Metod_Ili_Franka_G_Uellsom_-_Voyna_mirov

Black Smoke. There I will resume. We stopped there all Sunday night and all the next day — the day of the panic — in a little island of daylight, cut off by the Black Smoke from the rest of the world. We could do nothing but wait in aching inactivity during those two weary days.

My mind was occupied by anxiety for my wife (мои мысли были заняты опасениями за жену). I figured her at Leatherhead, terrified, in danger (я

представлял ее себе в Лезерхэде, напуганную, /подвергающуюся/ опасности), mourning me already as a dead man (скорбящую по мне уже как по мертвому). I paced the rooms and cried aloud (я метался: «шагал» по комнатам, громко вскрикивая) when I thought of how I was cut off from her (когда думал о том,

что я отрезан от нее), of all that might happen to her in my absence (и обо всем,

что могло случиться с ней в мое отсутствие). My cousin I knew was brave enough for any emergency (мой родственник, как я знал, был /достаточно/

смелым при любых обстоятельствах: «для любого непредвиденного случая»; emergency — непредвиденный случай, чрезвычайные обстоятельства), but he was not the sort of man to realize danger quickly, to rise promptly (но он был не из тех людей: «человек не того сорта», /которые могут/ быстро оценить: «понять» опасность и сразу же действовать; to rise — подниматься;

реагировать /на обстановку/). What was needed now was not bravery, but circumspection (что сейчас требовалось, так это не смелость, а

осмотрительность). My only consolation was to believe that the Martians were moving Londonward and away from her (моим единственным утешением была надежда то, что марсиане /продолжали/ продвигаться в сторону Лондона и удалялись от нее; to believe — верить). Such vague anxieties keep the mind sensitive and painful (такие смутные опасения обостряют чувства и не дают покоя мозгу; to keep — держать, хранить; пребывать, оставаться в каком-л.

состоянии).

401

occupy ['OkjupaI], mourn [mO:n], circumspection["sq:kqm'spekS(q)n]

My mind was occupied by anxiety for my wife. I figured her at Leatherhead, terrified, in danger, mourning me already as a dead man. I paced the rooms and cried aloud when I thought of how I was cut off from her, of all that might happen to her in my absence. My cousin I knew was brave enough for any emergency, but he was not the sort of man to realize danger quickly, to rise promptly. What was needed now was not bravery, but circumspection. My only consolation was to believe that the Martians were moving Londonward and away from her. Such vague anxieties keep the mind sensitive and painful.

I grew very weary and irritable with the curate’s perpetual ejaculations (меня очень утомляли и раздражали бесконечные восклицания викария; to grow —

расти, увеличиваться; становиться); I tired of the sight of his selfish despair (я

устал от вида его эгоистичного отчаяния). After some ineffectual remonstrance I kept away from him, staying in a room (после безрезультатных увещеваний я

/старался/ держаться от него подальше и удалился в одну из комнат; to keep away — избегать, держаться в стороне; to stay — оставаться,

задерживаться; останавливаться, жить) — evidently a children’s schoolroom (очевидно, класс, где занимались дети) — containing globes, forms, and copybooks (с глобусами, моделями и тетрадями; to contain — содержать в себе, вмещать). When he followed me thither (когда он последовал за мной туда), I went to a box room at the top of the house (я перебрался в каморку на чердаке; box — коробка; room — комната; top — вершина, верх) and, in order to be alone with my aching miseries, locked myself in (и, чтобы побыть одному со своим горем, заперся там).

We were hopelessly hemmed in by the Black Smoke all that day and the morning of the next (мы были безнадежно окружены черным дымом в течение всего этого дня и утра следующего; to hem — подрубать; окаймлять; to hem in —

402

окружать; hem — рубец /на платке и т. п./; подогнутый и подшитый край одежды). There were signs of people in the next house on Sunday evening (в

воскресенье вечером в соседнем доме /мы заметили/ признаки людей) — a face at a window and moving lights, and later the slamming of a door (лицо в окне,

перемещающийся свет /от свечи/, а /чуть/ позже хлопанье двери). But I do not know who these people were (но я не знаю, ни кто были эти люди), nor what became of them (ни что с ними стало). We saw nothing of them next day (на следующий день мы их больше не видели).

ejaculation [I"dZxkju'leIS(q)n], globe [glqub], misery ['mIz(q)rI]

I grew very weary and irritable with the curate’s perpetual ejaculations; I tired of the sight of his selfish despair. After some ineffectual remonstrance I kept away from him, staying in a room — evidently a children’s schoolroom — containing globes, forms, and copybooks. When he followed me thither, I went to a box room at the top of the house and, in order to be alone with my aching miseries, locked myself in.

