Часть I

СУБЪЕКТЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

Глава I международные лица

|"

| I. СУВЕРЕННЫЕ ГОСУДАРСТВА КАК МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЛИЦА

Vattel, I, § 1—12.— Hall, g 1.— Lawrence, § 37—43.-r Phillimore, I, § 61—68.— Twisa, I, 5 1—lt.— Taylor, § 117.—Walker, § 1.— Westlake, I, pp. 1—15, 20—22.—

Brierly, pp. 86—90.—Wheaton, § 16—21.—Hershey, S 87—95.— Ullmann, § 19.— Hettter, 5 15.— Holtzendorff в Holtzendorff, II, S. 5—11.—Liszt, § 7 (I—III), 8.— Hatschek,S. 2Э—33.—Fauchille, 5 160—164, 175-175 (I).— Despagnet, S 69—74.— Pradler-Fodere, I, 5 43—81.—Nys, I, pp. 352—383.—Rivier, I, § 3.—Calvo, I, S 39—41.— Fiore, I, § 305—309; Code, S 56—82.— Martens, I, § 53—54.— Merignhac, 1, pp. 114—232; II, pp. 5, 154—221.-Moore, I, § 3,-Crucliaga, I, pp. 123-139.-Keith's Wheaton, pp. 3S—42.—Stowell, pp. 49—52.—Baty, pp. 6—19.— Hold-Ferneck, I, S. 27—77.—Anzilotti, pp. 120—131.—Scelle, I, pp. 74—83.—Kelsen, Das Problem der SouveranitSt und die TheoriedesVolkerrechts, 4920, S. 1—85.—Verd-ross, S 28-—Dickinson, The Equalitv of States in international Law, 1920.—Suklen-Dicki.La soumrainele des etats en droit international modeme, 1927.—Knubben, Die

ubjekte des V6lkerreckis, 1928, S. 127—190.—Kunz, Die Staatenverbindungen, 1929, S. 1—61.—Wright, Mandates under (he League of Nations, 1930, pp. 267—309.— Korte, Grund/ragen der vBlkerrechtlichen BechtsfShigkeit und HandlungsfShigheit der Siaaten, 1934, pp. 28—55, 135—186.—Brierly в Hague Recueil, vol. 23, 1928, III, pp. 503—545.—Brims в Z. 6. й„ I, 1929, S. 31—40.—Dupuls в Hague Recueil, vol. 32, 1930,t. II, pp.5—165.—van Zanten в К. I.. 3-me ser., 11, 1930, pp. 494—528.— Ross, ibid., 3rd ser., 12, 1931, pp. 652—668; 13, 1932, pp. 112—130; в Z, б. Д.^ 1931 S. 441—464.— Kaufman в Hague Recueil, vol. 55, 1935, t. V, pp. 349—377.—' Bllfinger, ibid., vol. 62, 1938, t. I, pp. 155—203.— Autricht в CornellJLaw Quarterly, November 1944 и March 1945.— Kelsen в Vale Law Journal, 53, 1944, pp. 207—220.— См. также обширную литературу, § 70.

§ 63. Реальные и кажущиеся международные лица. Поня­тие международного лица вытекает из понятия международ­ного права. Поскольку это последнее — совокупность норм, соблюдение которых в своих взаимоотношениях цивилизован­ные государства считают юридически обязательным, каждое государство, принадлежащее к числу цивилизованных госу­дарств и являющееся, следовательно, членом семьи народов, есть международное лицо. Имеются, однако, как будет видно ниже, суверенные и полусуверенные государства. Суверенные государства являются совершенными международными ли­пами, полусуверенные государства — несовершенными между­народными лицами, ибо полусуверенные государства только в некоторых отношениях являются субъектами международ­ного права.

В отличие от суверенных государств, являющихся реаль­ными международными лицами, имеются также кажущиеся

•' Международное право

международные лица; таковы, например, конфедерации госу­дарств и повстанцы, признанные в гражданской войне в ка- ' честве воюющей стороны. Они, как будет видно¹, не являются :

реальными субъектами международного права, хотя в неко- j торых отношениях они рассматриваются так, как если бы они I были международными лицами, не становясь, однако, в силу этого членами семьи народов.

