Глава 2

ПРИРОДА НОРМ,

РЕГУЛИРУЮЩИХ ОХРАНУ РЕЗУЛЬТАТОВ

ТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ

Детальный разбор противоречивых взглядов на современное

состояние международного частного права советских и зарубеж-

ных авторитетов, представленный нами в первой главе, касается,

как это не трудно заметить, общей части МЧП. Решение же

актуальных теоретических проблем общей части при всей несом-

ненной важности этого вопроса не может являться для нас са-

моцелью. В плане нашего исследования общие вопросы между-

народного частного права и его воздействие на социально-эконо-

мическое развитие освободившихся стран должны помочь нам

выделить и проанализировать ряд конкретных практических и

прикладных вопросов, к которым относится эффективное исполь-

зование одного из важнейших институтов особенной части МЧП,

а именно института охраны результатов творческой деятельности.

В этой связи мы руководствуемся ценнейшим для нас методоло-

гическим указанием В. И. Ленина на то, что <...кто берется за

частные вопросы без предварительного решения общих, тот не-

минуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя <наты-

каться> на эти общие вопросы. А натыкаться на них в каждом

частном случае значит обрекать свою политику на худшие ша-

тания и беспринципность>. (*1).

Таким образом, наш анализ общих вопросов международного

частного права поможет найти направления, способы и уровни

воздействия в рамках всего международного частного права

одного из его конкретных институтов, всецело затрагивающих,

как мы увидим ниже, жизненные интересы всех без исключения

развивающихся стран, поскольку с этим институтом связано

эффективное международное научно-техническое и гуманитарное

сотрудничество, а, следовательно, и прогресс этих стран в обла-

сти техники, науки, литературы и искусства.

1. Рассмотрение многогранных и многоплановых вопросов

охраны результатов творческой деятельности в международном

частном праве, где действует одновременно несколько различных

систем такой охраны, базирующихся как на многосторонних кон-

венциях, так и на специфических национальных особенностях

гражданского законодательства отдельных стран, необходимо

начать с выяснения социальной природы этого права, т. е. той

роли и той функции, которую оно выполняет в современном об-

ществе. В рамках международного частного права это право

регулирует те общественные отношения, которые связаны с нема-

териальным производством. Рассматривая первый вид этого про-

изводства в IV томе <Капитала>, К. Маркс отмечал, что оно

имеет своим результатом потребительные стоимости, обладаю-

-50-

щие самостоятельной формой, обособленной от производителя и

от потребителя, и потому способные существовать в промежутке

между производством и потреблением. (*2). Иными словами, это

отношения, связанные с производством и обменом научно-техни-

ческих достижений и произведений литературы и искусства, т. е.

продуктов и результатов духовного труда, сохраняющих внеш-

нюю форму вне самого трудового процесса.

Во избежание неясности следует сразу же заметить, что в

отличие от первого вида во втором виде нематериального про-

изводства продукт неотделим от акта творения, в котором он

производится (труд врача, учителя, актера и т.д.). В настоящее

время развитие науки и техники достигло такого уровня, когда

наблюдается определенное стирание граней между этими вида-

ми. Благодаря кино, звуко- и видеозаписи становится возможным

отделить продукты труда актера, певца, учителя и т.д. от того

акта, в котором он производится (например, учебные фильмы,

уроки иностранных языков по радио и т. д.).

В правовой литературе охрану результатов творческой дея-

тельности относят к праву так называемой интеллектуальной

собственности, под которым кроме авторского права обычно

понимают право на изобретение, научное открытие, товарные

знаки, промышленные образцы и некоторые другие нематериаль-

ные объекты хозяйственной сферы. Ст. 2 Конвенции, учреждаю-

щей Всемирную организацию интеллектуальной собственности

(ВОИС), включает в понятие интеллектуальной собственности

<все права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в

производственной, научной, литературной и художественной об-

ластях>.

