2. Перун

В отличие от Велеса Перун практически не вызывает споров у исследователей славянской мифологии. Его функции, по крайней мере, признаются очевидными.

Перун почитался как высший бог в киевском (именно в киевском) пантеоне, о чём свидетельствует его место в списке богов, а также и особые “почести”, оказанные ему после принятия христианства (его тащили за верёвку через весь Киев, а затем пустили вниз по Днепру, сопровождая, чтобы не выплыл на берег).

Миф о Перуне частично восстанавливается по его следам в белорусской и некоторых других славянских традициях, где громовержец ещё соединён с самим Перуном (белор. пярун гром) и по многочисленным сказочным и былинным трансформациям.

В научной литературе всё же имеется один спорный вопрос о Перуне, а именно: был ли он исконным богом славян или же скандинавским богом, прине­сённым в Киев и в Новгород княжескими варяжскими дружинами?

Действительно, в скандинавской традиции существовала аналогичная фигура Тора, бога грома и молнии. Ср. название святилища Перуну под Новгородом на Перыни – *Peruni. Явное этимологическое соответствие – готск. fairguni скала. Также в скандинавской мифологии было божество Фьёргюн (др.-исл. Fiorgyn), упоминаемое либо как мать Тора, либо как отец Фригг. Некая связь с германской мифологией очевидна. Кроме того, Перуна долгое время исследователи считали богом только княжеской дружины, тогда как Велеса – богом всей Руси.

Однако, данные этимологии говорят о том, что культ Перуна пришёл к славянам ещё из индоевропейской древности. Это подтверждает, в частности, родство с греч. gerafnos молния (буквально кто бьёт, разрушает) и др.-инд. ai. Ср. в др.-рус. пьрати бить, колотить при стирке (отсюда прачка и прачечная). Кроме того, уже Прокопий в VI в., называя в качестве главного бога славян творца молний, вероятно, имел в виду Перуна.

Некоторые учёные подвергают сомнению и почитание Перуна только в среде княжеской дружины. Так Н.М.Гальковский говорит: “Мы имеем ясные указания, что Перун был почитаем простым народом. В слове св. Григория сообщается, что Перуну долго ещё молились по украинам, т.е. когда в городах язычество было совершенно оставлено и забыто. Долгую память о Перуне подтверждает и Христолюбец. Из этого видно, что Перун был божеством не аристократии, а простонародья”⁴⁵.

Такие учёные, как В.В.Иванов и В.Н.Топоров, возводят общеславянский культ Перуна к культу бога грозы в индоевропейской мифологии: общеслав. *Реrunъ из и.-е. *Per(k)-un-os. Эти авторы отмечают много общего у славянского Перуна с аналогичным культом Перкунаса в балтийской мифологии (ср. лит. Perkunas, Perkons)⁴⁶. Perkunas – дословно ударяющий, бьющий. В старинной литовской песне поётся: “Перкун-отец имел девять сыновей: троих бьющих, троих гремящих, троих сверкающих”. В фольклоре литовцев он изображался с топором или с каменным молотом, едущим по небу на колеснице, которую везёт козёл. В честь Перкунаса горел неугасимый огонь. Он считался грозным божеством, поэтому при звуке грозы пруссы бросались на колени и восклицали: “Минуй нас!”. Следует сказать, что почитание этого божества было характерно для всех балтов, т.е. не только для литовцев, но для латышей и пруссов. В балтийских языках Перкунас оставил заметный след: литов. perkunasгром, perkunija гроза, perkunuoti греметь, латыш. perkons гром, прус. percunis гром.

В восточнобалтийской традиции описания Перкунаса как злого духа, демона, идола встречаются в христианских сочинениях: в “Хронике” Малалы, сочинении Я.Длугоша (XV в.), где Перкунас отождествляется с Юпитером, почитаемым в виде молнии. Главный источник реконструкции образа Перкунаса и связанных с ним мифологических сюжетов – народные песни, в частности по песням о небесной свадьбе.

