1. Сипуха. 2. Сипуха в полёте. 3. Воробьиный сычик.

4. Ушастая сова и кричащие на неё синицы.

5. Ястребиная сова. 6. Неясыть серая (рыжая и серая

формы, в дупле — птенцы). 7. Белые совы (слева самец),

в гнезде разновозрастные птенцы. 8. Филин с добычей.

мелодичный — «сплю-ю», «сплю-ю». Это совка сплюшка кричит. Малень­кая сова — крыло длиной 14—16 см, а на голове — не такие уж маленькие «ушки». Теперь давайте подсчитаем, сколько в бывшем СССР ушастых, на манер филина, сов? Две средние ростом: ушастая и болотная. Четыре маленькие: сплюшка и три другие совки — в Средней Азии буланая, в Приморье ошейниковая и уссурийская. А сплюшка живёт у нас почти всюду к югу от Оки, Уральских гор и Байкала, кроме прикаспийских и среднеазиатских степей и пустынь.

Ещё одна довольно необычного облика сова может встретиться на самом западе Украины (а также в Беларуси и Литве) — обыкновенная сипуха. Сверху она золотистая с рябью, с харак­терным лицевым диском в форме сердца, оторо­ченным чёткой золотистой каймой. «Лицо» грязно-белое, без пестрин, резко отделённое от остального оперения. Скорее всего такая встреча состоится где-нибудь на чердаке, на колокольне, а также в расщелине скалы или в дупле у берега моря — в таких местах сипухи прячутся днём. Здесь же и гнёзда устраивают. В иные годы птенцов выводят осенью и даже зимой, если зима мягкая и много мышей расплодилось, — было бы чем совят кормить. Когда весна ранняя, уже в апреле, а то и в марте самец сипухи, выбрав гнездовье (обычно на старом, уже годами испы­танном месте), токует, мелко вышагивая вокруг своей самки. Они годами не разлучаются. Сипу­хи не крикливы, услышать голос этой совы мож­но, лишь когда она напугана и, раскрыв клюв, шипит. Да ещё в брачное время нежное, негром­кое хрипение: «хррюю» — это самец и самка «разговаривают», приветствуя друг друга. 4—7 белых удлинённых (в отличие от круглых яиц других сов) яиц лежат в гнезде сипухи без всякой подстилки. Когда год «урожайный» на мышей, то и яиц больше — 12—18. Через месяц после начала насиживания появляется первый птенец, глаза у него открываются на восьмой день. Около двух недель мать не отлучается от совят, копо­шатся они под ней. А потом, как щенята, запол­зают друг на друга, в кучу, и так греются. Исполнится им 2 месяца — вылетают на охоту за мышами и прочими мелкими животными.

Молодые сипухи от тех мест, где вывелись из яиц, расселяются обычно недалеко. Вообще си­пухи — оседлые птицы: осенью на юг не улетают и очень привязаны к местам своего обитания. Но бывают исключения. Так, окольцованные в Гер­мании сипухи улетали в Испанию и в Россию, а одна молодая сипуха была найдена за 1380 км от родного гнезда. В голодные годы некоторые сипухи переселяются в соседние области, удаля­ясь на расстояние до 500 км от родины. Многие, однако, остаются и гибнут в суровые зимы. Си­пухи в отряде ночных хищных птиц представ­ляют особое семейство. В нём 11 видов. Кроме территории бывшего СССР сипухи обитают в Северной и Южной Америке, в Африке, Запад­ной Европе, за исключением Скандинавии, а также на юге Азии, в Индонезии и по всей Австралии. Живут они там и в степях, и в саваннах, и в густых тропических лесах.

В заключение — немного об иноземных совах. В Африке охотятся на рыб так называемые рыб­ные совы. В Австралии, где филинов нет, их заменяют, истребляя кроликов, опоссумов и птиц, большие иглоногие совы. Пальцы у них с жёсткими щетинками — отсюда и их название. На юго-западе Соединённых Штатов обитает сычик-эльф. Он так мал, что в дупло, пробитое дятлами в кактусах, пролезает без труда. Тут и гнездится, иной раз вместе с дятлами. Там же, на американском Дальнем Западе, и южнее — по всей Латинской Америке до Патагонии, в кроличьих и других норах уютно устраиваются с потомством пещерные, или кроликовые, совы. Их совята, когда подрастут, сидят у норы и ждут родителей, улетевших за добычей. Напугает их кто-нибудь — они сейчас же нырнут в нору, и оттуда вдруг слышится треск гремучей змеи — зловещий звук, который здесь все хорошо знают, и лезть в нору за совятами у врага сразу пропа­дает всякая охота. Как ухитряются они так ловко подражать сигналам угрозы ядовитого га­да? Кроликовая сова помимо обычной совиной добычи разнообразит своё питание тысяченож­ками и скорпионами.

