Контрольные вопросы

1. Для чего нужны абсолютные основания?

2. Почему материализм игнорирует аксиологию?

3. Зачем философия использует понятие бытия?

4. В чем отличие гносеологии от познания мира?

5. Чем можно доказать единство мира?

6. Что главное в человеке и обществе с точки зрения идеализма?

7. Возможна ли универсальная идеология?

8. В чем специфика информационного воздействия?

9. Какие свойства материи являются ее атрибутами?

10. Как возник мир с точки зрения материализма?

11. Почему философское знание называют метафизическим?

12. Какая методология является философской?

13. По отношению к чему первична онтология?

14. В чем особенность натуралистического пантеизма?

15. Какова роль мировоззренческих принципов?

16. Как рационализм помогает человеку понять себя и мир?

17. Почему некоторые люди склонны к редукционизму?

18. Чем опасен релятивизм?

19. Зачем нужна рефлексия мировоззрения?

20. Как синергетика объясняет направленность развития?

21. В чем эффективность системного подхода?

22. Кто может быть субъектом?

23. Каковы слабые стороны субъективизма?

24. Почему некоторые рассуждения называют схоластическими?

25. В чем сильные и слабые стороны сциентизма?

26. Что такое теодицея?

27. Откуда известно о трансцендентном, если оно запредельно?

28. В чем сходство и различие философии и других наук?

29. За счет чего целое больше суммы частей?

30. Чем энергия интересна для философии?

2. Онтология и теория познания

АБСТРАКЦИЯ – отвлечение от конкретного ради обобщения. Со способности к формированию абстракций начинается рациональное мышление, отделяющее собственно человеческое познание от чувственного познания мира животными. Абстрагирование является важнейшим познавательным инструментом, оно позволяет рассматривать проблему в относительно чистом виде, не связывая ее с конкретными особенностями тех или иных проявлений. Решение проблем в абстрактном виде позволяет создавать своего рода алгоритмы, при помощи которых можно эффективно решать конкретные проблемы.

Следует учитывать, что чем абстрактнее понятие, тем оно беднее по содержанию: за возможность пользоваться им приходится чем-то платить. Уже Аристотель заметил, что развитие всегда происходит от менее богатого, одностороннего, абстрактного содержания к более богатому, многогранному, конкретному; аналогично рассуждал Г. Гегель. Отмеченная закономерность развития отражена в процессе познания, которое использует теоретический метод восхождения от абстрактного к конкретному. Он предполагает целесообразным начинать познание с абстрактных понятий и переходить к более конкретным и глубоким.

Казалось бы, познание движется наоборот, от конкретного к абстрактному. На первичном его этапе, при переходе от чувственной формы познания к рациональной, именно так и происходит. Человек выделяет из множества конкретных чувственных данных главное и обобщает его, формируя некоторые абстракции. Исследуя капиталистическую экономику, К. Маркс использовал в этом качестве понятие товара, современная социальная философия опирается на категорию деятельности. Ключевыми философскими абстракциями могут быть понятия абсолютного и гармонии. Далее необходимо обогащение знания, т. е. его мысленная конкретизация. В соответствии этому все развитие познания можно рассматривать как его движение от конкретного в чувствах к абстрактному, а от него – к конкретному в мышлении. Таким образом, вначале человек получает чувственные впечатления от некоторых природных или социальных процессов, затем абстрагирует из них соответствующие понятия, но не останавливается на них, а разрабатывает конкретную теорию, подробно описывающую и объясняющую их сущность.

АГНОСТИЦИЗМ – отрицание познаваемости мира. Разумный человек согласится, что мир нельзя познать полностью и окончательно. Другое дело, познаваем ли мир в принципе, в своей основе, т. е. возможно ли получение о нем существенного знания? Агностики дают отрицательный ответ и на этот вопрос.

Одна из первых форм агностицизма – это скептицизм как абсолютизация сомнения. Критически мыслящий человек не только может, но и должен сомневаться в том, что он не считает достоверным. Без этого невозможно постижение истины как в науке или расследовании преступлений, так и в обычной жизни. Скептик же сомневается буквально во всем, называя любую истину лишь истиноподобной. Нельзя не заметить, что скептицизм непоследователен хотя бы потому, что не сомневается в самом себе. Как говорил Р. Декарт, «всё сомнительно, лишь мое сомнение несомненно». Другая форма агностицизма – это релятивизм. В самом деле, если всё относительно, то познание превращается в смену одного заблуждения другим.

Английский философ Д. Юм – крупнейший представитель субъективизма. Он отрицал познаваемость мира на том основании, что не считал достоверной саму внешнюю для человека реальность. Мы можем знать информацию, полученную посредством ощущений, рассуждал он, а откуда нам известно, что за ними стоит реальный мир или что эти ощущения достоверно его отражают? Агностицизм основоположника классической немецкой философии И. Канта не столь жесткий. По его мнению, внешняя реальность несомненна и даже познаваема, но несущественным образом: человек познает лишь явления, а скрытая за ними сущность – это недоступная для познания «вещь в себе».

Критика релятивизма и субъективизма дана в соответствующих статьях данного пособия, что же касается кантовской «вещи в себе», то она тождественна сущности, которая раскрывается в явлениях и может быть познана именно на их основании. В конечном счете, принципиальная познаваемость мира подтверждается возможностью техники, которая опирается на науку. Действительно, техника работает на основе полученного наукой знания. Более того, постижение истины возможно и в философии, обращенной к фундаментальным вопросам. Мир познаваем.

ВЕРА И РАЗУМ – традиционно сопоставляемые в философии понятия. Наибольшее внимание этот вопрос привлекает к себе со стороны религиозной философии, которая опирается на веру, но не может игнорировать разум. Климент Александрийский замечал, что вера вообще свойственна человеку, без нее не обойтись, поэтому лучше верить в Бога. Однако человеку свойственно многое, скажем, агрессивность, тогда, наверное, лучше проявлять ее по отношению к неодушевленным предметам. А надо ли ее вообще культивировать? Аврелий Августин утверждал, что вера полезна в условиях недостатка разума: не потому вера хороша, что разум плох, а потому, что его не хватает.

По сути дела, речь идет о том, каким образом человек принимает некоторое знание как истинное, с доказательствами или без таковых. Доказательства предполагают наличие разума: здравого смысла, логики, в простых случаях – опытной проверки. Принимают что-либо на веру без доказательства обычно в трех случаях: если есть интуитивное понимание истинности этого, если есть авторитетное мнение и если считать что-то истинным приятно или выгодно. В последнем случае, например, верят мошенникам, которые всегда обещают большие преимущества при малых затратах, верят в наилучшие перспективы социально-экономического развития именно своей страны и т. п. В первых же двух случаях вера целесообразна, но лишь в определенной временной мере: интуиция и авторитетность должны быть рано или поздно, так или иначе подтверждены рационально.

Таким образом, положительная вера возможна как ситуативная недостаточность рациональности. Когда же вера противопоставлена разуму, то она не сообразна с истиной. В своей работе «Будущее одной иллюзии» З. Фрейд предъявляет религии ту претензию, что она принуждает людей принимать противное их разуму, и таким образом делает их удобными объектами социальных манипуляций. Как бы предваряя этот упрек, Фома Аквинский предложил познавательную формулу «понимаю, чтобы верить». Это звучит красиво и уважительно по отношению к разуму, однако зачем верить тому, что уже обосновано рационально? По отношению к религиозной вере есть хороший совет: «Верить в Бога не нужно, Его надо чувствовать» (или логически обосновать). Разумеется, и то, и другое доступно не всем, поэтому они просто верят. Хорошо, если истинно, а если нет?