§ 64. Понятие государства. Государство² в собственном смысле слова в отличие от колоний и доминионов признается , существующим, когда некоторая часть населения проживает! в стране под властью своего собственного суверенного прави-| тельства. Следовательно, для существования государства тре-1 буются следующие четыре условия- (

Во-первых, должно быть население, т. е. совокупность лиц обоего пола, живущих совместно в обществе, несмотря на то, что они могут принадлежать к различным расам или религиям или же иметь различный цвет кожи. Ьо-вторых, должна быть J страна, в которой это население проживает; странствующий) народ, каким, ну1ример, были евреи в течение сорока лет, | проведенных ими в пустыне до завоевания ими обетованной [ земли, не является государством³; не имеет значения, ве-) лика ли страна или мала; она может состоять, как в случаях государств-городов, из одного только города. В-третьих, должно быть правительство, т.е. одно или несколько лиц, представляю­щих население и правящих согласно праву данной страны;

анархическое общество — не государство, й-четвертых, должно быть суверенное правительство; суверенитет есть высшая власть, власть, не зависящая ни от какой другой земной власти;' суверенитет в строгом и самом узком смысле этого слова подра­зумевает, следовательно, полную независимость как в пределах страны, так и за ее пределами.

§ 65. .Полусуверенные государства. Государство в своём нормальном сосгоянии должно обладать безоговорочно неза-висимосгью и, следовательно, полным суверенитетом. Однако существуют государства, которые, несомненно, не обладают полным суверенитетом, почему их и называют полусуверенными государствами. К этой группе принадлежат все государства,

• См. § 88 (Конфедеративные государства); т. II, § 59 и 76 (Повстанцы). ' О значении слова «государств,»»; в историческом понимании см. Dowdall в L. Q. R., XXXIX, 1923, pp. 98—125.

• Salmond (Jurisprudence 7th ed., 1924, p. 145) не рассматривает наличие определенной территории как теоретически необходимое условие для существова­ния государства.. Этого же взгляда придерживаются и следующие авторы; Geninia (р. 180 ; Kelsen (Das Problem der Souveranitat, 1920, S. 70—76'; Donati (State e terrilorio, 1924, pp. Ill, .7, 30), точку зрения которого суммировал Lauterpacht (Analogies. § 95, црим. 1).

находящиеся под сюзеренитетом, или под протекторатом, Дру­гого государства или же являющиеся государствами-членами так называемого федеративного государства. Нее они в отно­шении одной части государственных функций обладают вер­ховной властью и независимостью, тогда как в отношении другои части этих функции они находятся под властью другого государства. Поэтому представляется спорным вопрос, могут ли такие пол у суверенные государства быть вообще междуна­родными лицами и субъектами между нар одного права ¹.

Нет сомнения, что они не могут быть полными, совершенными и нормальными субъектами международного права. Но было бы ошибочно утверждать, что они не могут обладать каким бы то ни было международным положением и никогда не могут быть членами семьи народов. Они часто во многих отношениях обладают правами, в других— выполняют обязанности меж­дународных лиц. Они часто посылают и принимают диплома­тических представителей или по крайней мере консулов, за­ключают торговые или иные международные договоры. Монархи полу суверенных государств пользуются привилегиями, ко­торые, в согласии с международным правом, внутригосудар­ственное право различных государств должно пред оста влять. монархам иностранных государств. Всем этим и подобным фактам не может быть дано другого объяснения, кроме того, что эти полусуверенные государства так или иначе являются международными лицами и субъектами международного права ^ Такое неполноправное международное лицо является, конечно, аномалией; но самое существование государства без полного суверенитета уже есть аномалия.

§ 66. Делимость суверенитета оспаривается. Различие между суверенными и полусуверенными государствами основывается на мнении, что суверенитет является делимым и что, следова­тельно, правомочия, связанные с ним, не обязательно должны быть объединены в одних руках. Но некоторые авторы отри­цают делимость суверенитета и утверждают, что государство либо суверенно, либо не суверенно. Необходимо поэтому вни­мательнее рассмотреть понятие суверенитета².

