П
Планета - 28$
/пахота/—^С
ia..k-1O
7.
солнце/.
-—urodsajna-S
■/плодородная/
—Jnriat-21 ; \
i
-/цветок/ gleba-12—Д
/
\ песок/"Ita-10 /шаровидная/
1 Оааму-236 /почва/ *
очва-47$
_,raoggoSc
>©■
о:
со
я a w S ^
И So Co К со
Я
i ■- i ГР
i
i
__, реакций,
евяяеимых е бсшмтъит , ,
,r..,._
вариантами коррелятов слова ЗЕМЛЯ (по 10 экспериментальным группам)
Экспериментальные группы
га
и
Русские
Белорус"
Украинцы
Поляки
Американцы
Немцы
Французы
Казахи
Киргизы
Узбеки
круглая
шар
вертится
большая
планета
луна
глобус
галактика
черная
плодородная
хлеб
поле
чернозем
вспаханная
небо вода море
родная
мать
отцов
круглая планета шар
большая луна глобус' кружится галактика
черная
плодородная
поле
кормилица
почва
теплая
сырая
небо вода
родная мать отцов родина
круглая
большая
планета
шар
космос
глобус
крутится
орбита
солнце
черная
плодородная
изобильная
теплая
почва
рыхлая
твердая
небо вода море
родная
мать
родина
круглая
планета
шар
луна
солнце
земной шар
шаровидная
черная цветок почва рыхлая песок твердая урожайная мокрая
небо
суша
вода
воздух
река
родная отчизна родина
круглая луна мир
планета солнце земной шар Марс вселенная
грязь
грунт
почва
червяк
черная
твердая
небо суша воздух
луна круглая шар земной шар солнце вселенная
пашня почва черная коричневая песок холодная мокрая
небо
вода
воздух
суша
море
родина
круглая луна планета карта
мира земной
шар солнце вселенная
почва
крестьянин твердая обработка земли бурая пахота поле, нивы невозделанная, сад
море
небо
материк
воздух
континент
земной шар планета круглая весь мир солнце
зеленая
черная
почва
цветок
поле
пахать
песок
небо вода
мать
большая
круглая
луна
шар
планета
жирная
черная
твердая
почва
плод
пахота
плодородная, поле
небо вода море
мать
луна солнце земной шар
черная изобильная
хлопок глина
неоо вода
том, какие ЛСВ многозначных слов оказываются наиболее актуальными для носителей того или иного языка. Следует подчеркнуть, что вся эта информация получена в результате предъявления испытуемым изолированных исходных слов. В работе (Залевская, 1971в, с. 168) показано, что идентификация исходного слова представляет собой включение его в контекст индивидуального 'и социального опыта человека, пр.и этом осмысление слова оказывается возможным потому и только потому, что оно воспринимается через призму предшествующего опыта. Это хорошо согласуется с выводами Л. В. Сахарного (1972; 1976) о том, что так называемое «внекон-теюстное» значение слова на самом деле всегда является социально осознаваемым -фактом и увязывается с определенными типами коммуникативных ситуаций. Как будет показано далее (см. разд. 3.8), в зависимости от уровня идентификации слова оно немедленно включается в некоторый более или менее развернутый «контекст» поверхностного или глубинного яруса индивидуального лексикона.
Продолжая сопоставительный анализ структуры рассматриваемых ассоциативных полей, попытаемся проследить некоторые общие черты направления ассоциативного процесса и особенности их реализации носителями исследуемых нами языков. Из табл. 8 видно, что ассоциаты, вызванные у разных групп испытуемых ЛСВ 'планета', имеют много общего; 9 групп испытуемых из 10 указали, что ЗЕМЛЯ — круглая, 4 добавили, что она большая, 6 утверждают, что ЗЕМЛЯ — шар, и 6 уточняют, что имеется в виду земной шар. Более того, 9 групп испытуемых подвели исходное слово под суперординату планета, 8 — соотнесли ЗЕМЛЮ с луной, 7 — с солнцем, 1 — с Марсом, 2 — с галактикой, а 3 — увязали с понятием вселенной, при этом последние два случая представляют собой подведение под суперордияаты более высоких ступеней, чем в ассоциативной связи ЗЕМЛЯ — планета. Нетрудно заметить, что общность такого рода реакций у носителей разных языков обусловлена сходным уровнем знаний об устройстве окружающего1 человека мира (что не удивительно, поскольку испытуемые всех сопоставляемых групп — студенты). К этому можно добавить, что совокупность ассоциатов, отнесенных к данному сектору отдельного ассоциативного поля, (Позволяет проследить довольно четкую логическую структуру знаний человека в обсуждаемой области: одни ассоциаты указывают на более или менее существенные признаки понятия, называемого идентифицированным исходным словом, другие соотносят его с (Координированными понятиями, третьи подводят под более общее понятие, четвертые прослеживают связь с еще более общим понятием и т. д.
Обратившись далее к анализу ассоциатов, вызванных
100
ЗСВ 'почва' и 'суша', мы также обнаружим совпадение ряда реакций для значительной части экспериментальных Срупп, однако не получим возможности начертить столь же !%еткую схему логических связей, как в предшествующем секторе. Так, ЛСВ 'почва' был 9 группами испытуемых иденти-^'фицирован посредством записи синонимичных ассоциатов Щср.: ЗЕМЛЯ — почва; EARTH — soil; ZIEMIA — gleba; >£*flRDF< — Boden). Все группы испытуемых дали совпадаю-"'щие, близкие или различающиеся характеристики названного исходным словом объекта (ср.: у 9 групп — черная, у •.. 6 — плодородная, урожайная, изобильная). Названо и то, ,' 'что произрастает на земле: хлеб, хлопок, цветок, сад.
Идентификация через синоним имеет место и для ЛСВ < *суша', однако наиболее типичным для этого сектора оказалось противопоставление: ЗЕМЛЯ — небо и ЗЕМЛЯ — вода, что прослеживается по всем 10 группам испытуемых. В дополнение к этому 4 группы дали .противопоставление ЗЕМЛЯ — воздух и ряд групп реализовал различные варианты цротивопоставления типа ЗЕМЛЯ — вода через ассоциаты море, океан, река, Можно заметить, что в этом разделе таб-'лицы не отражена типичная для предшествующего сектора атрибутивная связь, а также отсутствует подведение исходного слова под суперординату. .
Рассмотренные факты дают основания для ряда выводов.
1. Исследуемые ЛСВ коррелятов., слова ЗЕМЛЯ, по всей видимости, идентифицировались испытуемыми как от дельные слова, каждое из которых актуализовало специфи ческую систему связей в индивидуальном лексиконе.
2. В каждом отдельном случае характер такой системы .„ связей определяется прежде всего особенностями объекта , реальной действительности, называемого идентифицирован-
"■.ным испытуемыми исходным словом. Это обусловило, с од-А ной стороны, расхождения в направлениях ассоциативного *. процесса в связи с рассматриваемыми ЛСВ обсуждаемых ,„;слов-коррелятов, а с другой — совпадение эксперименталь-g-'-ных данных по исследуемым группам испытуемых в рамках отдельных секторов ассоциативных полей.
3. Установленные расхождения в характере связей меж ду исследуемым исходным словом и компонентами отдель ных секторов ассоциативного поля (ср. относительно четкую алогическую структуру сектора, соответствующего ЛСВ 'пла- |Нета', с отсутствием таковой у других секторов) свидетельст вует о том, что многообразие типов организации ассоциатив- цых полей находит свое проявление не только в разных об ластях лексикона, где хранятся по-разному взаимосвязан ные слова (см. разд. 1.7 о результатах исследования Фил-
1
10.1
ленбаума и Рапопорта), но и в рамках набора ЛОВ полисемантичного слова.
Многообразие типов организации ассоциативных по лей не исключает наличия ряда общих тенденций в ассоциа тивном поведении носителей разных языков.