ВЕРИФИКАЦИЯ – от латинского «делать истинным» – доказательство, установление истинности суждений. Различают непосредственную верификацию при помощи наблюдений и экспериментов и опосредованную как логическое доказательство. Саму возможность проверки на истинность в науке называют верифицируемостью, и далеко не все суждения обладают этим качеством. Несмотря на то, что верификация имеет не только научное, но и обыденное значение, сам этот термин получил широкое распространение в связи с анализом языка науки. Автор «Логико-философского трактата» Л. Витгенштейн предложил использовать принцип верификации, согласно которому всякое научное утверждение должно быть сводимо к совокупности строго проверенных на опыте положений. Однако это требование было чрезмерным, так как невозможен «чистый опыт», свободный от теоретических предположений, как невозможно и обобщение этого опыта вне логического мышления.

Верификацию при помощи практического опыта и логического доказательства можно считать основными критериями истины. Человек способен воспринимать органами чувств доступные ему материальные объекты и на этом основании уверенно о них судить. К сожалению, такой убедительный способ верификации имеет существенный недостаток: он может быть применен только к решению простых вопросов. Высокой степенью надежности обладает логика. В противовес расхожему мнению, что «доказать можно все, что угодно», следует отметить убедительную силу и строгость логики, которая помогает доказать истину даже к неудовольствию ее противников. Л. Витгенштейн вряд ли признал бы такие способы проверки на истинность, как использование аналогии или авторитетного мнения. Разумеется, они являются лишь косвенными способами верификации, однако трудно не согласиться с тем, что схожие причины в большинстве случаев вызывают схожие следствия, и что разумно прислушиваться к мнению авторитетного специалиста, зарекомендовавшего себя правильными решениями в узкой области знания.

ВОЗМОЖНОСТЬ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ – взаимосвязанные философские понятия, характеризующие различные ступени развития. Возможность состоит в наличии условий для становления предмета, а действительность является результатом его становления, т. е. реализованной возможностью. В терминах Аристотеля возможность потенциальна, а действительность актуальна. В самом деле, предметы и явления бывают чреваты непроявленной возможностью, это скрытая в них потенция, сила, готовая к реализации. В этом смысле возможность – нечто большее, чем простое отсутствие действительного состояния. Возможность следует отличать от невозможности: первая может стать действительностью, а вторая – нет.

Различают абстрактную и реальную возможности: одна из них маловероятна, хотя не противоречит объективным законам развития, а другая находится в процессе конкретной актуализации. Каждый студент имеет реальную возможность закончить обучение в вузе и получить высшее образование, а также абстрактную возможность стать впоследствии ректором этого учебного заведения. Отмеченная выше вероятность является количественной мерой возможности; всегда можно поставить вопрос о том, в какой мере некоторая возможность реальна. Таким образом, абстрактная возможность характеризует отсутствие принципиальных препятствий для становления, однако для ее осуществления нет необходимых условий, какие в скрытом виде присутствуют у возможности реальной.

Аристотель считал, что наличие возможностей и, тем более, их реализация зависят от благотворного влияния идеальных форм на пассивную материю. Немецкий философ XVII-XVIII вв. Г. В. Лейбниц утверждал, что из всех возможностей реализуется наилучшая, иначе непонятно, почему происходит именно так. Этот мыслитель был оптимистом и считал, что «всё идет к лучшему в этом лучшем из миров», приуменьшая тем самым роль альтернативных возможностей в процессе развития и преувеличивая значение действительности как реализации единственной, хотя и лучшей возможности. В определенной мере с Лейбницем солидарен Гегель, по словам которого «всё разумное действительно, а всё действительное разумно». Понятно, что в мире есть много неразумного, однако оно и не действительно, так как последнее означает не всякое, а именно необходимое бытие.

ГАРМОНИЯ – оптимальный способ взаимосвязи сторон или частей целого. Гармония имеет универсальный характер, поскольку всё в мире является либо сложным целым, либо его сложной частью, либо имеющим целостность единичным экземпляром некоторого единства. Гармония включает в себя как материальные, так и идеальные взаимосвязи. В первом случае они реализуются в пространстве и времени, в другом – как гармония смыслов или идей. Гармонию можно определить через понятие отношения, которое означает сравнительную, или сопоставительную связь. В общем виде гармония есть разновидность связи, а говоря конкретнее, она является разновидностью отношения. Нет смысла говорить об оптимальном как о наилучшем вообще, гармония предполагает оптимальную связь или соотношение при данных условиях.

Любое целое стремится не только к поддержанию связи между его частями или сторонами, но и к оптимальному характеру этой связи, т. е. к гармонии. Тем самым принцип гармоничности конкретизирует принцип связи. Если принцип всеобщей связи означает универсальную взаимную зависимость всего сущего, то принцип гармоничности – установление и сохранение оптимального характера этой связи. Стремление к гармонии абсолютно, а ее недостаточность относительна, поэтому дисгармония означает не полное отсутствие гармонии, что невозможно, а именно ее недостаточность.

Выделяются два вида гармонии – простая и сложная. Первая состоит в неточном равновесии противоположностей, вторая – во взаимосвязи более чем двух составляющих целого. В сравнении со сложной простая гармония приоритетна по времени становления, но не доминирует по объему распространения. В гармоничном сочетании одна из сторон целого всегда умеренно преобладает. Дисгармонию порождает лишь чрезмерность акцентов, само же их наличие не только допустимо, но и обязательно для гармонической связи, которая не исключает даже умеренных контрастов. Равновесие не только недостаточно, но в пределе даже деструктивно для гармоничного бытия, которое синонимично не унисону, а консонансу.

В пределе гармония является не просто сходством частей и целого, но также золотой серединой между абсолютной и относительной реальностью. Образно говоря, гармония – это абсолютное, приправленное относительным. Отсюда следует простой жизненный вывод – не стремиться к абсолютному спокойствию, а утверждать в своем бытии состояние гармонии, которая всегда несущественно нарушается новизной и разнообразием и восстанавливается в процессе дальнейшего развития.

ГАРМОНИЗАЦИЯ – процесс становления гармонии, бытийное и ценностное устремление к ней. Согласно принципу гармонизации, всё живое и неживое, духовное и материальное стремится к соразмерности, оптимальному сочетанию различных сторон, т. е. к гармонии, которая постоянно корректирует происходящие в мире случайные изменения и человеческую деятельность. Не замечающие этого философы настаивают на понятии самоорганизации как самопроизвольном переходе материи к более упорядоченному состоянию. Однако они не могут объяснить, почему развитие осуществляется в определенном направлении и как возможно направленное движение вообще.

Борьба, конфликтность, противоречия суть следствия некорректного применения свободы, порождающего активную, жесткую форму дисгармонии. Именно ее нетерпимый характер и провоцирует принудительную гармонизацию как разрешение возникающей напряженности. Развитие происходит всегда, только с разной скоростью и различной мерой эффективности, а также с большими или меньшими потерями – материальными, энергетическими и даже человеческими.

