§ 2. Недействительность сделок

Статья 166. Оспоримые и ничтожные сделки

Комментарий кстатье 166

1. Нормы о недействительности сделок занимают особое место в системе Кодекса. Следует заметить, что ряд общих частноправовых понятий (об ответственности, убытках и о вине, добросовестности, защите права и др.) не применяются в целом или в значительной части, поскольку речь идет о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности сделок.

По ряду причин оспаривание сделок в судах, признание их недействительными судами приобрело чрезмерное распространение и оказало в основном негативное влияние на хозяйственную жизнь.

Как реакция на эту неблагоприятную тенденцию сформировался противоположный подход, направленный на ограничение возможности аннулирования сделок и тем самым на повышение стабильности гражданского оборота. Этот подход нашел отражение в судебной практике последних лет и в законодательных новеллах, в частности представленных в ст. 166ГК РФ.

Однако нельзя сказать, что прежняя редакция ст. 166и§ 2 гл. 9ГК РФ пересмотрены по существу. Она при точном следовании тексту также не давала оснований для той неблагоприятной с точки зрения стабильности оборота практики, которая сложилась в 1990-е годы. Тем не менее пришлось ввести ряд новых положений и отчасти изменить текст, преследуя цель предельного сужения возможности аннулирования сделок без крайней необходимости.

Исходная позиция состоит в том, что сама по себе ничтожная, в том числе незаконная, сделка не является правонарушением и не преследуется законом. Исполнение недействительной сделки также не составляет какого-либо правонарушения.

2. По способу оспаривания и по юридическому действию сделки делятся на оспоримые и ничтожные. Оспоримая сделка действительна, пока ее не признает недействительной суд. Ничтожная недействительна и без решения суда.

3. Чрезвычайно важна проблема права на иск о признании сделки недействительной. Как известно, далеко не все сделки, которые могли бы быть признаны судом недействительными, становятся предметом судебного спора по той причине, что многие сделки с теми или иными пороками фактически не нарушили чьих-либо интересов либо хотя и нарушили, но защита нарушенного интереса объективно невозможна (например, ликвидирована сторона спорной сделки), либо требуется применение иных способов защиты, выходящих за рамки предусмотренных в гл. 9ГК РФ.

Аннулирование сделок только по той причине, что в них обнаружены те или иные пороки, но без цели защиты частных прав и интересов сторон сделки, вступает в противоречие с началами гражданского права.

Если сделка в некоторых специальных случаях имеет качества деликта, это, естественно, влечет ответственность (например, по п. 2 ст. 171ГК РФ), однако основные практические проблемы связаны именно с недопустимостью аннулирования сделки помимо защиты частного интереса или частного права. Само по себе признание сделки недействительной по общему правилу не является мерой ответственности и не приводит к взысканию убытков, поэтому оно и не может рассматриваться как неизбежная и обязательная реакция на наличие в сделке тех или иных юридических недостатков.

Следовательно, для того, чтобы добиться признания сделки недействительной, необходимо обосновать право на соответствующий иск.

Попутно нужно отметить, что соглашение сторон сделки о признании сделки недействительной помимо суда юридически недопустимо.

В то же время правомерно включение судебного акта о признании определенной сделки недействительной в качестве условия в другую сделку, как уже указывалось.

4. Оспоримую сделку правомочны оспорить только лица, которым такое право прямо предоставлено законом. Но этого ограничения недостаточно. Вводится дополнительное обоснование права на иск: истец должен доказать, что оспариваемая сделка нарушает его права или интересы, а если иск предъявляется в защиту иного лица, то необходимо доказать, что сделка нарушила права или интересы этого лица.

Например, если супруг оспаривает сделку по распоряжению общим имуществом, совершенную другим супругом (ст. 35СК РФ), мало доказать только факт отсутствия согласия на сделку и недобросовестность контрагента, нужно еще обосновать нарушение прав истца: скажем, продажу имущества по заниженной цене или на невыгодных условиях (длительная рассрочка платежа и т.п.).

В некоторых случаях основание оспоримости само по себе содержит указание на нарушение прав или интересов. Например, заблуждение в качествах предмета лишь тогда служит основанием для оспаривания сделки, когда значительно снижается возможность использования предмета по назначению.

Иногда закон предусматривает необходимость обоснования причинения истцу неблагоприятных последствий оспариваемой сделкой (например, п. 6 ст. 79Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" и др.). Впрочем, можно предположить, что именно упомянутые положенияГКРФ и создали почву для внесения указанных изменений вст. 166ГК РФ.

Помимо этих ограничений, вводится еще одно: если после обнаружения того факта, который дает право на оспаривание сделки, истец выражал волю на сохранение сделки как прямыми заявлениями, так и исполнением или приготовлением к ее исполнению и т.п., в дальнейшем оспаривать сделку он уже не вправе.

5. Интерес в требовании о применении последствий недействительности ничтожной сделки имеет объективный характер. Прежде всего этот интерес описывается нормой ст. 167ГК РФ и состоит в обосновании того обстоятельства, что истец имеет право на присуждение имущества по правилам указаннойстатьи. Сам по себе тот факт, что сделка нарушила права или интересы истца, для обоснования права на иск по поводу ничтожной сделки недостаточен. Нужно еще показать, что существует возможность получения какого-либо присуждения посредством норм о последствиях недействительности сделки.

Если требование заключается только в признании сделки ничтожной, тем более необходимо доказать, что такое признание способно защитить какое-либо частное право истца. Например, в силу п. 52Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление N 10/22) признание сделки об отчуждении чужой недвижимой вещи недействительной не влечет лишения права на нее того лица, которое владеет этой вещью и право которого зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - ЕГРП). Следовательно, предъявление иска о признании сделки ничтожной в этом случае лишено оснований, хотя бы истец и ссылался на нарушение своего права собственности отчуждением принадлежащей ему вещи помимо его воли.

Вместе с тем в некоторых случаях, прежде всего связанных с защитой прав на публичное имущество, допускается предъявление иска о признании сделки недействительной без заявления определенных имущественных требований <1>.

--------------------------------

<1> ПостановлениеПрезидиума ВАС РФ от 12 марта 2013 г. N 14182/12 по делу N А56-40992/2011. См. также: Постановления Президиума ВАС РФ от 27 мая 2008 г.N 4267/08, от 5 апреля 2011 г.N 15278/10.

Весьма важным, в некотором смысле самым важным, изменением комментируемой нормы стало введение правила: только сторона сделки правомочна заявить требование, связанное с ее ничтожностью в силу общих положений о недействительности сделки. Другие лица имеют право на иск о признании сделки ничтожной лишь тогда, когда такое право предоставлено им иным, специальным законом.

6. Заявление о недействительности сделки отличается от иска о недействительности сделки (т.е. о признании сделки недействительной и/или применении последствий недействительности сделки) тем, что оно может быть сделано в рамках судебного спора без заявления искового требования. Это вытекает из правила о том, что ничтожная сделка недействительна сама по себе, помимо решения суда. Тем не менее право на такое заявление утрачивается, если сторона, от которой оно исходит (либо если иное лицо делает заявление в пользу упомянутой стороны), своим поведением давала другим лицам достаточные основания полагать, что сделка рассматривается этой стороной как действительная. Под таким поведением следует понимать не только исполнение сделки (полное или частичное), но и подготовку к исполнению, переписку, подтверждающую действие сделки, и т.п. действия.

Правило п. 5 ст. 166ГК РФ применимо и к истцу в споре о недействительности сделки.

Статья 167. Общие положения о последствиях недействительности сделки

Комментарий кстатье 167

1. Значение нормы ст. 167ГК РФ для российского правопорядка весьма велико. Собственно, эта норма, иногда неточно именуемая нормой о реституции, составляет существо регулирования российским правом отношений из недействительных сделок и значительно отличает его в этом отношении от правопорядков европейских стран.

Прежде всего термин "реституция", обычно применяющийся только к отношениям по возврату имущества, полученного по недействительной сделке, является условным и требует уточнений. Во-первых, указанный в ст. 12ГК РФ способ защиты - возврат сторон в положение, существовавшее до нарушения права (вытекающий из приблизительного перевода терминаrestitutio), отнюдь не выступает способом защиты, применяющимся при недействительности сделки. Недействительность сделки влечет только такую защиту, которая указана вст. 167и других нормах о недействительности сделок. Поэтому иные способы защиты следует признать незаконными.

Например, рассматривая иск наследников коллекционера о признании недействительным договора дарения коллекции икон частным лицом (дарителем) Государственному музею изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, суд признал сделку недействительной и решил передать коллекцию не стороне недействительной сделки, а "в наследственную массу". При этом суд обосновал решение тем, что он возвращает стороны в первоначальное положение. Указанный подход является примером неверного применения нормы ст. 167ГК РФ.

Во-вторых, следует иметь в виду, что в правопорядках других стран под реституцией понимаются не отношения по возврату полученного по недействительным сделкам, а иные отношения (из кондикции и др.). Поэтому употребление упомянутого термина требует известной осторожности. В целом оправдать его сохранение можно лишь нуждами экономии, чтобы не указывать каждый раз "применение последствий недействительности сделки в виде возврата имущества". В таком понимании он будет использоваться далее в комментарии.

В точном смысле слова ст. 167ГК РФ не образует нормы, а описывает лишь санкцию, причем применимую не к определенной недействительной сделке, а к любой недействительной сделке, поскольку закон не утверждает иное. Содержаниест. 167оправдано тем, что большинство недействительных сделок все же влечет сходные или даже тождественные последствия.

Из ст. 167вытекает, что сама по себе недействительная сделка не является, как уже говорилось, правонарушением (деликтом). Именно этим объясняется отсутствие вст. 167всякого упоминания об ответственности, вине, убытках.

2. В ст. 167предусмотрены два разных подхода к недействительности сделки. Вп. 1установлено, что из недействительной сделки не возникают права и обязанности. Речь идет о тех правах и обязанностях, о которых уже говорилось вкомментарии к ст. 153ГК РФ. Напомню, что в целом юридические последствия сделки можно разделить на три группы: 1) возникновение обязательств; 2) передача некоторых прав (права требования, исключительных прав, права на долю в общей собственности или в уставном капитале ООО) или установление некоторых, обычно ограниченных, вещных прав <1>; 3) иные эффекты, "связанность" и т.п.

--------------------------------

<1> Право собственности одной сделкой не передается, для этого необходим юридический состав, обычно включающий помимо сделки об отчуждении передачу вещи или иной юридический факт.

При недействительности сделки не появляется ни одно из названных последствий, но их нужно различать для точного определения средств защиты.

Чаще всего сделка создает обязательства, и ст. 167имеет в виду прежде всего такие сделки. В то же время правилоп. 1 ст. 167применимо к недействительной сделке, породившей обязательства, лишь до тех пор, пока обязательство не исполнено. Является беспредметным иск, направленный на отрицание обязанности оплатить купленную вещь, по причине недействительности договора купли-продажи, если оплата уже состоялась.

Иск о недействительности сделки, имеющий целью освободиться от обязательства, уместен в качестве встречного иска в споре об исполнении договора, поскольку должник полагает, что сделка недействительна. Однако если должник уже получил исполнение от другой стороны, он лишен возможности оспаривать сделку в силу правил, изложенных в ст. 166ГК РФ, поскольку своими действиями подтвердил действие сделки.

Соответствующее поведение должника, кроме того, является злоупотреблением правом (на иск).

3. Некоторые нормы ГКРФ указывают на добросовестность лица как на извинительное заблуждение относительно действительности сделки, стороной которой оно является. Вп. 1 ст. 167внесено уточнение, что добросовестность применительно к оспоримой сделке увязывается не с признанием ее недействительной, а с осведомленностью о тех фактах, которые влекут ее недействительность. В то же время добросовестным, как и недобросовестным, лицо способно стать только в случае признания оспоримой сделки недействительной. Пока сделка действительна, ее сторона не может иметь этих качеств, а считается действующей законно.

4. В п. 2 ст. 167говорится об иных последствиях, отличных от тех, которые указаны вп. 1, - о возврате полученного (исполненного).

Наибольшее количество споров о недействительных сделках связано с применением п. 2 ст. 167и состоит в требовании возврата исполненного по сделке.

Как видно из текста Кодекса, речь идет только о тех сделках, которые создали обязательства (ст. 307), причем эти обязательства были исполнены <1>. Правиломп. 2 ст. 167охватываются наиболее распространенные в обороте обязательства - по передаче вещей, денег, выполнению работ, оказанию услуг. Иные виды обязательств, в том числе воздержание от действий, правиломп. 2 ст. 167не регулируются, необходимо привлечение иных норм, о чем будет сказано далее.

--------------------------------

<1> Исполнение сделки обычно подразумевает исполнение обязательства, созданного сделкой. Для целей п. 2 ст. 167допустимо говорить и о реальных договорах (дарение, заем). Исполнение односторонней сделки без обязательства (ранее приводился в пример раздел земельного участка) возможно, но такое действие собственного юридического значения не имеет и поглощается самим фактом сделки.

Хотя исполнение обязательств бывает самым различным, так как основано на договоре сторон, возврат исполненного может выступать только в виде возврата вещей или денег по правилам, изложенным в законе. Стороны не правомочны участвовать в определении способов и сроков возврата исполненного, указывать иных получателей имущества или иным образом отступать от нормы п. 2 ст. 167. Неправомерно также возлагать на сторону обязанности, не предусмотренные в законе (отремонтировать полученное имущество, вернуть его в первоначальное состояние и т.д.).

Независимо от позиции ответчика суд обязан одновременно с присуждением имущества истцу присудить соответствующее имущество и ответчику. Иными словами, возврат исполненного по сделке всегда является встречным.

Стороны не обязаны доказывать принадлежность им присуждаемых вещей <1>. Присуждение недвижимого имущества по реституции служит основанием для изменения записи в ЕГРП (п. 52Постановления N 10/22). В то же время если имущество зарегистрировано на вещном праве за ответчиком, истец вправе одновременно с иском в порядкест. ст. 166,167ГК РФ заявить и требование о признании вещного права. Такая защита выходит за рамки применения последствий недействительности сделки и поэтому регулируется уже правилами о защите вещных прав (в частности, истцу все же нужно будет доказать принадлежность ему вещи).