We were hopelessly hemmed in by the Black Smoke all that day and the morning of the next. There were signs of people in the next house on Sunday evening — a face at a window and moving lights, and later the slamming of a door. But I do not know who these people were, nor what became of them. We saw nothing of them next day.

The Black Smoke drifted slowly riverward all through Monday morning (черный дым медленно плыл /по ветру/ к реке на протяжении всего утра в понедельник), creeping nearer and nearer to us (все ближе и ближе подбираясь к нам), driving at last along the roadway outside the house that hid us (и, в конце концов, его понесло по дороге, проходящей мимо дома, в котором мы прятались; outside — снаружи).

403

A Martian came across the fields about midday (около полудня в поле появился марсианин), laying the stuff with a jet of superheated steam (разгоняя:

«осаждая» дым струей перегретого пара) that hissed against the walls, smashed all the windows it touched (который с шипением /ударялся/ в стены, разбивал все стекла в окнах, которых касался), and scalded the curate’s hand as he fled out of the front room (и обжег викарию руку, когда тот выбегал из гостиной). When at last we crept across the sodden rooms and looked out again (когда,

наконец, мы прокрались через пропитанные влагой комнаты и снова выглянули наружу; sodden — промокший; пропитанный влагой), the country northward was as though a black snowstorm had passed over it (вся округа к северу /выглядела/ так, будто по ней пронеслась черная метель). Looking towards the river, we were astonished to see an unaccountable redness (взглянув в сторону реки, мы с удивлением увидели странную красноту; unaccountable —

необъяснимый, непостижимый; странный; to account — считать,

признавать; объяснять; account — счет; отчет) mingling with the black of the scorched meadows (смешивавшуюся с чернотой выжженных лугов).

drift [drIft], curate ['kju(q)rIt], redness ['rednIs]

The Black Smoke drifted slowly riverward all through Monday morning, creeping nearer and nearer to us, driving at last along the roadway outside the house that hid us.

A Martian came across the fields about midday, laying the stuff with a jet of superheated steam that hissed against the walls, smashed all the windows it touched, and scalded the curate’s hand as he fled out of the front room. When at last we crept across the sodden rooms and looked out again, the country northward was as though a black snowstorm had passed over it. Looking towards the river, we were astonished to see an unaccountable redness mingling with the black of the scorched meadows.

404

For a time we did not see how this change affected our position (некоторое время мы не понимали, каким образом это изменение затрагивает нас: «наше положение»), save that we were relieved of our fear of the Black Smoke (за исключением того, что мы были избавлены от страха перед черным дымом). But later I perceived that we were no longer hemmed in (но позднее до меня дошло, что нас больше ничто не держит), that now we might get away (что теперь мы можем уйти). So soon as I realized that the way of escape was open (как только я понял, что путь «к бегству» открыт), my dream of action returned (ко мне вернулась жажда деятельности; dream — мечта). But the curate was lethargic, unreasonable (но викарий оставался вялым, и рассудок к нему не вернулся; unreasonable — неразумный).

“We are safe here,” he repeated; “safe here (мы здесь в безопасности, —

повторял он, — в полной безопасности).”

I resolved to leave him — would that I had (я решил его оставить — о, если бы я это /сделал/)! Wiser now for the artilleryman’s teaching (наученный уже советами артиллериста; wise — мудрый; to teach — учить, обучать), I sought out food and drink (я разыскал еду и питье; to seek — искать, разыскивать). I had found oil and rags for my burns (я нашел растительное масло и тряпки для своих ожогов), and I also took a hat and a flannel shirt (а также прихватил шляпу и фланелевую рубашку) that I found in one of the bedrooms (которые обнаружил в одной из спален).

how [hau], dream [dri:m], lethargic [lq'TQ:dZIk]

For a time we did not see how this change affected our position, save that we were relieved of our fear of the Black Smoke. But later I perceived that we were no longer hemmed in, that now we might get away. So soon as I realized that the way of escape was open, my dream of action returned. But the curate was lethargic, unreasonable.

“We are safe here,” he repeated; “safe here.”

405

I resolved to leave him — would that I had! Wiser now for the artilleryman’s teaching, I sought out food and drink. I had found oil and rags for my burns, and I also took a hat and a flannel shirt that I found in one of the bedrooms.