Гармонизация осуществляется на двух уровнях – грубом и тонком. Первый заключается в аварийном установлении баланса через стремление к недостающей противоположности. Он весьма императивен, потому что должен снять одностороннее напряжение. Второй уровень гармонизации представляет собой притяжение подобия; иначе говоря, это созидание узора, где различие существует только в пределах сходства. В конечном счете, развитие мира есть постоянное формирование узора гармонии, при котором установление симметрии есть его простейшее и далеко не финальное требование.

Человек способен утверждать гармонию в себе и окружающем его мире или действовать ей вопреки. В первом случае его жизнь оказывается счастливой, а деятельность – эффективной, во втором случае они становятся неудовлетворительными и напрягаются стремлением к оптимизации. Для менее гармоничного человека будет более эффективным грубый способ гармонизации. Его очевидный предел – дополнение противоположным. Такой путь является исторически и логически первичным, поэтому должен быть своевременно и корректно пройден. Негативный аспект грубой гармонизации – существенная задержка на противоположных качествах и их дисгармоничная экспансия.

Предельной точкой гармонизации является не полное успокоение, а снятие чрезмерного напряжения, переведение его в умеренное. Полное успокоение означает смерть, которая по природе своей энтропийна, противоположна порядку. Жизнь есть акцентуация, а ее гармонизация заключается в придании акцентам умеренности, которая оптимальным образом организует качество этой жизни. Образно говоря, исправление есть не выпрямление, а оптимизация кривизны.

ДВИЖЕНИЕ – атрибут материи, т. е. ее неотъемлемое существенное свойство, без которого она невозможна. Абстрактный характер понятия движения позволяет определить его только через сравнение с другим понятием, которое ему подобно. Движение – это изменение вообще. Чаще всего движение понимают как пространственное перемещение тел. Такое движение является механическим, наряду с которым существуют более сложные формы движения: физическая, химическая, витальная, социальная. Все они взаимосвязаны и не сводятся одна к другой.

Почему материя движется? На этот вопрос есть два противоположных по смыслу ответа. Согласно одному из них, материя активна по своей сути, т. е. движение присуще ей внутренне. По другому ответу, материя сама по себе инертна, бездейственна и приводится в движение каким-то внешним, идеальным источником: сначала Абсолютом (Богом), а затем человеком, который наделен разумом и волей. Различие этих ответов следует из разного решения основного вопроса философии.

Когда в XIX в. появился первый автомобиль, он производил впечатление экипажа, невероятным образом двигающегося без конной тяги. Простые люди, не знавшие о наличии у него двигателя, говорили, что автомобиль передвигается сам по себе. Аналогичным образом некоторые философы отвечают на вопрос о причине и смысле наблюдаемого в мире движения характерным словосочетанием «само по себе». По словам Аристотеля, большинство древнегреческих мыслителей, обращаясь к материи, ставили вопрос об источнике ее движения. Античные философы элейской школы (Парменид, Зенон и др.) считали движение материи доказательством ее вторичности и даже «неподлинности» по сравнению с неподвижным миром идей. В самом деле, утверждали они, движение как изменение – это показатель несовершенства; всё изменчивое и тленное, возникающее и погибающее, должно порождаться нетленным и вечным. Эта философия была противоположна идеям Гераклита, который впервые выдвинул идею развития мира, считая любое равновесие и согласие безжизненным. Так или иначе, движение действительно присуще материи неотъемлемо, и с этим никто не спорит. Идеи могут не изменяться, а вещи не могут. Вопрос в том, что первично, а что вторично по происхождению, и что имеет в глазах человека наивысшую ценность.

ДИАЛЕКТИКА – учение о развитии на основе взаимосвязи противоположностей. Основы диалектического мышления можно найти в древней философии. Согласно Гераклиту, все течет и изменяется, находится в постоянном процессе возникновения и исчезновения, переходит в свою противоположность. Сократ рассматривал диалектику как искусство обнаружения истины путем столкновения противоположных мнений в споре. Лао-цзы говорил о сочетании противоположностей и в мире, и в человеке, обращая внимание на неэффективность прямолинейных действий для достижения цели. Так история философии накопила по этому вопросу богатый материал, который был переосмыслен и систематизирован Гегелем.

Диалектика – это одновременно теория мироустройства и метод мышления. Диалектический метод исключает одностороннее, «черно-белое» мышление по принципу «или-или», что придает ему необходимую для достижения истины широту и глубину. В этом смысле диалектика не только допускает, но даже подчеркивает возможность сочетания в конкретном предмете или явлении противоположных элементов. Прямой альтернативой диалектики является рассмотрение предметов и явлений обособленно и статически, т. е. вне связи и развития. Это имеет смысл на начальных этапах познания, когда человеку трудно учитывать изменчивость и многообразные связи изучаемых объектов.

Диалектика акцентирует роль противоречий в процессе развития, которую они определенно играют. Однако диалектика считает противоречия универсальным способом взаимосвязи противоположностей, а саму эту бинарную связь – наиболее важной или даже исключительной. Действительно, раздвоение доминирует среди других форм разделения целого на части, однако нередки случаи, когда целое состоит из трех, четырех, шести, двенадцати и даже большего числа частей. Другими словами, разделение не сводится к раздвоению. В этих случаях происходит не борьба противоположностей, а стремление целого к оптимальной взаимосвязи частей.

ДОГМАТИЗМ преувеличивает абсолютный характер принятых истин, игнорируя их относительность. Человек не может постигнуть истину в ее предельной полноте и точности. Как показывает опыт, наше знание постоянно дополняется и уточняется. Процесс познания является бесконечным не только потому, что осваивается новое, но также потому, что корректируется достигнутое ранее знание. Та истина, которая дается нелегко, кажется настолько ценной, что её считают полной и неизменной. Именно так возникают догмы. Другими словами, честный человек открывает часть истины, она его ослепляет, и он объявляет ее абсолютной. В последнее время люди склонны произвольно обращаться с понятием абсолютного, заявляя о том, что нечто «абсолютно точно» или «абсолютно исключено». Здесь уместно вспомнить давно прописанное требование не упоминать имени Бога всуе.

Догматизм тесно связан с религией. Предлагаемые в ней истины допускается только «толковать», т. е. так или иначе пояснять, но не развивать и, тем более, не исправлять. Однако если даже считать, что религиозные тексты «от Бога», записаны-то они людьми! Если понятие религиозной догмы является устойчивым и даже привычным, о научных догмах не говорят. В самом деле, наука не позволяет (во всяком случае, стремится не позволять) себе такую самоуверенность – считать достигнутое знание абсолютным. Наука изучает новые факты, соотносит их с имеющимися, использует доказательную логику. Наука даже предполагает приращение и коррекцию наличного знания в будущем.

Никому не приятно обнаруживать, что давно понятая и принятая истина неполна или неточна, и уже совсем неприятно убеждаться в своей неправоте. Однако разумный человек должен обладать так называемым открытым умом, склонным под давлением аргументов и фактов корректировать свои знания и убеждения, принимать новое и расставаться с тем, что не выдержало проверки. В этой связи следует отметить, что догматизм нерационален. Силой своей веры догматики пытаются компенсировать недостаток рациональности и даже здравого смысла при утверждении абсолютным того, что таковым не является.

ИНДУКЦИЯ И ДЕДУКЦИЯ – противоположные по направлению мысли умозаключения как логические выводы об истинности общих суждений на основании единичных или наоборот, истинности единичных суждений на основании общих. Индуктивный метод познания был разработан Ф. Бэконом. Говоря логико-математическим языком, если несколько произвольно взятых объектов данного класса обладают определенными свойствами, то эти свойства являются общими для объектов всего класса. Например, так можно заключить, что все мыши серые.

