4. Хаос грядущего миропорядка: опыт геополитического прогноза

Книгу отличают глубина и скрупулезность исследования поднимаемых проблем, богатейшая источниковедческая база. Помимо специальных глав, посвященных анализу взглядов предшественников геополитики, представителей немецкой школы геополитики XX столетия, автор специально останавливается на концепциях Р. Челлена, Ф. Ратцеля, К. Хаусхофера, X. Макиндера, Н. Спайкмена, Д. Фэйгрива, известных как основателей современной геополитики. В главе «Метафизическая геополитика» П. Галлуа дает интересную интерпретацию теоретических построений Канта и Гегеля. В Приложении, объем которого превышает объем некоторых глав, приводятся сведения о жизненном пути наиболее известных из геополитиков, а также о ряде крупнейших событий мировой политики XX в.

Отдельные главы посвящены рассмотрению таких компонент геополитики, как пространство, Земля, море, население, нация и государство, новые виды вооружений. Но, пожалуй, особый интерес вызывают три завершающих главы.

Глава XV названа «Опыт геополитического прогноза». Опираясь на анализ тенденций в эволюции населения планеты, политических институтов, научно-технического прогресса, освоения космического пространства и т. п., автор пытается представить в ней картину будущего, которое ждет человечество в ближайшие 10—15 лет. Он отмечает, что в отдаленной перспективе вполне можно предположить, что прогресс науки и техники позволит создать новое равновесие между населением планеты и его физической средой. Однако в рамках краткосрочного геополитического прогноза, пишет П. Галлуа, проблемы, возникающие вследствие демографического взрыва, наблюдающегося сегодня на обширных пространствах Земной поверхности, скорее всего, не имеют решения. И дело не только в отсутствии соответствия между ростом населения и его способностью к экономическому динамизму. Главное в том, что оно (население) разрушает гораздо больше того, что способно создать, и тем самым усугубляет уже существующее нарушение природного равновесия (с. 357—358).

Мишенью наблюдающейся в настоящее время повсеместно критики и отторжения населением института политической власти в ближайшие годы станут не только автократические режимы, диктаторские правительства и т. п. Уже сегодня эта критика и отторжение начинают распространяться на все политические системы. Поскольку индустриальное общество является еще более сложным, чем то, которое ему предшествовало, постольку неизбежно совершаемые правительствами ошибки будут все более частыми, а их последствия — все более серьезными и отчасти даже непоправимыми. Ускоренная эволюция мира вступает в противоречие с несоответствующими ей государственными механизмами, которые, в силу своей неповоротливости и дистанцированности от населения, воспринимаются последним как архаичные и враждебные. Эту картину не меняет и объявленная Фукуямой «блестящая победа экономического и политического либерализма» в развитых странах Запада: ни экономическая политика правительств этих стран, ни их международная деятельность не вызывают никакого сочувствия у их граждан,— тем более, что успешность и той и другой все больше и больше зависят от состояния дел в области мировых ресурсов и мировой торговли, которые сегодня не в состоянии контролировать ни одно правительство.

Интеграционные процессы следует расценивать как положительную тенденцию. Однако надо видеть и то, что, как показывает пример Западной Европы, неизбежным следствием политической интеграции является возрастающий интерес граждан,— которые далеки от чуждых им амбициозных целей государственных деятелей,— не к тому, что происходит на уровне макрополитики, а к участию в делах регионального или даже локального масштаба. И вполне возможно, что другие народы мира последуют европейскому примеру не в том, что касается политической интеграции, а лишь в постоянном оспариваний власти, которая в глазах граждан все меньше отвечает их стремлениям — независимо от того, является она легитимной или нет (с. 360—363).

Касаясь научно-технического прогресса, автор подчеркивает, что, хотя в целом он сулит впечатляющие перспективы, тем не менее поиски путей, которые могли бы поправить уже нанесенный человечеством ущерб биосфере и избежать опасности в будущем, пока еще даже и не велись. Потому и сегодня не существует вразумительного ответа на вопрос о том, удастся ли в XXI в. лучше управлять материальным прогрессом, преодолевая иммобилизм, присущий международно-политической системе? Удастся ли добиться гармонии прогресса и образования? Будут ли найдены пути, которые позволили бы людям адаптироваться к новому рынку труда в одних регионах мира и обеспечить себе элементарные средства пропитания в других?

Приводя определение М. Вебера, согласно которому экономика — это «управление редкими ресурсами, или же соотнесение целей со средствами их достижения в условиях, когда средства являются редкими и допускают их альтернативное использование», П. Галлуа пишет, что сегодня его уже недостаточно. Экономика, подчеркивает он,— это также управление сверхпроизводством, с одной стороны, и крайней бедностью,—с другой (с. 370). Эти две крайности символизируют мировой экономический беспорядок, и нет никакой уверенности в том, что человечество — по крайней мере в краткосрочной перспективе,— сумеет найти пути их сближения. Можно ли обеспечить гармонию в мире, на одном полюсе которого находится Япония, характеризующаяся замедленным демографическим ростом, национально-расовым единством, подкрепляемым специфической системой образования, вековыми традициями организации и дисциплины труда, а на другом — Африка, где население удваивается каждые пятьдесят лет, оставаясь безграмотным, склонным к сепаратизму, усиливаемому расовой и религиозной нетерпимостью, и где наблюдается привыкание к бедности, отсутствие среднего класса, едва только формирующаяся политическая администрация и нестабильные, часто тиранические режимы? Ответ на этот вопрос, по меньшей мере, не очевиден (с. 367—368).

Вряд ли более гармонично, чем земное пространство, будет использоваться и космос. Как показывает уже имеющийся опыт, освоение космоса происходит беспорядочно, характеризуется соперничеством и зависимостью от технических возможностей стран. Поэтому и в перспективе участие тех или иных государств в освоении околоземного пространства будет зависеть от соотношения сил на мировой арене (с. 375—377).

В XXI в. будет продолжаться рост напряженностей в мире. Дикая урбанизация, безработица, возрастающая сложность общества, увеличивающееся неравенство в потреблении будут способствовать бегству от действительности, нарастанию протестов, случаев вандализма. Результатом происходящего под давлением «снизу» ослабления властей, которые долгое время выступали легитимными или авторитарными гарантами порядка, явится дальнейший рост внутригосударственных и международных конфликтов. Не прекратится и военное соперничество, так же как и распространение вооружений, которые будут создаваться на основе новейших научных достижений. Дуга нестабильности, простирающаяся от Атлантики до Тихого океана, будет оставаться источником опасности для всей планеты (с. 378—383).

Таким образом, мир ближайшего будущего предстает как состояние опасной всесторонней разбалансироваиности и беспорядка. До предела заостряя проблему, автор стремится убедить читателя в том, что мировое сообщество уже сегодня должно предпринять скоординированные меры, которые пусть и не смогут полностью нейтрализовать описанные в книге негативные тенденции (в это П. Галлуа явно не верит), но во всяком случае позволят отдалить и смягчить их результаты.