингвьстических исследованиях лексики // Сб. — 1987.

Она же Специфика единиц и механизмов индивидуально) о лексикона,// Сб. — 1988 (а).

Она же. Понимание текста: Психолингвистический подход: Учеб. пособие. Калинин, 1988 (б).

Она же. Лексикон человека: Принципы работы и стратегии пользователя (рукопись).

Звегинцев В. А. Смысл и значение // Теоретические и экспериментальные исследования в области структурной и прикладной лингвистики. М., 1973.

Зимняя И. А. Речевой механизм в схеме порождения речи // Психологические и психолингвистические проблемы владения и овладения язы-жом. М., 1969.

Она же. Смысловое восприятие речевого сообщения // Смысловое восприятие речевого сообщения. М., 1976.

О н а ж е. Психологические аспекты обучения говорению на иностранном языке. М., 1978.

О н а ж е. Функциональная психологическая схема формирования и

189

формулирования мысли посредством языка // Исследование речевого мыш

ления в психолингвистике. М., 1985.

ЗолотоваН. О. К проблеме «ядра» лексикона // Сб. — 1981 О н а ж е. О ходе исследования специфики ядра лексикона // Сб. —

1983.

Она же. Опыт составления семантической карты ядра лексикон» носителя английского языка // Сб. — 1984.

Она же. О некоторых характеристиках единиц ядра лексикона но-сителя английского языка // Сб. — 1985.

Она же. Разграничение ядра и периферии в исследованиях организации лексики // Сб. — 1987.

Иванов Вяч. Вс. Чет и нечет: Асимметрия мозга и знаковых систем М„ 1978.

Ильенков Э.'В. Становление личности: К итогам научного эксперимента // Коммунист. 1977 (а). № 2.

О н ж е. Соображения по вопросу об отношении мышления и языка (речи) // Вопр. философии. 1977 (б). № 6.

Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. М, 1976.

О н ж е. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

Карлинский А. Е. Некоторые особенности речевой деятельности на первичном и вторичном языках // Исследование речемыслнтельной деятельности. Алма-Ата, 1974.

Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. Л 1972.

Кибрик А. Е., Ложкина А. А. О психолингвистических единицах хранения информации при восприятии сообщения // НТИ. Сер. 2. 1969 № 5.

К и ф е р Ф. О пресуппозициях // Новое в зарубежной лингвистике М., 1978. Вып. 8.

Клацюи Р. Память человека: Структура и процессы / Пер. с англ. М., 1978.

Клике Ф. Понятие информации и теория информации в психологии: границы и возможности // Психологический журн. 1980. Т. 1. № 4.

Он же. Пробуждающееся мышление (У истоков человеческого интеллекта) / Пер. с немецк. М., 1983.

Клименко А. П. Лексическая системность и ее психолингвистическое изучение. Минск, 1974.

Колодкина Е. Н. Конкретность, образность и эмоциональность 215 русских существительных // История русского литературного языка и стилистика. Калинин, 1985 (а).

Она же. Экспериментальное исследование параметра эмоциональности // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Кал-инин, 1985 (б).

О н а ж е. О специфике психолингвистической трактовки параметров конкретности, образности и эмоциональности значения существительных// Сб. — 1986.

Она же. Специфика психолингвистической трактовки параметров, конкрегности, образности и эмоциональности значения существительных: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Саратов, 1987.

К о л ь е р Р., Беркхарт К-, Лин Л. Оптическая голография / Пер с англ. Л., 1973.

Кольцова М. М. Обобщение как функция мозга. Л., 1967.

Кондаков Н. И. Логический словарь. М., 1971.

Ко пнин П. В. Диалектика, логика, наука. М, 1973.

К о п ы л е н к о М. М. О различиях между производством, порождением и синтезом речи // Психологические и психолингвистические проблемы владения и овладения языком. М., 1969.

О н ж е. О психологической природе воспроизводства сочетаемости лексем в речи // Мышление и общение. Алма-Ата, 1973.

190

, Коршунов А. М. Отражение, деятельность, познание. М., 1979.

О н ж е. Познание и деятельность. М., 1984.

К ос ер и у Э. Лексические солидарности // Вопросы учебной лексикографии. М., 1969.

Крушевский Н. В. Очерк науки о языке (1883) // Хрестоматия по истории русского языкознания. М., 1973.

Кубрякова Е. G. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986.

К у з н е ц о в А. М. От компонентного анализа к компонентному синтезу. М., 1986.

Кузнецова Т. Д. Механизм речевого действия и установка // Сб. — 1978.

Она же. Роль установки в формировании правильного и ошибочного речевого действия в условиях билингвизма и трилингвизма: Автореф. .дис. ... канд. психол. наук. Тбилиси, 1982.

Кузнецова Э. В. Русская лексика как система. Свердловск, 1980.

Кукушкина Е. И. Познание, язык, культура. М., 1984.

Лебедева С. В. Опыт экспериментального исследования близости значения лексических синонимов // Сб. — 1987.

Она же. Два подхода к исследованию лексической синонимии // Сб. — 1988.

Левашова С. О. Опыт психолингвистического исследования топонимов // Сб. — 1987^

Э

Левицкий В. В

:вой структуры слова // Семантическая ■ческие исследования. М., 1971.

Леонтьев А. А.

кспериментальные данные к проблеме смысло-структура слова: Психолингвисти-

Внутренняя речь и процессы грамматического порождения высказывания // Вопросы порождения речи и обучения языку. М., 1967.

Он же. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969 (а).

Он же. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., 1969 (б).

Он ж e^ Некоторые проблемы обучения русскому языку как иностранному (Психолингв'истические очерки). М., 1970.