Недостаток индуктивного метода состоит в том, что он способен дать лишь вероятностное знание, так как отделить необходимое от случайного в процессе индукции невозможно. Когда общее положение формулируется на основе простой повторяемости того или иного свойства, это еще не свидетельствует о том, что оно будет иметь место и в других, еще не исследованных областях. Оно может быть, а может и не быть. Его может не быть у всех предметов данного класса, если оно не связано с их сущностью и обусловлено внешними обстоятельствами. Возвращаясь к приведенному выше примеру, не все мыши серые. Именно поэтому индукция должна быть дополнена дедукцией как пониманием единичного и особенного на основании общего.

Впервые дедуктивный метод познания был предложен еще Аристотелем. Если исходные понятия являются верными, то дедукция дает безупречно истинный вывод. Ключевой вопрос состоит в том, каким образом появляются эти общие понятия: или они возникают умозрительно, или индуцируются на основе опытного знания о единичных вещах. Хотя указанные методы познания являются самостоятельными, они взаимосвязаны и предполагают друг друга. Вместо того чтобы акцентировать один из этих методов за счет другого, необходимо применять каждый на своем месте и учитывать их взаимное дополнение.

ИСТИНА – соответствие знания реальности. Так, например, знание о том, что лед легче воды истинно потому, что оно соответствует реальности. При таком понимании истина может быть определена также как адекватное отражение объекта познающим субъектом. Объективный характер истины проявляется в том, что ее содержание не зависит от воли и желания отдельных людей и даже всего человечества. Если этого нет, возникает ложь или искреннее заблуждение.

Будучи объективной по содержанию, истина субъективна по форме, поскольку выражается человеческим суждением. Не всякое суждение является истинным, более того, оно может быть одновременно и не истинным, и не ложным, каковы многие оценки, но всякая истина имеет форму суждения. Когда некоторые люди утверждают, что «каждый по-своему прав», имея в виду диаметрально противоположные по смыслу неоценочные суждения, они отрицают истину как таковую. Часто истина требует обоснования, нередко – защиты. В силу этого проявлением привязанности к истине является критика. Иногда считают, что критика есть негативная эмоция, требующая своего искоренения, однако это проявление способности различать истину, отличать ее от заблуждения или лжи.

Человек не может знать всего абсолютно точно, поэтому истина, которой он владеет, относительна. Познание истины ограничено уровнем достигнутого знания, имеющимися предрассудками, материально-техническими возможностями, в целом оно обусловлено исторически. Но относительная истина не есть заблуждение: она дает относительно верное знание, которое может быть уточнено и дополнено в процессе дальнейшего познания. Относительная истина ценна лишь постольку, поскольку содержит в себе элементы абсолютной истины. Последняя определяется как предельно полное и точное знание, исчерпывающее свой предмет. Человек стремится к абсолютной истине и даже приближается к ней, но не достигает ее в силу сложности и изменчивости мира. Исторически абсолютная истина складывается из относительных, являясь суммой их открытого множества, которые накапливаются, интегрируясь в бесконечном процессе познания.

ИСТОРИЧЕСКОЕ И ЛОГИЧЕСКОЕ – взаимосвязанные понятия, необходимо дополняющие друг друга при адекватном познании процесса развития. Под историческим понимается сам процесс конкретного развития реальности, логическое же означает его идеальную, мысленную конструкцию. Логика развития может быть ему предзадана или познаваться впоследствии. В первом случае примером может быть некий план действий или план социально-экономического развития страны на определенный срок, во втором – периодизация истории как последовательная смена ее этапов. Единство исторического и логического является одним из теоретических методов научного познания и, будучи универсальным, рассматривается на философском уровне. Известна фраза, что «история учит лишь тому, что она ничему не учит», однако это зависит от способности усматривать в истории некую логику. Не имея интеллектуальных сил для такого усмотрения, некоторые историки отрицают само наличие каких-либо исторических закономерностей. Тогда остается лишь перечислять и запоминать факты, что делает науку неполной.

Метод единства исторического и логического заключается в том, что всякая история имеет свою логику, а всякая логика имеет свою историю. Другими словами, история какого бы то ни было конкретного развития имеет смысл, который может быть выражен в форме логической закономерности, а любое правило (закон, тенденция) неизбежно преломляется и раскрывается в конкретном историческом развитии. История вносит в логику некоторый хаос, а логика в историю – некоторый порядок. В этом смысле историческое и логическое характеризуют противоположные стороны единого процесса, но именно поэтому они взаимно дополняют друг друга и отдельно существуют только в качестве понятий. Соответствие логического историческому никогда не бывает полным, абсолютным, поскольку в логике отражается не всякая связь, а лишь необходимая и существенная, т. е. закономерная. С другой стороны, историческое также не полностью соответствует логическому, когда последнее задано в качестве его генерального направления; в таких случаях говорят: «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Таким образом, сущность метода единства исторического и логического не в их предельном соответствии, которое невозможно, а в гармонии, соразмерности, взаимной дополнительности этих сторон развития.

КАЧЕСТВО И КОЛИЧЕСТВО – ключевые понятия первого универсального закона развития, показывающего, как оно происходит в самом общем виде. Качество есть внутренняя устойчивость предмета, неразрывно связанная с его существованием. Объекты и субъекты развиваются, но не так быстро, чтобы некоторое время не оставаться самими собой. В течение этого времени они имеют определенное качество и соответственно ему называются. Качество означает «то, что», а количество – «то, сколько», т. е. степень выраженности свойств предмета. Определенное качество либо есть, либо его еще или уже нет, оно не нарастает и не убывает. Понятие «лучшее качество» означает не слегка изменившееся к лучшему, а качество более высокого уровня. Количество же измеряется числом, оно не только может, но и всегда бывает больше или меньше, чего бы это ни касалось.

Нечто перестает быть тем, что оно есть, когда теряет свое качество, поэтому последнее может быть определено еще и отрицательно – как то, с потерей чего предмет перестает быть самим собой. Качество проявляется в свойствах, т. е. способностях предмета производить определенные действия, однако оно не сводимо к сумме свойств, даже самой полной, поскольку включает в себя также специфический способ взаимосвязи этих свойств. Качества объективны, включая цвет, вкус и запах, которые тоже существуют независимо от человеческого отношения к ним. Не всегда удается установить границы, за которыми нечто утрачивает свое качество и перестает быть самим собой. Но различия разных качеств несомненны.

Взаимосвязь количества и качества закономерна. Суть связывающего их закона в том, что количественное изменение свойств предмета рано или поздно приводит к его качественному изменению. Другими словами, невозможна бесконечная постепенность как бесконечное количественное накопление: рано или поздно прежнее качество уступает место новому. Таким образом, развитие происходит скачками, с прерыванием постепенности. Обратная сторона этого закона состоит в том, что любые качественные изменения должны быть подготовлены количественно.

ЛОГИКА – наука и практика рационального мышления, включающая в себя совокупность правил корректного образования понятий, суждений и умозаключений. Три закона логики были не придуманы, а открыты Аристотелем почти 25 веков назад. Основной закон логики гласит, что никакое суждение и его отрицание не могут быть одновременно и в одном и том же отношении истинными: если суждение истинно, его отрицание ложно, и наоборот. На основании такой логики возможна истина, в противном случае любой невежда может заявлять о собственной правоте, вступая в противоречие с очевидными фактами и со здравым смыслом. Логика является одним из основных критериев истины. Иначе говоря, истинным является то, что строго логически выведено из истинных посылок.

