§ 736. Приход к власти не нормальным и революционным

-путем. Если, однако, новый глайа правительства или государ-

-ства, будь то монарх, наследующий другому монарху, прези­дент республики, сменяющий другого президента, монарх, вменяющий президента республики, или президент республики, вменяющий монарха, приходит к власти не конституционным способом, но в силу coup d'etat (государственного переворота), революции (которая не обязательно связана с кровопролитием) или какого-либо иного события, влекущего за собой нару­шение законной преемственности, определение другими госу­дарствами позиции, которую им надлежит занять по отношению к новому главе государства или правительству, часто является затруднительным. Эти государства должны решить вопрос, можно ли считать новую власть действительно представляю­щей данное государство. Решая этот вопрос, государства дей­ствуют по собственному усмотрению, которое, будучи доста­точно широким, не является, однако, актом произвола.

§ 73в. Юридическая природа призвания правительств. Меж­дународное право принципиально не может предоставить ре­шение вопроса о признании как новых государств, так и прави­тельств на усмотрение третьих государств, которые руково­дились бы чисто политическими соображениями².

Государство, правительству которого отказано в признании, в очень многих отношениях лишено выгод членства в междуна­родном обществе. Ввиду этого трудно допустить, чтобы задержка в предоставлении этих выгод или отказ в них были вопросом, целиком стоящим вне правового регулирования. О правитель­стве, пользующемся, по разумной оценке, устойчивостью и привычным повиновением со стороны массы населения, можно

-сказать, что оно представляет данное государство и как тако­вое имеет право на признание.

Практика большинства государств, по крайней мере Велико­британии и Соединенных Штатов Америки, базируется в во­просе о признании на принципе эффективности. Этот принцип, как правило, толковался в том смысле, что новое правитель­ство должно иметь поддержку в «ясно выраженной воле насе­ления»³ и что налицо должно быть доказательство надле­жаще выраженного согласия народа с революционными

¹ О признании изменения государством своего титула или титул» своего главк \ ««. S 119.

' См, $ 71а. ' Д-кофферсон губернатору Моррису, 7 ноября. 1792 г. Moore, I, р. 110 ,

изменениями ⁽. После первой мировой войны в большинстве слу­чаев таких доказательств не требовалось. Достаточным дока­зательством действенности признавалось осуществление власти при видимом согласии населения. Заграничные дипломатиче­ские представители Великобритании в таких случаях получали инструкции—сообщить новому правительству, что революцион­ные перемены «не повлияли на отношения между обеими стра­нами»². Практика Соэдиненных Штатов Америки претергела •аналогичные изменения³. Пэвидимому, отказ от требования явно выраженного народного одобрения был в практике признания лишь преходящим эгапом, характерным для того периода, когда учение о правительстве, существ ующ,ем с согласия насе­ления, было во многих частях света на ущербе. Государства иногда отказывались признавать иностранные правительства на основании их революционного происхождения в силу того, что геоемена правительства сопровождалась применением на­силия*, либо исходя из предполагаем огоне желания этих прави-тельсгв выполнять свои международные обязательства. Ни один из этих критериев нельзя считать удовлетворительным. При отсутствии эффективных международных гарантий, обес­печивающих справедливое правительство и надлежащее при-

' См., например, предъявленное Великобританией в 1870 г. требование фор­мального голосования Учредительным собранием как условии призвания фран­цуз ксго прави е-тьства: В. F.S. Р., (>1 (1870—1871), pp. 7S1, 995.

'См., например, признание в 1930 г. правительств Перу, Боливии и Аргенти-

вы: Hansard, Parliamentary Debates, Commons, 1930—1931, vol. 244, cols. 458, 13Й4.

' Так, признание Перу, Боливии и Аргентины было предоставлено в 1930 г. на основе доказательства, что новые правительства этих стран «держат «ie facto под контролем свои страны, причем их власть не встречает активного сопротивления» (A. J., 55, 1930, р. 121; Hackworth, I, p. 223). Это было отступлением от прежней практики Соединенных Штатов Америки в вопросах признания. Хотя Соединенные Штаты всегда отвергали принцип легитимности как критерий длн признания, они признавали принцип последующей легитимации путем надлежаще выражен­ного народного одобрения происшедших революционных изменений. В особенно ти это относится к эпохе управления президента Вильсона, который в таких вопросах строго следовал провозглашенным Дздефферсоноу принципам (см. § 73). См. заяв­ление государственного секретаря Стиисож. с етшное в 1931 г. : Latin-American Series No 4. 1931, p. 8. См. вообще Goebel, The Recognition Policy of the United Sta­tes, 1915; Cole, Recognition Polity of the United States since 1901, 192S; М"Согк)е, American Policy of Recognition towards Mexico, 1933; No-1 Henry в R. G., 35, 192'¹, PP. 201—267; Hackworth, I, pp. 47—51, и A. S. Proceedings, 1931, pp. 120—131.