--------------------------------

<1> См. п. 3Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126).

5. В рамках требований на основании п. 2 ст. 167добросовестность получателя имущества не имеет значения <1>. Если истец, ссылаясь на свое вещное право и на то, что вещь получена владельцем по недействительной сделке, требует имущество от владельца, применяются правила нест. 167, аст. ст. 301,302ГК РФ, т.е. спор рассматривается в порядке не реституции, а виндикации, соответственно, добросовестность имеет значение (п. 34Постановления N 10/22). Наиболее практически пригодным критерием определения природы спора и применимых правил выступает способ приобретения имущества (по недействительной сделке в любом случае) ответчиком: если вещь получена от истца как стороны этой недействительной сделки - налицо спор о реституции, а если вещь поступила ответчику не от истца - это спор о виндикации.

--------------------------------

<1> На самом деле добросовестность приобретателя и не возникает, так как это качество характеризует отношения приобретателя вещи не со стороной недействительной сделки, а с собственником, который в сделке не участвует.

6. Если вещь утрачена стороной сделки <1>, в удовлетворении иска о реституции (в отличие от виндикации) не может быть отказано. В этом случае взыскивается компенсация в размере стоимости вещи. Термин "компенсация", как и вообще правила ст. 167, указывают на то, что упомянутая выплата - не мера ответственности.

--------------------------------

<1> Под утратой вещи следует понимать один из трех фактов: гибель вещи, утрату идентичности, передачу третьему лицу.

7. Обнаружение утраты вещи в процессе рассмотрения дела дает основания для изменения предмета иска: вместо требования о выдаче вещи заявляется требование о взыскании компенсации в том же деле. Доказывание стоимости вещи обычно облегчается тем, что стоимость была установлена сделкой (кроме случаев пороков воли, затрагивающих предмет сделки). Несмотря на ничтожность сделки, она сохраняет юридическое значение в некоторых отношениях, в том числе в части установления стоимости (среди других последствий недействительности сделки можно указать на признание долга как основание перерыва исковой давности, если такое признание включалось в сделку; подтверждение воли на передачу имущества для целей ст. 302ГК РФ и др.).

8. Если обязательство из недействительной сделки состояло в передаче денег, выполнении работ, оказании услуг, суд взыскивает со стороны, получившей такого рода исполнение, денежную сумму. Весьма часто подлежат взысканию деньги (при утрате вещи либо если обязательство состояло в передаче денег, выполнении работ, оказании услуг), причем с каждой стороны сделки в размере фактически полученного исполнения.

Определенных правил на случай взыскания с каждой из сторон денег ст. 167не содержит. Следовательно, в этом случае применяется в силуп. 1 ст. 1103ГК РФ правило о неосновательном обогащении. Суд выясняет, какая из сторон обогатилась в ходе исполнения недействительной сделки, и взыскивает полученное обогащение в пользу другой стороны. Хотя арифметически расчет неосновательного обогащения может напоминать зачет, используются именно нормы о неосновательном обогащении, а не о зачете. Зачет является сделкой и не подлежит применению судом.

9. Из правилап. 2 ст. 167законом могут быть сделаны исключения. Таким исключением следует считать, в частности, случай, закрепленныйст. 461ГК РФ: если продана вещь, не принадлежавшая продавцу (чужая вещь), которая затем была отсуждена у покупателя, то при условиях, указанных вст. 461, продавец должен возместить покупателю убытки <1>. И хотя, конечно, продажа чужой вещи - ничтожная сделка, продавец все же не вправе ссылаться на общее правилоп. 2 ст. 167, не предусматривающее взыскания убытков, поскольку в данном случае налицо исключение из этого общего правила. Однако поскольку сделка о продаже чужой вещи ничтожна и ее последствия урегулированы законом, стороны не правомочны изменить в своем договоре эти последствия, в частности исключить или ограничить ответственность за отсуждение вещи (эвикцию), но могут установить меры по обеспечению этой ответственности (поручительство, залог, банковская гарантия и пр.).

--------------------------------

<1> См. также: п. 43Постановления N 10/22.

Понятно, что пока проданная чужая вещь остается во владении покупателя, применяется общее правило п. 2 ст. 167ГК РФ.

10. Если недействительная сделка была направлена не на создание обязательства, а на передачу права (передачу права требования, доли в общей собственности, исключительного права и т.п.), исполнения сделки в части передачи права не происходит: право переходит в силу самой сделки, по указанию закона. Моментом перехода права может быть как сама сделка (по умолчанию), так и любой факт, с которым стороны связали переход права (например, при цессии разумно связывать переход права требования с моментом платежа). Когда переход права нуждается в регистрации, право возникает у получателя вместе с регистрацией. Но в любом случае никакого действия по исполнению обязательства о передаче права не производится, как не существует и никакого обязательства о передаче права.

При недействительности упомянутой сделки требование о возврате права не заявляется, поскольку право не перешло из-за недействительности сделки. Но для правовой ясности допустим иск о признании права (ст. 12ГК РФ), причем заявитель иска должен будет обосновать свое право, так как сам этот иск выходит за рамкист. 167и является иным средством защиты права.

В то же время право может быть прекращено к моменту спора (право из обязательства (право требования) исполнено добросовестным должником, вещь в общей собственности погибла, истек срок действия исключительного права и т.п.). В данной ситуации иск о признании права не подлежит удовлетворению, но и никакая компенсация права, бывшего предметом недействительной сделки, тем не менее не взыскивается.

Следует иметь в виду, что получатель права по недействительной сделке часто имел имущественный интерес в его приобретении: изготовление и реализация медицинского препарата, защищенного патентом, получение исполнения от должника по обязательству в объеме полученного права требования и т.д.

Но имущественную выгоду от использования упомянутого права сторона в сделке обрела в результате собственных действий, а не от другой стороны в сделке. Поэтому указанная выгода, полученное имущество не являются исполнением недействительной сделки и не попадают под правила ст. 167. В этой ситуации применимы общие нормы о неосновательном обогащении. По точному смыслу применение норм о неосновательном обогащении основывается не нап. 1 ст. 1103ГК РФ, так как в данном случае нет исполнения сделки сторонами, как указано вп. 1 ст. 1103, а непосредственно на общем правилест. 1102ГК РФ. Практического значения это различие, впрочем, не имеет.

Если при передаче прав возникали и обязательства, прежде всего по передаче денег, то в этой части нормы о неосновательном обогащении применяются, они не вступают в противоречие с правилами п. 2 ст. 167.

Например, если автор получил 50000 руб. гонорара, уступив издательству право на издание его романа по недействительному договору, а затем издательство, затратив на издание 250000 руб., получило доход в 400000 руб., его неосновательное обогащение составляет 100000 руб. (150000 руб. за минусом полученного автором гонорара в 50000 руб.). Такой расчет не противоречит смыслу п. 2 ст. 167ГК РФ.

11. Сделки, создающие различного рода связанность (уполномочие, опционы и пр.), оспариваются в рамках п. 1 ст. 167, но не для целей реституции, так как они не создали обязательств и не могли исполняться.

12. Статья 167ГК РФ содержит новое правило, относящееся главным образом к антисоциальным сделкам(ст. 169). Ранее санкция этой нормы выпадала из общих правил о последствиях недействительности сделки (например, утрата исполненного не квалифицировалась вовсе и т.д.). Новое правило состоит в том, что суд вправе отказать в реституции, если она противоречит основам правопорядка и нравственности. Имеется в виду в первую очередь сделка, возврата исполненного по которой требует истец (независимо, впрочем, от наличия спора о недействительности этой сделки). Передача судом в порядке реституции полученного по иным недействительным сделкам имущества, разрешенного к обороту, сама по себе не может затрагивать основ правопорядка и нравственности, кроме тех случаев, когда налицо определенные качества имущества, оборот которого подрывает основы правопорядка и нравственности (яды, радиоактивные материалы, поддельные документы, порнография и т.п.). Впрочем, и в этих ситуациях следует говорить прежде всего об антисоциальности самой сделки.

Статья 168. Недействительность сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта

Комментарий кстатье 168

1. Изменения правила ст. 168ГК РФ продиктованы главным образом стремлением переломить тенденцию к сплошному аннулированию сделок, о которой уже говорилось.

На практике именно сделки, не соответствующие закону, чаще всего признавались судами ничтожными. При этом степень несоответствия не учитывалась ни законом, ни практикой, в результате чего даже самые несущественные отклонения от предписанных законом процедур и правил могли стать основанием для признания сделки недействительной, причем по иску любого лица, нередко даже того, которое само и отступило от закона. Например, весьма часто хозяйственные общества после смены руководителей начинают оспаривать совершенные ими ранее сделки, ссылаясь на различные факты, обычно относящиеся к сфере их собственной деятельности. Иногда такое происходит и без смены руководства.

Если ранее незаконные сделки считались ничтожными при условии, что специальный закон не предусматривал иного, то теперь они признаются по общему правилу оспоримыми, если иные последствия не закреплены в законе. Впрочем, указание на иные последствия представляется не вполне точным, поскольку ничтожные и оспоримые сделки различаются не по последствиям, а по порядку оспаривания, срокам исковой давности и другим чертам.

Вероятно, нужно считать незаконную сделку ничтожной, если закон прямо установит это.

Новое правило п. 1 ст. 168означает, что истец обязан доказать не только то, что сделка не соответствует закону, но и то, что она нарушает его права или интересы и что у него к тому же есть собственный интерес в применении последствий ее недействительности.

Главное же состоит в том, что незаконная сделка не может объявляться недействительной без суда, в рамках рассмотрения иных споров, как делается сейчас.

2. Ничтожными (если законом не предусмотрено иное) остаются те незаконные сделки, которые посягают на публичные интересы либо на права и интересы третьих лиц. Видимо, предъявлять требования о недействительности ничтожной сделки, посягающей на публичные интересы, правомочны те лица или органы, в компетенцию которых входит защита публичных интересов.

То же самое можно сказать и о нарушении прав и интересов третьих лиц: именно эти лица могут оспаривать такие сделки. Действительно, недопустимо, когда сам нарушитель оспаривает свою сделку, ссылаясь на то, что он нарушил права иного лица. Между тем на практике такое нередко случалось.

Наиболее практически важной категорией незаконных сделок, нарушающих права третьих лиц, как представляется, будут сделки о продаже чужого. Эти сделки в российском правопорядке всегда признавались ничтожными, поскольку они нарушают важнейшее право собственника исключительно своей волей распоряжаться своим имуществом (ст. 209ГК РФ). В силу самой конструкции продажа чужого - это всегда грубое нарушение прав третьего лица - собственника.

Если проданная по ничтожной сделке вещь находится во владении покупателя, последствия недействительности этой сделки состоят в применении общего правила п. 2 ст. 167ГК РФ. Если же вещь отсуждена у покупателя по иску третьего лица, наступают иные последствия, указанные вст. 461ГК РФ (см.комментарий к ст. 167).

Если незаконно проданная чужая вещь перешла в руки третьего лица, которое стало тем самым ее незаконным владельцем, собственник вправе истребовать эту вещь от незаконного владельца в порядке ст. ст. 301,302ГК РФ, причем ничтожность сделки, по которой ответчик получил вещь, доказывается в рамках виндикационного иска и без заявления специального требования.

Признание сделок по продаже чужого ничтожными без судебного решения создало различные механизмы, направленные на защиту гражданского оборота и защищающие тех незаконных владельцев, которые являются добросовестными приобретателями. Эти механизмы и с принятием новой редакции ст. 168ГК РФ, конечно, остаются неизменными.

Под действие этой же нормы попадают и сделки по распоряжению иными правами, кроме права собственности, помимо воли их обладателей.

3. В сложное взаимодействие с нормойст. 168вступает нормап. 1 ст. 174.1Кодекса. Она указывает на ничтожность сделок по распоряжению имуществом в случае установленного законом запрета или ограничения. То есть помимо такого вида незаконных сделок, как сделки, нарушающие закон, появилась группа незаконных сделок, которые квалифицированы как распоряжение имуществом, нарушающее запрет или ограничение, предусмотренные законом. Эти сделки в силу приведенного правила ничтожны <1>.

--------------------------------

<1> См. также комментарий к ст. 174.1ГК РФ.

4. С принятием Обзорапрактики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. N 127) (далее - Обзор) в практике появилось такое основание признания сделки недействительной, как злоупотребление правом. Как представляется, данный подход не вполне вписывается в нормуст. 10Кодекса, поскольку в точном смысле слова заключение сделки не является осуществлением какого-либо субъективного гражданского права, скорее следует говорить о реализации дееспособности (сделкоспособности). Приведенные в упомянутом Обзоре примеры (п. п. 9,10) могут быть квалифицированы и иначе, чем злоупотребление правом, в частности как притворные(п. 9)или мнимые(п. 10)сделки.

Тем не менее соответствующая практика наличествует и даже имеет тенденцию к расширению за счет действий, не являющихся сделками, в частности исполнения договора <1>.

--------------------------------

<1> ПостановлениеПрезидиума ВАС РФ от 26 февраля 2013 г. N 12913/12 по делу N А27-15517/2011. В данном деле намеренное уклонение стороны сделки от внесения записи в реестр акционеров расценено судом как злоупотребление правом и признано недействительным пост. ст. 10,168ГК РФ. Представляется, что злоупотребление правом в процессе исполнения обязательства не требует признания соответствующего действия (бездействия) недействительным. Санкцияст. 10ГК РФ в виде отказа в защите права (в данном случае права на акции) может быть применена и без этого. Впрочем, указанная правовая позиция Президиумом ВАС РФ не рассматривается в качестве прецедента.

Во всяком случае, применение ст. 10ГК РФ для целей признания сделки недействительной возможно лишь постольку, поскольку отсутствует специальная норма о недействительности сделки. В частности, ошибочна квалификация в качестве злоупотребления правом совершения мнимых или притворных сделок, что чаще всего на самом деле и бывает. Не следует смешивать также злоупотребление субъективным правом, которое всегда осуществляется в собственном интересе, и злоупотребление полномочием (представителя, органа юридического лица), происходящее в чужом интересе. В случае злоупотребления полномочием применима нормаст. 174ГК РФ.