Соотнося аспекты человеческого мышления, логику обычно противопоставляют интуиции. Они действительно противоположны, хотя и не противоречивы. Интуиция более важна для понимания, а логика – для доказательства. Кроме того, у разумного или хотя бы рассудительного человека должна быть, образно говоря, интуиция на логику, основанная на здравом смысле. К примеру, логика не позволяет неполное деление понятий, как и деление их по разным основаниям. Так, нельзя говорить о каких-либо предметах, что одни из них коричневые, другие прочные, а третьи дорогие. Было время, когда логику изучали в общеобразовательных школах. Теперь эту роль косвенно выполняет математика. Логику называют дисциплиной мысли и даже ее нравственностью. Человек, уважающий собственный разум и мыслящих по правилам людей, не будет намеренно пренебрегать логикой, равно как он не пренебрегает правилами дорожного движения.

Понимание логики бывает не вполне корректным. Иногда ее представляют как набор одинаково допустимых способов мышления, говоря о женской, детской, какой-либо этнической или вообще индивидуальной логике. Однако пользоваться «своей логикой» равносильно применению собственных весов, линеек или термометров, произвольно размеченных или настроенных. Так невозможно найти понимание ни на рынке, ни в научном сообществе, ни даже в обыденном общении. Логика есть чистая форма мысли, поэтому столь же неправомерно называть ею содержание каких-либо взглядов или идейных позиций. Нередко логику противопоставляют диалектике, которая на самом деле дополняет формальную логику тем, что рассматривает предметы и явления в разных отношениях и учитывает процесс развития. Однако основой рациональности продолжает оставаться именно логика.

НОВОЕ можно определить как ранее не бывшее. Казалось бы, это понятие не имеет философского смысла, но в действительности без появления нового нет развития вообще и смысла жизни в частности. Не случайно говорится, что повторенная дважды шутка уже не шутка. Новое оказывается не просто обыденным, а онтологическим понятием, которое характеризует изменение бытия. Известна фраза Экклезиаста «ничто не ново под луной», однако она верна лишь отчасти. Не новы основоположения, фундаментальные принципы и законы, почти не изменяются природные потребности человека и связанные с ними пороки. В то же время всегда новы проявления любых сущностей. Здесь уместна аналогия с шахматной или другой игрой. Правила игры остаются прежними, а играют в нее всегда по-разному. Игра тем и интересна, что она предполагает новые ходы. Равным образом само развитие мира есть космическая игра, немыслимая, с одной стороны, без неких неизменных правил, а с другой – без новизны и разнообразия.

Новизну можно считать абсолютной ценностью, поскольку она самодостаточна и притягивает сама по себе, а не ради дальнейшего движения к чему-то большему. Интересно, что новое – это единственное, чего не хватает Абсолюту, который также самодостаточен. Обогатить его в качественном отношении невозможно, а в количественном – даже необходимо. Отсюда следует важный вывод, что не вполне разумно стремиться к слиянию с Абсолютом (как это предлагает большинство духовных учений), если он сам нуждается в разнообразии. Конечно, еще менее разумно настаивать на своей самодостаточности, игнорируя или оспаривая причастность к тому, что нас превосходит. Рассуждая диалектически, можно утверждать, что человеком движет не только необходимость уменьшения напряжения и сохранения внутреннего равновесия, но также стремление к разнообразию и новизне. Нетрудно понять, что доминирующее положение одного из этих намерений зависит от конкретной ситуации, в которой находятся человек и общество: установившаяся относительная гармония склоняет к новому, и наоборот.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ – логическая процедура установления значения понятия, при которой устанавливаются его «пределы» и тем самым отсекается то, что к этому понятию не относится. Следовательно, определить – значит указать пределы, внутри которых некоторое понятие имеет значение, а за которыми – наоборот, не имеет такового. На необходимость корректного определения понятий впервые указал Сократ. Так, для понимания того, что есть мужество или добродетель, надо отделить их от того, что таковым не является. Чаще всего определение происходит через более широкое по объему родовое понятие с видовым отличием. Так, рубль есть денежная единица, выпускаемая в России. Следует иметь в виду, что определение понятия должно быть существенным. В противном случае человек может быть назван животным, которое имеет мягкую мочку уха, а Уран – планетой, которая не видна невооруженным глазом.

Прежде чем проверять определение на истинность, необходимо убедиться в его конкретности или достаточным образом его конкретизировать. Если в нем используются абстрактные понятия, допускающие различное толкование, или не вполне ясно, к чему они отнесены, такое определение не может быть признано ни истинным, ни ложным, потому что при разных уточнениях оно будет иметь разное содержание.

Отсутствие универсальных значений слов порождает множество разногласий и даже противоречий, а в пределе делает невозможным взаимопонимание. Р. Декарт замечал: точнее определяйте слова, и вы освободите мир от половины недоразумений. Удивительно, что многие люди этого не осознают и думают, что спорят по сути, хотя они всего лишь по-разному понимают значение слов. Отсюда вытекает необходимость уточнять наиболее важные понятия в начале дискуссии.

ОТРИЦАНИЕ СТАРОГО – необходимая смена этапов развития, при которой осуществляется их преемственность. В формальной логике отрицание означает использование человеком отрицательного суждения, что на онтологическом, т. е. бытийном уровне соответствует полному, абсолютному отрицанию одного состояния другим, его уничтожению. Но такое положение возникает лишь в случае деструкции, катастрофического разрушения какого-либо объекта, что делает невозможным его дальнейшее развитие. Отрицание как смена этапов развития не просто уничтожает отрицаемое, но удерживает у него все положительное, соответствующее новому уровню развития. Тем самым оно представляет собой единство уничтожения и сохранения, форму взаимосвязи.

Отрицание старого объективно и является закономерным. Ни в одной области не может происходить развитие, не отрицающее своих прежних форм существования. Зерно превращается в растение, один исторический этап сменяется другим, старая теория – новой и т. д. Однако возможны человеческие ошибки отрицания. Это бесплодное, субъективное отрицание, представляющее собой не стадию развития самого предмета, а привнесенное извне мнение и основанное на нем негативное действие. Расплатой за ошибки отрицания является необходимость возврата к прежнему состоянию, где и когда они были совершены, с последующей коррекцией пути развития.

Согласно Г. Гегелю, отрицание – это позитивное понятие, поскольку борьба нового и старого приводит к высшему синтезу. Новое действительно синтезирует в себе содержание исходного состояния и ему противоположного. Отрицание абсолютности отрицания старого этапа развития новым известно как один из трех универсальных законов развития. Именно этот закон позволяет обосновать спиралевидный характер направления развития. Оно в чем-то повторяет пройденные уже этапы, но повторяет их иначе, в других условиях и на более высокой ступени. Отсутствие отрицания было бы движением по кругу, абсолютное отрицание – движением по прямой. Но обе эти схемы неверны как иллюстрации соответствующих ошибок отрицания.