" P. качестве давнего примера см. отказ Великобритании признать в 1792 г. французское революционное правительство: Smith, I, pp. SO—93; ibid. pp.229—233. о британском отказе в 1903—1906 гг. признать новое сербское правительство, при­шедшее к власти вслед за убиас вон сербского короля и королевы. Пять республик центральной Америки заключили в 1907 и 1923 гг. договоры, содержащие так называемую доктрину Тобара; в этих договорах республики обязуются не предо­ставлять признания никакому правительству, пришедшему к власти революционным путем, *до тех пор, пока свободно избранные народные представители... не пере-

МО НСНИС закона в различных государствах, невозможно настаи­вать на увековечении какого-либо существующего режима путем отказа от предоставления признания его революцион­ному преемнику. Равным образом, в конэчном счете, неосуще­ствимо использование отказа в признании в качестве косвен­ного средства побудить государство к исполнению междуна­родных обязательств. Более рациональный метод—предоста­вить признание, а затем при помощи средств, известных международному праву, настаивать на надлежащем выполне­нии признанным правительством лежащих на нем обязательств¹.

Надо подчеркнуть, что революция, приводящая к созданию правительства, которому в течение известного времени не удается обеспечить себе какое-либо признание со стороны ино­странных государств, не уничтожает международной личности государства и не освобождает его, во всяком случае на продол-жигельное время, от существующих договорных обязательств;

впрочем, такое положение влечет за собой перерыв в междуна­родной правоспособности этого государства².

§ 74. Признание de facto. Признание какого-либо госу­дарства или правительства (!е f-ict^³ имеет место в том случае, когда, по мнению признающего государства, новая власть, хотя она фактически и независима и действительно осуще­ствляет свое господство над управляемой территорией, од­нако не обладает достаточной устойчивостью или еще не дала

устроят страну на конституционных началах»; см. Woolsey в A. J. 28,1934, pp. 325— 329. В 1932 г. Коста-Рика и в 1933 г. Сальвад)р денонсировали договор 1923 г.

О так называемой доктрине Эстрада, провозглашенной в 1930 г. мексиканским министром инэстранных дел и устанавливающей обязанность продолжать, насколько возможно, дипломатические отношения, невзирая на революционные перемены, см. Д. J., 25, 1931, Suppl., pp. 203; см. также Jessup в A, J., 25, 1931, pp. 719— 723, и Nervo в Л. I, Paris, 7, 1931, pp. 436—445. Заявление о том, что непризнание на основании незаконности происхождения не нвлнется нормой международного права, см. также в решении б лвшего президента Тафта по арбитражу между Велико­британией и Коста-Рикой от 18 октября 1923 г. (Annual Digest, 1923—1924, Case No 15 с.).

' В период войны часто наблюдается тенденция—решать вопрос о признании исходя из целей воюющих сторон. Так, например, в 1944 г. Великобритания и Со­единенные Штаты Америки отказали в признании аргентинскому правительству по той причине, что оно не присоединилось к политике других американских pes-публик. См., впрочем, Kunz (в A.J., 38, 1944, pp. 436—441), который рассматривает отказ в признании в данном случае как подтверждение той точки зрения, что при-ввание никогда не является юридической обнзадностью.

' См. замечания комиссии юристов по вопросу об Аландских островах: Off. J., Special Suppl., no 3, p. 18.

' О признании de tacto и статусе правительств, признанных de facto, см. (в до-волнение к литературе, указанной в § 71) Rougier, Les guerres cioiles el Ie droit des в"", 1903, pp. 478—500;Spiropoulos, Die de /acto Regierung imVolkerrecht. 1926;

Noel Henry, Les governments de fait decant Ie juge, 1927; Heryey, The JLegal Effects °f Recognition in International Lav.-, 1928, pp. 13—18; Kunz, Die Anerhennung ron Sta-

достаточных гарантий того, что она будет удовлетворять также и прочим условиям, необходимым для признания, как, например достаточная готовность, или способность выполнять междуна^ родные обязательства¹.