' Вопрос этот будет вновь подвергнут обсуждению в § 89, 91, 93 по отношению к каждому виду полусуверекного государства в отдельности. В настоящий момент предметом обсуждении служит вопрос о том, могут ли такие государства вообще Рассматриваться как международные лица. Уистлэ .к (I, р, 21) отвечает на этот вопрос утвердительно: «Для государства нет необходимости быть независимым для того, чтобы быть государством в смысле международного права».

По вопросу о суверенитете имеется обширная литература. Обаор мнение раз-^лячны( Ученых можно найти у следующих авторов: Landman, Пег Souiierdnilals-^n// be» den franzosischen Theoretikern, 1896; Dock, Der Souvercmitdtsbegriff con ^aod1» ^Me zu Friedrich dem Grossen, 1897; МегПагп, History of the Theory of Sovereignly since Rousseau, 1900; Rehm, Allgemeine Staatslehre. 1899, § 10—16; см. также Maf-

§ 67. Понятие суверенитета в XVI и XVII веках. Термин «суверенитет» был введен в политические науки Бодэном в его знаменитой работе De la Republique (0 республике), вышедшей в 1577г. До Бодэна в конце средних веков слово «souverain»¹ упо­треблялось во Франции для обозначения власти политической или иней, не имеющей над собой никакой другой власти. Так, например, высшие суды назывались coups souveraines. Бодэн, однако, придал этому старинному понятию совершенно новый смысл. Находясь под влиянием политики централизации, на­чатой королем Франции Людовиком XI (1461—1483), основа­телем французского абсолютизма, Бодэн, защищая эту поли­тику, определил суверенитет как «абсолютную и вечную власть в государстве». Согласно Бодэну, такая власть является выс­шей властью в государстве без каких бы то ни было 'ограниче­ний, за исключением божественных заповедей и естественного права. Никакая конституция не может ограничить суверенитет, который является атрибутом короля в монархии и народа в де­мократии. Суверен стоит выше позитивного права. Договор оба» зывает суверена только в силу естественного права, предпа| бывающего, что договоры должны иметь обязательную силу*|

Введенное Водэном понятие суверенитета было сразу вос1 принято авторами политических работ, писавшими в XVI в., но большинство этих авторов учило, что суверенитет может быть ограничен конституцией и положительным правом. Таким образом в то же самое время появилось понятие суверенитета, в некоторых отношениях более узкое, чем бодэновское. С другой стороны, в XVII в. Гоббс пошел даже дальше Бодэна, утвер­ждая³, что суверен не связан ничем и стоит выше всего и даже религии. В то время как значительное число авторов последо­вало за Гоббсом, другие, в особенности Пуфендорф, в проти­воположность Гоббсу, отрицали, что суверенитет подразуме­вает всемогущество. Согласно Пуфендорфу, суверенитет есть

ne,JSarIif Institutions, pp. 342— 400; Lansing в A. J., I, 1907, pp. 105—128, 297—320;

IS; t921, pp. 13—27; Hobhouse, Metaphysical Theory of the State, 1918; Lashi, Studies in the Problem о / Sovereignty, 1917, Foundations of Sovereignty, 1921, A Gram­mar of Politics, 1925, pp. 44—88, The State in Theory and Practice, 1935; Mclver, The Modern Slate, 1926, pp. 165—290; Heller, Soucerdnildf, 1927; Mattern, Concepts of Stale Sovereignty and. International Lavs, 1928; Musacchia, La sovranila. e il diritto intemazionale, 1938; J. W. Jones, Historical Introduction to the Theory of Law, 1940, pp. 79—97; Lindsay, The Modern Democratic State, 1943, pp. 212—228; Fried-tnann. Legal Theory, 1944, pp. 138—143, 386—398; см. § 70, также работы Нельсона, Дюги и других авторов, указанных в § 1, прим., и § 11, прим.