Большая Советская Энциклопедия определяет интеллектуаль-

ную собственность несколько шире, чем Конвенция ВОИС. <Ин-

теллектуальная собственность - юридическое понятие, охваты-

вающее авторское право, права, относящиеся к деятельности

артистов-исполнителей, звукозаписи, радио- и телевизионным

передачам, изобретательское и патентное право, право на науч-

ное открытие, право на промышленные образцы, товарные знаки,

форменные наименования и коммерческие обозначения, защиту

от недобросовестной конкуренции, а также все другие права, от-

носящиеся к интеллектуальной деятельности в области произ-

водства, науки и искусства>. (*3). Как видно, авторское и патентное

законодательство составляют основу права интеллектуальной

собственности, хотя и не исчерпывают его.

Собственно, термин <интеллектуальная собственность> при-

шел в правовую литературу из французского права (*4) и широкое

международное признание получил в связи с разработкой и

принятием в 1967 г. упомянутой выше Конвенции ВОИС. В

1974 г. ВОИС стала специализированным учреждением ООН.

Этот термин нашел также применение в правовой доктрине и

договорной практике развитых, развивающихся и некоторых со-

циалистических стран, в особенности в связи с лицензионными

-51-

соглашениями и отношениями авторско-правовых обществ ука-

занных стран по взаимному представительству интересов при

публичном исполнении музыкальных и драматических произве-

дений. (*5). Тем не менее следует отметить, что внутреннее законо-

дательство значительного числа стран не признает этот термин

и не оперирует понятиями интеллектуальной, промышленной и

литературно-художественной собственности. (*6). К этим государст-

вам относятся и социалистические страны, где понятие собствен-

ности как экономической категории и как права владений, поль-

зования и распоряжения имеет принципиально иное классовое

содержание. (*7).

2. Марксизм показал, что собственность является историче-

ски определенной общественной формой присвоения материаль-

ных благ, выражающей отношение людей друг к другу в процес-

се общественного производства. Собственность связана с пред-

метами, с вещами как объектами присвоения. На поверхности

явлений она представляется в виде отношения людей к вещам,

имуществу, средствам производства, предметам потребления и

т. д., которые безраздельно принадлежат отдельным лицам, груп-

пам, классам или всему обществу и используются ими в своих

целях.

Предметы, вещи, движимость и недвижимость составляют ве-

щественное содержание собственности. Однако понятие собствен-

ности нельзя сводить к ее вещественному содержанию или к

отношению человека к вещи. В действительности собственность

выражает общественно-производственные, т. е. экономические от-

ношения людей друг к другу в процессе производства и распре-

деления материальных благ. В письме П. В. Анненкову К. Маркс

указывал, что общественные отношения в своей совокупности

<образуют то, что в настоящее время называют собственностью>

и что <вне этих отношений буржуазная собственность есть не

что иное, как метафизическая и юридическая иллюзия>. (*8).

Как содержание общественно-производственных отношений,

отношение собственности закрепляется господствующими клас-

сами при помощи государственного закона. Чтобы получить

санкцию закона, - писал Ф. Энгельс, - экономические факты

должны в каждом отдельном случае принять форму юридиче-

ского мотива. (*9). Таким образом, марксистская наука проводит

строгое разграничение между собственностью как экономической

категорией и юридическим правом собственности. Соотношение

между собственностью как экономической категорией и правом

собственности аналогично соотношению экономики и права

вообще. Это особенно хорошо видно из следующей мысли

К. Маркса: <Всякий раз, когда развитие промышленности и

торговли создавало новые формы общения... право вынуждено

было их санкционировать как новые виды приобретения собст-

венности>. (*10).

К. Маркс и Ф. Энгельс, рассматривая отношения собственно-

сти, неоднократно подчеркивали, что юридические отношения-

-52-

это только отражение тех объективных экономических отноше-

ний, которые свойственны каждому данному способу производ-

ства. Уже в <Немецкой идеологии> К. Маркс и Ф. Энгельс писа-

ли, что <вещь становится вещью, действительной собственностью>

только в процессе общения и независимо от права>. (*11).

Стремительное развитие промышленности после буржуазных

революций XVII-XVIII вв. и связанный с этим развитием все-

сторонний прогресс науки и техники привели в указанный пе-

риод к резкому возрастанию роли новых технических достижений

и книгопечатания в развитии производства и расширения сферы

товарно-денежных отношений.