Живут небольшие совы около двух десятков лет, а век филинов соизмерим с человеческим: до 65 лет доживали они в неволе.

СТРАУСЫ И ДРУГИЕ БЕСКИЛЕВЫЕ ПТИЦЫ

Бескилевые птицы (их ещё называют бегаю­щими, или плоскогрудыми) — страусы, нан­ду, казуары, киви — отличаются от всех прочих пернатых тем, что грудная кость у них без киля, плоская. У летающих птиц к ней крепятся мышцы, приводящие в движение крылья. У страусов эти мышцы недоразвиты. Маховые перья крыльев и рулевые перья хвоста превратились в украшения, пригодные лишь для брачных игр. В предледниковое время страусы обитали на

546

юго-востоке Европы, в северной Индии и Китае. Афри­канские страусы сотни тысяч лет назад жили на юге Украины и восточнее — до Монголии. В Сирии и на Аравийском полуострове их истребили совсем недавно, в начале XX в.

У африканских страусов 2 пальца на ноге (единствен­ный случай среди всех птиц), у прочих бескилевых птиц — 3. Рост самых больших африканских страусов до 2 м 70 см, а вес — до 150 кг. Обитают они ныне лишь в Восточной и Южной Африке и кое-где севернее Сахары.

В Южной Америке живут другие бескилевые птицы, похожие на страусов, — нанду. Высотой они до 1 м 70 см и весят до 50 кг.

Австралию и Тасманию населяют эму, они немного выше нанду и весят примерно столько же. А на Новой Гвинее и прилегающих островах обитают казуары (один из их видов встречается и на крайнем северо-востоке Австралии). Ростом казуары с нанду или чуть поменьше, весят до 85 кг.

Велика сила у африканского страуса: на нём верхом можно ездить. Взрослый самец везёт человека без труда, и седла не требуется: ведь под всадником — «перина». Бежит страус со скоростью 50 км/ч, с каждым шагом отмеривая по 4—5 метров! А наибольшая резвость — 70 км/ч. На самой быстроногой лошади его не догонишь! И ноги у страуса сильные: сражаясь, лягнуть может не слабее иной лошади. Даже убить человека ударом своей ноги способен.

Стада антилоп гну и зебр пасутся в саваннах вместе со страусами. У копытных хорошее чутьё, у страусов — слух и зрение. Сочетание получается отличное: врагам трудно подобраться к объединённым в смешанные стада живот­ным — либо гну и зебры их запах почувствуют, либо страусы хищников увидят. Вот ещё что интересно: глаз страуса в диаметре около 5 см и весит столько же, сколько мозг!

Объединения с сородичами у страусов самые разнооб­разные: семьи, в которые охотно принимают и чужих детей, или большие стаи из сотен птиц. Часто старый самец водит и оберегает «детский сад» из подросших страусят: не все дети его собственные, немало и чужих, усыновлённых. 3—5 самок со страусятами, и при них один самец — и так бывает.

Очень красиво ухаживает страус за страусихой. Белые на концах крылья — то правое, то левое — поднимает кверху. Всё быстрее и быстрее чередуются взмахи, и кажется, будто белые шары парят над чёрной птицей. Вот приседает страус перед подругой, и от сильных взмахов его крыльев вьётся пыль над землёй. Его красные ноги вытянуты вперёд, а шея (тоже красная) запрокинута назад. Он крутит шеей и «поёт»: глухо шипит, издаёт булькающие горловые звуки, зверем рычит, раздувая шею, как баллон. В Африке говорят, что крики ухажива­ющего страуса можно спутать с отдалённым рёвом льва.