Характерно, что и одно из имён жены балтийского Перкунаса – Perkunija, образованное от того же корня, совпадает с литовским обозначением грозы и рус­ским топонимом Перынь – святилищем Перуна на возвышенности у Нов­города.

подвергает сомнению связь славянского имени Перун с индоевропейской традицией О.Н.Трубачёв. Аргументирует он свою мысль тем, что в славянском язычестве существовало омонимичное имя нарицательное с тем же значением. Сохранилось оно и до сих пор в украинском и белорусском языках⁴⁷.

Действительно в белорусском языке существует до сих пор выражение няхай мяне пярун забье разрази меня гром. На Западной Украине и сейчас сохранилось стародавнее проклятие: “Бодай тебе Перун побив!”. А польское застольное выражение, сохранившееся и в наши дни, гласит: “A kto z nami nie wypije, niеch go Piorun trzasne”. И вообще следует отметить, что в современном польском языке слово piorun переводится как удар молнии. Часто piorun используют и для обозначения грома, хотя для этого имеется и основное слово grzmot.

Однако, более вероятным является вторичное образование имени нарицательного от собственного. Дело в том, что для мифологического мышления характерно принятие за причинно-следственную связь по слитности или связь части и целого (в данном случае: са­мо божество за орудие его деятельности). Кстати, одно из вариантов имени немецкого громовника – Donar. Ср. в современном немецком языке Donner гром.

Коснёмся теперь более подробно родственных Перуну мифонимов: в сфере лингвистического выражения и в сфере содержания. Действительно, имя балто-славянского Перуна-Перкунаса имеет соответствия у других народов, в первую очередь, индоевропейских. В Ригведе упоминается божество Парьяна, или Парджанья (Parjanya). Дословно это имя переводится как дождевая туча. Парджанья появляется в сопровождении грома и молнии, он гремит и ревёт, как бык, изливает потоки дождя. Его колесница полна воды. Громом он поражает демонов, злых людей, деревья и наводит ужас на всех. Вместе с тем он предоставляет защиту, приносит мёд и молоко. Исходя из лингвистических и мифологических параллелей, можно предположить, что Парджанья – одно из имён древнеиндийского громовержца Индры. Тем более, что в поздней литературе его имя часто прилагалось к Индре. Кстати, Индра имеет ряд общих черт с Тором: оба представляются в виде быка, вызывают дождь: индоевропейская традиция едина.

Восходит к образу индоевропейского громовержца и хеттский Пирва (Pirwa, Perwa, Pirua). Это божество имеет индоевропейские корни. Священная его птица – орёл, а другие атрибуты – волк и камень. Пирва изображался как воин на белом коне, связывался с возвышенностью, скалой: hekur Pirwa скала Пирвы. Следует также упомянуть здесь грузинского Пиркушу – божественного покровителя. Его эпитет – огненный. Он связан с хтоническими силами. Албанский Perёn-di, фракийский Percon также этимологически родственны нашему Перуну.

С этой группой имён, очевидно, связано и имя иранской Пери. Авестийское parika 'злой дух женского пола, ведьма', а соответствующее ему новоперсидское peri 'добрая фея'. В персоязычной литературе и фольклоре peri бывает недоброй. В одном месте Авесты сказано, что “лишь некоторые болтуны” называют parika хорошей; значит, некоторые её всё же считали таковой. Действительно, образ Пери имел и положительную нагрузку, ср. зороастрийское жреческое имя Парик. Мужчины, избранники Пери, становятся шаманами, а сами пери выступают как шаманские духи-покровители. В средневековой персидско-таджикской поэзии также изобилуют положительные значения слова peri. Иранисты не могут найти окончательного объяснения противоречивости этого мифологического образа. Добавим, что он сохранился в мифологии таджиков. Peri, как неолитическая богиня, связана с дождём, водой. А.Бертельс считает, что имя peri и этимологически связанные с ней имена (в том числе, славянский Перун) происходят от протоиндоевропейского *реr 'производить на свет, рождать'⁴⁸. В мифологиях тюркоязычных народов Кавказа и Средней Азии также имеется дух Пери, который чаще всего предстаёт в человеческом облике (как мужчин, так и женщин). Скорее всего, это заимствование из иранской мифологии.