Новые капиталистические производственные отношения, ут-

верждавшиеся повсюду, неизбежно должны были принять форму

новых правовых отношений. Жизненные потребности развития

капиталистического хозяйства привели к ломке всей системы

традиционных правовых представлений и приравниванию к ма-

териальным объектам права собственности ряда нематериальных

объектов, в частности литературных произведений и изобретений,

как результатов интеллектуального труда. Эти продукты нема-

териального производства предназначались не для индивидуаль-

ного, а для общественного потребления. Особенность их состоя-

ла в том, что в процессе потребления они не только не уничто-

жались, но даже не умалялись сколько-нибудь. Отмечая эту

особенность продукта интеллектуального труда, К. Маркс писал,

что истинная художественная ценность порождает публику, спо-

собную наслаждаться ее красотой. (*12). Данное обстоятельство на-

глядно характеризует и литературное произведение, и изобрете-

ние как потребительную стоимость, результат конкретного труда.

Однако в каждом результате творческой деятельности воплощен

также абстрактный труд, поскольку налицо затраты человеческой

рабочей силы, которую можно рассматривать безотносительно в

се конкретной форме.

Абстрактный труд, как известно, определяется общественно

необходимым временем производства товара. Установить же вре-

мя, общественно необходимое для получения новой технической

идеи или продукта художественной деятельности, нельзя. Этот

продукт на рынке уникален, одинаковых с ним потребительных

стоимостей нет. Значит, поскольку произведения духовного твор-

чества индивидуальны и не стандартизованы, они не обладают

меновой стоимостью. (*13).

В силу указанных обстоятельств продукты нематериального

производства вовлекаются в товарный оборот лишь тогда, когда

товарная форма становится всеобщей формой выражения обще-

ственного богатства, иными словами, лишь с развитием бур-

жуазных отношений.

И действительно, в древнем мире и в период феодализма

автор и изобретатель не выносили на рынок продуктов своего

труда. Лишь с появлением типографий и крупного машинного

производства неизмеримо расширяется круг потребителей новых

-53-

технических достижений и произведений литературы и искусст-

ва. Одновременно с этим между производителем (автором и изо-

бретателем) и потребителем появляется посредник в лице изда-

теля и промышленника. В силу своих финансовых и технических

возможностей, как правило, именно они, а не истинные авторы и

изобретатели стали выносить на рынок для реализации продук-

ты интеллектуального труда. Общественное потребление изобре-

тений и произведений литературы начинает осуществляться по-

средством товарного обмена. Они обретают цену, но цена эта в

силу самой природы продукта может быть реализована не в

одном, а лишь во множестве актов обмена на протяжении дли-

тельного времени.

Для того чтобы это стало возможным, необходимо правовое

закрепление вновь складывающихся отношений. Издержки пер-

вого издателя или промышленника, реализующего изобретение,

всегда выше, чем последующих. К. Маркс отмечал в <Капитале>,

что <издержки, которых требует ведение предприятия, приме-

няющего впервые новые изобретения, всегда значительно боль-

ше, чем издержки более поздних предприятий...>. (*14). Они высту-

пают на рынке с новым товаром, спрос на который еще не опре-

делился. Для совершения тех последовательных актов обмена, в

которых может быть реализована цена этого товара, им необ-

ходимо иметь монополию - в противном случае всякая изда-

тельская деятельность и осуществление изобретений прекратят-

ся. Так появляется на сцене авторское и патентное право. Дей-

ствительно, обмен столь своеобразного товара, как техническая

идея или художественное произведение, может происходить лишь

при наличии правовой нормы, гарантирующей собственнику ис-

ключительную (в смысле исключения всех других лиц) возмож-

ность реализации товара. Пока такой нормы нет, продать товар

нельзя, его присвоят другие. Таким образом, появление авторско-

го и патентного права становится исторически неизбежным, а

экономические отношения, лежащие в его основе обусловливают

его юридическую конструкцию. Авторское и патентное право

при любых различиях в формулировках строятся во всех бур-

жуазных странах, как правило, на получении ренты в ходе после-

довательных актов продажи изданного произведения или запа-

тентованного продукта или процесса. С самого начала функция

буржуазного авторского и патентного права была аналогична

функции права капиталистической собственности, поскольку

оно обеспечивало товаровладельцу (издателю) распоряжение

своим товаром на рынке. Это экономическое сходство не замед-

лило обнаружиться в том, что авторское и патентное право при

своем рождении выступили в форме права так называемой <ли-

тературно-художественной и, соответственно, промышленной

собственности> , (*15), объединенных вместе в понятие <интеллек-

туальной собственности>.

