III. Социально-экономическое положение эвенков

За годы перестройки и экономических реформ аграрное хозяйство страны пришло в упадок, а большинство сельского населения, обреченное на нищету, вынуждено было вести отчаянную борьбу за выживание. В экстремальных условиях Севера эти негативные социальные процессы проявились с еще большей разрушительной силой, втянув в свою орбиту и эвенкийское население. По скудной официальной информации сейчас трудно с достоверностью оценить истинные размеры бедственного положения эвенков. Для этого необходимы специальные исследования, как в местах их постоянного проживания, так и в условиях производственной деятельности, т.е. на оленьих пастбищах и в охотничьих угодьях.

Дело не терпит отлагательств, потому что насчитывающая 1269 человек этническая группа амурских эвенков, не защищенная ни в социально-правовом, ни в эколого-экономическом отношениях перед натиском разрушительных социально-экономических перемен может просто прекратить свое существование как этнос. Правомерность такой постановки вопроса подтверждается результатами целевого медико-экологического обследования эвенкийского населения с. Ивановское Селемджинского района, проведенное в 1999 году. По заключению специалистов среди эвенков, включая детей самого раннего возраста, нет ни одного вполне здорового. Такое положение сложилось и в других эвенкийских селах.

Эвенкийское село сегодня – это всеобщая нищета, голодные и больные дети, безработные взрослые, поголовное пьянство, а на этой почве рост преступности, полный упадок производства, разрушенная инфраструктура и, как следствие – удручающая перспектива.

Причины социальной и демографической уязвимости эвенков, их неспособности быстро адаптироваться к изменившимся условиям жизни следует искать в недалеком историческом прошлом. Эвенкам, как и другим малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока, за сравнительно короткий срок, по существу, на протяжении жизни одного поколения, пришлось дважды пережить грандиозные социальные потрясения. После Октябрьской революции 1917 года эти народы, находившиеся на различных стадиях развития патриархально-родовых отношений, вступили на путь интенсивных социалистических преобразований. Однако в то время эти преобразования носили постепенный характер, без ломки привычного образа жизни и нарушения среды обитания. При всесторонней помощи государства в результате эффективных приемов управления, стимулирования всех сторон жизнедеятельности этих народов в их социальном развитии произошел огромный качественный скачок от самых отсталых форм общественного развития к современной цивилизации, от примитивных форм хозяйства и быта – к социалистическим формам.

В центре внимания социального управления процессами развития ранее отсталых народов в годы советской власти всегда стояли задачи, решение которых преследовало главную цель – быстрейшее развитие самих народов, преодоление ими вековой отсталости. Основной акцент делался на подъем культуры, быта, повышения образования, внедрения социалистических форм хозяйствования. С позиций генеральной линии рассматривалось и стимулирование отраслей производства в качестве профилирующих. Экономическая целесообразность этих отраслей выступала как соподчиненная задача. При этом сохранялись привычные регионы расселения и привычные виды занятий.

Однако прогрессивные революционные перемены в национальном вопросе первых лет Советской власти не были доведены до конца. В погоне за процентом коллективизации были допущены перекосы в национальной политике и прямые нарушения прав коренного населения. Чрезмерная государственная опека во всех сферах производственной и духовной жизни эвенков явилась причиной многих негативных явлений. Именно эта система породила в среде эвенков иждивенчество, безынициативность, незаинтересованность в повышении профессионального и образовательного уровня, привычку всегда и во всем полагаться на помощь государства.

Общественное производство эвенкийских совхозов, лишенное реальных экономических стимулов развития, приходило в упадок, становилось малоэффективным и нерентабельным, а отсутствие материальной заинтересованности работников в конечных результатах своего труда делали этот труд малопроизводительным.

Изначально ошибочный курс национальной политики государства в отношении коренных народов, ориентированный на массовый перевод кочевого населения на оседлый образ жизни и укрупнение национальных таежных поселений, внедрение интернатской системы воспитания и обучения детей явилось, в конечном счет, первопричиной кризиса традиционного хозяйственного комплекса и эвенкийской семьи.

