2.2. Институт ответственности в обществе одного лица

На протяжении всей истории функционирования акционерных обществ продолжались споры по поводу правомерности существования акционерных обществ, имеющих только одного участника. В частности, Г.Ф. Шершеневич отмечал, что "так как акционерное товарищество является соединением, то оно не может состоять менее чем из двух лиц. Если бы все акции сосредоточились в руках одного лица, то момент этот следовало бы считать прекращением товарищества" *(399). Однако у этого мнения были и противники, в частности П. Писемский *(400).

Западные исследователи также придерживались различных взглядов, ведя споры об имущественной независимости подобных компаний. Окончательно возможность существования акционерного общества, отдельного от своего единственного акционера, была закреплена в английском праве одним из наиболее известных судебных решений, которые являются основополагающими для акционерного права Великобритании - делом Salomon v. Salomon & Co. Ltd., засвидетельствовавшим правомерность договорных отношений между компанией и ее единственным акционером *(401).

В настоящее время в английской судебной практике установилось твердое мнение, что лицо, владеющее всеми акциями общества, автоматически не превращает его в компанию личного бизнеса и не рассматривает в качестве своего агента *(402).

В то же время нельзя не отметить, что в англо-американской системе права доктрина "снятия корпоративной маски" нередко применяется по отношению к компаниям, состоящим из одного участника. При этом суды признают, что в случае если корпорация является не чем иным, как alter ego какого-либо лица, маска корпоративной собственности должна быть снята, чтобы кредиторы этого лица получили доступ к его имуществу *(403).

Если обратиться к романогерманской системе права, то здесь можно обнаружить строгое ограничение числа учредителей акционерного общества - их должно быть не менее пяти лиц (§ 2 кн. 1 ч. 1 Акционерного закона ФРГ от 6 сентября 1965 г. *(404)).

Действующее законодательство России не содержит ограничений ни числа учредителей акционерного общества, ни количества его последующих акционеров. Наоборот, абз. 1 п. 6 ст. 98 ГК предусматривает, что акционерное общество может быть создано одним лицом или состоять из одного лица в случае приобретения одним акционером всех акций общества *(405). Единственное ограничение касается многоступенчатого контроля - общество не может иметь в качестве единственного учредителя (акционера) другое хозяйственное общество, состоящее из одного лица (абз. 2 п. 2 ст. 10 Закона об АО).

Отечественное законодательство предусматривает особый режим функционирования обществ с одним лицом. Так п. 3 ст. 47 Закона об АО предусматривает, что в обществе, все голосующие акции которого принадлежат одному акционеру, решения по вопросам, относящимся к компетенции общего собрания акционеров, принимаются этим акционером единолично и оформляются письменно. При этом положения гл. VII Закона об АО, определяющие порядок и сроки подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, не применяются, за исключением положений, касающихся сроков проведения годового общего собрания акционеров.

Аналогичные правила установлены и для случаев, когда акционерами являются публично-правовые образования. Так, в случае если в государственной или муниципальной собственности находится 100% акций открытого акционерного общества, полномочия высшего органа управления общества - общего собрания акционеров - осуществляются от имени соответствующего собственника акций в порядке, определенном соответственно Правительством РФ, органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления. При этом предусмотренные Законом об АО процедуры подготовки и проведения общего собрания акционеров не применяются (п. 2 ст. 39 Закона о приватизации).

Положение о проведении в обществе одного лица общего собрания акционеров долгое время являлось причиной споров. Одни авторы (например, Д. Пятков *(406)) обосновывали правомерность существования понятия "собрание акционеров" в подобных обществах, другие (Е. Торкановский *(407)) выступали против проведения общего собрания акционеров.

Помимо этого, к акционерным обществам, состоящим из одного акционера, который одновременно осуществляет функции единоличного исполнительного органа, не применяются требования об особом порядке одобрения крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность (п. 7 ст. 79 и п. 2 ст. 81 Закона об АО).

Как правило, ответственность акционера в обществе одного лица регулируется общими нормами об ответственности акционеров. Однако следует обратить внимание на одну недоработку действующего законодательства. В частности, говоря об ответственности основного общества по долгам дочернего, законодатель предусмотрел, что основное общество (товарищество), которое имеет право давать дочернему обществу обязательные для последнего указания, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний (абз. 2 п. 3 ст. 6 Закона об АО). Данное правило введено в связи с тем, что воля дочернего общества полностью формируется основным обществом и распространяется в том числе и на случай, когда одно общество владеет 100% акций в уставном капитале другого. Однако подобное положение наблюдается и в отношении общества, в котором все голосующие акции принадлежат физическому лицу, а также в случае когда публично-правовому образованию принадлежит 100% акций в уставном капитале акционерного общества. В то же время принцип солидарной ответственности в данном случае не действует.

В целях упорядочивания действующего законодательства необходимо внести соответствующие изменения в Закон об АО, дополнив ст. 6 пунктом 5 следующего содержания: "Требования пункта 3 настоящей статьи распространяются на все случаи, когда акционерное общество состоит из одного акционера".