Он же. Психологическая структура значения слова // Семантнчес-жая структура слова: Психолингвистические исследования. М., 1971.

Он же. Некоторые новые тенденции в советской психолингвисти-же //■ Психолингвистика и обучение иностранцев русскому языку. М., 1972.

О н ж е. Эвристический принцип в восприятии, порождении и усвоении речи // Вопр. психологии. 1974 (а). № 5.

О н ж е. Факторы вариативности речевых высказываний; Исследование грамматики // Основы теории речевой деятельности. М., 1974 (б).

Он же. От редактора // Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. М., 1976 (а).

Он же. Психолингвистический аспект языкового значения // Прин-лципы и методы семантических исследований. М., 1976 (б).

Он же. Формы существования значения // Психолингвистические ■проблемы семантики. М., 1983.

Леонтьев А. А., Рябова Т. В. Фазовая структура речевого акта и природа планов // Планы и модели будущего в речи. Тбилиси, 1970. Леонтьев А. Н. Мышление // Вопр. философии. 1964. № 4.

Леонтьев А. Н. Общее понятие о деятельности // Основы теории речевой деятельности. М., 1974.

О н ж е. Деятельность. Сознание. Личность. 2-е изд. М., 1975.

Он же. Психология образа // Вести. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1979. № 2.

Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека.

■

191

М., 1974.

Ломов Б. Ф. Сознание, мозг и внешний мир // Вопр. философии 1979. № 3. ,

О н ж е. Когнитивные процессы как процессы психического отражения // Когнитивная психология: Материалы финско-советского симпозиума. М., 1986.

Ломов Б. Ф., Беляева А. В., Носуленко В. Н. Вербальное кодирование в познавательных процессах. М., 1986.

Л у р и я А. Р. Основы нейропсихологии. М., 1973. О н ж е. Нейропсихология памяти. М., 1974. Он же. Основные проблемы нейролингвистики. М.. 1975 (а). ■ Он же. Материалы к курсу лекций по общей психологии; Речь it-мышление. М., 1975 (б). Вып. 4.

О н ж е. Нейропсихологмческий метод анализа процессов восприя тия //- Психологические исследования: Проблемы психологии восприятия М., 1976. Вып. 6. .

Он же. Предисловие редактора русского издания // Брунер Дж. Психология познания. М., 1977.

Он же. Язык и сознание. М., 1979.

Л у р и я А. Р., Виноградова О. С. Объективное исследование динамики семантических систем // Семантическая структура слова: Психолингвистические исследования. М., 1971.

М а с к а д ы н я В. Н. Лингвистический и психологический подходы к проблеме категоризации // Сб. — 1985.

Она же. Процесс категоризации и базисный уровень обобщения// Сб. — 1986.

Она же. Опыт экспериментального исследования категоризации (На материале русского языка) // Сб. — 1987 (а).

Она же. Нормативные данные для 50 субстантивных категорий. На материале русского языка / Калининск. ун-т, 1987 (б). Деп. в ИНИОН АН СССР 31.07.87. № 30609.

Она же. Психолингвистическая трактовка категоризации как способа идентификации значения слова индивидом // Сб. — 1988.

Медведева И. Л. Опыт психолингвиснического исследования антонимии // Сб. — 1981.

Она же. Противопоставления в речи ребенка: К проблеме лексической антонимии // Сб. — 1983.

Она же. О некоторых спорных вопросах трактовки сущности и специфики явления лексической антонимии // Сб. — 1986.

Она же. Основания для сравнения значений слов, противопоставляемых индивидуальным сознанием // Сб. — 1987.

Медник ова Э. М. Значение слова и методы его описания. М.,. 1974.

Мей туе В. Ю., Старинец В. С. О пространствах, определенных над словами естественного языка // Материалы второго симпозиума по психолингвистике. М., 1968.

Мельников Г. П. Системология и языковые аспекты кибернетики. М., 1978.

Механизмы деятельности мозга человека: Нейрофизиология человека / Под ред. Н. П. Бехтеревой. Л., 1988.

Мигирин В. Н. Язык как система категорий отображения. Кишинев, 1973.

Микадзе Ю. В. Организация мнестической деятельности у больных с локальными поражениями мозга: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1979.

Миллер Д ж., Галантер Е., Прибрам К. Планы и структура поведения. М., 1965.

Мюллер Г. Лингвистическая статистика и структура языковых полей // Методика преподавания иностранных языков за рубежом: М._:. 1967.

192

_: Мягкова Е. Ю. Эмоциональная нагрузка слова и ее в материалах ассоциативного эксперимента // Сб. — 1981.

Она же. О некоторых проявлениях комплексного характера чип циональной нагрузки слова //Сб. — 1983. ^v

Она же. Эмоциональная нагрузка слова и возможные методы ее исследования // Сб. — 1984.

•: Она же. Экспериментальное исследование эмоциональной нагрузки слова //Сб. — 1985.

Она же. Психолингвистическое исследование эмоциональной нагрузки слова: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1986 (а).

О н а ж е. К вопросу о специфике эмоциональной нагрузки слова//'

Сб. — 1986 (б).

Она же. Некоторые новые тенденции в исследовании эмотивности

лексики // Сб. — 1987.

Она же. ЭмотивноСть и эмоциональность — две научные парадигмы // Сб. — 1988. ■•...'Налимов В. В. Вероятностная модель языка. М., 1974.

Найссер У. Познание и реальность: Смысл и принципы когнитивной психологии / Пер. с англ. М., 1981.

Наумова О. Д. Объектный мир речевой коммуникации и систематизация психолингвистических понятий: Автореф. дис. ... докт. филол..

наук. М;, 1987.