Статья 169. Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности

Комментарий к статье 169

1. Норма ст. 169некоторое время была предметом серьезных споров, вызванных, главным образом, попытками ее расширительного толкования. В частности, истцы пытались квалифицировать мотивы сделки как ее цель. При таком неверном толковании возникала юридическая неопределенность, что представляет собой существенную угрозу обороту. На самом деле цель сделки выражена в ее содержании, т.е. правах и обязанностях, на установление, изменение или прекращение которых она была направлена. Так, цель купли-продажи - передача вещи и получение денег, целью подряда - создание вещи и оплата результата работы и т.д. Мотив, в силу которого стороны совершают сделку, не может привести к квалификации сделки как антисоциальной. Например, если автомобиль приобретается для совершения преступления (мотив), сделка тем не менее соответствует закону, так как в покупке автомобиля ничего нарушающего основы правопорядка или нравственности нет.

Если же само содержание, т.е. цель сделки, нарушает основы правопорядка и нравственности, сделка является антисоциальной (продажа наркотиков, боеприпасов, подделка документов и т.п.) <1>.

--------------------------------

<1> См.: ПостановлениеПленума ВАС РФ от 10 апреля 2008 г. N 22 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации".

2. Последствия антисоциальной сделки состоят в возврате всего исполненного, если такой возврат не нарушает основы правопорядка и нравственности. В частности, наркотики либо яды не могут быть возвращены судом по этим основаниям.

Конфискация как последствие антисоциальной сделки применима лишь тогда, когда на это указывает специальный закон. В качестве общего правила норма о конфискации из Кодексаисключена, главным образом, исходя из тех соображений, что конфискация является санкцией публично-правовой природы и несовместима с гражданским законодательством.

Статья 170. Недействительность мнимой и притворной сделок

Комментарий кстатье 170

1. Если сделка имеет цель создать, изменить или прекратить гражданские права и обязанности (ст. 153ГК РФ), то мнимая сделка такой цели не преследует. Поэтому в точном смысле слова она сделкой не является. Однако норма о мнимой сделке помещена вглавуо сделках прежде всего потому, что стороны мнимой сделки изображают, инсценируют сделку с целями, отличными от тех, на которые указывает закон, описывая сделку. Обычный (и остающийся весьма распространенным практически) пример мнимой сделки - укрытие имущества от взыскания, маскируемое сделкой об отчуждении вероятным должником своего имущества третьему лицу.

Мнимая сделка понимается как мнимая обеими сторонами сделки.

Поскольку мнимая сделка не направлена на установление прав и обязанностей, она не исполняется: ведь передача вещи или денег, выполнение работ, оказание услуг, т.е. исполнение обязательства, обнаруживают как раз намерение создать правовые последствия. В то же время возможна и инсценировка исполнения - при отсутствии оказанных услуг составляются фиктивные акты об оказании услуг, результаты ранее осуществленных работ выдаются за выполненные по мнимой сделке и т.п. Доказывание мнимости сделки состоит, следовательно, и в опровержении доказательств ее исполнения.

2. Отдельного упоминания заслуживает такой вид исполнения сделки, как передача имущества в собственность (по сделкам об отчуждении) или передача имущества в пользование (по договору аренды и т.п.). Иногда стороне мнимой сделки вещь действительно вручается, например товар, укрываемый от взыскания, мнимо продается третьему лицу и вывозится на его склад. Такого получателя имущества нельзя в точном смысле слова считать владельцем этого имущества, так как владелец, владеющий в качестве покупателя, вправе использовать имущество для собственных целей по своему усмотрению, без всяких ограничений волей иного лица (при аренде эти ограничения установлены договором, но в их рамках владелец также правомочен использовать вещь собственной волей). А получатель вещи по мнимой сделке не получает от другой стороны никакой возможности ею пользоваться, иначе сделка не мнимая. Поскольку сторона мнимой сделки не приобрела имущество по смыслу ст. 167, она и не должна его возвращать, имущество следует считать оставшимся во владении мнимого продавца (арендодателя и т.д.). Это весьма важно, например, для споров о разделе супружеского имущества: при доказывании мнимости сделки переданное третьим лицам имущество надо рассматривать как оставшееся у супругов. Для целей вытекающих изст. 398ГК РФ требований о выдаче проданной вещи также необходимо исходить из того, что вещь, переданная по мнимой сделке, осталась у продавца и может быть получена покупателем. Есть и иные ситуации, когда приведенные положения будут иметь главенствующее значение и для существа спора, и для выбора средств защиты.

В то же время из-за неразработанности понятия владения в ГКРФ приходится допустить возможность требования о возвращении полученного по мнимой сделке, хотя само по себе такое требование, как уже отмечалось, вступает в противоречие с тезисом о том, что мнимая сделка не исполняется.

Регистрация права на недвижимое имущество не является исполнением сделки (исполнением обязательства по сделке). Одна только регистрация права не препятствует признанию сделки мнимой. Более того, именно регистрация и выступает обычным средством маскировки истинных намерений при совершении мнимого отчуждения недвижимости. Поэтому следует признать ошибочным довод, что регистрация права делает невозможной квалификацию сделки о распоряжении недвижимым имуществом как мнимой.

3. Если мнимая сделка была совершена для цели уклонения от виндикационного иска (эта ситуация, в частности, описывается в п. 32Постановления N 10/22), то стороны такой мнимой сделки, если истца нельзя защитить иными средствами, могут быть привлечены в качестве соответчиков по виндикационному иску. При доказанности мнимости сделки присуждение против соответчиков дает возможность истребовать имущество от любого из них.

4. От мнимой сделки следует отличать сделку притворную. Употребляемый иногда термин "фиктивная сделка" неверен именно потому, что не позволяет разграничить мнимую и притворную сделки. Притворная сделка, в отличие от мнимой, направлена на создание того или иного юридического результата, возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей. Но ту сделку, которую стороны на самом деле желают совершить, они прикрывают другой, собственно притворной. Притворная сделка никогда не скрывается, она, напротив, очевидна и обычно в ее внешних реквизитах и содержании нет ничего незаконного.

Обычный пример притворной сделки - случай передачи личного автомобиля директора в аренду своей фирме для получения под видом арендной платы части прибыли. Мотив такой сделки - уклонение от налога на прибыль и на дивиденды. Притворной сделкой будет аренда автомобиля, а прикрытой - договор о получении ежемесячно части прибыли.

Притворная сделка ничтожна, но не потому, что она не соответствует какому-то определенному закону, запрещающему совершать притворные сделки, а потому, что не отражает действительных намерений сторон. Общим правилом является применение закона, относящегося к прикрытой сделке. В приведенном примере это начисление налогов по правилам, установленным для случаев выдачи средств работнику (третьему лицу) из прибыли организации.

5. Притворная сделка иногда квалифицируется как обман бюджета (как в примере), акционеров или иных третьих лиц. Ранее встречалась также квалификация притворной сделки как антисоциальной по ст. 169ГК РФ, если этот обман был направлен на получение налоговых выгод, не предусмотренных законом. Тем не менее сама по себе притворная сделка не рассматривается как правонарушение. Не является она и сделкой, направленной в обход закона с противоправными целями (п. 1 ст. 10ГК РФ), поскольку содержит иные последствия: применение закона, регулирующего прикрытую сделку. Если, в свою очередь, прикрытая сделка окажется незаконной, к ней и будут применены установленные в законе последствия, тогда как сделка, направленная в обход закона в силуп. 2 ст. 10ГК РФ, в качестве общего последствия предусматривает отказ в защите.

Примером сделки, направленной в обход закона, следует рассматривать совершение лицом сделки по распоряжению супружеским имуществом с намеренным сокрытием того факта, что оно состоит в браке для обхода нормы ст. 35СК РФ. В этом случае нарушаются права не столько другого супруга, сколько контрагента в сделке. Скажем, если покупателю предъявляются поддельные документы об отсутствии брака, а затем сделка оспаривается другим супругом, я бы считал верным отказ в иске по основаниямп. 2 ст. 10ГК РФ. Нормап. 2 ст. 170Кодекса в этом случае неприменима.

6. Притворная сделка, как правило, вполне соответствует закону, в то время как прикрытая сделка представляет собой произвольную комбинацию условий, прав и обязанностей, не образующих известного Кодексусостава сделки. Прикрытая сделка может даже выходить за рамки гражданских сделок (например, выступать как вариант трудового соглашения), хотя бы и с имущественным содержанием. Применение закона, относящегося к прикрытой сделке, состоит в таком случае в оценке именно тех ее условий, которые указаны в законах, на которые ссылается истец.

Так, был заключен договор, в силу которого небольшая фирма получила право по своему усмотрению проводить в любое время в Московском международном доме музыки (ММДМ) любые зрелищные мероприятия, используя персонал и базу ММДМ и без всякой оплаты. Оспаривая этот договор, истец ссылался на то, что притворная сделка, которая была представлена как агентский договор, прикрывает сделку по распоряжению имуществом г. Москвы без согласия собственника, что для учреждения недопустимо. Однако суд посчитал, что для применения нормы п. 2 ст. 170ГК РФ нужна точная квалификация прикрытого договора, тогда как в данном случае налицо комбинация элементов аренды, ссуды, оказания услуг. Между тем точная квалификация, а тем более отнесение к поименованным договорам оспариваемой для целей примененияп. 2 ст. 170сделки несущественны, коль скоро в любом случае налицо незаконное распоряжение имуществом и, следовательно, недействительность сделки.

Прикрытых сделок, как и притворных, может быть несколько. Например, банковский кредит и выдача векселя могут прикрывать куплю-продажу векселя.

7. Уточнением нормы п. 2 ст. 170ГК РФ стала формулировка, указывающая на то, что прикрытой может быть та же сделка на иных условиях. Ранее встречались споры, способна ли купля-продажа дома прикрывать куплю-продажу того же дома. Сейчас этот вопрос прояснен. Например, если в договоре обозначена одна сумма, а на самом деле имелась в виду другая, применяются правила, относящиеся к прикрытой сделке. Ничтожность притворной сделки в этом случае, как представляется, не должна влечь без крайней необходимости полное аннулирование всех последствий сделки, в том числе вывод о том, что прикрытая сделка совершена с нарушением формы, если притворная на иных условиях тем не менее таких пороков не имела и нарушений прав участников оборота не усматривается. (Например, в договоре купли-продажи прикрыто только условие о цене, причем оно не затрагивает интересов третьих лиц). Если же притворная сделка, заключенная без регистрации или с нарушением нотариальной формы, прикрывает сделку, которая требует соблюдения квалифицированной письменной формы, прикрытая сделка должна считаться совершенной с нарушением закона. Например, если купля-продажа прикрывает залог недвижимости, то третьим лицам важна регистрация именно залога, поскольку это право срочное и содержит размер обеспеченного обязательства. В этом случае правомерен вывод о нарушении норм о форме прикрытой сделки <1>.

--------------------------------

<1> В целом указанная конструкция может квалифицироваться иначе - как фидуциарная продажа в целях обеспечения обязательства должника. Однако подобные сделки не нашли распространения в нашем правопорядке.

8. Обычно как притворная, так и прикрытая сделка заключается между теми же сторонами <1>, ведь именно их воля создает прикрытие одной сделки другой.

--------------------------------

<1> ПостановлениеПрезидиума ВАС РФ от 2 августа 2005 г. N 2601/05 по делу N А01-1783-2004-11.

В то же время если притворных или прикрытых сделок несколько, они могут включать иных участников, в том числе посредников; в таком случае стороны притворной и прикрытой сделки могут и не совпадать.

Участие в сделке подставных лиц - один из вариантов притворной сделки.

Однако если сделка заключается по поддельным или чужим документам на имя другого лица, для обмана другой стороны сделки (примером может служить получение кредита одним лицом с указанием в качестве должника другого), такие действия должны квалифицироваться как обман по ст. 179ГК РФ.

Статья 171. Недействительность сделки, совершенной гражданином, признанным недееспособным

Комментарий кстатье 171

1. Гражданин может быть признан недееспособным только судом и только вследствие заболевания, при котором он не может понимать значения своих действий или руководить ими (ст. 29ГК РФ). Воля, необходимая для заключения сделки, отсутствует, если совершаемое действие не осознается лицом, поэтому закон в этих случаях признает сделку ничтожной. Например, по одному из дел Верховный Суд РФ весьма точно указал на то, что"лицо, признанное недееспособным к моменту обращения в суд его опекуна с исковым заявлением, не может выразить свою волю, поскольку не понимает значение своих действий и не может руководить ими"(ОпределениеВС РФ от 30 августа 2011 г. N 24-В11-5).

Недееспособным может быть признано как полностью, так и ограниченно дееспособное лицо. Так, лица в возрасте от 14 до 18 лет могут самостоятельно совершать определенные сделки (ст. 26ГК РФ), например, распоряжаться заработком и т.д. В целях лишения возможности совершать сделки, если указанные граждане не способны понимать свои действия, они также могут быть признаны недееспособными (см.вопрос 50Обзора судебной практики ВС РФ за IV квартал 2005 года, утв. Постановлением Президиума ВС РФ от 1 марта 2006 г.).

В результате признания лица недееспособным над ним устанавливается опека. Это означает, что от имени и в интересах недееспособного в обороте действует опекун: только он может совершать сделки от имени опекаемого, он обеспечивает обязательное представительство недееспособного во всех делах, касающихся его имущества, дохода, трудовых отношений, поездок и проживания, социальных контактов и т.д. Недееспособность в целом означает полную утрату автономии почти во всех сферах жизни (см. Постановление ЕСПЧ от 22 января 2013 г. по делу "Лашин (Lashin) против Российской Федерации").