Признание de facto, являющееся, по существу, временные может быть взято обратно в случае, если отсутствующие усло­вия, требуемые для признания, не будут реализованы. Такое признание не отличается от признания de jure, поскольку за­конодательные и другие внутренние мероприятия власти, при­знанной de facto, рассматриваются судами признавшего госу. дарства на таких же основаниях, как мероприятия государства или правительства, признанного de jure ³. Точно так же госу­дарство или правительство, признанные de facto, пользуются юрисдикпионным иммунитетом в судах признавшего их госу-

aten und Regiemngen im VS liter recht, 1928, S. 50—53, 132—169; Stille, Die Recht-fteliursg der de /acfo Resierung in der e-nglischen und amerikanischca Rechisprechung, 1932; Schlilter, De facto Anerhennung im VGlkerrecht, 1936; Hackworth, 1, § 27—29;

Hersbey в А. /., 14, 1920, pp. 499—518;LarnaudeB Л. С., 28, 1921, pp. 457—503;

Podesta Costa, ibid., 19, 1922, pp. 47—5Э; Dicklnson в Michigan Law Review, 22, 1923, pp. 29—45, 118—134, и А./., 19, 1925, pp. 263—272, 752—756; Baty в Уа1* Law Journal, 31, 1933, pp. 469—488; Houghtoa в Minnesota Law Review, 14, 1929— 1930, pp. 251—269; LauterpaeM в В. У., 22, (945, pp. 164—190. Следует отметить, что как приэааяие de tacto, так и признание de jure представляют собой юридиче­ские действия. Выражение «приэяание de tacto* является удобным сокращением выражения «признание правителгства (или государства). как сущестнующего 4efa"to», а выражение «признание йе jure» является таким же сокращением выра­жения «признание правительства (или государства) как существующего de jure». Различие меясгу признанием de facto я признанием dejure не имеет отноше­ния к вопросу о законности новой власти и вообще не касаетсн этого вопроса с точки зрения'конституционных законов данного государства. Взгляд, согласно которому соблюдение конституционной законности являетсн условием прианавия правительств в'международном праве, отвергается категорически решением Тафта в третейском разбирательстве между Великобританией и Коста-Рикой"в 1923 г.: A. J., 17, 1924, pp. 147—174; Annual Digest, 1923—1924, Case No. (5. См. также дела ЯериЬКс о/ Peru v. Peruvian Guano Co (1887), 36 Ch. D., p, 497; Republic of Peru v, Dreyfus Brot­hers Co (1888), 38Ch. D. p. 384, в которых, невидимому, суд отказалсн принять во вни­мание, как не относящуюся к делу, ссылку на то обстоятельство, что правительство Перу, признанное Великобританией, представляет собой революционную de facto диктатуру.

' Так , по делу The Gagara Притаяское министерство иностранных дел уве­домило суя о том , что правительство вго величества «времяяни и с необходимыми оговорками в отношении будущего признало Национальный государственный совет Эстонии как существующую de 'acto независимую органияапяю и в соответствик и этим приннло определенное лицо в качестве чрезвычайного представителя вре­менного правительства» (1919), р. 95.

' Дело Luther v. Sagor. (1921 3 К. В. 532. Правило» на котором основано ре­шение по этому делу, а включающееся в том, что между признанием de ta"to и прв' знанием de jure не существует различия, сточки зрения признания действительности внутренних актов признанной власти, но не для других целей, с тех пор применя­лось при рассмотрении многих дел. Так, по делу Bank of Egypt and Liguart суя яащел, что, принимая во внимание признание британским правительством итальяв" ского правительства в качестве правительства de facto на территории Абиссинии, »

то время находившейся под управлением Италии, до-зжен быть применен итальян­ский декрет в Абиссинии, согласно которому банк, выступавший о этом деле в качестве пстца, должен быть упразднен с назначением ликвидатора (1937), Ch. 513, Критику этого решения см. McNair, Legal Effects of War, 2 rid ed., 1944, p. 341; см. татке дело Вапсо di Pi'.bao v.Sa'iidcha und Key,no которому было решено,'ito декреты признанного испанского правительства недействительны, поскольку дело касается английских судов, на террптогии, раходяшейся под властью националисте ног о правительства, признанного de tacto; (1938), 2 К. В. Пй; Annual Digest, 1938— 1940, Case No 29. ,

¹ Дело The Gagara (1919), P. 95. По делу The Arantzatzu Mendi было признано, <то националистское испанское правительство, признанное в качестве правительства ве tacto части Испании, находившейся под его властью, имеет право аа юрисдик-пионный иммунитет в отношении иска, вчиненного против него испанским прави­тельством dejure (1938), р. 233; (1939), Р. 37; (1939), Р. 37; (1939), А. С. 216; Annual Digest, 1938—1940, Case No 25. Критику этого решении см. Lauterpacht, Modern Law Review, 3, 1939—1940, pp. 1—20, и Briggs в A. J., ЭЗ, 1939, pp. 689—699.