ПАРАДИГМА – от греческого «пример», «образец» – модель постановки научных проблем и их решений. В развернутом виде ее можно определить как совокупность убеждений, ценностей и техник, разделяемых членами данного научного сообщества. Парадигмы могут быть разных уровней. Некоторые из них имеют философскую природу, т. е. являются наиболее общими, другие руководят научным мышлением в особых областях исследования. Парадигма столь же существенна для науки, как наблюдение и эксперимент. Она является необходимой предпосылкой любого научного исследования. Реальность настолько сложна, что обратиться к ней во всей ее тотальности невозможно. Наука не в состоянии наблюдать и учитывать всё разнообразие явлений, провести все возможные эксперименты и лабораторные анализы. Ученому приходится сводить проблему до рабочего объема, и его выбор направляется ведущей парадигмой данного времени, некоторой предварительной установкой исследования.

Понятие парадигмы предложил использовать американский историк и философ науки Т. Кун. Он исходил из того, что нельзя заниматься наукой без некоторого набора априорных (доопытных) убеждений – главным образом, метафизических установок, без ответов на вопросы о природе реальности и природе человеческого знания. Как показал еще И. Кант, субъект не просто отражает, а в чем-то даже конструирует объект своего познания, укладывая свои ощущения в пространственно-временную сетку и опираясь на имеющиеся в его сознании понятия, теоретические и методологические схемы.

Парадигмы необходимы для научного прогресса, однако на определенных стадиях развития науки они действуют как концептуальная смирительная рубашка – для тех, кто покушается на возможности новых открытий и исследование новых областей реальности. Парадигма определяет, что возможно, а что невозможно, и все новшества подавляются именно потому, что они губительны для господствующей парадигмы. Характерно, что новая радикальная теория никогда не будет простым дополнением к существующим знаниям. Она меняет основные правила, производит переоценку фактов, поэтому смена парадигм происходит в форме научных революций.

ПОДОБИЕ – генетическое сходство, при котором порожденное сформировано по образцу порождающего. В строгом смысле подобие не симметрично: так, можно говорить о подобии человека Богу, но не наоборот. Бог подобен человеку лишь в рамках атеистического мировоззрения как персонификация его лучших качеств. В более широком понимании подобие отождествляют со сходством. В отличие от тождества сходство и подобие предполагают различия, которые не являются существенными и опираются на единую основу.

Еще античный философ Демокрит обратил внимание на принцип подобия, суть которого во взаимном притяжении подобного. Прибрежная волна соединяет мелкие камни с мелкими, а более крупные – с более крупными. Так же люди находят друзей: «рыбак рыбака видит издалека», «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Животные общаются с подобными им особями своего вида. Принцип подобия имеет онтологический характер и показывает действительные взаимосвязи между субъектами, предметами и явлениями. В общем виде говорят, что подобное стремится к подобному.

Принцип подобия вступает в кажущееся противоречие со взаимным притяжением противоположностей. Однако подобное и противоположное не антонимичны друг другу. Как известно, отталкиваются, например, тождественные электрические заряды, подобные же друг другу объекты или субъекты различны и существуют на единой основе. В конечном счете, любое целое стремится к оптимальной взаимосвязи частей: в одном случае это простая гармония противоположностей, в другом – сложная гармония нескольких взаимно подобных составляющих.

ПРИЧИНА – особый вид взаимосвязи между предметами и явлениями, порождающий изменения, т. е. следствия. О причине можно говорить, если сосредоточиться на взаимодействии определенных объектов и отвлечься от их взаимодействия с другими объектами. Таким образом, универсальность всеобщей связи конкретизируется в причинности. Разумеется, причинное действие может быть взаимным: первый объект действует на второй, а второй – на первый, но в каждый конкретный отрезок времени что-то является причиной, а что-то – следствием. Познать же всеобщее взаимодействие сразу и целиком, не расчленяя на элементарные причинные отношения, практически невозможно. Знание причин выполняет объяснительную роль по отношению к прошлому и прогностическую – по отношению к будущему.

Причина всегда предшествует следствию, но само предшествование во времени еще не означает причинности. Суждение «после того, следовательно, по причине того» является логической ошибкой. Причину следует отличать от условий, которые могут быть более или менее благоприятными для действия причины, но сами не действуют. Причина же всегда активна, это фактор, непосредственно порождающий следствие и угасающий в нем. Причину можно сравнивать с поводом, который одновременно является причиной и отличается от нее. Повод выполняет функции, позволяющие считать его неосновной причиной.

Признание полной причинности называется детерминизмом. Напротив, отрицание причинных связей есть индетерминизм. Каузальному (т. е. причинному) принципу противостоит также телеологический (от слова «телео» – цель), по которому настоящее определяется будущим, притягивается им как целью. Здесь возникает вопрос о возможности сочетания этих принципов. В материальном мире всё имеет свою причину. Однако если у всего есть причина, как возможно появление нового? Тогда логично допустить возможность свободного идеального целеполагания, за которым не стоят причины. На такую свободу способен человек, не желающий всегда подчиняться природным факторам и другим обстоятельствам своей жизни.

ПРОТИВОРЕЧИЕ – взаимоотношение противоположностей некоторого единства. Происхождение понятия «противоречие» и его латиноязычных аналогов (contra-dictia) указывает на противоположность человеческих суждений или отношений. Другими словами, противоречия – это противо-речения людей. В этом смысле они не существуют в природе, хотя в ней выделяются различные противоположности: день-ночь, верх-низ, тепло-холод, положительные и отрицательные заряды, мужское и женское и т. п. Здесь нет противоречия как несогласованности, нестыковки, разногласия. Наоборот, налицо единство, взаимосвязь, взаимная дополняемость, невозможность одного без другого. Вместо термина «противоречие» применительно ко взаимоотношению натуральных противоположностей точнее использовать понятия напряженности или противодействия.

Не переставая употреблять понятие противоречия как логическое, диалектика вводит другое значение этого же понятия для обозначения напряженных отношений любых противоположностей. Характерно, что сам Гегель как основоположник диалектики Нового времени использует понятие противоречия не только в диалектическом, но и в собственно логическом значении. Во многих случаях он пишет о противоречиях как о том, что должно быть преодолено. Потому противоречие и считается в диалектике источником развития, что оно стимулирует процесс развития посредством своего снятия, преодоления. Именно там, где Гегель рассматривает развитие человеческого духа, он правомерно пишет о противоречиях, а поскольку в его философии всё пронизано абсолютным духом, он осуществляет универсализацию противоречий, усматривая их повсюду.

Один из законов логики отрицает возможность противоречия суждений. Тогда как возможно диалектическое противоречие и почему принцип многостороннего рассмотрения «истинно и одно, и другое» более адекватен реальности, чем «черно-белый» принцип одностороннего подхода «истинно или одно, или другое»? Суть дела в том, что так называемое диалектическое противоречие – это своеобразная метафора, которая не является реальным логическим противоречием. Как правило, это суждения о предмете, взятом в разных отношениях. Так, например, нет никакого противоречия в том, что предмет одновременно большой и белый: в первом случае он берется в отношении размера, во втором – в отношении цвета.

Противоречия возможны не только вследствие логических ошибок, но и как противоречия интересов, т. е. рационализация противоположностей в сфере социальных или межличностных отношений. В обоих случаях противоречия оказываются проявлением человеческого несовершенства и нуждаются в постоянном преодолении на благо развития познания и общества.