When it was clear to him that I meant to go alone (когда ему = викарию стало ясно, что я намерен уйти один) — had reconciled myself to going alone (я /уже/

смирился с тем, что пойду один) — he suddenly roused himself to come (он вдруг тоже засобирался идти; to rouse — будить, поднимать; to rouse oneself

— встряхнуться, преодолеть свою вялость). And all being quiet throughout the afternoon (и, поскольку на протяжении дня все было тихо), we started about five o’clock, as I should judge (мы вышли около пяти часов, насколько я мог судить), along the blackened road to Sunbury (/и направились/ по почерневшей дороге в Санбери).

In Sunbury, and at intervals along the road (в Санбери и кое-где вдоль дороги; interval — промежуток, интервал), were dead bodies lying in contorted attitudes, horses as well as men (лежали мертвые тела лошадей и людей в неестественных позах; to contort — искривлять, искажать), overturned carts and luggage (опрокинутые повозки и /разбросанный/ багаж), all covered thickly with black dust (все было покрыто толстым /слоем/ черной пыли). That pall of cindery powder made me think (этот траурный покров из пепла и пыли заставил меня подумать = вспомнить; pall — покров /на гробе/) of what I had read of the destruction of Pompeii (то, что я /когда-то/ читал о гибели Помпеи). We got to Hampton Court without misadventure (мы добрались до Хэмптон-

Корт без происшествий; misadventure — несчастье; несчастный случай), our minds full of strange and unfamiliar appearances (повсюду наблюдая странную и незнакомую местность: «наши умы были полны…»; appearance — внешний вид, наружность), and at Hampton Court our eyes were relieved to find a patch of green (но в Хэмптон-Корт нам порадовал глаз попавшийся по дороге небольшой участочек с зеленью; to relieve — облегчать, ослаблять;

успокаивать, утешать; to find — находить; встречать; patch — заплата;

406

небольшой клочок земли) that had escaped the suffocating drift (избежавший

/действия/ удушающего облака; drift — течение, перемещение).

reconcile ['rekqnsaIl], attitude ['xtItju:d], luggage ['lAgIdZ]

When it was clear to him that I meant to go alone — had reconciled myself to going alone — he suddenly roused himself to come. And all being quiet throughout the afternoon, we started about five o’clock, as I should judge, along the blackened road to Sunbury.

In Sunbury, and at intervals along the road, were dead bodies lying in contorted attitudes, horses as well as men, overturned carts and luggage, all covered thickly with black dust. That pall of cindery powder made me think of what I had read of the destruction of Pompeii. We got to Hampton Court without misadventure, our minds full of strange and unfamiliar appearances, and at Hampton Court our eyes were relieved to find a patch of green that had escaped the suffocating drift.

We went through Bushey Park, with its deer going to and fro under the chestnuts (мы прошли через Буши-Парк, где под каштанами бродили олени; to and fro

— с одного места на другое; туда и сюда), and some men and women hurrying in the distance towards Hampton (и вдалеке несколько мужчин и женщин спешили в сторону Хэмптона), and so we came to Twickenham (и так мы вышли к Туикенхэму). These were the first people we saw (это были первые люди, которых мы видели).

Away across the road the woods beyond Ham and Petersham were still afire (по ту сторону дороги за Хэмом и Питерсхэмом леса все еще горели). Twickenham was uninjured by either Heat-Ray or Black Smoke (Туикенхэм не пострадал ни от теплового луча, ни от черного дыма; to injure — ушибить, ранить;

причинять вред, наносить ущерб), and there were more people about here (и

там повсюду были люди: «больше людей»), though none could give us news (хотя никто не мог сообщить нам ничего нового; to give — давать; сообщать;

407

news — новости). For the most part they were like ourselves (большей частью они, как и мы), taking advantage of a lull to shift their quarters (воспользовавшись временным затишьем, /спешили поскорей/ убраться оттуда; to take advantage — воспользоваться чем-л.; использовать что-л. в

своих интересах; to shift — перемещать/ся/, передвигать/ся/; менять,

изменять; quarters — жилище, квартира). I have an impression (у меня было

/такое/ ощущение: «впечатление») that many of the houses here were still occupied by scared inhabitants (что многие дома были все еще заселены испуганными обитателями; to occupy — занимать /место, пространство/; scared — испуганный), too frightened even for flight (слишком напуганными даже для того, чтобы бежать). Here too the evidence of a hasty rout was abundant along the road (здесь на дороге также были признаки панического бегства; evidence — ясность, наглядность; свидетельство, признак; abundant

— обильный, богатый; hasty — поспешный; haste — спешка).

chestnut ['tSesnAt], afire [q'faIq], abundant [q'bAndqnt]

We went through Bushey Park, with its deer going to and fro under the chestnuts, and some men and women hurrying in the distance towards Hampton, and so we came to Twickenham. These were the first people we saw.