Наумова Т. Н. Понятие «коммуникации» у А. А. Шахматова // Психолингвистика и обучение иностранцев русскому языку. М., 1972.

•Она же. Сергей Игнатьевич Бернштейн и психолингвистика текста // Материалы V Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. Л., 1975.

Нейрофизиологические механизмы психической деятельности человека: Материалы Международного симпозиума. Л., 1974.

Никитина Е. С. Внутренняя речь и мышление (Психолингвистический аспект): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1987.

Николаенко Г. И. К сравнительной характеристике ассоциативных структур лексики у русских и белорусских учащихся // Вопросы преподавания русского языка в школе с белорусским языком обучения.

Минск, 1975.

Новиков А. И. Семантика текста и ее формализация. М., 1983.. Норман Д. А. Знания и роль памяти // Вопр. психологии. 1979.

Норман Д. Память и научение / Пер. с англ. М., 1985. Общая психология / Под ред. В. В. Богословского, А. Г. Ковалева, А. А. Степанова. 3-е изд. М., 1981.

Павилёнис Р. И. Философия языка: проблема смысла // Вопр.

философии. 1976. № 3.

Он ж"е. Понимание речи и философия языка (Вместо послесловия) //' Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986 (а). Вып. 17.

Он же. Язык, смысл, понимание // Язык. Наука. Философия. Вильнюс, 1986 (б).

Палермо Д. С. Словесные ассоциации и речевое поведение детей // Изучение развития и поведения детей. М., 1966.

Петренко В. Ф. Психологическое исследование значения на словесном и образном уровнях: Автореф. дис. ... канд. психол.' наук. М.,

1978.

Он же. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М., 1983.

Он же. Психосемантика сознания. М.; Изд-во МГУ, 1988.

П

193

J3. Заказ 830

етренко В. Ф, Нистратов А. А., Хайруллаева Л. М. Исследования семантической структуры образной репрезентации методом невербального семантического дифференциала // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14.. Психология. 1980. № 2.

Петренко В. Ф., Шмелев А. Г.. Нистратов А. А* Метод классификации как экспериментальный подход к семантике изобразительного знака // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1978. № 4.

Пиаже Щ. Избранные психологические труды / Пер. с франц.

Поддьяков Н. Н. Мышление дошкольника. М., 1977. Подражанская Н. Т. Опыт анализа словообразовательных реакций (на материале словаря ассоциативных норм русского языка) //

Она же. Производное слово в материалах ассоциативного эксперимента с носителями английского языка // Сб. — 1Э84.

Пономарев Я. А. Психика и интуиция. М., 1967.

О н ж е. Психология творчества. М., 1976.

Он же. Методологическое введение в психологию. М., 1983.

Попова 3. Д. Лексическое значение в аспекте знаковой теории языка // Аспекты лексического значения. Воронеж, 1982.

Попова 3. Д., Стернин И. А. Лексическая система языка. Воронеж, 1984.

П о т е б н я А. А. Из записок по русской грамматике: В 4 т. М.; Л., 1941. Т. 4.

При брам К. Голографические и программные механизмы обработки входных сенсорных сигналов // Нейрофизиологические механизмы психической деятельности человека. Л., 1974.

О н ж е. Языки мозга / Пер. с англ. М., 1975.

Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.

Пушкин В. Н. Психология и кибернетика. М., 1971.

Рогож«икова Т. М. Предварительные материалы свободного ассоциативного эксперимента с русскими детьми разных возрастных групп //Сб. — 1981.

Она же. Сопоставление ассоциативных реакций детей разных возрастных групп в условиях нормы и патологии // Сб. — 1983.

Она же. Межъязыковое сопоставление путей развития значения полисемантичных слов у детей // Сб. — 1984.

Она же. Развитие значения полисемантичного слова у ребенка .'/ Сб. — 1985.

О н а ж е. О спиралевидной модели развития значения слова у ребенка // Сб. — 1986 (а).

Она же. Развитие значения полисемантичного слова у ребенка: Ав-тореф. дис. ... канд. филол. наук. Саратов, 1986 (б).

Ома же. Опыт исследования становления семантики слова у ребенка // Психолингвистические основы речевого онтогенеза при усвоении родного и иностранного языков: Тез. докл. М., 1987.

Она же. Механизмы функционирования слова в индивидуальном •сознании: их специфика и последовательность становления // Сб. — 1988.

РоднянскийВ. Л. К проблеме выводного знания // Сб. — 1985.

Он же. О роли ключевого слова в понимании текста // Сб. — 1986.

Ромметвейт Р. Слова, значения и сообщения // Психолингвистика за рубежом. М., 1972.

Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1940.

Он же. О мышлении и путях его исследования. М., 1958.

РуденкоЛ. П. К проблеме экстериоризации внутренней программы высказывания // Интеллект и речь. Алма-Ата, 1972.

Она же. Исследование вербализации замысла (На этапе внутренней смысловой программы речевого целого): Автореф. дис. ... канд. пси-хол. наук. Тбилиси, 1975.

Сахарный Л. В. Структура значения слова и ситуация (К экспериментальному обоснованию психолингвистической теории значения слова) // Материалы IV Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1972.

194

Он же. «Контекстное» и «неконтекстное» в восприятии лексиконе-мантической стороны слова // Смысловое восприятие речевого сообщения М., 1976.

Сб. — 1978: Психологические и лингвистические аспекты проблемы языковых контактов: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А. А. Залевская. Калинин,

Сб. — 1981: Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А. А. Залевская. Калинин, 1981.

Сб. — 1983: Пси^олингвистические исследования в области лексики и фонетики: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А. А. Залевская. Калинин, 1983.