Как показывают наши наблюдения, при наличии не которых общих тенденций в актуализации определенных моделей или видов связей у испытуемых разных групп наб людаются также расхождения в степени актуальности от дельных моделей связей и в лексической наполняемости та ких моделей. ■
Например, корреляты исходного слова ОРЕЛ вызывают у различных групп испытуемых следующие четыре направления поиска ассоциатов: а) отнесение орла к классу птиц (суперординатный ответ); б) соотнесение орла с другими видами птиц (координированные ответы); в) описание обозначаемого исходным словом объекта (атрибутивные ответы); г) увязывание реакции с символическим изображением орла. Однако для разных экопериментальных групп соотношение этих видов реакций оказалось различным. Так, суперординарный ответ птица дали 55% испытуемых-американцев, 42,5% словаков, 20,5% немцев, 18,4% белорусов, 16% поляков, 16% французов, 16,i8% русских, 14% казахов, 11,5% украинцев, 9% киргизов и лишь 7% узбеков. Наибольшее количество координированных ответов — 37% — дали казахи, назвавшие в этом числе ловчих птиц, традиционно используемых наряду с орлом при степной охоте. Объекты охоты с беркутом (например, лисица, заяц), а также термины, связанные с такого рода охотой, названы казахами еще в 12% случаев. Интересно отметить, что атрибутивные реакции в этом ассоциативном поле также связаны с одним из наиболее ценных качеств ловчей птицы (11% испытуемых дали ответ кыран — хваткий). Еще чаще — в 23% случаев — это качество орла подчеркнули киргизы, ср.: алгыр (хваткий), кыраан (ловкий, хваткий). Наибольшее количество атрибутивных реакций дали украинцы — 51%, белорусы — 33% и поляки — 30%. В то же время поляки дали наибольшее —более 24% — количество реакций, связанных с символическим изображением орла, например, god'o (девиз), herb (герб), symbol (символ) и т. п. В материалах других экспериментальных групп ответы такого рода занимают незначительное место, ср. 7 реакций из 1000 у белорусов, 4 'из 983 у украинцев, однако обнаруживается иное по своему характеру символическое осмысление идентифицируемого слова или называемого этим словом объекта: все группы испытуемых, включая и поляков, в той или иной мере увязывают образ орла с представлением о силе, благородстве, гордости, независимости. Выражаемые по этой при-
102
,чине .положительные эмоции испытуемых, которые прослеживаются через ассоциаты к слову ОРЕЛ и его коррелятам в исследуемых нами языках, контрастируют с отрицательными оценками, которые даются в связи с коррелятами исходного слова ПАУК, ср.: русск. ОРЕЛ — гордый, величие; ПАУК — мерзкий, гадкий; белорусок. АРОЛ — гордасць (гордость), свабодны, сыа; ПАВ.УК — страшны, гадк1; укр. ОРЕЛ — в1льний (свободный), мужшсть (мужество); ПА-ЗУК — гидкий (гадкий), противний, брудний (грязный); польск. ORZEb — wolnosc (воля, независимость), pot<?ga (мощь), site (сила); PAJAK — obrzydliwy (отвратительный), wstretny (омерзительный), brzydki (безобразный); словац. OROL — vyska (высота), sila (сила); PAVDK — odpor (отвращение), hnus (отвращение), fuj (фу) и т. п.
Рассмотренные примеры (включая межъязыковое сопоставление ассоциативных полей коррелятов слова ЗЕМЛЯ) позволяют довольно четко проследить взаимодействие двух основных факторов, регулирующих направление ассоциативного процесса: с одной стороны, происходит установление места обозначаемого исходным словом объекта в системе знаний индивида об окружающем его мире, а с другой — вступает в действие система ассоциативных привычек и оценок, сложившихся в том или ином социуме и отражающая специфику условий жизни, языка и культуры последнего. Ставя своей задачей более детальное обсуждение каждого из этих факторов, начнем с рассмотрения того, как упорядочение знаний индивида об окружающем его мире находит
' свое отражение в логической структуре ассоциативного по-
, ля.
3.7. Проблема логической структуры поля детально разрабатывалась Ю. Н. Карауловым (1976, с. 106—117), и поэ-"''.Iomv в работе (Залевская, 1977, с. 60) прежде всего подчеркивается, что все виды связей, которые были учтены ,;"Ю. Н. Карауловым при построении модели логической ^•ртруктуры поля, обнаруживаются в материалах ассоциативных экспериментов. Там же отмечается, что ассоциативное /Поле может отражать еще более многообразные виды свя-5Яей и отношений (часть из них представлена на рис. 5).
При построении приводимой на рис. 5 схемы нами бы-ви намеренно сохранены все используемые Ю. Н. Карауло-м обозначения: О — имя поля (или значение, для кото-ого строится поле); А — синоним; В — суперордината; d, 2 — гипонимы; Di, D2 — значения, имеющие общие композиты с ядром поля; D3 — значение, имеющее общие ком-Оненты с В; Е — потенциальная сфера антонимии. Мы |РДем также пользоваться обозначениями: О', С3, В', В", р, Е". Необходимость введения дополнительных обозначе-
103
104
Согласно модели Ю. Н. Караулова, исходное слово ЛКЫ выступает в роли имени лоля — О; ассоциаты бээ (кобылица) и айгыр (жеребец) являются гипонимами к имени поля, т. е. обозначаются как Ci и Сг, в то время как слово ат (лошадь) должно рассматриваться как синоним к имени поля — А, мал (скот) — как суперордината В, а ассоциаты кымыз (кумыс), кишенейт (ржет) и жайлоодо (на пастбище) могут интерпретироваться как Db D2 и D3 соответственно. Однако в эту модель не вписываются такие ассоциаты, как уй (корова), кулун (жеребенок), айбан, жа-ныбар (оба со значением 'животные') и многие другие. Для первого из них нами введено обозначение О', символизирующее координированный с именем поля член, подводимый под ту же суперординату. Следует заметить, что таких координированных членов может быть гораздо больше (в рассматриваемом нами ассоциативном поле, включающем материалы словаря Л. Н. Титовой и результаты нашего эксперимента с киргизами, встретился также ассоциат кой (овца)). Последнее замечание относится также и к числу координированных членов, входящих в рамки ядра поля, т. е. фактически количество членов типа С (как и членов типа О) должно обозначаться как Ci ... Сп. Таким образом, мы выявили две ступени координированное™ гипонимов (ср.: жыл-кы, уй, координированные в рамках более общего понятия мал, и бээ, айгыр, подводимые под имя поля ЖЫЛКЫ), при этом отношения между координированными членами в зависимости от «угла зрения» могут выступать в двух ипостасях: с позиций суперординаты координированные члены субъективно переживаются как симиляры, а в отрыве от нее — как оппбзиты. Эти два термина были введены в работе (За-левская, 1977) по той причине, что детально исследованные в лингвистике явления синонимии и антонимии не совпадают с более широкими психолингвистическими понятиями, способными отразить сущность феноменов субъективного объединения и противопоставления слов и/или называемых ими объектов по некоторым признакам, существенным для индивидуального сознания, но не учитываемым при анализе лексико-семантической системы языка.
Вернувшись к обсуждению рассматриваемого ассоциативного поля, отметим, что процесс подведения под суперординату является многоступенчатым (на нашей схеме это отражено посредством введения обозначений В', В"). Так, ассоциаты айбан и жаныбар соответствуют более высокой ступени обобщения, чем ассоциат мал, в то же время в качестве еще одной (промежуточной) ступени могло бы высту-
105
пить не встретившееся в эксперименте противопоставление «уй айбандары — жырткыч айбандар» (домашние — хищные животные). Таким образом прослеживаются суперординаты и координированные члены разных степеней обобщения. Если учесть, что на каждой ступени генерализации приобретают актуальность специфические основания для связей по подобию и по дифференцированию, то становится понятным введение обозначений D4 и D5. При этом получают объяснение многие экспериментальные факты, на первый взгляд не входящие в орбиту семантической связи между исходным словом и ассоциатами: ассоциативный эксперимент отражает продукты не только прямых, но и многоступенчатых связей между единицами лексикона. Актуализуются ли последние через цепи ассоциаций или реализуются как прямые связи с возможным хранением их продуктов в поверхностном ярусе лексикона — другой вопрос, требующий специального исследования. Как бы то ни было, очевидна фундаментальная роль многоступенчатых связей для упорядочения знаний человека об окружающем его мире и для оперирования этими знаниями в процессе коммуникации. Используя или воспринимая то или иное слово, человек подсознательно учитывает актуализуемую этим словом систему знаний об обозначаемом им денотате. Если же исходить из того, что язык — это «форма существования знания в виде системы знаков» (Копнин, 1973, с. 192), а «мышление и знание вообще не отделимы друг от друга» (Рубинштейн, 1958, с. 63), то, во-первых, подтверждается справедливость предложенного выше определения лексикона как средства доступа к информационному тезаурусу человека (см. гл. 2), а во-вторых, становится очевидной основополагающая значимость упорядоченности лексикона для наиболее эффективного оперирования знаниями в процессах речемыслительной (и прочей) деятельности человека. Последнее, в свою очередь, объясняет, почему даже строгий лингвистический анализ не может обойтись без учета так называемых «экстралингвис-тических» факторов (например, при компонентном анализе лексики и при обсуждении проблемы «поля»; ср. противоположную точку зрения: Шур, Ю74).
Следует заметить, что наличие в ассоциативном поле слова ЖЫЛКЫ таких ассоциатов, как кымыз, кшиенейт и азоо (необъезженная), побуждает затронуть проблему семантических импликаций. В. Порциг (Porzig, 1957) в свое время указал, что определенные лексические единицы имплицитно содержатся в других единицах и что сущность таких отношений составляют синтагматические импликации между словами (в частности, Порциг противопоставил выделенные им поля парадигматическим полям И. Трира); при этом, по мнению Порцига, ядром элементарного семантического
106
поля рассматриваемого типа всегда оказывается либо глагол, либо прилагательное, а сама по себе импликация не является обратимой. Признавая идею семантической импликации весьма плодотворной, можно в то же время поставить под сомнение правомерность некоторых ограничений, накладываемых Порцигом на условия реализации таких связей.