' Слово *souveraln* произошло от поэднелатинского слова «superanus». ' См. Bodin, De la Republique, I, с. 8. О влиянии, оказанном на международное драво Бодэном, см. Gardot в Hague Recueil, vol. 50, 1934, t. IV, pp. 549—740; Bud-.deberg в Arduv des 6ffentiichen Rechts, 32, 1941, S. 193—226. ,: • См. Hobbes, De Give, c. 6, § 12—15.

высшая, но не абсолютная власть в государстве и вполне может быть ограничен конституцией¹. Но несмотря на разли­чия в определении суверенитета, все авторы XVI и XVII вв. были согласны с тем, что суверенитет неделим.

§ 68. Понятие суверенитета в XYIII в. В XVI 11 в. положе­ние вещей снова изменилось. Несколько сот владетельных князей, стоявших во главе государств-членов Германской империи, после Вестфальского мира фактически, хотя и не в теории, стали более или менее независимыми. Это обстоятель­ство привело к тому, что в литературе было признано различие между абсолютным, совершенным, полным суверенитетом, с одной стороны, и относительным, несовершенным, неполным суверенитетом, или пол у суверенитет ом, — с другой. Абсолют­ный и полный суверенитет признавался атрибутом тех монар­хов, которые пользовались безоговорочной независимостью внутри и вне своих государств. Относительный и неполный суверенитет, или полу суверенитет, признавался за теми монар­хами, которые по различным вопросам внутренней и внешней деятельности государства более или менее зависели от других монархов. В силу этого различия была признана делимость суверенитета. Поэтому, когда в 1787 г. Соединенные Штаты Америки из конфедерации государств превратились в федера­тивное государство, то оказалось, что суверенитет разделен между суверенным федеративным государством и суверенными государствами — членами федерации. Но нельзя утверждать, что в XVIII в. делимость суверенитета пользовалась всеобщим признанием. Достаточно упомянуть о Руссо, который в своем «Общественном договоре», появившеТяся в 1762 г., попрежнему отстаивал неделимость суверенитета.

§ 69. Понятие суверенитета в XIX в. В течение XIX в. старый спор о делимости суверенитета отнюдь не прекратился. Он получил новый стимул, с одной стороны, в результате того, что Швейцария и Германия превратились в федеративные го­сударства, а с другой — вследствие конфликта между Соеди­ненными Штатами Америки и их южными штатами — членами федерации. Теория конкурирующего суверенитета федератив­ного государства и государств его членов в том виде, в какой она защищалась журналом «Федералист» Александра Гамиль­тона, Джемса Мэдисона и Джона Джея в 1787г., в Германии была воспринята Вайтцом², нашедшем много последователей. Теория неделимости суверенитета защищалась Кэлхуном (Са1-houn)³ и многими европейскими авторами после него. Ввиду

¹ См. Putendort, De /ure Naturae et Gentium, VII, с. в, t—13.

• Waltz. PoKKk, 18в2. ^:

A Disquisition on Government, 18ft. '^:

несколько академического характера спора, возникшего во­круг этого предмета, представляется предпочтительным дер­жаться жизненных фактов и практического, хотя бы и не­нормального и нелогичного, положения вещей. Поскольку не может быть сомнения в том, что имеются полунезависимые государства, то можно с полным основанием утверждать, что суверенитет делим.