Сб. — 1984: Психологические и лингвистические аспекты проблемы'. языковых контактов: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А. А. Залевская. Калинин,.

1984.

Сб. — 1985: Психолингвистические исследования: Лексика. Фонетика: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А. А. Залевская. Калинин, 1985.

Сб. — 1986: Психолингвистические проблемы семантики и понимания текста: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А. А. Залевская. Калинин, 1986.

Сб. — 1987: Психолингвистические исследования: звук, слово, текст: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А. А. Залевская. Калинин, 1987.

Сб. — 1988: Психолингвистические исследования значения слова и понимания текста: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А. А. Залевская. Калинин,,

1988.

Сентаготаи Я., Арбиб М. Концептуальные модели нервной системы / Пер. с англ. М., 1976.

Серебренников Б. А. О материалистическом подходе к явлениям языка. М., 1983.

О н ж е. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М.,.

1988.

Сеченов И. М. Избранные произведения. М., 1953.

Сироткин А. С. Чем лучше мышлению вооружиться — жестом, или словом? // Вопр. философии. 1977. № 6.

Слободчиков В. И. Психологические проблемы становления; внутреннего мира человека // Вопр. психологии. 1986. № 6.

Словарь ассоциативных норм русского языка / Под ред. А. А.

Леонтьева. М., 1977.

Слюсарева Н. А. Теория Ф. де Соссюра в свете современной лингвистики. М., 1975.

Смирнов А. А. Проблемы психологии памяти. М., 1966.

Смирнов С. Д. Мир образов и образ мира // Вестн. Моск. ун-та-. Сер. 14. Психология. 1981. № 2.

О н ж е. Психология образа: Проблема активности психического отражения. М., 1985.

Соколов А. Н. Внутренняя речь и мышление. М., 1968.

Солнцев В. М. Язык как системно-структурное образование. 2-е».

изд. М., 1977.

Со л о в ь е в а Н. В. Особенности трактовки термина «предметное-

значение» в современной науке // Сб. — 1986.

Она же. Проблемы психолингвистического исследования предметного значения // Сб. — 1987.

Она же. Изучение ассоциативных полей ряда русских глаголов //*

Сб. — 1988.

Сорокин Ю. А., Марковина И. Ю. Национально-культурные аспекты речевого мышления // Исследование речевого мышления в психолингвистике. М., 1985.

Они же. Культура и ее этнопсихолингвистическая ценность // зт-

нопсихолингвистика. М., 1988.

С

медицине. Киев, 1966^

195.

13*

тарииец В. С. Об одном подходе к моделированию^ целесообразного поведения // Моделирование в биологии Вып. 2.

Старинен. В. С, Агабабян К. Г., Недялкова Г. И. Эксперимен тальные исследования семантической организации ассоциативных сетей II-Моделирование в биологии и медицине. Киев, 1968 (а). Вып. 3.

Они же. Экспериментальное исследование структуры ассоциатив ных сетей // Моделирование в биологии и медицине. Киев 1968 (б) Вып. 3. ' ^v '•

Степанов Ю. С. Семиотика. М., 1971.

О н ж е. Основы общего языкознания. 2-е изд. М., 1975.

О н ж е. Имена, предикаты, предложения (Семиотическая граммати jca), M., 1981.

С тернии И. А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж 1985.

Стеценко А. П. Психологическая структура значения нее развитие в онтогенезе: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1984.

Тарасов Е. Ф. Научное наследие К. Маркса и исследование проблем речевого общения // Вопр.. языкознания. 1986. № 6.

О н ж е. Тенденции развития психолингвистики. М., 1987.

Титова А. И. Явление зеркальности в ассоциативных нормах белорусского языка // Тыпалопя i узаемадзеянне славянсюх моу i л1тара-тур. Mihck, 1973.

Она же. Устойчивые ассоциации лексем в некоторых славянских языках: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Минск, 1975.

Титова Л. Н. Киргизско-русский ассоциативный словарь. Фрун зе, 1975. . .-■

Она же. Психолингвистический анализ словесных ассоциаций в русском и киргизском языках: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1977.

Тихомиров О. К. Структура мыслительной деятельности человека (Опыт теоретического и экспериментального исследования). М., 1969.

Он же. Психология мышления. М., 1984. ^;

Тогоева С. И. Экспериментальное исследование особенностей идентификации словесного новообразования индивидом // Сб. — 1988.

Уемов А. И. Выводы из понятий // Логико-грамматические очер-чш. М„ 1961.

Уиньон М. Знакомство с голографией / Пер. с англ. М., 1980.

Уфимцева А. А. Теории «семантического поля» и возможности их применения при изучении словарного состава языка // Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике. М., 1961.

Она же. Словно в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

Она же. Типы словесных знаков. М,, 1974.

Она же. Лексическое значение (Принцип семиологического описания лексики). М., 1986.

Уфимцева Н. В. Опыт экспериментального исследования процесса формирования значения // Сб. — 1981.

Ушакова Т. Н. Функциональные структуры второй сигнальной системы (Психофизиологические механизмы внутренней речи). М., 1979.

Фейгенберг И. М. Память и вероятностное прогнозирование // Вопр. психологии. 1973. № 1.

Философский словарь. 3-е изд. М., 1975.

Хомская Е. Д. Нейропшхологические аспекты изучения проблемы зрительного восприятия // Психологические исследования: Проблемы психологии восприятия. М., 1976. Вып. 6.

Она же. Психологические исследования в СССР проблемы меж-полушарной асимметрии мозга // Психологич. журн. 1980. Т. 1. № 3.

Хофман И. Активная память: Экспериментальные исследования и теории человеческой памяти / Пер. с нем. М., 1986. !