Недостатком отечественного законодательства можно назвать отсутствие возможности установления для лиц, имеющих психические расстройства, промежуточных состояний между недееспособностью и дееспособностью, наподобие ограниченной дееспособности (ст. 30ГК РФ), в зависимости от того, какого рода действия лицо не может понимать и какими действиями не может руководить. На это обстоятельство не раз обращал внимание Европейский суд по правам человека. В частности, им отмечалось, что"наличие психического расстройства, даже серьезного, не может выступать единственной причиной лишения дееспособности. По аналогии с делами, касающимися лишения свободы, лишение дееспособности будет оправданным при наличии психического расстройства "характера или степени", делающих такую меру необходимой... российское законодательство не предусматривает "дифференцированных последствий". В результате права заявителя, предусмотренные статьей 8 Конвенции, были ограничены более значительно, чем это было строго необходимо при данных обстоятельствах"(см. Постановление ЕСПЧ от 27.03.2008 по делу "Штукатуров (Shtukaturov) против Российской Федерации").

2. Поскольку сделкой признается только такое действие, которое направлено на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, норма ст. 171ГК не применяется к любым иным правоотношениям. В частности, не является ничтожным трудовой договор, совершенный недееспособным (см., например,ОпределениеВС РФ от 23 апреля 2010 г. N 13-В10-2).

3. Совершение сделки с заведомо недееспособным расценивается законом как нарушение его прав, деликт. Поэтому виновная сторона несет ответственность в виде возмещения реального ущерба, причиненного в результате заключения и исполнения сделки.

4. В силу того что самостоятельно совершенная недееспособным сделка может быть направлена к его выгоде, а институт недееспособности призван прежде всего защитить именно недееспособное лицо, норма предусматривает возможность признания такой сделки действительной по заявлению опекуна. В частности, таковыми могут быть признаны все сделки, которые не состоят в распоряжении имуществом недееспособного (например, подряд, когда недееспособный действует на стороне подрядчика, дарение и т.д.). Однако сделка может быть выгодной и в случае с распоряжением, поэтому также может быть признана действительной (например, недееспособное лицо может совершить выгодную покупку). Сделка должна быть признана действительной судом.

Представляется, что истец вправе ограничиться взысканием реального ущерба (п. 3 настоящего комментария), не требуя применения последствий недействительности сделки.

Статья 172. Недействительность сделки, совершенной несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет

Комментарий к статье 172

1. Разумеется, с точки зрения психологии граждане и до 14 лет способны совершать целенаправленные действия и понимать их значение. Однако в силу возрастных причин и уровня развития психики они не считаются способными совершить сделку.

Впрочем, закон разграничивает малолетних в возрасте до 6 лет и от 6 до 14 лет. Лица, относящиеся ко второй возрастной группе, не являются полностью недееспособными: законодатель допускает самостоятельное совершение ими мелких бытовых сделок, а также сделок, направленных на безвозмездное получение выгоды, по распоряжению средствами, предоставленными родителями (см. ст. 26ГК РФ). В отличие от ситуации с недееспособными в таких случаях не требуется обращения в суд для признания сделки действительной: она является таковой изначально вне зависимости от чьего-либо признания. Однако ответственность по таким сделкам несут его родители, усыновители или опекуны, если не докажут, что обязательство было нарушено не по их вине (п. 3 ст. 28ГК РФ).

Все остальные сделки от имени малолетнего могут совершаться только родителями, усыновителями или опекунами (п. 1 ст. 26ГК РФ).

2. Лица до 6 лет недееспособны, поэтому они не могут самостоятельно совершать никакие сделки. Как и в случае с правовым положением недееспособных (ст. 171ГК РФ), ничтожная сделка также может быть признана действительной судом, если малолетний получает от нее выгоду.

3. Последствия совершения сделки малолетним, если он не мог совершить ее самостоятельно, аналогичны тем, что установлены для недееспособных.

Статья 173. Недействительность сделки юридического лица, совершенной в противоречии с целями его деятельности

Комментарий к статье 173

1. Норма ст. 173исторически связана с правилами о неуставной сделке, которые имели в советском правопорядке важное системное значение. Реформирование гражданского права потребовало отказа от ограничения правоспособности юридических лиц и, как следствие, норма о неуставных сделках подверглась кардинальной редукции.

В качестве переходного правила было ранее закреплено также понятие сделки, заключенной без наличия лицензии на соответствующий вид деятельности. На практике оспаривание сделок без лицензии часто вступало в противоречие с целями этой нормы. Например, признание недействительным договора с туристом по мотиву отсутствия у турфирмы лицензии (приостановления, отзыва и т.д.) приводило к тому, что турист был лишен возможности привлечь турфирму к ответственности за нарушение договора. В конечном счете от этой нормы законодатель отказался.

В известных случаях сделка в нарушение лицензии может быть оспорена как незаконная, причем право на иск имеет прежде всего потребитель лицензируемых услуг или работ.

2. Для применения комментируемой нормы необходимо, чтобы цели деятельности были определенно ограничены в учредительных документах. Юридический способ ограничения, впрочем, может быть различным. В учредительных документах может быть ясно выражено, что юридическое лицо занимается определенной деятельностью с определенными целями, либо может содержаться запрет на определенную деятельность.

3. Наиболее актуальным такой способ ограничения правоспособности юридического лица является для некоммерческих организаций и унитарных предприятий, которым такое качество присвоено законом. Коммерческие организации, имеющие в силу закона общую правоспособность, могут быть ограничены в целях деятельности по решению учредителей путем указания на это в учредительных документах.

4. Сделка по мотиву нарушения определенно указанных в учредительных документах целей деятельности юридического лица может быть оспорена только лицами, указанными в ст. 173, и только при осведомленности другой стороны сделки о наличии ограничений. Осведомленность предполагается, поскольку сторона сделки, проявляя обычную осмотрительность, обычно знакомится с учредительными документами контрагента, особенно при совершении сделки, выходящей за рамки текущей хозяйственной деятельности.

5. В любом случае истец должен доказать, что заключение сделки, помимо того, что она вышла за рамки ограничений, установленных учредительными документами, повлекло для него неблагоприятные последствия, а применение последствий недействительности сделки может полностью или частично устранить эти последствия.

Признание сделки недействительной не требуется для привлечения к имущественной ответственности руководителя юридического лица по основаниям ст. 53ГК.

Статья 173.1. Недействительность сделки, совершенной без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления

Комментарий к статье 173.1

Введение данной нормы вытекает из иной новеллы - ст. 157.1. В целом нормаст. 173.1ГК поддерживает тенденцию общего укрепления гражданского оборота за счет снижения возможности аннулирования сделок. Эта тенденция, как известно, является главным мотивом изменений вглавео сделках.

Во-первых, отсутствие согласия влечет только оспоримость сделки. Следовательно, хотя бы необходимость согласия и была указана в законе, его отсутствие не позволяет квалифицировать сделку по ст. 168ГК как незаконную. В любом случае сделка без согласия не будет ничтожной.

Право на оспаривание сделки по мотиву отсутствия согласия имеют только те лица или органы, которые полномочны давать такое согласие, а также иные лица, указанные в законе. Само по себе отнесение сделок без согласия к числу оспоримых резко повышает их устойчивость. Необходимость получения согласия на совершение сделки должна быть указана в законе. Иные источники, закрепляющие необходимость получения согласия на сделку, нормой ст. 173.1не охватываются.

Во-вторых, необходимо, чтобы другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствии согласия в момент заключения сделки. Применение этого дополнительного условия, которое можно назвать также условием о недобросовестности, требует дать оценку поведению другой стороны сделки. Добросовестное заблуждение должно касаться факта, а не права. Это означает, что другая сторона не может ссылаться на то, что она не знала положений закона о необходимости получения согласия на сделку. Значит, доказывание добросовестности состоит в выяснении того факта, каким образом, в каких документах было выражено согласие на сделку, как оно доводилось до сведения другой стороны. Вероятно, бремя доказывания добросовестности будет лежать на ответчике, поскольку он будет на него ссылаться, возражая против иска.

В-третьих, истец, оспаривающий сделку по мотиву отсутствия согласия, не вправе ссылаться на факты, которые были ему известны при выражении согласия. В п. 3 ст. 173.1, видимо, имеется в виду ситуация, когда оспаривается само согласие на совершение сделки. В этом случае истец может указать только то основание недействительности согласия на совершение сделки или иного акта, которое ему не было известно в момент выражения согласия.

Очевидно, что сделка, требующая согласия на ее совершение, может быть ничтожной или оспоримой по общим основаниям и может быть по этим основаниям оспорена сторонами сделки или иными лицами, но при этом они не вправе ссылаться на отсутствие согласия или его порочность.

Статья 174. Последствия нарушения представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого или интересов юридического лица

Комментарий кстатье 174

1. Объединение в составе обсуждаемой сделки как действий представителя, так и действий органа юридического лица основано на том, что и представитель, и орган юридического лица действуют в силу полномочия. Полномочие по своей природе тем отличается от субъективного гражданского права, что оно осуществляется не в своем, а в чужом интересе. Соответственно, когда речь идет о сделке, совершенной в силу полномочия, всегда имеются определенные лица, в интересах которых это полномочие осуществляется. Именно они и являются теми лицами, которые вправе оспорить сделку по мотивам нарушения полномочия.

Формальное отличие полномочия от субъективного права проявляется в том, что оно может быть ограничено как по объему, так и по сроку в акте уполномочия, т.е. наделения полномочием. (Понятно, что субъективное право не может быть никак ограничено частным актом третьих лиц.)

Таким актом для представителя обычно выступает доверенность, для органа юридического лица - учредительные документы или иные регулирующие его деятельность документы.

Полномочия представителя и органа юридического лица также определяются (и при этом ограничиваются) законом - для законных представителей (опекунов и др.), некоторых видов юридических лиц.

2. Первая часть комментируемой статьизатрагивает случаи выхода за пределы объема полномочия. При этом объем полномочия, как он следует из доверенности, закона или вытекает из обстановки, в которой совершается сделка, ограничен договором, учредительными документами или иными регулирующими его деятельность документами.

Такое превышение полномочия (в части ограничений) дает основание оспорить ее лицу или лицам, в интересах которых было ограничено полномочие. Оспоримость сделки, конечно, означает, что истец должен доказать нарушение его прав и интересов, а не только сам по себе факт выхода за пределы полномочия.

Обязательным элементом состава недействительности сделки является недобросовестность третьего лица, которое знало или должно было знать, что при совершении сделки представитель или орган юридического лица вышел за пределы полномочия. При этом интересы стабильности гражданского оборота требуют, чтобы третьи лица, совершая сделки с представителями или органами юридического лица (что является рутинной практикой), не несли повышенные риски, связанные с полномочиями контрагента. Для того и выработаны некоторые универсальные формы уполномочия, чтобы перенести соответствующий риск на того, кто выдает полномочие, а не на третье лицо. Если представляемый намерен ограничить полномочия своего представителя, то он должен позаботиться о том, чтобы довести этот факт до сведения третьих лиц.

Ограничения полномочий органа юридического лица, указанные в уставе или иных учредительных документах, доводятся до сведения третьих лиц путем предъявления им этих документов. Обычно содержащаяся в контрактах формула, что орган юридического лица действует в силу полномочий, указанных в уставе, сама по себе не означает, что устав был предъявлен третьему лицу. В случае спора суду приходится проверять соответствующие факты.

Представляется, что в данном случае недобросовестность третьего лица не совпадает с неосмотрительностью в том смысле, что нужно было непременно ознакомиться с учредительными документами (либо запросить представляемого о действительном объеме полномочия), а коль скоро этого не сделано, то третье лицо предполагается недобросовестным. Лишь в случае совершения крайне сомнительных сделок (например, продажа объекта, который необходим продавцу для ведения его основной деятельности, и т.п.) покупатель должен проявить повышенную осторожность, в частности удостовериться, что полномочия на данную сделку не ограничены.

На практике недобросовестность третьего лица чаще всего имеет место при наличии формальной (аффилированность) или неформальной связи между представителем (органом юридического лица) и этим третьим лицом. Связь должна быть такого рода, чтобы предположение об осведомленности третьего лица об ограничении полномочия было бы обоснованным. Понятно, что такое предположение должно быть доказано также и иными фактами, равно как оно может быть опровергнуто третьим лицом.

3. Вторая часть комментируемой статьивводит новый состав недействительности сделки по мотиву нарушения не формального объема полномочия, но нарушения полномочия по его сути как возможности (и обязанности) действоватьв чужом интересе.Если осуществление субъективного права с ущербом для обладателя права не может повлечь недействительности соответствующей сделки, то осуществление полномочия, повлекшего ущерб интересу представляемого (или юридического лица), дает право этим лицам оспорить сделку.

Ранее суды довольно часто отказывались обсуждать нарушение чужого интереса при осуществлении полномочия как основание для оспаривания сделки. Нередко при этом полномочие ошибочно отождествлялось с субъективным гражданским правом (такой взгляд, впрочем, имеется и в юридической литературе).

Например, Г., являясь должником М., выдал ему в подтверждение долга доверенность на распоряжение своим домом (рыночной стоимостью около 6 млн. руб.). (Эту сделку, видимо, следовало бы квалифицировать как прикрытый залог дома с существенными пороками формы.) М. впоследствии продал дом по доверенности своей супруге М. за 30000 руб. Суды отказались признавать эту сделку недействительной, исходя из одного только факта наличия доверенности, не вдаваясь в вопрос, действовал ли представитель в чужом или в своем интересе.

Полагаю, впрочем, что и на основании ранее действовавшего закона данная и подобные ей сделки должны квалифицироваться как недействительные. Но отсутствие ранее нормы, аналогичной комментируемой, означает, что такие сделки должны квалифицироваться по ст. 168ГК РФ (в прежней редакции) как не соответствующиест. 182ГК РФ, если они были совершены до вступления в силу комментируемой нормы.

Для целей ч. 2 комментируемой статьине обязательно доказывать наличие сговора третьего лица с представителем, прослеживать их родственные связи и т.д., хотя обычно такие факты имеются.

Явный ущерб имеется в том случае, когда условия сделки очевидно отличаются в худшую для представляемого сторону от обычных рыночных. Помимо занижения цены имущества явный ущерб также может следовать из неоправданно длительной рассрочки платежа и т.п. условий.