РАЗВИТИЕ – направленное движение, в ходе которого предметы приобретают новые свойства. Простое движение как всякое изменение вообще может быть хаотическим, циклическим, катастрофически разрушительным. Однако в подавляющем большинстве случаев изменения накапливаются, создавая определенную направленность. Процесс развития осуществляется не по прямой и не по окружности, а по спирали. Корректно утверждать, что новое всегда связано со старым, но далеко не все новое есть хорошо забытое старое. Образно говоря, спираль есть окружность, разорванная стрелой.

Наряду с принципом всеобщей связи развитие является одним из фундаментальных принципов бытия и мышления. Однако его не следует абсолютизировать и предвосхищать еще не ставший результат как наличное состояние. Ироническую метафору такой абсолютизации предложил английский писатель Г. К. Честертон. В глазах диалектика, писал он, яйцо – это недоразвитая курица, а курица – развившееся яйцо. Разумеется, в процессе развития нечто становится иным, но оно является тем, чем оно является в определенное время, обладая некоторой устойчивостью.

Важнейшей философской проблемой является установление причины развития. Строго говоря, их две: с одной стороны, это естественные случайности и человеческая свобода, с другой – стремление любого целого к оптимальной взаимосвязи внутренних частей или сторон. Именно в той мере, в какой эта соразмерность целого случайно нарушается, она закономерным образом стремится к самовосстановлению. Если целое состоит из противоположностей, тогда при усилении одной из них другая будет также усиливаться по указанной выше причине.

Определение причины развития имеет общефилософский характер. Оно зависит от различного отношения к миру вообще: деструктивного или конструктивного. В первом случае мир понимается как внутренне противоречивый, каждая клеточка которого раздирается неизбежными и в идеале непримиримыми противоречиями, происходит постоянная борьба и взаимное уничтожение противоположностей. В другом понимании мир имеет устойчивые основания и стремится к поддержанию единства и гармонии, взаимному соответствию внутренних элементов.

СВЯЗЬ – такое отношение между предметами или явлениями, когда изменение одного из них приводит к изменению другого. Связь является одним из основных онтологических принципов, поскольку без нее невозможно существование никакого целого и мира в целом. Сумма частей всегда меньше любого целого и становится равной ему только при наличии связи между этими частями. В отсутствие связи целое распалось бы на части, не имея основания быть самим собой. В силу этого связь абсолютна, а обособленность как противоположное ему понятие относительна. Органы тела относительно обособлены друг от друга, но абсолютно взаимосвязаны в пределах целостного организма. В свою очередь, организмы относительно обособлены от окружающей их среды, но абсолютно связаны с ней благодаря обмену веществ.

В мире существует всеобщая связь всего со всем. Материальное взаимосвязано в пространстве и времени, идеальное – по смыслу. В силу этого всё может быть рассмотрено с различных сторон, с учетом большого количества аспектов. Любой предмет или явление, живое существо или идея соединены со всеми другими бесконечным количеством связей. Иногда эти связи бывают непосредственными, однако в большинстве случаев они являются опосредованными. Исходя из всего этого, мир следует считать скорее сложным, чем простым. Понятие сложного не является негативным, как и понятие простого не синонимично положительному. Этимологически сложное означает сложенное из многого, и упрощается оно лишь в процессе восприятия и только для того, чтобы вместить в себя некую информацию.

Чем больше человек знает о мире, тем полнее он осваивает его сложность. Последняя может быть рационально систематизирована посредством выделения главных, основных связей. Эта познавательная процедура должна периодически происходить – с тем, чтобы понимание сложного было возможным. Наихудший путь познания – фиксация случайных, «попавших на глаза» связей, произвольно определенных в качестве наиболее важных или единственно существующих. Именно так чаще всего возникают заблуждения и отрицание неосвоенных истин.

СЛУЧАЙНОСТЬ – то, что вытекает из внешних, несущественных связей некоторого процесса, поэтому может быть, а может и не быть. Слабый ум считает все случайным, а средний – неслучайным. В действительности случайность существует, только она всегда связана с необходимостью и даже определяется через нее как форма проявления и дополнение необходимости. Если отвергать объективность случая, можно придти к фатализму, который полностью отрицает саму свободу действий человека, а также наличие альтернатив и всякую возможность выбора. Если есть свобода, есть случайность, и наоборот.

Каждый случай уникален и неповторим, но в то же время он является звеном и порождением развертывающейся необходимости. Случайность и необходимость диалектически взаимосвязаны и подразумевают друг друга. Например, появление великой личности – случайность по отношению к необходимости решения столь же великих социальных или теоретических проблем. Казалось бы, случайность не имеет причин, иначе бы она не была собой. На самом деле случайность есть точка пересечения большого числа мелких и трудно доказуемых причин, поиском которых можно пренебречь. В конечном счете, необходимое прокладывает себе дорогу через бесчисленное множество случайностей.

Каждое событие соединяет в себе необходимые и случайные аспекты, при этом случайными являются его конкретные обстоятельства: точное время, место и форма происходящего. Это не означает, что случайности лишь проявляют необходимость; как уже отмечалось, они ее так или иначе дополняют, иногда создавая ярко выраженный акцент и даже изменяя историю. Например, более двухсот лет назад во Франции назрела необходимость в появлении сильного государственного лидера, но то, что им случайно оказался именно Наполеон Бонапарт, сделало европейскую историю нескольких десятилетий такой, какой она без него бы не состоялась. Случайность является абсолютной именно в своем, указанном выше аспекте. Разумный человек способен усмотреть не только специфику неповторимого случая, но и стоящую за ним генеральную линию необходимости. Эта линия никогда не определяет конкретного события полностью, но точно так же его не определяет и случайность.

СОДЕРЖАНИЕ И ФОРМА – взаимосвязанные философские понятия, показывающие соотношение предмета и способа его существования. Содержание включает в себя совокупность составных частей чего-либо, но обязательно – как существенную целостность, и в этом смысле содержание может быть названо конкретизированной сущностью. Форма же связана с содержанием именно тем, что показывает, как содержит себя сущность. Форма есть внешний образ предмета, который является способом существования содержания. Содержание и форма находятся в диалектическом единстве: содержание оформлено, а форма содержательна. Очевидно, что содержание первично в смысловом отношении, а форма должна ему соответствовать, т. е. быть адекватной. Если природа показывает полное соответствие содержания и формы, то вся человеческая деятельность является, в известном смысле, бесконечным поиском оптимальных форм.

Содержание и форма рассматриваются не только в функциональной связи, но и в процессе развития. Содержание более динамично, оно развивается постепенно и постоянно, форма же более консервативна, она изменяется радикально и периодически. В определенном смысле форма терпит (или ее терпят) до известного предела, пока изменившееся содержание не обретет новую, более подходящую для него форму. Рано или поздно последующее развитие подойдет к такой точке, когда новая форма опять устареет и не будет устраивать содержание. Тогда процесс радикального и единовременного разрушения формы повторится, и так далее в бесконечной перспективе развития.

Форма не только вторична и консервативна, она активно воздействует на содержание в том смысле, что обеспечивает лучшие или худшие условия его существования, а также способствует или препятствует его развитию. Неправомерное преувеличение значимости формы называется формализмом, который может проявляться в любой сфере человеческой жизни самым деструктивным образом. Некорректна также недооценка формы: важно не только «что», но и «как».