Щтова А. I. Асацыятыуны слоушк беларускай мовы. Мшск,.. 1.981.

Чейф У. Значение и структура языка / Пер. с англ. М., 1975..

Чуприкова Н. И, Слово как фактор управления в высшей нервной деятельности человека. М., 1967.

196

Она же. Возможный механизм перехода от чувственного Познани* к отвлеченному мышлению // Вопр. психологии, 1978. № 6

Она же. Теория отражения, рефлекторная деятельность мозга и осознанные ощущения человека (К 100-летию со дня рождения В. И Ленина) // Вопр. психологии, 1980. №4.

Она же. Психика и сознание как функция мозга. М., 1985. Шехтер М. С. Зрительное опознание: Закономерности и механизмы. М-., 1981.

Ш мелев А. Г. Сопоставление двух моделей семантической памяти// Вестн Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1978. № 2.

Он же. Введение в экспериментальную психосемантику: Теоретико-методологические основания и психодиагностические возможности. М., 1983

Шмелев Д. Н. Очерки по семасиологии русского языка. М., 1964. О н ж е. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973. Шмелева Т. В. К проблеме национально-культурной специфики эталона сравнения у носителей английского и русского языков // Сб. — 1984.

О н а же. Сопоставительный анализ устойчивых сравнений у носителей русского и территориальных вариантов английского языка // Сб. — 1985:

Она же. Тематические характеристики опорного слова в составе английских адъективных сравнений // Сб..— 1986.

■■• .Она же. Некоторые особенности опорных существительных в составе английских адъективных сравнений // Сб. — 1987.

Она же. Виды семантических признаков и их роль в выборе опорного слова устойчивого адъективного сравнения // Сб. — 1988 (а).

Она же. Специфика опорного слова устойчивого адъективного сравнения в английском языке: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Одесса, 1988(6),

■ Шорохова Е. В. Учение И. П. Павлова о высшей нервной деятельности и его значение для психологии мышления // Исследования мышления в советской психологии. М., 1966.

Шорохова Е. В., Каганов В. М. Философские проблемы психологии // Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и психологии. М., 1963.

Штыбен В. Н. Паронимия и задачи ее исследования с позиций психолингвистики // Сб. — 1988.

Шубин Э. П. Языковая коммуникация и обучение иностранным языкам. М., 1972.

Щедровицкий Г. П. Коммуникация, деятельность, рефлексия // Исследование речемыслительной деятельности. Алма-Ата, 1974. * -- Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. Щ у р Г. С. Теории поля в лингвистике. М., 1974. Этн опси х ол инг вистика. М., 1987. Якушин Б. В. Слово. Понятие. Информация. М., 1975. Aitchison J. Words in the mind: An introduction to the mental lexicon. Oxford; New York: Basil Blackwell, 1987.

Anderson J. B. Language, memory and thought. Hillsdale, N. J.: •L.'Erlbaum, 1976. '

Anderson J. В., Bower G. Human associative memory: Washington, B.^vC.:"Wiriston, 1973.

Anglin J. M. The growth of word meaning. Cambridge, Mass.: The "MIT-Press; 1970'. ' '

"" 'Bierwisch M. The semantic representation of words and senten ces in memory // XXI^е Congres International de Psychologic Resumes. PdrisV^:№76. - ■■■■■■■- ■■' "'■ ■"-'-' . , . , . : '. .- .

В i e г w i s с h M Kiefer F. Remarks - on definitions in natural lan-

197

.iguages // F. Kiefer (Ed.). Studies in syntax and semantics. Dordrecht.

Bourne L. E., Ekstrand B. R., Dominowski R. L. The psychology of thinking. Englewood Cliffs, N. J.: Prentice-Hall, Inc., 1971.

В о u s f i e 1 d W. A. The occurrence of clustering in the recall of randomly arranged associates // Journal of General Psychology. 1953. N 49.

Boyce S., Browman С. Р., Goldstein L. Lexical organization and Welsh consonant mutations // Journal of Memory and Language. 1987.

Brown R. W., McNeill D. The «tip of the tongue» phenomenon // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. 1066. N 5.

Butterworth B. Some constraints on models of language production // B. Butterworth (Ed.). Language production. London etc.: Academic Press, 1980. Vol. 1.

Idem. Lexical representation // B. Butterworth (Ed.). Language production. London etc.: Academic Press, 1983. Vol. 2.

Caramazza A., Brones I. Semantic classification by bilinguals// Canadian Journal of Psychology. 1980. Vol. 34. N 1.

Caramazza A., Hersh H., Torgerson W. S. Subjective structures and operations in semantic memory // Journal of Verbal Learning and Verbal Beahavior. Ш976. N 15.

Carroll J. B. Rec. ad op.: J. M. Anglin. The growth of word meaning. Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1970 // The Modern Language -Journal. 1972. N 56.

Carroll J. В., White M. N. Word frequency and age of acquisition as determiners of picture-naming latency // Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1973. N 25.

Chomsky N. Aspects of the theory of svntax. Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1965.

Idem. Rules and representations. New York: Columbia Univ. Press, 1980.

Clark H. H. Word associations and linguistic theory // J. Lyons (Ed.). New horizons in linguistics. Harmondsworth, etc.: Penguin Books, 1970.

Clark H. G., Chase W. G. On the process of comparing sentences against pictures // Cognitive Psychology. 1972. N 3.

Clark H. H., Clark E. Psychology and language: An introduction to psycholinguistics. New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1977.

С о f e r C. N. Associative commonality and rated similarity of certain words from Haagen's list // Psychological Reports. 1957. N 3.

С о f e г С N. Properties of verbal materials and verbal learning // Woodworth and Schlosberg's experimental psychology. (3-d edition. New York, 1971.