Закон при этом не говорит о значительности явного ущерба. Это обстоятельство доказывается истцом в силу правила ст. 166ГК РФ. Достаточно, чтобы истцом был обоснован интерес в оспаривании сделки в общем порядке, как это должно быть в любом случае, когда речь идет об оспоримых сделках.

Если истец своими действиями одобрил сделку, осознавая полученный им ущерб, и тем самым лишил себя права на иск о ее недействительности, то это не означает, что он не может требовать от представителя или органа юридического лица взыскания убытков, причиненных данной сделкой.

В связи с принятием нормы ч. 2 ст. 174заслуживает обсуждения вопрос о соотношении ее с нормойст. 153ГК РФ и с нормами корпоративного законодательства, регулирующими оспаривание крупных сделок и сделок с заинтересованностью.

Иногда высказывалась мысль (и соответствующие решения можно обнаружить в судебной практике), что сделки органа юридического лица, повлекшие существенный вред для возглавляемой им организации, могут признаваться недействительными в силу ст. 153ГК как не соответствующие закону (и тем самым ничтожные). В точном смысле такой подход не вытекает из нормыст. 153ГК, поскольку закон ограничил ее действие только взысканием убытков. Не могут оспариваться сделки органа юридического лица и пост. 10ГК, так как здесь можно говорить только о злоупотреблении правом, тогда как орган юридического лица осуществляет не субъективное право, а полномочие <1>.

--------------------------------

<1> См. также: комментарий к ст. 168ГК РФ.

В то же время практика признания недействительными сделок органа юридического лица, злоупотребившего своими полномочиями, хотя и не имела основания в ст. ст. 10и153ГК, сама по себе указывала на необходимость урегулирования этой сферы. С принятием нормыч. 2 ст. 174можно определенно утверждать, что только в рамках этой нормы могут быть оспорены сделки органа юридического лица, злоупотребившего своими полномочиями.

При этом признания соответствующих сделок недействительными вовсе не требуется для привлечения руководителя (или лиц, входящих в коллективный орган управления) к ответственности в виде взыскания убытков. Оспаривание сделки, указанной в ч. 2 ст. 174, может производиться только для применения последствий недействительности сделки, указанных вст. 167ГК РФ.

Что касается сделок с заинтересованностью и крупных сделок, то их оспаривание основано на фактах, в значительной мере отличных от тех фактов, которые составляют норму ч. 2 ст. 174. Следовательно, допустимо одновременное (в том числе в одном судебном споре) оспаривание сделки по тому и другому основанию при наличии совокупности фактов, указанных как вч. 2 ст. 174ГК РФ, так и, например, вст. 84Закона об акционерных обществах (обычно при доказанности недобросовестности третьего лица). Возможно и последовательное оспаривание сделки по одному и другому основанию. Факты, установленные в первом процессе, становятся преюдициальными для второго. Нужно при этом напомнить, что суждение суда о действительности или недействительности сделки не является установлением факта.

В то же время, например, факт сговора с третьим лицом может быть установлен.

Можно также заметить, что доказанность сговора органа юридического лица или представителя с третьим лицом либо иного соучастия третьего лица в причинении вреда истцу путем совершения и исполнения сделки дает потерпевшему основания для взыскания убытков с этих лиц солидарно (ст. 1080ГК).

Статья 174.1. Последствия совершения сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено

Комментарий кстатье 174.1

1. Текст комментируемой статьипретерпел значительные изменения в ходе подготовки и обсуждения измененийГКРФ. Полученный результат все же оказался затруднительным для практического применения.

В прежнем Кодексене было нормы о последствиях совершения сделки, нарушающей законный запрет на распоряжение имуществом или запрет в силу ареста. Хотя сомнений в недопустимости сделки, нарушающей арест, не было, основания ее оспаривания и последствия совершения оставались неясными. Чаще всего упомянутые сделки рассматривались как незаконные и, следовательно, ничтожные. Но в таком случае сами нарушители ареста, прежде всего должники, получали право на оспаривание совершенных ими сделок, что нередко и осуществлялось. Оспаривались эти сделки и третьими лицами, например приобретателями имущества, ранее подвергавшегося аресту, что также весьма сомнительно.

С учетом приведенной практики сначала было предложено квалифицировать сделки, совершенные в нарушение ареста, как оспоримые с правом на иск об их оспаривании только для лиц, в пользу которых был наложен арест. Это предложение не было принято, возможно, потому, что арест применяется не только в рамках частных споров, но и в процессе уголовного или административного производства следственными, таможенными и другими публичными органами во многих случаях до предъявления гражданского иска и признания участника процесса гражданским истцом. В таком случае нарушение ареста не давало возможности во всяком случае оспаривать сделку в исковом порядке. В дальнейшем возник вариант, согласно которому сделки, нарушающие арест, предлагалось квалифицировать как ничтожные с оговорками о защите прав лиц, в интересах которых был наложен арест. Но и это предложение в конечном счете не было принято.

Была использована формула, отчасти заимствованная из германского законодательства, а это потребует значительных усилий для установления системных связей с нормами российского законодательства.

2. Нормы п. п. 1и2 комментируемой статьиразличаются источниками запрета: впервом пунктеречь идет о запрете, установленном законом, а вовтором- о частном запрете суда или иного органа с публичной компетенцией, установленном в отношении определенного объекта, принадлежащего должнику.Пункт 1 ст. 174.1, как уже говорилось вкомментарии к ст. 168ГК РФ, в значительной мере совпадает с нормойст. 168, поскольку речь идет о сделках, запрещенных законом. Различение сделок, нарушающих закон, и сделок, запрещенных законом, достаточно сложно и едва ли возможно в рамках действующего законодательства. Нужно заметить, что до сих пор законодательный запрет не влек особых правовых последствий и законодатель не уделял внимания формулировке собственно запретов в тексте норм.

Разграничение сделок о распоряжении имуществом, которые запрещены законом, и сделок о распоряжении имуществом, нарушающих закон, вероятно, потребует длительного времени и изменения подходов и судов - к прежним законам, и законодателя - к законам новым в части выявления (формулирования) запрета в норме для различения нарушения запрета и прочих нарушений.

Указание на законодательство о банкротстве в комментируемой статьеедва ли помогает устранить описанные неясности в отграничении нормп. 1 ст. 174.1от нормст. 168ГК РФ, тем более что законодательство о банкротстве является специальным и с помощью ссылок на него не может применяться или толковаться общая норма. Ведь суть специальной нормы как раз в том, что она отличается от нормы общей, предусматривает иные правила.

Не составляет содержанияп. 1 ст. 174.1и указание на нормуст. 180ГК РФ о частичной недействительности сделок, так как эта норма применяется во всех случаях, когда речь идет о недействительных сделках, и ее упоминание в комментируемойстатьепредставляется попросту излишним.

В формулировке п. 1 ст. 174.1тем не менее нет никаких оснований усматривать какие-либо признаки, указывающие на выделение обязательственных и распорядительных сделок. Ведь смысл всей конструкции распорядительных сделок, как они описываются в некоторых европейских правовых системах, состоит в том, что в случае недействительности сделки в целом условно с помощью фикции из нее выделяется действительная часть - "распоряжение" правом. Фикция здесь необходима потому, что на самом деле никакого отдельного распоряжения правом не существует, как уже говорилось. А в комментируемойстатье, напротив, недействительность распоряжения правом противопоставляется действительной сделке, что, как представляется, едва ли имеет практический смысл.

Помимо этого, нужно заметить, закон нигде отдельных сделок о распоряжении правом не выделяет и сделкам по распоряжению имуществом (купле-продаже и др.) их не противопоставляет.

Не содержит закон и никаких особых запретов на распоряжение правом, а если такое в нем и можно обнаружить, запрещаются как раз сделки по распоряжению имуществом - купля-продажа, мена, дарение (например, ст. 575ГК РФ) и др., но никак не распоряжение имуществом отдельно от сделки.

Наконец, если обсуждать случаи продажи чужого (а именно этими случаями обычно и оправдывают введение упомянутой фикции распорядительной сделки), то коллизии при продаже чужой вещи логично и убедительно урегулированы ст. 461ГК РФ в том толковании, которое дано вп. 43Постановления N 10/22 <1>, причем решение этой коллизии современным российским правом представляется гораздо более непротиворечивым и верным, чем соответствующее решение права германского, которое вынуждено прибегать к тяжеловесным и путаным конструкциям.

--------------------------------

<1> Подробнее см. комментарий к ст. 167ГК РФ.

Надо заметить, что проблематикой продажи чужого не охватываются случаи сделок по продаже чужого права, так как в отличие от чужой вещи чужое право продать нельзя.

В техническом смысле российское право не позволяет считать частью сделки действия по ее исполнению. Поскольку сделка создает обязательство исполнения, это обязательство (точнее, условие о нем) и является частью сделки. Значит, только это условие и может считаться частью сделки и, соответственно, способно оказаться недействительным, если оно нарушает закон, в частности если сделка предусматривает продажу чужого имущества. Такое обязательство ничтожно само по себе, независимо от его исполнения или неисполнения.

С формальной точки зрения действия по исполнению обязательства, даже если их, что считаю неверным, также расценивать как сделки, не подлежат отделению от сделки, установившей обязательство для целей ст. 180ГК РФ, поскольку нельзя допустить, что стороны могли бы заключить сделку об отчуждении имущества, отделив ее от действий по ее исполнению. Между тем нормаст. 180допускает обсуждение недействительности части сделки лишь в том случае, если бы было допустимо предположение, что стороны могли заключить сделку без включения в нее спорной части. Очевидно, что нельзя допустить предположения о заключении сделки без включения в нее условий о ее исполнении.

Уже говорилось, что есть известные основания для обсуждения целесообразности введения в ГКРФ фикции распорядительной сделки - для сделок цессии или лицензионных договоров. Но нетрудно убедиться, что такая фикция может быть введена только в нормы о действительных сделках (скажем, в виде дополненияст. 382путем, например, включения правила, что для передачи права требования достаточно, чтобы цедент обладал этим правом). Нормы о сделках недействительных для этого не приспособлены. Так, изп. 1 ст. 174.1ГК РФ вполне ясно следует, что если сделка купли-продажи права недействительна, то и цессия недействительна.

Что касается совершения сделок по передаче права, которым не обладает отчуждатель (это особенно актуально для лицензионных договоров, которые часто предполагают существенные затраты приобретателя), то весьма желательно распространить на отмеченные сделки механизм возмещения убытков, аналогичный норме ст. 461ГК РФ, на случай признания приобретателя не получившим права.

С учетом названных обстоятельств возникает вопрос о последствиях признания сделки ничтожной по п. 1 ст. 174.1ГК РФ. Если имеется в виду, что возврату подлежит только то имущество, которое было предметом распоряжения, а всякое другое исполнение реституции (в виде взыскания компенсации) неосуществимо, такое толкование следовало бы признать крайне сомнительным, если не абсурдным. Если же исходить из распространения на состав, указанный вп. 1 ст. 174.1, общих правилст. 167ГК РФ, то следует прийти к выводу, что нет никакой возможности отделить последствия ничтожного распоряжения от иных условий сделки. В этом более логичном варианте отличий от общих правилст. ст. 167,168ГК РФ, как видно, не остается. Это и неудивительно, если учесть, что в германском праве, откуда некоторые авторы заимствуют конструкцию распорядительной сделки, не предусмотрена норма, аналогичнаяст. 167ГК РФ, и что наличие этой нормы вКодексепревращает идею перенесения в российское право разделения последствий недействительности сделки и последствий недействительности ее исполнения в целом скорее в источник излишних противоречий, чем в эффективное средство защиты оборота.

Во всяком случае, эти противоречия не должны, как представляется, трактоваться в смысле ограничения общего правила ст. 168ГК РФ о презумпции оспоримости незаконной сделки.

3. Если норма п. 1 комментируемой статьив значительной мере накладывается на нормуст. 168ГК РФ, то положениеп. 2сразу же ставит вопрос о том, все ли виды ареста (иные ограничения распоряжения имуществом в дальнейшем я оговаривать не буду) ею охватываются. В частности, если в уголовном деле наложен арест для обеспечения гражданского иска, то, видимо, нарушение этого ареста влечет последствия, указанные вп. 2 комментируемой статьи. Соответственно, сделки должника могут быть оспорены кредитором либо органом, имеющим компетенцию выступать в его интересах.

В то же время арест, наложенный для целей конфискации, защищает интересы бюджета и направлен против правонарушителя, а не должника. При буквальном толковании придется сделать вывод, что, во-первых, такого рода сделки вновь оказались вне гражданско-правового регулирования, а во-вторых, что сделки, нарушающие арест для целей конфискации, видимо, будут ничтожными.

Если арест наложен в рамках гражданского дела, то сделки, его нарушающие, бесспорно, регулируются п. 2 комментируемой статьи. Помещение нормы вглавуо недействительных сделках заставляет предположить, что сделки, нарушающие арест, могут быть недействительными (оспоримыми). Понятно, что признание недействительной сделки, совершенной в нарушение ареста, необходимо для аннулирования регистрационных записей о состоявшемся переходе права на арестованное имущество, если в заявлении такого требования имеется интерес. То есть без оспаривания сделки основанное на записи право должно признаваться существующим.

Формулировка нормы указывает на ее оспоримость по иску кредитора, в пользу которого наложен арест. Помимо кредитора лицами, в пользу которых наложен арест, могут быть, в частности, наследники в период спора о наследстве, истцы по виндикационному иску и т.п. Они, следовательно, также вправе оспорить упомянутые сделки.

Арест, вообще говоря, может запрещать как сделку, так и ее исполнение, а также регистрацию прав из сделки. Действие ареста в общем виде заключается в том, что после даты ареста отчуждения вещи (иного распоряжения правом) не происходит, хотя бы указанные действия стороны и совершили в соответствии с законом и договором. Понятно, что судебный арест не может исключить совершения сделки, ее исполнения или подачи заявления о регистрации права. Но суть ареста состоит в том, что эти акты лишаются юридических последствий, не порождают прав и обязанностей. Для данного вывода не нужно признавать исполнение сделки - платеж или передачу вещи - также сделкой; достаточно того, что стороны в своем договоре связали с одним из этих действий возникновение прав и обязанностей и придали им тем самым значение юридических фактов, влекущих переход права собственности. Арест, в свою очередь, лишает указанные действия юридического эффекта.