Влияние Перуна-Перкунаса распространилось на финно-угорский мир. В частности, у балтов было заимствовано имя мордовского громовника Пурьгине-паза, который считался приёмным сыном верховного божества Нишке. Percole, по саамской мифологии, – отец громовника Айеке. Разумеется, с христианизацией произошло снижение образа. До сих пор в некоторых финно-угорских языках обозначение чёрта ercole. Ср. также эст. orgu преисподняя и удм. пери духи болезней.

Итак, мы привели лингвистические и мифологические параллели Перуна. Теперь необходимо подытожить его основные атрибуты:

1. Возвышенное место. По летописи, Владимир соорудил новый истукан Перуна с серебряною головою, и поставил его близ теремного двора, на священном холме. Связь Перуна с горой, холмом отмечена во многих письменных источниках. Кроме того, по всей древней области расселения славян известны названия возвышенностей, происходящих от этого имени: Perun в Истрии, взгорье Реrynа и др. Ср. также др.-инд. parvata гора (вспомним имя индийской богини Парвати горная), готск. farguni гора, а также латино-герм. Fergunna, д.-в.-нем. Virgunnia как обозначение соответствующего топонима – горы или леса на возвышенности и т.п., что указывает на связь имени громо­вержца с горой, возвышенностью. Следует сопоставить имя Перун с хеттским perunas скала. Ср. также литовские топонимы типа Perkunkalnis гора Перкунаса или Griausmo kalnas гора грома. Любопытный материал мы можем найти в одном из моравских диалектов:eгорный дух

2. Наряду с горой бог грозы связан с деревом (особенно дубом) или лесом. Как указывают В.В.Иванов и В.Н.Топоров, “гору и лес в качестве атрибутов можно считать взаимозаменяемыми, равнозначными элементами”⁴⁹. Семантическое отношение гора = лес широко распространено сегодня в славянских языках. Так в сербохорватском языке гора означает собственно гора и лес, в болгарском гора = лес, а в ряде русских диалектов термин дубрава имеет значение возвышенность, заросшая лесом. Ср. лит. uлат. Perkona ozols дуб Перкунаса. Стоит также отметить, что Тор (древнегерманский аналог Перуна) имел в Исландии вариант произношения Borr. Ср. рус. бор лес на песчаных и каменистых почвах. Иранский дух peri также связан с деревьями.

Добавим, что “мифологическое главенство” дуба можно наблюдать почти у всех индоевропейских народов. В русских сказках говорится о магическом дереве, растущем “в море-океане”. Этим деревом, как правило, является дуб, в корнях которого находится яйцо, т.е. символ Вселенной. Имя Перуна часто сравнива­ется с и.-е. названием дуба – ср. лат. quercus из *реu и т.п. Есть предположение, что и имя Тора также этимологически связано с дубом. дуб был священным деревом и у друидов (кельтских волхвов). Недаром, слово друид происходит от кельтского названия дуба deru, derw.

3. Связь Перуна с громом и молнией. В подтверждение этому существуют нарицательные существительные, встречающиеся в украинском, белорусском и других славянских языках, а также данные из белорусского фольклора, где Перун побивает своим оружием (молнией) змеевидного врага, последовательно прячущегося от него в дереве, камне, человеке, животном, воде. Часто в былинах главным оружием Перуна были камни, стрелы, топоры. А.Н.Афанасьев писал о том, что страшные удары молнии, несущей убийства и пожары, грохот грома и вой бури во время грозы заставили сблизить молнию с копьём, стрелою и другим ору­жием, известным в древности⁵⁰. От слова гроза образованы такие производные формы, как гроз­ный, грозить. И другая ипостась Перуна связана с его карающей функцией. Насылая град, бури и ливни, Перун иногда карал смертных неурожаем, голодом и повальными болезнями (поветрием). В Ржевском уезде поэтому, по свидетельству русских этнографов, говорили схвати тебя перуном в смысле да постигнет тебя болезнь, припадок⁵¹. Молнии – это стрелы бога-громовника. С этим представлением связана пословица, которую приводит А.Н.Афанасьев: “Летит медная стрела, никто её не пойма­ет – ни царь, ни царица, ни красная девица”. Ср. польск. strzala piorunowa громовая стрела. Любопытно также, что камень белемнит в польском языке имеет название kamien piorunowy.

