Министерство образования Российской Федерации

Благовещенский государственный педагогический университет

АМУРСКИЕ ЭВЕНКИ

БОЛЬШИЕ ПРОБЛЕМЫ

МАЛОГО ЭТНОСА

Сборник научных трудов

Выпуск I

Благовещенск

2003

ББК 63.521 (=652) А 62

Печатается по решению редакционно-издательского совета Благовещенского государственного педагогического университета

Амурские эвенки: Большие проблемы малого этноса: Сборник научных трудов /Под ред. проф. Г.В. Быковой. - Выпуск I. - Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003. – 266 с.

В сборнике представлены материалы о социально-экономическом, демографическом, экологическом и лингвокультурологическом состоянии коренного малочисленного народа Приамурья – амурских эвенков.

Редакционная коллегия:

Г. В. Быкова - д.ф.н.проф. БГПУ (отв. редактор);

В. И. Серебренников – ст.н.с. АмурКНИИ ДВО РАН;

А.Г. Иванкина – председатель Ассоциации КМНС Амурской области, судья;

Д.М. Берелтуева – к.ф.н., доц. ХГПУ;

Г.И. Варламова – д.ф.н., в.н.с. НИИ национальных проблем КМНС;

Е.Ф. Афанасьева – к.ф.н., доц. Бурятского госуниверситета.

На обложке – фрагмент наскальной живописи древних эвенков близ с. Усть-Нюкжи.

ISBN	© Благовещенский государственный педагогический университет, 2003

Проблемы сохранения традиционных форм природопользования коренного малочисленного народа Приамурья в новых социально-экономических условиях

В.И. Серебренников, Г.И. Сухомиров

I. Краткий обзор развития отраслей традиционного комплекса эвенкийского таежного хозяйства Северного Приамурья

Традиционными занятиями аборигенов Северного Приамурья – эвенков - были и по-прежнему остаются охота и оленеводство, определяющие их образ жизни, быт и уровень материального благосостояния. Поэтому проблемы социально-экономического развития эвенков, как на современном этапе, так и в обозримом будущем неразрывно связаны с состоянием этих базовых отраслей таежного природопользования.

Эвенки, издавна населявшие бескрайние просторы Северного Приамурья, вели кочевой образ жизни, что позволяло им рационально, без ущерба для природы осваивать биологические ресурсы этих территорий. При этом кочевание ни в коем случае нельзя рассматривать как бродяжничество, ибо кочевки к сезонным оленьим пастбищам и богатым охотничьим и рыбным угодьям совершались в определенное время по строго установленным маршрутам в границах территории, которой род или семья владели наследственно, на основе естественного права.

Жизнь таежного человека определялась теснейшей связью с окружающей средой. Отличное знание местности, выносливость, наблюдательность, смелость, изумительная ориентация в условиях тайги – все эти качества, по свидетельствам исследователей Дальнего Востока, были присущи эвенкам в XVII – XIX веках.

У амурских автохтонов исторически сформировалась специфическая, по-своему высокая охотохозяйственная культура, которая ярко проявилась в стройной системе раздельного пользования угодьями, бережном отношении к охотничьим животным и в самоограничении потребления природных ресурсов. Эта система не истощала природу, а предоставляла ей возможность вечного существования в гармонии с человеком. В использовании территории не было обезлички. У отдельных родов, стойбищ и семейств имелись в собственности охотничьи и рыболовные угодья и оленьи пастбища, обычно приуроченные к определенным участкам речных бассейнов.

При бережном отношении эвенков к животным, их самоограничении в удовлетворении своих потребностей в условиях слабой заселенности и отсутствия развитого товарного обмена на севере области веками сохранялось обилие пушных и копытных зверей, боровой и водоплавающей дичи.

Исключительное значение для освоения громадных северных территорий области имело оленеводство. У амурских эвенков личные оленьи стада, как правило, не превышали 30-50 голов. Животные использовались, в основном, как транспортное средство во время кочевок и на охотничьем промысле. Без них невозможно было осваивать большие площади охотничьих угодий. И хотя охота была главным занятием, благосостояние эвенков в значительной степени определялось наличием оленей. Гибель животных рассматривалась как большое несчастье, ибо кочевые охотники были вынуждены переходить на необычный для них оседлый образ жизни и влачить жалкое существование. Большую ценность для эвенков имели олени и как источник мясной продукции и шкур. Однако домашних оленей забивали на мясо лишь в случае крайней необходимости.