Если стороны связали переход права собственности с платежом, то в случае совершения платежа после ареста следует исходить не из недействительности платежа - это вообще бессмысленная постановка вопроса, а из того, что платеж не сделал покупателя собственником. Платеж состоялся, а потому он не может стать недействительным. Что касается возврата такого платежа, то покупатель не способен добиться этого путем оспаривания сделки, во-первых, потому, что платеж сделкой и не является, а во-вторых, потому, что нарушение ареста дает право на иск только тому лицу, в интересах которого арест установлен. В то же время допустима, видимо, защита плательщика в рамках норм о неосновательном обогащении: ведь основание (кауза) платежа - получение права собственности. В данном случае такого основания, как видим, больше нет. При этом право на кондикционный иск покупателя вещи, на которую наложен арест, не связано с признанием сделки недействительной, как и вообще право на получение неосновательного обогащения само по себе не связано с недействительностью сделки.

Арест может лишить качеств юридического факта и иной факт, отличный от исполнения сделки, с которым стороны связали переход права, например истечение срока.

Что касается заявления о регистрации права, то оно, конечно, исполнением обязательства не является, а арест в этом случае выражается в адресованном регистратору запрете совершать регистрацию перехода/ возникновения права.

Иными словами, действие ареста заключается не в том, что сторона его виновно нарушает и за это несет наказание или что ее воля порочна, а в том, что на известный срок механизм отчуждения (иного распоряжения правами) парализуется, перестает действовать. В то же время вина стороны в нарушении ареста может иметь значение в случае привлечения лица к ответственности за нарушение ареста помимо постановки вопроса о недействительности сделки.

Следует исходить из того, что действие ареста распространяется на все юридические факты, состоявшиеся после его совершения, независимо от того, указаны они прямо в акте об аресте или нет.

4. Изложенное общее действие ареста (которое в целом указывает на ничтожность сделок, нарушающих арест) значительно смягчено в рамках комментируемой нормы, в чем и состоит ее суть.

Нужно, впрочем, различать сделку исполненную и неисполненную.

Обращение к норме п. 1 ст. 167ГК РФ об аннулировании прав и обязанностей из сделки, нарушившей арест, пока обязательство из сделки не исполнено, вполне допустимо и уместно.

В то же время применение правила п. 2 ст. 167о возврате сторонами недействительной сделки всего исполненного по сделке приводит к тому, что имущество возвращается должнику, распорядившемуся им в нарушение ареста. Это не всегда отвечает интересам кредитора, а в некоторых случаях и недопустимо юридически или фактически, если должник, например, уже ликвидирован либо лишен возможности осуществить получение и владение имуществом из-за отсутствия персонала, когда речь идет о больших объектах недвижимости.

Если ориентироваться на суть отношений между кредитором и должником и применить некоторые исторические аналогии, прежде всего так называемый паулианов иск, наряду с нормой п. 1 ст. 167правомерно предложить такой вариант последствий сделки, нарушающей арест, как возможность обращения взыскания на имущество, полученное третьим лицом, по тому требованию, которое было обеспечено арестом. Приобретатель имущества, несмотря на свою недобросовестность в отношении действия ареста, тем не менее выступает собственником этого имущества. По указанной причине ему, в частности, принадлежит разница, если она возникнет, между суммой, выплаченной кредитору по исполнительному листу, и суммой, вырученной от реализации имущества. По этой же причине для обращения взыскания нет необходимости добиваться аннулирования регистрационной записи о принадлежности имущества приобретателю как условия наложения взыскания на это имущество (что касается восстановления ареста на имущество, если его действие прекратилось, то этот вопрос решается по общим правилам, при этом требование кредитора в восстановлении не нуждается - оно остается тем же самым).

Поскольку изложенные последствия в комментируемой статьепрямо не сформулированы, они могут быть введены в практику, видимо, только путем судебного толкования. В любом случае комментируемая норма оставляет неясной судьбу требований тех кредиторов, которые не оспорили отчуждение. Можно полагать, что если арест не был наложен также и в их интересах, они утрачивают право на обращение взыскания на данное имущество. Если вещь отчуждена недобросовестным приобретателем третьим лицам, которые не могли знать о нарушении ареста, обращение взыскания на нее становится невозможным.

В немалой мере изложенному выше пониманию соответствует и введенное законом вскоре после принятия комментируемой нормы указание на применимость к данным отношениям норм о залоге (п. 5 ст. 334ГК РФ). Но при этом нужно все же иметь в виду, что отношения кредитора с недобросовестным приобретателем остаются скорее личными, обязательственными (кондикционными или, по другим представлениям, деликтными), чем вещными. Действие норм о залоге, пожалуй, ограничивается правилами о старшинстве: если приобретатель вещи передает ее в залог, то такой залог будет последующим по отношению к правам кредитора по аресту вещи. В то же время остается принципиальное сходство с залогом - право обратить взыскание на арестованное имущество как на собственное имущество приобретателя вещи.

Полагаю также, что в известных случаях применимым будет и иск о неосновательном обогащении (см. п. п. 7-8 настоящего комментария).

Если арестом защищалось вещное право истца (по виндикационному иску, иску о разделе вещи и т.д.), то нарушение ареста будет влечь то, что недобросовестный приобретатель занимает вместе с полученной вещью позицию ответчика и имеет, следовательно, все те возражения против иска, которые имел первоначальный ответчик. При этом недобросовестность приобретения для целей ст. 302ГК РФ будет, видимо, обсуждаться по личности отчуждателя (первого ответчика).

Возможно и соучастие отчуждателя и приобретателя на стороне ответчика по виндикационному иску, если дополнительно заявлен иск о признании отчуждения мнимой сделкой (см. также комментарий к ст. 170ГК РФ).

5. Для применения приведенных последствий сделки, нарушающей арест, во всяком случае требуется установление недобросовестности третьего лица, как об этом говорится в комментируемой статье<1>.

--------------------------------

<1> Ранее на это уже указывала судебная практика. См.: ПостановлениеПрезидиума ВАС РФ от 16 сентября 2008 г. N 6343/08 по делу N А59-2533/02-С23, в котором также разграничивается действие ареста на сделку и на ее исполнение, но, как говорилось вп. 4 комментария к ст. 174.1ГК РФ, арест может исключить действие не только сделки, но и всех иных фактов, с которыми связан переход права, в зависимости от формулировки самого ареста. В этом случае подобных проблем вовсе не возникнет.

Осведомленность третьего лица об аресте предполагается, поскольку сведения об аресте доступны участникам оборота, прежде всего в результате регистрации ареста. В то же время если третье лицо узнало об аресте иным образом (например, было участником процесса, в рамках которого был наложен арест, и материалы дела были ему доступны), знание факта ареста может быть установлено и так. Следует заметить, что арест действует не с момента внесения записи об аресте в ЕГРП или иного доведения до сведения участников оборота, а с момента вынесения соответствующего акта.

Приобретатель имущества получает право собственности на него с момента совершения и исполнения сделки <1>, нарушающей арест, поскольку эта сделка не признана недействительной по каким-либо основаниям помимо нарушения ареста (например, сделка может быть признана недействительной при продаже чужой вещи).

--------------------------------

<1> Либо наступления иного факта, отличного от передачи вещи, если стороны связали с ним переход права собственности; для недвижимости необходима, естественно, государственная регистрация соответствующего юридического состава, с которым связан переход права собственности.

Он является не добросовестным приобретателем, который становится собственником по давности, но обычным собственником, приобретающим свое право в силу п. 2 ст. 218ГК РФ, поскольку отчуждатель имел право собственности (иное правомочие на отчуждение).

6. Имуществом, на которое распространяется действие комментируемой статьи, могут быть не только вещи, но и права требования, исключительные права и т.п. объекты.

7. В связи с нормойст. 174.1имеет смысл обратить внимание на такой институт, как оспаривание сделок должника в рамках процедур банкротства. Нормыгл. IIIФедерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) создали новые механизмы оспаривания, которые выходят за рамкигл. 9ГК РФ. Во-первых, предметом оспаривания являются не только сделки, но и иные действия, влекущие переход прав на имущество, что в немалой мере схоже и с действием ареста, как об этом говорилось вп. 4 комментария.

Во-вторых, последствием недействительности выступает не аннулирование сделки, а применение норм о неосновательном обогащении с известными особенностями. Поэтому, кстати, "недействительность" действия, отличного от сделки, не становится в данном случае теоретической проблемой. Ведь для действия кондикции, как уже отмечалось, отнюдь не обязательно уничтожать юридическое действие акта, повлекшего обогащение. Напротив, юридическая действительность такого акта предполагается. Так, передача приобретателем имущества, полученного в результате сделки, попадающей под признаки, описанные в ст. ст. 61.2,61.3Закона о банкротстве, иным лицам не дает должнику права виндицировать это имущество от указанных лиц независимо от их недобросовестности, но влечет право кредиторов на предъявление иска о неосновательном обогащении только к приобретателю <1>. Данный механизм основан на том, что должник утратил право собственности и оно более в конкурсную массу не входит. Следовательно, иные приобретатели являются собственниками, получившими имущество подействительнойсделке. В этом плане платеж, исполнение обязательства и т.п. действия влекут требование о неосновательном обогащении не потому, что они недействительны, а в силу предписания закона, квалифицирующего указанные отношения как факт, влекущий неосновательное обогащение в специальном варианте, описанном вст. 61.6Закона о банкротстве <2>. (В частности, в отличие от общего правиласт. 1102ГК РФ имеет значение поведение и содержание воли сторон.) Никаких иных последствий недействительности те действия, которые сделкой не являются, не влекут.

--------------------------------

<1> Если такая передача имущества иным лицам, впрочем, имеет признаки мнимой сделки, то, на мой взгляд, применимо требование ко всем участникам схемы как солидарным ответчикам в порядке ст. 61.6Закона о банкротстве (см. такжекомментарий к ст. 170ГК РФ).

<2> Некоторый интерес представляет вопрос, является ли взыскание вещи в натуре от приобретателя (пока вещь не отчуждена иным лицам) в порядке ст. 61Закона о банкротстве взысканием неосновательного обогащения (т.е. взысканием вещи, которая к моменту взыскания находится в собственности другой стороны сделки) или взысканием вещи, все еще принадлежащей должнику. Поскольку смысл нормыст. 61состоит в односторонней защите интересов должника и иных его кредиторов, решение данного вопроса, видимо, подчиняется этому приоритету.

В-третьих, в рассматриваемой ситуации, как и в случае с нарушением ареста, сделка затрагивает интересы третьих лиц (кредиторов), в связи с чем реституция в порядке п. 2 ст. 167ГК РФ перестает быть адекватным средством защиты их интересов.

Следуя этому ходу рассуждений, можно заключить, что и применительно к действию нормы п. 2 ст. 174.1надлежащая защита интересов кредиторов достигается средствами, отличными от простой реституции.

8. Правилап. 2 ст. 174.1, как и специальные правила законодательства о банкротстве, позволяют обнаружить тенденцию сохранения действия сделок, нарушающих права третьих лиц, которым взамен непригодного или неэффективного механизма реституции в порядкеп. 2 ст. 167ГК РФ предоставляются иные средства защиты. Следовательно, недействительность отмеченных сделок является относительной: они скорее действительны, во всяком случае, их исполнение производит то изменение во взаимных правах сторон сделки, которое присуще действительным сделкам. Названные сделки дают еще меньше оснований ставить вопрос о недействительности действий, отличных от сделок, в том числе действий по их исполнению.

Статья 175. Недействительность сделки, совершенной несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет

Комментарий к статье 175

1. Сделка, как волевое и целенаправленное действие, требует определенного уровня развития личности, способности осознания значения, смысла и последствий совершаемых действий. Лицо, не способное самостоятельно совершать осознанные действия и понимать последствия таких действий, не способно и совершить сделку. Считается, что в полной мере лицо может действовать самостоятельно при достижении возраста 18 лет. По общему правилу в возрасте до 14 лет совершенные сделки ничтожны (ст. 172ГК РФ). С точки зрения права такие лица (малолетние) недееспособны, так как в силу возраста не способны дать надлежащую оценку своим действиям и принять риск их последствий.

Сделки, совершаемые лицами в возрасте с 14 до 18 лет (иногда их именуют частично дееспособными), оспоримы, т.е. могут быть признаны недействительными судом, если совершаются без согласия родителей (опекунов, усыновителей), необходимого в силу ст. 26ГК РФ. Согласно указанной норме согласие должно быть выражено в письменной форме и может быть дано как заранее, так и после совершения сделки.

Норма определяет субъектов, которые вправе предъявить иск о недействительности: это родители, усыновители, попечители. До оспаривания сделка вполне действительна и не требует чьего-либо признания. В судебной практике можно встретить мнение, что совершенные частично дееспособными лицами сделки могут быть признаны действительными по аналогии с п. 2 ст. 172ГК РФ (Обзорсудебной практики от 1 декабря 2004 г. рассмотрения судами Кемеровской области дел о признании недействительными сделок с недвижимостью и применении Закона РФ N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"). На самом деле такая аналогия невозможна, поскольку смысл нормыст. 175ГК РФ и состоит в том, что сделка действительна с момента ее совершения. Обращаться в суд за признанием сделки действительной нет никакой необходимости хотя бы потому, что такая сделка не признавалась недействительной, тогда как в силуст. 172ГК РФ сделка изначально ничтожна. При этом формулировка нормы не содержит пробелов, поэтому аналогия лишена оснований и с юридико-технической стороны.

2. Применяя норму, необходимо учитывать положения ст. 26ГК РФ, определяющие объем дееспособности несовершеннолетних. В частности, они вправе и без согласия родителей распоряжаться своим заработком, совершать мелкие бытовые сделки и т.д. Соответственно, в указанных случаях нормаст. 175ГК РФ не применяется.