.Например, отвлечемся от порядка следования элементов в ассоциативных парах ЖЫЛКЫ — кымыз, ЖЫЛКЫ — кишенейт и ЖЫЛКЫ — азоо и рассмотрим отдельно взятые ассоциаты. Тогда обнаружится, что слово «кумыс» в такой же мере вызывает представление о кобыле, в какой слова «ржет» и «необъезженная» подразумевают наличие лошади (слово «ржет» понимается здесь в прямом смысле). Однако в первом из этих случаев связь между словами является парадигматической.
Детальный анализ экспериментальных материалов позволяет выявить более сложный, чем указывает Порциг, характер отношений между компонентами элементарного семантического поля рассматриваемого им типа, а также обнаружить ряд факторов, оказывающих влияние на степень имплицирования одного слова другим. К числу таких факторов, в частности, относится полисемантичность одного (или обоих) компонентов пары, наличие омонимов исследуемых слов, способность этих слов актуализовать представление о предмете, а также отражаемая ими степень генерализации. Мы сможем затронуть здесь лишь некоторые из названных моментов, взяв для примера ассоциативную пару НОЖНИЦЫ — резать. Выбор этой пары объясняется тем, что корреляты слова НОЖНИЦЫ в ряде языков вызывают аналогичную высокочастотную реакцию; ср. англ. SCISSORS — cut — 67%, словац. NO2NIGE — strihaf — 41%, русск. НОЖНИЦЫ — резать — 34%, франц. CISEAUX — сои-рег — 22,5%, кпрг. КАЙЧЫ — кесуу — 19%, нем. SCHE-RE — schneiden — 14,5%, польск. NOZYCZKI — ciV — 12%, укр. НОЖНИЦ1 — ргзати — 11,5%, однако эта аналогия является довольно условной из-за различий в объеме значения приведенных ассоциатов. Так, англ. и франц. ассоциаты означают 'резать', 'стричь', 'кроить'; нем. — 'резать', 'стричь'; словац. — 'стричь', 'кроить', а русск., польск., укр. и кирг. — только 'резать'. Здесь мы сталкиваемся со случаем, когда становится очевидной зависимость характера связей между единицами лексикона от специфичной для того или иного языка системы значений и от способов реализации этих значений на поверхностном уровне. Отсюда следует, что при межъязыковых сопоставлениях делать заключения о том, какие связи коррелятов исследуемого исходного слова актуализовались у разных групп испытуемых, можно только по результатам анализа полных дистрибуций ассо-
107
Напрямую связанный с исходным словом ассоциат резать отражает довольно высокую степень генерализации, во всяком случае, он имеет более общее значение, чем глаголы стричь, разрезать, кроить, т. е., по терминологии Э. Косе-риу (1969), представляет собой архилексему. Однако именно через посредство глаголов более частного значения осуществляется переход к имплицированным значениями этих глаголов существительным (ср.: стричь-*-шерсть, волосы; кроить-^ткань), а совокупность такого глагола и имплицированного им существительного в свою очередь дает основания для актуализации импликанта последующей ступени (ср.: пастух; парикмахер; портной). Если же обратиться к левому по отношению к исходному слову столбцу на рис. 6, то становится очевидным, что то «ли иное направление актуализации ассоциатов определялось соответствующим представлением о некоторой разновидности ножниц (возможно, возникал зрительный образ того или иного объекта). На поверхностном уровне последний вид связи мог реализоваться посредством отдельной единицы; ср. каз. КАЙШЫ — кырык-тык (ножницы для стрижки овец), или через имплицирование исходного слова в составе ассоциативной реакции; ср. укр. НОЖНИШ — кравецькг (портняжные), маникюрш (маникюрные), недичш (медицинские), канцелярськг (канцелярские), ковальськг (кузнечные). Сочетание повтора исходного слова и ассоциата является в таком случае парадигматически связанным со стимулом, ср. НОЖНИЦЫ — (ножницы) канцелярские.
Отраженная на рис. 6 общая картина связей по-разному конкретизируется в материалах отдельных экспериментов. Для тюркоязычных испытуемых специфичны реакции типа каз. малшы (пастух); узб. куй (овца), подачи (пастух); кирг. уйчу (пастух). Для других групп оказались актуальными ассоциаты, прямо или косвенно увязывающие названный исходным словом объект с трудом портного или парикмахера; ср. русск. портной, иголка, материал, платье; сло-вац. krajcfr (портной), latka (ткань), holic (парикмахер); укр. крести (кроить), стрижка; франц. couture (шитье), taille (стрижка); нем. Nadel (игла), Faden (нитка); польск. krawiec (портной), material (материя), szycie (шитье) и т. п.
На основании рассмотренных примеров представляет-
108
103
ся возможным сделать следующие выводы: 1) многоступенчатость импликаций значительно расширяет границы элементарного поля; 2) одним из следствий такой многоступенчатости оказывается синтагматико-парадигматический характер импликаций; 3) выпадение промежуточных ступеней может приводить к парадигматическим связям типа НОЖНИЦЫ — ткань, НОЖНИЦЫ — портной. Можно полагать, что именно цепи опосредствующих импликаций лежат в основе упорядоченности знаний человека об окружающем мире в индивидуальном информационном тезаурусе; в поверхностном ярусе лексикона нередко хранятся начальные и конечные элементы таких цепей, в то время как восстановление промежуточных звеньев требует обращения к глубинному ярусу и может привести к актуализации широкого круга связей разных степеней опосредованности. Отсюда вытекает представление о концентрическом строении ассоциативного поля того или иного слова, интегрирующего (прямо или с разными степенями опосредованное™) значения всех слов, входящих в разного рода связи с рассматриваемым словом. Сказанное выше объясняет трудность разграничения семантических солидарностей и импликаций, основанных на знании реальной действительности (ср. упрек, который делает Косериу, 1969, с. 94, в адрес Порцига, не проводящего четкой грани между этими двумя явлениями).
Наглядно прослеживающаяся роль импликаций в организации энциклопедических и языковых знаний человека побудила нас исследовать этот феномен более детально (см. Залевская, 1979, с. S3—64).
3.8. Из известных нам ассоциативных норм, полученных на базе различных языков, наиболее подходящим для анализа связей импликативного типа является «Ассоциативный тезаурус английского языка» (см. подробнее разд. 1.9). Напомним, что AT содержит информацию о 8400 словах-стимулах, для которых приводятся не только исходящие, но и входящие связи, что позволяет судить об однонаправленности или двунаправленяости интересующих нас связей.
Первоначально из AT было выделено 57 ассоциативных пар, в которых оба компонента пары вызвали друг друга в качестве ассоциагов не менее чем у 50% испытуемых. Поскольку в ходе дальнейшего анализа материала обнаружилось, что по характеру семантической связи между компонентами ассоциативных пар имеет место совпадение этих случаев с теми, у которых один из компонентов получил в эксперименте более низкий показатель, было решено несколько снизить контрольную цифру для одного из компонентов. Например, связь типа HUSBAND — 85 wife (МУЖ — 85 жена), но WIFE — 46 husband также стала трактоваться как двунаправленная. Здесь и далее стоящая перед ассоциатом цифра обозначает количество испытуемых, от которых получена эта реакция. При «свернутой» форме записи примеров типа HUSBAND — 85 wife (46) цифра в скобках, приведенная после ассоциата, указывает на силу обратной свя-
110
за, т. е. обозначает частоту, с которой ассоциат, переведенный в статус стимула, вызвал в качестве реакции обсуждаемое исходное слово. Со снижением второго показателя сначала до 40, а затем до 30 группа ассоциативных пар с двунаправленной связью расширилась до 92 случаев.
Все ассоциативные пары, отобранные из AT в результате количественного анализа его материалов, можно в общем виде квалифицировать как примеры реализации связей импликативного типа. Следует, очевидно, уточнить, что к таким связям оказались таким образом отнесенными вое случаи, в которых предъявление слова-стимула со значительной степенью вероятности обусловливает актуализацию у испытуемых некоторого определенного ассоциата. Установление же природы импликации в каждом отдельном случае составляет задачу иного — качественного анализа отобранных ассоциативных пар.
Заметим, что на важность четкого различения лексического и семантического аспектов проблемы соединения слов указывает Н. Д. Арутюнова (-Г976, с. 93, 112), усматривающая разницу между этими аспектами в том, что первый из них реализуется за счет поверхностных, а второй — за счет глубинных структур. Обоснованность такого подхода полностью подтверждается результатами анализа экспериментального материала, рассматриваемого с учетом специфики механизмов вербальных ассоциаций. Дело в том, что выполняя задание дать свободные ассоциативные реакции, испытуемый должен прежде всего опознать (идентифицировать) предъявленное ему исходное слово; в зависимости от того, какие параметры слова-стимула попадают в фокус его внимания или подсознания, актуализуются различные типы ассоциативных связей и продуцируются соответствующие ассо-циаты. При этом первый этап ассоциативного процесса, фактически определяющий конечный результат (или продукт) этого процесса, может реализоваться на разных уровнях: а) на уровне идентификации словоформы — без обращения к значению слова или б) на уровне идентификации значения слова — через актуализацию связи между воспринимаемой словоформой и некоторой единицей глубинного яруса идиолексикона испытуемого. В зависимости от этого исходное слово, предъявленное в эксперименте в изолированном виде, т. е. вне контекста в его традиционной трактовке, оказывается включенным в соответствующий уровню идентификации этого слова контекст поверхностного или глубинного яруса индивидуального лексикона. Такое разграничение двух типов контекстов идентификации исходных слов явилось базой для подразделения отобранных из AT случаев связи импликативного типа на две группы: 1 — импликации на уровне поверхностного яруса лексикона, или лексические
111
I
*
Ассоциативные
пары и их перевод
Связи
импликативного типа в материалах AT
импликации; II — имлликации на уровне глубинного яруса лексикона, или семантические импликации.