Cof er С N., Foley J. P., Jr. Mediated generalization and the interpretation of verbal behavior: I. Prolegomena // Psychological Review, r'1942. N 49.

Conrad R. Acoustic confusions and memory span for words // Nature. 1963. N 197.

Creelman M. B. The experimental investigation of meaning. New York: Springer Publishing Company. Inc., 1966.

Cruse D. A. Lexical semantics. Cambridge etc.: Cambridge Univ. Press, 1986.

Cutler A. Lexifcal complexity and sentence processing // G. B. Flores d'Arcais, R. J. Jarvella (Eds.). The process of language understanding. Chichester etc.: John Wiley and Sons, 1983.

Deese J. The structure of associations in language and thought. Baltimore: The John Hopkins Press, 4(965.

198

^semanti4^ue> conceptuelle ou lexicale? // Lan-

D en h i er e G., ternational Journal of

, , ,.. ., _t , , , The psychology of language and communication. London: Weidenfeld and Nicolson, 1986.

Ellis R. Understanding second language acquisition. Oxford- Oxford Univ. Press, 1986.

Engelkamp J. Word meaning and word recognition // Т. В. Seiler, W. Wannenmacher (Eds.). Concept development and the development of word meaning. Berlin etc.: Springer-Verlag, 1<983.

Er v i n-T r i p p S. M., Slobin D. Psycholinguistics // Annual Review of Psychology. 1966. N 17.

Fillenbaum S., Rapoport A. Structures in the subjective lexicon. New York etc.: Academic Press, 1971.

Fillmore C. J. Types of lexical information // F. Kiefer (Ed.). Studies'in syntax and semantics. Dordrecht, 1969.

Flavell J. H., Flavell E. R. One determinant of judged semantic and associative connection between words // Journal of Experimental Psychology. 1959. N 58.

Flores d'Arcais G. В., Schreuder R. The process of language understanding: A few issues in contemporary psycholinguistics // G. B. Flores d'Arcais, R. J. Jarvella (Eds.). The process of language understanding. Chichester etc.: John Wiley and Sons, 1983.

Garskof B. E., Houston J. P. Measurement of verbal relatedness:. An idiographic approach // Psychological Review. 1963. N 70.

Glucksberg S., banks J. H. Experimental psycholinguistics: An introduction. New York etc.: John Wiley and Sons, 1975.

Graesser A. C, Hopkins P. L., Schmid C. Differences in intercon-cept organization between nouns and verbs // Journal of Memory and Language. 1987. N 26.

Green G. M. Some remarks on how words mean. Reproduced by the-lndiana Univ. Linguistics Club. Bloomington, 1983.

H a a g e n С. Н. Synonymity, vividness, familiarity and associative value of 400 pairs of common adjectives // Journal of Psychology. il949.. N 27.

Hatch E. M. Psycholinguistics: A second language perspective. Rowley, MA: Newbury House, 1983.

Hebb D. O. Organization of behavior: A neurological theory. 5th. printing. New York: John Wiley and Sons, 1966.

Huttenlocher J., Lui F. The semantic organization of some simple nouns and verbs // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. 1979.. N 18.

Jarvella R. J., Meijers G. Recognizing morphemes in spoken words: Some evidence for a stem-organized mental lexicon // G. B. Flores d'Arcais.. R. J. Jarvella (Eds.). The process of language understanding. Chichester, 1983. ,.

Jenkins J. J. Mediated associations: Paradigms and situations // С N.Cofer, B. S. Musgrave (Eds.). Verbal behavior and learning. New York,.

Jenkins J. J. The 1952 Minnesota word association norms // L. Post man, G. Keppel (Eds.). Norms of word association. New York etc.: Acade mic Press, 1970. . : . - ' .

• Jenkins J. J., Mink W. D., Russell;W, A. Associative clustering as- a function of verbal'association strength //Psychological Reports. 1958. , N 4- ... ' ■

Kashu K. Heterogeneous-homogeneous (syntagmatic-paradigmatic)

199-

shift in word association among Japanese speakers // Abstract Guide of the XXth International Congress of Psychology. Tokyo, 1972.

Katz J. J., Fodor J. A. The structure of a semantic theory // Laneua- ge,'1963, 39, 170-210. ^У " ^ё

Kent G., Rosanoff A. A study of association in insanity: I. Association in normal subjects // American Journal of Insanity. 1910. N 67.

К i n t s с h W. The representation of meaning in memory. Hillsdale, N. J.: Lawrence Erlbaum Associates, 1974.

К i n t s с h W., Kintsch H. The role of schemata in text comprehension // International Journal of Psycholinguistics. 1978. Vol. 5. N 2.

Kiss G. Words, associations, and networks // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. 1968. N 7.

Idem. A computer model for certain classes of verbal behavior // Proceedings of the International Joint Conference on Artificial Intelligence Washington, D. C, 11869 (a).

Idem. Steps toward a model of word selection // H. Meltzer, D. Mi-■chie (Eds.). Machine Intelligence. Edinburgh, 1969 (b).

Idem. An associative thesaurus of English: Structural analysis of a large relevance network: Paper presented at the Conference on current research on long-term memory. Dundee, 1973.

Kiss G., Armstrong C, Milroy R. The associative thesaurus of English. Edinburgh: Univ. of Edinb., MRC Speech and Communication Unit, 1972.

Kiss G., Armstrong C, Milroy R., Piper J. An associative thesaurus »of English and its computer analysis // A. J. Aitken (Ed.). The computer and literary studies. Edinburgh, 1973.

К 1 i x F. Introductory remarks to Long symposium II. Cognition and memory // XXIInd International Congress of Psychology: Abstract Guide. Leipzig, 1980.