Away across the road the woods beyond Ham and Petersham were still afire. Twickenham was uninjured by either Heat-Ray or Black Smoke, and there were more people about here, though none could give us news. For the most part they were like ourselves, taking advantage of a lull to shift their quarters. I have an impression that many of the houses here were still occupied by scared inhabitants, too frightened even for flight. Here too the evidence of a hasty rout was abundant along the road.

I remember most vividly three smashed bicycles in a heap (наиболее ярко я помню груду из трех разломанных велосипедов), pounded into the road by the

408

wheels of subsequent carts (впрессованных в дорогу колесами проехавших по ним телег; to pound — бить, колотить; трамбовать; subsequent —

последующий, более поздний). We crossed Richmond Bridge about half past eight (мы перешли через Ричмондский мост около половины девятого). We hurried across the exposed bridge, of course (мы, конечно же, торопились перейти через открытое пространство: «мост»; exposed — незащищенный,

уязвимый; to expose — делать видимым, обнажать), but I noticed floating down the stream a number of red masses, some many feet across (но я /все же/

заметил несколько плывущих по течению образований красного цвета в несколько футов шириной). I did not know what these were (я не знал, что это было) — there was no time for scrutiny (не было времени, чтобы присмотреться повнимательней; scrutiny — внимательный осмотр;

исследование, наблюдение) — and I put a more horrible interpretation on them than they deserved (и я дал им более жуткое истолкование, чем они того заслуживали). Here again on the Surrey side were black dust that had once been smoke (здесь, в /этой/ части Суррея снова была черная пыль, бывшая некогда дымом = газом), and dead bodies — a heap near the approach to the station (и /лежали/ мертвые тела — груда /тел/ неподалеку от входа на станцию; approach — приближение; подход, подступ); but we had no glimpse of the Martians (но мы не видели марсиан; glimpse — мелькание, проблеск) until we were some way towards Barnes (пока не оказались на пути к Барнсу).

interpretation [In"tq:prI'teIS(q)n], Martian ['mQ:S(q)n], towards

[tq'wO:dz]

I remember most vividly three smashed bicycles in a heap, pounded into the road by the wheels of subsequent carts. We crossed Richmond Bridge about half past eight. We hurried across the exposed bridge, of course, but I noticed floating down the stream a number of red masses, some many feet across. I did not know what these were — there was no time for scrutiny — and I put a more horrible

409

interpretation on them than they deserved. Here again on the Surrey side were black dust that had once been smoke, and dead bodies — a heap near the approach to the station; but we had no glimpse of the Martians until we were some way towards Barnes.

We saw in the blackened distance a group of three people (в темнеющей дали мы увидели группу из трех человек) running down a side street towards the river (бегущих по боковой улочке вниз к реке), but otherwise it seemed deserted (но во всем остальном поселок казался брошенным). Up the hill Richmond town was burning briskly (на вершине холма во всю пылал Ричмонд; briskly —

оживленно); outside the town of Richmond there was no trace of the Black Smoke (вокруг: «снаружи» Ричмонда не было /заметно/ следов черного дыма).

Then suddenly, as we approached Kew, came a number of people running (потом внезапно, когда мы приближались к Кью, /оттуда/ выбежало некоторое количество людей), and the upperworks of a Martian fighting-machine loomed in sight over the housetops (и над крышами домов замаячила: «появилась в поле зрения» верхняя часть боевой машины марсиан; to loom — неясно вырисовываться, появляться; маячить), not a hundred yards away from us (менее чем в сотне ярдов от нас). We stood aghast at our danger (ошеломленные, мы застыли /при виде/ этой опасности; aghast —

пораженный ужасом; ошеломленный), and had the Martian looked down (и

если бы марсианин посмотрел вниз) we must immediately have perished (мы должны были бы погибнуть). We were so terrified that we dared not go on (мы так испугались, что не осмеливались идти дальше), but turned aside and hid in a shed in a garden (а повернули в сторону и спрятались в сарае в саду). There the curate crouched, weeping silently, and refusing to stir again (там викарий растянулся на полу, бесшумно плача, и отказался идти дальше: «снова»; to crouch — присесть, припасть к земле).

410