К разряду лексических импликаций на этом основании оказались отнесенными всевозможные случаи автоматизированного включения исходного слова в состав производного или сложного слова, в состав устойчивого сочетания и т. п.; см. примеры 1—8 в табл. 9, куда для сопоставления включены как двунаправленные, так и однонаправленные связи. Примеры I отражают крайний случай механического продуцирования вторых компонентов парных слов, составные части которых могут вообще не иметь самостоятельного значения или утратить его. Случаи типа 2 интересны тем, что ассо'циаты актуализуются автоматически, подобно парным словам, хотя компоненты некоторых из таких ассоциативных пар используются в речи не контактно, а дистантно (ср.: either ... or). Примеры 3 показательны в том отношении, что сложное слово, образуемое совокупностью стимула и ассо-циата, может быть получено посредством актуализации как прагого, так и левого контекста (в последнем случае слово-стимул фактически повторно фигурирует после ассоциата, что иногда регистрируется в материалах эксперимента). Левый контекст всплывает и в примерах 4, представляющих собой латинские словосочетания, которые и в речи используются без раздельного осознания значения составляющих их элементов. Аналогичным образом актуализуются, по всей видимости, библейские имена и словосочетания (5), медицинские и технические термины (6) и (7), а также широко распространенные в обиходе привычные словосочетания типа примеров 8.
Многие авторы справедливо отмечают, что один и тот же ассоциат может быть получен в результате использования различных ассоциативных стратегий (см., например, Ром-метвейт, 1972, с. 66; Клименко, 1974, с. 51; этот вопрос неоднократно обсуждался и нами). Поэтому не исключены возражения против предложенной интерпретации некоторых из приведенных выше примеров. Так, можно проследить семантииеск\гю связь между компонентами ассоциативной пары DEVALUED — pound. Несомненно, такая связь осмысливается при первых встречах носителя языка со словосочетаниями, которые далее включаются в лексикон в целом, без разграничения составляющих «х элементов. Этот вывод, неоднократно делавшийся нами ранее (см., например, Залевская, 1979, с. 56), получил подтверждение в исследовании Дж. Мэндлера (Mandler G., 1980, р. 176), показавшего, что при усвоении нового факта первоначально осознается его связь с другими, ранее известными фактами, но по мере закрепления такой связи формируется новая единица памяти, которая воспринимается в целом. Механизмы подобных пере-
112
1 DING — 88 dong HONG — 85 Kong PING — 85 pong
2 EITHER — 78 or (15) NEITHER — 68 nor (42) ACCORDING — 66 to
3 TROVE — 82 treasure (29)
STARK — 79 naked (4) SILL — 78 window (11)
4 MORTEM — 6H post SAPIENS — 60 homo
5 NOAH — 71 ark (69)
JESUS — 65 Christ
6 JUGULAR — 78 vein
DUODENAL — 71 ulcer
OUTBOARD — 86 motor EJECTOR — 69 seat (1)
CORNED — 64 beef (1) DEVALUED — 53 pound
PUSSY — 78 cat (1)
9 MACKEREL — 79 fish THRUSH — 59 bird (2) ELM — 78 tree ('L)
10 UDDER — 69 cow (4) MANE — 52 horse (1)
U RUNGS — 82 ladder PLEATS — 57 skirt
->,
§
PURSE
'3
ASSIST
money (1)
help
S
Заказ 830
Таблица 9
(ДИН — дон)
(ГОН — конг)
(ПИН - понг)
(ИЛИ — или)
(НИ — ни)
(В СООТВЕТСТВИИ — с)
Ср.: treasure-trove
(найденный в земле клад) Ср.: stark-naked
(совершенно голый) Ср.: windowsill (подоконник) Ср.: Lat. post mortem Ср.: Lat. homo sapiens
Ср.: Noah's ark (Ноев ковчег) Ср.: (Иисус Христос) Ср.: jugular vein
(яремная вена) Ср.: duodenal ulcer
(язва двенадцатиперстной кишки) Ср.: outboard motor
(подвесной мотор) Ср.: ejector seat
(катапультируемое сидение) Ср : corned beef
(солонина) Ср.: devalued pound
(девальвированный фунт стерлингов) Ср : pussy cat
(кошечка)
(СКУМБРИЯ — рыба) X (is a) Y
(ДРОЗД — птица) X (есть) Y
(ВЯЗ — дерево)
(ВЫМЯ — корова) X (belongs to) Y
(ГРИВА — лошадь) X (принадлежит) Y
(СТУПЕНЬКИ - лестница) X (makes) Y
(СКЛАДКИ — юбка) X (составляет) Y
(КОБУРА — ружье) X (is for) Y
(РЕЗЕРВУАР — вода) X (предназначается для) Y
(КОШЕЛЕК - деньги)
(ПОМОГАТЬ, СОДЕЙСТВОВАТЬ —
помогать)
(ПИХАТЬ — толкать) (СПРАШИВАТЬ — спрашивать)
ИЗ
Окончание
табл. 9
14
NOURISHMENT
—
75 food
(1)
(ПИТАНИЕ, ПИЩА — пища)
UNTRUTH
—
73 Me (НЕПРАВДА
— ложь)
DIN
—
61 noise
(4) (НАЗОЙЛИВЫЙ
ШУМ — шум)
UNWELL
—
60 ill (НЕЗДОРОВЫЙ
— больной)
STINGY
—
58 mean (СКАРЕДНЫЙ
— скупой)
ARCHAIC
—
50 old (УСТАРЕЛЫЙ
— старый)
15
ходов
от глубинных связей к поверхностным
могут, как нам представляется,
рассматриваться с позиций перехода
динамических
временных связей в замыкательные (см.
Бойко, 1976, а также обсуждение этого
вопроса в работе: Залев-екая,
1979, с. 56—57 и ниже в разд. 4.2).
Можно
полагать, что несмотря на некоторые
различия между
группами примеров 1:—8
в табл. 9 общим для них является
воспроизведение привычной последовательности
слов:
да основе предшествующего опыта индивида
у него актуализуется
наиболее вероятный (или единственный
воз-
114
16
17
18
PLAICE — 67 fish (4) STARLING — 68 bird (2)
FIREARM — 64 gun (—)
RODENT — 55 rat (1) VEHICLE — 79 car (3)
PERSPIRE — 67 sweat (6) SPLASH — 61' water
FLOCK — 76 sheep (5) LEASH — 61 dog (1)
MOO — 70 cow (3) CROAK — 51 frog (6)
LOAF — 77 bread (5)
LOBE — 91 ear (5)
HUSBAND — 85 wife (46) BOY — 78 girl (60)
GOOD — 78 bad (55) WRONG — 71 right (42)
LOW — 67 high (59)
27 SELL — 53 buy (42) BORROW — 51 lend (43)
-) (РАЗМЫШЛЯТЬ — думать) (РАЗМЫШЛЯТЬ — думать) (ОБДУМЫВАТЬ — думать) (ГРЯЗЬ, МЕРЗОСТЬ — грязь) (ВЪЕВШАЯСЯ ГРЯЗЬ — грязь) (ИЗМУЧЕННЫЙ — усталый) (УТОМЛЕННЫЙ — усталый) (УСТАЛЫЙ — усталый)
(КАМБАЛА — рыба) (СКВОРЕЦ — птица) (ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ —
ружье)
(ГРЫЗУН — крыса) (СРЕДСТВО ПЕРЕДВИЖЕНИЯ -
автомобиль)
(ПОТЕТЬ — пот) (ПЛЕСКАТЬ — вода) (ОТАРА овец— овца) (СВОРАсобак— собака) (МЫЧАТЬ — корова) (КВАКАТЬ — лягушка) Ср.: loaf of bread
(буханка хлеба) Ср.: lobe of the ear
(мочка уха)
(МУЖ — жена) (МАЛЬЧИК — девочка) (ХОРОШИЙ — плохой) (ОШИБОЧНЫЙ — правильный) (НИЗКИЙ — высокий) (ПРОДАВАТЬ — покупать) (ЗАНИМАТЬ — давать взаймы)
Ьжный) минимальный контекст поверхностного яруса лек-кона. Достаточно сравнить, например, вероятность актуа-:зации правого и левого контекстов числительных ONE — two (7), где показатели частоты ассоциатов, зарегистри-■ванных в AT, вполне согласуются с привычным порядком :чета (от меньшего к большему: 1, 2 и т. д.). О том, что :язи такого рода играют в памяти человека значительную >ль, свидетельствуют широко распространенные в комму-якативной практике носителей языка примеры автомати-;ского всплывания в памяти речевых штампов, цитатных текстов и т. п. Механический характер актуализации |аких связей обнаруживается в случаях рассогласования ежду «встречным контекстом» у слушающего и тем кон-кстом, в который слово включено говорящим, а также при втокоррекции оговорок при производстве речи.