Kurcz I. Polskie normy powszechnosci skojarzen swobodnych na 100 :slow z listy Kent-Rosanoffa // Studia psychologiczne (Nadbitka). Warsza-wa, 1967. T. 8.

Eadem. Some determinants of sentence coding in sentence memory // International Journal of Psycholinguistics. 1978. Vol. 5. N 2.

Lecocq P., Maryniak L. Operations mentales, structures linguisti-«ques et analyse chronometrique: Une approche experimental de la comprehension // Langages. 1975. N 40.

Leech G. Semantics. New York: Penguin Books, 1977.

Le Ny J.-F. Semantique et psychologie // Languages, 1975. N 40.

Idem. Semantic aspects of memory // International Journal of Psycholinguistics, 1(978. Vol. 5. N 2.

L i e be r R. On the organization of the lexicon. Reproduced by the Indiana Univ. Linguistics Club. Bloomington, 1981.

Lyons J. Introduction // J. Lyons (Ed.). New horizons in linguistics. "Harmondsworth etc.: Penguin Books, 1970.

Idem. Structural semantics: An analysis of part of the vocabulary of Plato. 2-nd edition. Oxford: Publications of the Philological Society, 1972.

Idem. Semantics. Cambridge etc.: Cambridge Univ. Press, 1977, Vol. ■!.

Maier N. R. F. Reasoning in humans. III. The mechanisms of equivalent stimuli and of reasoning // Journal of Experimental Psychology. 1945. Vol. 35. N 5.

M a n d 1 e г G. Association and organization: Facts, fancies, and theories // T. R. Dixon, D. L. Horton (Eds.). Verbal behavior and general behavior theory. Englewood Cliffs, N. J. 1968.

Idem. Integrative and elaborative organization // XXIInd International Congress of Psychology: Abstract Guide. Leipzig, 1980.

Mandler J. M. Representation // J. H. Flavell, E. M. Markman '(Eds.). Cognitive development. New York: Wiley, 1983. Vol. 3.

200

1984. ^{M Э П d} N. J, Erlbaum,

Marshall J., Cofer С N. Associative inriiro* o_C

relatedness: A summary and comparison of ten method /TT^SUres,^{of word} bal Learning and Verbal Behavior. 1963. N 1 ^{ds ;/ Journal of v}«"

Marsalova L. Slovno-asociacne normy II. v IX trieda ZDS

soka skola: Metodicka prirucka. Bratislava: Univerzita Komenskehn кай

M с С 1 e 11 a n d J. L., R u m e 1 h a r t D. E. An interactive activation model of context effects in letter perception: Part I. An account of basic findings // Psychological Review. 1981. N 88.

McNeil D. A study of word association // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, 1966. N 5.

Miller G. A. The magical number seven plus and minus two: Some limits on our capacity for processing information // Psychological Review

1956. N 53.

Idem. Psycholinguistic approaches to the study of communication // D. Arm (Ed.). Journeys in science. Albuquerque: Univ. of Mexico Press, 1967.

Idem. A psychological method to investigate verbal concepts // Journal of Mathematical Psychology, 1969 (a). N 6.

Idem. The organization of lexical memory: Are word associations sufficient? // The pathology of memory. New York, 1969 (b).

Idem. Language and speech. San Francisco: Freeman, 1981.

Miller G. A., Johnson-Laird P. N. Language and perception. Cambridge, MA: Harvard Univ. Press, 1976.

M о r a n L. J., M e f f e r d R. В., К i m b 1 e J. P., Jr. Idiodynamic sets in word association // Psychological Monographs. 1964. Vol. 78.

Morton J. A model for continuous language behaviour // Language

and Speech. 1(964. N 7.

Idem. The status of information processing models of language // H. Longuet-Higgins, J. Lyons, D. Broadbent (Eds.). The psychological mechanisms of language. London: The Royal Society and the British Association,

1981.

Napps S. E., Fowler С A. Formal relationships among words and the organization of the mental lexicon // Journal of Psycholinguistic Research.

1987. Vol. 16. N 3.

Norman D., Rumelhart D. Explorations in cognition. San Francisco: Freeman, 'Ю75.

Nowakowsky M. The lexicon and contrastive language studies // Papers and Studies in Contrastive Linguistics. Posnan, 1977. Vol. 6.

О s good С. Е. Method and theory in experimental psychology. Npmt

York etc.: Oxford Univ. Press, 1953.

Osgood C. E., Suci G. J., Tannenbaum P. H. The measurement of meaning. Urbana: Univ. of Illinois Press, 1957.

P a i v i о A. Abstractness, imagery, and meaningfulness in paired-associate learning // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, 1965.

N 4.

Idem. Imagery and synchronic (ideation // Abstract Guide of the

XXth International Congress of Psychology. Tokyo, 1972.

Idem. Imagery, language, and semantic memory // International Journal of Psycholinguistics. 11)978. Vol. 5. N 2.

Paivio A., Begg I. Psychology of language. Englewood Cliffs,

N. J.: Prentice-Hall, 1981.

Paivio A., M a d i g a n S. A. Imagery and association value in paired-associate learning // Journal of Experimental Psychology. 1968. N 76.

Parisi D., Antinucci F. Lexical competence // G. B. Flore» d'Arcais, W. J. M. Levelt (Eds.). Advances in psycholinguistics. Amsterdam,

1970.

Pollio H. R. Same semantic relations among word-associates ■//

American Journal of Psychology. 1964. N 77.

201

Idem. The structural basis of word association behavior The Paris: Mouton, 1966. ' '

Porzig W. Das Wunder der Sprache. 2. Aufl. Bern, 1957.