§ 70. Проблема суверенитета в XX в. В то время как в Х I X в. проблема суверенитета, как было указано, подвергалась Ши­рокому обсуждению с точки зрения того, можно ли признавать делимость суверенитета ¹, в XX в. эта проблема рассматривается под различными аспектами до и после первой мировой войны. Вопрос, который стоит сейчас перед наукой права и поли­тики, заключается в том, насколько суверенитет, каким он представляется с точки зрения внутреннего права государ­ства, а именно, как наивысшая, непроизводная власть и исклю­чительная компетенция в определении границ своей юрис­дикции, совместим с нормальным функционированием и раз­витием международного права и международной организации. Самое понятие международного права как совокупности норм поведения, обязательных для государств, безотносительно к их внутригосударственному праву и законодательству, включает в себя идею их подчинения международному праву и делает невозможным признание их притязаний на абсолютный су­веренитет в международной сфере. Их взаимная независимость действительно является основной нормой международного права; hq ата взаимная независимость государств может мыс­литься как норма права лишь в отношении более высокого пра­вового порядка. С другой стороны, вследствие слабости междуна­родного права его верховенство над государствами, составляю­щими международное общество, ограничивается возлагаемой им на эти государства обязанностью соблюдать существующие нормы или в ограниченной сфере подчиняться применению существующих норм, созданных обычаем или международным договором либо вытекающих из самого существования обще­ства государств². Международное право еще не дает междуна­родному обществу права налагать новые обязательства на го­сударство, не согласное принять их на себя, или же вмеши­ваться в его права в тех случаях, когда изменившиеся условия требуют приспособления международного права к требованиям международного мира и прогресса³. Точно так же оно не пред-

¹ О делимости суверенитета по отношению к территории см. т. I, полутом 2, I I".

• См. § 19.

• Си. § 37а.

полагает обязанности представлять международные споры на судебное разрешение¹.

II. ПРИЗНАНИЕ ГО СУДОРОГ» КАК MS-ЩУ НАРОДНЫХ ЛИЦ

Hall, 5 2, 26.—Lawrence, <j 44—41.— Phlllimore, II, f 10—22.— Taylor, j 153— 160.—Walker, § I.—Westlake, I, pp. 49—58.—Wheaton, § 27.—Moore, I, S -'7— 75.—Hersbey, 5 110—123t).—]?enwlck, ch. VII-—Hyde, I, 5 35—46.—Blunt schll, f 28—38.—Hackworth, I, 5 21—55.—Heftier, § 23.— Haltrendortf в Hqflzendorff, П, S. 18—33. — Liszt, § 5, IV.—Ullmann, S 29—30.—Strop p, ElfSments, S 4.— Fauchille, § 185—213 (9)-— Despagnet, S 79—85.— Pradier-Fodere¹, I, S 136—145.— Nys, I, PP. 73—120.—Merignhac, I, pp. 320—330.—Rivier, I, pp. 57—61, 4-:0— 421.—Calvo, I, § 87—98.—Fiore, I, } 310—32Й; Code, g 165—183.—Aniilottl, pp. 88—102.— Cavaglieri, pp. 174—201.— Gernnia, pp. 57—70.— De Louter, I, pp. 216— 224-—Cruchaga, I, § 179—194.—Suarez, I, 5 22, 47, 48.—Martens, I, § 63—64.— Hold-Pernech, vol. I, S. 177—198. — Bustamante, pp. 163—184.— Keith's Wtieaton, pp, 42—56.—Stowell, pp. 37—48.— Baty, pp. 203—230.—Smith, I, pp. 77—333. — Romano, Corso di dirilto Internationale, 1926, pp. 51 et seq.—Anzilotti, pp. 160— 177.—3illadcirePillieri, pp. 190—198.—Scelle, I, pp. 97—105.—Le Normand, La. rewnaissance iTiiernalionnk et ses diverses applications, 1899.— Borchard, S 85.— Kelsen, Des Problem der SouverSnitat und die Th'orie des Volherrechts, 1920, S. 228— 235.—Splropoulos, Die de facto - Regierung im Volfterrecht,. 1926, S. 11—62, 164— 171.—Kunz, Die Anerftennung der Staatcn und Begierungen i]fl Volherrecfit, 194%.— КгшЬЬеп, Die Subjekte des Volkerrechts, 1928, S. 305—Э49.— Hervey, The Legal Effects of Recognition in International Law, 19S8.— Red slob, Les principcs du droit des gens moderne, 1937, pp. 48—69.—Scallati Fusco, II riconoscimento di stati ntl diritfo intemazionale, 1938.—Venturini, П riconoscimenio net diritto internarionale, 1946.—Verdross в Strupp, Wort., S. 50—53, 283—286.—Erich в Hague Becneil, 1926, t. Ill, pp. 431—502-—Temperley, V, pp. 157—162; VI, pp. 284—ЗОЭ.—San­ders в 2. 6. R., I, 1919, S. 132 et seq.— Larnaude в R. G., IS, 1921, pp. 457—503.— McNair в В. У., 1921—1922, pp. 57—67.— Charles de Visscher в Д. !., 3-ше ser. 3, Л922, pp. 150—170, 300—365.— Fraenkel в Columbia Law Review, •:5, 1955, pp. 544— 570.—Salvioll в Rivista, 18, 1926, pp. 330—366.— Miceli, ibid., 19, 1927, pp. 169— 186.— Houghton в American Law Review, 1928, pp. 228—247-— Fischer Williams в Grotius Society, 15, 1929, pp. 53—81; в Я. L. R., 47, 1934, pp. 776—794, и Hague Recueil, vol. 44, 1933, t. II, pp. 202—312.—Marshall Brown в R. I., 3-me s6r., 13, 1932, pp. 5—33.—Kelsen в Hague Recueil, vol. 42, 1932, t. IV, pp. 260—£94.— Cavaglieri в Rivista, 24, 1932, pp. 305—345-—Diena, ibid., pp. 465—482,—Sal-violi в Hague Recueil, vol. 46, 1933, t. IV, pp. 44—56.—Scelle, ibid., pp. 373—393;