Мы уже упоминали, что имя Перуна часто сравнивают с латинским названием дуба quercus. И если мы заговорили о латинском языке, то можно вспомнить слово percussio нанесение ударов. В современном русском языке “перкуссия – это метод исследования сердца, лёгких и других внутренних органов, основанный на том, что звук, возникающий при выстукивании здоровых и поражённых тканей, различен”⁵². А термин перкуссия в современном музыкальном мире обозначает ударные эффекты. Так через латинский и английский языки и.-е. корень per- (perk-) снова “посетил” русский язык. Причём связь данного корня с “ударным” значением лишний раз подтверждает правомерность этимологической связи между Перуном и др.-рус. пьрати бить, колотить при стирке. Вспомним ещё раз в данном контексте, что лит. Perkunas – дословно ударяющий.

В славянской и балтийской мифологиях Перун приурочивается к четырём сторонам света, что видно из четырёхчленной структуры святилища Перуна на Перыни, а также из названия четверга как “дня Перуна” (в полабской традиции Perannedan). С этим полабским свидетельством согласуются и другие данные, в част­ности, связь четверга с Ильёй-пророком, который заменяет языче­ского Перуна после принятия христианства), а также дождём. Ср. русскую поговорку после дождичка в четверг.

В древнегерманской традиции четверг был посвящён как раз громовержцу Тору. Ср. англ. thursday и нем. Donnerstag четверг (Donar – немецкое имя Тора). На Руси существовало предание, будто из камня, который держал в руке идол Перуна, вылетали во время грозы огненные искры⁵³. А в Швеции до конца XVIII в. крестьяне хранили священные камни, причём обмывали их каждый четверг.

Вообще почитание четвёртого дня недели днём громовника – распространённая тенденция в индоевропейской традиции, а иногда и за её пределами. Славянский Перун, литовский Перкунас, индийский Индра, римский Юпитер, даже вавилонский Мардук – яркие тому примеры.

На самом позднем этапе становления киевского пантеона Перуну был свойственен антропоморфный облик. Перун, будучи громовержцем, имеет черты бога войны. Общая модель, которая включает и этимологическую составляющую, сразу даёт возможность увидеть, что образ громовержца здесь изначален, а черты вождя военной дружины считать более поздними.

На примере соотношения двух основных божеств древнерусского пантеона (Велеса и Перуна) становится понятным, что, обращаясь к славянскому язычеству, всегда нужно помнить о существовании в его пределах двух различных традиций: се­верной и южной.

Южнорусское язычество, созданное народами, оформившимися позднее как поляне, древля­не, северъ и др., действительно испытывало более значительное влияние индоиранских племён. Именно южное славянское язычество было государствен­ной религией околокиевской Руси и ещё более ранних объединений славян на этих землях.

Северное язычество прошло несколько иной путь. Во времена последнего своего расцвета оно было распространено на обширнейших землях Великого Нов­города и Пскова, на южном и восточном побережьях Балтики, где поддерживало непосредственный контакт со скандинав­ским язычеством. Именно на островах Балтики были выстроены знаменитейшие славянские храмы в Арконе и Ретре, известные нам по письменным источникам и по данным раскопок.

Наиболее чёткое различие двух этих традиций заключается как раз в их мировоззренческой направлен­ности. Сравните, верховный бог южного пантеона – Перун (война, гроза, яростные силы мира) и верховный бог пантеона северно­го – Велес (древние искусства, мудрость, богатство, ясновидение).