* Дело Haile Selassie v. Cable and Wireless Ltd. (No 2). (1939), Ch. 182.

• Ibid.

' См. заявление британского министерства иностранных дел при рассмотрении Дела Fenian Textile Association v. Krassin (1922), 38 Т. L. В. 260; см. также House ol Commons, Debates, vol. 139, col. 2198, заявление о том, что представители совет­ского правительства, после того как оно признано de tacto, не будут считатьсн

Дипломатическими представителями.

' Однако из выражений, употребленных Скрэттоном и Актоном в связи с вы­шеупомянутым делом, можно видеть, что указанное заявление могло вызвать со-чненин, если бы не то обстоятельство, что торговое соглашение 1921 г. с Советской ^'оссией не подразумевало предоставления дипломатического иммунитета. Согласно практике Соединенных Штатов Америки, представители правительства, при­знанного de tacto, пользуются дипломатическим иммунитетом: см. Hackworth, ^I. D. 260.

Международное право

царства¹. Но было бы неправильным считать, что различие между признанием de jure и признанием de facto не влечет за собой никаких юридических последствий. Так, в 1937 г., когда реликобритания признала de facto правление Италии в Абис­синии, было решено, что Италия не имеет права, по основанию дреемства государственной власти, на активы этого государ­ства². С юридической стороны вопрос этот поставлен иначе дбсле того, как аннексия Абиссинии была признана de jure³.

Согласно установившейся в некоторых странах, в том числе и в Великобритании, практике, признание de facto, как правило, не влечет за собой ни установления дипломатических отношений в полном объеме⁴, ни признания дипломатического иммунитета за представителями правительства, признанного

de facto⁵.

§ 75. Последствия признания новых глав государства и пра­вительств. Наиболее важными последствиями, вытекающими из признания нового правительства или государства, являются следующие: 1) оно тем самым приобретает способность всту-,пать в дипломатические отношения с другими государствами и заключать о ними договоры; 2) прежние договоры (если

таковые имелись), заключенные между признающим и призна­ваемым государствами в предположении, что это послед. нее не является вновь возникшим государством, автомати­чески восстанавливаются и вступают в силу с ограничениями, которые, однако, далеки от того, чтобы быть ясными; 3) оно .(правительство или государство) тем самым приобретает право, которым, по крайней мере по английскому праву, оно раньше не обладало, а именно—право выступать в качестве истца в су­дах признающего государства¹; 4) оно тем самым приобретает для себя самого и для своей собственности иммунитет в отно­шении юрисдикции судов признающего государства и произ­водные права (о которых речь будет ниже)² — иммуни­тет, которым оно, по крайней мере по английскому праву, до признания не пользуется³; 5) оно получает также право требо­вать и получать во владение имущество, которое расположено в пределах юрисдикции признающего государства и которое принадлежало предшествующему правительству в момент, когда оно было заменено новым⁴; 6) поскольку признание имеет обратную силу и, следовательно, относится ко времени, когда новопризнанное правительство утвердилось у власти, последствием признания является то, что суды признающего государства не вправе возбуждать вопрос о законности или действительности как законодательных, так и исполнительных, прошлых и будущих, актов признаваемого правительства⁵;

поэтому признание узаконяет, поскольку это касается указан­ных судов, определенные сделки по отчуждению права соб-

' Дела Citv of Вето в. Banft of England (1804) 9 Уез. Jun. 347; Jones v. Garcia del Rio (1823) Turn. and Rue? 297, p. 57; Taylor v. Barclaii (19°8) 2 Sim, 213 (в двух последних делах речь идет о новых и непризнанных государствах, правительства ьоторых вследствие этого таиже не были признаны; многие из приводимых там соображений весьма вески). См. относительно этих дел Bushe Fox, цитируемый ниже, также Spiropoulos (op. cil., pp. 128—140), который противопоставляет позицию

английских судов позиция франпуаских; американгкую литературу см. прям. 3.

• См. § 115.

• Правильный вывод из дела Jupiter (19-4), р. 236. См. также дела Annette, Dora, L. R. (1919), p- 105. Америк адские суды признавали иммунитет непризнан­ного правительства на основании того, что предоставление иммунитета должно аависеть не от признания, а от характера иска дела; Underbill в. Bemandei (1897), 168 U. S. 250: см. также Borcbard в Yalt Law Journfl, 31, 1922, pp. 534—537 и Dl-ckinson в Michigan Law Review, 22, 1923, p. 131; в A. J., 19, 1925, pp. 263—272-

' Например землю; см. ответы в палате общин 12 и 14 мая 1924 г. (Hansard, Commons, 1924, vol. 173, cols. 878, 1312).