Prideaux G. D. Psycholinguistics: The experimental study of language. London etc:. Croom Helm, 1984.

Q u i 11 i a n M. R. The teachable language comprehender: A simulation program and theory of language // Communications of the Association for Computing Machinery. 1969. N 12.

Rips L. J., S h о b e n E. J,, Smith E. E. Semantic distance and the verification of semantic relations // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. 1973. N 1,2.

Rommetveit R. Language acquisition as increasing linguistic structuring of experience and symbolic behavior control // J. V. Wertsch (Ed.). Culture, communication and cognition: Vygotskian perspectives. Cambridge etc.: Cambridge Univ. Press, 1986.

Rosenberg S. Noun'responses to adjectives from the Rosenberg-Carter norms under conditions of controlled association. Nashwillej, Tennessee: Peabody College for Teachers, 1965.

Rosenberg S., Carter J. Controlled adjective responses to 53 nouns from Kent-Rosanoff association test. Nashwille. Tennessee: Peabody College for Teachers, 1965.

Rosenzweig M. R. International Kent-Rosanofi word association norms, emphasizing those of French male and female students and French workmen // L. Postman, Q. Keppel (Eds.). Norms of word association. New York etc.: Academic Press, 11(970.

Russell W. A. The complete German language norms for responses to 100 words from the Kent-Rosanoff word association test // L. Postman, G. Keppel (Eds.). Norms of word association. New York etc.: Academic Press, 1970.

Russell W. A., Jenkins J. J. The complete Minnesota norms for responses to 100 words from the Kent-Rosanoff word association test: Technical Report N 11. Minnesota: Univ. of Minnesota, Ф954.-

Schlauch M. Language and the study of language today. Warsza-wa, London: Polish Scientific Publishers, Oxford Univ. Press, 1967.

SeilerH., BrettschneiderG. (Eds.). Language invariants and mental operations. Tubingen: Gunter Narr Verlag, 1985.

Seiler Т. В., Wannenmacher W. How can we assess meaning and investigate meaning development: Theoretical and methodological considerations from an epistemological point of view // Т. В. Seiler, W. Wannenmacher (Eds.). Concept development and the development of word meaning. Berlin etc.: Springer-Verlag, 1983.

• Silverstein M. The functional stratification of language and ontogenesis // J. V. Wertsch (Ed.). Culture, communication, and cognition: Vygotskian perspective. Cambridge etc.: Cambridge Univ. Press, !li986.

S t a a t s A. W., S t a a t s С. К. Meaning and m: correlated but separate // Psychological Review, 1959, 66, 136—144.

Stemberger J. P. The lexicon in a model of language production. New York etc.: Garland Publishing, Inc., 1985.

S z a 1 а у L. В., В r e n t J. B. The analysis of cultural meanings through free verbal associations // Journal of Social Psychology. 1967. N 72.

S z a 1 a y. L. В., Bryson J. A. Measurement of psychological distan ce: A comparison of American blacks and whites // Journal of Personality and Social Psychology. 1973. Vol. 26. N 2. .. _f

Szalay L. В., Mad а у В. С. Verbal associations in the analysis d subjective culture // Current Antropology. 1973. N 14.

The Concise Oxford Dictionary of Current English /. H. W". Fowler. F.G. Fowler (Eds.). 4th edition. Warsaw: Polish Scientific Publishers, Oxforri Univ. Press, 1956. • ,.-....

The Original Rogefs Thesaurus of English Words and Phrases/

202

:New edition completely revised and modernized bv R Л г. * г, xt v , Dell Publishing C, 1966. ^{b> R}- ^A- ^Dutch- New Y<Jrk:

Tulving E. Subjective organization in free recall nf , , * a •words // Psychological Review. 1962. N 69. ^ot «unrelated»

Idem. Cue-dependent forgetting // American Scientist, 11974. _Vol. 62

Wales R. J., Marshall J. С The organization of linguistic per formance // J. Lyons, R. J. Wales (Eds.). Psycholinguistics naoers Fdin burgh: Edinburgh Univ. Press, 1966. ^V '

Webster's New World Dictionary of the American Language / D. Guralnik (Ed.). New York: Popular Library Inc., 1959.

Weingartner H. The free recall of sets of associativeiy related ■words // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior. 1964. N 3.

W e 111 e r M. Frames for actions as guides for strong episodic events an LTM // XXI^е Congres International de Psychologie: Resumes. Paris, 1976.

W i с к e 1 g r e n W. A. Distinctive features and errors in short-term memory for English consonants // Journal of Acoustical Society of America.

,1966. N 39.

Woodworth R. S., Schlosberg H. Experimental psychology.

^Revised edition. New York, 1954.

Zaidel E.. Schweiger A. On lexical semantic organization in the brain // H. Seiler, G. Brettschneider (Eds.). Language invariants and mental operations. Tubingen: Gunter Narr Verlag, 1985.

Z a 1 e v s к а у a A. A. A psycholinguistic approach to the study of mechanisms of free word association // Abstract Guide of the XXth International Congress of Psychology. Tokyo, 1972.

Eadem. An experimental study of lexical organization // XXI^е Congres international de Psychologie: Resumes. Paris, 1976.

Eadem. Verbal associations in different cultural settings // J. V. ■Wertsch (Ed.). Recent trends in Soviet psycholinguistics. New York, 1977.

XXIInd International Congress of Psychology: Abstract Guide. Leipzig, U980. Vol. 1—2.

ОГЛАВЛЕНИЕ

циативного тезауруса английского языка») (ПО) 3 9 Неко. торые национально-культурные особенности ассЦативнь^ связей (120) ..

Предисловие научного редактора ■ .

Введение