По сообщению М.А. Сергеева, туши северных оленей охотники-оленеводы использовали исключительно эффективно. В пищу, кроме мяса и сала, шли все внутренние органы, костный и головной мозг, глаза, жилы, хрящи и мягкие молодые рога (панты). Из содержимого желудка эвенки делали «колбасу»: кровью наполняли желудок, коптили его над костром, разрезали спекшуюся массу на части и ели как лакомство. Летом излишки мяса вялили на солнце и сушили над огнем. Сушеное мясо, как и рыбу, нередко превращали в муку. Шкуры оленей использовали для шитья одежды, обуви, кумаланов , изготовления многих других вещей, необходимых в быту таежного кочевника.

Основным занятием аборигенов в то время была охота на диких копытных животных: лося, северного оленя (согжоя), местами – изюбря, косулю и снежного барана, которых убивали ради мяса и шкур.

Пушных зверей вначале добывали попутно для использования шкурок в качестве материала для шитья или отделки одежды, обуви, украшений, а шкуры выдры шли для подклейки охотничьих лыж. Тушки некоторых пушных зверей – белки, зайца-беляка, рыси и выдры охотники зачастую употребляли в пищу. Товарная охота на пушных зверей, по существу, зародилась с развитием торговли после заселения Приамурья русскими.

Охотились эвенки обычно верхом на оленях. До выпадения глубокого снега пушных и копытных животных добывали с помощью собак. Зимой для добычи пушных зверей широко использовали различные самоловы, самострелы, петли и пр. Копытных животных преследовали верхом на олене, били на речных переправах и водопое из засады. С рогатинами ходили на медведя. Кабаргу и зайцев отлавливали с помощью петель. Во второй половине XIX в. среди охотников-эвенков широко распространяется огнестрельное оружие.

В небольших масштабах эвенки занимались собирательством. Различные травы, ягоды (брусника, голубика, клюква), орехи и коренья служили подспорьем в питании, лечебным средством и использовались для дубления кож.

Приход русских в Приамурье привел к существенным изменениям жизни аборигенов, прежде всего, в сфере хозяйственной деятельности. Эвенки заимствовали у русских огнестрельное оружие и такие орудия лова, как капканы, кулемки, плашки, обмет, а русские переняли у коренного населения некоторые виды местных орудий и способов охоты, одежду, обувь, охотничье снаряжение.

Экономические связи русских с аборигенным населением завязывались, развивались и укреплялись в первую очередь через торговлю. В обмен на оружие, боеприпасы, продукты питания (мука, крупы, соль), табак, спички, спирт, ткани, инструменты и другие товары, необходимые в хозяйстве кочевников, русские торговцы требовали у эвенков, прежде всего, драгоценные меха, что послужило стимулом для начала интенсивной охоты на пушного зверя. Период конца XIX – начала XX веков ознаменовался переходом от меновой (бартерной) торговли к денежному обращению, что значительно расширило рынок сбыта пушно-мехового сырья и другой продукции охотничьего промысла. Объемы добываемой пушнины стали расти не только количественно, но и в ассортименте. Наряду с соболем – главным объектом пушного промысла - в больших количествах стали добывать белку, колонка, красную лисицу, горностая, выдру. Высоким спросом пользовалось и лекарственно-техническое сырье, широко используемое в тибетской медицине (панты изюбря, медвежья желчь, кабарожья струя и др.)

Повышенный спрос на меха и товары тибетской медицины, зависимое положение охотников-эвенков от торговцев, требовавших этой продукции все больше и больше, привели к разрушению некогда стройной системы природопользования аборигенов. Эвенки постепенно утрачивали веками выработанные традиции бережного использования биологических природных ресурсов и самоограничения в удовлетворении своих потребностей. Возросла интенсивность освоения охотничьих угодий. На диких копытных животных стали охотиться в течение всего года, не исключая и периоды размножения. Широко стали применяться такие истребительские способы, как охота по насту и использование стрихнина. Большой урон охотничьему фонду и оленьим пастбищам приносили участившиеся лесные пожары. Как правило, они возникали от неосторожного обращения с огнем пришлого населения.