vol. 55, 1926, t. 1, pp. 107—135. — Brierly, ibid., vol. 53, 1938, t. IV, pp. 48—62. HeussBZ.V.,18,1934,S.37—89;ibid., 19, 1935, pp. l—38.—RedslobBfi.J.Paris, 13, 1934, pp. 429—443.—Cavare в и. G-, 42, 1935, pp. 5—99.—Ottolengbi в Jii-vista, 28, t936, pp. 3—33, 152—171.—Raestad в В. I., 3-me ser., 17, 1936, pp. 257— 313.— Резолюция Института международного права, принятая в 1936 г., A. J., '30, t936, Suppl., р. 185.—Kelsen в А. J-, 35, 1941, pp. 605—617.—Lauterpacht в Hague Recueil, vol. 62, 1937, t. IV, pp. 244—296 и в Yale Law Journal, S3, 1944,

PP. 385--458.

§ 'П. Призвание — условие членства в семье народов. По­скольку основой международного права является общее со­гласие цивилизованных государств, государственность сама По себе еще не подразумевает членства в семье народов. Госу­дарства, состоящие членами семьи народов, являются тако­выми либо с самого начала в силу того, что международное

' См. т. II, $ 12.

право постепенно развивалось в отношениях между ними, вырастая из обычая и международных договоров, либо же в силу признания их совокупностью уже существовавших в момент их возникновения членов семьи народов¹. Таким образом для каждого государства, которое еще не является членом атой семьи, но желает войти в нее, признание является ' необходимым. Государство является и становится международ- | ным лицом только и исключительно благодаря признанию, i

Многие авторы не согласны с этим мнением. Они утвер-ждают, что если новое цивилизованное государство начинает :

свое существование, отделившись от существующего признан- | ного государства, как, например, Бельгия в 1831 г., или иным | путем, то такое новое государство по праву вступает в семью | народов и по праву становится международным лицом². Сто-' ронники этого мнения не отрицают, что на практике такое 1 признание необходимо, чтобы дать возможность каждому новому ' государству вступить в официальные отношения с другими госу- ;

дарствами. Они все же утверждают, что теоретически каждое ! новое государство при своем возникновении становится ipso-1 facto членом семьи народов и что признание служит лишь до- I казательством этого факта. Другие авторы придерживаются, | той точки зрения, что нормой международного права являются следующие положения: ни одно новое государство не имеет пой отношению к другим государствам права на признание; ни одно| государство не обязано признавать новое государство³; новое| государство до своего признания не может притязать на какое! бы то ни было право, которым один член семьи народов обла­дает по отношению к другим членам. В самом деле, трудно понять, какова же может быть функция признания, если одна только претензия общества—быть самостоятельным государством в понимании международного права— дает ему право быть чле-

¹ См. 5 27 ж 28. Об образовании государств см. Biscottlnl в Rivista, 18, 1939, PP. 378—406.