В конце 50-х – начале 60-х годов началось укрупнение эвенкийских хозяйств, насильственное выселение коренного населения из родных мест. С переселением аборигенов в укрупненные населенные пункты и переводом их на оседлый образ жизни был нарушен основной принцип рационального традиционного природопользования, заключающийся в соответствии типа расселения народа характеру и формам хозяйственного использования биоресурсов.

В сочетании с кочевым образом жизни мелкие поселения и стойбища эвенков, рассредоточенные на громадных пространствах, как нельзя лучше обеспечивают выполнение задач по освоению таежных богатств с учетом их интересов, трудовых навыков и традиций. Концентрация аборигенов в немногочисленных укрупненных поселках, наоборот, усложняла решение этих задач и порождала многочисленные и трудноразрешимые проблемы занятости населения, обеспечения жильем, развития соцкультбыта и т.д.

Национальная политика государства на местах претворялась в жизнь через руководящее звено местных советов и хозяйств. Однако из-за отсутствия подготовленных кадров из числа коренного населения ключевые управленческие должности, как правило, занимали люди других национальностей, зачастую не знакомые с местными условиями, особенностями хозяйствования, быта, культурой, традициями и психологией эвенков. При решении принципиальных вопросов развития национальных сел и хозяйств мнение коренных жителей нередко игнорировалось, а сами они, непревзойденные мастера в своем деле, считались людьми второго сорта, не способными самостоятельно, без руководства извне, строить свою жизнь. Существовавшая практика проведения различных кампаний вела к нивелированию национальной структуры хозяйствования, насаждению чуждых занятий населения (молочное скотоводство, свиноводство, полеводство и т.д.) и недооценке роли исторически сложившихся здесь отраслей северного комплекса – оленеводства, охоты и промыслов.

Получившая повсеместное распространение система интернатского обучения и воспитания детей-эвенков, оправданная при кочевом образе жизни, с переходом на всеобщую оседлость утратила всякий смысл. О необходимости преобразования этой системы нами еще в 70-х – 80-х годах прошлого столетия ставился вопрос перед местными и директивными органами Советской власти.

Интернатское обучение и воспитание эвенкийских детей, практикующееся на протяжении нескольких поколений, обрекая их на многолетний отрыв от семьи и родителей, влечет за собой ослабление родственных связей, утрату преемственности поколений, забвение профессиональных навыков таежника. С детских лет воспитанники интернатов отчуждаются от привычного для них образа жизни и, как потом оказывается, переориентация их в более зрелом возрасте не всегда бывает удачной. Семилетний мальчик, не покидавший семейного очага, имеет гораздо больше практических знаний по уходу за оленями, чем выпускник интерната. Кроме того, интернатское воспитание имеет и другую негативную сторону: психологи утверждают, что если ребенок рос вне семьи, это может отразиться на его психике, а по достижении зрелого возраста порождает трудности в создании нормальной семьи. При этом из интерната дети выпускаются не подготовленными не только для жизни в тайге, но и вообще для жизни: девочки, например, не приучены ни варить, ни шить.

Труд охотника и оленевода для юношей, имеющих, как правило, среднее образование, становится все менее привлекательным, а таежный быт неприемлемым. А поскольку получить желаемую профессию удавается далеко не каждому выпускнику средней школы, то большинство из них вынуждено было заниматься малоквалифицированным низкооплачиваемым трудом, в то время как немногие идут на работу в оленьи стада или в охотничий промысел. «Через 10 лет у нас не будет ни одного оленя. После 10-го класса в тайгу никто не идет», – говорили нам эвенки с. Бомнак в 1975 году. Надо сказать, что прогноз не оправдался лишь по срокам, но, по существу, был верным.