В результате хищнического промысла и лесных пожаров численность соболя, выдры, лося, изюбря, северного оленя повсеместно резко сократилась. Это отмечалось многими исследователями. Н.В. Слюнин, в частности, писал: «При занятии края русскими он славился своей пушниной, но это богатство по хищническим причинам скоро было истощено!»

С открытием богатых месторождений золота началось интенсивное промышленное освоение северных районов Приамурья, возникли многочисленные населенные пункты. В связи с этим резко возросла потребность в завозе сюда продовольственных и промышленных товаров. В условиях бездорожья северный олень, приспособленный к передвижению в горной тайге и по заболоченным марям, стал незаменим для доставки грузов приисковому населению и различным изыскательским экспедициям. Острый спрос на перевозки привел к развитию товарного транспортного оленеводства, денежные доходы от которого в бюджете эвенкийских хозяйств, расположенных в районах золотых приисков, постепенно возрастая, стали играть главную роль, превысив доходы от охотничьего промысла.

Царским правительством принимались определенные меры по защите аборигенов и регулированию добычи охотничьих животных. После присоединения Сибири русское правительство, объявив всю землю государевой, признало за местным населением право на пользование землей. Заинтересованное в получении ясака, оно стремилось сохранить хозяйство аборигенов и его жизнеспособность. Русских предлагалось селить на «пустых» землях и у местных людей угодий не отнимать (История Сибири, т.I. с. 68).

Однако эти предписания редко соблюдались. В 1916 году В.В. Солярский писал: «Пассивное отношение государственной власти к такому громадной важности социальному факту, как угасание инородцев, не только противоречит достоинству государства, оно нарушает его существенные интересы. Если исчезнут инородцы, то громадные пространства на севере сделаются недоступной пустыней, а ценные дары лесов, тундр и недр земли не будут поступать в мировой оборот. Выработанная инородцами, хорошо приспособленная к суровым условиям севера, не высокая, но полезная культура погибнет для будущего населения». Актуальность данного положения во многом сохранилась до настоящего времени.

С установлением советской власти многое в охотничьем хозяйстве Приамурья изменилось к лучшему. Был принят ряд основополагающих декретов: «О сроках охоты и о праве на охотничье оружие» (1919 г.), «Об охоте» (1920 г.) и др. В них была определена деятельность органов управления охотничьим хозяйством и установлены основные принципы его ведения. Руководство охотничьим хозяйством возлагалось на Наркомзем, в котором учреждалось Центральное управление по делам охоты – «Центрохота». В 1924 г. 4-ый съезд охотников принял решение об образовании Всероссийского кооперативного охотничьего союза (Всекохотсоюз). В этом же году Наркомзем издал «Правила производства охоты», которые запрещали применение и использование опасных для человека или истребительных для животных способов и орудий охоты.

Для повседневного руководства работой среди народов Севера при Дальревкоме в 1924 г. был создан Дальневосточный комитет содействия народностям северных окраин. Он много сделал для развития экономики и культуры коренных народов. Аборигены были освобождены от всех государственных и местных налогов. Комитет занимался также вопросами охотничьего хозяйства и оленеводства.

С образованием в 1925 г. Дальневосточного областного союза (Всекохотсоюза) начался кооперативный период развития охотничьего хозяйства. Это были годы его строительства и успешного развития на кооперативной основе, значительного прогресса в развитии экономики и культуры народов Севера, роста объема производства продукции охоты и оленеводства. В отдаленных районах открывались фактории, через которые осуществлялось снабжение продовольственными, промышленными и охотничьими товарами. Аборигенам предоставлялся ряд льгот, в частности, их освобождали от получения охотничьих билетов и оплаты государственной пошлины.