Однако при всей аналогии юридических отношений, возни-

кающих в связи с обладанием нематериальными объектами и их

-54-

куплей-продажей, и отношений, которые сопутствуют купле-

продаже вещественных объектов права, нематериальную собст-

венность, выражаясь уже вышеприведенными словами К. Марк-

са, нельзя назвать <действительной собственностью>, поскольку

она не есть экономическая категория и вне права существовать

не может.

Исходя из вышеизложенного, в настоящей монографии мы

употребляем термины <интеллектуальная>, <промышленная> и

<литературно-художественная> собственность в том смысле, в

котором они употребляются и признаны в советской правовой

доктрине и договорной практике при осуществлении междуна-

родного сотрудничества в определенной сфере человеческой дея-

тельности и правовом регулировании охраны результатов творче-

ской деятельности в капиталистических странах.

3. При рассмотрении современного авторского и патентного

законодательства буржуазных стран обращает на себя внимание

тот факт, что основные конструкции этих законов, сложившиеся

ц эпоху домонополистического капитализма, не претерпели кар-

динальных изменений, несмотря на появление новых видов и

средств распространения нематериальной продукции. Эта отно-

сительная устойчивость в существе, однако, сопровождается при-

нятием изменений и дополнений в деталях, которые в совокупно-

сти дают представление о тех тенденциях, которые наметились

за последние годы как в авторском, так и в патентном праве

различных стран.

Относительная устойчивость в существе объясняется прежде

всего тем, что капиталистический способ в сфере нематериаль-

ного производства применим в ограниченном масштабе в той ме-

ре, в какой изобретатель, писатель или художник работают <на

фабричный манер>, по указке своего заказчика. В большинстве

же случаев, как отмечал К. Маркс, здесь используется переход-

пая к капиталистическому производству форма, когда лица, за-

нятые научным пли художественным трудом, работают на <сово-

купный торговый капитал...>. (*16).

Капиталистический способ производства предполагает наем-

ный труд, предпосылкой которого является отделение материаль-

ных условий груда от производителя. В отношении творческих

работников это возможно лишь в тех случаях, когда сам творче-

ский процесс органически связан со сложными орудиями и ма-

шинной техникой (экспериментальные науки, телевидение и не-

которые другие области), но даже здесь наемный труд не уни-

версален. В основном же технические и рабочие приспособления

(чертежная доска, пишущая машинка, кисть, краски и т. д.)

играют в деятельности творческого работника второстепенную

роль и не обладают как, общее правило, значительной цен-

ностью. Главным здесь было и остается развитие собственных

индивидуальных способностей человека, отчуждение которых за-

труднено. Захват капиталистическим производством всей сферы

интеллектуальной деятельности означал бы се гибель, а эта

-55-

гибель, в свою очередь, не замедлила бы сказаться на самом

развитии капитализма. Отсюда известная стабильность и устой-

чивость в существе буржуазного авторского права, регулирую-

щих именно те отношения, которые складываются в рамках

форм нематериального производства, переходных к капиталисти-

ческим.