3. Как уже указывалось в комментарии к ст. 171РФ, закон расценивает в качестве правонарушения совершение сделки с использованием непонимания (или недостаточного понимания) смысла сделки по причине отсутствия воли, способности осознания контрагентом сути совершаемого действия. Поэтому наряду с оспариванием сделки установлена также ответственность в форме возмещения реального ущерба.

4. Норма не применяется, если сделку совершает лицо хотя и в возрасте с 14 до 18 лет, но которое в силу эмансипации или вступления в брак стало полностью дееспособным.

Статья 176. Недействительность сделки, совершенной гражданином, ограниченным судом в дееспособности

Комментарий к статье 176

1. Согласно ст. 30ГК РФ гражданин может быть ограничен в дееспособности, если он ставит свою семью в тяжелое материальное положение вследствие злоупотребления спиртными напитками, наркотическими веществами либо в результате пристрастия к азартным играм.

В соответствии со ст. 281ГПК требовать признания ограниченно дееспособным могут: члены семьи, органы опеки и попечительства, медицинская организация, оказывающая психиатрическую помощь.

2. Попечитель не только дает согласие на совершение сделок, но также получает заработок и иные доходы ограниченно дееспособного и решает, каким образом распорядиться ими в интересах подопечного (ст. 37ГК РФ).

3. Сделки по распоряжению имуществом, совершенные ограниченно дееспособным без согласия попечителя, могут быть признаны недействительными по иску попечителя. Исключение составляют мелкие бытовые сделки (ст. 30ГК РФ).

Как видно, по ст. 176ГК РФ в отличие отст. 175ГК ограниченно недееспособные совершают с согласия не любые сделки, а лишь те, которые являются распоряжением имуществом. В данном случае это такие сделки, которые влекут отчуждение имущества либо создают иные гражданские обязательства или обязанности, сопряженные с имуществом (например, заключение договора аренды, установление сервитута), а также сделки по отказу от имущественных прав.

В то же время ст. 30ГК РФ предусматривает, что все сделки, кроме мелких бытовых, должны совершаться с согласия попечителя. Тем не менее такие сделки не могут быть признаны недействительными, если они не влекут распоряжения, так как смысл ограничения дееспособности состоит в том, чтобы не ухудшать материального положения семьи (ст. 30ГК РФ). Если в результате сделки ограниченно недееспособный не уменьшает, не обременяет имущество, то признание такой сделки недействительной лишено основания. Кроме того, нормаст. 176ГК РФ является специальной: если законодатель умолчал о всех иных сделках ограниченно дееспособного, то они не являются ни оспоримыми, ни тем более ничтожными.

4. Последствия признания сделки недействительной аналогичны правилам, установленным ст. 175ГК РФ.

Статья 177. Недействительность сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими

Комментарий к статье 177

1. Сделка, как целенаправленное действие, не может быть совершена, если лицо не понимает смысл и значение своего действия. Если ст. 175ГК РФ предусматривает ничтожность сделки в силу возрастных особенностей личности, то комментируемая норма предусматривает оспоримость сделки на тот случай, когда способность совершить осознанное действие утрачена вследствие каких-либо обстоятельств. Причем норма не указывает, что такое состояние не может быть вызвано действиями самого гражданина, совершившего сделку. Поэтому основанием для оспаривания могут быть как обстоятельства, прямо не связанные с действием гражданина (например, болезнь, сильное эмоциональное потрясение, прием лекарств, влияющих на психическое состояние, и т.п.), так и вызванные непосредственно действиями лица, совершившего сделку (алкогольное, наркотическое опьянение и т.п.).

В то же время одной лишь ссылки на наличие болезни или иные обстоятельства самой по себе недостаточно; требуется доказать, что в результате воздействия того или иного фактора лицо утратило способность действовать осознанно. Обычно в целях доказывания проводится судебная экспертиза (например, психиатрическая). Однако и ее средствами эффективное доказывание не всегда возможно, так как действия оцениваются через определенное время (часто очень значительное или даже после смерти лица) после его совершения. Например, по одному из дел суд отказал в признании сделки недействительной, поскольку согласно экспертному заключению в медицинской документации отсутствовали сведения о психическом состоянии наследодателя на период, когда была совершена сделка (ОпределениеМосковского городского суда от 28 ноября 2013 г. N 4г/3-10630/13). При этом, как можно увидеть из фабулы дела, какие-либо иные доказательства, свидетельствующие о неспособности наследодателя понимать значение действий, истцом не приводились.

2. Закон очерчивает круг лиц, которые вправе обратиться с иском о недействительности: прежде всего, это сам гражданин, совершивший сделку в указанном состоянии, а также иные лица, чьи права и охраняемые законом интересы были нарушены сделкой. К таким лицам можно отнести наследников (к примеру, при оспаривании завещания наследодателя), супруга (членов семьи) и т.п.

При предъявлении этого иска истец должен обосновать, что имеет интерес в предъявленном иске, что посредством оспаривания сделки и применения последствий ее недействительности будут защищены его права или законные интересы.

3. В п. 2 комментируемой статьиподчеркивается, что само по себе последующее признание лица недееспособным не дает права на иск. Лишение дееспособности влияет лишь на силу сделок, совершаемых впоследствии. Во всех иных случаях одной лишь ссылки на недееспособность недостаточно и необходимо также доказывать обстоятельства, указанные выше.

4. Последствия признания сделки недействительной те же, что и в абз. 2и3 п. 1 ст. 171ГК РФ.

Статья 178. Недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения

Комментарий к статье 178

1. Данная норма значительно изменена и уточнена.

Можно предположить, что практически сделок, совершенных под влиянием заблуждения, гораздо больше, чем судебных споров, возбужденных по этим основаниям. В значительной мере это можно объяснить недостаточно ясной и определенной формулировкой нормы, затруднявшей доказывание заблуждения. Для внесения большей определенности закон существенно изменен.

Само по себе такое основание оспаривания сделки, как заблуждение, вытекает из природы сделки. Сделка связывает того, кто ее совершил, поскольку он правильно воспринимает сложившуюся жизненную ситуацию и осознает последствия своего решения. В случае ошибки лица, совершившего сделку, она утрачивает свое социальное назначение и не может быть поддержана законом.

Однако не любая ошибка влечет недействительность сделки. Комментируемая норма определяет, какие именно ошибки дают право на оспаривание сделки.

При этом, поскольку перечень возможных ошибок не является исчерпывающим, а также во избежание формального подхода к этому перечню, закреплено, что оспаривание возможно лишь при доказанности того, что истец не совершил бы сделку, если бы знал действительное положение дел. Ранее закон не предъявлял такого требования.

В науке и практике традиционно отмечается, что заблуждение должно иметь место на момент совершения сделки. Причем для применения ст. 178ГК РФ неважно, существуют ли специальные средства защиты нарушенного права (п. 6информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162 "Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского кодекса РФ"). Например, если заблуждение касалось качества товара, то в иске о признании сделки недействительной не может быть отказано только по той причине, чтост. 475ГК РФ предусматривает специальные правила на случай претензий к качеству товара.

Можно также указать на ситуацию покупки самовольно возведенного строения. При наличии заблуждения (это обычно бывает, если право собственности на такое строение зарегистрировано в установленном порядке и только впоследствии обнаруживается, что оно выстроено с нарушениями) покупатель имеет как право на иск о возмещении убытков, вызванных сносом, так и право на иск о признании сделки недействительной по основаниям ст. 178ГК РФ. Предъявление одного иска не исключает предъявления другого.

2. В норму включен перечень основных обстоятельств, указывающих на существенность заблуждения. Однако перечень не является, как и прежде, исчерпывающим.

Среди таких обстоятельств следует выделить, во-первых, заблуждение относительно стороны сделки. Ранее это положение было сформулировано в судебной практике (п. 2информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162). Например, как следовало из приведенного вп. 2Обзора дела, сделка была признана недействительной, поскольку предприниматель намеревался передать в аренду лицу два смежных участка для строительства на них здания, поступающего в собственность предпринимателя. В результате ошибки земельные участки были переданы в аренду разным юридическим лицам, что привело к невозможности строительства. Сделка была признана недействительной.

Во-вторых, существенным признается заблуждение в обстоятельствах, которые сторона упоминала и из наличия которых она исходила при совершении сделки. Например, лицо арендовало помещение для продажи алкогольной продукции, о чем изначально уведомляло арендодателя. Однако впоследствии оказалось, что продажа алкоголя в помещении невозможна, так как было выдано отрицательное санитарное заключение. В этом случае сделка может быть оспорена, если арендатор при должной степени заботливости и осмотрительности не должен был самостоятельно определить, подходит ли помещение для осуществления подобной деятельности. В деле, приведенном в п. 4информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162, истец ссылался на то, что он может осуществлять свою деятельность на 5 кв. м, а арендовал 10 кв. м. В иске было отказано, поскольку ранее истец арендовал уже то же самое место и потому никак не мог заблуждаться.

3. Традиционно в качестве основания для оспаривания сделки комментируемая норма упоминает техническую ошибку (оговорка, описка, опечатка): например, в результате опечатки в тексте соглашения вместо одного товара оказывается проданным другой, хотя все обстоятельства, предшествующие совершению сделки, свидетельствуют о намерении продать иную вещь.

Существенным признается и заблуждение относительно природы сделки. Природа сделки определяется тем юридическим результатом, которого намереваются достичь стороны. Это все те случаи, когда сторона намеревалась совершить одну сделку, а была совершена другая. Например, весьма распространены в судебной практике дела, когда вместо ренты с иждивением совершается дарение, вместо хранения - аренда и т.п.

В судебной практике отмечалось, что на силу сделки не влияет заблуждение в объеме передаваемых прав. Известно дело, помещенное ФАС Московского округа в п. 1.6Обзора практики рассмотрения кассационной инстанцией споров о признании договоров недействительными, где покупатель имел намерение на получение объекта в собственность, тогда как фактически получил срочное владение. Суд посчитал заблуждение истца несущественным, так как оно относится к "объему прав, передаваемых по сделке". Налицо неверное применениест. 178ГК РФ, поскольку вместо одного результата сделки (отчуждение вещи), был получен другой (срочное владение вещью). Речь идет именно о заблуждении относительно природы сделки.

В п. 3информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162 отмечается, что заблуждение относительно правовых последствий сделки не является существенным. В качестве примера приводится дело, когда вещь была внесена в качестве вклада в уставный капитал фермерского хозяйства. Истец доказывал, что не знал о поступлении в результате сделки вещи в общую собственность членов хозяйства. Как отметил суд, заблуждения не было, поскольку истец совершил именно ту сделку, которую и намеревался.

В данном случае мотивировка решения суда нуждается в уточнении. Заблуждения нет, если сторона не осознает всех возможных юридических последствий сделки, но в общем понимает ее смысл. Применительно к сделке по передаче вещи в общую собственность можно, например, сказать, что нет заблуждения, если лицо не вполне ясно представляло себе, что после передачи вещи в общую собственность в залог может быть передана уже не вещь, а право на долю в общей собственности, и т.п. Но вот если лицо вовсе не понимало, чем общая собственность отличается от обычного права собственности, что утрачивается исключительность права, то следует полагать наличие заблуждения. С практической точки зрения желательно эти аспекты прямо указывать в тексте соответствующей сделки.

Заблуждение в отношении предмета сделки прежде всего касается свойств вещей, работ и услуг. Классический пример оспаривания по этому основанию состоит в заблуждении относительно подлинности картины. Норма ст. 178ГК РФ предусматривает, что заблуждение должно касаться не любых свойств, а лишь таких, которые считаются существенными в обороте. Например, лицо полагало, что покупает золотые часы, а они были сделаны из иного металла. Материал, несомненно, является существенным, поскольку он является одним из наиболее важных качеств часов в обороте.

4. Новая редакция комментируемой статьипредусматривает два условия, когда сделка не признается недействительной.

Если контрагент выразит согласие на сохранение сделки на тех условиях, из представления о которых действовал истец, иск не может быть удовлетворен. Как только такое согласие будет выражено, суд обязан отказать в иске о признании сделки недействительной и указать в решении условия, на которых сделка будет существовать.

Другое условие сохранения сделки является оценочным и состоит в выяснении вопроса, могло ли лицо при должной степени заботливости и осмотрительности понять, что оно заблуждается, совершая сделку. Так, если суд придет к выводу, что действующее с обычной осмотрительностью лицо, учитывая все обстоятельства совершения сделки, могло бы избежать заблуждения, то в иске о признании сделки недействительной будет отказано. Подобное дело было приведено в п. 5информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162: арендатор ссылался на то, что помещение, сдаваемое в аренду, непригодно для осуществления медицинских услуг. В иске было отказано, так как арендатор мог до заключения договора увидеть, что помещение находится в подвальном этаже, в силу чего и непригодно для осуществления необходимой деятельности.

5. Существенно изменились последствия признания сделки недействительной вследствие заблуждения. Ранее наряду с реституцией (ст. 167ГК РФ) закон предусматривал возможность взыскания только реального ущерба с контрагента, если он был виновен в заблуждении. Причем при недоказанности этого обстоятельства истец сам был обязан возместить ущерб другой стороне сделки.

Теперь, во-первых, если истец докажет, что заблуждение вызвано обстоятельствами, за которые отвечает другая сторона, он вправе требовать возмещения убытков. То есть может требовать возмещения как реального ущерба, так и иных убытков, включая упущенную выгоду (ст. 15ГК РФ).

Во-вторых, истец обязан возместить реальный ущерб, если другая сторона не знала или не должна была знать о заблуждении.

Иногда возникает вопрос об основаниях ответственности истца. Надо полагать, что в данном случае закон рассматривает как правонарушение такое поведение стороны, когда она впадает в заблуждение вследствие собственной поспешности, невнимательности, неосмотрительности.

Статья 179. Недействительность сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств

Комментарий к статье 179

1. Закон позволяет оспорить сделку, если воля лица формировалась несвободно, под воздействием указанных в законе факторов. К таковым относятся обман, насилие и угроза, неблагоприятные обстоятельства. В этом случае воля лица совпадает с его волеизъявлением, однако сделка оспорима в силу наличия недопустимых с точки зрения закона обстоятельств, приведших к формированию воли на сделку. Воля потерпевшего оказывается деформированной. Это означает, что при отсутствии указанных недопустимых обстоятельств лицо не совершило бы сделку.

