3. Разделять систему и действующие лица

Всякий социолог знает, что смысл поведения никогда не может быть смешан с сознанием действующих лиц. Когда социологию определяют как исследование систем общественных отношений, то кажется, что это является другой формой утверждения о необходимости отделять друг от друга системы и действующие лица. Такое отделение, действительно, обязательно, но в особом смысле. Система общественных отношений сконструирована социологическим анализом и не соответствует прямо никакому исторически определенному «случаю». Действующее лицо, между тем, это всегда персонаж, и его действия всегда события, что вынуждает мобилизовать для их понимания множество ситуаций, а значит, и общественных отношений. Легко согласятся также, что социологическое объяснение не может прибегать к идее «человеческой природы», неприкосновенных ценностей и принципов, тогда как действующее лицо не перестает объяснять таким образом свое собственное поведение, [:66] говоря о Красоте или Добре, Правах Человека или о цивилизации разума эпохи Ренессанса, или о немецкой цивилизации.

Но нельзя остановиться на этом призыве к самым элементарным принципам всякого социологического анализа. Вопрос стоит о природе объяснения форм социального поведения. Прежде всего надо отказаться от соблазна объяснять поведение ситуациями из-за смутности такого выражения. Непонятно, как можно было бы объяснять поведение уровнем заработной платы, типом жилища или состоянием техники. Очевидно, нужно сначала превратить эти «ситуации» в общественные отношения и, прежде всего, в уровни участия.

Между тем, существует более разработанная форма объяснения поведения ситуацией. Не связана ли она с возможностью проследить общество в эволюции, ведущей от простого к сложному, от недифференцированного к дифференцированному, от медленного и прерывистого изменения к скорым и непрерывным трансформациям, от слабой плотности обменов к сильной. Интеграция и отклонение, консенсус и конфликт могли бы также быть объяснены свойствами организации и даже, если употребить термин Дюркгейма, социальной морфологией.

Но можно признать такую эволюцию и интерпретировать ее совершенно другим образом. То, что сначала представлялось «естественным» разнообразием, на деле является расширением воздействия общества на самого себя. Если смотреть глубже, то сложное общество больше «производится» и, стало быть, меньше воспроизводится, чем менее сложное общество. В сложном обществе не перестает расширяться область общественных отношений и конфликтов. Вследствие этого, остаешься в сфере общественных отношений в момент, когда казалось, что выходишь из них.

Такое видение общества как ставки конфликтов формируется начиная с момента, когда само общество берет на себя ответственность за всю совокупность своего опыта, вместо того чтобы ограничивать область социального действия узкой полосой, зажатой между метасоциальным уровнем и структурами порядка в обществе и вокруг него. В досоциологических образах общества господствовала дуалистическая концепция: носитель смысла находился над обществом, последнее было областью грехопадения, инерции, частного интереса и произвола. Тогда как нужно бы поставить конфликт в центр анализа общества, в досоциологический период туда помещали противоречия между практическим разумом и ценностями, между смыслом и его отсутствием, между производительными силами и [:67] производственными отношениями. Это всегда принуждало отдавать главную и в сущности необъяснимую роль центральному действующему лицу, способному преодолеть противоречие, выступающему носителем смысла и сражающемуся против бессмыслицы, представляющему универсальное. Таким действующим лицом почти всегда являлось государство.

Совсем не случайно социология развивается в то же время, что и общественные движения, которые требуют права самим быть носителем собственного смысла, вместо того чтобы выступать лишь слугами Партии или интеллектуалов, или еще выше — государства.

Общества способны изучать себя социологически только начиная с момента, когда они не признают более существования метасоциального уровня — божественного Провидения, принципов политического порядка, экономических законов и оказываются пронизаны сразу и созданием новой культуры, и конфликтами, связанными с возможностями ее общественного контроля.