Вместе с тем было бы ошибочным полагать, что с наступле-

нием империализма в положении авторов и изобретателей со-

всем не происходит никаких качественных перемен. Напротив,

нельзя не заметить существенных изменений. Тенденция здесь

такова, что они все чаще и чаще начинают продавать не готовый

продукт своего труда, а, по существу, свою рабочую силу, кото-

рая создает по социальному заказу правящего класса такие

изобретения и произведения, которые имеют больший спрос на

рынке или нужны монополиям для иных целей. <Потребность в

деньгах, - отмечал французский ученый Саватье, - подчиняет

художника богачам, которые требуют от него взамен денег дей-

ствий, часто не соответствующих идеалам художника>. (*17). В из-

вестном смысле труд автора и изобретателя перестает быть

сугубо индивидуальным и в ряде областей хозяйственной и

культурной жизни допускает все большее разделение. Автора и

изобретателя уже можно довести до нищеты не путем конку-

ренции, а путем бойкота осуществления их изобретений и про-

изведений издательскими и промышленными корпорациями. В

период господства монополий, таким образом, авторы и изобре-

татели могут перестать и перестают быть независимыми и са-

мостоятельными товаропроизводителями при сохранении внеш-

ней видимости свободы их творчества.

Эксплуатация труда творческих работников в буржуазном

обществе осуществляется по преимуществу в форме неэквива-

лентного обмена. В подавляющем большинстве случаев сами они

не в состоянии реализовать свой труд, так как для этого нужны

дополнительные технические процессы (издание, прокат, поста-

новка, фабричное производство и т. д.). Соответствующие от-

расли промышленности находятся в руках предпринимателей,

как правило, крупных капиталистических фирм. В результате

автор и изобретатель оказываются вынужденными соглашаться

на неэквивалентный обмен произведенного ими продукта, чему

способствует широко распространенный в буржуазных странах

принцип <договорной свободы> сторон.

Экономическое подчинение творческих работников, как отме-

чал В. И. Ленин, приводит к духовной зависимости от <их де-

нежного мешка, от подкупа, от содержания>. (*18). Однако эта зави-

симость, по словам В. И. Ленина, <замаскированная (или лице-

мерно маскируемая)>. (*19). Законы, регулирующие охрану интел-

лектуальной собственности в буржуазных странах, и есть одно

из главных средств такой маскировки. Они создают у авторов

и изобретателей иллюзию обладания и свободного распоряжения

своим трудом и его продуктами - иллюзию, которая вопреки

-56-

истине усиленно поддерживается всей пропагандистской маши-

ной буржуазного общества. Отправляясь от капиталистических

производственных отношений, буржуазное право интеллектуаль-

ной собственности имеет своей основной задачей обеспечение мак-

симальной прибыли издателям, хозяевам промышленных, тор-

говых, зрелищных и иных предприятий и организаций, исполь-

зующих достижения науки, литературы и искусства, и является,

в первую очередь, правом предпринимателей, а не авторов и

изобретателей.

Как видно, социальная природа авторского права интеллек-

туальной собственности сложна и противоречива. Вся логика

развития нематериального производства в условиях капитализма

приводит к тому, что авторские и патентные законы, санкциони-

руя эксплуатацию работников интеллектуального труда пред-

принимателями, в определенной мере вынуждены также усили-

вать и защиту интересов самих авторов и изобретателей. Фор-

мально это прослеживается хотя бы в том, что во всех правовых

актах современного буржуазного государства, касающихся

охраны интеллектуальной собственности, автор и изобретатель

поставлены на первое место, хотя фактическим владельцем ав-

торских и патентных прав в подавляющим большинстве случаев

являются издатели и предприниматели.

4. Отличительной особенностью права на изобретение, лите-

ратурно-художественное произведение и других прав на интел-

лектуальную собственность является то, что все они имеют

строго ограниченный территориальный характер и относятся к

категории исключительных прав. Это положение требует опреде-

ленных дополнительных пояснений, поскольку с данной особен-

ностью права интеллектуальной собственности связано много

специфических вопросов не только теоретического, но и сугубо

практического значения, оказывающих огромное влияние на

форму и характер обмена изобретений и произведениями науки,

литературы и искусства в современном мире.

Авторское и патентное законодательство действуют только

на территории того государства, где они были приняты и не

имеют силы за его пределами. Строгая ограниченность действия

их в границах данного государства в принципе не является

чем-то необычным, хотя мы знаем, что ряд положений, относя-

щихся к праву собственности вообще, носит экстерриториальный

характер, и, кроме того, в силу действия коллизионных норм

данной страны отношения собственности, возникшие под дейст-

вием иностранного закона, в ряде случаев признаются в ней.