При объяснении лексических импликаций срабатывани-м механизма вероятностного прогнозирования (см.: Залев-:ая, 1979, с. 57) учитывалось, что вероятностные характеристики актуальны для всех уровней работы живого меха-изма и, в частности, для языкового механизма человека см., например, Вероятностное прогнозирование, 1977; Наличное, 1974; Фейгенберг, 1973). Автоматизированное всплыва-Щаие в памяти привычного контекста может обусловливаться превалированием вероятностной оценки совместной встречаемости слов над любыми другими характеристиками исходного слова и вызванного им ассоциата. 'у В связи со сказанным выше необходимо, однако, подчеркнуть, что в ассоциативном эксперименте, как и в реаль-JfiHofl ситуации общения, находит свое отражение не только ^'вероятностная оценка, складывающаяся на основании всего ^йредшествующего речевого опыта носителя языка (ее мож-условно назвать «абсолютной вероятностной оценкой»). а ход идентификаций или поиска слова оказывают влия-опецифичные для того или иного индивида или обусловленные недавними жизненными или коммуникативными си-кТуациями и потому наиболее яркие впечатления, определяю-ие своеобразную «относительную вероятностную оценку», которая может выдвигать на первый план единицы, менее уальные для общеречевого использования (см. более под-'бное обсуждение этого вопроса в работе: Залевская, 1975, '■-, 61).
В отличие от рассмотренных лексических импликации, язанных с работой механизма вероятностного прогнозиро-ния и описываемых в общей форме моделью XY, примеры 12 в табл. 9 могут быть квалифицированы как семанти-'ские импликации, обусловленные работой механизма глу-:нной предикации (см. обсуждение в разд. 4.3) и описывае-через ряд типовых моделей (см. соответствующий раз-
115
дел табл. 9), которые далеко не исчерпывают возможные виды семантических отношений между словом-стимулом и ас-социатом. Отметим, что примеры группы 9 могут также интерпретироваться как соответствующие модели XY, поскольку в этих случаях ассоциативная связь реализуется и под воздействием речевого навыка; ср.: thrush bird, elm tree.
He ставя перед собой задачу привести полный перечень и интерпретацию подобных моделей, воспользуемся некоторыми из них для обсуждения вопросов, связанных с проблемой семантической импликации в целом. Так, среди анализируемых ассоциативных пар значительное место занимают случаи типа примеров 13—>15 в табл. 9. Если следовать указанию В. Порцига «а то, что при существенных смысловых связях (wesenhafte Bedeutungsbeziehungen) определенные лексические единицы имплицитно содержатся в других единицах (см. Porzig, 1967, р. 123), то здесь имеет место явление именно такого рода, что подтверждается включением высокочастотного ассоциата в дефиницию исходного слова (по данным толковых словарей). Например, дефиниция слова shove включает to push roughly (Webster's Dictionary, 1959, p. 501); значение слова din объясняется как ...distracting noise (The Concise Oxford Dictionary, 1956, p. 337); cp. с соответствующими ассоциативными парами в примерах 13, 14 табл. 9. В то же время выверка по «Тезаурусу» Роже показывает, что высокочастотные ассоциаты, как правило, выступают там в роли ключевых слов к статьям, в которые входят исследуемые «ами исходные слова. Как указывается в предисловии к этому «Тезаурусу», ключевыми словами в нем являются слова с наиболее общим значением (The Original Roget's Thesaurus, 1966, p. XIII). Наличие отношений такого рода между компонентами парадигматически связанных пар слов опровергает утверждение В. Порцига (а за ним и Э. Косериу, 1969) об обязательной синтагматич-ности семантических импликаций (или лексических солидар-ностей). О синтагматике здесь можно говорить в ином, чем у Порцига и Косериу, смысле: в основе связи между компонентами рассматриваемых пар лежит глубинная предикация, что еще раз подтверждает правомерность гипотезы о наличии цепей синтагматико-парадигматдческих импликаций как одном из наиболее общих принципов организации лексикона.
Следует отметить, что некоторые из приведенных в груК' пах 13—15 примеров допускают двойственную интерпретацию ассоциата. Так, английские слова lie, push, help могут быть и существительными, и глаголами. Основанием для трактовки включающих их пар в качестве парадигматически связанных является реализация модели X (means) Y (X (означает) Y), что на поверхностном уровне требует принаД-
116
лежиости переменных X и Y к одному и тому же лексико-грамматическому классу. Для глубинного же уровня разграничение по частям речи вообще не является релевантным (ср. Fillmore 1969, р. Г29, а также Кацнельсон, 1972, с. 143— 144).
Сопоставление дефиниций исходных слов и ассоциатов | в парадигматических парах типа 13—'15 и анализ показате-'g лей частоты прямой (стимул — ассоцват) и обратной (ассо-?циат — стимул) связи показывают, что в этих случаях несходное слово с частным значением актуализует высокочас-\ тотный ассоциат с более общим значением, но не наоборот. ^ Весьма показательным в этом отношении является тот факт, I что близкие по своему значению исходные слова актуали-'зовали один и тот же ассоциат с более общим значением |?(см. примеры 16—18 в табл. 9). Интересно отметить, что $ючти все ассоциаты в таких случаях оказываются более ^-короткими словами, чем стимулы, и, по всей видимости, ■ усваиваются в первые годы жизни носителя английского г'.языка (о роли последнего фактора см. Carroll and White, Н 973).
Некоторые авторы уже предпринимали попытки объяснить причины однонаправленности ассоциативного процесса ев такого рода случаях, хотя делалось это вне связи с проблемой семантической импликации. Так, Г. Кларк (Clark, *1970) вслед за Дж. Маршаллом полагает, что снятие некоторого семантического признака является более типичным, чем (обавление такового потому, что можно добавить много [ризнаков, в то время как признаки, которые можно снять, 'рого специфицированы.
В поисках ответа на поставленный вопрос в работе (За-гевская, 1979) рассматривается трактовка психологического одоржания ассоциативных связей разных типов. Так, •. Вудвортс в свое время указывал на то, что испытуемый, еа-гирующий на стимул посредством дефиниции (в качест-которой могут также выступать синонимы и суперорди-йнтные реакции), по сути дела разъясняет значение ис-Ьдного слова с целью его осознания (Вудвортс, 1950). К му можно добавить, что фактически в подобных случаях 'еют место семантические замены (см. выше разд. 3.2), к иу же значение исходного слова осознается и при пробировании других видов ассоциатов, семантически связан-IX с исходными словами; однако лишь в случаях, название Вудвортсом, н в некоторых других этап такого осозяа-я оказывается эксплицированным (ср. приведенные выше онимические пары, а также примеры 19—20 в табл. 9). трудно заметить, что в парах 19 частному случаю, или >дставителю класса объектов, имплицируются обобщенные (знаки этого класса, а в парах 20, наоборот, частный слу-
117
чай, или пример представителя класса объектов, служит базой для осмысления обобщенных характеристик этого класса. В то же время общим для пар 19—20 является обращение носителя языка к фонду своих знаний о мире, откуда черпаются соответствующие средства осознания значения идентифицируемого слова, ведь отнесение к классу и иллюстрирование общих понятий конкретными .примерами входят в число основных принципов упорядочения в памяти человека разносторонней информации об окружающем его мире (см. Линдсей и Норман, 1974). В отличие от этого в парах 13—18 происходит обращение испытуемых к их языковым знаниям.
Наряду с энциклопедическими и языковыми знаниями (и параллельно с ними) осознание значения исходного слова может быть связа'но с актуализацией некоторого «представления или ощущения. Взаимодействие рационального и чувственного опыта индивида прослеживается в примерах 21—.24, при этом в 22 приведены случаи реализации языковых знаний, а в 24 очевидно влияние речевого навыка.
В работе (Залевекая, 1979, с. 60—61) отмечается, что прослеживаемая в экспериментальном материале экспликация обращения носителей языка к знаниям о мире и к языковым знаниям помогает обнаружить основания для пересечения понятий семантической импликации и лексической пресуппозиции: эти два термина фактически описывают одно и то же явление, однако первый из них 'концентрирует внимание на характере процесса отсылки к "информационному тезурусу человека (т. е. на имплицитности обращения к глубинному ярусу лексикона), а второй — на продукте этого процесса (т. е. на обязательности учета информации, получаемой в итоге такого обращения к фонду знаний при оперировании той или иной лексической единицей). Не случайно идентичная аргументация и сходные примеры приводятся одними авторами в качестве базы для трактовки специфики импликаций или квазиимпликаций, а другими — для разграничения пресуппозиций и утверждаемого при семантическом анализе слов и высказываний; ср. хотя бы определение «импликативного термина» как имплицирующего некоторые суждения отправителя независимо от типа высказывания, которое может быть утвердительным, отрицательным, вопросительным и т. д. (Беллерт, 1978, с. 180), с идущим от Г. Фреге и фигурирующим в ряде исследований указанием на то, что пресуппозиции не изменяются при отрицании (см. обзор: Арутюнова, 1973).