В мае 1927 г. бюро Дальрайкома партии приняло постановление о закреплении охотничьих угодий за коренными малочисленными народами Севера. Были начаты работы по устройству охотничьих угодий и оленьих пастбищ. Этим преследовалась цель обеспечить действенную защиту национальных интересов аборигенов. В результате народы Севера получили возможность вернуть отторгнутые у них до революции угодья. Интегральная корпорация в короткий срок охватила весь север Приамурья и стала основной формой хозяйственной деятельности аборигенов, мощным рычагом укрепления их экономики. В 1930 г. охоткооперация, сосредоточив в своих руках кредитование, снабжение и заготовки охотпродукции, получила возможность мощно влиять на преодоление экономической и культурной отсталости народов Севера и успешно развивать охотничье хозяйство, оленеводство и рыболовство.

Еще ранее, в конце 20-х годов, различного рода «бригады» и «промысловые группы» при кооперативах постепенно стали превращаться в постоянные промысловые и оленеводческие товарищества. Их образование явилось началом процесса коллективизации у народов Севера. В 1928-1932 гг. господствующей формой колхоза на севере Приамурья явилось «простейшее производственное объединение» (ППО). В начале 30-х годов ППО стали перерастать в северные смешанные промысловые артели.

К сожалению, добровольное кооперирование вскоре было заменено насильственной сплошной коллективизацией и повсеместной организацией колхозов, которая сопровождалась ликвидацией мелких населенных пунктов, насильственным переводом кочевых охотников-оленеводов на оседлый образ жизни.

Охотничье хозяйство и оленеводство на севере области в этот период довольно успешно развивались как отрасли колхозного производства. Число оленей в национальных хозяйствах значительно увеличилось: в бывших Селемджино-Буреинском районе за 12 лет (1926-1937) вдвое; в Джелтулакском в 1931-1937 гг. на 183%, в Зейско-Учурском – на 164,5%. Всего же в северных районах области в конце 30-х годов насчитывалось около 15 тыс. оленей. В этот период оленеводство развивалось как в мясном, так и в транспортном направлениях. В 1937 г. удельный вес отрасли в валовом доходе колхозов Джелтулакского района вырос до 43,1%, Зейско-Учурского и Селемджино-Буреинского – до 41%.

В начале 30-х годов большой вклад в изучение охотничьего хозяйства и оленеводства севера Амурской области внесла Амгунь-Селемджинская экспедиция Академии наук СССР. Во второй половине 30-х годов на современной территории Зейского, Селемджинского и Тындинского районов Наркомземом РСФСР была проведена огромная работа по первоначальному землеводоустройству. Основное внимание было уделено охотничьему хозяйству и оленеводству. В результате землеустройства почти все охотничьи угодья и оленьи пастбища были закреплены за колхозами. Так, в Зейском районе за пятью колхозами («1-е Мая», «Огорон», «Пионер», «Северный луч», «Ударник») было закреплено более ¾ территории района.

С середины 30-х годов в эвенкийском хозяйстве основной товарной отраслью становится оленеводство с тенденцией выпаса оленей крупными стадами. Коллективизация, совпавшая по времени с громадным разворотом экспедиционных работ и развитием извоза, трансформировала традиционное охотничье-оленеводческое хозяйство эвенков в транспортно-оленеводческо-охотничье.

Непоправимый ущерб оленеводству нанесла война. Поголовье животных за этот период сократилось более чем вдвое. В 1948 году, к моменту выделения Амурской области в самостоятельное административное образование, общая численность оленей составила 7,2 тыс. голов, в том числе в колхозах – 6,1 тыс. голов, или соответственно 48% и 66% к довоенному уровню. В результате кропотливой работы в послевоенный период поголовье оленей удалось восстановить и даже увеличить, однако на это ушло около 25 лет.

К началу 1970 года область имела 19,1 тыс. северных оленей, из которых 17,5 тыс. животных принадлежали эвенкийским колхозам. Это наивысший показатель в оленеводстве за всю историю региона.

Оленеводство по-прежнему оставалось ведущей отраслью северных национальных хозяйств. Однако в этот период направление развития отрасли стало приобретать мясо-транспортный характер. Появление вездеходного транспорта и вертолетов резко сократило доходы хозяйств от извоза, что вызвало их переориентацию на производство мясной продукции (табл. 1).

Таблица 1