Признания самца благосклонно приняты, и тогда ведёт страус страусиху к выбранному для гнезда месту — ямке в песке. В неё он садится, а страусиха ему преподносит первое яйцо. Это самое большое яйцо в мире: в 1,5 кг весом, а в его скорлупу можно свободно влить два с половиной десятка куриных яиц. Рекордный вес яйца, снесённого страусом, — 2,3 кг. Через день будет второе, а всего — до десяти.

КИВИ

В группу бескилевых птиц учёные зачислили также очень интересных пернатых — киви. Родина их — Новая Зеландия, и киви даже изоб­ражён на гербе этой страны.

У киви — прекрасное обоняние, а ведь это редкость для пернатых обитателей планеты. Ноздри у киви — не в основании клюва, как у большинства птиц, а на его конце. Сунув длинный и гибкий «нос» в сырую землю, редкост­ная птица вынюхивает червей и насекомых. Ест и ягоды. Жизнь киви проходит неприметно: но­чами в гуще трав и кустов слышится лишь звон­кое «ки-ви» — свист самцов, но их самих увидеть трудно.

Днём киви спят в норах, под корнями, в кус­тах. Там и гнёзда устраивают, выстланные травой, листвой. Дело самки — снести яйцо. Но какое яйцо! Вес его — 450 г: лишь вчетверо мень­ше веса птицы, одарившей им мир. Самец-киви насиживает тяжеловесное яйцо (редко два) целых 80 дней, ненадолго отлучаясь, чтобы поесть. В птичьем мире это один из самых «заботливых» отцов.

Птенец вылупляется из яйца оперённый не пухом, а, как и взрослые, волосовидными пря­дями перьев. Он не спешит покинуть гнездо: 5— 7 дней отсиживается в нём. Потом выбирается из него и отправляется с отцом на поиски пропитания.

Киви бегают суетливо, вперевалочку и от ку­стов и дыр под корнями, где прячутся днём, ухо­дят недалеко. Крылья у этих птиц крохотные (длиной всего 5 см), почти незаметны. Но инте­ресно, что киви унаследовали от некогда крыла­тых предков инстинктивную привычку, отдыхая, прятать клюв «под крыло»!

«Сегодня эти древние привлекательные птицы, — пишет известный немецкий учёный Готтфрид Мауэрсбергер, — наконец-то под строгой защитой законов, и тем не менее воз­можно, что вскоре их можно будет увидеть только на гербах и марках». Вымирают киви, и их очень жаль.

Киви.

547

Потом станут оба насиживать: он — с вечера и почти до полудня, она — днём, в жаркие часы. Иногда в самый зной страусы оставляют яйца, присыпав их горячим песком, и ненадолго уходят: солнце яйца согревает.

Страусята, ещё из скорлупы не выбравшись, уже «разговаривают» с родителями: попискивают мелодич­но и звучно. На 42-й день насиживания птенцы выле­зают из яиц. Дело это трудное: скорлупа очень прочная. На яйцо может спокойно сесть человек весом 120 кг. Чтобы взломать скорлупу, человек должен взять в руки пилу или молоток. Умеют разбивать яйцо и стервятни­ки — с помощью камня. Страусята, сокрушая изнутри оболочку своей колыбели, трудятся час, а порой и сутки!

Но вот все выбрались, и родители уводят их от гнезда. Несколько месяцев ходят с ними, оберегая от врагов и от зноя африканского солнца: раскинут, как зонт, кры­лья над страусятами — вот и спасительная тень!

Страусята подрастают в первые дни по сантиметру в день, потом ещё быстрее. Семьи страусов собираются в стаи. Шестимесячные страусы ростом уже со взрослых; а живут они от 30 до 70 лет. В зоопарках, во всяком случае, при хорошем уходе страусы доживали до 68 лет.

Страус — хороший отец, а нанду — просто отличный! Самки-нанду только яйца несут, оставляя самцу все прочие заботы о них и птенцах.

По американским пампасам нанду бродят небольши­ми стаями. Но в сентябре — декабре каждый из самцов-нанду уводит от двух до четырёх полюбившихся ему самок прочь от стаи. Самец ведёт своих подруг к гнез­ду — небольшой ямке в земле. Он заранее выстлал её травой и насиживает в ней от 13 до 20, а бывает, и до 80 яиц! Согревает их 40 дней, стараясь прикрыть все яйца телом и крыльями.