В основе строго территориальной ограниченности авторских

и изобретательских прав лежит субъективный характер этих

нрав и связанный с этим нематериальный характер данного вида

интеллектуальной собственности. Право на изобретение, лите-

ратурно-художественное, научное, музыкальное или иное произ-

ведение интеллектуального творчества связывается не с физиче-

ским или юридическим лицом вообще, а с конкретным субъек-

-57-

том - автором или его правопреемником, являющимся исклю-

чительным носителем данных прав.

<Исключительность>, как мы отметили, является вторым осо-

бым признаком авторского и патентного права. Его суть прояв-

ляется не только в персонификации любого из рассматриваемых

прав, в отождествлении этого права с его владельцем, но еще и

в том, что в отличие от отношений обычной собственности, где

кредитору с его правами противостоит конкретный должник с его

обязанностями (продавцу-покупатель, нанимателю-наймода-

тель и т. д.), владельцу авторских и патентных прав противо-

стоит любое лицо и все общество. В этом смысле его положение

исключительно, ибо его правам противостоит обязанность всех

и каждого уважать эти права на той территории, где действует

принятый авторский или патентный закон.

Прямым следствием указанных особенностей авторского и

патентного права является своеобразие его охраны как на нацио-

нальном, так и на международном уровне. Это своеобразие за-

трагивает не только формулировку норм соответствующих зако-

нов и конвенций, но и практику судебных и административных

органов всех государств, включая развивающиеся страны.

Из принципов исключительности и территориальности автор-

ского и патентного права вытекает следующее:

а) в пределах страны, где авторское и патентное право охра-

няет произведения науки, техники, литературы и искусства,

третьи лица могут использовать данное произведение не иначе

как с разрешения автора или его правопреемника;

б) порядок получении такого разрешения определяется зако-

ном страны, в которой действует указанное авторское или па-

тентное право;

в) порядок передачи всех правомочий или части их самим

автором, изобретателем или их правопреемниками за границу

всецело определяется законом страны, в которой действует ука-

занное авторское или патентное право (где оно возникло);

г) объем прав автора изобретения или их правопреемников

на техническое достижение, научное, литературно-художествен-

ное, музыкальное или иное произведение определяется всецело

законом страны возникновения данных прав;

д) охрана исключительных прав автора, 'изобретателя или

их правопреемников на данное произведение или техническое

достижение не зависит от того, охраняются ли они в другой

стране, в том числе в стране происхождения; в этом смысле тео-

ретически можно представить себе столько видов охраны дан-

ного произведения, сколько существует в мире стран, имеющих

авторское или патентное законодательство;

е) если государства не участвуют в международных согла-

шениях по охране авторских или патентных прав, то в строгом

смысле слова они не обязаны предоставлять охрану этих прав,

возникших под действием иностранного закона или в силу само-

-58-

го факта создания данного произведения или технического до-

стижения;

ж) в случае нарушения исключительных прав автора, изо-

бретателя или их правопреемников в какой-либо стране законо-

дательство данной страны определяет как сам факт нарушения,

так и ответственность нарушителя.

5. Указанные особенности права интеллектуальной собствен-

ности уже с самого начала появления первых авторских и па-

тентных законов вызвали к жизни многочисленные правовые

теории, большинство из которых имеет довольно широкое рас-

пространение в современной западной учебной и научной пра-

вовой литературе.

Прибегая к грубой классификации, можно утверждать, что

в буржуазной юридической науке существует две противопо-

ложные группы теорий права интеллектуальной собственности:

частно-правовая и общественно-правовая (публично-правовая).

Каждая из этих групп, в свою очередь, имеет ряд разновидно-

стей.

Из группы публично-правовых теорий можно выделить тео-

рию исключительных прав, теорию труда или творчества и тео-

рию выявления или обогащения общества, а из частно-право-

вых - теорию интеллектуальной собственности и теорию лич-

ности. (*20). Разумеется, это деление условно. Оно условно уже

потому, что не затрагивает целого ряда индивидуальных осо-

бенностей авторского права, с одной стороны, и патентного - с

другой. Вместе с тем, абстрагируясь от деталей, оно может

показать общую картину того, как буржуазные ученые объяс-

няют и маскируют истинное назначение авторского и патентного

права, служащего, как известно, целям закрепления господства

эксплуататорских отношений в классовом обществе.