Состав, описанный в ст. 179, включает в себя, кроме собственно заключения сделки, также и совершение деликта - угрозы, насилия и т.д.

2. Под обманом принято понимать умышленное введение в заблуждение. Обман может касаться не только обстоятельств, приведших к совершению сделки (т.е. находящихся в причинной связи с совершением сделки), но и всех иных обстоятельств, о которых добросовестная сторона должна была сообщить (п. 7информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162 "Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского кодекса РФ"). Не является обманом для целей примененияст. 179сообщение ложных сведений, которые не влияют на принятие решения о совершении сделки.

В отличие от ранее действовавшей нормы текущая редакция комментируемой статьизакрепила, что иск допустим, если в обмане виновно и третье лицо, т.е. не сторона сделки. Однако истец обязан доказать, что контрагент знал или должен был знать об обмане.

На практике обман нередко граничит с заблуждением. Тем не менее истец обязан определиться с тем основанием, по которому он требует признания сделки недействительной. В частности, состав ст. 178ГК РФ в отличие от нормыст. 179допускает возникновение заблуждения истца без умысла контрагента или по собственной вине истца. Однако если истец неверно определил основание иска, то суд вправе, как представляется, переквалифицировать требования при наличии соответствующих оснований (п. 3Постановления N 10/22).

3. Насилие проявляется в физическом воздействии на потерпевшего (например, причинение телесных повреждений, пытки и т.п.). Не исключено оспаривание сделки, если насилие применяется не к стороне сделки, а к его близким родственникам и даже имуществу. Оспаривание возможно вне зависимости от наличия уголовного преследования по факту насилия, в частности, не препятствует признанию сделки недействительной отказ в возбуждении уголовного дела.

Угроза состоит в воздействии на психику потерпевшего и проявляется в обещании совершить определенное действие. Традиционно отмечается, что угроза должна быть существенной (т.е. значительной для потерпевшего) и реальной (т.е. не должна носить предположительный характер). В юридической литературе спорным представляется вопрос о том, может ли быть оспорена сделка, если угроза касалась правомерных последствий (например, расторжение договора, лишение наследства, обращение в суд с иском о взыскании задолженности).

В п. 14информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162 отмечается, что угроза может состоять и в совершении правомерного действия (угроза осуществить право), если под влиянием этой угрозы сторона совершила сделку, не связанную с указанным правом. Как было отмечено, оспаривание сделки пост. 179ГК допустимо, поскольку воля оказывается деформированной, т.е. лицо не совершило бы сделку без угрозы. Поэтому правомерность или неправомерность угрозы сама по себе не влияет на возможность оспаривания. Важно, чтобы правомерное действие, которым угрожают, могло вызвать негативные последствия для потерпевшего, а совершенная в силу угрозы сделка не была связана с правом, осуществить которое угрожают.

Как отмечено в приведенном в п. 14информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162 деле, угроза сообщения в правоохранительные органы о неуплате потерпевшим налогов является основанием для признания сделки недействительной, поскольку"воля истца при заключении оспариваемой сделки тем не менее была в значительной степени деформирована этой угрозой".При рассмотрении другого дела, отмечено, что угроза обращения в суд также являлась основанием для оспаривания, так как"истец при заключении спорной сделки был лишен возможности в полной мере самостоятельно устанавливать свои права и обязанности своей волей и в своем интересе".

4. Оспаривание кабальной сделки возможно при следующих условиях.

Во-первых, должно иметь место "стечение" обстоятельств, т.е. обстоятельства не являлись предвиденными и не могли быть предусмотрены заранее (в частности, поэтому предпринимательский риск исключает стечение обстоятельств, когда плохое материальное положение вызвано неудачной коммерческой деятельностью: отсутствие покупателей, малая проходимость потребителей по месту нахождения магазина и т.д. и т.п.).

Во-вторых, такие обстоятельства должны привести к тяжелому материальному положению, например, в предбанкротное состояние. Так, известно дело, когда предприниматель был вынужден взять кредит на весьма невыгодных условиях, чтобы избежать банкротства в виду гибели его имущества.

В-третьих, контрагент должен знать о наличии тяжелых обстоятельств у потерпевшего, поскольку он должен воспользоваться этим.

В-четвертых, совершение невыгодной сделки должно быть вызвано указанными выше обстоятельствами, т.е. должна быть установлена причинно-следственная связь.

О крайне невыгодных условиях может свидетельствовать чрезмерное превышение цены относительно иных договоров такого вида (п. 11информационного письма Президиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162). Например, выдан кредит со ставкой 100% годовых, цена вещи в договоре купли-продажи превышает в несколько раз рыночную цену и т.д. Крайне невыгодными могут быть и иные условия оспариваемой сделки.

В качестве ориентира возможно также опираться на п. 5.2.6Концепции развития гражданского законодательства РФ, согласно которому"сделка может считаться совершенной на крайне невыгодных условиях, если цена, процентная ставка или иное встречное предоставление, получаемое или передаваемое потерпевшей стороной, в два или более раза отличается от предоставления другой стороны".

5. Претерпели изменения последствия оспаривания сделки по ст. 179ГК. Прежде всего было исключено такое нетипичное для гражданского права последствие, как конфискация полученного контрагентом потерпевшей стороны имущества.

Последствия в текущей редакции предусматривают стандартную для недействительных сделок реституцию (ст. 167ГК РФ) и возмещение убытков. При этом закон определяет, что риск гибели предмета сделки несет сама сторона сделки.

Такое изменение в значительной мере преследовало цель ввести в судебную практику данный состав. Как известно, сделки, совершенные под влиянием обмана, угроз, насилия, признавались судами недействительными крайне редко, прежде всего из-за наличия такой жесткой санкции, как конфискация полученного по сделке. Ожидается, что применение двусторонней реституции облегчит истцам оспаривание сделок по основаниям ст. 179.

Статья 180. Последствия недействительности части сделки

Комментарий к статье 180

1. Выше, в комментарии к ст. 174.1ГК РФ, уже говорилось, что нормаст. 180применяется судом всякий раз, когда суд рассматривает спор о недействительности сделки. Направленность этой нормы очевидна - если есть возможность оставить сделку действовать хотя бы в части, суд должен это сделать.

Для применения нормы ст. 180важно понимать, что является частью сделки.

Из текста нормы видно, что часть сделки может быть признана недействительной, при том что другая часть может сохранить свое действие как сделка. Это приводит к выводу, что часть сделки для целей ст. 180- это также сделка.

Дело в том, что не любое юридическое явление может быть признано недействительным. Во-первых, это - такое явление, которое имеет действие, а во-вторых, такое, которое в силу закона может это действие утратить. Очевидно, что именно сделка может иметь действие, т.е. создавать, изменять, прекращать гражданские права и обязанности (ст. 153ГК РФ), а также именно сделка может в известных случаях признаваться недействительной (ст. 166ГК РФ).

Стало быть, часть сделки, которая может быть признана недействительной, - это также сделка. Чаще всего говорят о недействительности "условий сделки". Это вполне уместное обозначение, но нужно понимать, что такое условие является по своей природе сделкой. Например, условие о неустойке - это соглашение сторон, в котором указывается, при каких обстоятельствах возникнет обязательство по выплате неустойки. Условие о подсудности создает право каждой из сторон обратиться с иском в соответствующий суд на случай возникновения спора.

В то же время условия (термин, применяемый к различным по своей юридической природе понятиям) о цене, о предмете сделки и т.п. сделками не являются, так как сами по себе не создают прав и обязанностей. Поэтому не может сделка быть недействительной в "части цены", в "части предмета" <1> и т.п.

--------------------------------

<1> В то же время применительно к норме п. 2 ст. 170ГК РФ возможно, как уже говорилось, что сделка с некоторой ценой или некоторым предметом прикрывает сделку с другой ценой или другим предметом. Технически здесь недействительной будет вся притворная сделка, а не ее часть.

2. Поскольку часть сделки - это всегда также сделка, она может признаваться недействительной по общим основаниям.

Например, в договор купли-продажи включено условие, что продавец не несет ответственности в случае отсуждения вещи у покупателя третьими лицами. Такое условие будет ничтожным в силу незаконности (ст. ст. 168,461ГК РФ).

В другом случае стороны договорились, что помимо здания продается также находящееся в нем оборудование, хотя на самом деле оборудование в здании отсутствовало. В этом случае сделка в части продажи оборудования может быть признана недействительной как мнимая или притворная в зависимости от действительных намерений сторон.

3. Признавая недействительность части сделки, суд должен обсудить возможность сохранения оставшейся сделки.

Для этого необходимо установить, могла ли быть сделка заключена без недействительной части.

Например, в аренду передан магазин и автостоянка при нем. Договор в части аренды автостоянки недействителен, потому что она принадлежит не арендодателю, а иному лицу. Необходимо установить, мог ли быть заключен договор аренды магазина без стоянки исходя из конкретных обстоятельств.

Если в договор включено условие, нарушающее императивные нормы закона, например как в приведенном выше случае, когда в договор купли-продажи включено условие об освобождении продавца от ответственности за отсуждение проданной вещи у покупателя, и при этом сторона договора заявляет, что она не стала бы заключать договор без такого условия, то следует, видимо, исходить из того, что закон был известен сторонам и включение в договор незаконного условия не могло породить прав и обязанностей, поэтому ссылка на существенную важность этого условия одной из сторон недопустима.

Договор в этом случае следует сохранить без незаконного условия, если только оставшаяся часть имеет все существенные условия сделки (для купли-продажи - цену, предмет и т.д.).

Надо также учитывать и норму п. 5 ст. 166ГК РФ: если сторона приняла исполнение, а затем пытается оспорить договор, ссылаясь на включение в него незаконного условия, то суд должен сохранить действие договора без этого незаконного условия, полагая, что сторона не могла не знать о его незаконности, принимая исполнение или иным образом подтверждая действие договора.

Включение в договор норм закона (о регистрации прав на недвижимое имущество, об обязанности соблюдать экологические нормы при проведении работ и т.п.), которые действуют независимо от соглашения сторон, само по себе не создает части сделки и не должно обсуждаться применительно к норме ст. 180ГК РФ.

Как уже говорилось выше (комментарий к ст. 174.1ГК РФ и др.), исполнение обязательств, созданных сделкой, частью сделки не является, как не является и сделкой. Поэтому исполнение (платеж, передача вещи, работы или услуги) не может быть признано недействительным в принципе, а тем более - отдельно от сделки, по основаниямст. 180ГК РФ. Вполне очевидно, кроме того, что сделка никак не может быть заключена так, чтобы возможность исполнения созданных ею обязательств могла быть отделена от нее в виде какой-либо части.

Статья 181. Сроки исковой давности по недействительным сделкам

Комментарий к статье 181

1. Немалый интерес представляет вопрос, почему для споров и недействительности сделок неприменимы общие нормы о сроках исковой давности. На мой взгляд, объяснение этому вытекает из того факта, что в этих спорах защищается не право, а интерес (см. комментарий к ст. 166ГК РФ). Соответственно, правило исчисления срока с момента, когда истец узнал о нарушении своего права, становится неприменимым.

Для споров о ничтожных сделках срок исковой давности начинает течь с момента начала исполнения сделки. Если сделка устанавливает несколько обязательств, то достаточно исполнения хотя бы одного из них. При этом предполагается, конечно, что стороны знают об исполнении сделки. Достаточно, чтобы сделка исполнялась хотя бы одной стороной (при этом, как правило, исполнение принимается другой стороной).

Если иск подается в интересах стороны сделки, начало течения срока исковой давности следует исчислять по общему правилу п. 1 ст. 181.

Третьи лица, имеющие право оспорить сделку, оспаривают ее в своем интересе, например собственник, узнавший о распоряжении его имуществом.

2. Под исполнением сделки прежде всего следует понимать исполнение обязательств, созданных сделкой (ст. 307ГК РФ).

Однако, как об этом говорилось в комментарии к ст. 167ГК РФ, имеются сделки, не создающие обязательств (уступка права требования, передача права на долю в общей собственности и др.). Если по таким сделкам проводилась оплата, то срок исковой давности по иску о признании сделки недействительной можно исчислять с момента оплаты. Если право передано без встречного исполнения, то, как представляется, срок исковой давности следует исчислять с момента заключения сделки или с иного момента, с которым стороны связали переход права (например, наступление срока). Если передача права сопровождалась передачей документов (ст. 385ГК РФ), направлением уведомления третьим лицам, регистрацией права (ст. 251ГК РФ), то срок исковой давности можно исчислять, во всяком случае, с этого момента.

Связанные со спором о признании таких сделок недействительными требования о признании права, а также требования о взыскании неосновательного обогащения подчиняются общим нормам об исчислении сроков исковой давности (гл. 12ГК РФ).

3. Исчисление исковой давности для споров о недействительности оспоримых сделок также увязывается не с моментом нарушения права, а с моментом, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Если сделка совершалась под влиянием угрозы или насилия, то срок исковой давности следует исчислять со дня прекращения угрозы или насилия.

4. Как можно видеть, оспоримая сделка может быть оспорена независимо от ее исполнения.

Возникает вопрос, в какой срок может быть оспорена ничтожная сделка, исполнение по которой не начато. Видимо, следует исходить из того, что для такого требования срок исковой давности не течет. Однако истец обязан обосновать наличие у него интереса в предъявлении иска о признании сделки недействительной.

Название документа

"Сделка и ее действие (2-е издание). Комментарий главы 9 ГК РФ (понятие, виды и форма сделок. Недействительность сделок)"

(Скловский К.И.)

("Статут", 2015)

Примечание к документу

См. также текст комментарияпо состоянию на 26.06.2012.

Дата

18.09.2014

Информация о публикации

Скловский К.И. Сделка и ее действие (2-е изд.). Комментарий главы 9 ГК РФ (понятие, виды и форма сделок. Недействительность сделок). М.: Статут, 2015. 176 с.