• См., например, Hall, g 2, 26; Ullmann, § 30; Garels, p. 64; Rivier, I, p.57;

Heilborn в Stier Semlo, I, p. 58; Salvioll, др. cit.; Kelsen в Hague Becueil, TOl. 42, 1932, t. IV, pp. 260—294; в Д. I., Paris, 4, 1929, pp. 613—641; Verdroas, § 30; в Sirupp, Wort., I, S. 283—286; Balladore Pallieri, pp. 190—197; Fedozzi (Trattato-di diritio inlernazionaie, I, 2 еб., 1933, pp. 101—108) делает различие между давно образовавшимися государствами, личность которых основываетсн на том факте, что они узде являются членами международного общества и новыми государствами;

Wegner в Festgabe fur Paul Heilbom, 1931, S. 181—202; Fischer 'Williams в Hague. Becueil, vol. 44, 1933,t. II, pp. 203—313, и В. L. К; 47,1934, pp. 776—780. См. также-дело Deutsche Continental Gas-Gesetschaft v. Polish State, по которому 1 августа 1929 г. состоялось решение германо-польского смешанного третейского суда: Annual Digest, 1929—1930 (Case No б; в решении поддерживается декларативная точка. зрения). См., однако, Негг, Д. .Г., 3-иде ser., 17, 1936, pp. 564—590.

• RiTler, I, p. 57; ' Fauchille, § 204; Anzilotti, pp. 156—168; Strupp в Hague Recueit, vol. 47, 1934, t. I, pp. 422—152; Cavaglieri в йнлв(а, 24, 1932, pp. 305—345-

ном семьи народов. Государство становится международным лицом и субъектом международного права только путем при­знания¹. Однако, как будет сказано ниже (§ 71а), хотя при--знание — это дело дискреционной власти государства, оно не является актом произвола: оно должно быть дано или в нем должно быть отказано в согласии с принципами права. Этот принцип, который относится в равной степени к притязанию-государств или правительств, или воюющей стороны, заклю­чается в том, что известные фактические обстоятельства, сов-, местимые сами по себе с международным правом, налагают обя­занность и предоставляют право на признание. Признание не является произвольным актом или политической уступкой,. оно конституирует права и обязанности, относящиеся к госу­дарственности, к правоспособности правительства или к поло­жению воюющей стороны.

§ 71а. Признание государств. Признавая новое государ­ство в качестве члена международного общества, существую­щие государства заявляют, что, по их мнению, новое государ­ство удовлетворяет условиям государственности, требуемым международным правом. Действуя таким образом, существую­щие государства осуществляют свою целиком дискреционную власть и выполняют квази-судебные обязанности. Междуна­родное право возлагает на них ввиду отсутствия особого ор­гана, компетентного выполнить такую функцию, задачу—удо­стоверить, существуют ли в каждом данном случае условия го­сударственности, установленные международным правом², В большинстве случаев практика государств, невидимому, склоняется к той точке зрения, что правительства не считают себя вправе произвольно предоставлять признание новым го­сударствам или отказывать в нем³, ссылаясь исключительно» на свои собственные политические интересы и не считаясь с прин­ципами права. Несомненно, что, поскольку признающее-

' См. § 115. Относительно положения непризнанных государств пои рассмо­трении дел в Постоянной палате международного правосудия, см. Splropoulos в R.I.г. Geneva, 5, 1927, pp. 35—45. См. § 64.

