19. Трагикомедия

Роман – жанр, безусловно, комический. Но не юмористический, ибо под покровом юмора таится немало суеты. Можно представить себе смысл романа в образе стремительно падающего трагического тела, над которым торжествует сила инерции, или действительность. Подчеркивая реализм романа, порой забывают, что сам этот реализм заключает в себе нечто большее, чем реальность: то, что позволяет самой реальности достичь столь чуждой ей поэтической силы. В противном случае мы бы уже давно отдали себе отчет в том, что поэзия реализма заключена не в подвижно протёртой у наших ног реальности, а в той силе, с которой последняя притягивает к себе идеальные аэролиты.

Трагедия – вершина романа. С неё спускается муза, сопровождая трагическое в его нисхождении. Трагическая линия неизбежна, она необходимая часть романа и тогда, когда выступает как едва заметное обрамление. Исходя из этих соображений, я думаю, следует придерживаться названия, которое дал Фернандо Рохас своей «Селестине». Роман – трагикомедия. Возможно, «Селестина» представляет собой кризис этого жанра. В «Дон Кихоте», напротив, мы наблюдаем вершину его эволюции.

Совершенно очевидно: трагическая стихия может расширяться сверх меры, занимая в пространстве романа такой же объём и место, что и комическая.

В романе – синтезе трагедии и комедии – нашла воплощение та смутная мысль, которую высказал в своё время ещё Платон (хотя она и не встретила должного понимания). Я имею в виду диалог «Пир». Раннее утро. Сотрапезники спят, опьяненные соком Диониса. «Когда уже поют петухи», Аристодем приоткрывает глаза. Ему чудится, будто Сократ, Агатон и Аристофан тоже проснулись и вполголоса беседуют между собой. Сократ доказывает Агатону, молодому трагику, и Аристофану, автору комедий, что не двое разных людей, а один и тот же человек должен сочинять и трагедии и комедии.

Как я уже говорил, это место не получило удовлетворительного объяснения. Читая его, я всегда ловил себя на мысли, что Платон свойственным ему даром предвидения посеял здесь семя романа. Если мы посмотрим в ту сторону, куда указал Сократ на «Symposion» ранним утром, мы неизбежно увидим Дон Кихота, героя и безумца.

Ортега-и-Гассет Х. Философия культуры.

М., 1991. С. 147-148. Пер. А. Б. Матвеева.

Список рекомендованной литературы

Борхес Х. Коллекция. СПб., 1992.

Вайнштейн О. Для чего и для кого писать эссе? // Литературная учеба. 1990. № 2.

Камю А. Творчество и свобода: статьи, эссе, записные книжки. М., 1990.

Лейдерман Н. Л. Движение времени и законы жанра. Свердловск, 1982.

Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М.,1990.

Москвина Р. Р., Мокроносов Г. В. Человек как объект философии и литературы. Иркутск, 1987.

Монтень М. Опыты. М., 1994.

Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры. М., 1991.

Паскаль Б. Мысли. М., 1994.

Федоренко Н. Т., Сокольская Л. И. Афористика. М., 1990.

Щербакова И. И., Плоткина Е. Г. Эссе. Некоторые вопросы жанра // Проблемы стиля и жанра в советской литературе. Сб. 6. Свердловск, 1974.

Эльяшевич А. Четыре октавы бытия // Октябрь. 1990. №4.

Эпштейн М. Законы свободного жанра // Вопросы литературы. 1987. №7.