Нельзя не учитывать и того, что в районах этнического проживания эвенкийского населения, специализирующегося в основном на золотодобыче и лесозаготовках, а тем более в территориально изолированных эвенкийских поселениях проблема трудовой занятости, которая и прежде не была простой, сейчас превратилась в проблему безработицы. В конкурентной борьбе за рабочие места у эвенков, не обладающих достаточно высокой профессиональной подготовкой, практически не имеется шансов обеспечить своей семье необходимый прожиточный минимум. К 2002 году почти 40% из числа трудоспособных эвенков не имели работы.

Оптимистические ожидания и надежды на процветание национальных сел и улучшение жизни коренного населения, связанные со строительством БАМа (В.И. Бойко, 1979) не оправдались. Наоборот, все годы этой «стройки века» эвенкийские совхозы держали «в черном теле»: только здесь сохранился коэффициент к заработной плате в размере 30%, в то время как повсеместно он был увеличен до 70%, что не могло не сказаться на экономическом и финансовом состоянии национальных хозяйств.

При социализме конституционные гарантии прав человека, включая всеобщее право на труд, жилище, бесплатное образование и медицинское обслуживание, обеспеченную старость и отдых, дополненные для малочисленных народов Севера многими, весьма ощутимыми льготами и привилегиями, обеспечивали им достаточно высокий жизненный уровень.

Перестройка и последовавшие за ней экономические реформы по реставрации капитализма в России означали для эвенков новую коренную ломку привычного жизненного уклада. Однако, в отличие от социалистических преобразований, которые осуществлялись постепенно, нынешние преобразования имеют не созидательный, а разрушительный характер. На смену устоявшимся принципам социальной справедливости пришли чуждые трудящимся законы дикого рынка с его культом наживы, грабительской приватизацией, господством криминала, безработицей и разрухой.

Государственное финансирование, за счет которого в основном и жили эвенки, фактически прекратилось, и они были поставлены перед необходимостью самим зарабатывать деньги. Такой поворот жизненной ситуации оказался для них совершенно неожиданным и почти не разрешимым, потому что весь прежний их жизненный опыт был уверенно ориентирован на незыблемость государственной системы жизнеобеспечения. Резко ухудшились условия жизни. Адаптация эвенков к рыночным отношениям идет очень трудно, ибо им свойственна психология коллективизма, а не индивидуализма, к чему толкает стихийный переход к рынку.

Бедственное положение эвенков сегодня вызвано нерешенностью многих проблем социального, экономического, экологического и правового характера. Нельзя сказать, что для их решения прежде ничего не делалось. С 1926 года по проблемам коренных народов было принято свыше 300 законодательных актов и более 1000 распоряжений министерств и ведомств. Но наиболее важные, принципиальные проблемы, предусмотренные этими документами, не только не были решены, но в наши дни приобрели еще большую остроту.

Одна из важнейших проблем заключается в том, что ни за годы Советской власти, ни тем более в постсоветский период не удалось предотвратить сокращение численности эвенков, причем в последнее десятилетие этот процесс идет все более ускоряющимися темпами (таблица 12).

Динамика численности эвенков за длительный период убедительно доказывает существование прямой зависимости между ее уровнем и интенсивностью хозяйственного освоения территорий традиционного природопользования (ТТП) с одной стороны (экологический фактор), и социально-экономическими условиями жизни коренного населения - с другой. Так, в 1869 году в северных регионах Приамурья проживало около 2000 аборигенов (Кабузан В.М., 1976). На первом этапе заселения региона, когда переселенцы занимали и осваивали свободные земли южных районов как наиболее пригодные для сельского хозяйства, исконная среда обитания эвенков оставалась нетронутой, а их численность увеличивалась, достигнув к 1905 году 3,4 тыс. человек.

Ситуация коренным образом изменилась после массового вторжения на земли инородцев (так называли коренные малочисленные народы Сибири, Дальнего Востока и Севера) золотодобытчиков, а позднее – строителей Транссиба (1908-1913 гг.), Амуро-Якутской магистрали и дороги Алексеевск (Свободный) – Экимчан – Харга).

Таблица 12