Установив наличие импликаций в парадигматике и проследив пересечение таких импликаций с лексическими пресуппозициями, можно в то же время отметить, что связь между компонентами приведенных выше ассоциативных пар
118
Является однонаправленной. Тем не менее в парадигматически связанных парах слов могут реализоваться и двунаправленные (взаимные) импликации; ср. примеры 25—27 в Ул. 9.
Следует указать, что наличие в материалах ассоциатив-лх экспериментов пар слов с двунаправленной связью бы-> ранее отмечено другими авторами и описано под назва-ием «зеркальных ассоциаций» на базе различных языков :м., например, Титова А. И., 1973; Титова Л. Н., 1977), дна ко вопрос о характере импликаций в таких случаях не гавился. Если же обратиться к трактовке специфики импли-|щий при разных типах противопоставлений, которую (вне |язи с проблемой ассоциаций) дает Дж. Лайонз (Lyons, |72), то окажется, что в парах неградуируемых антонимов |па «одинокий — женатый» отрицание одного из членов |ляется имплицитно эквивалентным утверждению второго I члена (Op. cit, p. 62; ср. с обсуждением проблемы так взываемых «эксклюдеров» в работе Е. М. Вольф, 1978, ' Ш—183). Иначе обстоит дело с градуируемыми антонима-и: если указывается, что один из сравниваемых объектов рладает некоторым качеством в большей степени, чем дру-§Й, то это -имплицирует у второго объекта наличие боль-"Ёй степени проявления противоположного качества (ср.: |аш дом больше вашего» и «Ваш дом меньше нашего»). к) касается случаев типа «купить — продать», то, по мне-|ю Лайовза, для них характерен тот же тип импликации, ^горый специфичен для градуируемых антонимов. Напри-1р, «X продал Z Y» так же имплицирует «Y купил Z у Y», К «X больше Y» имплицирует «Y меньше X» (Op. cit., |72). С такой трактовкой специфики взаимных имплика-Щ можно согласиться, добавив при этом, что основанием 8 установления эквивалентности утверждения одного чле-нары отрицанию другого, как и для противоположения £пени проявления соотносимых качеств, служит опять-таки k фонд знаний о мире, который одновременно с языковыми Йниями хранится в едином информационном тезаурусе |овека. Если же обратиться к психофизиологическим ис-|дованиям (см., например, Сеченов, 1953; Hebb, 1966), то Ловится очевидным, что названия компонентов подобных тивопоставлений усваиваются параллельно с формирова-и соответствующего основания для противопоставления Йо всей видимости, говорить в таких случаях следует не Карах, а о триадах, включающих имплицируемый третий и, не обязательно поддающийся вербализации и нередко Цставляющий собой совокупность некоторых чувственных ентиров (звуковых, зрительных, моторных и т. д.), ср.: 8кий — высокий», «далеко — близко», «громко — тихо», *стро — медленно» и т. п. Связь через такой третий член
119
BS
Я
S
"С
CO
"Й
на
корреляты слов БЕЛЫЙ, ЖЕЛТЫЙ, КРАСНЫЙ,
СИНИЙ (по 11 экспериментальным группам)
|
о а |
|
|
|
Экспериментальные группы |
|
|
|
| |||
|
Исход ное слс |
Русские |
Белорусы |
Украинцы |
Словаки |
Поляки |
Американцы |
Немцы |
Французы |
Казахи |
Киргизы |
Узбеки |
|
|
черный |
черный |
черный |
черный |
черный |
черный |
черный |
черный |
черный |
черный |
черный |
|
|
желтый |
серый |
светлый |
чистый |
темный |
темный с |
ветлый |
светлый |
белова- |
синий (зе- |
желтый |
|
|
серый |
светлый |
красный |
красный |
светлый |
синий |
красный |
чистый |
тый |
леный)* |
синий |
|
|
зеленый |
чистый |
яркий |
красивый |
холодный |
красный |
синий |
синий |
синий |
красный |
(зеле- |
|
ш |
розовый |
синий |
красивый |
бесцвет- |
чистый |
чистый |
темный |
желтый |
(зеле- |
желтый |
ный) * |
|
|
чистый |
красный |
прозрач- |
ный |
|
|
|
|
ный) * |
светло- |
красный |
|
|
|
|
ный |
|
|
|
|
|
желтый |
серый |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
честный |
|
з
зеленый
белый
светлый
синий
красный
яркий
белый
красивый
хороший
желтый
синий
голубой
светлый
красивый
яркий
желтый
красный
синий красный
красный зеленый
зеленый синий
черный белый
корич- черный
невый
белый зеленый
синий синий
черный желтый
зеленый
белый
желтый черный
зеленый
красный
белый
синий
светлый
черный
зеленый
белый
красное
и черное
синий
черный
зеленый
красный
холодный
белый
зеленый
белый
красный
черный
светлый
красный
зеленый синий
белый
оранжевый
зеленый
черный
синий
белый
желтый
зеленый
красный белый
олубой
черный
к
Ш
S
X
О
a
S
X
s
ч
черный
белый
зеленый
синий
красивый
синий
(синоним)
красивый
черный
яркий
белый
желтый
красный
яркий
синий
черный
голубой
красивый
черный
красный
яркий
желтый
синий синий (зе- (зеле- леный)*
зеленый леный)* ный) * желтый
белый желтый желтый черный
алый черный черный белый
белый белый зеленый
красный зеленый красный зеленый зеленый красный
зеленый желтый зеленый красный красный желтый
желтый красный белый белый белый зеленый
черный пьяный черный черный желтый белый
белый белый розовый синева- черный фиолето-
тый вый
Соответствующие казахское, киргизское и узбекское слова обозначают и синий, и зеленый цвет.
Таблица 11
Сопоставление частых синтагматических ассоциативных реакций на корреляты слов
БЕЛЫЙ, ЖЕЛТЫЙ, КРАСНЫЙ, СИНИЙ (по 11 экспериментальным группам)
|
Исходные слова
|
Экспериментальные группы | ||||||||||
|
Русские |
Белорусы |
Украинцы |
Словаки |
Поляки |
Американцы |
Немцы |
Французы |
Казахи |
Киргизы |
Узбеки | |
|
БЕЛЫЙ 1 |
снег свет заяц медведь цвет дом, пух хлопок |
снег хлеб сахар медведь лицо дом цвет |
снег бумага цвет лебедь птица ДсНЬ |
снег цвет свитер стена одежда |
снег дом каньон цвет клык |
снег снег снег свет цвет чистота дом стена белье цвет платье цвет Рожде- капуста сукно ство |
рубашка материя молоко медведь январь |
снег молоко платье намерение чайка платок хлопок |
дорога медведь хлопок дом ребенок | ||
рубашка
ное вед- цветок голова
цвет
арык
человек
платок
масло
цвет
ы
|
лист |
цвет |
лист |
|
цвет |
лист |
цвет |
|
цветок |
лимон |
каран- |
|
свет |
цветок |
даш |
|
одуван- |
месяц |
лимон |
|
чик |
песок |
солнце |
|
лимон |
|
подсол- |
|
осень |
|
нух |
|
цвет |
цвет |
|
цветок |
цветок |
|
китаец |
масло |
|
сыр |
трус |
|
лимон |
солнце |
лимон масло деревян- просо
цвет
зависть золото
лимон яичный человек ро цветок желток цветок цветок желтуха солнце тюльпан платье цвет
К
3 Я и
< о.
|
флаг |
флаг |
|
галстук |
галстук |
|
цвет |
цвет |
|
мак |
мак |
|
шар |
нос |
|
свет |
яблоко |
|
флаг |
кровь |
знамя |
цвет |
цвет |
кровь |
|
галстук |
свитер |
цвет |
кровь |
любовь |
губы |
|
цвет |
цвет |
капор |
комму- |
бык |
цвет |
|
мак |
роза |
мак |
нист |
кровь |
огонь |
|
помидор |
цветок |
кровь |
флаг |
губы |
бык |
|
кровь |
|
|
свет |
|
|
цветок яблоко галстук флаг платок цвет цвет платье флаг свекла разнород- каранные крас- даш ные пред-цветок меты цветок
S
X S и
|
небо |
небо |
небо |
|
цвет |
экран |
цвет |
|
шар |
небосвод |
глаза |
|
океан |
цвет |
море |
|
озеро |
глаза |
флаг |
|
цветок |
день |
день |
небо славянин цвет море бабочка
небо
птица
цвет
глаз
чернила
небо небо цвет цвет вода алко-птица голь глаза пиво
н
небо море
небо
трава
небо
глаз
лазурь рубашка платье весна
солдат Волга море чай
морской море озеро карандаш
пехоты глаз ночь
что в основе такой связи лежит противоположение контрарных понятий. Отношения между исходными словами ЖЕЛТЫЙ, КРАСНЫЙ, СИНИЙ и полученными на них ассоциа-тами-цветообозначениями являются иными, что дает основания для варьирования первых по частоте ассоциатов. Но и в этих случаях оказывается возможным проследить некоторые основные связи, особенно если учитывать две наиболее частые реакции. Так, ЖЕЛТЫЙ чаще всего увязывается с красным, зеленым и синим; КРАСНЫЙ — с синим, черным и зеленым; СИНИЙ — с зеленым и красным. Для полноты картины связей между всеми этими цветообозначения-ми следовало бы рассчитать коэффициент их пересечения для каждой экспериментальной группы, однако для этого необходимо располагать полными дистрибуциями ассоциативных реакций не только по исследуемым четырем исходным словам, «о и но остальным цветообозначениям, входящим в установленное «ядро».