• Дело А. М. Luther Со v. Sugar and Co (1921), 3. К. В. 532. См. Facniri в В. Г., 12, 1931, pp. 95—106. Это положение является признанной доктриной английских. а до 1933 г. и американских, судов. О судебной практике Соединенных Штатов Америки по вопросам признания вообще см. Dickinson в А. J., 25, 1931, pp. 214— 237; Tennant в Michigan Law Review, 29, 1930—1931, pp. 708—741; Borchard в A. J;

26, 1932, pp. 261—271. Научно обоснованная и решительно выраженная, но не­сколько односторонняя защита независимости судейских решений по апш вопро-

ственности и другие сделки, которые эти суды до признания

трактовали бы как не имеющие силы¹.

§ 75а.Признание восставшей стороны. Кроме рассмотренных выше видов признания, приобрели выдающееся значение сле­дующие его виды: а) признание воюющей стороной, б) признание восставшей стороной, в) признание новых территориальных

правооснованпй и международных ситуаций.

а) Признание воюющей стороной влечет за собой нормаль­ное применение права войны в собственном смысле и поэтому рассматривается ниже (т. II, § 55, 76, 76а).

6} Признание восставшей стороной. Часто случается, что объем и характер гражданской войны не позволяют, по мне­нию третьих государств, признать формальное состояние войны. Это может произойти, например, в том случае, когда силы вос­ставших действуют не под командованием организованной власти, располагающей значительной территорией², или когда они своим поведением не дают достаточных гарантий соблю­дения принятых правил войны. В этих и подобных случаях третьи государства, не делая официальных заявлений и не предоставляя повстанческим силам прав воюющей стороны, затрагивающих иностранных подданных, воздерживаются от обращения с ними как с правонарушителями (до тех пор, пока они не начнут присваивать себе право вмешиваться в дела иностранных подданных за пределами занятой ими территории), рассматривают их как власть de facto на занятой ими терри­тории и поддерживают с ними отношения, признаваемые необ­ходимыми для защиты своих граждан, для обеспечения тор­говых взаимоотношений и для надобностей, связанных с воен­ными действиями. При таком положении мятежники по

сам см. Ja?te, Judirini Aspects of Foreign Relations, (933, и Mann в GroKue Society, »29, 1943, pp. 143—170. До тех пор, пока функция признания принадлежат исполни­тельной власти, трудно предусмотреть, каким образом судебные органы государства могут признать действующим законодательство иностранного государства, которое , исполнительные органы государства считают не существующим. О положении непризнанных правительств вообще см. также Houghton в Indiana Law Review, 4> 1928—1929, pp. 519 et seq„ и Minnesota Law Review. 13, 1929, pp. 216 et sea.;

Bushe-Fox в В. У., 12, 1931, pp. 63—75; 13, 1932, pp. 39—48; Wright в А. J., 26, 1932, pp.342—348; Kallis в Virginia Law Rraiew, 20, 1933—1934, pp. 1 et sea.;

Дальнейшая литература указана в § 75е.

¹ Charles de Visscher, op. cit., pp. 162—166; Spiropoulos, op. cit., pp. 164—168;

McNalr. op. cit., p. 61; Mervyn Jones в В. Г., 16, 1925, pp. 42—55; A. M. Luther Со. -с. Sagor (1921), 3 К. В. 532; Willioms с. Bruffv (1877), 96 U. S. 176; U. S. v. Trumbull (1891), 48 Fed. 94, Scott. Oases, p. 322; Oetjen v. Central Leather Oo (1917), 246 U. g. 397, Scott, Gates, p. 70;'Ricaud v. American Metal Co (1917), 246 U. S. 304.

' См., например, послание президента Гранта 7 декабря 1875 г., оправдывающее Во этим основаниям отказ признать воюющей стороной кубинских повстанцев; Мооге,

^т. Р. 186. 10*

отношению к третьим государствам обладают статусом восстав­ших¹. В отдельных случаях третьи государства требовали от законного правительства признания последствий создавшейся таким образом ситуации. Они, например, настаивали на том, что законное правительство не имеет права своим постанов­лением закрыть занятые повстанцами порты, за исключением случая, когда такое закрытие сопровождается фактически п одде рживаемой блокадой².