Теория исключительных прав является в настоящее время

наиболее распространенной и наименее совершенной теорией. (*21).

Эта теория игнорирует классовый характер авторского и патент-

ного права и просто утверждает, что при создании технического

достижения, научного, литературно-художественного или иного

произведения автора изобретения или их правопреемников мож-

но наделить исключительными правами, которые ставят их в

привилегированное положение. Причем, если раньше, на заре

развития авторского и патентного права, предприниматель и

издатель, являясь в подавляющем большинстве случаев право-

обладателами, получали это право в качестве королевской приви-

легии, то в период промышленного капитализма государство,

т. е. публичная власть, осуществляя свои функции законодателя,

наделяет их этими правами на определенный срок при посредст-

ве авторов и изобретателей. При всем своем несовершенстве

теория исключительных прав имеет то преимущество, что она

лишена видимых сомнений и противоречий. Создание права пу-

тем государственного акта, а не признание существующего пра-

ва снимает все дальнейшие вопросы.

-59-

Теория труда или творчества говорит о признании патентной

и авторской охраны как необходимом вознаграждении за проде-

ланную определенным лицом работую. (*22). Творческая работа здесь

квалифицируется как вклад в общественное достояние. (*23). <При-

нимая на себя обязанность творца, человек не только выполняет

обычную функцию, непосредственно необходимую для поддер-

живания общества, но своим творческим усилием выполняет и

труд новатора>. (*24). Этот субъективный вклад творческого работ-

ника, по мнению сторонников данной теории, связан с распрост-

ранением и реализацией продукта интеллектуального труда и,

следовательно, обусловливает правовую охрану не только самого

процесса творчества, но и процесса реализации и распростране-

ния данного продукта. (*25). Не трудно, однако, заметить, что в дей-

ствительности для буржуазного права интеллектуальной собст-

венности интересы, связанные с распространением произведе-

ния и реализацией запатентованного продукта, это прежде всего

не интересы автора и изобретателя, а интересы тех, кто в целях

извлечения прибыли, выдаваемой за общественные задачи, орга-

низует и обеспечивает распространение продуктов интеллек-

туального труда. Доказательством может служить широкое рас-

пространение в ряде западных стран порнографии и низкопроб-

ной бульварной литературы, не имеющих ничего общего с так

называемыми <общественными задачами>.

Противоречия и сомнения теории труда или творчества пы-

тается снять теория выявления или обогащения общества, полу-

чившая широкое распространение в Германии с конца прошлого

века.

Суть ее сводится к тому, что основой для охраны результатов

творческой деятельности является не труд, а выявление интел-

лектуальной мысли и достигаемое благодаря этому обогащение

общественного достояния. (*26). В тот момент, когда произведения

или изобретения начинают реализовываться (распространяться)

вовне, они выходят из ограниченного круга личных отношений и

вступают в уже регулируемую правом сферу общественных от-

ношений. Следовательно, на первом плане мы видим здесь дей-

ствие на пользу обществу как единственное, достойное возна-

граждения и охраны. Таким образом, отпадает вопрос о втором,

третьем и последующих изобретателях, а также спор о неспра-

ведливом вознаграждении самого творца произведения интеллек-

туального труда.

Если для всех публично-правовых теорий общим является то,

что личные и имущественные права составляют лишь специаль-

ный институт авторского и патентного права, то частно-право-

вые теории ставят их на первое место.

Так, например, теория интеллектуальной собственности, воз-

никновение которой относится ко времени французской буржуаз-

ной революции, определяет продукты духовного творчества так

же, как и вещественную собственность, как продукты, имеющие

один и тот же источник происхождения, а именно-труд. (*27). <При

-60-

всех различиях в отдельных определениях, - говорят сторонни-

ки этой теории, - вещественная и интеллектуальная собствен-

ность тождественны в своих основных чертах. И та, и другая

дают право распоряжаться и использовать предметы веществен-

ной и интеллектуальной собственности>. (*28). Аналогия правовых

институтов вытекает, по мнению сторонников теории интеллек-

туальной собственности, из аналогии путей рождения этих прав.