СОФИСТИКА И ЭКЛЕКТИКА – методы мышления, особым образом использующие принципы всеобщей связи и развития. Софистика делает это по собственному разумению ради собственной же выгоды. Она абсолютизирует свободу мышления и тем самым теоретически спекулирует на стремлении человека к истине. Софистика появилась в Древней Греции раньше диалектики. Она нанесла исторически первый удар по косности мышления, его стереотипам и предрассудкам. Античные софисты были учителями «мудрости», они порождали страсть к знанию и эффективным методам доказательства, создавая для диалектики теоретическую почву. В то же время в моральном отношении софисты были лицемерами: истину они знали или догадывались о ней, однако намеренно скрывали ее за паутиной якобы диалектических рассуждений. Поэтому софистику можно определить также как применение в доказательстве ложных положений, замаскированных внешней правильностью. Но способность использовать логическую слабость собеседника еще не есть подлинная мудрость. К сожалению, софистика существует во все времена, включая настоящее. Причины её жизнеспособности – недостаточный интеллектуальный уровень одних людей и снижение степени моральной ответственности других.

Эклектика стремится наиболее полно реализовать принцип всеобщей связи, но не может этого правильно сделать. Она осуществляет всестороннее рассмотрение посредством наибольшего перечисления и не выделяет главное, существенное. Недостаток эклектики состоит также в отсутствии целостности и последовательности, в недопустимом смешении разнородных положений. Если софист нечестен, то эклектик стремится к истине, но заблуждается в способах ее достижения. Нередко «вирус» эклектики проникает в историческую науку. Там он подменяет настоящий историзм, учитывающий логику развития, рассмотрением множества мелких фактов в ущерб их существенной характеристике. Внешне эклектика наукообразна, она может поразить многознанием, используя его как метод доказательства. Но эрудиция эклектика так же не равна мудрости, как и хитрость софиста.

СУЩНОСТЬ И ЯВЛЕНИЕ – соотносительные философские понятия, характеризующие фундаментальную взаимосвязь внутреннего и внешнего. Сущность – это внутренняя сторона предметов, относительно скрытая и устойчивая, определяющая их существование и развитие; это общее и необходимое в массе явлений. Явление – это внешняя сторона предметов, выражение их сущности. Сущность и явление представляют собой противоположности, которые находятся в диалектическом единстве: сущность является, а явление существенно. Другими словами, сущность скрыта лишь относительно, а не полностью, она рано или поздно, так или иначе проявляется, обнаруживает себя в явлениях. Аналогичным образом явление имеет известную самостоятельность, но всегда демонстрирует скрытую за ним сущность.

Любой процесс познания идет по пути от явления к сущности, от многих явлений к сущности. Поэтому если бы сущность и явление не были связаны, не свидетельствовали бы друг о друге, наука была бы невозможна. Противоположная ошибка – непонимание различия между сущностью и явлением. Если бы они полностью совпадали, познание становилось бы излишним в силу изначальной ясности предмета. Одно явление и даже несколько явлений не раскрывают полностью сущности. С этим связана еще одна ошибка, когда за сущность принимают видимость, вытекающую из однотипной являемости.

По отношению к понятиям причины и необходимости сущность является основополагающим понятием. Они связаны так, что причина является механизмом, а необходимость – направлением действия сущности. Сущность неразрывно связана с законом, поскольку он всегда раскрывает существенную связь. Сущность и закон беднее по отношению к явлениям, ибо не полностью охватывают их многообразия. Проявление динамично, оно постоянно изменяется, одно явление уступает место другому. Сущность изменяется гораздо медленнее, но ее тоже нельзя считать неизменной. Сущность – это не только состояние, но и процесс. В этой связи раскрыть сущность – значит понять процесс как функционирования, так и развития.

ТЕОРИЯ И МЕТОД – взаимосвязанные формы научного познания. Теория объясняет происходящие процессы, а метод предлагает адекватный им способ познания. При этом теория более консервативна, стремится сохранить и усовершенствовать себя, метод же по своей природе более подвижен и направлен на приращение знания, включая развитие самой теории. Любой научный метод разрабатывается на основе определенной теории, которая выступает тем самым его необходимой предпосылкой: зная что, можно понять как.

В своем роде теория является высшей формой научного знания, поскольку ей предшествуют такие предварительные формы, как факт, проблема, идея и гипотеза. Обнаружение новых фактов создает проблему их неполного соответствия объясняющей теории, далее рождается идея как наиболее общее решение этой проблемы, затем появляется гипотеза, конкретизирующая предложенную идею, наконец, венчает этот виток спирали доказанная теория. В течение определенного времени теория вполне удовлетворительно выполняет свои функции – до тех пор, пока не накопится достаточно много фактов, которые она не может в себя включить. Тогда описанный выше процесс повторяется. К сожалению, исследователь часто не замечает тех фактов, которые не вписываются в его теорию. Процесс развития науки нагружен иными, околонаучными проблемами, которые связаны с нежеланием приверженцев устоявшихся теорий признавать трудные для них факты и объясняющие их новые теории. Тогда требуются так называемые научные революции, разрушающие консерватизм старых теорий и открывающие дорогу для новых.

Для того чтобы теория соответствовала реальности, необходимы эффективные методы. В общем виде, таковы основные критерии истины. Правильные методы дисциплинируют поиск мысли, позволяют двигаться к ней кратчайшим путем (более полно о применяемых в науке методах см. статью «Методология»). Вполне справедливы в этом отношении образные сравнения метода и с компасом, и со светильником. Понятно, что новые методы дают основания для появления новых теорий. По отношению к взаимосвязи теории и метода можно говорить, что теория объясняет, а метод регулирует.

ЭНТРОПИЯ – мера беспорядка, его количественная характеристика. Увеличение энтропии показывает изменение какого-либо предмета или явления в сторону меньшего порядка, рассеяния, рассредоточения. Изучавшим школьный курс физики знакомо второе начало термодинамики, согласно которому в замкнутой системе происходит равномерное распределение тепла и энергии вообще. В более широком плане можно утверждать, что в любой закрытой системе происходит возрастание энтропии, и со временем такая система становится менее организованной и более «распыленной». В ней естественным образом происходит диссипация, т. е. рассеяние как энергии, так и вещества.

Отмеченный принцип имеет не только физическое, но и важное метафизическое, философское значение. Если сама по себе может возрастать только энтропия, каким же образом происходит позитивная эволюция как появление всё более совершенных форм? Очевидно, что мировая эволюция имеет ярко выраженный антиэнтропийный характер. Единственное рациональное объяснение этому состоит в том, что развитие обеспечивается не закрытым, а наоборот, открытым характером системы, которая получает энергию и информацию извне. Другими словами, сам по себе порядок наводиться не будет, так он всегда только уменьшается. В то же время, если порядок будет устанавливаться, например, человеком, привлекающим для этого свой разум и свои силы, то уменьшаться будет энтропия.

Понятие энтропии имеет прямое отношение к проблеме космогенеза – происхождения мира. Утверждение о том, что наблюдаемый нами мир организовался «сам по себе» как стихийная эволюция по случайным причинам противоречит как второму закону термодинамики, так и закону о возрастании энтропии. Остается утверждать, что мир является не закрытой, а открытой системой, которая импортирует информацию и энергию извне, из некоего надсистемного абсолютного источника. Понятно, что такой вывод соответствует идеалистическому пониманию космогенеза. Так или иначе, но этот вывод является научным, т. е. эмпирически и логически обоснованным. В конечном счете, понятие энтропии показывает, что философия может и должна опираться на данные конкретных наук.