При анализе частых синтагматических ассоциативных реакций .на обсуждаемые исходные слова (см. табл. 11) можно выделить следующие основные виды связей, общие для всех групп испытуемых: 1) подведение исходного цветообоз-начения под общее понятие; 2) увязывание исходного слова с некоторым объектом окружающего мира, для которого характерен соответствующий цвет; 3) включение исходного слова в некоторое словосочетание; 4) символическое переосмысление исходного слова.
Первый из названных видов связи реализуется одинаково для всех рассматриваемых исходных слов: будучи цвето-обозначениями, все они вызывают суперординату цвет. Это заставляет указать на условность включения данного ассо-циата в таблицу синтагматических реакций: здесь, яесомнен-но, .реализуется глубинная парадигматическая связь, что показывает недостаточность разграничения парадигматических и синтагматических реакций по признаку принадлежности исходного слова и ассоциата к одному и тому же или к разным лексико-грамматическим классам (см. детальное обсуждение необходимости использования иного — функционального — критерия в работе: Залевская, 1975, с. 50—67). В то же время приведенный пример опровергает справедливость утверждения Дж. Лайонза о том, что для лексемы, принадлежащей к некоторой части речи, может быть гипонима, который принадлежал бы к другой части речи (Lyons, 1977, р. 297).
Ассоциат цвет зарегистрирован в табл. 11 33 раза, из них 10 (из 11 возможных) — со словом КРАСНЫЙ, по 8 — со словами ЖЕЛТЫЙ и БЕЛЫЙ и 7 раз со словом СИНИЙ-Такое положение вещей, с одной стороны, объясняется универсальностью логической операции подведения под общее
124
понятие, а с другой, видимо, связано и с тем, что в ряде ис-•следуемых языков исходные цветообозначения в совокупности с коррелятами слова «цвет» образуют привычные для испытуемых словосочетания. Однако при всей универсальности названной логической операции носители сопоставляемых языков используют ее более или менее активно. Так, в числе частых реакций все рассматриваемые слова вызвали суперордииату у русских, белорусов, украинцев, .поляков, американцев и немцев. Тюркоязычные испытуемые реализуют этот вид связи в более ограниченных пределах. Как видно из табл. 11, в число частых реакций на 4 исследуемых слова суперордината цвет у узбеков вошла.дважды, а у казахов и киргизов — по одному разу (это хорошо согласуется с неоднократно отмечавшейся нами тенденцией носителей тюркских языков избирать иные стратегии ассоциирования). Реализация связи исходного цветообозначения с некоторым объектом окружающего мира занимает основное место среди наиболее частых синтагматических реакций по всем сопоставляемым группам испытуемых, однако называемые ими объекты совпадают далеко не всегда. Все группы испытуемых оказались единодушными только в одном случае, увязав исходное слово СИНИЙ с ассоциатом небо. Девять групп из 11 дали к исходному слову БЕЛЫЙ ассоциат снег; 7 групп увязали слово ЖЕЛТЫЙ с ассоциатом цветок, 5— с ассоциатом лимон; у 7 групп цветообозначение КРАСНЫЙ вызвало реакции флаг, знамя, у 5 — реакцию кровь; 5 групп испытуемых дали в ответ на слово СИНИЙ реакцию море. Далее можно говорить скорее о расхождении, чем о совпадении объектов, названных испытуемыми разных экспериментальных групп. Так, для узбеков «эталоном» белого цвета является не снег, а хлопок, для казахов и киргизов — молоко (у последних — наравне со снегом). Цветообозначение ЖЕЛТЫЙ у русских, белорусов и украинцев вызвало образ осеннего листа, у русских же ассоциировалось с одуванчиком, у украинцев — с подсолнухом, у французов — с золотом и с яичным желтком, у американцев, казахов и киргизов — с маслом, а у узбеков — с просом. В одних случаях такие расхождения объясняются особенностями жизни и культуры испытуемых, а в других — спецификой их языка. Фактор языка проявляется по нескольким направлениям. Это, прежде всего, актуализация ассоциатов, вызванных отдельными ЛСВ коррелятов исследуемых слов в разных ■языках. Например, в табл. 10 зарегистрирован парадигматический ассоциат пьяный по группе немцев. Дело в том, что немецкий коррелят слова СИНИЙ — BLAU — имеет разговорное значение 'пьяный', которое стимулировало реакцию .betrunken с таким же значением, а также ряд ассоциатов ,типа Alkohol (алкоголь), Bier (пиво). Одно из значений англ.
125
YELLOW (ЖЕЛТЫЙ) — 'трусливый'; это нашло отражение в реакции coward (трус) по группе американцев. В тюркских языках корреляты цветообозначения ЖЕЛТЫЙ имеют значение 'рыжий', реализовавшееся в реакциях со значениями 'человек' <и 'голова' (ср.: САРЫ — адам, САРЫ — киши, CAiP/ИК — бош). В английском языке это значение реализуется в связи с коррелятом слова КРАСНЫЙ, который опознается американцами и в значении 'цвет кожи', ср.: RED — Indians (не вошло в табл. 11 как малочастотная реакция). Специфичное для русских испытуемых значение слова КРАСНЫЙ реализовалось через ассоциаты Октябрь, партизан. Корреляты слова БЕЛЫЙ в тюркских языках могут означать 'честный', 'добрый', что стимулировало парадигматическую связь по группе киргизов: АК — ко-нул (честный) и актуализацию словосочетаний с исходным словом по группам киргизов и узбеков: АК — ниет (честное намерение) и (Ж — йул\ (Доброго пути!). В то же время в русской ассоциативной паре БЕЛЫЙ — арбуз реализовалось значение исходного слова 'незрелый', а в киргизской паре КЫЗЫЛ — таттуу ((КРАСНЫЙ — сладкий) — значение 'спелый'.
Реализацию фактора языка можно также проследить в киргизской ассоциативной паре КЫЗЫЛ — тазыл, где ассо-циат и исходное слово вместе означают 'разнородные красные предметы'; парные слова такого типа специфичны для тюркских языков (см. обсуждение аналогичных случаев из материалов наших экспериментов с носителями казахского и узбекского языков: Залевюкая, 1975, с. 59). Характерные для разных языков деривационные возможности проявляются, например, в случаях нем. WEIS — Weifiskraut (БЕЛЫЙ — капуста), .каз. АК — акпан (БЕЛЫЙ — январь), узб. КУК — куклам (ЗЕЛЕНЫЙ — весна). Специфичны для отдельных языков такие словосочетания, как каз. САРЫ — май (сливочное масло), узб. КУК — чой (зеленый чяй).
Говоря о словосочетаниях, образуемых совокупностью ассоциата с исходным словом, было бы, очевидно, ошибочным полностью относить их к случаям реализации фактора специфики языка испытуемых. Так, на киргизский коррелят цветообозначения ЖЕЛТЫЙ (САРЫ) получена самая частая синтагматическая реакция челек (деревянное ведро), что объясняется наличием топонима «Сары-Челек». Это связано с закреплением в языке факта культуры (в данном случае также видна условность включения этого ассоциата в табл. 11). Пересечение факторов языка и культуры прослеживается также и в ассоциативной паре WHITE — house (БЕЛЫЙ — дом) у американцев. Следует особо выделить и цитатные словосочетания, ср. польск. CZERWONY — Кар-
126
turek (КРАСНАЯ — Шапочка), ВШУ — Kief (БЕЛЫЙ' —
Клык).
При анализе примеров символического переосмысления исходных слов опять-таки трудно разграничивать случаи реализации факторов языка и культуры испытуемых (см. -табл. 12, где по техническим причинам удалось привести примеры лишь по трем экспериментальным группам). Бе-.лый цвет у американцев, немцев и французов оказался связанным с представлениями о чистоте, невинности, больнице, ангелах (ср. с зарегистрированным в приведенной выше табл. 10 ассоциатом чистый, вызванным коррелятами слова БЕЛЫЙ у русских, белорусов, словаков и поляков). Специфичной для американцев оказалась связь БЕЛЫЙ — Рождество. Желтый цвет у немцев увязывается с ненавистью, завистью, фальшью, у немцев и французов — с изменой и ревностью, у американцев — с трусостью, для американцев и немцев этот цвет также связан с предупреждением об опасности. Красный цвет для этих трех групп связан с представлениями о коммунизме и России, воспринимается как сигнал опасности (в том числе — в связи с уличным движением), напоминает о корриде; у американцев и французов — о гневе, у немцев и французов — о любви, страсти. Синий для американцев и французов связан с надеждой, для немцев — с верностью; все три группы актуализуют также представления об униформе моряков или летчиков.