Теория интеллектуальной собственности с самого начала ис-

ходила из естественно-правового понятия права собственности.

Ни одно принадлежащее человеку благо, - отмечалось в автор-

ских законах штатов Массачусетс, Рой-Айленд, Нью-Гэмпшир и

др. в конце XVIII века, - не может быть ближе ему, чем право

на продукт его умственного творчества>, (*29), а в докладе о проекте

французского закона об авторском праве 1793 г. прямо говори-

лось о литературной собственности как <самой священной, са-

мой неуязвимой... и самой личной из всех видов собственности>. (*30).

Кроме Франции, Англии и США, другие развитые страны

более или менее отказались от теории <права собственности> в

применении к авторскому и патентному праву. Однако во Фран-

ции эта теория пережила эпоху некоторого возрождения. Ряд

ученых объясняет это появлением неологической разновидности

классической концепции RES: они признают некую особую кате-

горию бестелесной вещи. (*31). Эта категория вводится во француз-

ский закон о литературной и художественной собственности от

11 марта 1957 г. (ст. 1). Более поздние работы говорят о воз-

рождении теории нрава собственности и в ФРГ. (*32).

Однако теория интеллектуальной собственности не выдержи-

вает критики. Выше мы уже довольно подробно останавлива-

лись на этом, когда рассматривали понятие интеллекту-

альной собственности в правовой литературе и объясняли со-

временное значение этого термина. Авторские и изобретатель-

ские права, так же как и другие права человека, не являются

так называемыми естественными правами. Они определяются

теми общественными отношениями, которые господствуют в дан-

ном обществе, и значит не могут быть признаны абстрактной и

вечной идеей. В объектах авторского и патентного права отсут-

ствуют специфические черты юридического понятия собственно-

сти. В отличие от права собственности эти права ни в одной

стране нс являются бессрочными, различны пути приобретения

этих прав, в них отсутствует основной атрибут нрава собствен-

ности - право пользования объектом, при отчуждении права

интеллектуальной собственности на возмездных и безвозмезд-

ных началах оно продолжает быть связанным с первоначальным

субъектом в форме личного неимущественного права <авторства>

на данное произведение или техническое решение и так далее.

Согласно другой частно-правовой теории - теории лично-

сти - право автора н изобретателя является не чем иным, как

неразрывной частью самой его личности, т. е. входит в комплекс

его <я>. Это право есть результат творческой деятельности че-

-61-

ловека, выраженной в произведении, картине, изобретении и так

далее. Результат труда рассматривается сторонниками этой тео-

рии как часть его личной сферы, подобно праву на имя, на

жизнь и так далее. (*33). Оно выходит за пределы этой сферы лишь

тогда, когда выдается патент или когда рукопись издается, но

и здесь оно всегда остается <по своей внутренней сущности еди-

ным правом личности...>. (*34).

Такая точка зрения весьма выгодна предпринимателям, по-

скольку она позволяет отстаивать право использования резуль-

татов творческой деятельности теми, кому автор и изобретатель

по договору (формально свободному) передают такое право

пользования. Отдавая примат личным правам автора и изобре-

тателя, сторонники этой концепции забывают, что для них столь

же существенны и имущественные права, вытекающие из их

правомочий авторства. Данная теория не дает также ответа на

вопрос о том, каким образом право изобретателя, автора или

художника или часть этих прав может быть передана, если со-

гласно положениям теории личности данное право, поскольку

оно отождествляется с личностью, просто не может передаваться.

Различие во взглядах буржуазных ученых на право, регули-

рующее охрану результатов творческой деятельности, только

словесное. Оно ни в коей мере не препятствует эксплуатации

авторов и изобретателей и во всех случаях защищает и учи-

тывает интересы предпринимателей.

Все вышеприведенные теории являются, с точки зрения марк-

систской методологии исследования, иллюстрацией того, как в

буржуазной юридической литературе исследуются правовые яв-

ления для того, чтобы затруднить уяснение их подлинной экс-

плуататорской сущности.

-62-