* Отсюда следует, что общество может иметь право на признание, пока не мо» гущее Ныть осуществленным, им., например, заключение государственного секре­таря Соединенных Штатов Америка Адчмса, данное 24 августа 1818 г. президенту Монро относительно борьбы Венесуэлы за независимость. сВ таких спорах наступает период когда борющиеся за незавпспмвсть стороны имеют... право требовать их признания нейтральными сторонами» (Мооге, I, р. 78). Так, например, одно госу­дарство, после того как его независимость твердо упрочилась, потребовало возме­щения убытков, понесенных им в результате того, что ему во время борьбы за неза-чисимость было отказано в правах воюющей стороны. См. претензии Соединенных ^Чтдтов Америки к Дании в связи с призами Вегуеп: Мооге, I, р. 169; ArbitrationB, '-. р. 4572. См. таычедело Macedonian по иску Соединенных Штатов к Чи и, Lapra* lellfi-Politig, u, pp. 215—217.

государство является в этом частном случае как стражем своих:

собственных интересов¹, так и агентом международного права,. время от времени политические соображения неизбежно будут влиять на предоставление признания или отказ в нем³. Однако эта двойственность функции не затрагивает основную право­вую природу признания. Последнее, являясь декларативным в отношении существующего факта, является по природе своей конститутивным. Оно обозначает возникновение международ­ных прав и обязанностей признанного рбщества. Это служит, само по себе, независимо от указаний практики, лишним подтвер­ждением того, что признание не есть дискреционный акт, руководимый политическими соображениями своекорыстного характера³.

§ 73. Поспешное признание. Признание имеет особое зна­чение в тех случаях, когда новое государство пытается образо­ваться путем отделения от существующего государства в про­цессе революции. Другие государства должны в этих случаях решить, действительно ли новее государство сорганизовалось уже надежно и устойчиво или же оно только делает усилия в этом направлении, еще не достигнув успеха. Нет никакого со­мнения в том, что в каждом отдельном случае гражданской войны иностранное государство может признать повстанцев* воюющей стороной, если им удалось захватить в свои руки часть стра­ны, установить собственное правительство и если они ведут военные операции в соответствии с нормами права войны. Но между таким признанием в качестве воюющей стороны и при­знанием повстанцев и их части страны в качестве государства— огромная разница. Вопрос заключается в том, в какое именно время может быть дано признание в качестве нового государ­ства вместо признания в качестве воюющей стороны. Ибо несвое­временное и поспешное признание в качестве нового государ­ства является более чем оскорблением достоинства государства, от которого отделяется новое государство. Это — неза-

' В частновти, признающее государство должно приложить старания к тому, чтобы, поспешив с признанием, не причинить вреда государству. от которого отде­лялось признаваемое государство. См- § 7?. '

• Читатель должен иметь в виду, что значительное число авторов стоит на той точке зрения, что, кроме обязанности перед государством, от которого отделилось причнаваемое государство, признание государств, пр1впте.-гьств и плюющих сторон целиком зависит от дискреционной политш.и государств. ПодроЯное рассмотревие этого вопроса см. Lauterpacht в Vale Law Journal, 53, 1Й44, pp. 385—453.

" Признание государства является, конечно, полптичсскэй функцией в том смысле. что оно относится к областп исполнительной, а не судебной власти, но надо отметить, что на исполнительные органы государства весьма часто возлагается .«.функция удостоверения и' применения права.

• См. т- II, § 76, 76а.

конный акт, и часто утверждают, что такое несвоевременное

признание является интервенцией¹.

Несмотря на важность вопроса, нельзя установить строго определенной нормы относительно времени, когда можно ска­зать^ что созданное революцией государство надежно и устой­чиво. Факт такого надежного и устойчивого существования можно усмотреть либо в том, что революционное государство нанесло государству, от которого он о «отделил ось, окончатель­ное поражение, либо в том, что это последнее государство пре­кратило свои усилия подчинить себе революционное государ- . ство, либо даже в то,м, что соответствующее государство, не­смотря на свои усилия, явно неспособно снова подчинить ре­волюционное государство своему госгодству². Конечно, как только государство, от которого отделилось новое государство, само признает это новое государство, для других государств нет никакой причины и никакого юридического основания от­кладывать предоставление ему признания. Признание нового государства тем государством, от которого оно отделилось, является окончательным доказательством факта установления новым государством своей не зависим ости³,