Сопоставление рубрик, выделенных в табл. 12 в связи с коррелятами слов БЕЛЫЙ и ЖЕЛТЫЙ, наводит на мысль, что первые вызывают у испытуемых этих групп преимущественно положительные эмоции, а вторые — отрицательные. .Для проверки этого предположения в табл. 13 сведены ассоциаты, которые можно интерпретировать как выражающие положительную или отрицательную оценку обозначаемых исходными словами названий цвета. Наибольшее количество реакций оценочного характера встретилось в материалах эксперимента с группой немцев, давших преимущественно отрицательную оценку желтому цвету и преимущественно положительную — синему. Интересно для сравнения указать, что у тюркоязычных испытуемых корреляты слова ЖЕЛТЫЙ отрицательных эмоций не вызвали; возможно, это объясняется актуальностью образа цветущей степи (ср.: ЖЕЛТЫЙ — цветок, тюльпан) и отсутствием предрассудков, связанных с желтым цветом у носителей других сопоставляемых языков (ср. хотя бы связь ЖЕЛТЫЙ — измена у украинцев и белорусов, а также примеры реакций чемцев и французов в табл. 12).
В работе (Залевская, 1975, с. 72—73) описан эксперимент со студентами — носителями русского языка, которым предлагалось оценить по 7-балльной шкале (от «очень хоро-
127
Реализация символических связей в ассоциативных реакциях на корреляты
цветообозначений БЕЛЫЙ, ЖЕЛТЫЙ, КРАСНЫЙ, СИНИЙ
(по трем экспериментальным группам)
Таблица 12
|
|
|
Примеры ассоциатов по экспериментальным группам | ||
|
Исходные |
Содержа- |
|
| |
|
слова |
ние связи |
Американцы |
Немцы |
Французы |
|
|
Чистота |
pure (чистый) spotless (чис- rein (чистый) |
immacule (чистый) | |
|
|
|
тый) Reinheit (чистота) |
limpide (чистый) | |
|
|
|
schmutzig (грязный) |
ргорге (чистый) | |
|
|
|
sauber (чистый) |
pur (чистый) | |
|
К |
|
|
purete (чистота) | |
|
3 |
Невинность |
, bride (невеста) Virgin Mary Braut (невеста) |
innocent (невинный) | |
|
rTi |
|
(Дева Мария) wedding (вен- Unschuld (невинность) |
mariee (замужняя) | |
|
ю |
|
чание) |
vierge (девственный) | |
|
|
Больница |
ambulance (санитарная повоз- Krankenhaus (больница) |
medicin (врач) | |
|
|
|
ка) hospital (больница) nur- |
| |
|
|
|
se (сиделка) |
| |
|
|
Прочие |
angel (ангел) Christmas (Рож- Engel (ангел) |
ате (душа) | |
|
|
|
дество) |
ange (ангел) | |
|
|
Измена, |
— Eifersucht (ревность) |
соси (обманутый муж) | |
|
|
ЛРННПЛТК |
|
fidelite (преданность) | |
|
К 3 |
|
|
jalousie (ревность) | |
|
и-J р—< |
Зависть, |
— Hafi (ненависть) |
| |
|
и |
ненависть |
Gift (злость) giftig (ядовитый) |
| |
|
|
|
Neid (зависть) |
| |
|
|
|
neidisch (завистливый) |
| |
|
|
|
scheel (завистливый) |
| |
|
|
|
|
Reiz (раздражение) |
|
00
СО
о
К
S
X
К
и
(О
(О
О
к
3
н
W
stoplights (сигнал светофора)
Трусость coward (трус)
afraid (испуганный)
|
|
Коммунизм |
communist |
|
|
|
Commie |
|
|
|
Russian |
|
|
|
Russia |
|
|
|
USSR |
|
|
Опасность |
danger (опасность) |
|
к |
|
stop light (сигнал «стоп») |
|
и-) к |
|
|
|
и |
|
|
|
а |
Гнев |
anger (гнев) |
|
|
|
rage (ярость) |
|
|
Корида |
bull (бык) |
|
|
Любовь |
|
(
Надежда
Верность
Air Force
силы)
Navy
(флот)
soldier
uniform
(униформа)
hope
(надежда)
Униформа
ТШсп/поддельны!, Falschheif. (лицемерие)
Achtung (внимание) Gefahr (опасность) gelbe Gefahr (химическая опасность) Verkehrslicht (светофор)
c
Kommunismus
Kommunist
Russland
Sowjet
gefahrlich
(опасный)
Gefahr
(опасность)
Stop!
(Стой!)
Verkehr
(уличное
движение)
Verkehrsampel
(светофор)
danger (опасность) signal (сигнал)
violance (вспыльчивость)
а
Torrero
Stier
(бык)
Stierkampf
(бой
быков)
Liebe
(любовь)
erotisch
blaue
Jungs (матросы)
passion (страсть)
marine (солдат морской пехо-
Marine (военно-морские силы) ты) Matrose (матрос)
espoir (надежда)
Treue (верность, преданность)
3
о
3 Си
о
cd
P.
vc 01
0 S
2
са
=я 3 3 •—•
- я
aS
Р" п]
«-
R-
-
^
О)
=я
в
3
=f
2
J.2
о
а» М с
:3
•я
я
S
а
!
is
§ 5 cO
О
dJ
с
н
О
(-
ИНН
о
II
о. О
31
ОX
0>
К я
з «
я Я
as
•6Й
II
м «а о у,
CU
О
X 3
5
3 о
ж
II
си-с
CU
|
3
|
са |
|
| |
|
о |
|
|
о- |
|
|
о |
со |
|
X |
си |
si
Я JJ
Н 1) О (-.
он c
К cu >S £. 5
■Э <U iS !«! S О 5
С £ 0.0 а. в
«Ей м я
и са
ы-= s.a мд
Э У о 73 е ■ ■ к в и Р
3
а са
ший» до «очень плохой») набор русских цветообозначен'ий. Наивысшую положительную оценку получил красный цвет, в то время как черный был отнесен к разряду самых плохих. Между ними следующим образом расположились остальные исследовавшиеся цветообозначения: красный, зеленый, синий, белый, желтый, коричневый, серый, черный. В свободном ассоциативном эксперименте, где не даетоя установки высказать свое отношение к обозначаемым исходными словами объектам, испытуемые делают это непроизвольно. Нами неоднократно подчеркивалось, что испытуемые воспринимают предлагаемые им слова вне ситуации и вне контекста в его традиционной трактовке, но они немедленно (и непроизвольно) включают идентифицируемое слово в специфичный для индивидуального сознания (и подсознания) контекст многогранного (в том числе эмоционально-оценочного) предшествующего опыта, формирующегося в социуме и под воздействием принятой в социуме системы норм и '■, оценок (см., например, выделение соответствующего яарамет-£ ра анализа ассоциативного поля в работе: Залевская, 1975, '[■ с. 43—45). По нашим многолетним наблюдениям, ассоциа-| ты, вызванные актуализацией названного параметра, зани-| мают определенное место в материалах экспериментов с носителями всех исследуемых языков, что приводит к выводу о его универсальности. В то же время идиоэтнические особенности реализации этого параметра определяются целым комплексом факторов, связанных с условиями жизни носителей языка, их культурными традициями, спецификой системы лексических значений я т. д.
Тенденции, выявленные при анализе ассоциативных полей цветообозначений, проверялись на материале наборов ассоциатов, полученных от носителей разных языков на другие исследуемые слова. Это не только подтвердило воздействие факторов языка и культуры испытуемых на актуализацию ассоциативных связей, но и позволило уточнить некоторые особенности проявления фактора языка у разных групп испытуемых (см., например, Zalevskaya, 1077). В частности, четко прослеживается наличие грамматического согласования ассоциата с исходным словом у носителей тех языков, для которых подобные параметры являются значимыми. Это наводит на мысль о существовании импликативных связей особого типа, лежащих в основе организации языковых знаний человека. В число таких связей должны, например, ^ходить связи по принадлежности к некоторому лексико-'рамматическому классу, отмечавшиеся выше при обсуж-,ении результатов экспериментов на свободное воопроизве-(ение слов.
Таким образом, проведенный сопоставительный анализ экспериментальных материалов позволил выявить наличие
131
130
широкого круга оснований для связи между единицами индивидуального лексикона. Это дало возможность построить определенную гипотезу организации лексикона, которая была в принципе сформулирована в работе (Залевекая, 1977). В гл. 4 эта гипотеза излагается в редакции 1981 г., а в гл. 5 она обсуждается с позиций исследований последних лет.