Но вот нанду встал с гнезда и повёл за собой полоса­тых детей туда, где травы и листья сочные. Попадутся насекомые, ящерицы или мелкие грызуны — и их страусята съедят. При воздушной и наземной тревоге прячутся детишки у него под крыльями, которые у нанду, нелетающей птицы, довольно велики. Через пол­года молодые нанду уже ростом с родителя. К этому времени они вполне созрели, чтобы заводить собствен­ную семью.

Эму-птенцы вылупляются весом в полкилограмма. Их спинки украшены такими же продольными поло­сами, как и у юных нанду. Самец-эму тоже заботится о детях в одиночестве: самка его не сменяет на гнезде. Он, когда насиживает, настроен миролюбиво и позволяет брать из-под себя яйца, но, если гуляет один или с птенцами, посторонним лучше с ним не связываться. Это на собственном горьком опыте поняли жители одно­го местечка в Австралии, в котором обитал ручной эму. Он любил дурные шутки: догонял человека и срывал шляпу у него с головы. Затем, довольный хулиганской выходкой, величественно и невозмутимо удалялся, что­бы без свидетелей расправиться с ненавистным голов­ным убором.

Бегает эму резво, как и африканский страус, — 50 километров в час. Плавает отлично и плыть может долго, а ведь массивен. Впрочем, и казуар, который весит почти на 30 кг больше, тоже хорошо плавает и попутно рыбу ловит!

Африканский страус.

Эму.

ПРЯЧЕТ ЛИ СТРАУС ГОЛОВУ В ПЕСОК?

Всем известная легенда о страусе, который буд­то бы перед лицом опасности прячет голову в песок, не имеет под собой основания. Возможно, ле­генда появилась из-за того, что при виде врага страус наклоняет голову, а иногда ложится на зем­лю, чтобы не привлекать внимания своей высоко торчащей шеей.

548

Казуары живут не в степях, как эму и афри­канские страусы, а в густых лесах, и не стаями, а в одиночку. Особенная у них и внешность: перо чёрное, высокий роговой гребень на голове, а голая шея сверху ярко раскрашена: красным, жёлтым, синим.

Своим роговым «шлемом» казуар раздвигает густые сплетения ветвей, когда головой вперёд ныряет в чащу. А в ней ищет плоды, ягоды и разных мелких животных — пищу свою.

СТРАУСИНЫЕ ПЕРЬЯ

Самцов африканских страусов беспощадно истреблял чело­век ради эффектных белых перьев, украшающих крылья птицы. Перья заготавливались сотнями тонн (!) и шли на украшение дамских шляпок, головных уборов мушкетёров и т. д. Даже если, не убивая птицу, вырвать у неё эти перья, она может погибнуть от такой «операции». Поэтому при разведении страусов в неволе люди собирают перья, аккурат­но срезая их ножницами. Сбор перьев проводится каждые 8 месяцев.

КАЗУАР-РЫБОЛОВ

Учёные, как свидетельствует Альфред Брэм, обнаружили у казуара мурука умение рыбачить. Причём рыбу он ловит самым неожиданным способом. Заходит на неглубокое место, где плавают мелкие рыбки, взъерошивает под водой перья и замирает. Доверчивые рыбки находят между его перьями и под крыльями «надёжное убежище». Минут через десять казуар резко прижимает крылья и перья к телу, вы­скакивает на сушу и отряхивается. Из-под перьев выпада­ют пойманные рыбки, которых птица тут же и поедает.

«ДЕНЕГ СТРАУСЫ НЕ КЛЮЮТ»?

Страусы в неволе любят проглатывать различные предме­ты — даже самые неподходящие. Как рассказывает профессор Н.А. Гладков, во время гражданской войны в России один из страусов заповедника Аскания-Нова как-то подошёл к красноармейцу, державшему в руках важный воен­ный документ, выхватил и проглотил! В желудках страусов находили до 4 кг посторонних предметов: монет, пуговиц, гвоздей... В одном из рассказов Герберта Уэллса основой сю­жета служит страус, проглотивший будто бы огромный ал­маз. Вероятно, живущему на воле страусу проглоченные твёрдые камешки помогают растирать в желудке жёсткую растительную пищу, которой он питается. В неволе, за неимением порой подходящих камешков, страус начинает глотать всё что попало.

Казуар.